Текст книги "Cказки о будущем"

Ромеец подбежал к Барсеку, осмотрел спину друга и сказал:

– Жилет кожаный испорчен, кольчуга защитила.

Барсек тёр глаза.

– Не три, нужна вода, – сказал Ромеец и добавил: – Подожди, возвращаются пять конных сарацин.

Ромеец служил в тяжёлой пехоте и знал, как разить этих воинов. Взяв копьё и щит, он пошёл им навстречу.

Ромеец бился отчаянно. Он воткнул копьё в грудь лошади, наездник завалился на другого наездника, оба они свалились в песок и не могли выбраться из под тел лошадей. Круговым ударом копья по ногам лошади воин повалил на песок еще одного сарацина, ударив его древком копья прямо в лоб. Сарацин затих.

Уворачиваясь и защищаясь щитом от свирепых и сильных ударов тяжёлыми саблями двух конных сарацинов, Ромеец, изловчившись, бросил щит в конного воина, схватил его за ногу и за пояс и сбросил на землю. Быстро запрыгнул на коня с копьём в руке, погарцевал на коне вокруг последнего конного сарацина. Сарацин, похоже, был очень опытным воином: все выпады, удары Ромейца он отражал без особых усилий. Воин лихо орудовал саблей и прикрывался круглым щитом. У Ромейца из бедра сочилась кровь – воин легко ранил его. Ромеец понял: так врага не одолеть. Он спрыгнул с коня и взял тяжёлый щит. «Я ведь служу в тяжёлой пехоте!» – подумал Ромеец и встал в боевую стойку своей фаланги: копьё – вперёд под небольшим углом, а тело закрыто щитом. Он замер в ожидании нападения. Неожиданно сарацин, что-то зло бурча себе под нос, спрыгнул с коня, встал напротив Ромейца и ударил саблей о свой круглый щит – дразнил Ромейца, чтобы тот первым сделал выпад. Поединок начался с неожиданного удара сарацина саблей в щит Ромейца, потом – в голову, сверху щита, но удар был отбит.

Ромеец разил копьём, Сарацин – саблей. Воины потеряли в поединке щиты, и Ромеец пошёл на хитрость. Оступился на раненую ногу, сделав вид, что ослаб от потери крови, а сам сдвинул остриё копья поближе к сарацину. Увидев это, сарацин на мгновение отвлёкся, смотря на сочившуюся кровь из бедра Ромейца. Ромеец стремительно и точно остриём копья подрезал кисть воина с саблей, сарацин отдёрнул руку. Ромеец быстро подрезал открытый участок шеи, затем, отдёрнув копьё и держа его двумя руками, с силой, быстро воткнул его в живот сарацина. Это выглядело впечатляюще: лёгкий подрез остриём копья, сначала – кисть, затем – шея, а потом – удар в живот. Никаких лишних движений, и опытный враг повержен после лёгких порезов смертельным ударом.

Ромеец огляделся вокруг. Барсек, прозрев, подошёл и сказал:

– Живой? Я же говорил: не мешай мне! Да… Один в поле не воин, в пустыне лучше – два бойца.

Мы освободили около пятидесяти пленных, среди них были девушки, а также здоровые мужчины – очевидно, что их хотели продать в рабство.

Барсек подошёл к двум коренастым пленникам и спросил:

– Вы крестоносцы? Как вы попали в плен?

– Нас предали и, опоив сонным снадобьем, пленили, – ответил пленник.

– А где остальные? – спросил Ромеец.

– Все погибли от жажды. Они специально не давали нам пить, чтобы остались самые выносливые: за них можно больше денег выручить.

– Понятно, – удивлённо отвечал Ромеец.

Отдав им половину запаса воды с корабля, мы, попрощавшись, пошли на своё судно.

За нами увязались крестоносцы и просили их взять с собой, так как им некуда идти и некому служить.

Добровоин был против лишних пассажиров: путь неблизкий, а воды и провианта мало, половину и так отдали пленным. Монах после разговора с крестоносцами взял их под свою защиту и просил меня взять их на борт. Я нехотя согласился.

Мы починили корабль, сошли с мели, двинулись дальше в море, на запад.

Шли по морю неделю, ориентируясь по звёздам, а заветного материка не было. Пресная вода кончилась три дня назад. Мы ослабели и не могли понять, почему мы так и не достигли берега.

Монах, чтобы подбодрить нас, начал сказывать:

– В далёкие времена жили в красивом и богатом городе люди. И решили на них напасть росы, чтобы разграбить город и поживиться златом да серебром. Росы тогда были язычниками. И пришли они к городу на своих кораблях, дожидаясь рассвета, чтобы напасть.

Священники и простые люди вышли с образами Божьей Матери на берег моря и молились о спасении, и просили Богоматерь, чтобы она их спасла и защитила своим покровом. После молитв на море неожиданно поднялся сильный шторм и разбросал, и потопил корабли росов. Почти никто из них не выжил. И стали с тех пор жители города отмечать это событие, и назвали эту дату как Праздник Покрова Божьей Матери.

Со временем забыли этот праздник, но росы, помня об этом событии, всегда с большим уважением и почитанием празднуют Покров Божьей Матери. Ни один народ в мире не отмечает праздник в честь своего поражения. А великороссы всегда будут почитать великий праздник Покрова Божьей Матери.

Скажу вам, что вы и ваш род живы только потому, что кто-то из ваших усопших родственников молится за вас. И вместе с тем, вы можете свой род от Адамова колена погубить или сохранить своими поступками и верой. И вы можете вытащить из ада оступившихся при жизни родственников. Ваши молитвы о спасении родственников будут услышаны на небе, а жителей ада Господь не слышит. И вы, искренне молясь об усопших, можете вытащить их из адского пламени, сначала – по пояс, затем – по колено, а потом – по щиколотку, и помочь принять им Царствие небесное. И потому надо поступать так по жизни, чтобы люди поминали вас добрым словом и усердной молитвой. Мы не помним всех сродников от Адамова колена, а судить в конце времён будут рода народа. Мы все зависим от деяний рода. И, придя в церковь, вы должны уважать прожитые жизни сродников, и помощь ваша им необходима, как вам – воздух. В записках за упокой в церкви после двух трёх имён усопших обязательно необходимо дописывать «со всеми сродниками». Очень важно помнить свой род и уметь уважать другие рода, а мы живём, враждуя даже в вопросах веры.

Так, в 1054 году представители священства из Рима требовали у священства Византии подписания унии, где говорилось о том, что Римская кафедра во главе с папой Римским выше и главнее, и что всё необходимо согласовывать с ними.

Отказались священники Византии подписывать унизительную унию – грамоту. Так и произошёл великий раскол на Римскую церковь и Византийскую правую веру.

Монах закончил свой рассказ, и мы все огляделись вокруг. Кругом – море, лёгкий штиль, солнце. Наш корабль уверенно шёл на запад, рассекая воду носом.

Прошли ещё сутки.

Мы вместе с монахом изучали карту, но ответа на вопрос, когда мы прибудем к берегу для пополнения провианта и пресной воды, так и не нашли. Мы прекрасно понимали: ещё три дня без воды – и мы все умрём.

Один из крестоносцев подошёл к монаху и в полном отчаянии сказал ему:

– Монах Георгий, сделай что-нибудь. Мы умираем…

– Он же ничего не может! Он просто человек… – слыша обращение к монаху, сказал другой крестоносец.

Монах встал, подошёл к самому высокому месту на корме и стал усердно молиться. Он то опускался на колени, то поднимал руки к небу. И так, в молитвах, прошло около часа. Мы все собрались на палубе и смотрели на монаха. Каждый из нас про себя, наверное, просил Господа о спасении, ибо час нашей кончины был уже близок. И мы все увидели впереди большую радугу и подумали: «Впереди дождь – это наше спасение!»

Монах продолжал молиться уже третий час, но дождя так и не было, солнце скрылось за тучами, и мы увидели из люка трюма свечение, которое обволокло наш корабль и неожиданно пропало. И снова дождя так и не было, но монах продолжал молиться, ни на что не обращая внимания. Нам казалось, что он был уже в другом мире и разговаривал со Спасителем.

Вдруг мы увидели большую стаю синих китов, проплывающих мимо нас. Они плыли, вздымая большие фонтаны воды. Один кит подплыл к нам совсем близко и ударил по воде своим могучим хвостом. Нас всех обдало водой, и на палубу выбросило около дюжины больших рыб. Я стёр с лица попавшую на меня воду и, облизав языком пересохшие губы, понял: вода пресная. Я крикнул:

– За бортом – пресная вода! Спускайте за борт ведро!

Иван достал ведро из-за борта и, наклонившись, попробовал воду, сказал возбуждённо:

– Пресная вода! Набирайте воду!

Мы все бросились набирать из-за борта воду и наполнили наши бочки. Все с жадностью насытились водой и поняли: спасены.

Вдруг я увидел одного из крестоносцев. Он пил воду и сразу выплёскивал её.

– Ты что делаешь? – спросил я его.

– Вы что, с ума сошли? Вода солёная! – странно посмотрев на меня, ответил крестоносец.

Я подошёл к ведру крестоносца и, попробовав воду, сказал ему:

– Вода пресная. Пей.

– Вы что! Она же солёная! – сказал крестоносец, ещё раз попробовав воду.

Подошёл монах и попробовал воду. Сказал:

– Пресная. Пить можно.

Крестоносец так и не смог насытиться водой. Через сутки он умер от жажды. Мы похоронили его в море. На похоронах монах сказал:

– Не каждый может насытиться верой…

А когда тело крестоносца скрылось в море, монах загадочно, будто разговаривая сам с собой, сказал, обращаясь к нам:

– Наступит время великих испытаний, и большая страна росов, которая будет называться Россия, будет приговорена всем миром к уничтожению и сузится до пределов незыблемых границ, защищаемых самим Спасителем: на севере – от острова Кола, на западе – до города Почаев, на юге – до Нового Афона, на востоке – до города Екатеринбург. Граница будет похожа на ромб – царский символ. И тогда из приговорённой страны посыплются люди, как горох – уедут в безверии, но чтобы спастись. И будут люди чистой правой веры, которые из Европы прибегут, несмотря ни на что, в страну росов, и спасены будут.

Тяжело будет росам, но они всё преодолеют, и из росов превратятся в великороссов, которые будут владеть миром. И границы страны росов расширятся до неизведанных пределов. И все, кто пришли к ним с войной, погибнут со всеми своими сродниками.

Монах замолчал и в заключение сказал:

– Этот крестоносец, первый европеец, умер от неприятия истинной правой веры. Многие европейцы пойдут за ним, а некоторые пойдут за росами и будут спасены великороссами.

Добровоин прокричал:

– Земля! Земля!

Мы все подбежали к борту и стали смотреть в сторону далёкой земли. Мы приближались к берегу. Потратив один день, мы поняли, что это большой остров, и стали готовиться к высадке на берег. Подошли к скалистому, но пологому берегу. Спустили шлюпку на воду. В лодку сели монах, Барсек, Ромеец, мой друг Иван и я.

За старшего на корабле я оставил Добровоина.

Мы приближались к неизведанному острову. Погода стояла солнечная и очень жаркая. Высадились на берег, Иван привязал лодку. Огляделись. Слева от нас простирался тропический лес, он поднимался к середине острова, где возвышались, уходя за облака, две вершины гор. Впереди, милях в двух, мы видели много диких птиц, которые кружили над громадным озером. В озеро с гор с шумом падала вода – водопад был высотой футов сто пятьдесят. Впереди и справа текла узкая речка, устремляясь в море. Остров, по моим расчётам, был приблизительно пятнадцать на пятьдесят миль.

Вдруг Барсек тихо окликнул меня:

– Мореход, смотри, – и показал мне на берег нашей высадки.

Метрах в трёхстах от нас из пещеры струился еле заметный дымок. Мы стали приглядываться. Я сказал:

– Давайте проверим, что за дымок, всем быть настороже, а ты, Ромеец, будь всегда рядом с монахом.

– Хорошо, – спокойно и непринуждённо ответил Ромеец.

Мы пошли по пологому склону вдоль берега. Пока шли, увидели много валявшихся костей животных, очевидно, очень больших. Оглядывая кости, Барсек сказал:

– Таких чудищ я никогда не видел!

Мы подошли к входу в пещеру. Неожиданно из пещеры послышался строгий голос, но и без того было понятно, что надо остановиться. Из пещеры вышел человек среднего роста с толстым посохом, а голова его была вся осыпана птичьими перьями. Сзади него ощетинились копьями с каменными наконечниками и щитами из прутьев около десяти воинов в набедренных повязках, все как один – с длинными чёрными волосами, убранными сзади в пучок. Их предводитель показал нам знак, чтобы мы не шевелились и оставались на месте.

Монах вышел вперёд, за ним двинулся Ромеец с копьём. Монах опустил копьё остриём к земле. И знаками, и словами монах обратился к их жрецу:

– Мы пришли с миром.

Они общались довольно долго, и мы стали уже нервничать. Монах повернулся к нам и сказал:

– Пошли в пещеру – нас приглашают. Пока мы шли, монах пояснил:

– Это племя Латинос – один из родов народа ацтеков. Живут на острове уже около пятидесяти лет, не общаясь с материком. До материка – около двух дней пути по океану, они покинули свой народ из-за несогласия с жертвоприношениями. У них – очень красивые женщины, и для жертвоприношений всегда выбирали именно их. Говорят они на древнелатинском языке, я их немного понимаю.

Жрец подвёл нас к стене скалы большой и высокой пещеры. На стене были нарисованы разные животные и люди и, показывая на рисунки, стал нам рассказывать. Монах как мог переводил. Мы слушали и жреца, и монаха, который переводил для нас, с большим вниманием, поглядывали на обступивших нас воинов. Жрец начал свой рассказ:

– Мы жили здесь хорошо. Охотились, ловили рыбу, выращивали самые разные плодородные растения. Но вот уже три полнолуния мы прячемся по пещерам, потому нам и удалось выжить.

Начиналось всё постепенно. В один прекрасный день из озера вышли странные чудовища, которые умеют разговаривать, а ростом они около трёх метров. Чёрные, волосатые, похожие на обезьян, но ходящие на двух ногах. Первое время они показывали на небо и говорили: «Мы покажем тебе, что такое люди! Они ничем не отличаются от нас!» Потом они ели траву и плоды деревьев, собирали нас и говорили, что наши вожди и жрецы – плохие люди, что заставляют нас верить только им.

Потом стало не хватать еды. Мы все стали выживать, кто как мог, скрывая продукты и ни с кем их не деля. Наступал голод. Начали пропадать по ночам наши соплеменники, а затем эти обезьяны стали нас уничтожать. Теперь все скрываются. Мы сейчас не знаем, что делать. Мне было видение, что придут люди на большой лодке и помогут нам.

Нас отвели глубже в пещеру. Там мы увидели женщин с детьми, я насчитал около тридцати мужчин и шестидесяти женщин с детьми.

Монах спросил:

– А сколько вас всего на острове прячется?

– Я думаю, что около трёхсот воинов и столько же женщин, – немного подумав, ответил жрец и продолжил: – А было нас до их нападения около тысячи. Половина погибла. И каждый день нас становится всё меньше и меньше. Мы не знаем, как быть, нами овладевают обречённость и страх. Жрец усадил нас на звериные шкуры в пещере и сказал:

– Вам сейчас нельзя выходить: настало время их охоты. Надо ночевать здесь.

– Делать нечего. Будем спать до утра, – обратившись к нам, сказал монах. И мы, удобно расположившись, уснули, дожидаясь утра.

Ночью монах вздрогнул во сне и проснулся. Я не спал и спросил у него:

– Что случилось?

– Мне приснился страшный и непонятный сон, но я понял, как мы можем их спасти, – сказал монах и тотчас почти шёпотом, чтобы никого не разбудить, рассказал: – Снится мне, что я лежу на острове, а вокруг меня ходят страшные чудовища – обезьяны. Подходят ко мне два странно одетых человека. Один берёт меня за грудки, нервно трясёт и спрашивает: «Ты почему не вступил в нашу партию «Единая Россия»?» Я от тряски ничего не мог ответить. Потом подошёл другой человек и стал трясти меня ещё сильнее и орать мне в лицо: «Ты почему не вступил в нашу партию «Народный фронт»?» Потом всё исчезло, я увидел на небе в сияющем свете три голубя, летящих ко мне, а справа – большую церковь. Сон после этого пропал.

Рассказав мне свой сон, монах обратился ко мне снова:

– Спи теперь, я знаю, как их спасти.

Утром собрал всех индейцев и стал молвить:

– Расскажу вам притчу. Встречаются у ворот ада три друга. Двух не пускают в ворота ада, а третьего ведут под руки. Он удивлённо спрашивает: «Почему вас не пускают, а меня ведут в эту бездну?» Ответил ему его ангел хранитель: «Они жили по-разному: один – богато, другой – бедно, но всегда откликались на чужую беду и помогали по своим силам и возможностям, никогда не оценивали себя сами, плохие они или хорошие, и всегда прислушивались к другим. Ты же, их третий друг, о себе только и говорил, что ты – самый удачливый, самый умный и никогда не задумывался о том, как твои поступки ранят других. Ты собирал деньги любой ценой. Сердце твоё превратилось в камень, а камень не имеет духа святого. Теперь ты – камень, а камню всё равно, где быть, его топчут, и никто ему руки не подаст. И место тебе – в бездне. Как говорил Господь: «Где твоё сокровище, там и сердце твоё…»

Монах много чего еще говорил им. В конце своего длинного монолога он попросил нас удалиться на корабль и приплыть к нему через неделю.

За это время он объединил и крестил всех индейцев. Они приобрели веру и единство и вместе победили и отстояли свой остров и свои жизни.

Мы смогли отплыть только через три недели, нам пришлось им помочь в изготовлении глиняных гранат, где очень пригодились знания Ромейца.

Зло было побеждено огнём при помощи единоначалия, соборности и веры.

Нас ещё ожидали долгий путь и исполнение нашей миссии. За время нашего путешествия мы ещё не раз подверглись испытаниям. Встречались на нашем пути пираты, люди-рыбы, многое другое, о чём я расскажу в следующий раз.

Нам удалось доплыть до Финского залива. Хотя мы рассматривали вариант использования санного пути Архангельск – Москва, мы выбрали кратчайший, но очень опасный путь. Из Финского залива по реке Неве попали в Ладожское озеро – очень уж оно опасное и неожиданное резким изменением погоды, много кораблей оно забрало к себе на дно.

Из Ладожского озера с большим трудом попали в реку Волхов. Как говорил монах, это молодая речка и ей всего-то около семи тысяч лет, а название – от слова «новая».

Далее добрались до озера Ильмень и сухопутным путём перевезли наш ценный груз за три недели до точки назначения, где до поры он хранится, охраняемый высшими силами.

Лия с Иваном поженились, вскоре у них родились мальчик и девочка. Сердце Лии рвалось на поиски отца, и, оставив детей на попечение родителей Ивана, они отправились в Византию на поиски отца Лии. Добровоин вернулся в Великий Новгород и жил там до глубокой старости. Ромеец и Барсек пошли в дружину московского князя Василия. Я так и не раскрыл секрет дамасской стали, хотя наш булат – не хуже. Мой дядя – боярин Тихомир – этому не особо огорчился, так как наступала новая эра огня, стали и пороха. Как он говорил:

– Ни один меч не устоит против крепости веры, воина делает сильным его дух, а не булатный меч.

Монах просил меня воспитать детей так, чтобы из поколения в поколение передавался сей удивительный рассказ до второго пришествия Христа. Также он очень настойчиво просил:

– Пусть знают и помнят основные законы, которые будут использовать враги для уничтожения правой веры.

Монах рассказывал, что в далёком будущем будет создана тёмными силами, так называемая, мировая закулиса – мировое правительство. Цель его – растоптать народы и посеять хаос, чтобы избрать лидера тёмных сил и уничтожить правую веру, а затем – всех людей на Земле.

План мировой закулисы будет очень прост:

Смешать. Запереть (санкции). Стравить. Уничтожить.

Монах привёл такой пример: в пчелином улье все пчёлы дружно трудятся и заготавливают мёд, чтобы зимой выжить, а если в улей подселить ос, трутней, жуков и другую живность, то они все передерутся и уничтожат друг друга, поэтому простые истины нужно понимать сердцем.

– Соборность и вера – это истинное лекарство, потеряв её – потеряете всё. И чтобы растопить каменные сердца, скажу: я видел, как устроена Вселенная. Есть материальные и духовные миры. Душа вечна и не убиваема, но везде страдания, где нет веры.

За время путешествия мы узнали о будущем. Всё будет принадлежать воде и России. И великая Россия, спасительница мира, будет стоять на трёх китах: Америка, Африка и Австралия.

И мы – я, Мореход, Ромеец, Барсек – завещаем потомкам никогда не покидать Россию, хранить соборность и правую веру.

За время путешествия мы видели утро и закат Вселенной, мы узнали, что материальные миры уничтожаются, а потом возрождаются. Духовные же миры существуют бесконечно, и поэтому того, кто не постиг истинной веры в Отца, Сына и Святого Духа, ждёт неминуемое небытие в вечности.

Сказка о народе

Жил-был народ в, который отрёкся от государства и пожелал жить сам по себе в Стране Советов.

В начале существования государства разделен был народ на две части. Одну часть душили, топили, истребляли. Вторая часть танцевала на обломках веры в Царя и Отечество. Потанцевав, вспомнили, что надо строить заводы и пароходы, а умели они только душить, топить и слушать про кисельные берега. Забыли они о своих отцах и матерях и не помнили веру и мудрость, которые им завещали: из песчинок складываются кирпичи, из кирпичей – стены, из стен – замки, из замков – города, из городов – государства, из государств – империя.

Долог путь до империи. Империя рассыпалась на песчинки. Забыл избранный народ, что прочная империя – это когда каждый по воспитанию, труду, образу жизни есть сам империя. Тогда монолит нельзя уничтожить. Это и есть соборность и единство, которые потерял народ, и не стало у него лидеров. Насытился народ кровью, и яствами, и сладкими речами о теле мирском; и повернулось небо лицом к народу.

Увидели они, что живут в добровольном рабстве и звенят невидимыми цепями. Увидели добро и зло, которые уже не могли отличать. Разделилась опять страна на две половинки, и послал им бог всадника на белом коне, и были вновь две половинки народа – одна против другой. Правая сторона победила и казнила предателей и изменников левой части народа, потому что увидела, что такое зло. Правая часть народа вспомнила отцов и матерей своих.

И вернулся народ, как блудный сын, к вере и отцу своему, и каялся великою скорбью о зле своём, которое сам совершал и по наущению врагов иноземных чуть не убил себя до последнего колена; и понял народ, что нельзя поделить единое целое на половинки, нельзя память и веру отцов своих держать в запертой клетке.

И разрушил народ центр зла – зиккурат, который поработил цепями их. И построил на красном этом месте часовню Великим Святым мученикам, которые своей жертвой спасли народ и веру его и отдали скорбь свою, и покаяние, и дух их говорил: «Царь, прости нас и предков наших за то, что не восстали против врагов твоих. Мы по попущению Божьему заплатили великую цену. Виновны мы, ибо жили в неведении о Божьем устройстве царей земных. Веди нас дорогой правды, веры и искупления».

Покаяние