Текст книги "Уральские россыпи"

На берегу разложили длинный, в ширину водослива, плетень. Георгий всё рассказал людям.

– Всем надеть новую спецовку. Чтобы сопротивление воде у всех было равным. Одинаковым. Первыми идут мужики. За мной идут. Я в глубину иду первым. Дальше, за мужиками – женщины. Им по мелкоте, у берега, легче будет. Плетень несём над головой и втыкаем в воду все разом, одновременно! По моей команде! Иван следит и за нами, и за «мерной» рейкой. На миг вода всё равно подымется. В это время он и сорвет драгу с борта.

Всем всё ясно?

– Так околеем же!

– Не успеем околеть! Холодно будет только входить. В воду входить. Но плетень не лёгкий, потащим, согреемся, да с сопротивлением воде – не успеем околеть!

Кто не хочет входить в воду?

– Ну, уж нет! Так, Александрыч, не пойдёт. Или в воду лезут все, или никто! Тут добровольцев не надо. Тут обязаловка! Иначе – силёнок не хватит!

– Вот это правильно. Спасибо, Вартанов, спасибо за поддержку.

– Да ладно ты, товарищ начальник! Спасибо. Драга-то наша!

Мы её строили, кто ж её с борта котлована кроме нас стащит? Ты давай, командуй! Не опоздать бы нам с водосливом этим.

– Тогда взяли, дружно, пошли! Ставим плетень по команде!

Вода обожгла. Кто-то зарычал по-звериному, женщины заверещали – еще бы, у них «низ» чувствительней! Вода сбивала, сносила, тут и без плетня-то не удержаться! Цепочка медленно двигалась в глубину поперёк водослива. Наконец Георгий достиг, как ему казалось, крайней точки, достаточной для установки плетня.

– Внимание, поднять ровно, приготовились… Ставь!

На какое-то мгновение плетень воткнулся в воду, поток забурлил, вспенился и в следующую секунду снёс всю цепочку, смял, потащил вместе с плетнём в нижний водоём. Но за спинами людей была натянута толстая верёвка. Люди за неё цеплялись и по этой верёвке тихонько, с трудом преодолевая поток, лезли на берег.

Выбрались все. Из глубины водослива последними вышли «на сухое» Георгий и Рева. Драгёр дневной смены. Георгий взглянул, наконец, на драгу – она плыла в котловане! Иван протащил её лебёдками по забою и вернулся мостиком к берегу.

– Всем быстро переодеться и подняться в столовую! Женщинам – растереть тело водкой!

Постепенно все собрались в столовой. Повариха Галя уже накрыла столы, сдвинув их в один ряд, посреди помещения. На столах закуски.

– Извини, Александрыч, сварить ничего еще не успела.

– А с чего ты решила, что мы закусывать будем?

– Так водка же! Да после холодной воды. Что ж вы ею «обмываться» что ли будете?

Георгий обратился к собравшимся.

– Как будем использовать водку? Я ведь её заказал для растирания замершего тела. Или лучше растереть себя внутренним потреблением?

– А ты сам, как считаешь, Александрыч?

– Ну, как! Не переводить же добро!

– Ну, так, а мы о чём? Мы ж тебя знаем! И мы в тебя давно верим! Ты всегда знаешь, что нам нужнее!

– Женщины! А вам растереться обязательно!

– Ага, счас! Мы уже, что нам надо растёрли, не волнуйся за нас.

– А изнутри, оно ведь теплее. Сам ведь хорошо знаешь. Али не знаешь?

– Если не понимаешь – давай, поучим! Проведём «инструктаж»!

– Покажем, какое оно у нас тепло, внутри-то!

Чувствуется – все довольны результатом, не напрасным риском, общим облегчением от минувшей опасности.

– Тогда всем по полному стакану! До краёв!

Дружно выпили, наскоро закусили, загалдели, было. Но Георгий, без всякой паузы, резко подал новую команду:

– А теперь – в посёлок. В баню. Всем! В обязательном порядке! В парную! Греться, париться! Викторович! Ты как, договорился там?

– Всё уже готово. Нас ждут. Баня натоплена, пар горячий, едут все! На драге остаётся только охрана, электрик и Кадачигов. Они ведь не вымокли, им баня не обязательна. А без драгера, да электрика оставлять драгу нельзя!

Весенний паводок по всем ручьям, речкам и по большим рекам пропустили спокойно. К концу мая всю технику снова сосредоточили на строительстве плотин, водосливов, водоотводных каналов.

Но Георгий помнил и предупреждал всех начальников цехов, драг, гидравлик – впереди летний паводок. Июльский. Он может быть пострашнее весеннего. В горах ещё лежит снег. На вершинах гор может снег уже и сошёл, стаял. Но в горных «распадках» снег лежит долго. Хорошо если растает постепенно, от солнца. А если дожди? Тающий снег из горных распадков да с дождевыми водами могут дать мгновенный, возникающий в течение двух-трёх дней, настоящий водяной вал. И его удержать, особенно в речках и ручьях главного Горного Хребта, бывает очень трудно.

Георгий особенно следил за двумя плотинами. Первая плотина двадцать седьмой драги, и десятая плотина драги 100. Одна на речке Ис, другая – на Мурзинке. Обе плотины расположены в зоне крутого падения речек. А это – объем воды, плюс скорость течения. При большом паводке это страшная ударная сила. И ударить они могут – одна по Туре, а это Тюмень и Тобольск, другая по Ляле, а это Новолялинский «Бумкомбинат». С его государственной бумагой.

Не повторить бы нам семьдесят второй!

Но такие паводки, какой случился в семьдесят втором, не напрасно называют «однопроцентными». Такие паводки бывают раз в сто лет!

С паводками этой весной справились успешно. Без аварийных событий.

Ну, да и – не каждый же год беде случатся!

5

Секция драгоценных металлов Всесоюзного научно-технического общества решила провести очередное свое заседание по вопросам перспективы развития разработки россыпей на Среднеуральском прииске. Возглавил работу секции Шорохов Михаил Александрович, профессор, заслуженный деятель науки. На прииск съехались гости со всех золотодобывающих предприятий страны.

Руководство объединения «Уралзолото», партийный и профсоюзный комитеты прииска обязанности председателя оргкомитета по организации столь ответственного мероприятия возложили на Красноперова. Георгий с утра до вечера «крутился» с гостями. Еще бы, учесть же надо всё – встреча и размещение приезжающих в гостиницах, качественное питание, ознакомление с цехами прииска, поездка на драги и гидравлики. Главные заботы по обслуживанию гостей легли, конечно, на Каменщикова, Ивана Тихоновича, Заместителя директора, но Георгию тоже доставалось. А тут еще Шорохов простудился в дороге, потерял голос и предложил Георгию вести совещание.

– Не волнуйся, я буду рядом, будем с тобой советоваться, я подскажу, если что не так, если возникнут какие-то незапланированные вопросы, проблемы, не волнуйся, веди совещание так, как будто рассматриваешь свои приисковые задачи.

Докладчики предусматривались от всех предприятий – будь то прииск, Горно-обогатительный комбинат, или Объединение.

Провести мероприятие наметили за три дня, но докладчиков оказалось больше, чем планировали, поэтому задержались и на день четвёртый. От «Уралзолото» докладчиком тоже наметили Красноперова.

Георгий решил остановиться на проблеме продления зимнего сезона и на экологических разработках. Дело в том, что летом был издан приказ по Министерству Цветной Металлургии, который объявил Среднеуральский прииск «образцово-показательным» по очистке сточных вод и рекультивации отработанных площадей рек и ручьёв Уральской зоны россыпей. К совещанию были выставлены красочные фотографии и альбомы по организации зон отдыха на отработанных дражных и гидравлических водоёмах, а так же густые и обширные лесопосадки на рекультивированных площадях галечных отвалов. Прииск накопил в делах сохранения природы большой опыт и сумел показать всё это приехавшим гостям. Не только в описаниях и фотографиях, но и непосредственно на местах.

По продлению дражного зимнего сезона к тому времени тоже имелись определённые наработки. На тех драгах, где продление сезона признавалось целесообразным, ремонт проводился поагрегатно. То есть, механизм демонтировался, перевозился в механические мастерские, там проводился полный ремонт, агрегат привозили на драгу и бригада слесарей монтировала его на постоянное место. Таким образом, драга номер 29 была отремонтирована за одну неделю. Ремонтный простой ее составил всего семь дней. Себестоимость добычи золота снизилась в том году на сорок процентов. Всё это и рассказал Георгий в своем докладе.

Конечно, поднялся недоверчивый шум.

– Это за счет чего же у вас вдруг зимой золото стало дешевле летнего? Уж как не работай, а зимой добычные работы в любом случае дороже летних! Одна работа котла чего только стоит!

Пришлось пояснять Георгию подробно разницу между условно-переменными затратами и условно постоянными, которые к моменту окончания плановых сроков работы, то есть – к зиме – уже списаны и в себестоимости зимней добычи золота не участвуют. А переменные затраты – это считай одна электроэнергия, так как зарплата хотя и учитывалась в себестоимости, в фактических затратах добычи золота, но на практике в любом случае рабочим выплачивалась, если они занимались и какими-то другими, скажем, ремонтными работами, а поэтому в сравнительных показателях годовых затрат особого значения не имела. Но Георгий и зарплату включил в затраты, чтобы не выглядела эта зимняя работа очень уж экономной.

К тому времени в отрасли накопилось много проблем с обогащением добываемых из россыпей золотоносных песков. В вопросах механизации, автоматизации к тому времени был достигнут колоссальный прогресс. А вот в вопросах обогащения наука, производство топтались практически на месте.

Шорохов запланировал специально один день Совещания, на котором выступали с докладами только Обогатители.

Докладчики отмечали большие расхождения между показателями опробования и «намыва» золота. Всё несовершенство системы заключалось в том, что опробование на всех предприятиях страны было практически «точечным». Брались пробы из «случайных» черпаков драг, или из «случайного» забоя гидравлик, то есть при анализе качества обогащения брались случайные объёмы, случайные партии песков, по которым и оценивалось содержание драгметаллов в добытых песках. Затем эти показатели сравнивались с «намывом» и определялся процент потерь. Таким образом, потери металла при добыче золота вычислялись математически, а сколько при этом терялось золота при обогащении фактически – никто достоверно сказать не мог, определить не мог, знать не мог! Любовь Фёдоровна Хлусова, Главный обогатитель «Среднеуральского» прииска, делавшая доклад по поручению Объединения «Уралзолото», была в своём выступлении категорична:

– Наука должна дать нам решение электронного определения содержания металла в поступающих на драгу песках! На всю массу поступающих на шлюзы песков. Мы должны знать точно – сколько же металла к нам поступило, а мы всегда знаем, сколько из этого поступившего на шлюзы металла мы взяли!

Вот только таким сравнением мы можем точно сказать – сколько мы выбросили золота с отвалами обратно в речку. И только при этих условиях мы сможем точно знать качество работы наших обогатительных приборов. А без этого точного знания мы не можем сформировать внятный заказ «науке», какие приборы обогащения нам нужны. Да и сама наука Обогащения не знает, что она совершенствует, как совершенствует и для чего. Электронное опробование – вот что нам, добывающим драгоценные металлы производственникам, сегодня необходимо!

С докладами по Обогащению выступили почти все, участвующие в совещании предприятия. И все Обогатители сошлись дружно на том, что техника добычи золота, со времён двадцатых годов, усовершенствовалась, что на обогатительные приборы стало поступать в сотни раз большие объёмы песков, чем поступало тридцать – сорок лет назад, но сами приборы, за много лет добычи золота, изменились мало. И главная причина в этом – недостоверность показателей содержания золота в песках, и показателей «улавливания» его на обогатительных приборах!

Получаем искусственно, математически восемьдесят, девяносто, даже кое-где и девяносто пять процентов извлечения – и все довольны! Всех это устраивает! Но не знаем при этом, сколько же мы «уловили» этого золота на самом деле? Потому что «пробщик», своей лопатой, случайно «зацепленной» этой лопатой порцией песка и задает нам сомнительную цифру содержания поступившего на наши приборы золота!

Вот над чем надо работать прежде всего нашей отечественной Науке в вопросах обогащения в ближайшие годы, в ближайшее время!

По итогам совещания был выпущен специальный Сборник.

В нём были сгруппированы все доклады. И, как отметил журнал «Колыма», этот сборник стал программой развития золотодобычи на ближайшие годы.

По окончании выездного заседания исовчане организовали дружественный банкет, да так, что некоторые делегации сумели разъехаться с прииска только через два-три дня после окончания семинара.

Шорохов задержался на прииске еще на несколько дней. Всё ему было интересно – и обводные каналы, и регулируемые водосливы, и отработка высоких увалов дражных россыпей.

– Георгий Александрович, и твой доклад, и тот набор работ, что я увидел на вашем прииске – это же готовая диссертация!

Пиши! А я тебе помогу в Москве с рецензиями и защитой.

– Рад бы, Михаил Александрович, да вот только – когда?

Я не могу понять ни директоров, ни главных инженеров, защищающих такие диссертации – за счет какого времени они это делают? Никогда не поверю, что можно такое время выкроить.

Если ты, конечно, работаешь. Мы с директором работаем сутками. У нас нет понятия «после работы». Нет ни выходных, ни праздников. Какая диссертация? Если только нанять кого? Но это же будет «липа»! Какое ты будешь иметь к такой работе отношение? Конечно, я могу поручить такую работу проектному отделу. Они напишут и опишут всё в лучшем виде. Но чья это будет диссертация? Моя? Или проектного отдела? Нет, Михаил Александрович, я на такие «защиты», на получение таких вот «гарантированных» ученых степеней не способен! Не могу я выдавать чужую работу за свою.

– Ладно. Будешь в отпуске, заезжай в Москве. Прямо домой заезжай. Вот адрес. Телефон у тебя есть. Я буду рад и встретить тебя, и продолжить этот разговор.

С тех пор Михаил Александрович часто посещал Золотой Урал.

И всегда свою работу на Урале он начинал со Среднеуральского прииска. Ему интересно было всё, что делалось на этом прииске.

Но особенно он изучал отработку драгами увальных участков россыпей и экологию. Шорохов восхищался здесь многим, чего он не видел на других приисках, на других россыпных полигонах – и величественные картины работы драги на высокой горе, на вершине скалы, как он выражался, и чистота водоёмов по Ису, Туре и другим речкам, и рекультивация земель, с десятками гектар новых посадок, разведение саженцев сосны и лиственницы, быстрый их рост на каменистых увалах. Засаживали иногда по десять-двадцать гектар отработанных площадей в год. И здесь Шорохова тоже восхищала совместная работа прииска с лесничеством. Именно лесники профессионально высаживали саженцы и следили за их ростом.

Конечно, они же профессионалы. Кто лучше их мог разводить посадочный материал, высаживать саженцы в больших количествах, применяя специально разработанную для этих целей технику, и заботливо следить за ростом молодых, новых посадок. И они это делали. Но только при одном – главном условии – если им такие «посадки» заказывал и оплачивал Прииск!

– Такой материал пропадает! Георгий, ну неужели тебе не жалко таких богатых научных накоплений? Пиши! Диссертацию пиши! А не хочешь диссертацию – пиши книгу! Мы её зачтем, как диссертацию.

– Некогда пока, Михаил Александрович. Но я вам обещаю, как только наступит для меня более спокойное время, опишу всё. Не знаю, как будет называться та книга, но напишу обязательно. Материал я собираю. Ничего, не забудем и не потеряем труды свои. Расскажем молодёжи, какое оно – это золото. И как оно нам давалось. Обещаю, Михаил Александрович! Но не сейчас. Сейчас некогда. Времени ужасно не хватает. Но, я так думаю, моё время еще наступит!

– Хорошо. Верю. Но, главное – всё записывай! Чтобы не потерялись в уходящих годах труды наши. Достижения наши. Я уже старый. Я не успею. Всё, что мог написать, я уже написал. Я подарил тебе свой основной труд – Монографию. По разработке россыпей. Там я, кажется, описал всё, разные способы горных разработок – и работы на драгах, и разработки гидравлические.

Но с каждым годом, бывая здесь у вас на Урале – я узнаю много нового, того, что в мои годы, в мое время специалистам и не снилось. Так что очередь всё описать, всё зафиксировать на бумаге, поделиться с молодым поколением вашими достижениями – эта очередь за вами, за молодыми. И я верю, что ни ты, ни другие специалисты не потеряют сегодняшние схемы отработки россыпей, не потеряют ваших же достижений, не забудут работу наших ветеранов и их достижений. Я верю, что вы всё опишете, обо всём расскажете следующему за вами поколению. Я верю!

6

Уже поздно, вечер, десятый час. В кабинете у Георгия сидят, склонившись над планами горных работ, главный геолог и главный маркшейдер. Вот уже третий час собирают они по имеющимся у них «планшеткам» все числящиеся запасы золотоносных песков по всем рекам и ручьям на землях, отведённых Среднеуральскому прииску специальным постановлением Правительства России, «горным отводам». А этих речек и ручьёв много, даже не десятки – сотни. Георгий поставил трудную и для себя, и для них, опытнейших горняков, задачу – составить календарь горных работ по всем запасам. Вопрос стоит прямой – на сколько лет работы хватит всех числящихся на балансе прииска запасов. Другими словами – сколько лет будет еще существовать прииск при имеющихся разведанных запасах. Без падения объёмов золотодобычи.

– А когда получим такой ответ, тут же возникнет и следующий – где, на каких полях, на каких землях сможем доразведать запасы и можно ли еще получить дополнительные, годные для отработки резервы?! И в каких объемах. И на какое время, на какие сроки. И для какой техники. А когда решим и это, возникнет третий, и самый главный вопрос – когда, в какой очерёдности, в какие сроки нужно будет, и можно будет отрабатывать эти запасы! Вы представляете, какая программа деятельности всех служб, всех отделов прииска создаётся? Какой объём работы мы готовим нашему проектному отделу?

– Георгий, ты пойми, запасы есть. Вот, всё в этих планшетах.

Но сможете ли вы, горняки, их взять? – Кузнецов, геолог, уже психует. Он считает – вся эта, задуманная Главным инженером затея – пустая трата времени. Что значит есть-нет? Вон, на горе есть «россыпушка». И содержание хорошее. Для Урала – просто богатое. Но на горе. Высоко. Достанешь? Так доставай! Но как туда забраться? А как воду подать?

– Георгий. У нас в одних увалах, что у самой воды, прямо по берегу реки, по границам отработанных участков еще уйма того золота. – Это уже Декунов, маркшейдер. – Ты бегло подсчитай, вот, хотя бы увалы по Ису. Вот, давай на этом планшете. Да если завести сюда драгу, вот, на этот увал, только на одном этом увале три года работать будешь. Но не заведёшь же! Не подняться нам драгой на пятнадцать метров! Вертикально! Разбега здесь нет, вот русло, а вот увал, и сразу подъём. На пятнадцать метров. По такому уклону и самосвал не заберётся! К тому же весь увал в старательских закопушках. Весь поражён шурфами. Как здесь удержать воду? Посадишь драгу, вот и все наши достижения будут на этом увале. Старатели не дураки, знали, что делать. А ведь у них и тогда уже, тоже драги работали. Не такие громадины, как сейчас у нас. Мелкие, лёгкие, на любой увал залезли бы. Да не залезли. У старателя свои деньги, не государственные. Он, старатель, рисковать не будет, он брал то, что надёжно взять можно было.

– Слушайте вы, «стратеги». Наша задача сейчас – не как взять запасы, а как их подсчитать, сколько их. Как взять, мы потом подумаем. С проектировщиками. Я же вам об этом уже сказал! И не надо давить на меня старателями. У них что, была такая техника как у нас? Они же лопатой работали! Нашли чем «запугать». Не ваши это заботы – как взять. Вы мне объёмы покажите! Если сами их знаете. В общем, так. Я понял, что вы уже устали. Нервничаете. И понял я, что россыпушек этих у нас – и мелких, и покрупнее – еще приличное количество имеется. Вот вам задача – три дня! За три дня сведите все известные нам – любые! хоть сколько-нибудь значимые запасы, в одну таблицу – с объёмами, с содержанием. Давайте составим простой перечень всех балансовых и забалансовых запасов! Затем, мы их поизучаем, поползаем по ним, доразведаем, где надо, и где у нас сомнения возникнут. Давайте посмотрим, что у нас есть! А уж расставить их по очерёдности отработки я как-нибудь сам постараюсь. Понятно? Три дня. Только перечень. Но, все разведанные запасы! Отделы у вас большие, народу работает много, вот и озадачьте подчинённых. Пусть хоть немного мозгами покрутят.

Головой подумают. Надо же нам, мужики, хоть самим-то знать – на чём мы «сидим» с вами. На каком золоте! А увалы, Дима, это ты здорово придумал. Пока вы составляете таблицу запасов, поползаю я по этим увалам. Поизучаю. А потом и с вами поделюсь.

Соображениями. Да и посоветуюсь с вами. Может и придумаем что. А? Все-то вместе! Да с вашими-то мозгами!

Всю последнюю неделю Георгий буквально ползал по исовским увалам. Сначала выбрал те, что покрупнее. Это увалы по правому берегу реки Ис.

«Ис» – это «Тень» по-вогульски. Река – тень! Когда-то по берегам её росли развесистые ивы, так, что вершинами соединялись от берега к берегу, смыкались над рекой раскидистыми ветвями, шатром висели над рекой. Вот и плавали вогулы на своих лёгких суденышках по речке «в тени». От этого и «Тень»! Ис!

Увалы действительно ископаны старателями. Частыми глубокими шурфами поражены увалы. Но ведь это и подтверждение, что есть здесь золото! Не рыли бы старатели землю понапрасну. Труд не лёгкий. Лопата, обушок, да вороток у старателя в руках были – вот и все механизмы. А у нас сейчас? Такая техника! Да мы подчистую всё это можем забрать! Переработаем да перемоем весь увал драгой. А воду – воду заведём! Построим продольную плотину, да не по увалу, а рядом, по границе выработки! Большие объёмы? Да, объёмы увеличатся. Зато и воду удержим, и увалы заберём сплошь, полностью подчистим не взятое когда-то, нам оставленное добрыми старателями золото.

А для надёжности – поставим на борту еще и насосную станцию. Будем подкачивать воду, пока драга лезет по склону увала, пока забирается на увал этот. Поднимать воду будем промежуточными плотинами. Три плотины по пять метров подъема – вот вам и все пятнадцать метров! И драга на увале!

Конечно, хорошо бы этот увал взять гидравликой. Но нет, не получится. Рядом большой водоем, в нем работает двадцать седьмая драга. Плотик увала значительно ниже уровня воды этого водоёма. Затопим гидравлику, как только углубимся землесосами ниже этого уровня. Нет! Гидравликой этот увал не взять!

Георгий для надежности, чтобы не ошибиться, поехал на увал с Буториным и Двининым – ведущими проектировщиками-горняками. Пусть подсчитают.

«Если моя задумка насчет объемов горной массы, количества золота, и времени отработки этого увала драгой подтвердится – срочно разработать проект! А уж работы мы с Синцовым организуем.

Это сколько же мы добавим для двадцать седьмой драги подготовленных запасов! Это ж лет на пять, не меньше! Мощность увала, если считать до «плотика» – это же метров двадцать! Ну, может и поменьше – на увале «плотик» наверняка «поднимется».

Не исключено, что и с надводным бортом забой придётся отрабатывать! Это в проекте надо учесть! Грязи в котловане многовато будет. Ну, да насосная будет качать – вот вам и проточная вода. А промежуточные плотины не только помогут подняться драге на увал, они еще и станут улавливающими плотинами. Отстойниками! Всю грязь собирать будут! В своих небольших водоёмах. Да, дело, похоже стоящее. А главное – прибыльное! И золото, да еще и с платиной, здесь можно взять солидное. Прав Дима Декунов, ох как прав! Есть еще запасы по исовским ручьям да речкам, есть! Взять их надо суметь!

Если с увалами по Ису получится, господи, сколько у нас еще этих увалов! По всем то речкам-россыпям! Это же вторая жизнь прииска! А ему и сейчас уже насчитывается 150 лет. Возраст солидный! Скоро будем «юбилей» отмечать. Директор уже создал юбилейный оргкомитет, да сам его и возглавил. А что, и правильно. Кто же лучше директора организует такой праздник! Гостей со всей страны на юбилей приглашает. Вот и мы, горняки, подарок к юбилею преподнесем! Еще одну жизнь прииску подготовим!» Техсовет по рассмотрению таблицы запасов прииска был бурным. Пригласили не только руководителей цехов и передовых рабочих, пригласили ветеранов, бывших руководителей цехов, отделов, пенсионеров-дражников, машинистов, гидравлистов. На Техсовет приехал и Попков. Павел Петрович. Старый директор. Ему было особенно приятно послушать доклад Главного инженера о продлении работы прииска еще на десятки лет!

Год работали геологи, маркшейдера и проектировщики над этой темой. Как только был составлен перечень всех россыпей и россыпушек, как только все убедились в грандиозности задачи – составить график отработки имеющихся запасов, сразу работники геолого-мркшейдерских служб загорелись идеей, сами предложили схемы уточнения, доразведки остающихся запасов.

Проведена огромная работа – на увалах геологи провели доразведку, подсчитали запасы золота в увалах, маркшейдера вывели отметки поверхности всех увалов, определили высоту подъема воды для отработки всех, обсчитанных в проектах, участков золотодобычи. Проектировщики укрупнено провели расчеты подготовительных работ. Определили, какие увалы можно отработать драгой, где нужно запустить гидравлику, а где и просто заскрести «пески» экскаватором, да и подать землесосом на обогатительную установку! На шлюзовую эстакаду.

Все расчеты сведены в единую таблицу, на красочно раскрашенной карте прииска обозначены все подсчитанные участки и намечены способы их отработки.

Вот, всё это Георгий и доложил Техсовету.

Вопросов было много – и о достоверности подсчетов, и по экономической целесообразности, и по экологической защите местности – мы здесь живём, надо беречь природу!

Георгий не оставил без ответа ни одного, даже самого невероятного, самого «хитрого» вопроса.

Старый гидравлист, Иван Михайлович Мишанский, заядлый охотник, но и хитрый «прикольщик», решил, видимо, поставить Главного в тупик.

– Вот, на увале драги тридцать три, что по Туре речке, густой лес и там живёт медведица. Что вы с ней сделаете? Пристрелите?

– Медведица, кстати, с двумя уже медвежатами, она на увале только пасётся, живет она в другом лесу. Это рядом, но выше. Мы даже и берлогу её знаем, и постараемся сохранить. Но не исключено, что когда придут люди, медведица уйдёт, побоится людей. В этих местах, за границей контура запасов, у нас никаких вырубок леса нет, и не планируется. Так что, выживет твоя, Иван Михайлович, медведица, не растеряется, обустроится и на новом пастбище!

У Колесникова, начальника лесоцеха, свои заботы.

– А сколько древесины возьмём при подготовке полигонов?

Не загубим лес? Там ведь ни подъездов, ни подходов.

– Лес не загубим. Готовить полигон будет бульдозерная техника. И скреперы будут работать. Как вы думаете, Виктор Андреевич, с чего они будут начинать? С дорог, конечно. Вот вам и подъезды. Нет, ни одной лесины не потеряем, лес ведь нам и самим нужен. А что не пойдет на стройки, вон, начальник снабжения, за лес этот на любые запчасти к любому механизму у нужного завода выменяет!

Не выдержал и Павел Петрович.

– Это на сколько же лет, Георгий Александрович, вы прогнозируете продлить работу прииска?

– На много лет, Павел Петрович. Сейчас у нас на дворе семьдесят третий год. А таблица, вот последняя графа подсчета запасов, вот, видите? Это 2007-й год. Вот и подсчитайте, сколько это получается – почти 35 лет? Да, еще 35 лет. А там – живы будем, не помрём. Дети наши еще что-нибудь придумают. И внукам останется, чем заниматься на полигонах наших! Внуки наши будут долго еще добывать золото и платину на землях наших, Исовских!

Кузнецов, заслуженный начальник двадцать пятой, ветеран, но пока работает, не хочет отдыхать, у него свой коварный вопрос.

– Про Ис все говорят, что мы по несколько раз одну и ту же россыпь перерабатываем, и всё помногу золота добываем. И «содержание» не падает. А как вы планируете с обогащением?

С улавливанием золота. Чтобы без потерь. Чтобы не ползать по нескольку раз по одному и тому же месту. Есть что-то новое в технологии обогащения?

– Да, говорят про нас всякое. Но ведь кто говорит? Те, кто понятия не имеют о наших схемах отработки! Да, работают драги по старым россыпям, где уже проходила драга. Но какая?

Работала по Ису паровая драга, с глубиной черпания до трёх метров. И что она взяла? То, что поверху лежало. А самое ведь золото на «плотике», внизу, вот его мы и берем сейчас, сегодня.

Работала на Ису и драга с черпаками 150 литров, но с глубиной черпания в семь метров. Она тоже до «плотика» не добирала.

А мы отрабатываем на пятнадцать метров – есть разница? И черпак у нас ёмкостью не в двадцать литров, и даже не в 150, а триста восемьдесят литров черпак наших драг сегодня! Для такого черпака какой силы главный привод нужен? Он любой крепости плотик разработает и заберет и золото, и платину, и всё, что «боженька» нам сберёг и оставил! В «плотике» этом. Вот вам и вторичная отработка! Она ведь фактически «первичная», потому что – параметры отработки другие.

Да, согласен, есть участки, где мы сознательно планируем двойную переработку песков. Но, очень глинистых песков! За один цикл переработки не отдаст глина всё содержащееся в ней золото. И мы знаем это. Но мы знаем и то, что «мезозойские» глины очень быстро разлагаются, если их разворошить, перевернуть, дать соприкоснуться с воздухом. Да на солнышке полежать. И когда мы переворачиваем эти глины, они подсыхают и разлагаются еще быстрее. Вот мы их во «второй отработке» и забираем. И извлекаем за две отработки почти всё золото! Дороже – да! Но не бросать же драгоценный металл! Зато есть пункты и удешевления! Для вторичной отработки, например, подготовительных работ уже не надо. Лес вырублен, вернее, леса нет, потому что долины все уже переработаны. Плотины и дамбы тоже построены. Уже все работы дешевле обходятся! И где у нас есть такие глинистые россыпи, мы знаем, составляем соответствующие проекты, с учетом двойной их переработки, и соответственно рассчитываем экономику. Выводим себестоимость с учетом таких двойных переработок. И уверяю вас, вторичной переработкой разложившихся глин мы можем и должны, по простым расчетам улавливания и извлечения, взять металла даже больше, чем при первичной отработке. Так что, в убытке и на глинистых россыпях мы не остаемся.