Текст книги "Крестьянские восстания в России в 1918–1922 гг. От махновщины до антоновщины"

Конечно, создание «товарищеских судов» в военной армии, в условиях Гражданской войны – сам по себе нонсенс. Для этой цели создаются другие органы – военные и военно-полевые суды, трибуналы. Анархии «вольной безвластной армии» в махновщине не существовало. Анархистская «выборность командного состава» не могла заменить принцип назначения и единоначалия: командиров частей и подразделений (не только крупных соединений, как было записано в приведенной инструкции) назначал сам Махно или его приближенные.

В соответствии с доктриной анархизма, отрицавшей власть государства, носители теории не должны были признавать обязательные государственные атрибуты – вооруженные и полицейские силы. Но в данном вопросе также анархистская теория столкнулась с противоречием практики: «безвластная» власть Махно устанавливала якобы безвластие силой оружия – винтовка рождала власть. Анархистское отрицание законов порождало произвол.

Крестьянское движение находило свое организационное выражение в махновской повстанческой армии. Повстанческая армия Махно сложилась весной 1919 г. Приказы Махно по Революционной повстанческой армии (махновцев) требовали ввести в частях, вполне в анархистском духе, «братскую, разумную дисциплину» [23]. В телеграмме от 29 января 1919 г. в адрес советского командования Махно уверял: предприняты самые строжайшие меры по прекращению грабежей, убийств, реквизиций и конфискаций – если совершается где-либо подобное, то только провокаторами [24]. Однако осуждение грабежей не могло их остановить, даже методом показательных расстрелов грабителей-махновцев: привычным явлением стали расстрелы, которые производились махновским воинством, в том числе непосредственно Батькой, жестокие расправы, грабежи и конфискации имущества, ужасы махновской контрразведки. Во всех видах «революционного насилия» Махно сам принимал непосредственное участие.

Черный анархистский флаг[15]15
  Наряду с черными в махновских отрядах встречались красные флаги [2: 621].


[Закрыть] над массовым крестьянским движением являлся лишь внешней оболочкой махновщины. Крестьянская вольница с оружием в руках отстаивала независимость родных сел. В условиях Гражданской войны, когда смерть стала восприниматься обыденным делом, крестьяне твердо усвоили простую истину: их атаман против красных с их продразверсткой и против белых с их реквизициями – то и другое воспринималось как грабеж. Поэтому крестьянство поддерживало Махно, который их защищал со своими боевыми отрядами.

Основные принципы организации армии, по анархистской умозрительной конструкции, – добровольчество, выборное начало, самодисциплина – в действительности оказались не более чем декоративным фасадом реального построения вооруженного махновского воинства. Революционно-повстанческая армия махновцев в основе своей копировала организацию Красной армии. Пехота делилась на бригады, полки, батальоны, роты, взводы, отделения.

Приказ № 2 по Повстанческой армии в октябре 1919 г. требовал ввести в частях строжайшую дисциплину, прекратить самочинную конфискацию лошадей, бричек, грабежи «пресечь в корне». В приказах по подразделениям махновской армии командиры угрожали жестоким наказанием за самовольные реквизиции и контрибуции, пьянство, занятие «гульбой и развратом», насилие и «коварное обращение с мирными жителями» [25; 2: 286, 287, 299].

Один из первых обладателей советского ордена Красного Знамени (по свидетельству его жены Г.А. Кузьменко – других документальных свидетельств не сохранилось), Махно создавал и умело использовал тактику партизанской войны (в том числе против Красной армии). Командный состав махновской армии состоял из бывших унтер-офицеров царской армии с хорошей боевой подготовкой и накопленным опытом партизанской войны в годы повстанческого движения [26]. Установленный штабом повстанческой армии регламент штабной работы проявился в тактической четкости и разработанности организации военных действий махновского штаба и командиров частей, основанных на информации, полученной из агентурных данных.

Разведка махновцев была четко отлажена: приказы штаба основывались на точных агентурных сведениях, добываемых с помощью населения: отслеживалось передвижение и прибытие советских воинских частей (с указанием конкретной части, цели прибытия, маршруты движения). Отметим, что советское военное руководство высоко оценивало результаты разведки Махно не только в селениях, но и на уровне уездов, волостей [27].

Недостаток воинского порядка и сил восполняли подвижность, стремительность, неожиданность и смелость действий. Для переброски пехоты, пулеметов, боеприпасов применялись тачанки – именно махновцам принадлежит приоритет использования тачанки (легкие рессорные экипажи) для стремительной транспортировки пехоты и пулеметов[16]16
  Создание легенды о приоритете 1-й Конной армии С.М. Буденного в использовании тачанки для транспортировки пулеметов и пехоты принадлежит И. Сталину. На торжественном заседании в Военной академии 17 ноября 1923 г. по поводу годовщины создания 1-й Конной армии Сталин объявил: «Самая характерная страница истории Конной армии это то, что летом 1919 года кавалерия превратилась в соединение массы конницы с массой пулеметов. Знаменитая “тачанка” является показателем этого соединения. Характерная черта состоит в том, что конница приобрела еще одно новое свойство, давшее ей победу над конницей Деникина: она присоединила к себе некоторые пехотные части, которые она обычно передвигала на подводах» (Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 352–353).


[Закрыть]. Быстрота передвижения достигалась за счет замены лошадей у местного населения. Махно требовал в обмен на свежих лошадей отдавать утомленных, а также рассчитываться деньгами. Переход едва ли не в сотню верст за сутки был для них не редкость. Махно и его штаб долгое время были неуловимы. Оружие, боеприпасы и снаряжение пополнялось из числа трофеев. Потери личного состава махновцев восполнялись новым молодым пополнением.

Махно изобрел гибкие тактические схемы. Оставив небольшой отряд для приманки, он мог быстро отступить, стараясь заманить противника, а затем быстро и незаметно зайти ему в тыл и во фланги. В результате противник терпел поражения от подобных неожиданных и стремительных рейдов, ударов с тыла. Другой тактический прием партизанской тактики заключался в следующем: в окружении махновцы распылялись на мелкие группы, просачивались сквозь кольцо окружения и затем снова соединялись, чтобы ударить с тыла. При необходимости группы махновцев уходили в разные стороны, сбивая врага с толку. Махновские партизанские отряды растворялись в степных просторах, зарывая оружие в землю, превращались в мирных селян. В дальнейшем по условленному сигналу они опять соединялись в организованном порядке в единую боевую силу.

Масштабная ликвидация махновщины началась сразу после победы советских войск над Врангелем. Последний – третий по счету – временный союз советской власти с Махно, обусловленный совместной борьбой с Белым движением, был разорван сразу после окончания боев на Крымском полуострове. Советское военное командование нарушило военно-политическое соглашение между правительством УССР и Революционной повстанческой армией Украины (махновцев), заключенное 2 октября 1920 г.: в соответствии с этим соглашением махновская армия входила в состав вооруженных сил Советской Республики как партизанская, с сохранением установленного распорядка, «не проводя основ и начал регулярных частей Красной армии» [2: 485]. 23 ноября 1920 г. Реввоенсовет Южного фронта отдал приказ командованию Повстанческой армии махновцев: немедленно приступить к преобразованию партизанских повстанческих частей в регулярные воинские соединения Красной армии. Судьба данного приказа была предопределена изначально: на подобный шаг махновцы не пойдут. РВС фронта (Фрунзе, Смилга) явно превысили свои полномочия. На следующий день М. Фрунзе в своем приказе объявил: «С махновщиной надо покончить в три счета» [28].

26 ноября 1920 г. приказом РВС Южного фронта Махно и все его отряды объявлялись врагами Советской Республики [29]. Командир Крымской группы войск махновцев С. Каретников 24 ноября был вызван в штаб Фрунзе якобы на военное совещание, арестован и 28 ноября расстрелян. Аналогичная участь постигла начальника полевого штаба махновцев в Крыму П. Гавриленко. Представитель махновцев при штабе Южного фронта в Харькове А. Буданов был арестован ЧК в ночь с 25 на 26 ноября, в конце ноября расстрелян.

Против махновцев была развернута мощная пропагандистская война, в которой использовались провокационные средства. В частности, активно эксплуатировался созданный миф о тайном союзе Махно с белогвардейскими генералами [2: 427]. Население Украины возбуждалось настойчивыми сообщениями о регулярных захватах махновцами железнодорожных продовольственных составов для рабочих Донбасса [30].

10 октября 1920 г. в воззвании Троцкого «Что означает переход Махно на сторону Советской власти?» утверждался новый миф: махновщина «по недомыслию» опиралась непосредственно на кулацкие верхи деревни [2: 498]. Автор не обращал внимание на явное противоречие данного утверждения его же собственному заявлению в статье «Махновщина» в 1919 г. об анархистской природе махновщины: ведь кулак для анархокоммуниста воспринимался не иначе, как враг трудящихся. Поэтому попытка Троцкого объединить в одном социальном явлении – махновщине – непримиримые стороны представляется не просто ошибочной – скорее провокационной: квалифицированный теоретик Троцкий не мог не понимать элементарных теоретических нюансов. Другое дело, подобные упражнения в знаниях не интересовали неграмотную крестьянскую массу. Для народа более понятными были их собственные жизненные наблюдения, когда кулаки пытались уничтожить Махно силами добровольческих отрядов.

Едва закончилась крымская кампания, как советская власть на Украине развернула борьбу с явлением, которое в то время называлось термином «бандитизм». Детальный порядок ее ведения регламентировался специальным документом – «Краткой инструкцией по борьбе с бандитизмом на Украине», которую утвердили председатель СНК Украины Х. Раковский, командующий всеми вооруженными силами Украины М. Фрунзе, секретарь ЦК КПУ В. Молотов в г. Харькове 8 декабря 1920 г.

Согласно данной инструкции, все виды вооружения и воинского снаряжения подлежали изъятию у населения. Поскольку приказы о сдаче всего оружия, как правило, цели не достигали, предлагалось, пользуясь сведениями особых отделов, устанавливать точно количество оружия, подлежащего к сдаче. При назначении планового количества, подлежащего выдаче, рекомендовалось «не зарываться» и указывать действительно возможное к исполнению, но требование доводить до конца, не останавливаясь перед расстрелом заложников, взятых в качестве обеспечения успешного сбора оружия. С целью максимального сбора оружия разрешалось одновременно с данной операцией устанавливать контрибуцию для местного населения: лошадь, корову или свинью за несданную винтовку, например. Контрибуцию можно было заменить оружием. В случае обнаружения не сданного при обыске оружия, независимо от того, выполнен ли наряд на винтовки полностью или нет, виновные в сокрытии подлежали расстрелу.

С учетом особой важности транспортных путей и средств связи вводились предупредительно-карательные меры в пятнадцативерстной полосе по обе стороны железнодорожной линии или телеграфной магистрали: возложение на местное население ответственности за взрыв мостов, порчу пути или паровозов, взятие заложников. В районах и местностях, наиболее охваченных бандитизмом, на местное население возлагалась ответственность в виде круговой поруки за какое бы то ни было волнение или выступление против советской власти.

В подобных случаях взятые заложники или часть связанных круговой порукой мирных жителей отвечали «головой за гибель агентов советской власти или лиц, стоящих под ее защитой». Аналогичная ответственность возлагалась за несвоевременное предупреждение о появлении в данном районе банд, уходе в банды односельчан или в случае, если в данном селе укрывался бандит или подозрительные лица без определенных занятий, особенно неместного происхождения.

В случае проявления враждебности населения в какой-либо местности в отношении советской власти, укрывательства или невыдачи бандитов и повстанцев для местного населения устанавливались различные наказания: контрибуция продуктами и продовольствием; контрибуция предметами обмундирования (белье, теплая одежда, сапоги, подушки, одеяла и т. п.); выселение и «изъятие» семейств главарей и зачинщиков восстаний с конфискацией всего их имущества и передачей последнего бедноте; в определенных случаях уничтожение (поджог или разрушение) домов бандитов. При этом специально оговаривалась недопустимость сжигания или уничтожения артиллерией «вне боя» селений целиком или отдельных кварталов [31]. Последнее запрещение уничтожения сел и деревень объяснялось чрезмерным расточительством потенциальной собственности и имущества. Текст приведенной инструкции местами пересыпался акцентированными ссылками на кулаков, «кулацкое население», «кулацкие слои», однако подобные классовые акценты не могли заслонить совершенно определенную антинародную направленность данного документа.

В ликвидации махновщины использовались те же военно-карательные методы, которые апробировались на образовавшемся в первой половине 1921 г. «внутреннем фронте» в борьбе с другими крупными очагами крестьянского повстанчества, особенно антоновщиной и Западно-Сибирским восстанием. Тактика борьбы с партизанскими методами махновцев включала в себя изолирование повстанцев от основных баз и опорных пунктов – в повстанческих районах были расставлены постоянные гарнизоны из состава регулярных войск, преимущественно кавалерийские. Для этого специально определялись «бандитские очаги» – села объявлялись «контрреволюционными гнездами», из которых выселялись подозреваемые в связях с махновцами, их имущество конфисковывалось. Под охраной гарнизонов создавался советский аппарат на местах, формировались отряды самообороны [32]. Против повстанцев использовались бронепоезда, броневики, аэропланы, производившие разведку, бомбежку и обстрел.

На предполагаемых маршрутах движения махновцев устанавливались сильные заслоны. Беспрерывное изматывающее преследование махновских отрядов обеспечивали маневренные отряды и особые кавалерийские летучие отряды при гарнизонах, в состав летучих отрядов входили подготовленные и проверенные чекисты-разведчики. Специальные органы занимались организацией агентурной сети среди населения. Перед особыми отделами и органами ВЧК были поставлены четкие задачи: выявление действующих руководителей банд, место их пребывания, лиц, их укрывающих, и способы вылавливания или уничтожения; определение количества рядовых участников банд, их вооружение, расположение штабов, возможности разложения и ликвидации; политическое состояние деревенского населения, его отношение к действующим бандам, количество оружия у населения; оперативные мероприятия по устранению и ликвидации главарей; введение осведомителей в состав советских органов – волисполкомы и волревкомы – для выявления проникших в них бандитских элементов и ликвидации их [33]. Производилась также чистка красноармейских частей от промахновских настроений – над этим работали специальные армейские комиссии.

По личному настоянию председателя ВЧК Ф. Дзержинского Оргбюро ЦК РКП(б) обсуждало вопрос о награждении отличившихся красноармейцев в боях с махновцами – для этой цели выделялась большая партия подарков, в том числе из фондов Гохрана: серебряные портсигары, металлические и серебряные часы, цепочки, шашки, кинжалы [34]. В циркулярной телеграмме всем губчека и особым отделам от 30 марта 1921 г. Дзержинский требовал усилить в деревнях вербовку агентов в крестьянской среде, ускорить ликвидацию главарей, «не останавливаясь перед наградами, ни денежными, ни материальными» [2: 608–609]. По инициативе Дзержинского формировались специальные отряды ВЧК для борьбы с махновцами (говоря на современном языке – спецназ) [35].

Приказ командующего всеми вооруженными силами на Украине и уполномоченного РВС Республики М. Фрунзе 6 апреля 1921 г. ввел в действие «Инструкцию о заложниках», утвержденную Центральной комиссией по борьбе с бандитизмом при СНК Украины. В соответствии с установками данного документа в каждом отдельном случае перед взятием заложников объявлялся конкретный срок, в течение которого должны быть выполнены предъявленные населению требования, причем широко оповещалось, что в случае невыполнения установленных требований ответственность возлагалась на все население местности.

Заложники должны определяться из числа родственников бандитов, лиц, заподозренных в соучастии и сочувствии бандитам и повстанцам. После взятия заложников населению на месте объявлялось, что лишь по мере выполнения предъявленных населению требований, в течение определенного срока заложники будут освобождаться. В то же время местное население оповещалось руководителями операции о следующем: заложники содержались в губернском городе, чтобы в случае проявления в дальнейшем бандитизма в данной местности, ухода жителей к повстанцам и восстаний они подлежали расстрелу. Данной инструкцией были обязаны руководствоваться все советские войска, направленные на борьбу с бандитизмом [2: 610].

С целью ликвидации повстанчества использовалось объявление амнистии в отношении добровольно вернувшихся бандитов и партизан. Местные советские органы принимали постановления: раскаявшиеся бандиты и партизаны имели возможность получить обратно свои прежние земельные наделы [2: 611]. Для махновцев устанавливалась амнистия в связи с 4-й годовщиной Октября, позднее срок амнистии был продлен постановлением ЦИКа Украины до 15 мая 1922 г. V Всеукраинский съезд Советов принял закон об амнистии. Воззвание бывших атаманов «К повстанцам-махновцам» призывало добровольно сложить оружие[17]17
  Амнистированные махновцы использовались для поимки и ликвидации главарей повстанцев, не сложивших оружия. Так, член махновского реввоенсовета, командир особой группы войск Брова был убит амнистированными повстанцами своего отряда. Тарановский Е., член ВРС махновской армии, член штаба армии, начальник штаба Повстанческой армии (заместитель Махно) был сожжен крестьянами на костре в августе 1921 г.


[Закрыть]. Амнистия по всей Советской Республике объявлялась в связи с 5-й годовщиной Октябрьской революции. Переход к нэпу значительно подорвал основы повстанческого движения.

Источники и примечания:

1. В постсоветский период по тематике махновщины издано множество книг; приведем лишь некоторые из них: Семанов С.Н. Нестор Махно. Вожак анархистов. Новое прочтение по новым материалам. М., 2005; Шумов С.А., Андреев А.Р. Махновщина. М., 2005; Верстюк В. Комбриг Нестор Махно. Харьков, 1990; Комин В.В. Махно: мифы и реальность. М., 1990; Нестор Иванович Махно. Воспоминания, материалы, документы. Киев, 1991; Голованов В.Я. Тачанки с юга. Художественное исследование махновского движения. М. – Запорожье. 1997; Телицын В. Нестор Махно. Историческая хроника. М. – Смоленск, 1998; Шубин А.В. Махно и махновское движение. М., 1998; Ахинько В.М. Нестор Махно. М., 2000.

2. Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918–1921: Документы и материалы. М., 2006.

3. Семанов С.Н. Нестор Махно. М., 2005.

4. Деникин А.И. Вооруженные силы Юга России (Очерки Русской Смуты) // Белое дело: Избр. произведения в 16 кн. Поход на Москву. М., 1996.

5. Аршинов П.А. История махновского движения (1918–1921 гг.). Запорожье, 1995.

6. РГАСПИ.Ф. 71. Оп. 35. Д. 581. Л. 1—40.

7. Махновщина. М., 2005.

8. РГВА.Ф. 25899. Оп. 1. Д. 91. Л. 120–123.

9. РГВА.Ф. 33987. Оп. 2. Д. 74. Л. 7–8; РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 93.

Л. 48–49.

10. Советская деревня глазами ВЧК – ОГПУ – НКВД. Т. 1. М., 2000.

11. РГВА.Ф. 198. Оп. 5. Д. 40. Л. 43.

12. Комитеты незаможных селян (КНС) – организация сельской бедноты на Украине в 1920–1933 гг. В отличие от украинских комитетов бедноты 1919 г. они включали и наименее состоятельную часть середняков. Перед комнезамами ставились задачи осуществления законов о продразверстке, наделении землей и инвентарем безземель-ных и малоземельных крестьян, укрепления органов советской власти в деревне. К моменту X съезда комнезамов (октябрь 1920) было создано 10 тыс. сельских и волостных КНС. Они производили конфискацию помещичьих земель и излишков кулацких земель (с инвентарем и скотом), распределяли их среди бедноты и середняков, выявляли скрытые хлебные запасы у кулаков.

13. РГАСПИ.Ф. 2. Оп. 1. Д. 9361. Л. 1.

14. РГВА. Ф. 199. Оп. 3. Д. 114. Л. 1–5.

15. РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 216. Л. 128.

16. РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 216. Л. 212.

17. РГВА. Ф. 199. Оп. 3. Д. 78. Л. 81.

18. РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 216. Л. 255

19. РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 93. Л. 91—104.

20. Махно Н.И. Азбука анархиста. М., 2005.

21. Анархисты: Документы и материалы. 1883–1935 гг.: В 2-х т. Т. 2. 1917–1935. М., 1999.

22. РГАСПИ. Ф. 76. Оп. 3. Д. 109. Л. 19–28, 31–42.

23. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 33. Д. 1574. Л. 1–3.

24. РГВА. Ф. 936. Оп. 1. Д. 14. Л. 27.

25. РГВА. Ф. 198. Оп. 5. Д. 45. Л. 1, 30; Д. 40. Л. 5.

26. РГВА. Ф. 25899. Оп. 3. Д. 444. Л. 4.

27. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 33. Д. 1589. Л. 11–64; РГВА. Ф. 32015. Оп. 1. Д. 11. Л. 63.

28. РГВА. Ф. 33987. Оп. 1. Д. 408. Л. 156.

29. РГВА. Ф. 101. Оп. 1. Д. 38. Л. 9.

30. РГВА. Ф. 10. Оп. 1. Д. 528. Л. 2.

31. РГВА. Ф. 25899. Оп. 1. Д. 35. Л. 345–347.

32. РГВА. Ф. 25899. Оп. 3. Д. 240. Л. 48; Оп. 1. Д. 89. Л. 113.

33. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 33. Д. 1574. Л. 16–18.

34. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 122. Л. 88–89.

35. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 84. Д. 205. Л. 24.