Текст книги "Ширван: свет и тени"

После советизации Азербайджана в 1924 году город приобрел новый статус и был назван в честь революционера Али Байрамова. По словам Мёхсюма Халилова местное население в основном занималось выращиванием зерновых культур, хлопководством, шелководством, садоводством, разведением мелкого и крупного рогатого скота, содержали коров, буйволов, ловили рыбу на Куре.

Таким образом этот городок развивался в эпоху царской России, в годы АДР, советского Азербайджана и независимой Азербайджанской Республики. Таков большой путь становления и развития одного из крупнейших промышленных центров Азербайджана.

Сегодня Ширван – это современный город, который за годы независимости Азербайджана сильно изменился. Ширван – азербайджанский город, расположенный на Ширванской равнине, на реке Кура, где существует одноименная пристань.

Богатые нефтяные и газовые залежи Ширвана были обнаружены еще в XIX веке, но их разработки начались только во второй половине 50-х годов прошлого века. И за эти годы здесь выросла целая плеяда выдающихся мастеров скоростного бурения, геологов, нефтедобытчиков и капремонтников. Как текли воды буйной Куры, так текло и жидкое топливо, выкачиваемое из недр Ширвана.

Уже во второй половине 50-х годов прошлого века на месторождении активно проводились буровые работы. И рабочие из местного населения работали в буровых бригадах, получали высокие оклады. По соседству, где жил Заур, появилась молодая семья, главу семейства звали Ихтияр, и он работал буровиком в одной из бригад управления буровых работ. Высокая заработная плата позволила ему построить собственный дом из саманного кирпича. Ребятишки играли во дворе, семья радовалась достатку, сытой жизни. Но однажды эту семью настигло горе. Ихтияр работал в должности верхового и во время поднятия очередной колонны бурильных труб, не выдержав удара сорвавшейся трубы, упал вниз на груду железа и разбился насмерть. Его не смогли спасти и врачи. Его тело привезли домой, и Заур видел, как семья, родные и близкие горько оплакивали погибшего нефтяника. Такие случаи были нередки, на производстве бывает всякое, когда не соблюдаются правила безопасного труда. Так Заур еще в детском возрасте стал свидетелем трагической гибели молодого нефтяника. А сколько было подобных трагических случаев – не счесть.

Нефтяная промышленность – это особая страница Ширвана. Заур хорошо помнил эти годы, он сам работал в нефтяной отрасли. Как-то однажды выйдя на работу в ночную вахту, уже после полуночи, ночной мастер нефтепромысла № 3 Мансур Шахтахтинский в срочном порядке позвонил в резервуарный парк и сообщил, что главный нефтепровод лопнул и промысел переходит на умеренный режим нефтедобычи. Не прошло и часа, как к резервуарному парку подъехала черная волга с управляющим НГДУ «Ширваннефть» Юсифом Гулиевым. Нефтяники уважали его за деловитость и звали Гара Юсиф. Затем сюда приехали еще несколько машин с начальником промысла Ильдрымом Абиловым, начальниками управлений транспортных предприятий и спецавтотехники.

Юсиф Гулиев поинтересовался состоянием резервуарного парка.

– Из шести резервуаров все полностью заполнены нефтью, – ответил Мансур Шахтахтинский. – Приостановлена высокодебитная скважина, другие работают на амбар.

– Эта авария говорит о том, что нам необходимо строить дополнительные резервуары в этом парке на всякий непредвиденный случай, – подчеркнул Гулиев.

– Я с вами полностью согласен, – сказал Ильдрым Абилов. – Утром я подготовлю письменное предложение о строительстве двух новых резервуаров объемом в четыре тысячи тонн.

Той же ночью к резервуарному парку была стянута вся техника нефтепромысла, которая начала строить новые амбары на время ремонта главного Ширванского коллектора, соединявшего резервуарный парк с нефтеперекачкой, находившейся на горе Кюровдаг.

Время быстро бежало, и где-то после двух часов ночи пожилой оператор Лятиф, подойдя к Зауру, сказал: «Ты два часа проследи за резервуарами, а я немного отдохну. А потом я тебя заменю, ты тоже отдохнешь». Такой негласный договор был между операторами ночной смены. И чтобы выдержать ее, нужно было немного отдохнуть одному из операторов, а потом мог это сделать товарищ по смене. Заур был намного моложе своих коллег, и ему с непривычки приходилось нелегко в ночную смену. Но он держался молодцом, привыкал к этой работе, но не терял чувства ответственности. И при нем не было ни одного случая разлива резервуара. Но в прошлые смены такой случай произошел, когда бодрствовал Лятиф, а Заур отдыхал. Уже ближе к концу смены над первым резервуаром поднялся черный столб нефти. Лятиф упустил время и своевременно не переключил поток нефти в свободный резервуар. Оба оператора остались после смены и соляркой смывали грязь с нефтяной емкости объемом в шестьсот тонн.

Во второй половине 60-х на Карабаглинском месторождении зафонтанировали сразу несколько скважин, на Кюрсангинском месторождении также были открыты крупные залежи нефти и газа. В поселке Керимбейли построили административное здание, где заработал НГДУ «Сальяннефть», управляющим назначили Ильдрыма Абилова. Заур ездил в это местечко, где подготовил и опубликовал несколько материалов о разработке данного месторождения. После Ильдрыма Абилова, вышедшего на пенсию, управление возглавил Гусейнов, работавший главным инженером управления. Затем опытный производственник возглавил ПО «Азнефть». Заур хорошо его помнил. В Азербайджане разворачивалась кампания по выборам в Верховный Совет Азербайджана. И во время встречи с управляющим он сказал Зауру следующее:

– Напиши материал обо мне, я решил баллотироваться кандидатом в депутаты Верховного Совета республики.

– Я могу написать такой материал, – сказал Заур, – но там баллотируются известные люди, получившие добро в ЦК партии.

– А тебе какое дело, напиши, я так хочу, – подчеркнул он.

И их разговор на этом завершился.

Спустя два дня он позвонил Зауру и сказал, что вопрос отпадает.

В этом ничего плохого не было, и Заур мог получить неплохое вознаграждение за работу. Но хорошо знал эту кухню и поэтому отсоветовал Гусейнову баллотироваться в депутаты.

Семья управляющего НГДУ «Сальяннефть» Гусейнова жила в доме для нефтяников, тогда еще в Али-Байрамлы. Его сын Джейхун вырос разбалованным молодым человеком и очень рано пристрастился к наркотикам, крутился в кругу молодежи, ведущей криминальный образ жизни. И однажды старший сын Заура рассказал о загадочной смерти молодого парня, который приходился сыном Гусейнову. Обезглавленное тело парнишки нашли в отрогах Мишовдага. Заур был потрясен этим известием, к тому же он хорошо знал, что Гусейнов находится на лечении в Ленинграде. И эта грустная весть могла тяжело отразиться на ходе оздоровительного процесса.

Заур в прокуратуре узнал, что по данному факту возбуждено уголовное дело. Но о подробностях гибели молодого человека не было никаких сообщений, ни в городской прокуратуре, ни в печати.

Глава 5
Достоинства Ширвана

Нигде, ни в каком городе мира, звезды не светят так ярко, как в городе детства.

Каждый раз, когда Заур пересекает территорию своего родного города, странные чувства овладевают им. И хотя он уже два десятка лет живет в столице, его всегда как магнитом тянет к себе этот современный город, ставший одним из промышленных центров страны. Сам город строили нефтяники и энергетики, на Ширванской равнине выросли многоэтажные дома, учреждения образования и медицины, объекты культуры, олимпийский комплекс и шахматная школа, галерея живописи, об истории городка может рассказать историко-краеведческий музей. Город утопает в зелени, создана надежная инфраструктура обеспечения горожан чистой питьевой водой, газом и электричеством. На правом берегу Куры расположен поселок Байрамлы, где живут семьи нефтяников, энергетиков, хлопкоочистительного завода, для общения с городом все еще действует переправа на баркасе. По обыкновению Заур спешит на берег Куры, в прибрежный парк, где он часами сидел и делал карандашом смелые зарисовки, где он впервые видел Гейдара Алиева в генеральской форме, гулявшего по парку в сопровождении дяди, полковника Рзагулу Гулиева, работавшего здесь начальником горотдела КГБ. В тот день студент педагогического института, прибывший на отдых в родной город, сидел на скамейке и делал зарисовки деревьев этого парка. На вопрос дяди, что делает здесь этот молодой человек, Гейдар Алиев сказал: «Он делает зарисовки деревьев этого садика». Когда-то он тоже занимался живописью и рисовал портеры близких ему людей. В руках студента был небольшого размера блокнот, куда он вносил очертания оголенных стволов деревьев, застывших перед бурным весенним цветением. Он настолько был увлечен своей работой, что не заметил прошедших мимо него двух близких по крови людей.

Один молодой, высокий, с харизматическим лицом, проникновенными глазами, в генеральской форме, другой седой человек в форме полковника. Они вели беседу вполголоса, чтобы могли слушать друг друга. Темы, о которых они рассуждали, не должны касаться рядовых граждан, ведь они вели речь о прошлом и будущем Азербайджана. Генерал говорил об истории Азербайджана времен великого шейха Низами и правления династии Атабеков. На территории страны часто происходили опустошительные войны, вырубались виноградные сады, гибли люди. Страна возрождалась из пепла и снова развивалась, но всегда находилась в зависимости от крупных держав. Заур хорошо знал историю родного городка, владел знаниями, почерпнутыми из рассказов местных жителей. Главное достоинство Ширвана – великолепная природа, мягкий климат. Его территория составляла 30 кв. км, сегодня больше. На территории города располагались такие поселки, как Гаджигахраманлы и Байрамлы, жители которых работали в нефтяной и газовой промышленности, к тому же разводили домашний скот, выращивали овощи и фрукты.

Ширван в республике всегда считали островком стабильного развития, а с появлением тепловой электростанции открытого типа – светлым городом. Широкие улицы, четкие ряды деревьев, посаженных вдоль тротуаров, ослаблявших действие жары в знойное лето в этом городе, расположенном в жаркой низменности. Найденные в окрестностях города археологические образцы свидетельствовали о заселении этих земель еще в древние времена. В городе функционировала самая большая в Европе ГРЭС открытого типа. Ширванская детская музыкальная школа существовала уже более 40 лет. Располагающийся на востоке Куринской низменности, на левом берегу Куры, молодой город Ширван был основан в связи с обнаружением здесь крупных залежей нефти и газа в месторождениях Мишовдаг, Кюровдаг. Климатические условия Ширвана соответствуют полупустынному климату. Летом температура здесь доходит до 44 C. Зима мягкая. По территории, на которой расположен Ширван, когда-то проходили караванные пути. Во время археологических раскопок в 2 км от города, в нижней части Мишовдага, были обнаружены остатки городского поселения XIV века. Найденные в ремесленных кварталах этого города 12 гончарных печей очень хорошо сохранились. Также здесь были найдены различные предметы быта и украшений. Из народных ремесел было сохранено ковроткачество, резьба по камню и ювелирное ремесло. Жители этого городка занимались животноводством, в садах выращивали фрукты, занимались рыболовством. В советские годы Али-Байрамлы становится крупнейшим хлопкосеющим районом, единственный хлопкоперерабатывающий завод, принадлежавший Мигиддинову, перешел в социалистическую собственность районного совета, а впоследствии стал крупным предприятием хлопкоочистительной промышленности в республике. Заур учился в одном классе с дочерью бывшего владельца завода Ларисой Мигиддиновой в русском секторе. Она хорошо знала азербайджанский язык, хотя и училась в русском секторе. Она вышла замуж и ныне живет в поселке, у нее дети, внуки и правнуки. Но она ни словом не обмолвилась о возврате имущества своего отца. Не женское это дело. Ныне предприятие стало акционерным обществом и называлось ОАО «Ширван-Памбыг». Таких случаев много даже в этом городе. Взять хотя бы случай с семьей Гасымовых. Их собственность так и не вернули, хотя уже давно нет СССР.

В 60-е годы прошлого столетия в поселке Байрамлы работал завод по переработке сырца, находившийся в подчинении хлопкоочистительной промышленности республики, на его территории также находилась автоколонна 27/10. Хлопок-сырец на завод доставляли как на прицепах из сел Сабирабадского района, так и на баржах из Зардабского и Кюрдамирского районов. После проведенной реконструкции и модернизации предприятия производительная мощность завода была доведена до 60 тысяч тонн в год. Об этом предприятии и о жизни рабочего поселка Заур не раз писал журналистские материалы. Директором завода работал Хашималы Сафаров, пожилой мужчина, которого здесь все уважали и ценили.

Однажды под вечер Заур приехал на завод, чтобы проверить, как здесь идут занятия школ политпросвещения и экономического образования. Во дворе предприятия у контрольного пункта сидели три человека, которые увлеченно играли в карты. Среди них директор Хашималы Сафаров, который четко среагировал на мое появление.

– Извини, Заур муаллим, мы тут убиваем время. И ждем новую партию сырца, – сказал он.

– В пересменку можно и отдохнуть, – сказал горкомовец и поднялся на контрольный пункт, дав понять, что он ничего не заметил.

За ним последовал и директор. Он раскрыл журнал, где были четко зафиксированы все поступления хлопка из сел Азадакенда, Гарагюня, колхоза Бакы, совхоза № 6 и многих других сельских предприятий. Горкомовец записал данные сводки, интересовался прогнозом до конца октября. Сафаров сказал, что на полях еще много неубранного урожая и план заготовок наверняка будет выполнен.

В начале 80-х годов хлопководство в республике достигло самого высокого уровня развития. В Сабирабадском районе ежегодные сборы хлопчатника выросли до 100–110 тысяч тонн. В осенний сезон созревания сырца дорога на Мугань перекрывалась сотрудниками дорожной милиции, и всех пассажиров, пересекавших Куринский мост, заставляли собирать хлопок. При таком изобилии сырца требовались срочные меры по его уборке, транспортировке и переработке. И поэтому хлопкоочистительный завод и масложиркомбинат города переводились на трехсменный режим работы.

Заур прошелся по территории предприятия и остановился возле рабочей столовой. И вспомнил один эпизод, который был связан с водителем грузового такси и его отцом, работавшим здесь поваром. В обеденный перерыв отец всем посетителям наливал в касу свежий душистый борщ, а на второе подавал московский люля-кебаб с гарниром. Один из водителей тоже взял порцию борща и люля-кебаб. Через несколько минут он снова оказался у окошка кухни и с возмущением сказал:

– Ты зачем мне дал борщ с мухой?

– Этого быть не может, дорогой, – сказал спокойно повар. – Кастрюля наглухо закрыта, может, во время обеда муха попала тебе в борщ.

– Я ничего не знаю, – сказал водитель, весь кипя от злобы, – сейчас этот борщ с мухой опрокину тебе на голову.

– Попробуй только, – ответил повар, и в его руках оказался длинный острый нож для обработки мяса.

Водитель увидев, что дело пахнет керосином, ретировался из кухни и больше в столовой никогда не появлялся.

Вскоре на правом берегу главного Ширванского коллектора построили крупное городское автотранспортное предприятие, куда и перебралась автоколонна 27/10, а чуть позже была построена и сдана в эксплуатацию станция автотехобслуживания, где директором стал работать Гаджи Ализаде. На Сальянском повороте построили современный автовокзал.

В старой части города находились такие крупные промышленные предприятия, как НГДУ «Ширваннефть», УБР Али-Байрамлы, управление технологического транспорта, масложиркомбинат, геофизическая контора, завод «Искож», «Азерсельхозтехника», куда поступала вся техника для сельского хозяйства. И эти предприятия находились вблизи поселка Чылпаглы. А дальше шли асфальтобетонный завод, газонаполнительная станция, СУ ГРЭС и крупнейшая тепловая электростанция ГРЭС им. Ильича. Вся молодежь поселка работала на этих предприятиях, они быстро овладевали профессиями и выходили на работу по сменам. Заур еще ближе познакомился с населением этого поселка, когда его приказом гороно назначили учителем в восьмилетнюю школу. Доход учителя вырос почти в два раза, но зато и работы было много.

В поселке в основном проживали семьи рабочих, водителей, железнодорожников, нефтебазы. С его появлением в школе была создана творческая атмосфера, заработали кружки. Заур выдвинул идею собрать и послать на БАМ посылки с местными гранатами, его инициативу оценили в горкоме партии и горкоме комсомола, и вскоре свыше 100 посылок с сочными фруктами были отосланы отряду азербайджанских строителей в Тынду. Об этой инициативе школьного учителя писали все газеты республики, вскоре школа получила от Михаила Александровича Шолохова книгу «Тихий Дон» на азербайджанском языке с его восторженным автографом. Михаил Александрович писал: «Очень рад, что произведения азербайджанцы читают на родном языке».

По субботам Заур в поселке покупал свежую баранину или телятину у местного мясника, которого жители называли Ет Балахан (мясник Балахан). Сельчане занимали очередь, и Заур тоже становился в очередь, но ему всегда уступали место из-за его работы в школе. Когда подошла его очередь, он попросил мясника взвесить ему три килограмма говядины и комплект из внутренностей баранины. Взвесив три килограмма хорошего куска говядины, Балахан спросил:

– Что еще, муаллим?

– И еще один комплект внутренностей.

– Ай, муаллим, да разве можно так грубо говорить. Это не комплект, а гюль ляпяси, – и улыбнулся…

– Я с тобой согласен, – сказал Заур и был поражен его складом ума и отношением к своей профессии.

По природе он был своеобразным человеком, всегда говорил ту правду, какую он сам понимал. Однажды друзья его угостили кебабом, а потом решили выпить кофе. Официант принес каждому по чашке кофе. Когда они завершили этот десерт, они вежливо спросили у Балахана: «Ну как кофе?», на что он ответил скромно и рассмешил всех одной фразой: «Как гнилой чай».

Балахан работал мясником и только на себя, покупал ягнят, содержал и растил их, выводил на луга и пастбища, где они набирали в весе. Однажды утром Балахан, собрав небольшое стадо овец, повел их на пастбище. В дороге ему повстречался Ашур Мамедов, завуч восьмилетней школы. Балахан вежливо поздоровался с ним и сказал:

– Ашур муаллим, посмотри, какие у меня послушные овцы, они, понурив головы, спокойно идут на пастбище. Не то что твои ученики в классе ходят на головах.

– Твоя правда, Балахан, – сказал с улыбкой Ашур муаллим. – А овцы, кстати, умнее твоих детей, которые учатся у меня в школе.

Балахан всегда старался подшутить над школьным учителем, но на этот раз у него остроумного прикола не получилось. Ашур ответил мудро и достойно, мясник этого не ожидал и, понурив голову, продолжил свой путь, подгоняя маленькое стадо овец.

Как и все дети, школьники поселка росли резвыми, непослушными, убегали с уроков. Один из них по указанию родителей на занятия не пошел, а вывел небольшое стадо овец, которое пас неподалеку от городского кладбища. На его пути стоял электрощит с открытыми дверями, и он решил туда заглянуть. И как только он протянул руку, его моментально ударило током, мальчик скончался на месте. Это было такое происшествие, которое птицей облетело весь город, и в школу зачастили методисты и инспекторы гороно, проверяли журналы посещаемости и успеваемости учащихся, внеклассную работу.

Заур хорошо помнил всех, кто работал в этой восьмилетней школе. Среди них был и охранник – пожилой мужчина невысокого роста, но поджаристый и подвижный, звали его Аждар. Директор его посылал с документами в бухгалтерию в гороно, которое находилось в новой части города. И он при необходимости мог сходить туда два раза в день. Ему уже было 75, и он себя чувствовал бодро.

Зауру навсегда запомнилось угощение Аждара. В то праздничное утро, 7 ноября 1974 года, школьники Чылпаглы собирались выступить на параде с плакатами, транспарантами и портретом Гейдара Алиева, ставшего кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС. Старожил поселка Гызыл Аждар, как его звали сверстники, решил угостить учителей и, достав бутылку коньяка, он всем налил полные стаканы, а себе чуть-чуть, на донышке. Он произнес тост: «Пусть всегда этот праздник будет в душе каждого как минимум 100 лет». Сказав тост, он всем протянул по шоколадке для закуски. Аждар киши прожил долгую жизнь и ушел с работы, как только сменилось руководство в школе.

Жизнь поселка была насыщена многими интересными событиями. В нем жили гордые, трудолюбивые, честолюбивые люди. Однажды Заур пригласил одного профессионального маляра, попросив его сделать ремонт в квартире. Во время ремонта маляр увидел у него книгу Исмаила Шихлы «Дяли кюр» («Неукротимая Кура») и попросил дать почитать. Заур на одном духу прочитал этот замечательный роман, вызвавший огромный восторг читательской аудитории. Маляр давно закончил ремонт, и Заур с ним расплатился, но тот книгу так и не вернул. Спустя некоторое время по всему городу распространилась информация о том, что маляр в Новом городе у себя дома топором зарубил родную сестру. Спустя несколько лет такой поступок совершил его младший брат, зарубивший родную бибишу за легкое поведение. Маляр отбыл свой срок в Сибири и вернулся домой, состарившись, страдая от глубокого туберкулеза. В поселке все сторонились и обходили стороной их дом. Но члены этой семьи никому вреда не сделали, они жили своей жизнью, оберегая честь, которую они ценили превыше всего.

Вообще-то в городе, в его разных частях, происходили всякого рода преступления, слухи о которых передавались из уст в уста. Некоторые так и остались нераскрытыми. Но Зауру запомнилась история, которую ему рассказали в середине 70-х годов прошлого века. Она касалась любовных интриг и потех. Молодой красивый офицер милиции привлек внимание девушки, которая ему отдалась и тайно встречалась с ним до тех пор, пока не забеременела. И такой оборот любовной интриги не входил в его планы, он думал над тем, как решить эту проблему и освободиться от любовных оков молодой женщины, которая препятствовала росту его карьеры в силовой структуре. Как рассказывали в городе, молодая женщина вышла из дома родителей и больше не вернулась. Убитые горем родители обратились в милицию, сообщив о пропаже дочери. Началось следствие, которое вышло на молодого офицера, который не раз рассказывал о своих любовных похождениях. Труп молодой женщины нашли у подножия горы, и на ее горле были следы удушия. В этот момент молодому офицеру посоветовали жениться, чтобы подозрение не пало на него. Что он незамедлительно и сделал. Был ли он счастлив с этой женщиной, Заур этого не знал.

Зауру мать не раз говорила, что этот мир полон тайн, которые невозможно раскрыть, и это делают сами люди.

Но вернемся в поселок Чылпаглы, за жизнью которого Заур наблюдал почти каждый день и имел различные сведения.

Поселковая восьмилетняя школа находилась по соседству с базой комплектации «Азерсельхозтехника» республики. Это было самое доходное место из всех учреждений и предприятий. Секретарем партийного комитета здесь работал молодой специалист Абульфаз Гусейнов. Заур знал его с детства, когда они жили в поселке Шорсулу Сальянского района. Он любил партийную работу, и его обещали направить на учебу в Бакинскую ВПШ. Из этой затеи у него ничего не получилось, а на отчетной выборной конференции секретарем парткома избрали другого человека, Зияфета Аскерова. Кстати, кандидатов на это место было много. Одним из них был Гамлет Ибадов, который, узнав о ситуации в этой организации, категорически отказался. И было отчего. Дело в том, что секретарь-машинистка тесно сотрудничала с городским отделом КГБ, а ее муж работал на складе и всю информацию о приходе и расходе передавал своей жене, а она в КГБ. Али-Байрамлинская база комплектации сельхозтехники считалась доходным местом, но она находилась на контроле горотдела КГБ.

Сюда, на базу комплектации, часто поставлялась сельская техника, которую брали колхозы и совхозы. Кроме перечислений, руководители колхозов и совхозов старались задобрить сотрудников базы, чтобы поскорее вывезти технику с территории базы. Кормились все, начиная от директора и кончая работниками контрольно-пропускного пункта.

Абульфаз Гусейнов, потеряв должность, выехал в Баку и устроился на работу в автотранспортное предприятие. Его место предлагали нескольким кандидатам, имевшим солидный опыт организационно-партийной работы. Сговорчивым оказался Зияфат Аскеров, который ужаснулся, ознакомившись с ситуацией и морально-психологическим климатом в этой организации. А спустя три года его скрутил инфаркт, и он ушел из жизни.

В этой старой части города действовал маслоэкстракционный завод, впоследствии ставший Али-Байрамлинским масложиркомбинатом. В середине 70-х годов предприятие полностью реконструировали, и с появлением здесь нового директора, Пирверди Мамедова, завод заработал на полную мощность, более того, рядом стали строить цех по гидрогенизации хлопкового масла и получению из него маргарина отличного качества. Накануне Всесоюзной конференции, посвященной нравственному воспитанию, в газете «Вышка» вышла статья Заура, вызвавшая большой интерес в плане деятельности предприятия по нравственному воспитанию членов трудового коллектива.

В конце 70-х все чаще в городе стали ощущать дефицит продовольственных товаров. Их не хватало в Москве, Баку, а также и в Али-Байрамлы. Исчезли с прилавков магазинов сосиски, копченая и вареная колбасы, сливочное масло. В горисполкоме Ширвана по примеру Баку ввели талонную систему обеспечения продуктами. Талоны, как правило, готовили и выдавали ЖЭКи. И в этом вопросе было много упущений и даже нарушений.

Недовольство людей росло, они открыто его выражали по месту жительства, на собраниях трудовых коллективов и особенно среди нефтяников. Благо, город находился поблизости муганских сел, откуда в город доставлялось сливочное масло, говядина и баранина, птица с бройлерных фабрик, а также живая птица из села. Однако покупательская способность продовольственных продуктов была самой низкой, у людей не было денег покупать продовольствие по высоким ценам.

– Вам хорошо в горкоме партии, тепло, сытно! – выкрикнула одна русская женщина после того, как первый секретарь с удовлетворением отметил, что морально-политическая атмосфера в городе здоровая, по-настоящему рабочая, об этом знает первый секретарь Кямран Мамедович Багиров и наш лидер Гейдар Алиев.

Первый секретарь горкома партии такого на митинге не ожидал, растерянно улыбнулся женщине в спецовке. Его строгий взгляд скользнул по лицу стоявшего директора, который от такого поворота дел словно проглотил язык. Но спустя минуту он выхватил из кармана бумажку и стал читать: «Коллектив Али-Байрамлинского приборостроительного завода с воодушевлением…»

Плохое начало митинга выровнялось и пошло как по накатанному, в стиле прежних времен. Затем директор завода пригласил участников митинга пройтись по цехам, чтобы взглянуть на образцы новых бытовых приборов, которые, как заверил директор предприятия, готовились экспортировать в соцстраны и ряд государств третьего мира.

Не успели они вернуться из цехов, как тут же раздался визгливый голос женщины:

– Вы бы лучше гостям рабочую столовую показали: чисто, отремонтировано. Только ни масла, ни мяса!

В столовую никто не пошел, ситуация известная всем, но директор настоял и обещал угостить обедом, приготовленным для рабочих и инженерно-технического персонала. Были не только довга, но и долма, голубцы с мясом. Секретарь остался доволен.

Этот эпизод я привел, чтобы подчеркнуть, что в 80-е годы все больше стали ощущать дефицит в продовольственных продуктах. Население покупало мясо, масло по талонам, как в Баку, остальной дефицит покрывался на городском рынке.

По проекту маслозавод построил Мартиросьян и по его проекту построили жилой поселок для заводчан, в котором в основном поселились и коренные жители, и армянские семьи из Карабаха. В жилом доме, что рядом со средней школой № 14, жил со своей семьей стоматолог Сурен Аветисян, его жена Галя Талыбова работала педиатром в детской поликлинике. У Сурена был отличный художественный вкус, и он сам отремонтировал квартиру, на стенах развесил картины. У Сурена был симпатичный племянник по имени Карен, который прекрасно играл на аккордеоне и был душой молодежного коллектива. Прошли годы, и Заур нашел его в Одноклассниках, говорил с ним по Скайпу. Ныне он живет в США, в Далласе, работает в частной клинике. Карен семейный, женат, у него уже две внучки, он выглядит полным, но музыка по-прежнему остается его хобби.

Что можно сказать о Сурене? Он был классным хирургом-стоматологом, ювелирно делал зубы. Но то, что он стоял во главе Ширванского «Крунка», Заур узнал поздно, как и все знавшие Сурена люди.

Карабахские события захлестнули и небольшой городок Ширван. Заур получил задание от редакции освещать все события, которые происходили в регионах, закрепленных за ним. Под его кураторством находилось 10 районов, и он каждый день звонил, связывался со штабами народного фронта Сальяна, Нефтечалы, Джалилабада, Масаллы, Лянкярана, Астары и двух горных районов – Лерика и Ярдымлы. И везде было неспокойно.

После создания движения «Народный фронт Азербайджана». В Баку и крупных городах, а также в райцентрах стали создавать его первичные ячейки, городские и районные организации. И поскольку такие организации создавались по инициативе Михаила Горбачева, местные органы национальной безопасности стали внедрять своих людей в эти структуры, чтобы легко управлять народной массой и противостоять КПСС. В этот сложный период горотдел КГБ возглавлял Бинат Касумович Мамедов, построивший административное здание в Новом городе. Заур имел с ним связь и получал нужную информацию для «Бакинского рабочего». Эта информация была не для печати, а ложилась на стол главного редактора.

В рядах фронтовиков появился и учитель физвоспитания школы № 14 Вагиф Гезалов. Вспоминая эти годы, он привел слова общенационального лидера Гейдара Алиева о том, что беспартийные люди в 1988–1993 годах принесли республике больше пользы, чем интеллигенция в 1991-м.

Али-Байрамлинская организация пополнилась молодыми лидерами Мирзой Мирзоевым, Саттаровой, и с ними был Вагиф Гезалов, владевший информацией о движении народного фронта от Нахчывана до Астаринского района. В городе он создал ячейки народного фронта, во главе которых поставил своих родственников. Так сформировалось большинство фронтовиков из местных коренных Ширванцев. Они слушали Вагифа Гезалова, на выборах голосовали за него. Так он продвинулся в высшие органы руководства, встречался с Эльчибеем, Панахом Гусейновым, Этибаром Мамедовым.