Текст книги "Рождественская мистерия"

3 декабря. …То же самое, что плыть на всех парусах или бежать вниз по эскалатору…

Третьего декабря Иоаким проснулся пораньше. Он посмотрел на ходики в виде утенка Дональда, которые висели над его письменным столом. Они показывали без пятнадцати семь. Оставалось еще целых полчаса до того времени, когда обычно просыпались мама и папа.

Ему приснился странный сон, но он никак не мог его вспомнить. Кажется, что-то про ангела Эфириила и ягненка с колокольчиком на шее.

И вновь Иоаким приподнялся в своей кровати и взглянул на волшебный календарь, который ему подарил седовласый книготорговец. Наверху там было изображено несколько ангелов, которые смотрели вниз на Землю. Один из них трубил в трубу. Конечно же для того, чтобы разбудить всех овец и пастухов на поле. Именно таким Иоаким и представлял себе Эфириила, когда читал о нем на листке, выпавшем из календаря.

И вдруг Иоакиму показалось, что ангел, изображенный на картинке справа, улыбается и словно бы хочет взмахнуть рукой. И еще – что по сравнению со вчерашним днем изображение ангела стало сегодня более отчетливым.

Иоаким встал в кровати и открыл створки с цифрой 3. Он увидел на картинке старинный автомобиль. Такой автомобиль был в Музее истории техники, куда они ходили вместе с дедушкой.

Иоакиму было совершенно непонятно, какое отношение к Рождеству мог иметь старинный автомобиль, но он не стал над этим задумываться, а просто раскрыл листок, снова выпавший из окошка прямо ему в руки. Уютно завернувшись в одеяло, он начал читать:

Вторая овца

Элизабет и ангел Эфириил спешили вслед за ягненком с колокольчиком на шее, который сбежал от шума кассовых аппаратов и болтовни покупателей в большом универмаге. Вскоре все трое выбежали из леса и оказались на проселочной дороге. Вдали виднелось несколько высоких фабричных труб, из которых вырывался черный дым.

– Это какой-то город, – сказала Элизабет.

– Халден, – пояснил ангел. – Он расположен недалеко от границы со Швецией. Это означает, что мы на правильном пути. Ведь наш путь в Вифлеем лежит через Швецию.

Не успел ангел закончить фразу, как его прервал какой-то дребезжащий звук, раздавшийся у них за спиной. Элизабет оглянулась и увидела старинный автомобиль. За рулем сидел мужчина в пальто и шляпе. У него была окладистая борода, и он чем-то напоминал прадедушку Элизабет, фотография которого стояла на камине. Когда автомобиль проезжал мимо них, мужчина протрубил в рожок и помахал им шляпой.

– Старинный автомобиль. Наверное, старая рухлядь.

Ангел Эфириил прикрыл лицо рукой, чтобы скрыть улыбку.

– Да нет же, он новехонький.

Элизабет недоуменно вздохнула.

– Я всегда думала, что ангелы гораздо умнее людей. Но, кажется, не по части автомобилей. – Ей вовсе не хотелось ссориться с ангелом, и поэтому она добавила: – Впрочем, это неудивительно, ведь у вас есть крылья, и конечно же, там, у себя на небе, вы не ездите на автомобилях. Кроме того, я могу предположить, что Бог запретил все виды загрязнения окружающей среды.

Эфириил указал Элизабет на сложенные у дороги бревна.

– Сядь, – сказал ангел. – Ты заслужила небольшой отдых, к тому же я должен рассказать тебе кое-что важное о нашем странствии в Вифлеем.

Элизабет села на бревно и посмотрела на ангела.

– А ты разве не устал? – спросила она.

Ангел покачал головой:

– Нет, ангелы не устают, ведь мы не из плоти и крови. Когда вы, люди, устаете, именно ваша плоть страдает больше всего.

Элизабет стало неловко: как она могла подумать, что ангелы устают. Будь это так, вряд ли они отважились бы летать в огромном пространстве между небом и землей. Ведь расстояние от неба до земли гораздо больше, чем путь в Вифлеем. Что же касается проехавшего мимо автомобиля, тут, кажется, она была права: ведь это же и вправду был старинный автомобиль?

Ангел спросил:

– Скажите мне, милое дитя, куда именно мы направляемся?

– В Вифлеем, – ответила Элизабет. Об этом-то она как раз и размышляла.

– Хорошо, а зачем мы идем туда?

– Мы хотим погладить ягненка.

Ангел кивнул.

– Мы идем туда, чтобы приветствовать приход в мир младенца Иисуса. Его называли агнцем Божиим. Потому что он такой же кроткий и невинный, как и маленький ягненок с его пушистой шерсткой.

Элизабет пожала плечами, она ни о чем таком не думала.

Ангел продолжал:

– И сейчас мы не просто направляемся в Вифлеем. Мы должны совершить почти двухтысячелетний обратный путь во времени – ведь к тому моменту, когда ты бросилась догонять ягненка с колокольчиком на шее, прошло примерно столько лет со дня рождения Иисуса. Мы попытаемся успеть в Вифлеем как раз к этому великому событию.

Элизабет открыла рот от удивления.

– Но разве можно путешествовать во времени в обратную сторону?

Эфириил утвердительно кивнул:

– Вполне. Для Господа Бога нет ничего невозможного, а я его посланник, так что и для меня почти нет невозможного. Мы уже прошли часть пути. Перед тобой город Халден, и мы находимся в начале двадцатого столетия от Рождества Христова. Понимаешь?

У Элизабет глаза округлились от изумления.

– Теперь, кажется, да… понимаю. Тогда, наверное, проехавший автомобиль не такой уж старый.

– Верно, он и был новехонький. Ты наверняка заметила, с какой гордостью трубил в рожок человек, который вел машину. Ведь сейчас, в начале века, автомобиль – большая редкость.

Элизабет Хансен ловила каждое слово ангела в белых одеждах, а Эфириил продолжал:

– Если в Вифлеем идти обычным путем, то это займет невероятно много времени. Но ведь мы движемся по наклонной плоскости в глубь истории и поэтому как бы все время спускаемся вниз по склону горы. Это примерно то же самое, что плыть на всех парусах или бежать вниз по эскалатору.

Элизабет кивала. Она не была уверена, что поняла все сказанное ангелом, но по крайней мере стало ясно, как все сложно.

– А откуда ты знаешь, что сейчас начало двадцатого века?

Ангел поднял руку и показал золотые часы у себя на запястье. Ремешок украшали жемчужины. На циферблате виднелось число – 1916.

– Это ангельские часы, – объяснил Эфириил. – Они не так точны, как обычные. У нас на небе часы и минуты не столь важны.

– А почему?

– В нашем распоряжении целая вечность, – сказал ангел. – К тому же нам не нужно спешить на автобус, чтобы успеть на работу.

Элизабет очень удивилась словам ангела, но теперь, кажется, она стала догадываться, почему часы на церковной башне пробили только три раза, хотя, когда она выбежала из магазина, было уже по крайней мере шесть или семь часов. Теперь ей стало ясно, почему исчез снег и наступило лето. Она бежала во времени назад.

– Ты начала бежать словно бы по склону истории уже в то мгновение, когда пустилась догонять ягненка с колокольчиком на шее, – продолжал ангел Эфириил. – Тогда-то и началось твое великое странствие сквозь время и пространство.

Навстречу им проехал другой старинный автомобиль. За ним вился такой густой столб пыли и песка, что Элизабет расчихалась. Когда пыль осела, Элизабет показала рукой:

– Вон наш ягненок. Ой, с ним еще взрослая овца…

Ангел кивнул.

– Истинно говорю тебе, что и эта овца тоже направляется в Вифлеем.

И они снова пустились бежать. Элизабет и ангел чуть не догнали овцу с ягненком, но те еще быстрей пустились вперед.

– Бяша, бяша, бяша! – звала Элизабет.

Но ни овца, ни ягненок не останавливались: ведь они спешат в Вифлеем, в Вифлеем!

На окраине Халдена они на секунду приостановились, чтобы окинуть взглядом людей, спешащих по улицам и площади. Дамы были в ярких хлопчатобумажных платьях и широкополых шляпах различных цветов. По улицам с тарахтеньем проезжали старинные автомобили, но можно было увидеть и экипажи, запряженные лошадьми.

Но вот город уже остался позади, и они подошли к пограничному пункту. На огромном щите было написано: «Государственная граница. ШВЕЦИЯ».

Элизабет остановилась как вкопанная.

– Как ты думаешь, нас пустят в Швецию?

Подобно гигантской бабочке, ангел парил рядом с Элизабет.

– Никто не осмелится воспрепятствовать шествию паломников, – отозвался он. – К тому же всего несколько недель назад у Норвегии и Швеции был один и тот же король.

– Можно мне еще раз взглянуть на твои ангельские часы?

Эфириил вытянул перед ней руку. Стрелки показывали 1905 год.

И вот все они пробежали мимо двух солдат, охранявших границу, – сначала овца с ягненком, а немного погодя Элизабет Хансен и ангел Эфириил.

– Стойте! – кричали солдаты. – Именем закона!

Но маленькая процессия была уже в глубине Швеции. Они еще на несколько лет приблизились к дню рождения Иисуса Христа.

Иоаким снова встал в кровати. Так вот что означает картинка с изображением старинного автомобиля!

И вот почему наступило лето.

Иоаким поспешил спрятать листок с историей про Элизабет и ангела и запереть секретную шкатулку – ведь мама и папа в любую минуту могли войти в комнату. После этого он долго сидел, размышляя над прочитанным.

Теперь ему многое стало понятно. Элизабет не просто бросилась догонять ягненка с колокольчиком на шее и стала пробираться вслед за ним через большой лес – она начала обратный бег во времени. Она уже успела прибежать в 1905 год, но ее целью был Вифлеем времен рождения Христа. Иоаким знал, что это произошло почти две тысячи лет назад.

Иоаким был уже большой мальчик и понимал, что бежать назад во времени невозможно. Но этот путь можно проделать мысленно.

В школе он слышал, что тысячелетие для человека – это всего лишь один день для Бога. Да и ангел Эфириил растолковал Элизабет, что для Господа нет ничего невозможного.

Но неужели Элизабет и ангел действительно перемещались назад во времени?

Тут он услышал, как вошла мама. Она приотворила дверь в комнату Иоакима и спросила:

– Ты уже открывал сегодня рождественский календарь?

Он кивнул, а мама склонилась над календарем.

– Надо же! Старинный автомобиль! – воскликнула она.

В ее голосе звучало некоторое удивление, даже разочарование. Наверное, она думала, что в каждом окошке должны быть изображения ангелов или еще что-то божественное, связанное с Рождеством.

– Это потому, что Элизабет и ангел Эфириил прибежали в Швецию как раз в то время, когда такие автомобили появились, – объяснил Иоаким. – Они будут бежать до самого Вифлеема.

– Ах ты, мой сочинитель, – сказала мама и потрепала его по волосам. А потом ушла в ванную.

У Иоакима даже закололо в животе, когда он стал размышлять обо всех этих удивительных и загадочных приключениях, о которых ему довелось узнать и которые мама с папой считали всего лишь его выдумкой. И тут его осенила прекрасная мысль. Перед Сочельником он завернет все листочки, выпавшие из календаря, в красивую бумагу и положит под елкой, а на пакетике напишет: «Самым лучшим на свете маме и папе».

Здорово придумано, и теперь он с еще большей радостью ожидал приближающееся Рождество, хотя в предвкушении праздника была не только радость. Было и сожаление, ведь ждать надо было еще так долго. И когда с волнением ждешь чего-то радостного, от этого прямо-таки начинает болеть голова.

После обеда папа опять начал жаловаться, что никак не может найти свое водительское удостоверение. Мама сказала, что он теперь больше не имеет права садиться за руль. Услышав такое, папа запыхтел как паровоз.

4 декабря. …Он едва успел пошире раскрыть глаза…

У Иоакима было теперь целых две тайны. Одна заключалась в том, что он находил и прочитывал выпадавшие из волшебного календаря листочки до того, как утром просыпались мама и папа. Другая – в том, что он хранил эти листочки в шкатулке, которую бабушка привезла ему из Польши.

Иоаким начал готовить самый лучший на свете рождественский подарок. Единственное, что от него требовалось, – это незаметно извлекать листочки из календаря и прятать их в секретной шкатулке, которую он один имел право открывать. А потом ему останется только найти подходящую подарочную бумагу, пока мама будет готовить рождественский ужин.

Но самым загадочным во всей этой истории был, конечно же, сам рождественский календарь, который оставил в книжной лавке старик Иоанн.

Кто же этот таинственный продавец роз? С какой целью он поставил волшебный календарь на полку в лавке?

Старик Иоанн был когда-то знаком с женщиной по имени Элизабет. Во всяком случае, он выставил ее портрет в витрине. Была ли это та же самая Элизабет, о которой рассказывалось в посланиях, выпадавших из рождественского календаря всякий раз, когда Иоаким открывал очередное окошко? Там говорилось о маленькой девочке, которая была, пожалуй, не старше Иоакима. Но ведь с того времени прошло уже столько лет!

Проснувшись в пятницу 4 декабря, Иоаким сразу же открыл четвертое окошко в календаре. Правда, сначала он прислушался и убедился, что в доме стоит полная тишина.

На картинке перед ним предстал человек в голубом одеянии, похожем на ночную рубашку. В одной руке он держал длинный посох. Но Иоакиму было некогда изучать картинку, так как на его постель опять упала сложенная записка. Он развернул ее и прочел:

Иисус Навин

Элизабет Хансен и ангел Эфириил бежали вслед за овцой и ягненком с колокольчиком на шее. Они миновали красный деревянный домик, а за ним небольшие участки возделанной земли, расположенные на расчищенной от леса территории. Потом остановились на холме, и Эфириил показал рукой на огромное озеро.

– Это самое большое озеро в Скандинавии, – объяснил ангел. – Мои часы показывают тысяча восемьсот девяносто первый год от Рождества Христова, а мы все еще в Швеции.

Из озера вытекала быстрая река. Через реку был перекинут мост, и они перебрались по нему на другую сторону.

– Это Гёта-Эльв, – объяснил Эфириил. – Мы пойдем по старой проселочной дороге вдоль ее берега.

– Бяша, бяша, бяша, – позвала Элизабет, но овца с ягненком снова припустились бежать.

На пути показалась деревня. На околице стояла выкрашенная в красный цвет деревянная церковь: к ней направлялся поток людей со всех концов деревни. Большинство шли пешком, но некоторые сидели в крепко сколоченных двуколках, запряженных лошадьми. Мужчины были в черных костюмах и шляпах, женщины – тоже в черном. Некоторые держали в руках сборники псалмов.

– Наверняка сегодня воскресенье, – заметила Элизабет.

Они приостановились на пару секунд, чтобы посмотреть на этих людей. Вдруг какой-то маленький мальчик заметил их. Но едва он успел пошире раскрыть глаза, как ангел Эфириил продолжил свой бег. И Элизабет поспешила за ним, чтобы не отстать от всех. Один разок она все же оглянулась, но люди перед церковью уже исчезли из поля зрения, так же как и лошади с повозками.

Когда деревня осталась далеко позади, Элизабет повернулась к ангелу и сказала:

– Нас заметил только один маленький мальчик.

– Вот и прекрасно. Мы стараемся не привлекать к себе внимания. Случается, что кто-то порой увидит нас, но длится это всего одно мгновение.

Они продолжили свой путь среди лесов и полей. Время от времени они встречали людей, которые развешивали сушиться сено на колья с поперечинами или жали рожь и пшеницу. Чтобы не испугать их, им порой приходилось сворачивать с дороги и двигаться в обход.

Вскоре овца с ягненком оказались на пастбище со свежей, ослепительно зеленой травой.

– У нас снова появилась надежда погладить ягненка, – прошептала Элизабет. – Если мы только сумеем осторожно подкрасться.

Но не успела она договорить до конца, как заметила, что к ним приближается какой-то человек, одетый в голубую тогу. В одной руке он держал длинный посох с загнутым концом. Подойдя к ним, человек торжественно произнес:

– Мир да пребудет с теми, кто идет по узкой дорожке вдоль Гёта-Эльв. Я пастух. Меня зовут Иисус Навин.

– Значит, ты один из нас, – обратился к нему ангел Эфириил.

Элизабет не поняла, что имел в виду ангел. Но пастух отозвался:

– Я пойду с вами в Святую землю, потому что должен быть там на поле, когда ангелы провозгласят радостную весть о рождении младенца Иисуса Христа.

И тут Элизабет пришла в голову счастливая мысль:

– Если ты взаправду пастух, то, наверное, сможешь приманить ягненка.

Пастух низко поклонился:

– Для подлинного пастыря это самое простое дело.

И пастух решительно направился к овце и ягненку. Вскоре ягненок уже опустился на землю перед Элизабет. Элизабет встала на колени и погладила ягненка по мягкой шерстке.

– Наверное, ты самая быстроногая мягкая игрушка на свете, – сказала она. – Но я все же поймала тебя в конце концов.

Вскоре пастух ударил посохом о землю и провозгласил:

– В Вифлеем, в Вифлеем!

Ягненок и овца вновь пустились бежать. А за ними – пастух, ангел и Элизабет.

И опять на их пути оказался маленький городок. Прямо с холма они увидели стайку тесно прижавшихся друг к другу красных деревянных домиков. На бегу ангел успел сообщить Элизабет, что город называется Кунгельв.

– Это название означает «королевская каменная плита», потому что здесь встречались скандинавские короли для обсуждения своих важных дел. Одним из них был Сигурд Йорсалфар.

Йорсалфар! Элизабет это имя показалось таким смешным, что она расхохоталась.

– Значит, он наверняка был отцом мальчика или девочки по имени Йорсал[2]2
  Far (норв.) – отец.


[Закрыть], – сказала она.

Но ангел покачал головой:

– Йорсалфар означает «посетивший Иерусалим». Сигурда назвали так потому, что он совершил паломничество в Святую землю[3]3
  Farer (норв.) – путешественник, здесь: паломник. От этого слова и произошло прозвище Сигурда.


[Закрыть], туда, где родился младенец Иисус.

Овца и ягненок бежали уже далеко впереди. За ними спешил пастух Навин. Элизабет и ангелу Эфириилу пришлось поднапрячься и побежать быстрее. Вскоре они увидели большой город в устье Гёта-Эльв. Они остановились на холме, чтобы взглянуть на город. По улицам прогуливались дамы в длинных платьях и мужчины в шляпах и с тростью в руках. Некоторые восседали в красивых каретах, запряженных парой лошадей.

– Это Гётеборг, – объяснил Эфириил. – Мои часы показывают тысяча восемьсот четырнадцатый год, именно в эти дни Норвегия освободится от датского владычества и заключит унию со Швецией. Теперь у Норвегии будет своя конституция.

Пастух Навин оглянулся и махнул им рукой.

– В Вифлеем, – провозгласил он, – в Вифлеем!

И все они побежали дальше.

Едва Иоаким успел спрятать листок бумаги в секретную шкатулку, как мама вошла к нему в комнату.

– Ну что, какая картинка в календаре сегодня? – спросила она.

Иоаким знал: можно и не отвечать на этот вопрос. Мама все равно захочет увидеть картинку сама.

Она всплеснула руками:

– Наверно, это один из пастырей на поле.

Иоаким посмотрел на нее:

– Почему ты так говоришь – «на поле»?

И мама рассказала ему, что в старых добрых рождественских календарях любили изображать пастырей на поле, которым ангелы возвещают о рождении младенца Иисуса Христа.

– Пастырь – это то же самое, что пастух, а те, кого пасет пастырь, называются паствой.

– Они уже в Гётеборге, – объяснил Иоаким.

– В Гётеборге? – Мама с удивлением посмотрела на него. – Кто это – они?

– Элизабет Хансен, ангел Эфириил и пастух Навин. Они все идут в Вифлеем.

У мамы рот открылся от изумления.

– Не надо чересчур серьезно относиться к картинкам в календаре. Это всего лишь картинки.

Тут Иоаким понял, что ему не следует больше рассказывать маме и папе о приключениях Элизабет. Иначе он не сможет сохранить в тайне все эти листочки из календаря, а ведь он собирается преподнести их родителям в подарок на Рождество.

Иоаким подумал еще вот о чем: надо попытаться как-нибудь поговорить с Иоанном. Ведь только он знает, откуда взялся этот волшебный календарь. Наверное, ему известно еще что-нибудь об Элизабет Хансен. Но как найти Иоанна? Иоакиму никто не разрешит ехать в город одному и разгуливать по площади.

В тот самый день он, как обычно, вернулся домой из школы, но едва успел войти, как раздался звонок в дверь. Это не могла быть мама, ведь она знала, что Иоаким никогда не запирает за собой. Кто же это?

Он подошел к входной двери и открыл ее. У входа стоял седовласый хозяин книжной лавки, который подарил Иоакиму старинный календарь.

– А, это ты, – сказал книготорговец. – Я так и предполагал, что дома окажешься только ты.

– Ну и что из этого? – спросил Иоаким, который слегка перепугался: а вдруг владелец книжной лавки пришел, чтобы забрать свой календарь обратно?

Интересно, а откуда он узнал их адрес?

Книготорговец сунул руку в карман пальто и достал водительское удостоверение.

– Твой отец оставил его на прилавке, – объяснил он. – Я думал, вы сами придете за ним в магазин, но, раз вы не пришли, решил найти ваш адрес в телефонном справочнике. Оказалось, что я ваш сосед. Клеверная улица, двадцать один.

Это действительно недалеко. Одноклассник Иоакима живет в доме № 7 на той же улице.

– Ну, и как у тебя идут дела с волшебным календарем? – спросил книготорговец.

– Просто замечательно. Этот календарь не только сам по себе волшебный. В нем еще находятся удивительные, загадочные послания.

– Да неужели?

Владелец лавки широко улыбнулся и протянул Иоакиму папино водительское удостоверение.

– Ну ладно, мне пора. Сейчас у нас, книготорговцев, дел хоть отбавляй.

Вскоре вернулись с работы и родители Иоакима. А потом все вместе они сели обедать.

Иоаким решил молчать о водительском удостоверении до тех пор, пока папа сам не затеет о нем разговор. Поэтому он завел беседу о совершенно других вещах:

– Что такое «странствие паломников»?

Мама и папа очень удивились такому вопросу, ведь «странствие паломников» довольно трудное выражение для ребенка. Папа добавил себе на тарелку рыбного филе и сказал:

– Паломник, или пилигрим, – это тот, кто совершает путешествие к святым местам.

– Так же, как Сигурд Йорсалфар? – продолжал спрашивать Иоаким. – Он побывал в самом Иерусалиме. И потому получил свое прозвище.

Мама с папой переглянулись.

– Это вам в школе рассказывали о Сигурде Йорсалфаре? – спросила мама.

Иоаким покачал головой. Он понял, что пришло время заговорить о водительском удостоверении. И посмотрел на папу.

– Ты нашел свое водительское удостоверение?

– Увы, нет, – ответил папа почти сердито.

– Оно у меня, – сообщил Иоаким.

Он принес из своей комнаты удостоверение. Протянул его отцу и лукаво улыбнулся.

Папа едва не подавился. А затем нахмурился и спросил:

– Где же ты нашел его, Иоаким? Уж не ты ли…

Иоаким поспешил прервать отца, прежде чем тот успеет произнести нечто такое, в чем потом будет раскаиваться.

– Ты забыл его в книжной лавке, там, где мы купили рождественский календарь.

Папа так обрадовался, словно средь бела дня его вдруг посетил ангел. Собственно говоря, в какой-то мере так оно и было, только ангел прилетел не сам, а послал вместо себя седовласого книготорговца.

– Он приходил незадолго до того, как вы вернулись с работы, – объяснил Иоаким. – Он сказал, что разыскал нас по телефонному справочнику.

Тут наконец мама с папой поняли, как все было.

– Это очень необычно для книготорговца, – заметил папа. Он повернулся к маме: – Ты понимаешь, это просто невероятно.

– Ты просто невероятный растяпа, – заключил Иоаким.