Книга: Обман - Зэди Смит

Элизабет Туше было 24, когда жизнь ее закончилась вместе с несчастливым замужеством - муж сбежал с нянькой, похитив ребенка. В ужасном состоянии, в каком оказалась тогда, Лиз утешала себя тем, что о ее милом Тоби позаботится та, кого малыш знает. Няня заразила обоих скарлатиной, от которой все трое скончались. Молодая женщина в Англии двухсотлетней давности, без средств и защиты, обдумывала наиболее безболезненный способ самоубийства, когда пришел дебютный томик младшего кузена мужа. Отчаяние заставило ее написать родственнику, который, она помнила, учился на юриста.

Щеголеватый Уильям Эйнсворт откликнулся сразу и, подключив знакомства и знания, помог ей выбить из некогда разбогатевшей на ямайских плантациях мужниной родни, годовое содержание в сто фунтов. Помните, небогатым героиням Джейн Остен триста-четыреста фунтов годового дохода позволяли вести скромную жизнь? Одинокой вдове при экономном житье хватило бы сотни без необходимости работать, но когда Фрэнсис, жена кузена, который ее спас, пригласила пожить у них и помочь с детьми, Элизабет не отказала. Осталась в доме экономкой и после смерти кузины, заменив дочерям знаменитого романиста мать. Вела хозяйство, вычитывала и редактировала его сочинения, принимала многочисленных друзей-литераторов, среди которых случалось бывать Диккенсу с Теккереем и знаменитому иллюстратору Крукшенку. Продолжила работать и после его женитьбы на служанке Саре, и, получив известие, что годовое содержание увеличено вдвое со смертью другой наследницы.

Новая миссис Эйнсворт, по неграмотности, сочинений мужа не читала, куда больше ее занимал процесс сэра Роджера Тичборна, впрочем, как и большинство англичан, следивших за ним по газетам и куплетам, как нынче за перипетиями любимого сериала. За двадцать лет до описываемых событий, молодой наследник одного из самых значительных состояний сэр Роджер, повздорив с родней, отправился на семейные ямайские плантации. Судно, не доплыв, затонуло, никто не спасся. За год до дня сегодняшнего книги, в Австралии, бывший слуга Тичборнов, чернокожий уроженец Ямайки Богл встретил человека. в котором опознал сера Роджера. Тот работает мясником, весит на сотню фунтов больше, разговаривает как простолюдин и ни слова не знает по-французски, при том, что сэр Роджер несколько лет учился во Франции. Что не мешает ему заявить права на наследство при поддержке честного Богла, главным козырем становится признание матушкой Тичборн сына, в смерть которого она никогда не верила (старушка в деменции, но кого это волнует).

Писательница, чьи предки были выходцами с Ямайки, сплетает в "Обмане" трагедию ямайских рабов и борьбу аболиционистов с одной из самых резонансных афер викторианской Англии и историей талантливой образованной женщины в вечной тени никчемного мужика. Эйнсворт реальная историческая фигура, романист столь же плодовитый (41 роман,не считая сборников новелл и поэзии), сколь бесталанный. Я влюбилась в "Белые зубы" Зэди Смит с той первой сцены, когда человек, жизнь которого совершенно не удалась, решает покончить с собой в новогоднюю ночь прямо на перекрестке: шланг от пылесоса на глушитель и найдут скоро. И вот он сидит, весь такой уже нездешний посреди этой рождественской сказки, и уже отчаянно жалеет себя, но тронул-ходи; и в это время в окно с пассажирской стороны стучат: "Вах, дарагой, если хочешь самоубиться, проезжай дальше, не напротив моей пекарни, здесь перекрываешь дорогу поставщикам". И он понимает, что вот прямо сейчас ему подарили целую жизнь, его жизнь, которая могла бы так глупо закончиться; и мы получаем изумительную историю о том, что случилось дальше. После было "О красоте", то и другое (так уж сложилось) читано в оригинале, со "Swing Time" уже как-то и неловко было ломать традицию. Постмодернистский "Северо-Запад" с трудом одолела на русском и чуть боялась новой книги.

Напрасно, "Обман", в лучших романных традициях, захватывает внимание сразу и держит до конца, героини яркие, кроме центральной интриги, будет литературный скандал с участием героя и знаменитого Крукшенка. Зэди Смит рассказывает свои истории так, что, читать ее удовольствие. Двойное в переводе Олега Алякринского и редакции Марии Головей.