Текст книги "Чужие среди чужих"

Чужие среди чужих
Юрий Теплов

© Юрий Теплов, 2017

ISBN 978-5-4483-5784-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть первая. Вербовщик

У мечети

 
1
 

Ибрагимов Алик стоял в тени топольков и разглядывал верующих, направляющихся в мечеть. Иногда подносил к глазам бинокль, чтобы лучше разглядеть лица. В основном, это были старики и старухи. Они его не интересовали. Объектами его наблюдения были молодые мужчины и женщины. Конечно, надежнее было бы наблюдать в мечети. Но турок запретил. Перестраховщик он и жмот. Выдает ему на жительство всего семьдесят тысяч рублей в месяц. Хотя валютой набит, как банка икрой. Занимается в Москве строительным бизнесом. Мечеть вон поставил. Хвала Аллаху, что квартирой и машиной обеспечил.

А в тот раз Алик нарушил запрет турка и зашел в мечеть. Там он и заметил молодую женщину в черном хиджабе. Она слушала проповедь имама, и слезы катились по ее щекам. После службы и намаза Алик подошел к ней. Общаться с женщинами он умел. Психологи в Катарском медресе многому научили его. Женщину звали Алия. В халяльном кафе она дала ему свой номер телефона. Рассказала, что всего полгода как вышла замуж, а месяц назад мужа сбил машиной насмерть на автобусной остановке сын прокурора. Свидетелей не нашли, зато в крови мужа обнаружили алкоголь, хотя тот совсем не пил…

Алия больше не плакала. Хмурила брови и говорила:

– Детдомовские мы. Отцов и братьев нет. Кто отомстит за его смерть?

– Мы отомстим, – ответил Алик. – Я и ты.

– Как?

– Я убью прокурорского гаденыша. И дальше будем мстить.

– Кому?

– Всем, кто против мусульман.

Никого пристреливать он не собирался.

Турок узнал, что вербовщик нарушил его запрет и появился в мечети. У него и в храме были стукачи. Хозяин сам приехал к нему на съемную квартиру. Он почтительно встал при его появлении, поклонился. Тот, низкорослый и кривоногий, в светлом хлопковом костюме, прошел к столу, уселся в кресло и, ни слова не говоря, стал сверлить его глазами. Он не выдержал его инквизиторского взгляда. Произнес:

– Я завербовал молодую женщину. Готов уйти с ней и с иммигрантом-уголовником из нашего кафе в Игил11
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть].

Он понимал, что турок не отпустит его. Придав голосу убедительности, добавил:

– Буду убивать гяуров с оружием в руках.

– Молчи и слушай. Ты нужен здесь, потому что грамотный, прошел специальную подготовку и на физиономию смазливый. К тому же, похож на русского.

– У меня мать русская.

– Знаю, не перебивай. У тебя получается, как говорят русские, пудрить мозги. Вот и пудри. Но в мечеть больше не суйся. Клиентов выбирай на входе и на выходе. О твоей и своей безопасности забочусь. Понял?

– Да, эфенди.

– Тебя нет. Ты тень, призрак. Все языки, которые знаешь, забудь. Разговаривай только на русском. Никаких посланий через Интернет!

– Слушаюсь, Исмаил бек.

– С девкой, которую ты завербовал, можешь встречаться и спать с ней. В халяльное кафе ее не води. По паспорту ты русский, и веди себя, как русский.

Исмаил вышел, не попрощавшись…

Он продолжал стоять под топольками. Уже сентябрь подошел к концу, но было тепло, как в августе. Потому прихожане не спешили облачаться в осеннюю одежду. Внезапно его внимание привлекла парочка. Он вооружился биноклем. Молодая женщина была вызывающе красива. Судя по хиджабу, из богатой семьи. Похоже, русская. А может, полукровка, как и он. Чуть позади нее шагал азиат, этот, конечно, мусульманин. Возможно, ее телохранитель. Оба явно не местные. Наверняка, приехали на авто. Почему выбрали мечеть на окраине? Не хотят, чтобы их кто-то увидел? Случайно появились здесь или от кого-то прячутся? Но, как вероятные клиенты, интересные. Если, конечно, еще раз появятся…

В мечети началась служба, и Алик сдвинулся вглубь топольков, где стояли скамейки. Сел, откинувшись на спинку. Вспомнил Набережные Челны, отца с матерью…

***

Мать во всем слушалась отца. Впрочем, он ее не обижал. До пятнадцати лет Алик боготворил отца. Тот был в городе известным бизнесменом. Когда он закончил девять классов, отец поздравил его и позвал в летний дом рядом с бассейном. Там они устроились на открытой веранде. Отец сказал:

– Я доволен твоими успехами в учебе, Алик. Надеюсь, что ты и дальше будешь радовать меня.

– Мне легко даются науки, – ответил он.

– Считай, что детство твое кончилось, и тебе пора вникать в мои дела. Твоя сестра не в счет, женщина. Ты мой единственный наследник. Готов к этому?

– Готов.

– Человек не должен отрываться от своих корней. Ты обязан знать своих предков.

– Слушаю тебя, папа.

– Мой прадед был очень богатым. Его отары и табуны паслись по всему северному Казахстану и в Оренбургской губернии. Было у него шесть дочерей и один сын, мой дед. Дочерей он отдал замуж, а сына отправил учиться в коммерческое училище в Оренбург. Прадед был, хоть и неграмотным, но мудрым человеком. Когда в России началась гражданская война, он во время сориентировался и передал лошадей красной коннице.

– Н у, и зря, – откликнулся он.

– Глупый ты еще, сын. Лучше потерять табун, чем голову. Красные за его подарок поставили прадеда председателем исполкома в Кокчетаве.

– А потом что с ним стало?

– Был на ответственной работе в Алма-Ате, и умер там своей смертью.

– А твой дед куда делся?

– Он сумел продать отары и осел в Оренбурге. Знаешь, что такое НЭП?

– Проходили по истории.

– В годы НЭПа дед хорошо раскрутился. Но, видно, понимал, что политика эта временная. Потому копил золотые царские червонцы, надеялся сбежать за кордон. Не успел. Забрали его чекисты. Так и сгинул в холодных краях.

– Золото чекисты тоже забрали?

– Не нашли. Дед зарыл шкатулку с червонцами в березовой роще на берегу Урала. И показал это место сыну. Еще он заранее выправил запасные паспорта на фамилию Ибрагимовы.

– То есть на нашу фамилию?

– Да. Его сын – твой дед. Он успел скрыться. Добрался до Набережных Челнов. Женился. Родился я. Потом он съездил в Оренбург и откопал червонцы.

– Я помню деда очень смутно.

– Он не жил с нами, когда ты родился.

– Почему?

– Оберегал нас, потому что был не в ладах с законом.

Отец замолчал, будто вспоминал прошлое. Затем продолжил:

– При Брежневе он организовал подпольную джинсовую фабрику. При Горбачеве и Ельцине, когда Россия превратилась в барахолку, твой дед контролировал весь город. Но этого ему было мало, замахнулся на Казань. Там его и убили во время облавы.

– Червонцы пропали?

– Нет. У нас. И доллары тоже. Зайдем в дом, я покажу тебе, где они находятся.

Гостиная в летнем доме предназначалась для узких деловых либо дружеских застолий. Обстановка была сугубо мужской. Бар с напитками. Круглый стол с четырьмя креслами. Декоративный камин с имитацией пламени.

Они подошли к камину. Отец нагнулся, нажал на третью с краю нижнюю плитку. Сбоку медленно открылась довольно просторная ниша. Отец вытащил из нее небольшой несгораемый сейф. Произнес:

– Код И311, запомни, – достал из сейфа довольно объемистую черную шкатулку и кожаный дипломат. – Это наш неприкосновенный запас. Жизнь – вещь непредсказуемая.

– Ты тоже не в ладах с законом? – спросил он.

– У меня легальный бизнес. Налоги плачу исправно. Позже введу тебя в курс дела. Но бизнес абсолютно чистым не бывает. Взятки чиновникам даю. Полицию подкармливаю.

– Зачем?

– Чтобы работать не мешали.

Он повернул на шкатулке красный рычажок, крышка со звоном отошла. Сверху лежали камушки, кольца, серьги, еще какие-то ювелирные украшения. Отец сказал:

– Шкатулка еще моему деду принадлежала. Его червонцы внизу. Царские бумажные деньги сожгли. А ювелирка и доллары, что в дипломате, от твоего деда достались. Открыть?

– Не надо.

Отец сложил сокровища в тайник, и они снова вышли на веранду.

– Понимаешь, Алик, – раздумчиво проговорил отец, – приспособиться можно к любой власти. Важно лишь нащупать ее слабые стороны. Для этого надо знать законы. Я жалею, что не закончил в свое время юридический вуз. Держу в штате двух евреев – юристов, чтобы перепроверяли друг друга.

– Не доверяешь им?

– В бизнесе, сын, никому доверять нельзя. Это азбука, следуй ей, когда фирма перейдет в твои руки. Тебе еще учиться в школе два года. Затем поступишь в Казанский университет на юридический факультет. Там подыщешь себе невесту из хорошей небедной семьи. Познакомишь меня с ее родителями. Дальше видно будет. Как тебе мой план? Чего молчишь?

– Нормальный план, – ответил Алик, а внутри что-то неосознанно противилось этому.

– Тогда все. Пошли обедать. Мама приготовила плов из баранины…

С этого дня он перестал боготворить отца, хотя и почитал его. Царапину в его душе оставило слово «приспособиться». Его прапрадед приспособился, отдал голодранцам целый табун лошадей, а чем закончил? Получил в Алма-Ате какую-то должность и помер! Кто его помнит, где могила?.. Прадед тоже приспособился, и чекисты отправили его помирать на север. Один дед не захотел приспосабливаться, но попал в облаву и был застрелен. И снова чекистами. Вот и отец приспосабливается. А неприкосновенный запас, на всякий случай, хранит. А надо ли приспосабливаться? Лично он не хочет и не будет!..

Школьные занятия шли своим чередом. Вечера он проводил за компьютером. После восьмого класса отец подарил ему самый навороченный ноутбук, и он до глубокой ночи шарился в Интернете.

Однажды в «Контакте» ему попалось видео, на котором солдаты в песочной форме убивают мусульман. Комментатор объяснял, что убийцы – солдаты американской армии, захватившей Ирак, а жертвы – мирные жители. Но воины Аллаха из отрядов Абу Мусаба поклялись отомстить за их смерть.

Алик Ибрагимов тихо возненавидел убийц. Написал свой комментарий: «Желаю воинам Аллаха совершить возмездие!» Каково же было его удивление, когда через день он получил ответ: «Спасибо за поддержку. Напишите о себе. Имам Шамиль». Он написал. Сообщил свой адрес, о том, что учится в десятом классе, а в вуз будет поступать в Казани. И снова получил ответ. Имам одобрял его решение поступить в Казанский университет и прислал распечатку своих проповедей.

Переписка продолжалась вплоть до окончания школы.

 
2
 

Весной, незадолго до выпуска, на выходе из школы его остановил представительный рыжеватый татарин лет тридцати с небольшим саквояжем.

– Я от имама Шамиля, – сказал.

– Как вы меня узнали?

– Увидел, когда ты из дома выходил. Меня зовут Амир.

– Меня – Алик.

– Знаю. Может, зайдем в кафе?

– Я не хожу в кафе, там пьют и курят.

– Тогда посидим в скверике.

В сквере было пусто и голо. Лишь бабули с детскими колясками изредка появлялись на аллейках. Амир достал из саквояжа газеты, расстелил на скамейке. Сели.

– Как ты относишься, Алик, к священной войне с неверными?

– Джихад – это возмездие за насилие. В проповедях имама Шамиля говорится, что джихад – кара Аллаха.

– Знаешь ли ты, что в октябре прошлого 2006 года создано Исламское государство22
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть]?

– Читал в Интернете.

– Что думаешь о его перспективах?

– Перспективы нет, если его деятельность будет ограничена Ираком. Все соседние страны – мусульманские. Необходимо проникновение туда. Чтобы люди поняли, что это их халифат. Пропаганда должна стать более примитивной. Моджахед – это воин-герой, даже романтик. А для девушек и женщин – идеал будущего мужа.

– Масштабно мыслишь, Алик.

– В политике важно умение управлять толпой. Она подвластна чувствам, которые умный руководитель может направлять, куда ему надо.

– Имам Шамиль не ошибся в тебе. Ты согласен помогать святому делу возрождения Исламского халифата?

– Согласен.

– Не спеши, подумай. Твоя будущая работа сродни работе разведчика.

– Что я должен делать?

– Потом узнаешь.

– Когда?

– В Казани. Как я понимаю, Алик, ты не нуждаешься в средствах?

– Не нуждаюсь.

Амир открыл свой саквояж, достал конверт.

– Здесь тысяча долларов. Мой подарок тебе в честь окончания школы. Не отказывайся.

Алик и не думал отказываться.

– Благодарю.

– Перед тем, как отбыть в университет, уничтожь дома все свои фотографии. В школе тоже не должно остаться твоих снимков. В Казани я сам найду тебя. Жить будешь в общежитии. В твоем распоряжении будет еще двухкомнатная квартира.

Амир замолчал, пытливо посмотрел на него.

– Почему не спрашиваешь, для чего квартира?

– Видимо, для конспирации.

– Пожалуй, так и есть. У тебя нет никаких вопросов?

– Нет…

***

Выпускные экзамены он сдал «отлично». Потихоньку от отца изъял из альбомов все свои фотоснимки. При фотосъемке выпускного класса сказался больным. На торжественный вечер не пошел. Отправил в университет документы и стал ждать вызова.

В отсутствие отца посетил летний дом. Вскрыл тайник. Шкатулку в сейфе не тронул. Это семейное. Открыл дипломат с долларами. Отсчитал 50 тысяч. Хватит! Остальное тоже семейный НЗ. Семья – святое.

Вызов пришел в начале июля. Накануне отъезда в Казань отец предложил Алику прогуляться по саду.

– Ты почему забрал из альбома все свои фотографии? – спросил он. – Даже семейную?

– Хочу чувствовать себя, как дома, папа. Будто я рядом с вами.

Отец поскреб лысину и, похоже, удовлетворился объяснением.

– Мы поедем в Казань на машине, – сказал он. – Я сниму тебе квартирку и куплю жигули.

– Не надо, папа. Я буду жить в общежитии, как другие иногородние студенты, и ездить на троллейбусе.

– Почему?

– Не желаю выделяться.

– Пожалуй, ты прав, – через паузу проговорил отец. – Но деньги все равно понадобятся. Я положил тебе на карточку четыреста тысяч рублей. Когда закончатся, положу еще. Может, тебе долларов дать?

– Нет, папа. Я собираюсь учиться, а не в казино ходить.

– Ты меня радуешь, сын…

В Казани они остановились в гостиничном люксе. Водитель повез Алика в университет. Это оказалось не просто здание, а целый студенческий комплекс. Юридический факультет они нашли на улице Кремлевской. Алик поднялся в приемную комиссию. Симпатичная татарочка зарегистрировала его, вручила листок с расписанием вступительных экзаменов и выдала направление в общежитие для абитуриентов. Там пожилая толстуха записала его в истрепанную книгу, взяла с него 146 рублей, выдала матрас, постельное белье и сказала:

– Ступай. Комната 311. Там уже один вчера заселился.

«Надо же, – подумал Он, поднимаясь по лестнице на третий этаж, – номер комнаты, как код к отцовым сокровищам».

Комната напоминала пенал с высоким распахнутым окном и четырьмя кроватями. На одной лежал кучерявый парень в верхней одежде, в кроссовках и дымил в потолок.

Увидев нового жильца, он принял сидячее положение и воскликнул:

– О, нашего полку прибыло! Откуда?

– Из Набережных Челнов, – ответил Он и стал застилать кровать у окна.

– Я из Саранска. Зовут Василий. А тебя?

– Алик.

– Шмотки у кастелянши оставил?

– Нет, у знакомых.

– Хочешь выпить, Алик? У меня еще три баллона спирта остались. Один мы с кастеляншей оприходовали.

– Не могу, тороплюсь. Свидание. Послезавтра утром появлюсь.

– Уважительная причина, – бормотнул Вася и снова завалился на кровать.

По дороге в гостиницу он думал о том, что совсем непросто ему будет в общаге, особенно, если соседями окажутся такие, как этот абитуриент из Саранска. В комнате даже ноутбук опасно оставлять. Когда еще появится Амир с двухкомнатной квартирой!..

Отец собирался остаться в Казани, пока сын сдает экзамены. Но Алик воспротивился. Он и сам легко справится с таким пустячным делом, как экзамены. А у отца серьезные дела, требующие хозяйского догляда. В общем, уговорил. Отец сказал, что номер оплачен за три дня вперед, наказал, чтобы сын звонил не реже раза в неделю, распрощался и уехал.

Утром Алик отправился на троллейбусе в общежитие. У входа он заметил белые жигули с открытой дверцей. Водитель приветливо помахал ему рукой. Это был Амир.

Квартира, куда они приехали, находилась всего в двух кварталах от университетского городка. Располагалась она на втором этаже пятиэтажного дома. Они зашли в крохотную прихожую, в которой, кроме вешалки и трюмо, ничего не было. В распахнутые двери просматривались жилые комнаты. В той, что напротив входа, стоял стол с ноутбуком. Сбоку диван, у противоположной стены книжный шкаф с литературой.

– Это твой рабочий кабинет, – пояснил Амир.

Он провел Алика по квартире. Показал, где что лежит. В спальне красовался плоский телевизор на вычурной подставке. В шкафу для одежды висел на плечиках женский халатик, на нижней полке стояли розовые шлепанцы с загнутыми носами. На кухне в холодильнике был даже небольшой набор продуктов.

– Теперь побеседуем, – сказал Амир.

Алик предполагал, о чем будет беседа, и не ошибся. Ему предстояло находить сторонников Исламского государства33
  Террористическая организация, запрещенная на территории РФ


[Закрыть], сколачивать их в группу и передавать Амиру. Затем будущие воины Аллаха с оператором летят по туристическим визам в Анталию. Алику с оператором встречаться не следует. Закон конспирации.

Он слушал Амира и прикидывал способы вербовки. Главное, конечно, Интернет. У него есть убедительные проповеди имама Шамиля. Но и личные контакты в университете не стоит исключать. Наверняка, найдутся студенты, кто захочет хорошо заработать. Со студентками еще проще. Все они мечтают выйти замуж за богатого и красивого героя.

– Будь готов, Алик, – сказал Амир, – в летние каникулы сам вылететь в Катар на двухмесячные курсы.

– Курсы боевой подготовки? – спросил он.

– Частично. В основном, духовной подготовки…

Наставник уехал. Алик перевез из гостиницы вещи. Его ноутбук был намного мощнее, чем тот, что был в квартире.

С экзаменами проблем не возникло, и его перевели на два этажа выше, в общежитие для студентов. Там он узнал, что за небольшую доплату можно поселиться в комнате на два или даже на одного человека. Выбрал себе в соседи тихого и маломощного очкарика Стасика, снабдил его деньгами, и они поселились вместе.

Ноутбук Амира Алик перевез в общежитие. Сказал Стасику:

– Пользуйся, когда мне не нужен.

– Спасибо, – не скрывая радости, ответил тот.

На их этаже, только в другом крыле, находилась общага платного отделения. На нем больше было девчонок. Столовая была на всех одна. Там Алик, неожиданно для себя, увидел за столиком в компании трех девиц Васю из Саранска, провалившего первый же вступительный экзамен. Вася тоже узнал его. Подошел к нему после обеда.

– Заходи ко мне вечерком, – сказал. – Я один в комнате. Номер – три пятерки. Отметим день рождения моей телки. У нас на платном почти одни девки, выбирай любую.

Никуда не денешься, контакты необходимы. И выпивать придется научиться. Он купил банку джина с тоником для себя, две банки черной икры и духи «Шанель» для именинницы.

Именинница оказалась пухленькой блондинкой. Подарок приняла, не сумев скрыть радости. Две ее подруги, одна чернявая и долговязая, другая, похожая на серую мышку, завистливо покосились на духи. Вася представил своего друга и именинницу: Антонина. Долговязая назвала себя басом сама: Марго. Серая мышка пискнула: Альбина.

Вася вскрыл банки с икрой.

– Лопайте, девчата! – налил себе, Антонине и Марго водки.

У Альбины тоже стояла банка джина с тоником, так что Алик был не одинок. Его приобщение к спиртному прошло легко. Напиток оказался даже приятным на вкус.

С каждой следующей рюмкой болтовня набирала обороты.

– Мне не хватает частоты отношений, – заявила Марго.

– Ну!? – откликнулся Вася.

– Я женщина слабострастная.

– Верю. У тебя в постели только конь не валялся.

– А замуж никто не зовет…

Первой набралась именинница. Вася уложил ее на диван и скомандовал:

– Все, девочки, праздник кончился. Топайте в свою хату!

Марго и Альбина недовольно поднялись и вышли.

– Говорил Тоньке, чтобы она симпатичных девок пригласила, – сказал Вася. Он был заметно пьян, но держался. – Своих чувырл одноклассниц приволокла.

– Как ты оказался на платном отделении, Вась?

– Отец заставил.

– А кто он у тебя?

– Директор ликероводочного завода. А я учиться не хочу. Мне оно ни к чему. Понимаешь, Алик, я мастер спорта по пулевой стрельбе. Меня в сборную республики включили. А перед соревнованиями исключили.

– За что?

– За дурость. Подрался в ресторане из-за бабы. Там вообще куча – мала была. Одному башку проломили. Не я того чокнутого бутылкой по голове шарахнул. Всех в ментовку забрали. Отец меня из ментовки выкупил. А из сборной турнули.

Вася был первым, кого завербовал Алик. А тот намекнул долговязой Марго, что среди бородатых джигитов она запросто найдет себе мужа. Ради замужества Марго была согласна отправиться, хоть к черту на кулички. Еще пять человек Алик нашел через Интернет.

После нового года Он передал группу Амиру.

Алик помнил, что в летние каникулы ему предстояло лететь в Катар. О своей поездке Алик сообщил отцу, когда сдал экзамены за первый курс.

– Университет посылает меня, как лучшего студента, на двухмесячные курсы в Катар.

– Что ты там будешь изучать? – недовольно спросил отец.

– Международное право арабских стран, его особенности.

– Оно тебе надо?

– Пригодится при заключении контрактов.

Ему было слышно, как отец вздохнул. Затем проговорил:

– Ладно, езжай. Изучай…

За четыре с половиной года Он завербовал семь групп. Амир хвалил его и передавал слова благодарности от имама Шамиля.

На исходе пятого университетского курса Амир явился на квартиру в неурочный час.

– Тебя вычислили по Интернету. В общежитии больше не появляйся. Уезжай.

– Куда?

– В Москву. Вот тебе новый паспорт и адрес турка, у которого в Москве подряды на строительство. Поступишь в его распоряжение. Не медли!

Алик не мыслил себя без Интернета. В тот же день забрал свой ноутбук и сел в поезд. При встрече турок отобрал у него паспорт, полученный от Амира. Через пару дней вручил ему новый паспорт с московской пропиской.

Скучал ли он по дому, по Казани? Пожалуй, нет. Хотя и жалел родителей, особенно отца, оставшегося без наследника. Ничего, приспособится. Дочь ему внуков нарожает.

В Москве он занимался тем же, что и в Казани. Но с вербовкой тут было сложнее. Он больше не мог использовать для этого Интернет. Не хотел погореть еще раз. И на прямые контакты приходилось выходить через бинокль. Два года прошло, как он сбежал из Казани, уже 2015 год на исходе. А что он сделал? Сумел сколотить только три группы, да и те малочисленные. Понятно, что не он один занимается в Москве вербовкой. Кто-то же контачил с Карауловой. Но прокололся. Он не проколется…

 
3
 

Служба в мечети подошла к концу. Он покинул скамейку и снова встал в тени топольков. Верующие потянулись по домам. Его интересовала только примеченная парочка. Он вооружился окулярами и стал ждать.

Первой появилась она. К ней тут же пристроился прощелыга художник, которого Исмаил нанял, чтобы тот украсил минбар. Следом за ними шагал пружинистой походкой телохранитель с лицом мумии.

Напрасно этот франт старается, подумал он, не по зубам ему красавица. Хорошо бы, телохранитель ему физиономию начистил…