Текст книги "Сингапур. Восьмое чудо света"

Особенности национальной закомплексованности, или Почему чужеземцу сингапурца понять невозможно

Те, кто хотя бы раз сталкивался по жизни с «правильным» сингапурцем, признают, что общаться с ним очень непросто. Особенно если сам ты – европейско-американской закваски, а перед тобой – какая-то «вещь в себе» в коконе из сплошных ограничений, к которой не знаешь, на какой козе подъехать.

Да, действительно, сингапурца очень сложно вызвать на откровенный разговор на любую тему – будь то политика, экономика, семейные дела, спорт. И прежде всего потому, что он (особенно если вы заговорили с незнакомцем) может во время разговора по той или иной причине «вдруг» потерять свое истинное «сингапурское лицо». Почему так происходит, он и сам не знает.

Представьте себе, что сингапурцу может по какой-то причине показаться, к примеру, что у вас очень дорогие часы (даже с учетом финансового достатка граждан этой страны). Или что вы слишком много заплатили за свой обед (помните того самого сингапурца на 500-м «мерседесе», который обедал в забегаловке?).

Так вот: платить 20–25 долларов за обед или завтрак, по мнению многих сингапурцев, совсем даже необязательно. Они считают, что куда проще обойтись чем-то подешевле, ведь все равно к вечеру опять есть захочется! Вот тогда можно себе позволить заказать что-то посущественнее.

Но откуда простому сингапурцу знать, что для тебя подобная сумма – пустяк. А чтобы не обидеть приятеля или собеседника иностранца, он в лучшем случае вроде бы невзначай поинтересуется: «То, что ты заплатил столько за еду, это не дорого, как считаешь?» И вне зависимости от того, что ты ответишь, сингапурец постарается никогда к заданному вопросу не приплюсовывать собственное мнение. Ведь кто тебя знает: может быть, ты посчитаешь его скрягой, а может быть – и настоящим мотом (особенно если во время трапезы завести дискуссию о стоимости в Сингапуре нового автомобиля, последней марки наручных часов или недавно построенного по соседству кондоминиума).

По сравнению с той же Америкой или Австралией мне сразу бросилось в глаза то, что сингапурцы в офисах (какой бы утомительной ни была их работа) никогда не станут есть на рабочем месте сэндвич и запивать его кока-колой (да еще, как в США, непременно диетической). Сингапурец предпочтет поесть в нормальной обстановке вкусно приготовленную горячую пищу, потому что если он этого не сделает, то и работать продуктивно не сможет.

Могу отметить, что современные рядовые сингапурцы в поведении, отношении к жизни, взгляде на окружающие их проблемы – настоящие горожане. Они не просто давно забыли о «кампунгах» – домах на деревянных сваях, некогда занимавших значительную часть бухты острова (где селились еще их деды и прадеды). Они как-то незаметно для самих себя (и, естественно, для окружающих) стали «обитателями общества будущего», в котором все должно быть в полном соответствии с беловоротничковым, кондиционированным и непременно «сберегающим окружающую среду» стилем жизни.

Нынешнему сингапурцу неведомо расстройство из-за временных неудач, потому что он всегда находится в согласии с собой: «не получилось сегодня – ничего страшного, ведь завтра обязательно сделаю лучше». При этом все вокруг должно быть сделано по высшему разряду – причем сегодня, а не завтра. Поэтому сингапурец не мыслит себе, как можно уступить в чем-то коллеге, другу и даже ближайшему родственнику. Победа, и только она – вот девиз даже обычного с виду и, казалось бы, ни на что не претендующего сингапурца.

А теперь представьте себе на секундочку тех, кому «простой победы» мало и кому хочется все время добиваться чего-то великого и всеми приветствуемого. И задумайтесь: а смогли бы вы в таком окружении не то что успешно и с удовольствием работать, но даже просто существовать?

У сингапурцев эта «победная философия» называется «синдромом киясу» (в переводе с китайского это дословно означает «страх неудачи»). Поэтому родители здесь всегда стараются впихнуть свое чадо в лучший детский сад, лучшую школу и лучший университет. При этом речь здесь идет вовсе не о какой-то денежной выгоде. Просто необходимо поддерживать свой статус в обществе. И ни в коем случае не давать повода соседям, коллегам и всем тем, кому вообще до всего этого есть хоть какое-нибудь дело, считать тебя и твое семейство «неудачниками», не сумевшими добиться поставленной цели.

А вот вам еще один пример подобной «правильно спланированной культуры», которая присуща только Сингапуру. Когда сингапурское правительство решило повысить в стране рождаемость и ввело в действие так называемый акт «О создании ячейки социального развития» (Social Development Unit), то сами сингапурцы с присущим им азиатским юмором-сарказмом тут же прозвали подобное новшество «холостым, отчаявшимся и некрасивым» (Single, Desperate, Ugly).

А между тем семейные узы в Сингапуре по-прежнему очень крепки, и как бы западное начало ни влияло на традиции, сингапурцы никогда не бросят стариков в беде, не станут их отправлять, как это цинично делают некоторые американцы, в дома престарелых (чтобы лишний раз не «мельтешили» перед глазами). Как не станут сингапурцы высказывать им упреков в том, что они, дескать, «слишком много сегодня съели на завтрак», или сожалеть о том, что столько времени и денег приходится тратить на уход за любимым, но уже порядком поднадоевшим дедушкой.

Еще в конце 1980-х сингапурское руководство задумалось над тем, что и как нужно сделать, чтобы национальная государственная модель поспевала в своем развитии за событиями, происходящими в мире. Ключевых положений, на которые правительство намеревалось обратить особое внимание, было около двух десятков: это будущее молодого поколения сингапурцев, превращение острова в комфортный город-государство, развитие образования, искусств и спорта, забота о детях и старшем поколении.

Все эти задачи были не просто обозначены руководством страны, но и реально поддержаны подавляющим большинством населения, для которого все эти перемены и затевались. Сама же программа, которую назвали «Следующий прыжок», или «Следующий эстафетный круг», разрабатывалась с временными рамками в 30 лет. То есть идея была такой, чтобы ныне работающее над ее осуществлением поколение людей увидело плоды своего труда на примере жизни своих детей, а не в отдаленной перспективе.

При этом первые лица страны сразу же давали понять гражданам: одними государственными мерами ничего в Сингапуре кардинально не изменить. Для этого потребуется самоотверженный труд всех без исключения членов общества, максимальная самоотдача каждого сингапурца. Все действия, направленные на улучшение жизни, должны осуществляться только коллективно, а не поодиночке и вразнобой.

Тогдашний премьер-министр страны Го Чок Тонг говорил по этому поводу: «Наше самое большое богатство – это наши люди. Ничего другого у нас нет и не будет. Зато людей и их талант мы используем таким образом, что сможем покрыть все недостающие у нас природные и иные ресурсы». И хотя мир с тех пор невероятно изменился, остался главный смысл человеческого бытия: все люди в любой стране мира хотят жить лучше и счастливее. И поэтому стратегия развития, избранная Сингапуром еще 30 лет назад, остается неизменной по сей день.

Древняя китайская мудрость гласит, что гармонию нужно искать прежде всего в собственной душе. Так вот современный Сингапур все время как раз и ведет негласную борьбу с самим собой за то, чтобы сохранять свою национальную идентичность и в то же время стабильно развиваться. Думаю, что такое под силу только очень высокоорганизованному обществу (может быть, с виду слишком «правильному»). И каждый гражданин такой страны должен не просто четко понимать цели, на которые его мотивирует руководство, но и разделять как минимум саму философию подобного развития.

Казалось бы: как можно с пользой для страны совместить задачу увеличения рождаемости и призыв к молодым сингапурцам иметь по трое детей (как минимум) с другой – привлечения на работу лучшие заграничные кадры? Учтите также, что особый упор сингапурским руководством в этом плане всегда делался на Азию, и прежде всего азиатам предоставлялась возможность трудиться на благо Сингапура (главным образом в тех отраслях, которые первые лица страны считают наиболее выигрышными для местной экономики). Но одновременно большей части из них не давали разрешения на постоянное жительство, не говоря уже о столь высоко котирующемся сингапурском гражданстве.

Или взять такой факт, как попытки повысить уровень образования всех без исключения членов сингапурского общества. Дело вроде бы благое, но не спешите делать выводы. Что здесь показательно: образование ценится не само по себе, а то, которое приносит реальную (желательно измеряющуюся в денежном эквиваленте) отдачу стране.

Так вот, как вы думаете: могут ли у каждого сингапурца при такой системе быть равные возможности, и есть ли гарантия, что слишком «заумные» граждане полностью не оторвутся от прозаических реалий – поддержания города в чистоте, ведения обширного жилищного строительства, где понадобятся не только компьютерно продвинутые (другие сейчас просто не нужны) дизайнеры, но и обычные рабочие, у которых может не быть даже среднего школьного образования?

Нынешний Сингапур, думаю, никогда не стал бы таким, каким он стал, без ориентации страны на внешний мир. То, что все государства нашей планеты так или иначе занимаются продвижением своего имиджа, торговли, политики на внешней арене, – вполне обычное дело. И ничего особенного для своей страны сингапурские лидеры вроде бы здесь не придумали. Но это только на первый взгляд.

У Сингапура, в отличие от многих других стран мира, нет никакой иной альтернативы, кроме полнейшей интеграции в глобальную экономику и использования своих преимуществ для того, чтобы «мир по-соседству» делал Сингапур богаче, успешнее и счастливее. Сингапурское руководство с самого начала независимого пути всячески поощряло различные международные обмены, открывало Сингапур для разного рода заграничных фондов, корпораций, обществ, научных и культурных организаций.

Замечу, что никто при этом не опасался, что подобная «открытость» внешнему миру каким-то образом может нанести стране ущерб – и прежде всего идеологически-моральный. Имея возможность вести успешную торговлю, Сингапур и сам всегда помогает тем, кому его поддержка необходима (особый упор делается на содействие в экономических реформах близлежащим азиатским государствам, в частности – членам АСЕАН).

И даже если учесть, что помощь Сингапура в денежном измерении не очень велика (хотя он, вообще-то, не обязан никому ее за границей оказывать) в сравнении с экономически развитыми странами Северной Америки или Европы, его руководство тем не менее всегда считало это достойным вкладом в обустройство лучшего и более справедливого для всех людей мира.

Или возьмем такой немаловажный аспект любой государственной политики, как отношения между руководством страны и ее рядовыми гражданами. В Сингапуре ставка прежде всего делается на людей необходимых стране профессий, а не на рост чиновничьего класса и обслуживание тех, кто сам должен служить гражданам. Причем применяется такой подход не время от времени – по специальному указанию первого лица, а с момента обретения страной независимости.

Как говорил в свое время Ли Куан Ю в одном из своих выступлений перед парламентом страны, «у нас должно быть в достатке талантливых и умных людей. И они должны хорошо и качественно уметь делать свою работу». Но добиться этого оказалось не так-то просто. Ведь традиционно и исторически сложилось, что прирост населения в Сингапуре всегда отставал от реальных потребностей в рабочей силе.

А между тем, многие сингапурцы и по сей день не желают заводить семью и детей, и то же время растет в стране число пожилых людей, которых при любой экономике должны содержать и обеспечивать работающие молодые граждане. Нельзя забывать и о том, что, согласно прогнозам местных демографов, к 2020 году численность населения Сингапура достигнет своего пика и начнет неизменно сокращаться.

На мой взгляд, определенным плюсом Сингапура в этой ситуации является то, что подобная проблема была просчитана и предсказана еще много лет назад. И в современных условиях правительство делает все возможное, чтобы подобного ослабления экономики по причине сокращения численности квалифицированной рабочей силы в стране не наступило.

Обратите внимание еще вот на что. Когда Сингапур только стал независимым, его население росло быстрыми темпами главным образом за счет массовой иммиграции из Китая, Индии, Индонезии и Малайзии. Почти все эти переселенцы, оказавшись на сингапурской территории, завели довольно большие семьи, и рождаемость начала расти.

Но этот рост, по мнению руководства страны, представлял немалую опасность для существования Сингапура как независимого государства. Поэтому и было принято решение ввести ограничения на количество детей в семье – не более двух. Однако уже довольно скоро выяснилось, что подобными методами правительство серьезно снижает шансы Сингапура успешно развивать национальную экономику и замещать новыми кадрами ту рабочую силу, которая вынуждена была уходить на пенсию.

Так вот в конце 80-х годов прошлого столетия вновь на вооружение в Сингапуре была принята политика поощрения больших семей. Но все равно многие сингапурцы по-прежнему не желали связывать себя семейными узами (предпочитая «засасывающей бытовухе», которую приносит брак, успешную профессиональную карьеру). И тем самым они создавали потенциальные – и серьезнейшие – проблемы для дальнейшего развития «сингапурского чуда» как минимум на ближайшие 10–15 лет.

Если два десятка лет назад число жителей Сингапура старше 60 лет составляло вполне приемлемые для экономики 9 %, то к 2030 году они уже будут составлять четверть всего населения острова. А между тем у Сингапура по-прежнему очень амбициозные планы по расширению присутствия ведущих компаний страны на мировых рынках. Но для этого, очевидно, нужны квалифицированные менеджеры и специалисты. А откуда им, спрашивается, взяться, если население неудержимо стареет?

И теперь руководство Сингапура настойчиво проводит политику увеличения численности населения страны с тем, чтобы оставаться конкурентоспособным на мировой арене. Но тут неизбежно возникает вопрос: а поместится ли этот «человеческий прирост» на острове? Любопытно, что в 1992 году в Сингапуре по заказу правительства было проведено исследование, согласно которому к 2010 году в стране при правильном использовании имеющейся земли вполне можно было бы «поместить» около 4 млн жителей.

И что стало с этим «научно просчитанным прогнозом»? А вот что. К 2010 году население Сингапура достигло цифры в 5 млн человек и медленно, но верно продолжает расти. Теперь уже даются новые прогнозы: к 2030 году в Сингапуре будет проживать более 6 млн жителей, да и то, если принять жесткие меры по непредоставлению гражданства всем тем, кто его так желает получить (особенно выходцам из целого ряда стран Азии).

Местные демографы считают, что для того, чтобы оставаться среди наиболее конкурентоспособных экономик Азии, Сингапуру в год надо увеличивать численность населения как минимум на 50 тысяч человек. А достичь этого можно, либо повысив рождаемость (с чем нынче у сингапурцев, как я уже отмечал, большие проблемы), либо ввозить «заграничные таланты», что, в свою очередь, вызывает далеко неоднозначную реакцию у местного населения (особенно когда это касается выходцев из европейских стран, Австралии или Северной Америки).

При этом сингапурское руководство любит приводить в пример Лондон и Нью-Йорк, где таланты из разных уголков нашей планеты привнесли в жизнь этих мегаполисов неповторимый многонациональный колорит. Но вот только далеко не факт, что такой наплыв «неазиатской умной рабсилы» понравится местному азиатскому, преимущественно китайскому, населению.

Неудивительно поэтому, что коренные сингапурцы жалуются властям на то, что на улицах и в транспорте стало слишком много «чужих», неазиатских лиц. Не надо им всем, мол, давать разрешения на жительство и работу. Пусть будут только привычные, азиатские сингапурцы, а дальше посмотрим – привлекать еще квалифицированную рабочую силу из Европы и Северной Америки или процесс заморозить.

И тут важно отметить, что пока правительство страны к подобным пожеланиям «от народа» чутко прислушивается. И явно не спешит расширять ввоз «заграничных умов» в Сингапур (ограничиваясь выдачей разрешений на работу, но не на постоянное жительство в городе-государстве, а о полноценном гражданстве даже речи быть не может).

А между тем лет так через 10–15 проблема резкого увеличения числа пожилых людей и сокращения числа работающих в стране все равно поставит перед руководством Сингапура вопрос о необходимости иммиграции. И от этого никуда острову не деться, вне зависимости от того, как к тому отнесутся первые лица государства и рядовые граждане.

Да, многие современные научные и исследовательские учреждения Сингапура, такие как Институт молекулярной и клеточной биологии, Институт систематических наук и Институт экспериментальной медицины, именно благодаря зарубежным ученым совершили гигантский рывок в деле передовых открытий и прорывных для XXI века достижений.

Но сингапурское правительство вовсе не намерено привозить зарубежные таланты, поскольку проще переориентировать самих сингапурцев на занятие целым рядом наук, которым сегодня в этой стране посвящать себя непрестижно. Сингапурские ученые и специалисты могут из страны попросту уехать в поисках более интересных и привлекательных возможностей трудоустройства.

Надо тем не менее признать, что местное правительство делает немало для того, чтобы сингапурцы, будучи свободными людьми и не имея никаких визовых ограничений, не уезжали жить и работать в другие страны. Даже если там им и будет сравнительно легко адаптироваться. Поэтому для сингапурцев в собственной стране создаются наиболее благоприятные условия и по зарплате, и по карьерному продвижению (по сравнению с иностранцами), и по возможностям выбирать исключительно ту работу, которую они хотели бы выполнять.