Текст книги "Божие наказание за ворожбу"

Вдруг одна с иступленною радостью кричит: «Будут, будут!»

Около полуночи несчастные слышат шум от санных полозьев, голоса под окном, потом стук в сенные двери. У одной сердце запрыгало от радости; она бежит, отворяет, встречает гостей и бросается в объятия своего возлюбленного. Другая чего-то испугалась, ей страшно. Ей кажется, что от гостей несет мертвящим, могильным холодом, так что кровь у нее как бы застыла. Гости между тем пристают к ней, и ей кажется, что из глаз ее возлюбленного точно сверкают искры и он готов пожрать ее своими взорами. В страхе она выбегает из избы, бежит в теплый курятник, крестит там все углы, стены, двери, окошечки, и ни жива ни мертва садится в углу. В избе между тем поднялась страшная возня: стук, шум, свист, песни, пляска, такие, что весь дом дрожит.

Ужасная ночь на исходе. Гости собрались в обратный путь, вышли на улицу, свистят, хохочут около курятника, называют бедную женщину трусихой, потерявшей чудесную ночь, обещаются навещать ее после, а ныне оставляют ее в покое, потому что не дает им возможности приступить к ней победное знамя Распятого, начертанное палящими пламенниками на стенах.

Проходит ночь, крестьянки давно встали и удивляются, долго не видя веселых соседок. Около полудня некоторым вздумалось навестить их, но жилиц нет, а в избе ужаснейший беспорядок. Ищут их, кличут по именам, а бедная девица и теперь не смеет выйти. Наконец находят ее и обеспамятевшую выносят из курятника. Другую нашли в подполье, до половины тела всунутую в квасную кадку, избитую и обезображенную до того, что трудно узнать ее.

Чудесно спасшаяся от этого бесовского пира девица, опамятовавшись, рассказала соседям, как было дело, и долго после этого по ночам слышала шум полозьев, стук, свист и прочее и спасалась от этого бесовского наваждения только молитвою и крестным знамением. Она бросила жизнь разгульную, странствовала по святым местам и через несколько лет поступила в монастырь.

И солдаты, лица которых в эту несчастную ночь представляли демоны, уцеломудренные страшным событием, исправились и зажили истинно христианскою жизнью.

Что прибавить к этой страшной повести? Разве то, что Бог попускает некоторым гадательницам, почему-либо заслуживающим кару небесную, погибать внезапною, а иногда и постыдною смертью для того, чтобы видящие тут явный суд и гнев Божий исправились и покаялись. А что гадание способствовало здесь страшной развязке, это очевидно. Не будь веры в возвращение солдат, не будь пламенного ожидания их, порожденного зеркалом, солдаты адского легиона и не явились бы.

Притом две грешницы в этом несчастном приключении были действующими лицами, и обе, по-видимому, в одинаковых расположениях. Но Бог, испытующий сердца и утробы, нашел в них большую разность и одной попустил погибнуть, а другой дал спастись знаменем, пред коим трепещет вся сила адская.

Вот и еще несчастье от гадания. Двум девицам-сестрам, подслушивавшим в ночь на святую Пасху под окнами, с желанием услышать и узнать о своем будущем, в конце деревни вдруг представилась похоронная процессия, и старшая сестра – лежащею во гробе. Младшая в испуге убежала домой, а другая упала тут же на месте без чувств; три месяца была она после этого больна и в помешательстве рассудка. Теперь она старуха лет семидесяти и в долгий свой век после этого несчастья с ней своими увещеваниями многих молодых девушек и женщин отговаривала от неразумных покушений пытать неведомое будущее.

Еще случай. Одна девица купеческого сословия, много мечтавшая о своих достоинствах и отказавшая нескольким женихам своего звания, в надежде выйти замуж за человека чиновного, лила на святках олово. Два приема показались ей неудовлетворительными, в третий олово, раскаленное до высокой степени, разбрызгалось, изуродовало все лицо ее и лишило ее глаза. Вскоре состояние отца ее расстроилось. Несчастная умерла в богадельне. Бог наказал ее за гордость и безумное покушение разоблачить будущую судьбу свою.

Но вот пример, доказывающий, что диавол льнет ко всякому случаю, где есть вера в суеверные гадания и загадывания.

Один старик рассказывал мне вот что: «Торговец рыбой раз выехал на базар очень рано и, соскучившись ожиданием покупателей, мысленно загадал на первом покупателе решить, какова будет торговля на целый день. Когда нетерпение и недовольство, выражаемые по русскому обычаю крупными бранными словами, возросли в купце до высокой степени, является мужик необычного роста и приказывает отвесить пуд рыбы, сказав притом: “Молитва твоя дошла до царя нашего и милостиво выслушана”. Купец в хлопотах мало тогда обратил внимания на эти слова, а при расчете, как есть обычай между мелочными торговцами, перекрестился, сказав: “Господи, благослови!”, и покупатель внезапно исчез. Старик этот по самую смерть свою не переставал заповедовать детям и внукам своим, сколь возможно чаще, для избежания вражеских козней, осенять себя крестным знамением, и призывать имя Господне, и отнюдь не вдаваться ни в какие суеверные гадания, которые так приятны врагу, и коими он легко может нас завлечь и запутать в свои сети и, чего доброго, довести до беды и несчастья».

А вот еще более поразительный случай, рассказанный К. Русковым в духовном журнале «Странникъ»[2]2
  «Странник», 1885 г., т. III.


[Закрыть].

В начале 1883 года одна дама Е. Р., пишет г-н Русков, рассказала мне о том, как она, когда жила в городе К., вместе со своими знакомыми занималась гаданием посредством стола, который на всякие вопросы отвечал стуками ножкой; узнавал, сколько она получала тогда с почты денег, от кого и прочее, и, кроме того, стал ходить по комнате.

Причину этих явлений она относила к действию магнетизма. До этого времени я не знал о спиритизме и потому сомневался в справедливости рассказа, и чтобы убедиться в действительности тех явлений, я предложил госпоже Р. сделать в нашем семействе опыт с имевшимся у нас круглым столом, на что она согласилась.

В первый наш спиритический сеанс сели вокруг стола четверо: я, с женою и дочерью и наша знакомая госпожа Р., руководившая нами, и все мы положили руки на стол. Сидели мы около двух часов, но стол не оказывал никаких признаков движения. Сомнения мои как бы подтвердились, и я хотел встать из-за стола и прекратить занятие, как в нем послышались глухие, редкие стуки, и на вопрос госпожи Р.: будет ли стол отвечать на наши вопросы, он поднял ножку и стукнул ею один раз. Затем были предлагаемы вопросы, например, что стоит мебель? часы? сколько кому лет? и проч., на которые стол отвечал с замечательною верностью.

В следующие затем сеансы, происходившие почти каждый день в присутствии меня, жены моей и дочери, часто приходившего к нам нашего знакомого В. К-а, тоже весьма интересовавшегося этим новым для нас явлением, мы окончательно удостоверились и, так сказать, осязательно убедились в том, что в столе происходят стуки от неизвестной нам причины, и что стол производит самостоятельное, независимое от нашей воли, движение; отвечает на вопросы ударами ножкой и делает то, что ему предлагают. Так, например, стол ходил по комнате по указанному ему направлению; влезал на диван, на стулья, на стол, становился, как мы желали, на одну или на две ножки, возил по комнате в ящике без колес восьмимесячную дочь мою; при этом ящик привязывался мной к ножке стола веревочкой. Эти необыкновенные явления приводили нас в решительное недоразумение – чему приписать их? Некоторые из участников нашего занятия относили их к действию электричества или магнетизма, но я не соглашался с этим предположением потому, что стол отвечал на вопросы и делал то, что ему предлагалось, – словом, он действовал не автоматически, но как будто им управляло живое, разумное существо. Обмана со стороны кого-либо из участников нельзя было допустить, как по невозможности этого, так и потому, что все мы одинаково были заинтересованы этими необыкновенными явлениями, которые каждому из нас пришлось видеть и испытать в первый раз.

Недоумения наши скоро рассеялись.

В одной петербургской газете прочли мы статью, в которой описаны были весьма интересные сообщения, полученные тоже от стола, но только с помощью алфавита, способ употребления которого нам был неизвестен. Из той же статьи мы узнали, что непонятные для нас явления называются спиритическими и производятся они не электричеством или магнетизмом, но душами умерших, которые сообщаются с живыми посредством стола.

Узнав причину этих явлений, мы еще усерднее занялись ими, желая получить такие же сообщения, как описано было в статье, т. е. более полные и обстоятельные, и после многих опытов и применений разных способов разговора по азбучному алфавиту успели настолько, что могли производить самые разнообразные разговоры, перед началом которых всегда спрашивали: кто будет с нами говорить, и сейчас же стол передавал ответ душ, называвшихся именами наших умерших детей, родственников и прочее. Чаще же всего выходили имена наших умерших детей. Из числа многих разговоров с душами умерших для примера приведу только некоторые.

1.

Вопрос: Кто будет с нами говорить?

Ответ: Павел Русков[3]3
  Мой сын, умерший 5-ти лет отроду.


[Закрыть].

Вопрос: Что ты хочешь сказать нам?

Ответ: Я прошу вас, ради Христа, чтобы вы любили друг друга.

2.

Вопрос: Кто будет с нами говорить?

Ответ: Анна Рускова[4]4
  Дочь моя, 12-ти лет отроду, умерла в один день с ее братом, 21 июля 1882 года.


[Закрыть].

Вопрос: Что же ты хочешь сказать?

Ответ: Мамаша, будьте добры, милостивы и любите друг друга.

Вопрос: Кто добр или милосерд, что тому будет?

Ответ: Того ожидает рай Христов.

Вопрос: А тем, кто этого не исполняет?

На этот вопрос ответа совсем не было.

Вопрос: Знаешь ли ты, что Паша (брат ее) умер в один день с тобою?

Ответ: Знаю.

Вопрос: Видишь ли ты его?

Ответ: Нет. Я желала бы его видеть, но где он, миленький, находится – не знаю.

Вопрос: Довольна ли ты, что тебя похоронили в барежевом платье, которое ты носила?

Ответ: Довольна.

Вопрос: Теперь ты в нем одета или в чем другом?

Ответ: Мы бестелесны.

Вопрос: Когда мы поминаем вас в церкви, что вам бывает?

Ответ: Нам Христос не велел об этом говорить.

Вопрос: Где ты теперь находишься?

Ответ: В воздухе[5]5
  На вопрос: где находишься? всегда получается постоянно один ответ: в воздухе.


[Закрыть].

О, как постыдно христианам быть такими легковерными! Как постыдно предавать себя посмеянию коварных служителей духа тьмы!

Ведь кроме лжи и обмана вы ничего от них не услышите, кроме горя и несчастья ничего не получите. Так зачем же обращаться к ним? Но скажете вы: иногда беда бывает так велика, горе так сильно, что рад бываешь обратиться ко всякому, от кого надеешься получить хоть какую-нибудь пользу. Но разве у нас нет Защитника и в бедах наших Помощника? Разве Сам Господь не сказал нам: Призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня (Пс. 49, 15). Как бы ни было тяжко искушение, как бы ни были ужасны и опасны обстоятельства, человек не должен забывать того, что он не один: с ним всегда – Господь, скорый на помощь. Пусть человек не думает и не говорит: оставил меня Господь. Забыл Бог меня! Господь говорит через пророка Исаию: Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не жалеть сына чрева своего? но если бы она забыла, то Я не забуду тебя (Ис. 49, 15); Пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя. Ибо Я Господь, Бог твой, Святой Израилев, Спаситель твой (Ис. 43, 2-3). И Господь, действительно, всегда избавлял и спасал верных рабов Своих. Жил праотец Лот в нечестивом городе Содоме, обреченном уже вместе с другими городами на вечную погибель, но Господь сохранил праведника от казни содомской. Дивно сохранял он Авраама, Исаака и Иакова на земле пришествия их. Что ожидало Иосифа от братьев? Не смерть ли? Но Господь сохранил и прославил его. Евреи страдали в Египте, и Господь сказал: Я увидел страдание народа Моего в Египте и услышал вопль его от приставников его; Я знаю скорби его и иду избавить его от руки Египтян (Исх. 3, 7-8), и действительно вывел из Египта, провел через море и пустыню и вывел в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед, в землю Хананеев (Ис. 3, 8). Был не раз и Давид царь в различных опасных обстоятельствах, но всегда возлагал печаль свою на Господа, и Он поддерживал и спасал его (см.: Пс. 54, 23). Был праведный Иов в великой тесноте и туге сердечной, но всего себя предал в руки Божии, и был прославлен. Пророк Иона три дня и три ночи находился во глубине морской и во чреве морского зверя – кита, но оттуда Господь воздвиг Своего раба. Три отрока ввержены были в огненную печь; а Даниил пророк в ров львиный, но они воззвали ко Господу Богу отцов своих, и он угасил силу огня для отроков и заградил уста львов для Даниила. Точно так же Господь был помощником, заступником и избавителем для апостолов, мучеников, пустынников и всех верных рабов Своих. Он был, есть и будет до скончания века с верными рабами Своими, по неложному Своему обещанию: Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20; заимств. из книги: «Уроки и примеры христианской веры, над. и любви», прот. Дьяченко, ч. 1, стр. 44-45; см.: творения святителя Тихона Задонского, т. 12).

Прочитайте еще, други мои, жития святых Божиих и вы найдете там поразительные примеры дивного заступления и избавления десницы Божией. Когда священномученика Емелиана во время мучений подвергали какому-либо тяжкому истязанию, ему являлся Иисус Христос, ободрял его, укреплял и спасал от той или другой муки. Так, когда подняли Емелиана на дерево и жгли свечами его обнаженное тело, Господь явился ему и тихим, ободряющим голосом сказал: «Не бойся, Емелиан, Я с тобою!» Внезапно огонь погас, и руки мучителей скорчились. Приготовлен был котел с расплавленным оловом для священномученика, чтоб его туда бросить; Господь опять явился ему, взял его за руку и сказал: «Я с тобою!» Невидимо сошел с ним в котел, который сейчас же лопнул, и Емелиан остался невредим. По приказанию же начальника бросили святого Емелиана на растерзание зверям, но опять явился ему Христос и сказал: «Дерзай, Емелиан, благой Мой раб и верный; Я с тобою!» И действительно, львы и леопарды, как кроткие агнцы, ползали у ног святителя и лизали ему руки и ноги. После этого велено было приготовить колесо с железными острыми зубьями, привязать к нему священномученика и скатить его с горы; но мученик был отвязан и снят с колеса Господом, а колесо убило многих язычников-мучителей под горою. Так дивно спасала благодать Господа святого Емелиана («Чет. – Мин.», 18 августа).

Нет такого горя, в котором бы Господь не мог утешить человека, и нет такой беды, в которой бы Отец Небесный отказал помощь. Он слышит и благоволительно принимает каждый вздох скорбного сердца человека и готов подать благовременную помощь всем, призывающим Его из глубины души, как это Он сделал утопавшему апостолу Петру. Пример этого мы видим и в жизни святого великомученика Евстафия. Он был римским воеводою имел огромное богатство и множество рабов.

Но вот по попущению Божию беда за бедой начали преследовать его: из богатого он сделался бедным, из счастливого семьянина – одиноким. Недобрые люди ограбили его дом и унесли имущество; дикие звери унесли двоих его сыновей и, наконец, в довершение несчастья разбойники отняли у него добрую и благочестивую его жену. Но среди таких несчастий святой Евстафий не потерял веры в Господа Промыслителя и надежда на милосердие Божие его не оставляла. Изливая в слезах молитвы свои пред Господом Богом, Евстафий взывал к Нему: «Плачу я, но как человек, Господи, Тобою Промыслителем моим и устроителем жизни моей, утверждаюся и на Тебя надеюся и Твоею любовию, как прохладною росою, и Твоим желанием как сладостию, горечь бед моих услаждаю!» Прошло несколько времени, и Господь утешил Своего раба: он нашел, чудесным образом сохраненных, жену и детей, снова разбогател и сделался знатным («Чет. – Мин.» 28 июля; еп. «Воскр. Лист.», № 80). Так и мы, други мои, во всех постигающих нас напастях, бедах и скорбях должны немедленно обращаться к Господу, призывать на помощь к себе Его сладчайшее и спасительное имя: «Иисусе, Сыне Божий, помилуй мя!», и помощь Его неожиданно для нас явится.

Послушаем еще, что рассказывает о себе святой Иоанн Многострадальный, который, для победы над плотью и диаволом, зарыл себя в пещерную яму, глубиною до плеч, так что только руки и голова были свободны. «Враг диавол, – говорит святой, – чтобы выгнать меня из пещеры, страхи разные наводил на меня. Ноги мои, засыпанные землей, горели, как в огне, так что жилы корчились и кости трещали: уже пламень досягал до утробы, и члены мои сгорели. Я же забыл лютую ту боль и порадовался душою, что чисты соблюдены они от скверны, и желал лучше весь сгореть в огне том Господа ради, нежели выйти из ямы. И вот увидал я змея, страшного и лютого, который хотел пожрать меня, дыша пламенем, осыпая меня искрами. И так много дней делал он со мной, чтобы прогнать меня. Когда же приблизилась ночь Светлого Воскресения Христова, вдруг напал на меня лютый тот змей, так что голова и руки мои были в его пасти, волосы на голове и бороде опалились... Я уже из гортани змея того возопил от глубины сердца: "Господи Боже, Спасителю мой! Зачем Ты меня оставил! Сжалься надо мной, Владыко! Ты, единый Человеколюбец, спаси меня грешного! Единый и безгрешный, избавь меня от скверного беззакония моего, да не увязну во вражеской сети во веки веков! Избавь меня от челюстей врага сего! Вот он, – он ходит, рыкая, как лев, хотящий поглотить меня. Воздвигни силу Свою и приди спасти меня; блесни молнией Своей и прогони его: пусть исчезнет он от лица Твоего!" И вдруг блеснула молния, и лютый тот змей исчез от меня, и после того и доныне я не видал его» («Патерик Печерск.»; еп. «Троиц. Лист.», № 136). Так Господь благ и милосерд: Он знает, что человек немощен, и помогает ему!

Но кроме Господа, мы можем обращаться с молитвой и призванием на помощь и к святым Божиим, так как и им дана власть помогать людям в затруднительных и опасных обстоятельствах. Так поступали истинные христиане всех веков, так поступают и ныне богобоязненные люди во всех бедах и скорбях своих, веря и исповедуя, что святые Божии своим ходатайством испрашивают людям помощь от Бога. Припомните, что сделали плывшие на корабле со святым Николаем, когда поднялась страшная буря и грозила им потоплением? Они обратились к святителю с просьбою помолиться за них Богу, и по его молитве буря утихла, и все спаслись. А как часто наши благочестивые предки во время общественных бедствий обращались с горячими молитвами к Царице Небесной и получали избавление. «Много бо может моление Матернее ко благосердию Владыки!» – учит наша Святая Церковь. Богоматерь есть самая верная и скорая ходатаица за нас пред Богом. Что бы ни попросили мы с горячею верою через Нее у Господа Бога, ради Ее молитвы, все получим, отчего Она и именуется Заступницей усердной рода христианского. После Богоматери, Архангелы, и вообще Небесныя силы, и все святые, живущие в светлых чертогах Отца Небесного, суть также наши ходатаи и заступники пред Богом, и кто только с верою к ним прибегает, тот получает просимое.

«В 1842 году 22 числа июля месяца, около двух часов пополудни, – рассказывает один священник, – случилось мне проходить близ погоста Кунестья, Гдовского уезда. На третьей версте от этого погоста встречается со мною средних лет женщина верхом на лошади. Когда поравнялись, мы приветствовали друг друга обычно:

– Здравствуй, батюшка!

– Здорово, тетушка!

Тут заметил я, что женщина, сказав это приветствие, принизко поклонилась. "Вот, – подумал я, – какое доброе обыкновение у наших простолюдинов: приветствуют и кланяются всем, даже незнакомым". Только что подумал, слышу – эта женщина плачет навзрыд. Такая неожиданность сильно потрясла меня. В смущении я обратился к ней с вопросом:

– О чем ты, тетушка, так горько плачешь?

Женщина ничего не отвечала и, приостановивши лошадь, продолжала рыдать. Я подошел к ней ближе и еще спросил:

– О чем ты?

Видно было, что она хотела объяснить мне, в чем дело, да только сказала:

– Как мне не горевать, кормилец, ведь я самая несчастная, – и опять стала горько рыдать.

С сожалением смотрел я на крупные слезы ее и опять спросил:

– О чем же ты плачешь? Мужа, что ли, лишилась?

– Нет, кормилец, нет. Два дня тому назад, – в слезах говорила молодица, – наша деревня праздновала Ильинщину.

– Так что же в Ильин день случилось?

– Вот что, кормилец: долго я с своим мужем не имела детей, а хотелось иметь, и вот на другой десяток после свадьбы Господь смилосердовался над нами, дал нам ненаглядную радость – сынка. Души не чаяли в нем, нашем дитятке. Нынче ему уже пятый годок пошел. Так два дня тому назад грех такой случился...

Тут опять ручьем полились у нее слезы.

– Что же, тетушка, верно, убился где до смерти, – спросил я.

– Нет, кормилец, нет! В Ильин день, знаешь, мужики наши пили да гуляли, а мы, бабы-то, все по завалинкам расселись да тары да бары. Вестимо, кормилец, в том и время убивали. А ребятишки-то, кто в лошади, кто в палки играли; играло с ними и наше дитятко, а из большаков и в голову никому не пришло, чтобы поглядеть за ними. Тут грех и вышел! Нашего дитятку как палкой кто-то стукнул; что сделалось будто: ни с того ни с чего от других ребятишек отстал, да и побежал из деревни вон. Другие ребятишки, сказывают, погнались было за ним, а он и в лес удрал. Мы с мужем спохватились уже в сумерки, никто нам не сказал этой оказии в ту пору, как он убежал. Пошли искать. Уже коров с поля домой пригнали; никто нигде не видел; и сами всю ночь напролет прошатались по лесу, искали его, а его нет, как нет... Вчера, спасибо старосте, всю деревню выгнал в поиски, и всякую-то травиночку проглядели, все кусточки поразобрали, нет, не нашли. Сегодня также муж мой со сватьей пошли искать... Господи! Господи! Грех какой случился. Всего больше боюсь волков: нынешним летом как кто на беду выгнал их в нашу сторонушку. Видно, не миновать их моему ненаглядному!

Тут снова она громко зарыдала.

– Послушай-ка, тетушка, а часто ль ты его водила в церковь?

– Нет, батюшка, водить-то, почитай, и не водила, надо правду сказать...

– Так, значит, никогда не водила? – быстро прервал я.

– Не то, что никогда, а уже не упамятую, когда была на погосте.

– Да ты и сама-то, верно, не часто ходишь в церковь Божию?

– Ах, родимый, наше дело – барщина; измучила нас неволюшка! Работаем, работаем целый свой век и хлеба, почитай, сами не видим, а придет как праздник Господень, нам уж и не до Бога: от избы своей, хоть бей, не отгонишь!

– Плохо, тетушка, что нам бывает не до Бога, – сказал я: – верно, и Он, Отец Небесный, отступился от нас за это; оттого-то у нас все беда да беда. Куда же едешь, голубушка? Верно, теперь только вспомнила о Боге, да и в церковь молиться?

– Нет, батюшка, добрые люди мне натолковали: надо тебе, молодица, съездить в Гдов, там в деревне есть знахарь: он тебе скажет, где теперь твой малец. Съезжай! Вот я и собралась, родимый мой!

– А это, что у тебя? – спросил я, указывая на берестовый, туго набитый кошель, привязанный к деревянному седлу.

– Это, родимый, гостинец: рыба вяленая да пироги.

– Кому же это?

– Вестимо, знахарю.

– Э, тетка! До сих пор ты Бога не знала, да и теперь знать Его не хочешь! Недоброе ты дело задумала, да и недобрые те, которые натолковали тебе, что надо ехать за утешением в горе к колдуну. Послушай, родная, чем к колдуну, так не лучше ли тебе обратиться к Николаю, угоднику Божию, либо к Петру и Павлу апостолам?

Тут я указал на церковь во имя этих святых, которая виднелась из-за небольшого леса.

– Я и сама о том думала, – сказала женщина, – боюсь до крайности ехать к знахарю. Дрожь берет меня теперь, а что будет, когда его увижу...

Я обрадовался такой перемене мыслей женщины и ласково сказал:

– Священник у вас добрый, он отворит для тебя церковь, почитает и молитвы, и с ним и ты помолишься. Смотри, тетушка, лучше дело сделаешь. Ступай, помолись от чистого сердца угодникам Божиим!

– Ладно, батюшка, ладно, мой желанный, будь по-твоему, поеду.

Мы расстались. Долго, впрочем, стоял я на одном месте, размышляя об этом событии, и когда уверился, что действительно злополучная мать повернула лошадь от ворот вправо, на тропинку, ведущую прямо к погосту, тогда только я решился продолжать путь свой далее...

Через несколько дней я вторично увидел эту женщину; она представилась глазам моим и, бросившись мне в ноги, сказала:

– Отец ты мой родной! Бог тебе заплатит! Ты уму-разуму научил меня! Я теперь счастлива!

– Что же, – спросил я, – видно, нашла сына?

– Нашла, батюшка, нашла!

И, приподнявшись на ноги, она начала рассказывать:

– По твоему слову, на погосте в церкви я в ту пору молилась, как отроду, признаюсь не маливалась, тогда же как будто что отлегло от сердца. Потом поехала я прямо домой, а наше дитятко уж был дома. Его нашли в ту пору, надо полагать, как я молилась в церкви, близехонько около нашей деревни, где перед тем слишком двое суток понапрасну трудились искать. Сынок сидел на травке, близ можжевельного куста, и рвал его, подбрасывая на стороны. Когда увидели его, он как будто оторопел и отца родного не узнал; привели домой и теперь, слава Богу, он здесь.

– Ходи же, любезная, почаще в церковь Божию, – сказал я на прощание, – да чаще води с собою ребенка. Какое бы горе ни случилось, не к знахарю, а к милосердному Богу обращайся с молитвою; Он и теперь услышал твою молитву, Он и мне внушил дать тебе добрый совет»[6]6
  «Добрый сеятель». Издание Т-ва И.Д. Сытина, Москва.


[Закрыть].

Так и всегда, друзья мои, где есть искренняя твердая вера, там есть Бог, а «где Бог, там все есть доброе», поучает нас святой Дмитрий Ростовский, «а где нет Бога», где, значит, нет настоящей веры, там все – злое. Если Бог с нами, то и паутина будет для нас каменною стеною; если же с нами нет Бога, то и твердая каменная стена будет паутиною, не защитит нас, и враги наши одолеют нас. У кого нет настоящей веры в Бога – у того нет любви, нет правды, нет милосердия, нет доброй христианской жизни, вместо сего у него лицемерие, злоба, коварство, обман, жестокосердие, развращение...

Обратим же внимание на самих себя и убоимся, друзья мои, как бы нам через наше неблаговерие, через нашу нехристианскую жизнь, нашу веру в ворожбу не заслужить укоризны от Господа: О род неверный и развращенный! доколе буду с вами? доколе буду терпеть вас? Убоимся, как бы не осудил нас Господь во гневе Своем праведном![7]7
  Кудрицкий. Ibid.


[Закрыть]