Текст книги "Имя рек. 40 причин поспорить о главном"

Чудакам по рукам

В среде русских националистов последнее время распространена одна, вернее, даже две вульгарные идеи: о том, что украинство как идеологию создали большевики, и они же слепили территорию Украины. Посему – большевикам позор и анафема. С точки зрения исторической это и так, и не так.

Советская власть, в той или иной форме, продолжала российскую имперскую политику. В двадцатые годы по всей стране была проведена масштабная образовательная работа, многократно превышавшая аналогичные действия, имевшие место в монархический период. Строили огромную семью народов, были вполне по-русски щедры и деятельны: в национальных областях появлялись не только школы и университеты, но зачастую создавалась с нуля письменность, следом – светская литература, стремительно заявляла о себе национальная интеллигенция; и так далее, и тому подобное.

Фантастика: но огромные, рассчитанные на века процессы – умещались в десятилетия.

Понятно, что часть нынешних русских националистов считает всю эту работу лишней и даже вредной, а либералы об этой деятельности умалчивают. Но ни радикальные националисты, ни радикальные либералы империй не строят; они в них живут и размножаются, чтоб время от времени предъявлять свои счета прошлому: «…ах, напортачили! А тут у вас что такое? Так бы и дать вам в зубы, бракоделы!»

Империи строит сложносочинённая российская государственная машина, где разнородные идеологии находятся в непростом взаимодействии. Работа с Украиной и украинством в этом строительстве была лишь одной из составляющих.

В случае Украины мы теперь получили некоторые проблемы, а в случае, скажем, Якутии имеем сверхмощный промышленный и интеллектуальный регион, лояльный России и Россией являющийся. Кто тут вправе и в силах сосчитать плюсы и минусы проделанной работы? Подсчёт куда чаще идёт там, где что-то не получилось, а там, где получилось, считается, что вроде «так и было». Нет, так не было. В Якутии, между прочим, имела место – и в дореволюционные времена, и в постреволюционные – жесточайшая антиимперская борьба.

В любом случае, если мы начнём отрицать имперскую работу как таковую, – осуждая административное деление тех или иных территорий, в том числе и по национальному признаку, участие российской администрации в изучении разнообразного местного культурного наследия, инкорпорацию национальных кадров, – начинать придётся точно не с большевиков.

Однако у вульгарных националистов сознание построено так, что они видят исключительно ближайшие времена.

Приходилось слышать вздорную точку зрения, что это большевики ввели в состав советской национальной элиты выходцев с Украины – Хрущёва, Брежнева, Черненко и так далее. Но известно ли нам, что в XVII–XVIII веках доля украинцев в епархиальном и монастырском священноначалии была большей, чем доля русских? К примеру, в XVIII веке епископские кафедры Русской церкви занимали порядка 90 малороссийских иерархов, им же принадлежало большинство мест в Священном синоде.

Здесь националисты нам скажут, что на тот момент и Украины никакой не было, а была Малороссия. Украину, напомним, создали большевики.

Между тем название Украина придумано, естественно, не большевиками, а прижилось с 1648 года, когда французский картограф де Боплан так назвал юго-восточные воеводства Речи Посполитой. Слово «Украина» используется в европейской картографии с 1660 года. Термин «государская Украина» встречается уже в документах времён Алексея Михайловича; хотя, действительно, официально эта часть царства именовалась «Малая Русь».

Националисты, услышав знакомое слово «Русь», скажут: так и надо было держаться за это название. Но тут кроется одна мелочь, о которой сегодня редко вспоминают. Дело в том, что самоназвание «Малая Русь» изначально несло потенциально сепаратистский оттенок. Когда архиепископ Копинский впервые употребил словосочетание «Малая Русь» в письме к патриарху Московскому Филарету, он имел в виду следующее: Филарет именуется патриархом «всея Руси», но Малая Русь остаётся отдельным образованием, в понятие «всея» её вносить не стоит.

Следом за архиепископом Копинским, Богдан Хмельницкий постепенно добился в переписке с Алексеем Михайловичем, чтоб Малая Русь отмечалась отдельно. Богдан был хитрый политик! И в данном случае он обхитрил.

Стоит ещё погадать, что делало значение нынешней Украины более весомым – её именование Малой Русью или её именование собственно Украиной. Малая Русь, пожалуй, значила куда больше – ибо она имела право претендовать на всю Русь. Слово «малая» могло в определённый период означать вовсе не «малость». В данном случае «малая» также означает: «основная, изначальная» – то есть та, откуда пошёл исток Большой Руси, всея.

Сравните с «Малой Грецией» или «Малой Польшей» – здесь «малая» означает ровно то же самое: остов этноса. И то, что Малую Русь постепенно переименовали в Украину, – никак не ошибка российской администрации.

Уже к XIX веку слово «Украина» имело полноценное этническое значение. В пятидесятые годы XIX века начал выходить журнал «Украинец».

Здесь возникает почва для нового спора: кто больше сделал для возникновения украинства как идеологии – советские вожди или монархи. Ответ: вложились и те, и другие. Основа будущего украинства – светская украинская литература – расцвела в XIX веке: это неоспоримый факт.

Сошлёмся как раз на идеологов украинства. Андрей Царинный в книге «Украинское движение: краткий исторический очерк», изданной в 1925 году в Берлине, писал: «В первой четверти XIX века появилась особая “украинская” школа польских учёных и поэтов, давшая чрезвычайно талантливых представителей: К. Свидзинский, С. Гощинекий, М. Гробовский, Э. Гуликовский, Б. Залесский и мн. другие… <Они> подготовили тот идейный фундамент, на котором создалось здание современного нам украинства. Всеми своими корнями украинская идеология вросла в польскую почву».

Но ведь Польша была – в составе России! И всё это произрастало на глазах у монаршей власти.

Националистам стоило бы помнить такие вещи.

Некоторые из них убеждённо говорят, что официально «Украина» не фигурировала в административных государственных документах до прихода большевиков. А что тогда делать со Слободско-Украинской губернией, существовавшей до 1835 года и ставшей потом Харьковской? Оказывается, впервые харьковские земли подшили к Украине вовсе не большевики. Незадача!

Все эти вопросы не имеют никакого единого и простого разрешения.

Занимаясь в двадцатые годы украинизацией, большевики осуществили масштабнейшую переброску населения, заселив Донбасс, Харьков, Одессу выходцами из Центральной России и Сибири: надо признать, что колоссальное количество русских людей на этих землях – местные жители лишь во втором или в третьем поколении.

Сейчас самостийники из числа украинцев обрадуются и завопят: понаехали!

Но мы им тут же ответим, что столь же массовое заселение украинцами Белгородской земли, на которую нынешние украинские националисты наивно претендуют, началось ещё при Алексее Михайловиче.

При Алексее Михайловиче произошло заселение запорожскими казаками многих иных русских земель: им ещё и жалованье за это платили.

Так, в 1652 году в Острогожский уезд из Украины переселился казачий полк во главе с полковником Иваном Дзиковским. «Понаехавшим» от государя Алексея Михайловича предоставили ссуду на обустройство в количестве 5243 рублей. А уже в 1670 году те же самые запорожские казаки поддержали бунт донского казака Степана Разина против всё того же Алексея Михайловича!

Как мы должны реагировать на вышесказанное? Обвиним Алексея Михайловича? Ведь его действия привели к тому, что в наши дни некоторые нездоровые люди претендуют на бывший Острогожский уезд и прочие русские территории. Или позволим украинским братьям клясть большевиков за массовый ввоз русского населения на территорию Донбасса и Причерноморья?

«Большевики сделали Украину такой огромной!» – неустанно несётся из лужёных националистических глоток.

Да, Ленин и Сталин вложились в нынешние административные границы Украины. Но, любезные коллеги, большевики могли что угодно делать, однако дарили они от своей левой руки – своей правой руке. Они ж не соседям делали подарки – у соседей они, напротив, забирали.

И потом уже – внутри империи – строили УССР. Так же, как до них создавали Слободско-Украинскую губернию.

Да, Галиция вошла в состав Украины при Сталине.

Но при Романовых мы вообще не имели в составе России никакой Галиции! Бывшая частью ещё Древней Руси, эта земля вернулась к нам спустя почти тысячелетие.

Естественно, Сталин пришил Галицию к Ук– раине, а не к Грузии или Якутии, потому что Галиция граничила с нашей советской Украиной.

И у националистов хватает ума обвинять в этом Сталина!

Невольно задашься вопросом: что именно присоединили к России нынешние националисты, чтобы подавать голос?

Тем более, что подобным образом в нашей истории вели себя далеко не только большевики.

В 1809 году была, как сказал бы нынешний либерал, «аннексирована» Финляндия, которая, как известно, не имела собственной государственности, но являлась частью Швеции. Стремительный рейд русской армии, и давний наш враг – шведы – потеряли огромный кус земли.

Александр I наделил Великое княжество Финляндское шведскими землями на севере и карельскими на юге. В 1812 году государь передал финнам ещё и Выборгскую губернию – 43 000 квадратных километров. В итоге финны получили огромные территории, включая земли, не имевшие к финнам отношения.

Чем по итогам отличался этот монарх от Хрущёва, подарившего Украине Крым, или Сталина, подшившего украинцам Галицию? Да ничем.

Плюс-минус схожие случаи в истории империи происходят неизбежно – и при князьях, и при императорах, и при генсеках. Они отвоёвывают земли и далее, исходя из тех или иных побуждений – дабы упростить административное управление, ублажить присоединённый народ или нивелировать последствия войны, – рисуют внутренние границы. Потому что внутренние границы есть всегда! Штаты, округа, республики, автономии – что-то неизбежно приходится рисовать.

Но минуют столетия, является диковатый националист и начинает кричать, что из-за большевиков Галиция попала в состав Украины. Нет, дружок. Из-за большевиков Галиция попала в состав России.

Кстати, Выборгскую губернию, которую когда-то, пользуясь своими резонами, Александр I передал финнам, – ну, то есть из левой руки переложил в правую, – тоже пришлось при Сталине отвоёвывать. И отвоевали. Опять – «плохие большевики»?

Надо прекращать с этим.

Любые ошибки «красного века» имеют свои аналоги и во времена Российской империи, и в эпоху Московского царства.

Будем каяться за все сразу? Или даже не стоит начинать?

Иначе сработаем на руку очередным русофобским майданам, где бы они ни случились. Нами же созданные доводы подберут и швырнут в нас.

Несложно было отследить одну закономерность: там, где сегодня валят памятник Ленину, – завтра бомбят русских людей.

Тем не менее, многие, видя это, не сделали из происходящего ни одного разумного вывода.

Чудные люди. С ударением на «ы».

Вечная Отечественная

Тот особый тип людей, что не терпят всяческий «милитаризм» и на дух не переносят разнообразный «патриотический угар», всякий раз накануне дня 9 мая испытывают душевный тремор.

Эти «голуби мира» вроде бы разделяют нашу радость и нашу горечь, однако любой их «тост» за победу неизбежно содержит разнообразные оговорки.

Самый частый их довод прост: не надо всякую войну путать с Отечественной.

Отечественная война, говорят они, делая возвышенно-постные лица, – это великое дело, а всякая другая война – грязь.

Так создаётся крайне удобная зацепочка, и этой зацепочкой они тянут за ниточку, чтоб наш тёплый, дедом нагретый ватник понемножку распустить, и оставить нас голыми на ветру.

Ведь если «всякая другая» война – грязное дело, значит, все эти ваши фильмы и книжки про войну, все эти крымские, донбасские, сирийские и прочие авантюры, все эти новоявленные герои и святые, – всё это лишнее, наносное, ненужное, и даже подлое, «лучше крыши в псковской области почините».

Демагогия, и только.

Отечественная война от «всякой другой грязной войны» отличается только в учебниках – там смотришь оглавление и сразу находишь: Отечественная война 1812 года, Отечественная война 1941–1945 гг.

Но люди живут не в учебниках, они живут и умирают в реальные времена.

Ту войну, которую сегодня именуют Первой мировой 1914–1916 гг., – в годы, когда она шла, между прочим, называли Второй Отечественной. И сотни тысяч русских солдат шли на неё, как на Отечественную.

Последовавшая за ней война Гражданская во многом имела признаки войны именно Отечественной, потому что, наряду со зверским противостоянием классов и сословий, она очень скоро приобрела формы вполне традиционные: русские люди спасали свою независимость и свои территории от интервенции – польской, японской, английской, французской, немецкой…

Мне тут могут сказать: а вот если бы большевики не взяли власть, не было бы никакой интервенции. Но это тоже, в сущности, чепуха.

Русские офицеры, которые шли военспецами в Красную армию, радели об Отечестве, им не было никакого дела до яростных споров между социалистами, февралистами и монархистами, они спасали родную землю, на которую ступил сапог чужака.

Потом наступили тридцатые годы, причиняющие нашему «голубю мира» ужасную душевную муку.

Негласное участие советских войск в испанских событиях, нападение на Польшу и «аннексия» Западной Украины и Западной Белоруссии (на самом деле, возвращение русских земель), «аннексия» Прибалтики, война с Финляндией, – мы всё это как должны воспринимать? Как «грязные войны»?

Но это всего лишь прелюдии Отечественной, которая была, увы, неизбежна.

В лице Испании мы разумно желали получить европейского союзника.

В Прибалтике имели место полуфашистские и враждебные нам режимы.

Если б границы не были отодвинуты по всем вышеуказанным направлениям, Москву и Ленинград мы могли потерять уже в 1941 году: те, цены не имеющие дни и недели, что мы выиграли, пока немецко-фашистские войска проходили с боями «аннексированные» территории, – спасли Россию.

Спросите у любого «голубя мира» – святые ли слова для него: оборона Брестской крепости.

Загнанный в угол, кривляться он не сможет, и скажет: да, святые.

Ну так, Брест – тоже «аннексированный», в результате «грязной войны».

И как с этим быть?

Какой голубь мира рискнёт сказать вслух, что «Брест брать было не надо»?

Это мы лишь о событиях не столь давних говорим.

Вообще же Россия, к примеру, приняла христианство ровно по той причине, что князь Владимир «аннексировал» Херсонес в Крыму. Без этой «аннексии» мы так и оставались бы язычниками, или получили бы веру на правах византийской колонии, а не самостоятельного государства.

Если спросить наших скептических «голубей», являлась ли, в известном смысле, Отечественной войной борьба с Ордою – они, пожалуй, согласятся.

А вы спросите у «голубя»: а походы Иоанна Грозного на Казанское ханство и Астраханское, а также многочисленные походы русских государей на Крымское ханство, – являлись ли «грязными войнами», или нет?

И он наверняка начнёт юлить: «нет, но…», или «да, но…», или «прекратите жонглировать…».

Но никто тут не жонглирует. Ликвидация Крымского ханства, Астраханского ханства, походы Ермака в Сибирь, походы русского воинства в Крым являлись органичным и неизбежным продолжением войны с Ордой. Триста с лишним лет длилось татаро-монгольское иго – и триста лет длилась ликвидация последствий этого ига, разрешение «территориальных споров» и вхождение России в права наследства империи Чингисхана.

Во всех этих событиях есть очевидная, прозрачная и ясная логика.

Поймайте скептика за рукав и поинтересуйтесь, можно ли к Отечественной войне отнести изгнание поляков из Москвы в период Смуты XVII века, или, скажем, битву под Полтавой?

Нехотя он признается, что, да, тут имеются признаки войны Отечественной.

Ну так предложите «голубю» перечислить, сколько всего было русско-польских войн и русско-шведских войн, – до того момента, как Россия в несколько заходов разделила Польшу, и «аннексировала» в 1807 году Финляндию – проще говоря, отобрала у давнего, закоренелого, векового шведского врага огромную часть территории.

«Голубь» и не вспомнит даже приблизительного количества конфликтов – потому что их было очень много, противостояние длилось и длилось, почти непрестанно; и всё это было эхом и продолжением Отечественных войн, и, пока мы в этих войнах спустя век-другой не победили окончательно, – они не прекращались.

И в таком контексте подавление польского восстания 1831 года кажется уже не примером беспощадной русской агрессии, но неизбежным продолжением многовековой истории.

В том числе и потому, что польские, воюющие за независимость, войска управлялись бывшими польскими офицерами наполеоновских войск. Теми самыми, что воевали против России за 19 лет до этого. В известном смысле они брали реванш – и за Отечественную 1812 года, и за воссоединение Украины с Россией, и за Гришку Отрепьева, и за все едва поддающиеся подсчёту русско-польские войны.

Не существует никаких маникюрных ножниц, которыми можно отрезать «праведную» войну от войн «грязных» и «неправедных».

В мире из века в век действуют на одних и тем же направлениях почти одни и те же геополитические игроки.

Любая разумная страна неизбежно ищет се– бе союзников, организует форпосты, расчленяет территории неизбежного противника, ссорит коалиции, которые направлены против неё.

Это не злая воля и не грязный умысел. Это данность.

Всякий раз после окончания очередной Отечественной – на другой же день возникает опасность новой Отечественной.

Чем сильней и убедительней мы выглядим на карте мира, тем меньше шансов у этой войны начаться в нашей земле.

Мы не успокоимся

Они там, на Западе, всё время задаются вопросом: а чего мы так празднуем? Наверное, у нас милитаризм расцвёл невиданными милитаристскими цветами, раз мы никак успокоиться не можем. Бессмертные полки у нас по всем городам идут, миллионы людей в них участвуют. «Что вы там никак не угомонитесь?» – косятся на нас.

Объяснение этому есть.

Известно, что во Вторую мировую были вовлечены 62 страны. При том, что на Земле тогда существовало всего 73 суверенных государства.

В войну было втянуто около 80 % населения планеты: больше 1,7 миллиарда человек. Но давайте посчитаем жертвы основных участников.

Общие демографические потери нашей страны за военный период составили 26,6 млн человек, из них 8,7 млн – в действующих вооружённых силах. Соотношение безвозвратных потерь армий СССР и Германии с сателлитами составляет 1,3 к 1. А то нам 25 лет рассказывали, что войну мы выиграли, завалив немцев трупами и вообще «вопреки». Всё это неправда.

Мы много потеряли в самом начале: напали на Советский Союз действительно вероломно. Нам пришлось куда больше наступать: основные потери, как известно, приходятся на операции наступательные. Немцы наступали от Бреста, а мы – до Берлина.

Теперь самое страшное – про мирных людей. Потери гражданского населения СССР в Великой Отечественной войне оценивают приблизительно в 13,7 млн человек. Это число складывается из следующих составляющих: истреблённые на оккупированной территории и погибшие в результате боевых действий (от бомбардировок, артобстрелов и т. п.) – 7,4 млн человек; умершие вследствие гуманитарной катастрофы (голод, инфекционные болезни, отсутствие медицинской помощи и т. п.) – 4,1 млн человек, в том числе один миллион в блокадном Ленинграде; погибшие на принудительных работах в Германии – 2,1 млн человек.

Запомним эту цифру – 13,7 млн человек.

Потери мирных жителей Германии – около полутора миллионов, в девять раз меньше.

По количеству населения Россия была в два с лишним раза больше, но война-то велась у нас не на всей территории, а в Германии – на всей.

Ещё говорят, что русские солдаты изнасиловали миллион немок. В Германии много об этом писали. Но мы своих изнасилованных даже не считали – только убитых.

13,7 млн человек.

Что это означает? Они нас убивали целенаправленно. С бешеной скоростью, как самая мощная, самая деятельная, самая производительная машина смерти в истории человечества.

Кто тут на нас косится на то, что мы слишком празднуем День Победы? Великобритания? Но Великобритания за всю войну потеряла 400 тысяч человек, из них мирных жителей – меньше 100 тысяч!

Мне один английский знакомый, писатель, несколько снисходительно сказал: как же вы воевали, раз у вас такие потери? Я посмотрел на него и смолчал. Не стал отвечать, чтоб не сделать что-нибудь дурное в процессе ответа.

Но я готов повторить: они нас – убивали. Вас – нет, а нас – да.

Они убили 13,7 млн мирных людей.

На стороне нацистского блока во Второй мировой находились не только немцы, которые теперь одни тянут лямку самых виноватых.

Из существовавших к 1941 году двух десятков крупных стран, почти половина – девять – Испания, Италия, Дания, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия (отделившаяся от Чехии), Финляндия и Хорватия (отделившаяся от Югославии) – совместно с Германией вступили в войну с СССР.

Также за нацистов воевали коллаборационистские войска, созданные из числа жителей противоборствующих стран. Самыми крупными из них являлись РОНА, РОА, дивизии СС, сформированные из иностранцев: например, норвежско-датская дивизия СС, и по две бельгийских, нидерландских, латышских, боснийских, албанских и французских дивизии. Французов, воевавших на стороне нацистской Германии, было больше, чем французов, сражавшихся в Сопротивлении. На стороне нацистского блока сражались добровольческие армии таких нейтральных стран, как Португалия и Швеция. И эти тоже нас убивали.

Кто там ещё косится и выражает недовольство слишком страшным парадом Победы в Москве? США? Но они в целом потеряли 300 тысяч, из них мирных граждан – 12 тысяч человек.

Во Франции погибло 213 тысяч солдат и 412 тысяч гражданских.

Бельгия в целом лишилась 88 тысяч человек, Австралия – 40 тысяч человек, Канада – 40 тысяч.

В Швеции убито пятьдесят мирных граждан.

Много потерь в Китае, на Филиппинах, в Индонезии, в Индии – миллионы. Меньше, чем в Советской России, но всё равно много – там Япония, участница нацистского блока, «поработала».

Японцев, надо сказать, никто не просит каяться за Вторую мировую. Нас всё время просят, а их нет. Даже знаю, почему. Потому что после Хиросимы и Нагасаки, где американцы убили 300 тысяч человек, разбомбив до этого еще 66 городов, в которых погибло еще 700 тысяч человек, – Япония капитулировала. А мы – нет. Более того, живём с таким видом, будто победили и внесли самый великий вклад в избавление человечества от абсолютного зла. Как недавно один умный человек сказал: мы не просто спасли Европу, мы спасли Европу от Европы.

В Европе это многим не нравится. Они просят нас покаяться вовсе не за то, что у нас был плохой Сталин. Сталин был ровно такой, какого они заслуживали. Они просят покаяться за то, что убили 13,7 млн наших гражданских людей, и мы об этом помним. Мы помним, какие маньяки тут орудовали.

Основные потери пришлись на первые три года войны, то есть на первую тысячу дней. Значит, наши незваные гости убивали 13 тысяч человек в день только мирных людей – стариков, женщин, детей. 13 тысяч человек в день.

Теперь они говорят: что-то вы слишком назойливы с вашей памятью, парадами и покойниками на портретах. Скромней надо быть, вы тут вообще ни при чём.

Мы – при чём. Мы родились от выживших. Если мы про это забудем – нас можно собрать в совок и выбросить в урну, потому что мы перестанем быть людьми. Как вы уже перестали однажды.

Мы не только потеряли людей – родных и близких. Люди – самое важное, но нельзя забыть, что пришедшие к нам разрушили результаты нашего огромного труда. За годы войны на советской территории было разрушено 1710 городов и посёлков, более 70 тысяч сёл и деревень, 32 тысячи промышленных предприятий, 98 тысяч колхозов.

Материальный ущерб составил около 30 % национального богатства Советского Союза, а в районах, подвергшихся оккупации, – почти 70 %.

Для сравнения: национальное богатство Англии уменьшилось на 0,8 %, Франции – на 1,5 %, США материальных потерь избежали.

Писатель Людмила Улицкая недавно сказала: французы молодцы, что так повели себя в войне, – они сберегли своих. Ну да, ну да. И хозяйство сберегли, и жизни. Это мы только не молодцы. Всех убили и всё разрушили. Нет бы сразу сдаться.

Непонятно, правда, кто бы тогда сберёг Людмилу Евгеньевну; может быть, французы, я не знаю. Но сберегли мы, извините, так вышло. А иначе нас всех бы убили. Вас, может, и нет, а нас – да. Потому что это была война на уничтожение. Желающие нас уничтожить встали в аккуратную европейскую очередь и делали свою работу: 13 тысяч гражданских человек в день. Не считая солдат – солдаты воевали, у них честная солдатская смерть.

Но зачем вы убивали так много мирных людей, скажите кто-нибудь?

Этнически большинство из них являлись русскими. Огромная часть из них была белорусами и малоросами, но едва ли эсэсовцы различали кого-то. Они убивали, повторюсь, мирных русских.

Для сравнения, убыль населения России в Первую мировую войну составила 4,5 млн человек, в Гражданской войне – 8 млн. Пострадавшие от сталинских репрессий – умершие в лагерях и расстрелянные в период правления Сталина, – по разным оценкам составляют до 2 млн человек, причем учитываются посаженные не только по политическим статьям.

Великая Отечественная почти в два раза превышает по количеству жертв и Первую мировую, и Гражданскую, и все репрессии вместе взятые.

А вы говорите: откуда парад, зачем эти шествия.

Мы помним всем существом, как выглядит самая большая в мире мясорубка.