Текст книги "Необычная Америка. За что ее любят и ненавидят"

Ребятам о зверятах

Если кто-то думает, что в Белом доме живут только американские президенты и их дражайшие половины, то сильно ошибается. Далеко не самыми важными жильцами считаются в особняке на Пенсильвания-авеню, 1600 и президентские дети, и многочисленные техники – служаки «главного дома Америки». Ну и совсем не вызывает никакого интереса (по крайней мере в нынешние технически продвинутые времена) обитание в одной из комнат Белого дома самого настоящего привидения, которое, согласно рассказам очевидцев (а это почти всегда президентские дети), появляется пару раз за год.

Самое примечательное, что в Белом доме на протяжении уже более двухсот лет живут самые разнообразные животные. И кого только стены этого белокаменного строения на своем веку не повидали! Проживали здесь упитанные и неуклюжие с виду индейки, рычавшие по ночам и наводившие ужас на окружающих суматранские тигры, бегавшие по закоулкам строений белодомовских усадеб толстячки-хомячки и даже две мирно жевавшие травку на лужайке у Белого дома овечки.

Разводили американские президенты (а точнее, члены их семей, главным образом супруги и детишки) червяков-шелкопрядов, диковинных волнистых попугаев, карликовых медведей и полосатых североамериканских енотов-полоскунов. В качестве «президентских домашних животных» в Белом доме одно время содержали весьма агрессивного львенка, райскую птицу с длиннющим хвостом, привезенную с Новой Гвинеи, миниатюрного гиппопотама, подаренного главе американского государства в Эфиопии, и даже карликовую зебру, презентованную президенту США его коллегой из Габона.

У президента Калвина Кулиджа, правившего страной с 1923 по 1929 год, на территории Белого дома проживала целая свора собак, включавшая дюжину шотландских овчарок колли, несколько немецких овчарок, а также здоровенного бульдога по кличке Бостон. Помимо этого глава американского государства разводил желторотых канареек, а также держал (видимо, за старшего советника) в своем кабинете говорящего дрозда огромных размеров, вечно гоготавшего дикого гуся и шесть говорящих попугаев (у этих пернатых, очевидно, был статус младших президентских советников).

А на просторную лужайку перед своей резиденцией мистер Кулидж всегда выходил в окружении львенка, прыгавшего от веселья на членов правящего кабинета, австралийского кенгуру-валлаби, а также африканской антилопы Томпсона плюс карликового бегемота из Эфиопии. Зато другой президент США – знаменитый «отец американской демократии» Томас Джефферсон – держал в Белом доме настоящего медведя гризли. Зверюга это была еще та – гигантских размеров, с непредсказуемым характером и не раз пугавшая одним внешним видом не только министров и конгрессменов, но и зарубежных гостей.

Зато когда президентом страны стал Джон Куинси Адамс, то первое, что он сделал, – привез в Белый дом любимого им и одомашненного за пару лет до этого аллигатора. Я уже не упоминаю в этой «звериной связи» самого большого оригинала Белого дома – президента США Бьюкенена. Тот по всяким «животноводческим мелочам» типа канареек, попугаев да мини-бегемотов не разменивался и содержал на территории вверенной ему резиденции в самом центре Вашингтона… настоящего слона.

Так уж получалось, что многим американским президентам явно недомашних животных дарили иностранные лидеры в ходе своих визитов в Соединенные Штаты. Так, Мартин ван Бурен получил пару роскошных азиатских тигров в подарок от гостившего в Вашингтоне короля Египта. Показательно, что по данному вопросу – принимать ли сей «тигроподарок» или нет? – собирался специально конгресс, который вынес решение рекомендовать президенту страны тигров из белодомовских покоев убрать и сдать животных в местный зоопарк, что и было сделано главой государства через несколько дней.

А вот президент США Рузвельт, который особой любовью к зверушкам любых пород и мастей не отличался, тем не менее в течение нескольких недель был вынужден содержать в Белом доме шотландского пони, которого его больному сыну привели в качестве подарка, а потом подняли лошадку на второй этаж лифтом.

У Каролины, дочки президента Джона Кеннеди, тоже был настоящий, а не игрушечный пони. Его подарил девочке вице-президент страны Линдон Джонсон, и эта веселая лошадка по кличке Макарони получала со всей страны более сотни писем ежедневно. Также на всю Америку была популярна другая любимица четы Кеннеди – собака по кличке Пушинка, которую подарил дочке американского президента глава Советского Союза Никита Хрущев.

Частенько животные, принадлежавшие семьям американских президентов, становились героями новостей. Так, пес по кличке Фала, который принадлежал Франклину Рузвельту, стал причиной бурных дебатов в конгрессе. Дело в том, что во время одной из поездок на отдых Рузвельт забыл своего верного пса на одном из островов в Тихом океане, а когда спохватился, то послал за песиком корабль ВМС Соединенных Штатов.

Именно тогда американский конгресс принял беспрецедентное решение взыскать с «забывчивого» главы государства стоимость прогона военного корабля на остров для возвращения белодомовского пса. Показательно и то, что голосовали за финансовое наказание первого лица государства даже самые близкие Рузвельту политические соратники, потому как посчитали: если президента за «забывчивость собаки» не наказать, то его престижу будет нанесен больший ущерб.

Другой президент Соединенных Штатов, Линдон Джонсон, держал в Белом доме двух собак по кличке Он и Она. Это были большие охотничьи гончие собаки с отвислыми ушами, за которые американский руководитель очень любил таскать собак. В конце концов одна из фотографий, на которой мистер Джонсон таскал за уши Его, попала на страницы The New York Times.

Разразился, как водится, большой скандал, поскольку целый сонм разного рода организаций в защиту животных потребовал от президента страны публичных извинений, причем Джонсон был обвинен ими в «преднамеренной жестокости по отношению к живым существам». «Отмазываться» Белому дому пришлось по этому поводу долго, и ситуацию спас только сам Он – пса еще раз сфотографировали вместе с хозяином, который лишь слегка трепал за шею своего любимого четвероногого друга и вообще не касался его отвислых ушей.

Впоследствии страсть американских президентов к экзотическим и диким животным явно пошла на убыль. Так, Билл Клинтон в годы своего пребывания в Белом доме держал в резиденции только лабрадора Бадди (что значит «приятель») и кота по кличке Сокс. Его сменщик – Джордж Буш-младший – держал в Белом доме спаниеля по кличке Спот, которого ему подарила Барбара Буш (ее собственная собака Милли стала героем книги о жизни в Белом доме, ставшей в Америке бестселлером). Также у четы Буш жили черная кошка по кличке Индия и шотландский терьер Бани.

Содержали Буши и еще одно – небелодомовское животное – бело-рыжего кота по кличке Эрни. Однако кот был слишком дик и необуздан для проживания с людьми в Белом доме. Пару раз этого кота-гуляку привозили в особняк на Пенсильвания-авеню, но он тут же начинал бросаться на занавески и с упоением принимался точить когти об изысканную белодомовскую мебель. Подарен он был семейству Буш их личным другом из Лос-Анджелеса.

Периодически вся Америка, затаив дыхание, наблюдала за тем, как Эрни буквально издевался над своими высоко-поставленными хозяевами. Он убегал от своего калифорнийского «временного хозяина» и отправлялся на прогулки, продолжавшиеся порой неделями. Но об этом тут же докладывали его обожателю на другом побережье США – президенту страны, переживавшему за Эрни больше, чем за собственных дочерей.

У нынешнего президента США есть собака, которую завели по просьбе его дочерей. Проблема состояла в том, что из-за аллергии на животных президентским детям долгое время не могли подобрать подходящую породу. Но потом вопрос решили, и дочки Б. Обамы с удовольствием (как, впрочем, и он сам) играют и гуляют с Бо – щенком породы португальских плавающих собак, которого им подарил сенатор Э. Кеннеди.

Естественно, что причуды и пристрастия американских президентов, а также членов их семей по отношению к животным давно уже превратились в важный элемент популистского пиара. Нужно ведь учитывать, что 65 % американских семей содержат дома собак и кошек. И поэтому, когда они раз в четыре года отправляются выбирать нового президента страны, то обязательно должны увидеть, что «он такой же, как все».

И чтобы от души расслабиться, они обязательно должны побыть в компании любимого кота, песика или на худой конец слоненка с тигром, заряжаясь от «братьев наших меньших» куда более позитивной энергетикой, нежели от общения с некоторыми особями людского рода. К тому же, как говорят завсегдатаи белодомовских кабинетов, самые важные мысли приходили американским президентам не только после заслушивания докладов своих министров или вечернего разговора с супругой, но и при общении со смышлеными и верными президентскими животными, награждавшими своих хозяев истинной мудростью и столь нужной в трудный момент решительностью.

В общем, наличие в президентской семье домашнего животного – такая же необходимая черта «профессионального имиджа» первого лица государства, как и все остальное к нему прилагающееся. По мнению американских избирателей, глава государства должен быть достаточно грамотным, уметь без ошибок быстро и со смыслом писать по-английски, быть хорошим оратором плюс четко и ясно выражать свои мысли. Он также должен иметь опыт административной работы (потрудиться до прихода в Белый дом губернатором или мэром в большом городе) и опираться на надежные контакты в деловых, финансовых и политических кругах страны.

Наконец, он обязан обладать харизмой: хотя бы элементарно нравиться избирателям, уметь быстро и доходчиво отыскивать нужные слова для каждого имеющего право голоса и ни в коем случае не быть скрытным и непонятным окружающим. От такого американцы будут сразу же шарахаться, поэтому шансов у «засекреченного агента» стать президентом Соединенных Штатов даже при всех мыслимых «административных ресурсах» нет никаких.

Ну а что касается цвета кожи обитателя Белого дома, то последние выборы полностью перевернули всю расово-политическую картину, существовавшую прежде в США. Они же дали шанс поразмышлять экспертам и специалистам над тем, а что будет с Америкой через каких-нибудь 30–50 лет и кто еще кроме афроамериканцев может быть избран на высший государственный пост в стране.

Мода на черное

То, во что никто не только в Америке, но и, наверное, во всем остальном мире не мог поверить, свершилось. Президентом Соединенных Штатов впервые за всю историю страны был избран чернокожий – Барак Обама. То, что у него были мусульманские корни и что его «отчество» по-американски звучит Хуссейн, не так сильно удивило обывателей. А вот цвет кожи 44-го президента США действительно сломал все существовавшие прежде стереотипы и показал скептикам, что в такой стране, как Соединенные Штаты, теперь и в будущем все возможно.

Тут же досужие комментаторы и аналитики принялись гадать, сколько человек афроамериканского происхождения приведет Б. Обама с собой в белодомовскую администрацию, на какие посты их расставит и насколько вообще станет «выпячивать» свои африканские корни в подавляюще белом американском истеблишменте.

И хотя проработал он на своем посту не так уж много, первый чернокожий хозяин Белого дома все же дал ответы на те расовые вопросы, которые ему подспудно в ходе избирательной кампании не раз задавали. Б. Обама назначил несколько афроамериканцев на ряд ключевых постов в администрации, но не стал все же перебарщивать с их проталкиванием на те или иные должности.

Однако появление чернокожего президента в Вашингтоне вызвало буквально повальную моду на дружбу и деловые контакты с афроамериканцами. Причем особо усердствуют в этом белые американцы европейского происхождения, а вовсе не выходцы из стран Латинской Америки, Азии и самой Африки, что и показательно, и в то же время символично.

Замечу, что по давно установившейся традиции, как только новый президент США перебирается на работу в столицу страны, за ним тут же в «поход на Вашингтон» собираются друзья и приятели из президентских «родных пенатов». Так было и при президенте Б. Клинтон е (лавина выходцев из родного для него штата Арканзас до сих пор кое-где дает о себе знать в столичных адвокатских и бизнес-структурах), а затем и при Дж. Буше – младшем («техасские ребята» с очень большой неохотой вынуждены уступить свои «близкие к телу» места команде Б. Обамы и тем, кто с ним вместе некогда работал в Чикаго).

Теперь же главными и желанными гостями, знакомыми и просто «случайно встреченными» стали никому не известные прежде люди, единственным достоинством которых была прежняя работа с Б. Обамой в Чикаго и в вашингтонском представительстве бывшего сенатора от штата Иллинойс, а ныне президента страны. Но если раньше эти «окучиваемые» и «припрезидентские» персонажи были поголовно европейской внешности, то нынче, куда ни кинь взгляд, – сплошные афроамериканцы.

Местные лоббисты в Вашингтоне саркастически по этому поводу острят: раз в Белом доме теперь живет «первая черная семья», то и в других сферах пора «разбавить» белыми людьми участников разного рода торжественных обедов, благотворительных вечеров или презентаций книг и других творений представителей верхних эшелонов власти.

Теперь даже самые «расово-нетерпимые» организаторы подобных мероприятий стали приглашать на них своих афроамериканских знакомых, чтобы продемонстрировать свою приверженность новым веяниям в Вашингтоне. Самой приглашаемой на различные высокопоставленные мероприятия (на которых раньше чернокожих вообще не было видно) из ближайшего окружения Б. Обамы стала Валери Джаррет, давний друг нынешнего президента страны и его наиболее влиятельный советник. Еще большей популярностью стала пользоваться Дебра Ли, одна из руководительниц Black Entertainment Television – специального телеканала, предназначенного для афроамериканской аудитории.

Тут стоит упомянуть, что политическая жизнь Соединенных Штатов – чрезвычайно избирательное явление, базирующееся на принадлежности к различным социальным стратам, то есть слоям населения, куда попасть «просто так» даже с очень большими деньгами практически нереально. Когда в Вашингтоне приглашают на ужин или на какое-то «тусовочное» мероприятие, то список гостей составляют исходя из их социального положения, а вовсе не из цвета кожи, возраста или общей известности, которая не дает человеку звучного титула или поста.

Для того чтобы попасть в круг более или менее влиятельных людей в Америке, желательно входить в окружение президента страны, быть близким его кабинету, работать в администрации, являться сенатором или конгрессменом, быть членом Верховного или «простого» местного суда, мэром какого-нибудь крупного города и уж в последнюю очередь – «рядовым миллиардером» (потому как миллионеров в Соединенных Штатах так много, что приглашать их всех на обеды-ужины – дело совершенно бессмысленное и бесперспективное).

Однако с приходом в Белый дом чернокожего президента Б. Обамы в этот список «желаемо-приглашаемых» стали все чаще включать политиков, мэров городов и губернаторов афроамериканского происхождения. «Раньше белые люди в нашей стране вообще не задумывались о том, что черных надо не только не третировать по расовым признакам, но хотя бы немного делиться с ними властью. А теперь же белый истеблишмент “вдруг” осознал, что нужно иметь очень хорошие отношения с афроамериканцами, чтобы быть допущенными туда, куда они раньше сами не пускали черных», – считает Боб Джонсон, афроамериканец и владелец баскетбольной команды НБА Charlotte Bobcats.

Есть и еще одна отличительная черта новых расовых веяний, которые характерны для Соединенных Штатов. Дело в том, что в Америке белые и черные работают в одних компаниях и организациях, потому что так сложилась судьба, а вовсе не потому, что они выбирали сами, с кем им лучше работать. Но вот время после работы белые и черные всегда и при любых обстоятельствах проводят порознь.

Когда у власти находился Дж. Буш, на самые престижные вечера по сбору средств (словно по иронии судьбы) для бедной черной молодежи приходило по 1,5–2 тысячи почетных гостей и среди них число чернокожих, которые могли заплатить по 2–3 тысячи долларов за подобное приглашение, составляло не более 1 %.

В бытность президентства Б. Клинтон а устраивались обеды для чернокожих «хорошо осведомленных» журналистов и лоббистов. Но такие почти что «обязательные» мероприятия проводились только на виду у прессы в самом Белом доме. А вот когда речь шла о «неформальном общении», то гостями семейства Клинтон почти всегда были белые люди.

Понятно, что стать близким президенту Б. Обаме в Вашингтоне можно не только и не столько благодаря своему «правильному» цвету кожи или чикагско-кенийским корням. Так, один из его доверенных лиц – афроамериканец Дон Пиблз, что вроде бы вполне естественно, учитывая расовое происхождение нынешнего президента страны. Однако он сделал свои миллиарды не в Чикаго, а в латиноамериканском Майами на продаже недвижимости и строительстве роскошных кондоминиумов, да и родни на африканском континенте не имеет.

И в Вашингтоне этот «простой американский миллиардер», как оказалось, вовсе не чувствует себя ни чужим, ни расово обделенным. «Я встретился здесь и с белыми, и с латиноамериканцами, и с черными, которые помогали Б. Обаме в его предвыборной кампании, и не вижу ничего плохого в том, чтобы друзья нового президента держались вместе вне зависимости от толщины кошелька и уж точно вне зависимости от цвета кожи», – считает господин Пиблз.

Такие же мысли высказывает и бывший министр обороны США У. Коэн – экс-сенатор от абсолютно белого штата на севере страны, жена которого афроамериканка. После ухода из администрации Белого дома господин Коэн со своей чернокожей женой долгое время были самыми желанными гостями на всяких светских мероприятиях, причем супруга Коэна Джанет зачастую оказывалась единственной чернокожей среди приглашенных.

Теперь же, после прихода в Белый дом чернокожего президента Б. Обамы, чета Коэнов стала чуть ли не самым приглашаемой в Вашингтоне. Между тем во всей этой «новой расовой раскладке» стоит учесть достаточно циничное, но четко соблюдаемое в Америке явление, называемое «политкорректность». Ведь во многом псевдовозросшая популярность чернокожих политиков, лоббистов, журналистов и спортсменов в качестве приглашаемых на престижные мероприятия вызвана лишь «сложившимся политическим моментом» в Белом доме.

На деле же для того, чтобы «разбавить» расовую картинку страны на постоянной основе, и белые, и чернокожие в Америке должны вне рабочих и деловых связей чувствовать себя комфортно и «удобно» вместе, а не порознь. Но это никакими, даже самыми большими выгодами – ни финансовыми, ни карьерными – за один вечер-ужин не сделать.

И поэтому новым друзьям президента США придется еще много поработать над тем, чтобы на престижные мероприятия людей стало модно приглашать не потому, что они афроамериканцы, а просто потому, что они имеют и другие деловые и личные достоинства.

Правда, кто знает, кому и в какие друзья стоит набиваться в Америке, поскольку то, что нынче президентом страны стал афроамериканец, дало реальный шанс уже не просто помечтать, а запускать собственный «президентский проект» другой расовой группе населения США – выходцам из Латинской Америки. И если кто-то думает, что дело это нескорое, то очень сильно в том ошибается.

Señor Presidente

То, что латиноамериканское население растет в США самыми быстрыми темпами и выходцы из стран Латинской и Центральной Америки все сильнее влияют на формирование «государственного лица» страны, уже никем не оспаривается. Но президенты Соединенных Штатов вспоминают о них лишь раз в четыре года, когда нужно обработать испаноязычный электорат и пообещать ему нечто «приятно обнадеживающее» (типа реформы иммиграционной системы).

Сейчас большая часть латиноамерианских избирателей сосредоточена в тех штатах страны, которые определяют результаты президентского голосования. Так, судьбу президентских выборов в США в 2000 году решили голоса всего 573 избирателей – выходцев с Кубы, которые дали возможность Дж. Бушу-младшему победить в штате Флорида и тем самым похоронить президентские надежды демократа Гора.

В 2004 году судьба переизбрания Дж. Буша была фактически решена 67 тысячами голосов испаноязычных избирателей штатов Нью-Мексико, Колорадо и Невада, которые дали ему значительный перевес в борьбе с кандидатом от демократической партии Дж. Керри. Да и Б. Обама не в последнюю очередь попал в Белый дом благодаря почти подавляющему голосованию за него выходцев из Латинской и Центральной Америки.

Но по большому счету латиноамериканцам уже надоело голосовать на выборах за победу кого-то другого. Напомню в связи с этим, что в ходе двух последних выборов президента США свою кандидатуру выставлял испаноязычный политик – бывший министр и представитель страны при ООН Билл Ричардсон. Правда, он оба раза проигрывал внутри своей демократической партии и до «большого «президентского финала» в борьбе с республиканцами не доходил.

И все же, несмотря на то что, по мнению политологов, наилучшие шансы занять пост президента страны имеют только политики европейского происхождения (хотя Б. Обама этот тезис, собственно говоря, уже опроверг), современные демократические реалии США говорят как раз об обратном. Число выходцев из Латинской и Центральной Америки в Соединенных Штатах постоянно растет, в то время как число «чисто белого» населения неуклонно сокращается. Демографами подсчитано, что к 2106 году именно испаноязычные будут составлять численное большинство населения страны.

А это само по себе даст им огромную политическую силу и влияние при голосовании за пост будущего президента Соединенных Штатов. На сегодняшний день испаноязычное население страны имеет в среднем по 2,3 ребенка в семье, в то время как в семьях европейского происхождения – чуть больше 1,6. Помимо этого, согласно опубликованным правительством Мексики данным, сейчас на территории США находится 13 млн граждан этой страны плюс еще ежегодно около 580 тысяч мексиканцев рвутся в Америку в поисках лучшей жизни.

Что также немаловажно: как только представители стран Латинской Америки оказываются на территории США, они сразу же все свои силы направляют на достижение двух целей – поиски хотя бы какой-то работы… и рождение детей. Не случайно, что именно задача как можно быстрее завести в Соединенных Штатах собственного ребенка становится приоритетной для любого, кто попадает сюда из-за «мексиканской ограды».

США предоставляют гражданство по факту рождения на их территории, и рождение ребенка сразу же обеспечивает прочный потенциальный тыл для тех, кто попал в страну нелегально. Благодаря американскому гражданству своих детей родители имеют право находиться в этой стране, искать там себе работу и в перспективе по получении паспорта участвовать в выборах американского президента.

По самым приблизительным прогнозам (и это без учета иммигрантов-нелегалов), к 2050 году число латиноамериканцев в США достигнет 132 млн, то есть более чем 30 % населения страны. А уже в 2100 году латиноамериканцев станет больше 50 %. Иными словами, именно выходцы из Южной и Центральной Америки простым числом голосующих смогут привести к власти своего представителя (даже при сохранении нынешней системы выборов президента через коллегии выборщиков).

Именно по этой причине многочисленные прорицатели и футуристы, изучающие влияние различных этнических групп на проведение экономической политики Соединенных Штатов, чуть ли не с ужасом предрекают развал страны, усиление коррупции, кумовства и блата на всех уровнях. Все эти беды, правда, благополучно существуют в Америке и сейчас, но все же не носят повально-системного характера. Плюс, по мнению политологов, надо ждать снижения конкурентоспособности страны из-за засилья элементов, присущих латиноамериканской бизнес-культуре.

Сегодня модно говорить о том, что будущий президент США, который с рождения говорит по-испански, уже родился и ходит в американский детский сад или начальную школу. К тому же латиноамериканцы – самая молодая группа среди населения США (среднему испаноговорящему американцу всего 27 лет, в то время как выходцу из Европы – 38 лет, а афроамериканцу – 31 год).

Поэтому не стоит удивляться, что и республиканцы, и демократы составляют списки тех выходцев из стран Латинской Америки, которых в случае победы на президентских выборах можно будет назначить на видные посты. У тех же республиканцев уже есть целая «обойма» выходцев с Кубы, на которых они планируют делать ставку в ближайшие 10–12 лет, а у демократов среди потенциальных лидеров все чаще всплывают имена выходцев из Мексики и стран Центральной Америки.

К тому же, если учесть, что через три года число молодых латиноамериканцев, родившихся в США, главным образом в семьях бездокументных иммигрантов, и достигших 18 лет с американским паспортом и правом участия в выборах, возрастет на пять миллионов, то испаноязычные голоса станут громче слышны в Америке.

Трудно пока предвидеть и то, найдется ли среди выходцев из стран Южной и Центральной Америки подходящий кандидат на роль главы Соединенных Штатов. Однако неоспоримо одно: будущее США вне зависимости от курса, который проводят нынешние политики страны, будет и дальше самым тесным образом связано с испаноязычным населением. А оно, будучи в абсолютном большинстве, вполне сможет привести «одного из своих» прямиком в Белый дом, обеспечив ему или ей голоса братьев и сестер по крови, культуре и языку. И обращаться к новому обитателю особняка на Пенсильвания-авеню, 1600 будут уже «сеньор пресиденте».