Текст книги "Штрафники не кричали: «За Сталина!»"

Юрий Викторович Рубцов
Штрафники не кричали: «За Сталина!»

Введение

Красная Армия, как и армия любой другой страны, никогда не была идеальной. Будучи массовой, многомиллионной, она при всем желании не могла комплектоваться лишь из отборных представителей общества. Неизменно оставляло желать лучшего и состояние воинской дисциплины и правопорядка в ее рядах.

С началом Великой Отечественной войны в состав Красной Армии влились миллионы людей, среди которых были, конечно, не только стойкие, волевые и дисциплинированные люди. Но то, с чем можно было мириться в мирное время, в годину войны угрожало самим основам государственного порядка. Паника, дезертирство, отказ от выполнения боевых приказов, неподчинение начальникам, самовольное оставление позиций, бесчинства по отношению к мирному населению способны были разрушить самый стойкий военный организм и дезорганизовать тыл.

«Мы открыли тюрьмы и всех взяли в армию… Красная Армия не идеальна», – признал И.В. Сталин, когда в апреле 1945 г., на ужине, устроенном после заключения советско-югославского договора о дружбе, взаимной помощи и сотрудничестве, член югославской делегации М. Джилас упрекнул военнослужащих РККА в неподобающем поведении на освобождаемых территориях Европы[1]1
  Джилас М. Лицо тоталитаризма. Пер. с сербскохорват. М.,1992. С. 82.


[Закрыть].

Это признание сделано в момент, когда война победоносно завершалась. Что же говорить о первых месяцах войны, складывавшихся просто катастрофически. Активные действия врага, широко прибегавшего к обходам и охватам, танковым прорывам, непрерывным ударам с воздуха, выброске десантов, наряду с деморализацией военнослужащих, а также массовой гибелью командно-политического состава РККА, из-за чего личный состав подразделений, частей и даже соединений оставался без управления, приводили к тому, что многие воинские части буквально распылялись, подчас даже не успев как следует вступить в соприкосновение с врагом. Немало военнослужащих в калейдоскопе боя, при выходе из многочисленных окружений отставали от своих частей, а то и сознательно бежали в тыл, дезертировали, сдавались в плен…

За первые три недели войны войска вермахта продвинулись в северо-западном направлении на 400–450, в западном – на 450–600, в юго-западном – на 300–350 км. Красная Армия оставила Прибалтику, Белоруссию, значительную часть Украины и Молдавии. Создалась угроза прорыва противника к Ленинграду, Смоленску и Киеву. Из 170 дивизий, принявших на себя первый удар фашистской армии вторжения, подверглись полному разгрому 28, а 70 утратили не менее 50 % личного состава и боевой техники. Только три фронта – Северо-Западный, Западный и Юго-Западный – по неполным подсчетам, потеряли около 750 тыс. человек личного состава, 18,8 тыс. орудий и минометов, 11,7 тыс. танков, около 4 тыс. самолетов[2]2
  Великая Отечественная война. 1941–1945. Военноисторические очерки. В 4 кн. Кн. 1. М., 1998. С. 164.


[Закрыть]. Понесенные потери тяжело отразились на боеспособности войск, на морально-психологическом состоянии личного состава.

С трусами, паникерами и дезертирами боролись всегда и в любой армии мира. И Красная Армия не стала здесь исключением. Приказом наркома обороны СССР И.В. Сталина от 28 июля 1942 г. № 227, более известным под неофициальным названием «Ни шагу назад!»[3]3
  Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). М., 1997. C. 276–279.


[Закрыть], в советских Вооруженных силах были учреждены штрафные части как особые воинские формирования, предназначенные для отбывания военнослужащими наказаний за уголовные и воинские преступления, которые совершены в военное время. Тем же приказом в составе каждой общевойсковой армии формировались заградительные отряды[4]4
  Заградительный отряд (заградотряд) – постоянное или временное воинское формирование, создаваемое для выполнения боевой или специальной задачи.


[Закрыть].

Идя на этот шаг, Верховное Главнокомандование опиралось на опыт прошлого. Создание такого рода частей в Красной Армии не было чем-то уникальным. Впервые они появились еще в годы Гражданской войны по приказу Реввоенсовета Республики от 3 июня 1919 г. Большевистские руководители, хорошо знавшие массовую психологию, отдавали себе полный отчет в том, что человека способны заставить идти под вражеский огонь, на смерть не только «пряники» – пламенные призывы, награды или перспектива карьерного роста, но и «кнут». Были востребованы крайние, крутые меры, сопоставимые с той опасностью, которой человек подвергался на поле боя.

Эту установку весьма лаконично выразил председатель РВС Республики, нарком по военным и морским делам в ленинском правительстве Л.Д. Троцкий: «Нельзя вести массы людей на смерть, не имея в арсенале командования смертной казни. До тех пор, пока, гордые своей техникой, злые бесхвостые обезьяны, именуемые людьми, будут строить армии и воевать, командование будет ставить солдат между возможной смертью впереди и неизбежной смертью позади»[5]5
  Троцкий Л.Д. Моя жизнь. М., 2001. С. 401.


[Закрыть].

Революционные военные трибуналы широко практиковали в отношении дезертиров такую меру наказания, как направление в штрафную роту с условным смертным приговором. Фактически эти приговоры в исполнение не приводились, так как большинство осужденных либо искупали свою вину, либо погибали в боях. Всего в стране за семь месяцев 1919 г. были осуждены 95 тыс. злостных дезертиров, из которых больше половины было направлено в штрафные части, а 600 человек расстреляны. В разряд штрафников переводились также красноармейцы, уличенные в саморанениях, или, как называли позднее, в членовредительстве[6]6
  Овечкин В.В. Дезертирство из Красной Армии в годы Гражданской войны // Вопросы истории. 2003. № 3. С. 113.


[Закрыть].

К Гражданской войне относится и первый опыт заградотрядов. В соответствии с постановлением «О дезертирстве», принятым 5 декабря 1918 г. Советом рабоче-крестьянской обороны, по всей прифронтовой полосе для поимки дезертиров были организованы заградительные отряды из лиц, преданных Советской власти, а также специальные кавалерийские дивизионы. Наиболее крупными среди них были дивизион имени Троцкого, носивший название «Тайный дивизион», и отряд «Черная сотня».

«Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров, – говорилось в приказе РВС Западного фронта, изданном в 1920 г. во время советско-польской войны. – Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своею спиной хотя бы тонкую, но прочную и надежную сетку заградительных отрядов… Легкость и безнаказанность дезертирства способны разъесть самую лучшую часть. Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твердую руку, которая властно возвратит его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык…»[7]7
  Военно-исторический журнал. 1988. № 11. С. 58.


[Закрыть]

Нет сомнения в том, что широкое использование Главным командованием Красной Армии штрафных и заградительных формирований стало одним из факторов, обеспечившим победу над вооруженными силами Белого движения.

Задача массовой борьбы с перебежчиками, паникерами, дезертирами вновь встала перед РККА спустя 20 лет. И опять власть прибегла к крайним мерам, сопоставимым с той опасностью, которой человек подвергался на поле боя. Надо сказать, это с пониманием встречалось в армейской среде.

Один из героев романа К.М. Симонова «Живые и мертвые», командующий армией, так рассуждал о методах приведения в чувство струсившего, растерявшегося в бою человека: «Но давайте спросим себя: почему человек не выполняет приказа? Чаще всего потому, что боится умереть, выполняя его. А теперь спросим: чем же преодолеть этот страх? Чем-то, что еще сильнее страха смерти. Что это? В разных обстоятельствах разное: вера в победу, чувство собственного достоинства, страх выглядеть трусом перед лицом товарищей, но иногда и просто страх расстрела».

Бытует легенда, что непосредственным поводом к учреждению штрафных частей стало чрезвычайное происшествие, о котором доложили И.В. Сталину[8]8
  См., например: Россш. 2004.18 марта; Трибуна. 2004.8 декабря.


[Закрыть]. Якобы некий летчик убил жену и ее любовника и, будучи приговоренным к расстрелу, обратился к вождю с просьбой дать ему возможность умереть в бою. Легенда гласит, что Сталин помиловал его, а чтобы у таких преступников в погонах была возможность смыть вину кровью, приказал учредить штрафбаты.

Похожая история с неким офицером, но с иной концовкой, действительно, имела место. О ней своим югославским гостям рассказал сам Сталин на упомянутом выше ужине в апреле 1945 г. Советский вождь поведал историю о майоре-летчике, который «пошалил с женщиной», а когда за нее вступился «рыцарь-инженер», застрелил соперника. Сталин, воспользовавшись правом, предоставленным на время войны ему как Верховному Главнокомандующему, освободил майора и отправил его на фронт. «Сейчас он один из героев, – сказал хозяин застолья и добавил: – Воина надо понимать».

Тогда-то он и признал, что «Красная Армия не идеальна», но расставил свои акценты: «Важно, чтобы она била немцев – а она их бьет хорошо, – все остальное второстепенно». С вступлением Красной Армии на территорию Восточной Европы, с ее приближением к Берлину Сталину угодно было рассуждать о необходимости понять изломанную психологию людей, ставших свидетелями гигантских опустошений своей земли и гибели своих родных и товарищей. Но он явно был далек от снисходительности в оценке «не идеальной» армии в первые год-полтора, когда исход войны балансировал на грани поражения. Тут уж было не до заботы об отдельных «пошаливших» военнослужащих. Да и ревнивых майоров на все штрафбаты не хватило бы.

Соображения о введении в Красной Армии штрафных частей могли возникнуть у Сталина еще с самого начала войны. Крайне неудачное, даже катастрофическое развитие событий заставляло его искать любые средства, чтобы остановить отступление, стабилизировать обстановку на фронтах.

На такую мысль наводят действия вождя – лихорадочная и неоднократная замена командующих фронтами и армиями и особенно расстрел генералов из командного состава Западного фронта – Д.Г. Павлова, В.Е. Климовских, Н.А. Клича, А.А. Коробкова, А.Т. Григорьева, А.И. Таюрского, С.И. Оборина, С.А. Черных. В постановлении Государственного Комитета Обороны от 16 июля 1941 г., которым объявлялось о предании указанных лиц суду военного трибунала, прозвучала фраза об «отдельных» командирах и рядовых бойцах, которые «проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих перед обнаглевшим противником»[9]9
  1941 год. В 2 кн. М., 1998. Кн. 2. С. 472.


[Закрыть]. А расстрел высших командиров должен был показать таким бойцам и командирам, что Верховное командование не остановится ни перед чем, чтобы навести в войсках порядок и утвердить должную дисциплину.

В этом направлении работал и приказ Ставки ВГК № 270 от 16 августа 1941 г. с весьма выразительным заголовком «О случаях трусости и сдаче в плен и мерах по пресечению таких действий». На примере генералов В.И. Качалова, П.Г. Понеделина, Н.К. Кириллова и М.И. Потапова (погибших в бою или попавших в плен, но безосновательно объявленных изменниками и дезертирами) фиксировался факт того, что в рядах Красной Армии «имеются неустойчивые, малодушные, трусливые элементы. И эти элементы имеются не только среди красноармейцев, но и среди начальствующего состава». Приказ объявлял командиров и политработников, «во время боя срывающих с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу», злостными дезертирами и обязал всех вышестоящих командиров и комиссаров расстреливать их на месте[10]10
  Великая Отечественная война. 1941–1945. Кн. 1. С. 504.


[Закрыть].

С улучшением положения на фронтах, в особенности под Москвой, где зимой 1941/42 г. Красная Армия провела успешное контрнаступление, актуальность карательных мер, казалось, ушла в прошлое. Однако они были вновь востребованы в связи с резким изменением стратегической обстановки на южном фланге советско-германского фронта поздней весной – летом 1942 г.

Суть новой катастрофы приказ наркома обороны СССР от 28 июля 1942 г. № 227 передавал следующим образом: «Бои идут в районе Воронежа, на Дону, на юге у ворот Северного Кавказа. Немецкие оккупанты рвутся к Сталинграду, к Волге и хотят любой ценой захватить Кубань, Северный Кавказ с их нефтяными и хлебными богатствами. Враг уже захватил Ворошиловград, Старобельск, Россошь, Купянск, Валуйки, Новочеркасск, Ростов-на-Дону, половину Воронежа…

Каждый командир, красноармеец и политработник должны понять, что наши средства небезграничны. Территория Советского государства – это не пустыня, а люди – рабочие, крестьяне, интеллигенция, наши отцы, матери, жены, братья, дети. Территория СССР, которую захватил и стремится захватить враг, – это хлеб и другие продукты для армии и тыла, металл и топливо для промышленности, фабрики, заводы, снабжающие армию вооружением и боеприпасами, железные дороги. После потери Украины, Белоруссии, Прибалтики, Донбасса и других областей у нас стало намного меньше территории, стало быть, стало намного меньше людей, хлеба, металла, заводов, фабрик. Мы потеряли более 70 миллионов населения, более 800 миллионов пудов хлеба в год и более 10 миллионов тонн металла в год. У нас нет уже теперь преобладания над немцами ни в людских резервах, ни в запасах хлеба. Отступать дальше – значит загубить себя и загубить вместе с тем нашу Родину. Каждый новый клочок оставленной нами территории будет всемерно усиливать врага и всемерно ослаблять нашу оборону нашу Родину»[11]11
  Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 22 июня 1941 г. – 1942 г. Т. 13 (2–2). С. 276.


[Закрыть].

В этой обстановке Сталин и вернулся к идее создания в Вооруженных силах штрафных частей и заградительных формирований, надеясь с их помощью остановить самовольный отход частей с занимаемых позиций без приказа командования.

Вокруг приказа № 227 многие годы царила обстановка таинственности. Хотя он и не был секретным, а содержал лишь гриф «Без публикации», в общедоступной печати его опубликовали только в 1988 г. Но тема штрафников, пусть глухо, и ранее звучала в художественной литературе, в военных мемуарах. В обществе был явственен интерес к столь закрытой странице военного прошлого.

К началу 90-х годов прошлого века относятся первые научные статьи по истории штрафных частей. Слабая разработанность темы была в первую очередь связана с трудностью доступа к документам и материалам из-за режима секретности, действовавшего со времен войны, и невозможностью освещения боевой деятельности такого рода воинских частей в открытой печати[12]12
  В соответствии с Правилами по сохранению военной тайны в печати Красной Армии (на военное время), утвержденными приказом заместителя наркома обороны Маршалом Советского Союза А.М. Василевского от 15 февраля 1944 г. № 034, запрещались к открытому опубликованию «все сведения о заградительных отрядах, штрафных батальонах и ротах». – Русский архив. Великая Отечественная. Приказы народного комиссара обороны СССР 1943–1945 гг. Т. 13 (2–3). М, 1997. С. 251.


[Закрыть].

При отсутствии правдивых публикаций о штрафниках обыденные представления о них не выходили за рамки известной песни Владимира Высоцкого «Штрафные батальоны». Но песня – источник эмоций, чувств, а не информации. Что же касается фактов, то в последние годы пресса, телевидение на них не скупятся. Однако какие они, эти факты? Пользуясь слабой информированностью людей, иные авторы делают упор на сенсационность, не заботясь не только о правде, а даже о правдоподобии.

«Даже от участников войны о штрафбатах такое можно услышать, что и в сказке не встретишь», – писал автору этой книги Н.И. Сапрыгин из Кемеровской области, который сам воевал штрафником. С мнением фронтовика трудно не согласиться, стоит почитать или посмотреть творения иных писателей, журналистов, кинематографистов. Сколько «открытий» сделано ими!

Пишут о том, что в Красной Армии были многие тысячи штрафных частей, в которых воевали несколько миллионов человек. А в составе Брянского фронта КК Рокоссовского якобы воевала целая бригада штрафников, которая и направлена была туда именно потому, что маршал – сам бывший заключенный. Объявлены штрафниками моряки-добровольцы штурмового отряда майора Ц.Л. Куникова, который в феврале 1943 г. захватил плацдарм на Мысхако в районе Новороссийска. Якобы из штрафников был сформирован и отряд старшего лейтенанта К.Ф. Ольшанского, высадившийся во вражеском тылу в районе Николаева в марте 1944 г. Об Александре Матросове тоже рассказывают как о штрафнике, хотя он был воспитанником Уфимской трудовой колонии и попал на фронт по мобилизации. Без тени малейшей шутки пишут о существовании в Красной Армии женских штрафных батальонов. Не краснея, утверждают, что в штрафбаты направлялись «исключительно зэки ГУЛАГа». А кроме них, еще и мужчины призывного возраста, находившиеся в оккупации, если они после освобождения не могли представить справки об участии в партизанском движении.

Недобрую службу сослужил телесериал «Штрафбат» (автор сценария Э.Я. Володарский, режиссер Н.Н. Досталь), ибо там многое оказалось поставленным с ног на голову. По воле авторов фильма в придуманной ими воинской части бок о бок воюют разжалованные офицеры и рядовые солдаты, освобожденные из лагеря политические заключенные и уголовники. По ходу фильма к штрафбату присоединяется православный священник отец Михаил. Командует воинской частью бывший капитан РККА штрафник Твердохлебов. Он же подбирает остальной командный состав – ротных, взводных.

С экрана предстают не воины Красной Армии, а какие-то оборванцы, живущие в атмосфере полупартизанской вольницы. Командиры, чтобы добиться выполнения боевой задачи, вместо отдания приказа уговаривают подчиненных. Политический состав, начиная с комиссара, в этом киношном штрафбате отсутствует напрочь, зато в расположении батальона безвылазно находится начальник особого отдела дивизии, как если бы у него не было иных забот. Сами же штрафники словно состоят не на довольствии в регулярной армии, а пребывают где-то в глубоком тылу врага и потому вынуждены всем необходимым, в том числе оружием, обеспечивать себя самостоятельно и за счет противника. Что касается статуса штрафника, то он по воле авторов фильма носит, по сути, пожизненный характер. Зрителя подводят к ложной мысли: сколько штрафник ни воюй, сколько ни проявляй героизма и ни получай ранений, единственная возможность снять с себя «грехи» – погибнуть в бою. Иначе – смерть от пули особиста или заградотрядовца. А ведь «развесистую клюкву» телефильма «Штрафбат» многие неискушенные зрители приняли за правду.

За последние два десятилетия набрало силу фронтальное наступление на национальную память, на историческое сознание наших соотечественников. Воспользовавшись начавшимся со второй половины 80-х годов прошлого столетия нормальным и необходимым процессом очищения прошлого от умолчаний, искажений и идеологического глянца, определенные силы как внутри страны, так и за рубежом под предлогом «нового прочтения» истории России, особенно ее советского периода, тщатся представить дела наших отцов и дедов как уцененные историей.

Объектом особых нападок «новопрочтенцев» стала история Великой Отечественной войны в полном соответствии с чудовищным замыслом небезызвестного Резуна: разрушить в сознании россиян последнее, что сохраняет святость, что объединяет всех нас – память о Великой Победе. Кредо этого перебежчика разделили десятки журналистов, писателей, кинематографистов и тысячи графоманов.

Сюжеты, связанные со сталинскими репрессиями, поражениями Красной Армии, потерями, пленом, коллаборационизмом, особыми отделами, штрафными частями, заградительными отрядами, рассматриваются ими как наиболее подходящие для их неблаговидных целей.

Ответом на действия «новопрочтенцев» может быть максимально объективный, опирающийся на широкий круг достоверных источников рассказ о штрафных частях и воевавших в их составе бойцах и командирах.

В этих целях автором привлечен значительный круг документов, и опубликованных, и архивных. Кроме этого, ценнейшим источником послужили воспоминания ветеранов войны, в первую очередь тех, кто сам воевал в составе отдельных штрафных батальонов (ОШБ) и отдельных штрафных рот (ОШР)[13]13
  Строго говоря, воинской частью являлся лишь штрафной батальон, штрафная же рота – это подразделение. Но, учитывая, что в приказе № 227 оба вида воинских формирований именовались частями, мы также будем придерживаться этого определения.


[Закрыть]. В последние годы этой категорией фронтовиков опубликованы статьи, интервью и даже книги мемуарного характера. Автор особо дорожит хранящейся у него перепиской с бойцами и командирами штрафных формирований, которую он стремился использовать максимально бережно.

Иначе, как представляется, и быть не может. Большинства этих достойных людей уже нет в живых, но их объективные свидетельства – таково желание самих фронтовиков – должны служить утверждению правды о войне.

В книге свидетельствуют:

П.С. Амосов, майор в отставке. Будучи командиром взвода, он был разжалован в рядовые и направлен в 15-й ОШБ 2-го Украинского фронта. Реабилитированным закончил войну в Германии (архив автора);

С. Л. Ария, бывший штрафной рядовой 683-й ОШР Южного фронта (http://wivw.world-war.ru/article_544-html);

П.Д. Бараболя, генерал-майор юстиции в отставке. Командовал пулеметным взводом в б 10-й ОШР Волжской военной флотилии (В бой уходили штрафники / – В кн.: «Живая память. Великая Отечественная: правда о войне. В 3 т. Т. 1. М., 1995):

А.В. Беляев, подполковник в отставке. Воевал на Западном фронте в качестве помощника начальника штаба 16-го ОШБ (архив автора);

A.И. Бернштейн, офицер в отставке. С должности инженера полка аэростатов заграждения попал в штрафной батальон. Восстановленный в звании и должности, завершил войну участием в Параде Победы на Красной площади («Интерфакс Время», 2002, 23 октября);

Е.А. Гольбрайх, капитан в отставке, заместитель командира 163-й ОШР 51-й армии в 1944–1945 гг. К моменту назначения в штрафную роту успел повоевать под Сталинградом, освобождал Донбасс, Крым (Дуэль, 2005, № 41, 43–45, 47);

Н.Г. Гудошников, капитан в отставке. Командуя взводом в 121-й ОШР 40-й армии Воронежского и 1-го Украинского фронтов, прошел боевой путь от Курской дуги до Карпат (архив автора);

Г.М. Дубинин, бывший штрафной рядовой 280-й ОШР 50-й армии 2-го Белорусского фронта (архив автора);

B.В. Карпов, полковник в отставке. Бывший штрафной рядовой 45-й ОШР Калининского фронта. По освобождении воевал в полковой разведке, стал Героем Советского Союза (Труд, 2004,14 октября);

М.Г. Ключко, офицер в отставке. Бывший командир взвода 322-й ОШР 28-й армии (Зеркало недели (Киев), 2000, № 20):

И.И. Коржик, старший лейтенант в отставке. В составе ОШБ воевал рядовым на Ленинградском фронте (архив автора);

A.В. Пыльцын, полковник в отставке. В годы войны воевал в 8-м ОШБ 1-го Белорусского фронта командиром взвода и роты (Штрафной удар, или Как офицерский штрафбат дошел до Берлина. СПб., 2003);

М.Т. Самохвалов, бывший сержант. Приказом командира дивизии был направлен в 226-ю ОШР на 2-м Белорусском фронте. Войну закончил на Эльбе (архив автора);

Н.И. Сапрыгин, бывший сержант. Дважды направлялся в ОШР на 2-м Украинском и 2-м Прибалтийском фронтах, там же награжден орденом Славы 3-й степени (архив автора);

Г.С. Слюдянин, полковник в отставке. Бывший начальник штаба 119-го запасного стрелкового полка Сибирского военного округа (архив автора);

Н.И. Смирнов, офицер в отставке. С 1943 г. и до конца войны командовал ОШР, приданной 47-й армии (http://www.world-war.ru/printer_512.btml);

B.Г. Сорокин, капитан в отставке, бывший командир ОШБ на 1-м Украинском фронте (архив автора);

М.И. Сукнев, подполковник в отставке. Командиром ОШБ Волховского фронта назначен с должности командира стрелкового батальона 1349-го стрелкового полка 225-й стрелковой дивизии (Записки командира штрафбата. Воспоминания комбата. 1941–1945. М., 2006);

Н. Тарасенко, подполковник в отставке, в штрафной батальон был направлен после осуждения военным трибуналом в декабре 1944 г. (,Краснодар, 2005, 11–17 марта);

И.Н. Третьяков, майор в отставке. Командовал 192-й ОШР 13-й армии 1-го Украинского фронта, инвалид Великой Отечественной войны (архив автора)[14]14
  Во избежание повторов при ссылке на свидетельства названных здесь фронтовиков источник каждый раз приводиться не будет. В случае, когда источником является печатная работа, по тексту в скобках указывается соответствующая страница.


[Закрыть].

Ход времени необратим. Пройдет еще десяток, другой лет – и острота восприятия войны уйдет вместе с фронтовиками. Следовательно, надо торопиться и дать слово им, непосредственным участникам тех событий.