Текст книги "Непристойное предложение"

Поставив чашку на блюдце, она подняла на него глаза, оттененные длинными ресницами, и кокетливо рассмеялась.

– Зачем мне это нужно? По моей просьбе тысячи мужчин с радостью сядут на диету за меня, не так ли, дорогой?

– Ну да, как же я забыл про фотографию века! – саркастически протянул Джейк. Казалось, вся непринужденность внезапно покинула его. Бросив короткий взгляд на прекрасное лицо девушки, он кивком подозвал официанта и попросил чек.

Опять двадцать пять! – подумала Кэти. С чего бы, интересно, ему так плохо относиться к ней? С ее стороны было вполне закономерно испытывать к нему отрицательные эмоции, но уж никак не наоборот. Ну и ладно. Сейчас она полностью овладела собой и может держаться с ним абсолютно спокойно. Главное – не обращать внимания, и тогда вечер закончится без эксцессов.

Движением руки она остановила готового расплатиться Джейка.

– Сегодня ты мой гость, позволь мне. Официант замер в ожидающей позе с неоплаченным чеком на подносе.

– Нет, ни в коем случае, – сердито прорычал Джейк. Он швырнул на поднос кипу банкнот, бросил взгляд на шикарные золотые часы «Ролекс» на своем запястье и поднялся из-за стола.

– Вставай. Скоро одиннадцать, машина уже ждет. Пора кончать этот фарс.

Господи, откуда такая смена настроений? Только что задавал ей всевозможные вопросы, был внимателен, и вот на тебе! Вспышка беспричинного гнева. Да что он себе, в самом деле, позволяет!

– Ах вот как, фарс! – возмутилась она. – Позволь напомнить, что это была целиком твоя идея, или забыл? Тебе ведь ничего не стоит выбросить на ветер кучу денег, ты достаточно богат. Вовсе не обязательно было тратиться на этот ужин, проще было бы сделать пожертвование на благотворительные цели.

Увы, вся эта гневная тирада оказалась адресованной его спине – не слушая ее, он решительно направился к выходу. Однако воспитанность не позволила ему покинуть ресторан раньше спутницы, и он приостановился у двери. В отместку она намеренно устремилась в дамскую комнату, где провела довольно много времени, приводя в порядок прическу и подправляя макияж.

Когда они вновь расположились на заднем сиденье «роллс-ройса», лицо Джейка гневно пылало. Чтобы скрыть довольную улыбку, Кэти пришлось закашляться, прикрыв губы носовым платком. Поделом тебе, весело думала она, шагаешь по жизни, считая, будто ты – огромный подарок для женщин. Ничего не случится, если одна из них заставит тебя немного подождать для разнообразия.

– Приятно видеть, что ты в восторге от своей выходки, – сквозь зубы проскрежетал Джейк, – но я ненавижу попусту терять время.

– Сожалею, что заставила тебя ждать, – как можно равнодушней протянула она, но все же не смогла скрыть веселые нотки в голосе.

– Принимаю, но, если сегодня такое повторится еще раз, ты действительно об этом пожалеешь, учти, – ледяным тоном произнес Джейк.

Кэти воздержалась от замечаний. Она выиграла этот раунд, так к чему злорадствовать? Придя к такому решению, она расслабленно откинулась на спинку сиденья. На какое-то мгновение ей показалось, что она чувствует тепло его бедра. Но нет, они сидели далеко друг от друга.

Улучив момент, Кэти искоса поглядела на него. За полуопущенными ресницами выражение его глаз угадать трудно, видно только, что губы плотно сжаты. В красивом, волевом лице угадывалось что-то странно-задумчивое. Как не похож он сейчас на того веселого, смешливого парня, которого она когда-то знала. Рядом с ней сидел незнакомец с отсутствующим взглядом. И она от всей души желала, чтобы таковым он и остался.

– Повторяю, я спросил, не хочешь ли еще шампанского? Был бы крайне тебе признателен, если впредь на все мои вопросы ты будешь реагировать сразу.

После того как они покинули ресторан и расположились за столиком у Аннабел и, они почти не разговаривали. На резкое замечание Джейка Кэти нервно дернулась. Уйдя с головой в свои мысли, она совсем забыла о нем.

– Да, я бы выпила еще, – ровным голосом ответила она.

Шампанское принесли очень быстро, и внимание Кэти сосредоточилось на официанте, наливающем спиртное в широкий бокал без ножки, стоящий перед Джейком. Неужели он заказал себе виски?

– Разве ты не составишь мне компанию? Целую бутылку шампанского мне не одолеть.

– Нет, – натянуто произнес Джейк, – сегодня мне требуется кое-что покрепче. – Он поднес свой бокал к губам, сделал большой глоток и поднял на нее темные, загадочные глаза. – Не беспокойся, немного позже я выпью с тобой шампанского.

Чувственная улыбка на его губах не произвела на Кэти никакого впечатления. Если ему надо выпить чего-нибудь крепкого, так тому и быть. Наверняка он выбрал верную тактику: хорошенько напиться, чтобы оставшиеся несколько часов в ее обществе прошли гладко. Обо всем этом Кэти подумала быстро и совершенно спокойно. Что ж, неплохая тактика.

В интимной атмосфере ночного клуба шок от неожиданной встречи с Джейком окончательно прошел, и не такими возмутительными казались уже его замечания, всплывающие в памяти. Однако что он имел в виду, говоря, что выпьет с ней «немного позже»? Когда это – «немного позже»?

– Когда ты в последний раз видела Дэвида?

– Что? Отца? Давно, полтора года назад. – Неуместный, как ей показалось, вопрос вывел ее из задумчивости. Внезапно ей вспомнились его слова при встрече в машине: «Сегодня вечером мы будем наслаждаться друг другом». Тогда она не придала им значения, решила, что это одна из дурацких шуточек, к которым успела привыкнуть за годы в шоу-бизнесе. Сколько подобных намеков пришлось ей выслушать от мужчин, видящих в манекенщицах «доступных штучек»… Но сейчас, когда выражение лица Джейка стало другим, Кэти засомневалась, была ли это просто шутка. И запаниковала.

– Ты, конечно, в курсе, что Моника и Дэвид развелись? Или, может, дела семейные теперь тебя мало занимают? Ты же знаменитость, как же! – Джейк усмехнулся.

При упоминании имени мачехи Кэти выпрямилась на стуле.

– Да, ты прав, мне следовало навещать отца чаще, но в наше время весьма удобно общаться посредством телефона. Слышал о таком достижении цивилизации? – съехидничала она. – Так или иначе, мои отношения с отцом тебя не касаются. Не суй свой нос в чужие дела.

ГЛАВА ВТОРАЯ

На воскресенье у Кэти был назначен обед с отцом. Они никогда не были особенно дружны. Кэти с раннего возраста составила о нем неколебимое мнение как о неисправимом бабнике, однако со временем пришла к выводу, что отец ничем не отличается от большинства особей мужского пола, и с тех пор перестала его осуждать.

Итак, завтра она поставит его в известность, что собирается заняться семейным бизнесом и войти в правление компании «Мелдентон Чайна», поставляющей на рынки Европы первоклассный фарфор. Она припомнила разговор с мистером Джеффризом накануне, и на ее гладком лбу появились досадливые морщинки. Джеффриз был их семейным нотариусом и, кроме того, вторым после отца опекуном Кэти и, будучи таковым, представлял ее интересы в связи с наследством, оставленным ей бабушкой. Составляло это наследство тридцать процентов акций в семейном бизнесе.

Под давлением обстоятельств Кэти была вынуждена заняться совсем иным делом. Конечно, она не собиралась притворяться, что карьера супермодели так уж ей претила. Напротив, сейчас, решив окончательно с ней распроститься, Кэти чувствовала привкус горечи. На этом поприще у нее появилось много хороших друзей, да и по свету она постранствовала немало. Но тем не менее ее никогда не покидала мысль, что она только играла роль, не больше. Но играла ее, надо сказать, очень успешно.

Она прошла отличную школу, это тоже нельзя сбрасывать со счетов. Ведь именно Клод научил ее разбираться в эскизах и узорах, составлять композиции. Он всячески поощрял ее, используя в своих моделях декоративные детали, задуманные, а иногда и выполненные Кэти. Она безмерно ценила опыт, приобретенный за время общения с Клодом, но сейчас заранее предвкушала удовольствие от новой работы в качестве дизайнера, разрабатывающего рисунки для фарфоровых изделий, – то есть дела, которому она посвятила долгие годы обучения в школе искусств.

Чтобы вывести Кэти из задумчивости, Джейк протянул через столик руку и дотронулся до ее пальцев. Кэти вздрогнула и пролила на скатерть немного шампанского из своего бокала. Она была настолько поглощена своими мыслями, что едва не забыла и о нем, и о его ядовитом замечании, что совсем не думает об отце.

– В мои планы не входило ссориться с тобой сегодня, Кэти. – Черные глаза внимательно смотрели в светло-зеленые. – Но твой отец – мой старый друг…

Он назвал ее «Кэти», значит, не забыл просьбу называть ее именно так. Но последние его слова – «старый друг»! О нет, только не это! Довольно ухищрений, довольно лживых слов, больше она не попадется в его сети.

– Не суй нос не в свое дело, сказано тебе! – оборвала его Кэти, отдергивая руку. Она усмехнулась: уж лучше иметь врага, чем такого друга.

– Послушай, мне кажется, что в качестве давнего друга я имею право вмешиваться в ваши семейные дела. Твой отец, увы, уже стар, за последние четыре года ты почти не виделась с ним. Он предоставлен самому себе и, конечно же, очень одинок. Если бы тебя с головой не захватила твоя дурацкая карьера и если бы в тебе было поменьше эгоизма, то могла бы и вспомнить о нем.

Его жесткий тон привел ее в ярость. Чертов мужик! – внутренне вскипела она, выслушивая обличающую отповедь.

– Да, Боже мой, ведь дом твоего отца всего в десяти минутах езды от отеля, где ты остановилась, – продолжал Джейк. – Тоже мне, любящая дочь!

– В твоих устах такая трогательная забота о моем отце звучит по крайней мере лицемерно, чтобы не сказать больше, – раздраженно парировала Кэти.

Да как он только смеет поучать ее! Послушать его, так он прямо печется об ее отце, а ведь она, Кэти, прекрасно знает, что еще до того, как Моника вышла за папу, Джейк был ее любовником. А может, и по сей день является таковым, кто знает? Думая о своей семье, она уже давно представляла себе некий тройственный союз, или, говоря прямо, любовь втроем – отец, Моника и Джейк. Ей самой чудом удалось избежать хитроумно расставленных Джейком сетей, а теперь вот приходится сидеть здесь и выслушивать его лживую болтовню.

– Что ты имеешь в виду, позволь узнать? – холодно поинтересовался Джейк.

Кэти хотела было подняться из-за стола, но широкая сильная ладонь схватила ее за руку и принудила снова опуститься на стул.

Вырвав свою руку, чему он, впрочем, не противился, Кэти медленным аккуратным движением наполнила доверху бокал, поднесла его к губам и выпила мерцающий напиток до дна. Ну и нахал, однако! Он еще осмеливается спрашивать! Она снова наполнила свой бокал, не задумываясь о последствиях.

– Я, кажется, задал тебе вопрос. Мне не привыкать, не раз меня всячески оскорбляли, но никогда не называли лицемером. Так что ты хотела этим сказать? – поторопил он ее с ответом.

– Ничего особенного, – пробормотала Кэти, затем подняла бокал и с жадностью осушила его. Не хотелось вспоминать о том неприятном случае. – Нечего тебе волноваться о моем отце. Кстати, завтра я намереваюсь с ним повидаться.

– Ты уже несколько дней в Лондоне. Как это мило с твоей стороны – вспомнить о старике как раз накануне возвращения во Францию со своим дружком! Из чего следует, что под твоей утонченной, изысканной оболочкой скрывается все та же испорченная, эгоистичная девчонка, и больше ничего, – презрительно протянул Джейк. – А я-то надеялся, что время тебя изменило…

Кэти в очередной раз аккуратно наполнила свой бокал вином и снова осушила его. Ее рука дрожала от охватившей ее ярости, с новой силой заклокотавшей в груди. Но Кэти и в самом деле изменилась: та бессловесно подчинявшаяся его воле девушка, которой он с такой легкостью манипулировал, исчезла. Испарилась. Презрительное, глумливое превосходство, сквозившее в его голосе, оказалось последней каплей.

Долгие годы она всячески избегала выяснять отношения с этим человеком, предпочитая скрывать терзающую ее боль за различными незначительными отговорками. Но сейчас другое дело, сейчас она все ему скажет… Нет. Кэти сделала глубокий вдох. Как-никак она и в самом деле натура утонченная, и ей ни в коем случае нельзя срываться. Поэтому она невозмутимо ответила:

– Между прочим, я никуда не собираюсь возвращаться. Завтра поеду к отцу и скажу, что намерена остаться здесь навсегда. К твоему сведению, хочу претворить в жизнь давнюю мечту и войти в семейный бизнес.

– Это ты-то, Лина Лоренс, собираешься сидеть в офисе и с девяти утра до пяти вечера перекладывать бумажки с одного места на другое? Не смеши меня, ради всего святого, – усмехнулся Джейк, однако в глазах его промелькнул какой-то странный огонек, когда он взглянул на ее прелестное порозовевшее лицо.

Но Кэти зафиксировала внимание только на его издевательском тоне.

– Ошибаешься, Джейк, я уже не Лина Лоренс, я Кэти Лоренс Мелдентон. Когда-то тебе удалось поспособствовать тому, чтобы я осталась вне дел нашей фирмы, но теперь тебе это не удастся. Я знаю, с кем имею дело. Ты отъявленный негодяй. И «лицемер» – самое безобидное определение твоей сущности.

– Мне бы хотелось услышать твои объяснения по поводу последнего замечания. Насколько я помню, по отношению к тебе я всегда вел себя исключительно корректно. Предложил тебе не только свою фамилию, но и все прилагающееся к ней. Я так хотел, чтобы ты осталась со мной в Лондоне, я тебя отсюда не гнал, если помнишь, ты сама пожелала уехать, по собственной воле. Тебе, видишь ли, захотелось повидать мир. – Губы его скривились в насмешливой ухмылке. – По крайней мере так ты объяснила причину своего отъезда мне.

Да, именно так Кэти тогда и сказала, и сейчас приходилось признать, что она просто солгала. Она опять потянулась за бокалом: ей требовалось восстановить самообладание, чтобы все-таки излить наболевшее. А что? Пусть знает.

– Скажи, почему ты меня так ненавидишь? Я что, нечто вроде укора совести для тебя? – серьезным тоном спросил Джейк. Его длинные пальцы сомкнулись вокруг ее руки, играющей ножкой бокала. – Довольно. Хватит пить, – твердо добавил он.

Она опустила взгляд на его загорелую руку, потом подняла глаза и взглянула в черные зрачки. Джейк сидел, перегнувшись к ней через столик, лицо без всякого выражения, и только опасный блеск в глубине глаз выдавал едва сдерживаемое волнение.

– Все эти годы я многое прощал тебе, Кэти, потому что… – он помедлил, – потому что я высоко ценил наши отношения, уж не знаю, как это лучше назвать. Но никому, ни единому человеку в мире я не позволю безнаказанно говорить со мной так, как ты сегодня. Давай-ка выкладывай, что у тебя на душе. Мне нужна вся правда – и немедленно.

Правды, значит, захотелось, подумала Кэти. Допустим, она скажет, что с самого начала знала о его отношениях с Моникой. Так, ну и что это даст? Да ничего. Эта правда, которой он так добивается, только докажет, что его измена больно ранила ее, Кэти. Будучи очень проницательным человеком, Джейк сразу же поймет, насколько сильно она его любила… Нет, пусть не думает, что она до сих пор принимает их отношения близко к сердцу. Наоборот, пусть по-прежнему соглашается с теми, кто считает чувства юных девушек крайне непостоянными, пусть лучше и дальше думает о ней как о беспечной, неразборчивой в связях, ветреной девице, чем узнает правду о той ранимой, влюбленной в него девочке, какой была в то время Кэти. Даже тогда, в восемнадцать, она отличалась гипертрофированным чувством гордости, и не собиралась терять его сейчас, в пылу ярости, вызванной этим разговором.

– Кэти, я жду ответа, – напомнил Джейк.

Как же все это больно! Сколько нервов вытянула у нее сегодняшняя встреча, кто поймет! Ей хотелось – больше всего на свете! – как можно скорее вернуться в свой номер в отеле. Иначе она не вытерпит и наговорит массу того, о чем будет жалеть позже…

– Давай уйдем отсюда. С меня достаточно, поверь. А неустойку я тебе, естественно, возмещу. – Она встала со стула и слегка покачнулась: ноги отказывались слушаться.

Но Джейк вовремя обхватил ее за талию. Наклонившись к ее уху, он негромко произнес:

– Ответь мне, и я сразу же отвезу тебя в отель. Кэти уловила в его голосе решительную настойчивость.

– Какая разница? – устало спросила она. И действительно, к чему ворошить прошлое?

– Разница есть. По крайней мере для меня, – отозвался Джейк. Он развернул ее так, чтобы она смотрела ему в глаза, и крепко прижал к себе – Так ответь, Кэти, почему ты считаешь, что была вынуждена оставить работу в фирме именно из-за меня? И почему назвала меня лицемером? – металлическим голосом добавил он. – Я хочу знать. Пока что не понимаю ни того, ни другого.

Вскинув голову, Кэти поймала пронизывающий взгляд горящих темным огнем глаз. Всем своим существом ощущала она исходящий от его тела жар, чувствовала твердую мускулистость бедра, тесно соприкасающегося с ее боком. Даже сквозь хмель, бродивший в ее голове, она понимала, что он настроен решительно. О, как кружится голова! Надо немедленно выйти на свежий воздух, но… Но сперва следует ответить на его вопрос, а то не отвяжется.

– Ты совратил меня, когда мне было всего восемнадцать. А я ведь была дочерью твоего «давнего друга». Удивительно, как у тебя хватает нахальства стыдить меня за мой образ жизни!

– Я тебя совратил? Я?! – воскликнул Джейк. – Да ты же сама на это напрашивалась!

И возмущенный вскрик, и последующее грубое замечание Кэти оставила без всякого внимания.

– Да перестань, Джейк, – протянула она, стремясь самоуверенной улыбкой скрыть неприятные воспоминания о Монике. Однако помимо ее воли улыбка перешла в горестную усмешку. – Вспомни, когда мы с тобой были в постели… – она не смогла произнести «занимались любовью», – я спросила тебя, любил ли ты кого-нибудь кроме меня. Помнишь? Господи, как же я была наивна! Я ведь на самом деле поверила, что ты был так же чист и непогрешим, как и я. А оказалось, ты мне наврал, просто занес меня в свой длинный список, и все. – С некоторым удовлетворением Кэти отметила, что в его загорелое лицо бросилась краска стыда. – Ну, и как же это называется, Джейк? Раздвоение морали? Или все-таки лицемерие? Я не жду от тебя ответа, я-то знаю, каким словом назвать твое поведение. – Кэти презрительно фыркнула. Губы Джейка дернулись, но, прежде чем он успел что-либо сказать, Кэти с насмешкой поинтересовалась: – А кстати, когда ты, «давний друг», сам в последний раз навещал моего отца?

Рука, поддерживающая ее за талию, безвольно повисла. Кэти перестала ощущать тепло, исходящее от Джейка. Она взглянула в его лицо и, к своему изумлению, поймала засветившееся в его черных глазах чувство вины.

– Я не видел его год или чуть больше, но все это время я был в отъезде, – произнес Джейк, отведя взгляд.

Вот это удача! Ей повезло – она попала в больную точку. Вполне понятно, что он долгое время не приезжал к отцу, мелькнула горькая мысль. Что могло привлекать его в доме, который покинула Моника?

– Давай говорить прямо, Джейк, – резко заявила Кэти. – У тебя земля горела под ногами!

Яростной боли, вспыхнувшей в его глазах, заметить она не могла, потому что в этот момент он вскинул голову и невидящим взором обвел зал. Потом, словно вдруг осознав, где находится, повернулся к ней. Пауза, длившаяся мгновение, пронизала обоих шаровой молнией. Кэти показалось даже, что Джейк собирается хорошенько встряхнуть ее за плечи, но вместо этого он выпрямился и больно сжал ее локоть.

– Здесь неуместно выяснять отношения, – решительно сказал он. – Пойдем, нам пора.

Они вышли из клуба. Свежий ночной воздух так подействовал на Кэти, что ноги ее подогнулись, и если бы не стальная рука Джейка, она бы неминуемо рухнула на асфальт. Это все из-за выпитого шампанского, мрачно решила девушка. Во Франции она привыкла к вину, но сегодня, в этом ночном клубе, она, что ни говори, выпила четыре полных бокала без всякого перерыва.

Ее ослепила фотовспышка. Зажмурившись, она инстинктивно дернулась и спрятала лицо на широкой груди Джейка. Вот уж удачный денек выдался сегодня у репортеров, подумала она, и это была последняя трезвая мысль, мелькнувшая в ее белокурой головке.

– Как ты себя чувствуешь? Все в порядке? Самостоятельно идти можешь? Или донести тебя до номера?

Кэти с трудом разлепила ресницы. Над ней склонялся Джейк, на красивом загорелом лице – озабоченность, брови сдвинуты. Забота о ней или все-таки брезгливость? Нет, надо было все же переходить в атаку, раз уж он сам напросился… Голова ужасно кружилась, но Кэти сообразила, что находится в салоне «роллс-ройса» и что они остановились у Парк-отеля, где она снимала номер.

Разгоняя алкогольную мглу, туманящую мозг, она собралась, как могла, и проговорила:

– Благодарю. Дальше я пойду сама. – Мысленно она перекрестилась: может, теперь он от нее отвяжется. – Провожать меня не надо. – С этими словами она достаточно элегантно, как ей показалось, выскользнула из машины, но, очутившись вне ее, заметно покачнулась. Постояла секунду, сделала шаг к дверям, и тут ее снова подхватила сильная мужская рука… Кто-то взял ее за талию и втащил вверх по ступенькам.

– Дурочка, маленькая глупенькая дурочка, тебя нельзя оставлять без присмотра, – мягко проговорил Джейк. Потом развернулся к стойке портье и попросил ключ от ее номера.

Как ни была пьяна Кэти, понимающая улыбка на губах портье не укрылась от ее сознания. Чтобы показать, что его догадка неверна, она сделала шаг в сторону.

– Хочешь, я закажу кофе в номер? – спросил Джейк.

– Нет, не надо. Никогда не пью кофе на ночь глядя, – ответила Кэти. Какой там кофе! Любопытный взгляд портье отрезвил ее значительно быстрее, чем это мог сделать сей крепкий напиток. – Дай мне ключ. – Она требовательно протянула руку ладонью вверх. Не хватало еще, чтобы он поднялся с ней в номер; не настолько, черт побери, она пьяна.

Но вместо того, чтобы отдать ключ, Джейк схватил ее протянутую руку и сжал в своей ладони.

– Я привык провожать дам до двери, Кэти. – Его губы дрогнули в едва уловимой довольной улыбке. Усилив давление на ее руку, он придал Кэти известное ускорение в сторону лифта. – Неужели ты хочешь испортить кайф этому парню? Он же всю ночь будет представлять нас обоих вместе!

– Не всю ночь, Джейк. – Кэти бросила взгляд на золотые часики на тонком запястье. – По контракту от заказанного тобой времени осталось сорок минут. И все. Ни минутой больше, прими это за факт. – Ей с трудом удалось взять себя в руки и поставить все на свои места. Пусть поймет, что она всего лишь исполняет свои обязанности – не больше.

– В таком случае не буду терять драгоценное время, – проворковал Джейк и, едва дверца лифта закрылась, заключил Кэти в объятия.

Его губы с силой вдавились в ее рот. Неожиданный поцелуй возбудил в ее памяти множество сладостных воспоминаний, которые она мучительно гнала прочь, страстно желая избавиться от них навсегда. Мускулистые руки скользнули по оголенной спине и с силой прижали Кэти к твердой мужской груди. Зубы впились в ее нижнюю губу, требуя ответной реакции, настаивая, чтобы она наконец отдалась во власть сдерживаемой обоими на протяжении всего вечера страсти.

Ярость боролась в ней с растущим возбуждением. Ей так хотелось поддаться эротическому напору Джейка, раствориться в опьяняющем поцелуе, но она намеренно сдерживала себя. Джейк не должен понять, что ему так легко удастся сломить ее волю и вскружить ей голову, утопив все обиды в порыве желания.

Кэти приподняла ногу и резко опустила вниз. Острый каблучок впился в мягкую кожу туфли Джейка. Он тут же выпустил ее из объятий и, как заяц, запрыгал по кабине лифта, поджав поврежденную ногу.

– Какого черта! Я же могу остаться хромым! – взревел он.

Как только дверцы лифта бесшумно разошлись в стороны, Кэти выскользнула из кабины. Глаза Джейка не предвещали ничего хорошего, в них была жажда мести, но, даже несмотря на грозящую расплату, Кэти не удержалась и прыснула в кулак – такое забавное зрелище являл собой Джейк, прыгающий на одной ноге.

– Кончай делать из меня шута, Кэти, иначе тебе придется сильно об этом пожалеть, – угрожающе выкрикнул он и многозначительно добавил: – Если ты думаешь, что тогда, в Париже, ты видела меня в самом худшем проявлении, ты жестоко ошибаешься. Поверь, я могу быть и пострашнее.

Кэти и без того была не рада их сегодняшней встрече, но упоминание о той сцене в Париже заставило ее содрогнуться. Однажды она уже пошла наперекор судьбе по его вине, сейчас она твердо намерена вернуться в отчий дом и заняться любимым делом. Она не позволит ему снова вмешаться в свою жизнь.

– Прошу тебя, открой дверь, – не глядя на Джейка, сказала Кэти. Вот прямо взяла бы сейчас и ударила его… С замиранием сердца наблюдала она, как загорелая рука вставляет ключ в замочную скважину.

Джейк, забыв о джентльменских манерах, первым вошел в номер.

– Благодарю, – буркнула она и, оттерев его плечом от двери, с быстротой молнии юркнула в спальню, а оттуда в ванную комнату и защелкнула замок. Вслед ей несся разъяренный вопль Джейка:

– Дьявольщина! Кэти, мне еще много надо сказать тебе!

– Ну, так напиши письмецо, – ответила она дерзко.

Дверь заперта, больше ей ничего не грозит. Крик Джейка все еще звенел в ушах. Кэти перевела дыхание. Все, что мне сейчас нужно, туманно подумала она, так это поскорее принять холодный душ, и, если удача меня не покинет, когда выйду из ванной, Джейка в квартире уже не будет.

Неверными руками Кэти стянула одежду, до отказа вывернула кран и шагнула под душ. Содрогнувшись от холода, подставила лицо под ледяную струю. Через некоторое время хмельной дурман стал рассеиваться, это было так приятно, что она и не думала выключать воду. Запрокинув голову, она стояла так до тех пор, пока дверь не заходила ходуном под оглушительными ударами кулака.

– Кэти! – проорал Джейк. – Даю тебе две минуты. Если ты не выйдешь за это время, я к чертовой матери выломаю дверь!

О Боже, Джейк еще тут. Кэти тихонько застонала. Оставит он ее когда-нибудь в покое? Ведь давно уже должен был бы убраться восвояси, так нет же, торчит здесь, а теперь вот ломится в дверь. Никакого желания снова препираться с ним Кэти не испытывала, но иного выхода, пожалуй, не было; нельзя же вечно прятаться в ванной. Пришлось выключить воду. Кэти обернула мокрые волосы одним мохнатым белым полотенцем и насухо вытерлась другим.

– Осталось тридцать секунд, – раздался из-за двери голос, не предвещающий ничего хорошего.

Кэти поспешно накинула просторный банный халат и перехватила тонкую талию пояском. Бросила быстрый взгляд в зеркало – и на мгновение замерла: от красотки с пресловутых рекламных сумок не осталось и следа. Косметика с лица смыта, волосы скрыты под полотенцем, взгляд затравленный. В общем, ничем не примечательная и к тому же довольно напуганная девица.

– Десять секунд!

От звука его голоса Кэти вздрогнула и очнулась. Прошла к двери и щелкнула замком.

– Ого! – сорвалось с губ Джейка изумленное восклицание.

Он стоял возле широкой кровати. Господи, да он же раздевается! Сердце Кэти бешено запрыгало в груди. Пиджак и галстук уже сняты, рубашка расстегнута до самого пояса. Расширенными глазами она смотрела, как он проворно вытаскивает золотые запонки из белоснежных манжет.

Беспомощный взгляд задержался на обнаженной мускулистой груди. На какой-то миг Кэти охватило безумное желание дотронуться до него, почувствовать под пальцами упругую силу крепкого загорелого тела. Она даже сделала непроизвольный шаг вперед, таким мощным магнитом тянул к себе этот человек, таким звериным обаянием веяло от него. Кэти взглянула в его глаза – и застыла от того, что прочитала в его взгляде.

Да, без сомнения, в черных глазах таилась опасность, доселе никогда ею не виданное неистовство страсти. Пожалуй, она впервые полностью осознала, что значит итальянский темперамент. Разглядывает ее с какой-то первозданной звериной откровенностью, нагло раздевает глазами. Кэти внутренне напряглась и затянула пояс потуже.

– Черт побери, Джейк, что ты себе позволяешь! – Судорожно проглотив комок, застрявший в горле, она перешла в наступление. Сколько же виски он сегодня выпил? – подумала она, вглядываясь в странный блеск черных зрачков.

– С тобой бессмысленно говорить, я понял, что это ни к чему не приведет. Давным-давно надо было нести тебя в постель и любить до тех пор пока ты не забудешься настолько, что согласишься на что угодно.

Слушая его, Кэти сердцем понимала, что от этого человека надо бежать подальше. Однако, то ли под влиянием выпитого шампанского, то ли из-за наигранной храбрости, она слишком близко подпустила его к себе. А кстати, мелькнула мысль, что он хотел сказать этим «согласишься на что угодно»?

Тем временем Джейк протянул руку и сильными пальцами приподнял голову Кэти за подбородок. Взмахнув длинными ресницами, она иронично выгнула бровь.

– Прости, Джейк, дорогуша, я и не предполагала, что ты способен на подобный спектакль. – У нее вырвался нервный смешок. – Но оставим эту тему. Уже слишком поздно, вечер закончен, тебе пора уходить.

Кэти удалось сохранить относительное спокойствие, зато Джейк рассвирепел настолько, что едва не придушил ее. Две томительно долгие минуты он боролся с собой, потом севшим от ярости голосом проскрежетал, передразнивая ее слова:

– Прости, Кэти, дорогуша, но я с тобой не согласен. Сейчас половина второго, а я оплатил время до двух ночи, так что у меня есть еще полчаса.

В мгновение ока напускная храбрость испарилась неведомо куда. Отталкивая Джейка одной рукой, другой она изо всех сил старалась запахнуть потуже халатик, однако он и тут ухитрился опередить ее – стремительным движением схватил ее за кисть и завел обе руки за спину.

– Сейчас же отпусти меня, слышишь? Грубое животное! – взвизгнула девушка в неподдельной ярости.

– И не подумаю! – непреклонно выпалил в ответ Джейк. Будто выстрелил. Свободной рукой он стал развязывать пояс, стягивающий тонкую талию Кэти.

Ужас и смятение охватили ее. Мускусный запах, исходящий от мужского тела, дурманил голову, будил воспоминания и чувства, которые она считала давно забытыми. Немного запоздало она начала выворачиваться, но как можно противостоять огромному, сильному, как бык, мужчине? Незыблемой скалой возвышался он над ней, и ее тщетные попытки вывернуться не только ни к чему не привели, но сослужили ей «медвежью услугу»: халатик еще больше распахнулся и окончательно сполз с матового плеча. Все остальное он проделал сам.

Темные повлажневшие глаза медленно оглядели обнажившуюся грудь, потом опустились ниже, к плоскому подтянутому животу, потом еще ниже – к изящно очерченным бедрам и точеным длинным ногам. Не скрывая явного восхищения, Джейк рассматривал Кэти, затрясшуюся от этого бесстыдного взгляда.