Текст книги "Бессмертным Путем святого Иакова. О паломничестве к одной из трех величайших христианских святынь"

Любовь в Пути

Как паломник выбирает начальную точку пути? Тут возможны два основных принципа, которые маршал Лапалис мог бы сформулировать так: или человек начинает путь из своего дома, или из другого места. Этот выбор серьезней, чем кажется, и многие паломники признались мне, что он был для них трудным. Идеальный вариант (так мне кажется потому, что он не мой) – сделать как тот человек из Верхней Савойи, о котором я говорил. Выйти из своего дома, обнять на прощание жену, детей и погладить собаку, которая машет хвостом, потому что надеется пойти с вами, закрыть за собой садовую калитку и отправиться в путь.

Те, кто не имеет этой возможности из-за того, что живут слишком далеко или не имеют достаточно времени, должны приблизиться к цели – подъехать как можно ближе к Испании, укоротить путь, чтобы он был им впору. Они отправляются в дорогу не из дома, но в таком случае – откуда? Подходящих маршрутов много, а возможных исходных точек несчетное множество. Выбор оказывается трудным. Он зависит от нескольких объективных причин: запаса времени, которым вы располагаете; мест, где желали бы побывать; путеводителей, которые купили; рассказов, которые могли услышать от друзей. Однако на выбор влияют и другие, более тонкие причины, в которых иногда трудно признаться.

Лучше сразу сказать о том, что читатель все равно рано или поздно узнает и что не сможет удивить его сильней, чем удивило меня: Путь – место любовных встреч, если не сказать любовных похождений. Это его свойство влияет на многих паломников, особенно в выборе начальной точки. Но нужно еще учитывать, какую потребность из мира чувств должно удовлетворить паломничество. На самом деле есть несколько типов любовного поведения на Пути.

Первый тип – поведение влюбленных, которые уже встретили родственную душу, но недавно. Дружки с подружками, пары, которые уже живут вместе, женихи с невестами – все они принадлежат к этой категории. Часто они очень молоды. Это полные здоровья голубки в кроссовках «Найк» и с наушниками на голове. Им нужно дать своим отношениям завершающий толчок, который приведет их к алтарю, в мэрию или по меньшей мере к колыбели. Путь для них – возможность нежного сближения. Он и она идут, взявшись за руки, вдоль шоссе, и, когда мимо проезжает грузовик, нежная дрожь пробегает по спинам и сближает влюбленных паломников. Они идут из церкви в церковь по святой дороге, и более страстный из них надеется, что на ней есть достаточно подсказок для другого. По вечерам в монастырях начинается веселая пантомима – ласки обнаженных тел под взрывы буйного смеха в умывальных комнатах, которые догадливые монахи специально оставляют общими для мужчин и женщин. Пары шепчутся и воркуют на койках и, не имея возможности с удобствами перейти от слов к делу, обещают друг другу вечную любовь и верность.

Для этих влюбленных Путь полезен, но не должен быть слишком долгим. Они идут по нему группами из нескольких пар, и через несколько дней их чувства могут начать отклоняться от нужного направления. Жениху хочется смотреть на глубокий вырез одежды, в котором видна грудь не его невесты. А девушка, в душе которой происходит борьба, вполне может делать сравнения, и результат не всегда будет в пользу того, кто привел ее сюда. Поэтому такие пары берегут свои силы для последних километров и проходят лишь завершающие этапы. Их можно встретить в большом количестве на тропах Галисии. Как птицы, которые указывают путешественнику, что море рядом, они служат паломнику знаком того, что Компостела близко.

Вторая категория – совсем другая. Это путники, которые ищут любовь, но еще не нашли. Такие люди обычно бывают старше. Они узнали жизнь, иногда любили и даже были в браке. Потом что-то разрушило их счастье, и им приходится начинать все сначала. В какой-то момент им приходит на ум, что Путь – подходящее решение. Он ближе к реальному миру, чем сайты знакомств в Интернете, и позволяет оказаться рядом с живыми людьми, состоящими из мяса, костей и пота. Усталость в походе смягчает сердца. Жажда и мозоли на ногах сближают, позволяя оказать помощь или получить ее. Тот или та, к кому безжалостен город со своей ужасной конкуренцией и тираническими моделями отношений, в которых нет места для толстых, худых, старых, некрасивых, бедных, безработных, обнаруживает, что равенство, царящее среди паломников, дает шанс каждому.

Эти люди предпочитают начать Путь с очень далекой точки, чтобы использовать все шансы, – и чем менее благосклонна к ним природа, тем длинней он должен быть. На протяжении многих сотен километров вы встречаете таких паломников и наблюдаете за ними. Вы видите, как эти калеки любви приближаются друг к другу, присматриваются, расходятся или объединяются. Видите, как они промахиваются по своей цели, как иногда они бывают жестоки с тем или той, кто охотно распахнул бы для них свое сердце, но им не нравится. Видите разочарование, когда, например, женщина проходит несколько этапов рядом с тем, кто мог бы стать великой любовью, которую она так искала, и вдруг он, поднимаясь по склону, признается ей, что женат и любит свою жену. Но на ваших глазах образуются и настоящие пары, и вы надеетесь, что они будут счастливы.

Девушки часто идут по Пути группами. Несомненно, это им нужно, чтобы набраться мужества. Некоторые шли из очень далеких мест и прошагали через всю Францию, но, увы, не встретили того, кого надеялись найти. Они отважно входили в Испанию, и часто после еще нескольких этапов одна из них исчезала – уходила с другой группой, чтобы попытать счастья рядом с другим прекрасным принцем. Это звучит довольно глупо, но, когда я наблюдал такие случаи, мне приходила на ум поговорка «найти башмак себе по ноге».

Путь суров, но иногда он бывает добрым и исполняет самые тайные желания паломника. Нужно только быть упорным и настойчивым.

Рассказывают, что один аккордеонист зарабатывал себе на жизнь, играя на своем инструменте на каждой остановке Пути. В то время он только что развелся с женой и был несчастен. Поэтому я предполагаю, что он играл грустные жалобные мелодии и не имел большого успеха у женщин. Придя в Компостелу, он вступил в ассоциацию музыкантов и встретил там немку со схожей судьбой, что и у него. Они поженились и теперь каждый год возвращаются на Путь. Теперь они играют вдвоем очаровательную веселую музыку. Несомненно, эта история слишком красива, чтобы быть правдой, но такие легенды поддерживают надежду в сердцах тех, кто поручает себя святому Иакову, чтобы не быть больше несчастным.

Третья категория, менее романтичная, но не менее трогательная, – это люди, которые когда-то давно полюбили и связали себя узами законного брака, но любовь с годами настолько износилась, что теперь им хочется лишь одного – снова обрести свободу. Это ласковая свобода: она не разбивает прежнюю связь полностью и не причиняет боли другому. Благодаря счастливому и весьма уместному заступничеству святого Иакова она позволяет человеку вздохнуть легче.

К этой категории принадлежал волонтер из Общества друзей святого Иакова, который принял меня в Париже и выдал мне креденсиаль. Когда я попросил этого человека рассказать мне о его собственном паломничестве, он рассказывал со слезами на глазах. Несмотря на пожилой возраст, он очень легко перенес трудности похода. Завоеванная свобода так опьянила его, что, дойдя до Компостелы… он не остановился! Он пошел дальше по тропе, которая спускается к Португалии. Если бы через Атлантический океан был перекинут мост до Бразилии, этот человек без колебаний пошел бы по нему. Мой несчастный собеседник вспоминал о своем безумии с ностальгической улыбкой. Когда я спросил его, чем закончился поход, он нахмурился. Я понял: его жена, должно быть, летела самолетом, а потом ехала на двух поездах и двух автобусах, чтобы найти его и вернуть домой. Но он уже узнал вкус свободы и не мог от нее отказаться. На следующий год он снова отправился в паломничество и с тех пор все время надеялся уйти снова.

Он спросил меня, каковы мои намерения, то есть откуда я собираюсь начать Путь? Я еще не думал об этом. Я не принадлежал ни к одной из вышеперечисленных категорий, и потому сентиментальные соображения не подсказывали мне выбор. Я хотел лишь идти – и все. И я сказал волонтеру только, что собираюсь выйти из Андая, а поскольку еще не уверен, возможно, пойду по пиренейскому Высокому Пути. Он посмотрел на меня иронически и сказал:

– Вы сможете поступить так, как захотите.

Это была антифраза – фраза, составленная из слов, противоположных по значению словам той фразы, которая у человека в уме (такая антифраза – вид шарады. – Пер.). За ней скрывалась уверенность, которая имела прочные корни в его душе, а теперь так же прочно укоренилась в моей: когда дело идет о Пути, человек никогда не знает, чего он хочет. Можно рассуждать, можно строить другие планы, но Путь всегда притягивает к себе человека и уносит его. Так и произошло.

Поэтому человек из общества не стал обращать внимание на мои сомнения, а запомнил лишь слово «Андай».

– Если вы выходите из Андая, то пойдете по Северному Пути, – сказал он.

У паломников, идущих к святому Иакову, есть два основных пути по Испании, которые начинаются от французской границы. Первый называется Французский Путь, и на нем есть лишь один трудный участок – переход через Пиренеи по Ронсевальскому ущелью. Подавляющее большинство паломников идут по нему. В некоторые дни из его исходной точки, города Сен-Жан-Пье-де-Пор, выходят сто пятьдесят паломников.

Другой путь пролегает вдоль побережья и называется Северным. Считается, что там меньше дорожных указателей и что он более трудный. Он начинается во французской Стране Басков и проходит через прибрежные города Сан-Себастьян, Бильбао, Сантандер.

– Северный Путь! – тяжело дыша, сказал мне волонтер. – Вам нужно выбрать Северный Путь. Я прошел его, да, но только во второй раз. Представляете, мне это запретили!

– Запретили?

– Это так говорится. Когда я пришел получать креденсиаль, как вы сегодня, мне попался человек, который…

В его глазах блеснула ненависть.

– Который сказал мне, что я слишком стар! – произнес он резко, словно выплюнул. – Сказал, что я не выдержу этот поход. Из-за него я сначала прошел по Французскому Пути. Но я был в бешенстве, месье, просто в бешенстве! На следующий год я сказал жене: в этот раз пойду по Северному Пути. И я его прошел.

– И что же?

– А то, что у меня, ясное дело, не было никаких трудностей! Тридцать километров в среднем за день, а я не спортсмен!

Наступила тишина. Мне стало немного не по себе: так сильна была вспышка его чувств. Но я еще просто не знал, что такое Путь. Когда этот человек внезапно взял меня за руку, я вздрогнул.

– Идите, месье! – крикнул он мне. – Идите по Северному Пути. Поверьте мне, он самый красивый, самый!

Я поблагодарил его и обратился в бегство, говоря себе, что это паломничество явно занятие для ненормальных фанатиков и что мне лучше проявить благоразумие и остаться на моих горных тропинках. Я твердо решил, что пойду по пиренейскому Высокому Пути.

Однако через восемь дней я шел в Компостелу по Северному Пути.

Я отправляюсь в путь

До Андая я ехал скоростным поездом Национального общества французских железных дорог. Говоря по правде, чувствуешь себя чуть-чуть смешным в снаряжении паломника, когда едешь со скоростью двести километров в час в удобном вагоне. А когда поезд уезжает, оставив тебя одного на платформе, ты чувствуешь анахронизм своего плана. Какой смысл в XXI веке проделывать такой путь пешком? Ответ на этот вопрос далеко не очевиден. Но у вас совершенно нет времени, чтобы развить эту мысль: ветер с Атлантики продувает насквозь пустую платформу, и это холодный ветер, потому что майское тепло быстро рассеивается под его порывами. Все другие путешественники уже ушли, весело катя свои сумки на колесах. Ты немного приминаешь вещи в своем плохо завязанном вещевом мешке, взваливаешь его на спину, и он уже кажется тяжелей, чем был дома.

В этот первый вечер в Андае я ограничился тем, что перешел через вокзальную площадь и поднялся по очаровательной – а значит, туристической – улочке до гостиницы, где я заказал себе номер.

Мне очень хотелось в последнюю ночь перед выходом в путь позволить себе эту роскошь – настоящую комнату в настоящей гостинице, которая имеет голубую вывеску с буквой «H» и звездочкой (звездочка всего одна: надо все же быть скромным). В тот момент, когда ты уходишь из Франции по пути бродяг, нет никаких причин отказывать себе в удовольствии. Незачем отказываться от крошечной комнаты, где пахнет плесенью; от душа, который рассчитан на тощего ребенка; от неприятного хозяина, который зло смотрит на тебя и требует, чтобы ты заплатил сейчас же; от пьянчужек, которые горланят под твоим окном до поздней ночи. Хорошо унести с собой свежее воспоминание о родной стране. Знакомство с андайской гостиницей придало мне бодрости, и я, не закрыв глаз за всю ночь, уже в 7.30 снова оказался на улице. Не теряя времени на осмотр Андая (несомненно, очень красивого города), я направился к мосту Сантьяго. Этот мост – часть автомагистрали; он переброшен через реку Бидассоа и по нему лежит путь в Испанию.

Я помнил очень подробные описания этих мест в путеводителе, который взял с собой и перечитал уже сто раз. Каждый перекресток был мне знаком. Даже скоростные автострады имели для меня свое особое очарование: это были линии с дорожной карты, но дополненные цветом – серой краской асфальта. В эти первые мгновения пути человек еще не осознает, что такое Путь, не может измерить его величину и огромную протяженность. Проходя через Ирун (город на севере Испании. – Пер.), я чувствовал себя так, словно просто был в долгой прогулке и, главное, плохо выбрал место для нее.

Потом я вышел из этого города, но по-прежнему был на ногах. Я купил бутылку воды у ворчливого бакалейщика. Покинув лавку, я понял, что она стоит как раз перед развилкой, после которой Путь идет через поля. Должно быть, все паломники заходят к этому человеку, и их посещения из развлечения превратились для него в часть обычной жизни. Причем в не самую приятную ее часть, учитывая, как мало они потребляют. Я и сам после долгих размышлений решил купить только полбутылки: поблизости обязательно должны быть родники. Бакалейщик горько вздохнул, когда клал в кассу мои тридцать пять сантимов.

Утолив жажду, я перешел через шоссе и зашагал по тропе, которая наконец-то вела к зеленым зарослям. Чуть дальше эта тропа приобрела совершенно старинный вид, и мост, по которому она пересекала маленькую речку, был каменным.

Каким сильным было мое радостное волнение паломника-новичка! Мне хотелось петь. Мне казалось: еще немного – и я окажусь в лесу Броселианд (волшебный лес в средневековых французских легендах. – Пер.), встречу рыцарей и пройду мимо каменных монастырей. Нет смысла уточнять, что я легко прихожу в восторг. У меня есть лишь одно лекарство от этих увлечений – придумывать истории и писать романы. Отправившись к святому Иакову, я, сам того не зная, нашел новое средство против своих вспышек энтузиазма. Дело в том, что Путь полон контрастов и регулярно остужает пылкое воображение. Я бы осмелился сказать, что он обуздывает чувства паломника. Мне казалось, что я погрузился в природу, но на самом деле я ошибался. Это был ложный сигнал, и я лишь едва попробовал природу на вкус. Очень скоро вокруг снова появились стены из блоков, жалкие огороды, сады с растениями в кадках и собаки-шизофреники, которые сидят на цепи и обучены приходить в ярость, как только к ним приближается прохожий.

От всего этого восторг мгновенно проходит. Может быть, его можно стимулировать искусственно. Но нужно много вина или марихуаны, чтобы принять этих дворняг за изрыгающих огонь демонов, а старую сеньору, которая выходит на порог своего дома и кричит на них, – за Дульсинею Дон Кихота.

Правда, паломник очень быстро разочаровывается в нашем мире на этом Пути, который, как полагают, должен заставить подняться из глубины лет давно пережитые чувства. По моему мнению, достаточно примерно двух часов, чтобы вернуться к реальности и прояснившимся взглядом увидеть, что Путь – это только дорога. Он поднимается, спускается, бывает скользким, вызывает жажду, хорошо или плохо обозначен указателями, идет вдоль дорог или теряется в лесах. Каждое их перечисленных обстоятельств имеет свои преимущества, но также создает много неудобств. Короче говоря, когда человек покидает царство мечты и фантазий, Путь резко и грубо предстает перед ним в своем настоящем виде – длинной цепочкой усилий, куском обычного мира, испытанием для тела и души. Нужно будет упорно бороться, чтобы снова найти в нем немного великолепия и чуда.

Впрочем, вниманием пешего странника быстро завладевает более практическая задача – не заблудиться. Чтобы не сбиться с дороги, он должен постоянно искать знаки, которыми помечен Путь. Эти указатели для паломников к святому Иакову бывают нескольких типов, и паломник быстро обучается их замечать. Их обнаружение становится его второй натурой. В обширном пейзаже, который полон деталей на переднем и заднем плане, глаз паломника, словно радар, мгновенно обнаруживает столб, стрелку или надпись, которая направит его в сторону Сантьяго. Эти знаки находятся на большом расстоянии один от другого, и промежутки между ними неодинаковые. Многовековой опыт паломничества постепенно помог расставить их лишь там, где они совершенно необходимы. Здесь дорога раздваивается, и те, кто идет по ней, не знают, куда свернуть; поэтому бетонный столб недвусмысленно указывает паломникам, какое направление выбрать к святому Иакову. Тут дорога слишком долго тянется по прямой; через какое-то время человек начинает сомневаться и испытывает желание вернуться назад. Желтая стрелка успокаивает его и побуждает продолжать путь. Эти большие желтые стрелки, которые хорошо видны и не требуют больших расходов, – рядовые армии указателей, а столбы с керамическими раковинами больше похожи на офицеров. Хотя знаки стоят на тех же местах, что и в Средние века, их вид теперь стал более современным. Синий фон имеет тот же оттенок, что европейский флаг, а раковина стилизована: ее образуют линии, расходящиеся веером из одной точки. Иногда при входе в город или по соседству с одной из крупных магистралей эта же раковина возникает на огромном указателе-щите, и ее сопровождают угрожающие надписи вроде «Осторожно, паломники!». Таким образом, пеший странник одновременно узнает, что он идет по правильному пути и что может на нем погибнуть.

В то первое утро я еще не был в курсе всего этого. Читатель-новичок надписей святого Иакова, я лишь внимательно вглядывался в местность по бокам дороги, ища желтые стрелки или синие раковины, которые еще не умел обнаруживать автоматически.

После того как я вышел из Ируна, стрелки довели меня до горы Хайскибель. Путь идет вверх по ее склону, а затем вдоль по ней. Это симпатичная маленькая гора, с которой можно увидеть всю долину под ней. Иногда на пути встречается терраса, с которой видно огромное пространство земли и воды до самого горизонта. И человек начинает понимать, что чудесные красоты Пути существуют на самом деле, но не на всем его протяжении. Их надо отыскивать, а кто-то сказал бы – надо заслужить. Паломник не идет по Пути все время с восторженной улыбкой на губах, как индийский аскет-садху. Он морщится, утомляется, ругается, жалуется. Эти постоянные мелкие несчастья служат фоном, на котором он время от времени воспринимает удовольствие, которое ценит еще сильней оттого, что оно приходит неожиданно. Такими удовольствиями становятся великолепный вид, момент радостного волнения, встреча с братом по духу.

Этот первый этап – один из самых красивых на всем Северном Пути. После склонов горы Хайскибель тропа спускается к маленькому речному устью с обрывистыми берегами. Через реку нужно переправляться на пароме – то есть на барже с крошечным мотором, вместе с целой толпой местных жителей, которые едут по своим делам. На противоположной стороне надо пойти по набережной направо к морю, а потом подняться на крутой склон, который возвышается над красивым маленьким красно-белым маяком. Таможенная дорога расположена вдоль моря на большой высоте; тот, кто идет по ней, все время проходит мимо проемов между скалами, в которые виден морской горизонт. Пейзаж, где песчаные равнины чередуются с зарослями кустарника, черные утесы, темно-синяя морская вода и мелкие волны на ее поверхности, пришедшие из далеких просторов открытого моря, – все это больше похоже на Ирландию, чем на Испанию.

Паломник, избалованный красотами дикой природы на первом этапе, может подумать, что Путь будет предлагать ему такие дары на всем своем протяжении; но это ложная надежда. Позволим ему мечтать: достаточно скоро наступит время, когда ему придется проходить через безобразные пригороды и идти вдоль автомобильных дорог. Здесь, в начале пути, новичку нужно успокоиться, набраться бодрости, и пейзаж служит этой цели. Дойдя до конца дикого крутого склона, по которому он шагал много часов, пеший странник видит перед собой новую великолепную картину: у него под ногами открывается вид на залив Сан-Себастьян. А в Доностии (это второе имя города Сан-Себастьян) правильная окружность пляжей, украшенных кружевной каймой пены; величавая красота приморского бульвара, проложенного так, чтобы человек с одинаковой легкостью видел на нем других и был виден сам; прямизна длинных проспектов с широкими тротуарами, по которым медленно идут гуляющие прохожие, – все должно восхитить паломника, который уже пресытился темными скалами и морскими птицами.

После этого начинается долгий спуск по наклонным тропам, за которыми хорошо следят. Эти тропы извиваются посреди террас, засаженных тамариском.