Текст книги "Скандинавские сказания о богах и героях"

Поединок Тора с Грунгниром

Вернувшись из волшебного королевства Утгард, бог грома тотчас же снова умчался на восток сражаться со своими вечными врагами великанами.

В его отсутствие Одину как-то раз захотелось покататься верхом на Слейпнире и взглянуть, что нового делается на белом свете. Сначала отец богов объехал землю и, убедившись, что на ней всё обстоит благополучно, направил своего восьминогого скакуна на восток. Перепрыгивая с облака на облако, Слейпнир быстро достиг Йотунхейма и поскакал над Каменными Горами, владениями свирепого и могущественного великана Грунгнира. В это время великан как раз вышел из своего замка и, увидев высоко в воздухе всадника в крылатом золотом шлеме, широко раскрыл глаза от удивления.

– Хороший у тебя конь, приятель! – крикнул он. – Пожалуй, немного найдётся скакунов, которые могли бы его перегнать.

Один натянул поводья, и Слейпнир, став всеми своими восемью ногами на небольшое облачко, застыл на месте.

– Такой лошади, которая могла бы перегнать моего Слейпнира, нет во всём мире, – гордо ответил старейший из Асов, – ни в Асгарде, ни в Митгарде, ни в Йотунхейме.

– Ты хвастаешься, незнакомец! – сердито возразил великан. – Мой конь Гульфакси перегонит твоего скакуна, хотя у него и не восемь ног!

– Что ж, будем биться об заклад, – сказал Один. – Не вернуться мне живым домой, если твоему коню удастся хотя бы догнать моего жеребца.

– Ну погоди же, сейчас я тебя проучу, жалкий хвастунишка! – воскликнул Грунгнир, рассердясь ещё больше.

Он бросился в конюшню, вывел оттуда своего могучего вороного жеребца и, вскочив в седло, помчался прямо к Одину. Тот подпустил его поближе, а потом повернул Слейпнира и быстро поскакал обратно на запад. Он думал, что сразу же оставит великана далеко позади, но Грунгнир недаром хвалил своего коня. Гульфакси, так же как и Слейпнир, легко скакал по воздуху и, хотя и не мог догнать своего восьминогого соперника, мало уступал ему в скорости. Оба всадника скоро оставили позади себя Йотунхейм, вихрем пронеслись над морем, а потом над Митгардом и незаметно достигли стен Асгарда. Увлёкшись погоней и ослеплённый гневом, великан скакал, не разбирая дороги, и опомнился только тогда, когда очутился перед роскошным дворцом отца богов и увидел Асов, которые со всех сторон окружили незваного гостя. Грунгнир был силён и храбр, но он невольно смутился, так как был безоружен и знал, что Асы могут в любую минуту позвать бога грома. Заметив его нерешительность, Один весело рассмеялся.

– Не бойся, Грунгнир, – сказал он. – Входи и будь нашим гостем. Ты, верно, проголодался после такой скачки, да и твоему жеребцу тоже не мешает отдохнуть.

Грунгнир сейчас же сошёл с коня и, надувшись от гордости – как-никак, а он был первым великаном, которого боги пригласили на своё пиршество, – вошёл в зал. Асы усадили его за стол на то место, где обычно сидел Тор, и поставили перед ним два огромных кубка с крепким мёдом. Эти кубки принадлежали богу грома, но мы уже знаем, что никто не мог пить так, как он, и для Грунгнира они оказались не под силу. Несмотря на свой исполинский рост и могучее сложение, великан скоро охмелел и начал хвастаться.

– Во всём мире нет никого, кто бы был сильнее меня! – воскликнул он. – Ваш знаменитый Тор просто карлик по сравнению со мной. Я могу голыми руками перебить вас всех.

– Успокойся, Грунгнир, – добродушно сказал Один. – Ты наш гость, и мы не собираемся с тобой драться.

– Молчи! – закричал великан свирепо. – Довольно вы властвовали над миром – теперь пришла моя очередь, а вы все готовьтесь к смерти!

Он был так страшен в своём гневе, что Асы, боясь сидеть с ним рядом, один за другим отошли на другой конец зала. Лишь одна Фрейя смело подошла к великану и вновь наполнила его кубки мёдом. Грунгнир выпил их один за другим и опьянел ещё больше.

– Я перенесу Валгаллу в Йотунхейм, – сказал он заплетающимся языком. – Фрейя и Сиф пойдут со мной и станут моими рабынями, а остальных Асов вместе с их Асгардом я утоплю в мировом море, но сначала я выпью весь ваш мёд.

И он снова протянул Фрейе свои кубки.

Не в силах далее слушать его похвальбу, Асы хором произнесли имя Тора. В тот же миг послышался стремительно нарастающий рокот колёс железной колесницы, и в дверях зала показался бог грома с молотом в руках. Увидев за столом Грунгнира, Тор застыл на месте. Он молча обвёл глазами всех Асов, потом опять взглянул на Грунгнира и заскрежетал зубами от ярости. – Как! – воскликнул он. – В то время когда я сражаюсь с великанами, этими злейшими и беспощаднейшими врагами богов и людей, вы сажаете одного из них на моё место и пьёте вместе с ним! Кто впустил его в Асгард? Кто разрешил ему войти в Валгаллу? Как не стыдно тебе, Фрейя, угощать коварного Гримтурсена так же, как ты угощаешь нас на великом празднике богов!

Асы смущённо молчали, а Грунгнир, который сразу отрезвел при виде бога грома, поспешно ответил:

– Меня пригласил сюда сам Один. Он меня угощает, и я нахожусь под его защитой.

– Кто бы тебя ни приглашал, за это угощение ты расплатишься прежде, чем выйдешь отсюда! – возразил Тор, подымая над головой молот.

– Да, теперь я вижу, как глуп я был, придя сюда безоружным, – угрюмо промолвил Грунгнир. – Но скажи, велика ли будет честь для Тора убить беззащитного? Ты проявил бы куда больше смелости, если бы встретился со мной в честном бою на моей родине, в Каменных Горах. Принимай мой вызов, Тор, или я перед всеми богами назову тебя трусом.

Ещё никто из Гримтурсенов до сих пор не вызывал бога грома на поединок, и грозный Ас не мог отказаться от боя, не умалив тем самым своей славы, которая была для него дороже всего. Тор медленно опустил молот.

– Хорошо, Грунгнир, я принимаю твой вызов, – сказал он. – Через три дня ровно в полдень я явлюсь к тебе, в твои Каменные Горы. А теперь отправляйся домой. Не отделаться бы тебе так легко, да у меня сегодня большая радость: великанша Ярнсакса родила мне сына, которого я назвал Магни.

Не говоря больше ни слова, Грунгнир поспешно вышел и, сев на своего жеребца, отправился в обратный путь.

Весть о том, что он вызвал на поединок самого Тора, быстро облетела весь Йотунхейм и вызвала среди великанов большое волнение. Грунгнир был сильнее всех своих соплеменников и считался среди них непобедимым. Его голова была из гранита, а в груди у него – недаром он жил в Каменных Горах – билось каменное сердце. Но Гримтурсены всё же боялись, что и он не устоит перед Тором и его грозным молотом. Тогда они решили изготовить Грунгниру щит, который смог бы выдержать даже удары Мьёльнира. Триста великанов немедленно принялись за работу, и к утру третьего дня такой щит был уже готов. Он был сделан из самых толстых дубовых стволов, а сверху облицован обточенными гранитными глыбами величиною в два хороших крестьянских дома каждая. Тем временем остальные великаны слепили из глины исполина Моккуркальфи, который должен был помогать Грунгниру в его поединке с богом грома. Этот исполин был пятидесяти вёрст росту и имел пятнадцать вёрст в плечах. Гримтурсены хотели и ему сделать каменное сердце, но на это у них не хватило времени и поэтому они вложили в грудь Моккуркальфи сердце кобылы.

Но вот настал условленный час, и Грунгнир, вооружившись тяжёлой кремневой дубиной, которой он разбивал на куски целые скалы, и взяв изготовленный для него щит, в сопровождении своего глиняного помощника направился к месту поединка.

Между тем не знающий страха и уверенный в победе Тор, захватив с собой одного Тиальфи, мчался на своей колеснице к Каменным Горам. Они уже миновали море, когда Тиальфи попросил Тора на минутку остановиться.

– Мы приедем слишком рано, мой господин, – сказал он. – Лучше подожди немного здесь, а я побегу вперёд и узнаю, не готовят ли нам хитрые Гримтурсены какую-нибудь западню.

– Хорошо, ступай, – согласился бог грома. – Я поеду вслед за тобой.

Тиальфи со всех ног пустился бежать к Каменным Горам и, прибежав туда, увидел Грунгнира, который, прикрывшись щитом, внимательно смотрел на небо, ожидая появления своего противника.

«Хороший у него щит, – подумал юноша. – Пожалуй, он выдержит первый удар Мьёльнира, а кто знает, успеет ли Тор нанести второй. Ну ничего, сейчас я его проведу».

– Эй, Грунгнир! – крикнул он громко. – Будь осторожней, иначе тебе не миновать беды: ты ждёшь бога грома сверху, а он ещё издали заметил твой щит и спустился под землю, чтобы напасть на тебя снизу.

Услышав это, Грунгнир поспешно бросил свой щит на землю, стал на него и, схватив обеими руками кремневую дубину, поднял её над головой. Но тут ярко сверкнула молния, раздался оглушительный удар грома, и высоко над облаками появилась стремительно увлекаемая козлами колесница Тора. Завидев врага, могучий Ас ещё издали метнул в него молот, но и великан почти одновременно успел бросить в бога грома своё страшное оружие. Кремневая дубина Грунгнира столкнулась в воздухе с Мьёльниром и разбилась вдребезги. Её осколки разлетелись далеко в разные стороны, и один из них вонзился в лоб Тора. Потеряв сознание, бог грома пошатнулся и упал с колесницы прямо под ноги великана. Но Грунгнир не успел даже порадоваться своей победе: разбив дубину великана, Мьёльнир с такой силой обрушился на гранитную голову властелина Каменных Гор, что расколол её пополам, и великан тяжело рухнул на тело своего врага, придавив коленом его горло.

Тем временем верный слуга Тора с мечом в руке бесстрашно бросился на Моккуркальфи. Их схватка продолжалась также недолго. Глиняный исполин с кобыльим сердцем, едва увидев бога грома, задрожал как осиновый лист и после двух-трёх ударов Тиальфи рассыпался на куски. Шум от его падения был слышен во всём мире и так перепугал жителей Йотунхейма, что они разбежались по своим домам и целый день боялись оттуда выйти.

Грунгнир бросил свой щит на землю и встал на него.

Покончив с противником, Тиальфи поспешил на помощь своему господину и попытался скинуть ногу Грунгнира с его горла, но она была так тяжела, что он не мог сдвинуть её с места. Отважный юноша не растерялся. Он вскочил в колесницу Тора и, помчавшись на ней в Асгард, привёз оттуда Одина и всех остальных богов. Асы дружно схватили ногу великана, однако поднять её оказалось не под силу даже им.

Ужас наполнил сердца богов: они считали Тора погибшим, и даже сам Один растерялся, не зная, как ему спасти своего старшего сына.

Неожиданно позади Асов послышались чьи-то тяжёлые шаги. Они обернулись и увидели, что к ним подходит какой-то рослый, широкоплечий богатырь с круглым детским лицом и большими тёмно-синими глазами. – Скажите, где и как мне найти моего отца? – спросил он богов.

– А кто твой отец? – в свою очередь спросил его Один.

– Мой отец – бог грома! – гордо ответил богатырь. – Я его сын Магни. Три дня назад я родился, а сегодня утром узнал, что он должен сражаться с великаном Грунгниром, и теперь спешу к нему на помощь.

Боги удивлённо переглянулись.

– Грунгнир уже мёртв, – сказал Тир, – а твой отец лежит под ним без сознания, и мы не можем его освободить.

– Вы не можете его освободить? – рассмеялся Магни. – Да ведь это очень легко.

С этими словами он нагнулся, взял ногу Грунгнира и как пёрышко скинул её с горла Тора.

Тор сейчас же вздохнул и открыл глаза.

– Здравствуйте, отец, – сказал Магни, наклоняясь к богу грома и помогая ему встать на ноги. – Как жаль, что я опоздал! Приди я часом раньше, я бы убил этого великана ударом кулака.

– Ты молодец! – воскликнул Тор, горячо обнимая сына. – И ты не останешься без награды. Я дарю тебе Гульфакси, вороного жеребца Грунгнира, который мало чем уступает даже Слейпниру.

– Нехорошо дарить сыну великанши такого прекрасного коня! – проворчал Один.

– А разве лучше пить с великаном за одним столом? – насмешливо спросил бог грома.

Но он не дождался ответа.

Боги усадили раненого Тора в его колесницу и отправились в обратный путь.

С той поры прошли века, но и сейчас повсюду в мире можно найти кремни, осколки дубины Грунгнира, а на востоке, в стране великанов, всё ещё возвышается глиняная гоpa – всё, что осталось от Моккуркальфи, исполина с кобыльим сердцем.

Осколок дубины Грунгнира по-прежнему сидел во лбу Тора, причиняя ему большие страдания. Чтобы помочь раненому, Асы позвали к нему волшебницу Гроа, жену знаменитого героя Аурвандиля, который уже больше года назад отплыл в Нифльхейм и о котором с тех пор не было ни слуху ни духу. Гроа сейчас же пришла и стала произносить над богом грома свои заклинания. Вскоре кремневый осколок задвигался и стал выходить наружу. Почувствовав, что мучившая его боль утихла, Тор с благодарностью взглянул на волшебницу.

– Послушай, Гроа, – сказал он, – я вижу, что ты печальна, и знаю почему. Ты думаешь, что твой муж находится в Нифльхейме, в плену у снежных великанов, но это не так. Десять дней назад я был там и после долгого и упорного сражения освободил Аурвандиля из плена. Я посадил его в корзину, взвалил её на плечи и, перейдя вброд все двенадцать потоков Эливагар, вынес его из царства туманов. Твой муж уже давно был бы дома, если бы не хромал: пока я его нёс, Аурвандиль отморозил себе на правой ноге большой палец, да так сильно, что он отвалился.

Слёзы радости хлынули из глаз Гроа, и она от волнения забыла все свои заклинания. Напрасно сидела она потом несколько дней у постели бога грома – волшебные слова уже никогда больше не пришли ей на ум, и небольшая часть осколка так и осталась во лбу Тора. Там она находится и по сей день.

Тор в гостях у Гейрода

Пока Тор залечивал свою рану, а остальные боги за ним ухаживали, Локи, скучая, бродил по Асгарду, не зная, какую новую проказу ему придумать. Наконец он пришёл к Фрейе и попросил у богини любви ещё раз одолжить ему её соколиное оперение.

– Я хочу слетать в Йотунхейм, – сказал он, – и посмотреть, что замышляют против нас великаны.

Добрая Фрейя редко отказывала кому-нибудь в любой просьбе, и спустя каких-нибудь полчаса Локи уже летел на восток, по направлению к стране великанов.

Величайшим князем Гримтурсенов после Грунгнира был великан Гейрод. Почти столь же могучий, как и властелин Каменных Гор, он был намного умнее и хитрее его, а кроме того, имел трёх дочерей, каждая из которых почти не уступала ему в силе.

На крышу его замка и опустился Локи, прилетев в Йотунхейм. Некоторое время он сидел там спокойно, разглядывая бродивших по двору слуг, но потом это ему надоело. Тогда он засунул голову в печную трубу и принялся кричать, подражая голосам различных зверей и птиц, и при этом так громко и так пронзительно, что Гейрод, который в это время обедал, бросил есть и в страхе выбежал во двор.

Увидев на крыше своего замка огромного сокола, он позвал одного из слуг и приказал ему поймать дерзкую птицу.

«Ладно, ладно, – подумал Локи, видя, как слуга великана с трудом лезет на крышу. – Старайся, старайся, мой милый! Я подпущу тебя совсем близко, а потом взлечу под самые облака».

И, закрыв глаза, он притворился спящим. Между тем слуга – а это был такой же великан, как и его хозяин, – в конце концов всё же залез на крышу, осторожно подполз к мнимому соколу и протянул к нему руку. Ожидавший этого Локи изо всех сил оттолкнулся от крыши и взмахнул крыльями, чтобы взлететь, но зацепился ногой за одну из черепиц и, прежде чем успел освободиться, был пойман. Слуга осторожно спустился с ним во двор и передал его Гейроду.

Едва взглянув в умные и хитрые глаза своего пленника, тот сразу понял, что перед ним не обыкновенная птица.

– Ну-ка, дружок, – сказал он насмешливо, – говори, кто ты такой?

Локи, подражая настоящему соколу, защёлкал клювом и попытался клюнуть великана в палец.

– Хорошо же! – сердито сказал Гейрод. – Подождём, ты у меня ещё заговоришь!

Он отнёс Локи домой, посадил его в большую железную клетку и приказал слугам не давать ему есть и пить, пока он не скажет своё имя.

Три месяца просидел взаперти бог огня, страдая от голода и жажды и всё надеясь, что Гейрод рано или поздно его освободит, но наконец не выдержал, и, когда великан снова спросил его, кто он такой, Локи назвал себя и попросил Гримтурсена выпустить его на свободу.

– Я охотно тебя выпущу, – отвечал тот, – но сначала дай мне клятву, что ты уговоришь Тора прийти ко мне в гости, но только пешком и без его волшебного пояса, молота и рукавиц. Я уже давно хочу с ним поговорить.

– Я не могу этого сделать, – возразил Локи. – Тор никогда не расстаётся со своим Мьёльниром и не пойдёт к тебе без него.

– Не можешь? Хорошо, тогда ты останешься в клетке ещё три месяца, – сказал великан.

– Нет, нет! – в страхе воскликнул Локи. – Так и быть, я что-нибудь придумаю. Клянусь, что уговорю Тора прийти к тебе!

– Без пояса, молота и рукавиц? – спросил Грунгнир.

– Без пояса, молота и рукавиц, – послушно повторил Локи.

– Ну, вот мы и договорились, – рассмеялся великан.

Он позвал слуг, приказал им как следует накормить и напоить бога огня, после чего выпустил его на свободу.

Измученный трёхмесячной голодовкой, Локи с трудом добрался до Асгарда. Там он сбросил с себя соколиное оперение, отдал его Фрейе, а сам пошёл к Тору. За время его отсутствия бог грома уже залечил свою рану и теперь готовился отправиться в новое путешествие в страну великанов.

– Здравствуй, Локи! – воскликнул он. – Где ты так долго пропадал? Не хочешь ли поехать со мной в Йотунхейм?

– Я только что оттуда, – отвечал Локи. – Я был у Гейрода и побился с ним об заклад.

– О чём же вы спорили? – спросил Тор.

– Я говорил Гейроду, что ты никого не боишься и можешь голыми руками победить любого из Гримтурсенов, а он утверждал, что ты трус и побоишься прийти к нему пешком без своего молота, рукавиц и пояса, – сказал хитрый бог.

Тор задумался. Он слышал о Гейроде и понимал, как опасно явиться к нему безоружным, но мысль о том, что его могут счесть трусом, была для него страшнее всего. – Ты выиграл свой заклад, – произнёс он гордо. – Я пойду к Гейроду и покажу ему, нужен ли мне мой чудесный молот для того, чтобы разбить ему голову.

– А ты не боишься? – усмехнулся Локи, желая ещё больше раззадорить бога грома.

Тот только гневно сверкнул на него глазами и пошёл к Сиф. Он отдал ей Мьёльнир, пояс и рукавицы и, не отвечая на её расспросы, отправился в путь.

Как ни быстро шёл сильнейший из Асов, прошло немало времени, пока он добрался до страны великанов. Здесь на берегу моря стоял замок великанши Грид, матери молчаливого бога Видара. Грид, хотя и жила в Йотунхейме, давно порвала со своими соплеменниками и перешла на сторону Асов. Тор знал это и решил у неё переночевать.

Увидев, что бог грома идёт пешком, а в руках у него нет никакого оружия, великанша очень удивилась, когда же он рассказал ей, что идёт к Гейроду, она в ужасе всплеснула руками.

– Ты, верно, ищешь смерти, Тор! – воскликнула она. – Тебе ли не знать, как сильны и коварны Гейрод и его дочери? Послушайся меня и, пока не поздно, вернись обратно.

– Нет, тётушка Грид, – ответил бог грома, – я не могу вернуться, так как иначе Гейрод назовёт меня трусом.

Грид покачала головой:

– Ну, если так, то иди, – проворчала она. – Но только надень на руки мои старые железные рукавицы да захвати с собой мою клюку, с которой я хожу в лес. Поверь, что и то и другое тебе очень пригодится.

– Спасибо, тётушка Грид, – сказал Тор. – Я знаю, что ты умна, и послушаюсь твоего совета.

Добрая великанша накормила бога грома и уложила спать, а наутро разбудила его и, отдав ему свои рукавицы и клюку, проводила в дорогу.

Спустя некоторое время Тор пришёл к берегу широкой горной реки.

Понадеявшись на свой огромный рост, он решил переправиться через неё вброд, и действительно, вода доходила ему только до пояса. Но тут неожиданно по реке побежали большие волны и, перекатываясь через плечи Тора, чуть не сбили его с ног. Могучий Ас поспешно оперся на клюку Грид и посмотрел вверх по течению. Там, стоя одной ногой на одном берегу реки, а другой ногой – на другом, возвышалась чудовищная великанша – старшая дочь Гейрода. Наклонившись, она с силой загребала руками воду и гнала её прямо на Тора.

– Ну погоди же, ты мне дорого заплатишь за это купание! – в гневе воскликнул бог грома.

Он наклонился и, подняв со дна потока большой камень, изо всех сил метнул его в великаншу. Удар пришёлся ей прямо в висок, и она мёртвой рухнула в реку, запрудив её своим телом. Вода сейчас же спала, и Тор благополучно перешёл на другой берег.

Ещё часа два шёл он горами, пока не увидел вдалеке высокую черепичную крышу замка Гейрода, о которую так неудачно зацепился Локи. Великан стоял на пороге своего жилища и, заметив приближающегося бога грома, злорадно усмехнулся.

– Входи, Тор, входи и будь нашим гостем! – воскликнул он. – Я рад тебя видеть, хотя ты и не очень любишь моих соплеменников.

– Я их люблю так же, как они любят нас, Асов, – проворчал Тор, смело входя в дверь, которую ему открыл великан.

– Ладно, ладно, не будем вспоминать старое, – сказал Гейрод, следуя за богом грома. – Погляди, я приготовил всё, чтобы принять тебя с честью: огонь в очаге горит, на вертеле жарится целый бык, а у стола стоит бочка доброго старого мёда. Мы с тобой сейчас попируем не хуже, чем вы пируете в Асгарде.

«Да, действительно, всё это так, как он говорит, – подумал Тор, недоверчиво осматриваясь по сторонам. – Вон бык, а вот бочка с мёдом. Не понимаю только, зачем в очаге лежит этот большой, раскалённый добела кусок железа».

– Наверное, ты очень устал, Тор, да к тому же голоден. Садись же скорее за стол, – сказал Гейрод, всё так же злорадно усмехаясь и показывая богу грома на большой, высокий табурет.

Тор сел на него и в тот же миг стремительно взлетел вверх, так что его голова чуть не разбилась о толстую потолочную балку. Однако он успел упереться в неё железной клюкой старухи Грид, которую из осторожности по-прежнему держал в руках, и застыл в воздухе. – Ты хорошо принимаешь гостей, Гейрод, – спокойно сказал он, чувствуя, что кто-то пытается прижать его к потолку. – Но я не привык сидеть так высоко.

С этими словами бог грома с силой оттолкнулся от балки клюкой, и табурет под ним сейчас же опустился так же быстро, как и поднялся. Одновременно с этим Тор услышал громкие стоны и хруст костей и, посмотрев вниз, увидел двух дочерей Гейрода, лежащих на полу бездыханными.

– Видно, я слишком тяжёл и удержать меня не так-то легко, – засмеялся он.

Великан с открытым от удивления ртом некоторое время молча смотрел то на своего гостя, то на мёртвых дочерей, а потом стремительно бросился к очагу и, выхватив из него щипцами уже виденный Тором кусок раскалённого железа, метнул его в бога грома.

Ас, у которого на руках были рукавицы матери Видара, поймал его в воздухе и высоко поднял над головой.

– Это угощение мне не по вкусу, Гейрод, – сказал он, сверкнув глазами. – Придётся тебе съесть его самому.

Гейрод в страхе спрятался за стоящую посреди зала колонну, но смертоносное железо, вылетев из могучей руки бога грома, пробило её насквозь и поразило коварного великана в сердце.

«Теперь, пожалуй, уже никто из Гримтурсенов больше не будет звать меня в гости, – сказал сам себе Тор, выходя из замка Гейрода и направляясь в обратный путь. – Но ничего, я приду к ним и без их зова».