Текст книги "Кавказцы"

6 февраля 1907 г. Т.Э. Эльдарханов был избран во 2-ю Государственную думу. Входил в Мусульманскую фракцию, выступал в Думе по аграрному вопросу. После октября 1917 года являлся председателем Грозненского окружного исполнительного комитета (1920). В 1921 г. – член горской делегации по разработке конституции Горской автономной социалистической республики при Наркомате по делам национальностей РСФСР. В 1922 г. был заместителем народного комиссара просвещения Горской АССР. В 1923 г. – председатель Чеченского областного ревкома⁵⁴.

Халил Дударович Ошаев, один из выдающихся представителей чеченской интеллигенции, литератор и общественный деятель, родился в 1898 году в слободе Воздвиженской в семье лесного объездчика. Близко общаясь с обитателями слободы, будущий писатель хорошо узнал русский язык, а родным чеченским владел безукоризненно. В 1916 году он окончил Грозненское реальное училище. С 1930 по 1936 год являлся директором Горского педагогического института во Владикавказе⁵⁵.

Кумыкский поэт и просветитель Магомед-эфенди Умарович Османов (1839–1904), бывший в 1867–1881 гг. преподавателем «татарского языка» и мусульманского законоучения в С.-Петербургском университете в 18671869 гг., совершил ряд научных командировок в Терскую область с целью сбора материалов по курсу «Мусульманское законоведение» для студентов Восточного факультета С.-Петербургского университета⁵⁶.

Дирекцию народных училищ Терской области возглавлял С.Ф. Грушевский – талантливый организатор учебного дела и педагог, взгляды которого были основаны на лучших традициях русской демократической педагогики и научной мысли. С.Ф.Грушевский организовал учительские съезды и курсы для повышения педагогического мастерства, учительские вечера, поддерживал научные и благотворительные общества, занимавшиеся просвещением горцев.

Будучи попечителем Кавказского учебного округа, Я.М. Неверов пришёл к выводу, что в системе обучения должно превалировать классическое и реальное направление, считая наиболее оптимальным для местных условий последнее, т. к. у кавказских народов наиболее востребованы специалисты средней и высшей квалификации. Огромную заботу Я.М. Неверов проявлял в отношении учителей. В статье «Что нужно для народного образования в России», опубликованной в журнале «Русский педагогический вестник» в 1857 году, он писал о необходимости улучшения положения учителей в обществе, считая нынешнее отношение «нравственным злом»: «Где та внимательность, та предупредительность, то нежное участие, которые вознаграждают наставника за его труд? Учитель нуждается в чуткости, уважении и внимании общества….». Поэтому попечитель требовал поднятия его престижа, материального и морального положения⁵⁷.

Благодаря начинаниям Кирилла Петровича Яновского на Кавказе учителя начали издавать свои учебные руководства, они работали над улучшением методов преподавания, обогащались наглядными пособиями по всем предметам, создавались и увеличивались фундаментальные и ученические библиотеки. С 1866-67 годов он начал практиковать созывы учительских съездов в Тифлисе, Ставрополе, Владикавказе и других городах, на них обсуждались актуальные проблемы образования. В 1869 году в Тифлисе созывались краткосрочные учительские курсы, а для учителей начальных школ создавалась «выездная учительская школа», работавшая 3–4 месяца. Многие сельские общества, прослышав о высокой квалификации окончивших такие курсы учителей, старались приглашать их к себе, делали прибавки к заработной плате⁵⁸. За свои многолетние и плодотворные труды К.П. Яновский был избран почетным членом не только Академии наук, но и многих русских и европейских ученых обществ.

Государство, заботясь о содержании структуре школьного образования, постоянно в поле зрения держало вопрос об учебной литературе. Держать под контролем образование значило держать под контролем авторов, составителей учебников. В 1883 г. были введены три степени оценки книг: рекомендация, одобрение, допущение. Самой высокой степени – рекомендации – удостаивались книги, «выдающиеся по своему научному и ученому значению». «Одобрительную оценку получали пособия, «удовлетворяющие потребностям и целям обучения, но стоявшие на одном уровне со многими другими». «Допускались» те книги, которые при наличии определенных недостатков могли все же приносить «известную долю пользы в преподавании». Выбор учителем того или иного учебника определялся, как правило, следующими факторами: соответствием программным требованиям; принадлежность учебного заведения (государственное, ведомственное или частное); популярностью и научно-методическим уровнем; собственными симпатиями и общественно-политическими взглядами педагога⁵⁹.

В число учебных заведений, сыгравших наряду со столичными институтами самую благотворную роль в просвещении горцев, входила и Ставропольская мужская гимназия. Усвоение горцами русского языка и русскими – местных языков достигло здесь значительных успехов. Этому способствовало включение «татарского» и черкесских языков в программу обучения Ставропольской гимназии. Для горцев, по поручению князя Воронцова, были составлены особые буквари с применением арабского алфавита⁶⁰. Сохранилось большое количество прошений от чеченцев и ингушей, стремившихся дать своим детям образование в Ставропольской классической гимназии. При гимназии имелась богатая библиотека. Кроме того, гимназисты в складчину выписывали лучшие периодические издания, выходившие в России.

В 1866 году в пансионе Ставропольской гимназии было выделено всего три вакансии для уроженцев Терской области, причём одну из них должен был занимать дагестанец. На данные вакансии принимали тех горцев, кто свободно говорил по-русски и выдерживал вступительный экзамен в соответствующий по возрасту класс гимназии. Поступавшие в гимназию должны были воспитываться в горских школах, где уже выявлялись их способности и успехи в учёбе, особенно по русскому языку⁶¹. Из гимназий на Кавказе в основном исключали за неуспеваемость по русскому и латинскому языкам⁶².

C учреждением в 1871 году среди горских народов Северного Кавказа гражданского управления был введён и новый порядок распределения казённых (бюджетных) горских вакансий: от горцев Кубанской области – 15; от Терской области – 21. В 1883 году в пансионе Ставропольской гимназии находилось 20 осетин, 1 чеченец, 3 ингуша, 3 кабардинца. В тот период во всех четырёх военно-учебных заведениях Кавказа обучалось 14 осетин, 4 кабардинца и 2 чеченца⁶³. В 1884 году в Ставропольской гимназии обучался 21 горец. Терскую область представлял Ахтаханов Абдул-Керим⁶⁴. К 1892 году количество представителей Терской области увеличилось до 23 человек. В это время в гимназии обучался Токаев Тембулат, поступивший 20 августа1887 года и Шахмурзиев С., поступивший 29 августа 1888 года⁶⁵. В 1867 году в пансионе Ставропольской гимназии проживал Чах Ахриев вместе с Анзором Сулеймановым⁶⁶. В 1870 году в гимназии обучалось уже шесть ингушей, в том числе Чах Ахриев, Асланбек Базоркин, Саадула Ахриев, Киляр Дагиев и др.⁶⁷.

Будущий просветитель Чах Ахриев поступил в Ставропольскую гимназию вместе со своим двоюродным братом Саадулой, благодаря содействию и помощи дяди Темурко Ахриева, офицера русской армии. В 70-х годах XIX века появятся первые труды Чаха Ахриева по этнографии и экономике родного края в авторитетном Тифлисском издании «Сборник сведений о кавказских горцах» и во Владикавказской газете «Терские ведомости». В 1870 году он поступил в Нежинский лицей князя Безбородко, по окончании которого в 1874 году получил высшее юридическое образование. Чах Ахриев – первый представитель ингушского народа, получивший в России законченное высшее образование. В Ставропольской классической гимназии получил образование также известный осетинский поэт Коста Хетагуров⁶⁸.

Ставропольская мужская гимназия была открыта 18 октября 1837 года, когда ещё шла война и называлась она – Кавказская областная⁶⁹. Кроме Ставропольской губернии гимназия обслуживала Дагестанскую, Терскую, Кубанскую, Сухумскую, Карскую области и Закатяльский округ.

В 1866 году гимназия была преобразована в классическую и, в связи с этим, значительно увеличилась программа обучения, были введены для изучения: латинский, греческий, немецкий и французский языки⁷⁰.

Из 100 номера «Кавказа» за 1858 г. населению стала известна информация о том, что вышло правительственное распоряжение, по которому детей горцев прекратили принимать в кадетские корпуса, но стали зачислять в Ставропольскую гимназию. В своей статье «Нечто о горцах, учащихся в Ставропольской гимназии» Ф.В. Юхотников писал: «Прошло пять, шесть лет и из 20 горцев – учеников гимназии большинство не только начало соперничать с русскими, но и стало заметно выдаваться вперед»⁷¹.

К прошению о принятии в гимназию, вместо метрических свидетельств мусульманам разрешалось подавать свидетельства кадиев. В 1 класс принимались дети от 8 до 14 лет. Ученики вносили определённую плату за обучение, за полгода вперёд. В Ставропольском пансионе в 1867 году за счёт казны содержалось 142 воспитанника: из них 30 детей местных дворян и чиновников, 65 детей почётных горцев и 47 детей офицеров казачьего войска⁷². При Ставропольской гимназии было создано горское отделение (дата не установлена), где в 1877 году обучалось 85 человек, а в последующие годы там училось по 40–60 детей почётных горцев – дворян, князей, высшего духовенства. В 1880 году горское отделение было ликвидировано и на его основе создано реальное отделение с 6-классным обучением. Министр просвещения, своим циркуляром, в 1887 году запретил принимать учениками в прогимназии и гимназии детей кучеров, лакеев, кухарок и поваров, социальный статус родителей стал иметь доминирующее значение, способности ученика стали отходить на второй план⁷³. Окончившие курс гимназии с золотой (серебряной) медалью, а как и студенты духовных семинарий могли без различия сословий быть приняты на государственную службу с чином XIV класса Табели о рангах⁷⁴.

В 60–70 годы в России было довольно значительное движение в поддержку народной школы, неслучайно XIX век считается веком доступа к образованию народа. Выдвигалось требование создания не просто школ, а школ национальных, где родной язык не только изучают, но и ведут на нём обучение. П.К. Услар писал: «Мнение, будто бы безграмотного человека всё равно – учить грамоте на родном языке или на неизвестном ему языке, до того странно, что мы оставим его без опровержения».

Интересно, что в этот период чеченские сельские общества на свои средства открывают и содержат не только арабские школы, но и светские учебные заведения, где изучался русский язык, знание которого становилось жизненно необходимо⁷⁵. На обширной чеченской территории действовала всего одна государственная горская школа. Ежегодный выпуск школы составлял 8–9 человек и выглядел просто жалким на фоне 200-тысячного населения Чечни⁷⁶. Одна из первых народных школ была открыта в посёлке Тембулат-Юрт (отсёлок села Дуба-Юрт). Чеченец Шугаип Алиев, житель слободы Воздвиженской со времени её основания, был инициатором открытия народной школы. На общественном сходе жители села поддержали намерения Ш. Алиева открыть школу с двумя отделениями, для преподавания русской, арабской и чеченской грамоты. Школу строили всем селом, жители собрали деньги на содержание школы. Сельское общество избрало попечителя школы. Шугаип Алиев назначил от себя мулле жалованье, а его брат – полковник Эрнеаль Алиев платил жалованье русскому учителю. В школу пришли записаться более 200 детей из соседних сёл, однако было принято всего 40 мальчиков в возрасте от 7 до 10 лет⁷⁷.

В 1863 году, по приказу начальника Терской области, прапорщику Кади Досову было поручено составить проект открытия в аулах народных школ. В своём рапорте К. Досов сообщал: «Для распространения в Чеченском племени их грамоты требуются следующие средства: непременно нужно основать чеченское народное училище, там, где само чеченское общество укажет и построить дома так, чтобы в них помещалось свободно 100 человек учеников с учителями. На все расходы требуются средства от казны. Дети горских народов, в особенности чеченцев, имеют природное дарование и охоту к изучению наук, но, к сожалению, не имеют на то средств. Пока построится народное училище надобно приготовить учителей. Для этого необходимо собрать желающих от чеченцев 10 человек взрослых учеников, знающих Арабскую грамоту, для изучения читать и писать по – чеченски…»⁷⁸. В 1864 году начальник области в своём рапорте отмечал: «…в туземцах сильно стремление к образованию…», в связи с чем предполагалось открыть школы в Шатое, Ведено, Назрани, Хасав-Юрте⁷⁹. Было запланировано при начальных школах в укреплениях Ведено и Шатой учредить пансионы на 10 человек из туземцев. В программу обучения входило: 1) русское чтение и письмо, практическое обучение разговорному русскому языку; 2) чтение и письмо по-татарски (по – чеченски); 3) изучение четырёх действий арифметики^) Закон Божий православного исповедания; 4) Закон Божий мусульманского вероисповедания, уставы и чтение Корана⁸⁰. В начале 1870 года жители Ичкеринского округа с помощью общественного приговора заявили властям о желании учредить школу для обучения детей русской грамоте, арабскому языку и арифметике. На содержание школы жители решили ежегодно собирать 1/3 часть закята. Общественный приговор подписали по-арабски по 2 представителя от каждого селения⁸¹. 8 ноября 1870 года в укреплении Ведено была открыта школа. В этой школе обучались 20 жителей Ичкеринского округа и 5 русских мальчиков, проживавших в Ведено. Арабский язык преподавал окружной кадий Шамиль Каратаев. Переводчиком и надзирателем был житель села Дарго-Хатан Мусаев⁸². Веденская горская школа просуществовала до 1877 года – во время восстания она была закрыта якобы из-за утери имущества, а на самом деле, по мнению руководства «вследствие дурного влияния на туземное население». Директору народных училищ Терской области сообщили, что из Веденской школы мальчики выходили «даже не умея объясняться по-русски, т. к. после года пребывания больше в школу не возвращались». Причину данного положения видели в недостатке средств, из-за чего на работу не могли принять квалифицированных учителей. В связи с закрытием Веденской горской школы было принято решение учредить 8 стипендий уроженцам Веденского округа при обучении их в Грозненской горской школе⁸³.

Жители Ичкерии в 70-х годах XIX века добровольно обложили себя школьным налогом по 30 копеек с дыма для образования школьного капитала. 30 лет население платило этот сбор. Сумма достигла 140000 рублей, но школа так и не была открыта⁸⁴. Во время посещения чеченских округов попечителем Кавказского учебного округа, горцы каждый раз просили его открыть школы или прекратить сбор денег на их открытие. Однако учебное ведомство даже не подозревало, что происходит такой сбор средств и начало расследование по этому вопросу⁸⁵. При ревизии шнуровой отчётности о переходящих суммах начальника 8 участка Грозненского округа за первое полугодие 1891 года Контрольной Палатой было выявлено, что 1054 рубля 20 копеек, взысканных с сельских обществ на содержание стипендиатов Грозненской горской школы и других учебных заведений – в шнуровой книге не значатся. Подобная же картина воровства народных средств наблюдалась и на других участках⁸⁶.

В 1894 году чеченцы из 12 селений Грозненского округа возбудили ходатайство об открытии в одном из сёл, на их общий счёт, с пособием от казны в размере 1500 рублей в год, низшей сельскохозяйственной школы второго разряда на 200 учеников. В областном правлении был выработан Устав школы и выслан на рассмотрение просителям⁸⁷.

Ознакомившись с этим Уставом, жители 12 селений общественными приговорами вновь постановили ходатайствовать об открытии школы с 2х летним сроком обучения. Со своей стороны они обязались:

1) Построить здание на 160 учеников;

2) Завести инвентарь и рабочий скот;

3) Выдавать на содержание школы по 5600 рублей ежегодно, собирая их подымно с 12 селений;

4) Выделить 400 десятин земли для школьного хутора;

5) Содержать школу не менее 12 лет.

У правительства местные жители просили прирезать земли и выделять ежегодно пособие в размере 3500 рублей⁸⁸.

В 1900 году Министерство земледелия и государственных имуществ разрешило открыть в селе Урус – Мартан общественную низшую сельскохозяйственную школу на 160 учеников. Министерством был отведён для неё земельный участок в 300 десятин и назначена в течение 12 лет ежегодная денежная субсидия в размере 2500 рублей⁸⁹.

11 февраля 1913 года состоялся съезд чеченского народа, на котором постановили обложить всё чеченское население по 60 копеек с дома на плоскости и по 30 копеек с дома в горах – ежегодно, чтобы образовать фонд школьного дела в Чечне, в память 300-летнего юбилея Дома Романовых. Таким образом, ежегодный сбор должен был составить 28 тыс. рублей⁹⁰.

Делу образования помогали в Терской области различные благотворительные общества. Газета «Терские ведомости» сообщала о двух попытках создания благотворительного общества по развитию образования в городе Грозном. Первая была предпринята офицерами Тенгинского пехотного полка в 1876–1877 годах, стоявшего в то время в Грозном. Все офицеры этого полка изъявили желание и готовность выделять из своего содержания 1 % на стипендию одному или двум бедным ученикам Грозненской горской школы при поступлении в среднее или высшее учебное заведение. Эта акция была поддержана и представителями городских гражданских учреждений, которые также заявили о готовности к отчислению 1 %. К сожалению, авторы статьи не располагали информацией о реальном состоянии дел, о собранных суммах, об оказанной помощи. Кроме того, в Грозном в 1880 году было основано «Благотворительное общество помощи бедным ученикам городских училищ». Были составлены подписные листы, установлен размер членского взноса – 3 рубля в год, однако не удалось собрать денег и общество не состоялось⁹¹.

В конце 90-х годов XIX века Грозненскому городскому училищу и другим учебным заведениям помогало Общество взаимного вспомоществования учащимся и учителям Терской области. Членами этого общества являлись Арсемик Арцуевич Чермоев и Юсуп Чуликов, жертвовавшие немалые взносы на развитие системы обучения в регионе⁹². Благотворительное общество распространения образования и технических сведений среди горцев Терской области было образовано 18 октября 1882 года. Устав благотворительного общества был утверждён правительством. Общество ставило своей целью содействовать школьному образованию среди горского населения Терской области и распространять технические и ремесленные знания. Главная цель общества – дать горцам средства для обучения. Общество имело печать со своим наименованием, ему предоставлялось право приобретать и принимать в дар недвижимость. Благотворительное общество имело право открывать школы для горцев в Терской области по программам, изданным Кавказским учебным округом⁹³. Для открытия горской школы в 1883 году обществу сделали пожертвования сельские общины: Гудермеса (6 руб.), Исти-Су (6 руб.), Кошкельды (6 руб.), Ишхой (5 руб.), Аллерой (10 руб.), Цонторой (6 руб.), Бачи-Юрт (10 руб.), Кади-Юрт (5 руб.). Содержание одного чеченского мальчика во Владикавказском ремесленном училище обходилось обществу в 130 рублей ежегодно. На средства благотворительного общества в 1884 году, в присутствии горцев было произведено испытание сельскохозяйственных машин. Некоторые из них горцы затем купили. Также благодаря правлению общества горцы получили несколько новых сортов хлебных и травяных семян⁹⁴.

Общество попечения о сиротах и бедных детях города Грозного было утверждено 4 марта 1906 года. В Уставе общества было указано, что оно создано с целью «…оказывать всякого рода помощь сиротам и детям бедных родителей всех сословий и вероисповеданий в районе города Грозного и прилегающих к нему нефтяных промыслов». Для достижения этой цели общество могло устраивать убежища, приюты, ясли, детские амбулатории, начальную школу, мастерские, а также помещать детей в школы. Средства общества составлялись из членских взносов, пожертвований и из доходов от устраиваемых спектаклей, концертов, публичных лекций. Ответственность за благосостояние общества возлагалась на правление, находившееся в г. Грозном. Город Грозный, с бурным развитием нефтяной отрасли постепенно превращался в богатый, большой, насчитывающий (с промыслами) до 70 тыс. населения город, коммерческие обороты которого ежегодно исчислялись миллионами рублей ⁹⁵. Благотворительное общество имело Председателя, помощника, казначея, секретаря, члена комитета. Годичные отчёты общества печатались в местных газетах и отдельными брошюрами. Они представлялись в военное министерство через начальника Терской области⁹⁶.

Жена начальника Терской области Д.И. Святополк-Мирского, Софья Яковлевна являлась главным организатором создания благотворительного общества, в которое вошли представители интеллигенции края. Князь и княгиня Д.И. и С.Я. Святополк-Мирские стояли не только во главе (являлись председателями) Владикавказского женского училища, но и выступали инициаторами проведения денежных сборов, а также участвовали в составлении комплекта учебно-методических материалов. Собранные ими средства, как в результате добровольных пожертвований, так и посредством устройства различного рода благотворительных мероприятий, шли в фонд деятельности училища⁹⁷.

Первые школы для чеченцев открылись сразу после завершения Кавказской войны, но работали они крайне мало. В 1862 году генерал-майор П. Услар предпринял попытку открыть школу, где занятия велись на чеченском языке. Эта Грозненская школа просуществовала всего семь недель⁹⁸. В 1865 году была открыта школа в селе Старый Юрт, в 1867 году – в Ведено, в 1869 году в селе Большой Чечен, в 1870 году – в Брагунах, Новом Юрте, Кень-Юрте, Али-Юрте и других местах⁹⁹. Школа в Старом Юрте состояла из 2-х классов – подготовительного и первого (53 ученика). Изучались русская и арабская грамота, арифметика, чистописание. В 1867 году в Веденской школе было всего 4 ученика, а в селе Большой Чечен – 25 учеников. Просуществовали эти школы недолго – из-за отсутствия средств¹⁰⁰. В 1897 году были открыты училища для чеченцев в Нижнем Науре и Старом Юрте, с которых и начинается история просвещения чеченского народа, если не иметь в виду горские школы. От казны ежегодно выделялось по 600 рублей: 400 рублей учителю, 100 рублей мулле и 100 рублей на ученические принадлежности. В то же время, все доходы царской фамилии от эксплуатации удельных имуществ, земель и предприятий в конце XIX века составляли более 52 млн. руб. в год, что вдвое превышало расходы государства на народное просвещение всей Российской империи, включая и Кавказ¹⁰¹.

Грозненское городское училище было открыто в 1896 году, хотя планировалось открытие ещё в 1879 году. Училище вначале состояло из 3-х классов, а в 1899 году было преобразовано в 6-классное и стало называться Пушкинским. Сама по себе норма 60 человек в классе, установленная для начальных училищ, не выдерживала критики, но даже эта норма не выполнялась. В специальном распоряжении попечителя Кавказского учебного округа говорится о недопустимости перегрузки классов, доходящей до 70–80 человек и вредно отражающейся не только на здоровье учащихся, но и на учебном процессе¹⁰².

Одним из первых озаботился вопросом обучения горских женщин князь Барятинский. В декабре 1862 года он обратился в письме к наместнику Кавказа с просьбой об открытии женских училищ. Своё мнение он обосновал так «…Воспитание туземных женщин занимает, конечно, первое место; женщина, по влиянию своему на семейство, как на хранилище народных нравов, действует одинаково и на привычки дитяти, и на возмужалого горца»¹⁰³. Князь Барятинский предлагал даже открыть во Владикавказе женский институт. К этому времени уже было открыто женское училище (21 июня 1861 года). Здесь обучались девушки не моложе 8 лет всех вероисповеданий и сословий. В 1864 году в училище насчитывалось 74 ученицы. Преподавались здесь следующие предметы: Закон Божий, чтение на славянском языке с переводом на русский, русский язык, история России, арифметика, чистописание, рукоделие, шитьё, вязание и вышивка. 1 марта 1867 года в Грозном было открыто женское бесплатное училище, состоящее из двух классов – подготовительного и первого. Грозненскому женскому училищу был присвоен 3 разряд, оно подчинялось Министерству народного просвещения¹⁰⁴. Состоятельные люди из числа чеченцев стремились дать хорошее образование не только сыновьям, но и дочерям. Зейнаб Баммад, Тамара, Митта и Дара Чермоевы и многие другие были известны не только богатством, но и прекрасным образованием¹⁰⁵.

И мужским и женским учебным заведениям Терской области не хватало самого насущного – учебников. Преподаватели Грозненской горской школы Дмитриев и Хасанов создали первый русско-чеченский словарь на буквы «А» и «Б», однако получив похвальные отзывы, не нашли необходимой поддержки у руководства для продолжения столь необходимой работы¹⁰⁶. Книги и учебники написанные на языках местных жителей посылались в Кавказский учебный округ для просмотра. Цензурой их занимался третий окружной инспектор¹⁰⁷. В 1912 году вышла в свет «Иллюстрированная география Кавказа», написанная Ф.А. Смирновым, директором Закавказской учительской семинарии. Учебник предназначался для детей – первоклассников средних учебных заведений и учащихся 2-х классов городских училищ. Учебник содержал следующие разделы: наш класс, наше село, наше сельское общество, уезд, губерния. Он обобщал сведения о Кавказской губернии, её климате, реках, озёрах, растительности, животных, о фабриках, сельском хозяйстве, населении, торговле, городах. Книга была хорошо проиллюстрирована фотографиями (в т. ч. чеченок) и рисунками, а также содержала большое количество стихов Пушкина и Лермонтова¹⁰⁸.

Особенно пристальное внимание в системе образования на Кавказе уделялось русскому языку. Разрастание господствующего народа, это – расширение области его языка, а не подчинение, не подвластность народа народу. Форма, выражающая собой национальную индивидуальность – это язык. Язык, это исключительное орудие объединения народа, государственного организма¹⁰⁹. Стремление нивелировать национальную самобытность российских народностей и по образу преобладающей русской нации создать единый для всех национально-культурный тип привело к ликвидации существующей у многих народов национальной школы, фактическому запрещению преподавания на родном языке. Подобная школьная политика вызывала резкую негативную реакцию среди инородческого населения и во многом способствовала усилению противостояния между окраинами и центром¹¹⁰.

Примечания

¹ Труды местных комитетов о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Т.52. Кавказский край. – СПб…1903. – С. 713–714.

² Там же – С.715.

³ ГИМ ОПИ. Ф.372. Ед. хр.15. Л.190.

⁴ Романовский В. Развитие учебного дела на Кавказе и в бывшем царстве Грузинском в XIX веке. // Кавказский вестник. – Тифлис.,1901.-№ 11. – С.8.

⁵ ЦГА РСО-А. Ф. 12. Оп.7. Д,163. Л.2.

⁶ ЦГА РСО-А. Ф.123.Оп.1. Д.1050. Л.136.

⁷ Исаев С.-А.А. Просветительская роль России на Северном Кавказе на примере Чечни

и Ингушетии // Чеченцы в истории, политике, науке и культуре России: исследования и документы. – М.,2008. – С.546.

⁸ Бартоломей И. Чеченский букварь. – Тифлис,1866. – С. 9–13.

⁹ Отчёт попечителя Кавказского учебного округа о состоянии учебных заведений за 1883 год. – Тифлис.,1884. – С.130.

¹⁰ Каталог педагогически-профессионального отдела Кавказской выставки 1889 г. – Тифлис,1889. – С.9.

¹¹ ЦГА РСО-А. Ф.123. Оп.1. Д.1068. Л.126.

¹² Кавказский учебный округ. Положение о ремесленном отделении. – Б.м. Б.г. – С. 3, 8–9, 11–12,17.

¹³ Свод статистических сведений по учебным заведениям Кавказского учебного округа за двадцатилетний период. 1879–1898 гг. / Сост. Р. Шенгер. – Тифлис,1899. -С. 18, 50.

¹⁴ ЦГА РСО-А. Ф.123. Оп.1 Д.1050. Л.158,164.

¹⁵ Павильонов С.П. Кавказские очерки и заметки. Причины, задерживающие образование мусульманского населения на Кавказе. // Церковная летопись.-1874.-№°15. -С.237.

¹⁶ Свод высочайших отметок по всеподданнейшим отчётам за 1881–1890 год генерал-губернаторов, губернаторов, начальников областей и градоначальников. – СПб.,1893. – С.483.

¹⁷ Пляскин В.П. Русская армия в послевоенном обустройстве Кавказа (втор. пол. XIX в. – нач. XX в.) // Научная мысль Кавказа. – Р н/Д.-2002.-№ 3. – С.79.

¹⁸ ГИМ ОПИ. Ф.371. Оп.1. Ед. хр.1. Л.132.

¹⁹ ГИМ ОПИ. Ф.372.Оп.1 Ед. хр.15. Л.194.

²⁰ ЦГА РСО-А. Ф.123. Оп.1 Д.158. Л.12.

²¹ ЦГА РСО-А. Ф.123. Оп.1. Д.185. Л.58.

²² Даниелян Г.Г. Генерал граф Лорис – Меликов. – Шушан – Ереван. 1997. – С. 52–53.

²³ Соколов А.Р. Благотворительность в народном образовании и ее роль в трансформации российского общества. – СПб.,2005. – С.169.

²⁴ Терская область. Начальник. Отчёт начальника Терской области и Наказного атамана Терского казачьего войска о состоянии области и войска за 1900 год. – Владикавказ.,1901. – С.50.

²⁵ Вторая Кавказская выставка продуктов садовых культур в 1898 году. – Тифлис.,1898. – С.116.

²⁶ Колпачева О.Ю. Деятельность школы по русификации и христианизации коренного населения окраин Российской империи в XIX – начале XX века // Северо-кавказский государственный технический университет. Сборник научных трудов. Серия «Гуманитарные науки». Вып.7. – Ставрополь,2002. – С.175.

²⁷ Ланцанова Л.Ю. Чеченский след в этнокультуре калмыцкого народа. Терские калмыки // Чеченская Республика и чеченцы: история и современность: материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 19–20 апреля 2005 года. – М.,2006. – С.197.

²⁸ Кемпинский Э.В. Российская интеллигенция: история и судьбы. – М.,2005. – С. 124–125.

²⁹ РГАЛИ. Ф.46. Оп.2. Д.359. Л.2.

³⁰ Адухова А.М. Русско-дагестанские педагогические связи: втор. пол. XIX – начало XX вв. Дис…канд. педаг. Наук. – Махачкала,2007. – С.34.

³¹ Передпольский Г. Несколько слов об учителях городских училищах вообще и на Кавказе в частности. //Кавказский вестник. – Тифлис. -1901.-№ 3. – С.62.

³² ПСЗ РИ. Собр. 3-е. Т.3 (1883) – СПб.,1886. С. 444–445.

³³ ГИМ ОПИ.Ф.451. Оп.1. Ед. хр.1 Л.59.

³⁴ Барковская Е.Ю. Ислам и государственное строительство России (вторая половина XVI в. – февраль 1917 г.). – М.,2006. – С.92.

³⁵ Давитлидзе Г.Г. Общеобразовательная школа Кубани в системе народного просвещения Российской империи: XIX – начало XX в. Дис…канд. ист. наук. – Краснодар,2007. – С.153.