Текст книги "Джулия и Джоконда"

Джулия и Джоконда
Зарина Патрушева

© Зарина Патрушева, 2017

ISBN 978-5-4485-3199-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Сколько стоит? – спросил я, неуверенно кивнув на картину.

Продавец взглянул на меня из-под очков и, не переставая копошиться за прилавком, хмуро ответил:

– Не продается.

Я внутренне вздрогнул, услышав ответ, и мне стало стыдно за свой вопрос, будто относился он не к полотну, а к тому, кто на нем изображен. Было так естественно услышать это «не продается», и так неловко оттого, что я посмел задать подобный вопрос.

Но всё же я преодолел эти странные ощущения, которые вскипели во мне, и поинтересовался еще раз, указав на другую картину с Джулией:

– И эта?

– Никакая с ней не продается, – уже проще поведал продавец и пристально уставился на картину, – это здесь только для красоты.

И снова я ощутил странное чувство, говорящее мне, что вопрос мой был глуп и неуместен. Продавец, заметив мое потускневшее лицо, решил проявить участие.

– Возьмите Джоконду, – предложил он, однако глаза его по-прежнему возвращались к Джулии.

Для приличия я повернулся к репродукциям, посмотрел на Джоконду и не смог придумать, зачем она может быть мне нужна. Продавец, похоже, прочитал мои сомнения и, вспомнив о своих обязанностях, начал рекламировать Джоконду дальше.

– Вот, ничем не хуже, – говорил он, но звучало это фальшиво. – Будете смотреть и разгадывать секрет ее улыбки, – ехидно добавил он.

Я понял, что торговец сейчас говорил на моем языке. Он грамотно настроился на мою волну и только поэтому не обращал внимания на художественную ценность картины, на именитость мастера и прочие тонкости, но зато точно подметил посыл, который несет в себе изображенный объект.

На секунду я ощутил себя дилетантом, пытающимся найти искусству вполне практичное применение, но избавиться от этого уже не мог.

Джулия сверлила меня глазами, Джоконда смотрела насмешливо. Я видел, что Джулия несет свет и радость, а Джоконда, подобная Сфинксу, загадывает загадки. И если бы эти женщины сошли с полотен, я бы предпочел остаться с первой, нежели играть в игры со второй.

Возможно, мне было сложно абстрагироваться от таких фантазий по той причине, что Джулию я знал и теперь воспринимал этот портрет как живого человека, а не как результат творчества. И всё же ее счастливые глаза мне нравились больше, чем таинственная улыбка Джоконды.

– Женщине не нужно быть загадкой – женщине лучше быть просто счастливой, – философски изрек я, победоносно глядя на продавца.

– А еще у нас часто покупают пионы, – снова услышал я его голос. Вероятно, он понял, что пытаться продать мне другой портрет – дело безнадежное, и решил навязать хоть что-то.

Я посмотрел на картину с пионами, и они мне действительно понравились. Теперь, хотя цветы и выглядели как живые, я видел искусство и ничего более. Продавец наблюдал за мной без слов, и я решил из вежливости сделать покупку.

– Давайте пионы, они и впрямь красивые! – произнес я, и торговец, довольно крякнув, принялся снимать раму со стены. Пользуясь случаем, я снова поинтересовался портретами Джулии:

– И сколько продлится еще эта выставка? – как бы между прочим спросил я и небрежно улыбнулся, стараясь продемонстрировать, что меня нисколько не интересует информация, которую я пытаюсь узнать.

– Сегодня последний день, – буднично отозвался продавец, упаковывая мои «Пионы», а я внезапно почувствовал невероятную горечь.

Вообще-то, я прекрасно знал ответ, и с самого начала выставки каждый день заглядывал сюда, чтобы полюбоваться картинами с моей милой знакомой или – об этом я и мечтать не смел – увидеть ее лично.

– Жаль, – вырвалось у меня. – Так может быть, художник продаст? Ведь это он придет забирать картины?

Я ликовал, хотя слегка испугался, что озвучил это продавцу.

– Нет, – без эмоций произнес он, – художник не придет. Он все работы подарил этой девушке, – и продавец махнул рукой на портрет, а точнее – на Джулию, – вот она и заберет. Три тысячи восемьсот рублей, – завершил он, ожидая, пока я расплачусь за «Пионы».

Я быстро рассчитался и поспешил к выходу. Устроившись за колонной, я ждал.

Спустя семнадцать с половиной минут появилась Она.

Джулия шла среди толпы, но я видел, я видел ее! Я видел свет, исходящий из самого сердца милого ангела. Ее коричневые глаза сияли так же, как и в прошлый раз. В них таял шоколад, переливался халцедон; они согревали и зажигали. Я не умер, но воскрес, глядя в них.

Джоконда! Кому нужна твоя улыбка, пока есть та, которая излучает любовь! И если бы Леонардо был нашим современником, он создал бы не одну, а тысячи картин с Джулией. Он бы мог написать только лишь ее глаза, и это стало бы шедевром. Разве кто-то тогда задался бы вопросом, почему именно эта женщина вдохновила мастера? Никогда!

Пока я думал так, Джулия завернула в сторону картинной лавки, и ее тут же обступили любопытные покупатели. Наверное, они были поражены невероятным сходством девушки на портрете с живым оригиналом. Конечно, изображение было приукрашено, но главное достоинство оставалось при Джулии.

Она с искренней улыбкой отвечала на вопросы людей и одаривала их своей теплотой. В какой-то момент виновато пожала плечами и смущенно засмеялась. Я не решился присоединиться к беседе.

Я знал Джулию, но она меня не знала. Она не догадывалась, кто, восхищенный ее чистой душой, писал эти портреты.

Художником был я. И хотя мне безумно хотелось подойти к своей музе, я решил не показывать своего лица и не рушить хрупкую творческую связь, существующую между нами.

И не спускать ранимого ангела со жгучими глазами с полотен прямиком на землю.