Текст книги "Чудеса встречаются"

Жанна Аллан
Чудеса встречаются

Глава 1

Надвинув широкополую шляпу на глаза, Джейк наблюдал за шедшей по улице молодой женщиной. Она была очень хорошенькой – стройная блондинка с длинными ногами, но что-то в ней насторожило Джейка. Он всегда безошибочно угадывал, что взял верный след, хотя, сколько он ни просил, Майкле так и не объяснил ему, как это происходит.

Майкле. Просто Майкле. В своей накрахмаленной рубашке и котелке он всегда выглядел как-то неуместно, и Джейк поначалу решил, что его приставили следить за ним. При этом Майкле не походил ни на одного из знакомых Джейку болтунов-проповедников, пугающих людей проклятием и карой небесной. Майкле был немногословен, но проницательный взгляд его синих глаз говорил о том, что он немало повидал на своем веку. Казалось, этот взгляд проникает в самые потаенные уголки человеческой души и ведет счет грехам.

А у Джейка их было немало. Однако размышления о грехах не мешали ему наслаждаться видом длинноногой блондинки, скользящей походкой проплывающей мимо него. Длинноногие женщины в коротеньких шортах не могли бы оставить равнодушным даже святого. Она была стройная, но не худая, и все положенные женщине выпуклости были на местах. Джейк никогда не тяготел к грудастым матронам, которых предпочитал его братец Лютер. Он пожалел, что не видит глаз блондинки, скрытых солнцезащитными очками, которые нынче носят все поголовно. Посмотрев на ее лицо, затем на ребенка, которого женщина несла на руках, Джейк понял, что она чем-то очень озабочена.

По словам Майклса, это его десятое задание. Десятое и последнее. После этого Джейк сможет предстать перед Святыми Вратами. Он ужасно устал от бедствий, войн, смертей, человеческой глупости и алчности. Вот уже больше ста лет Джейк наблюдает за людьми и с удивлением понял, что никто не учится на ошибках других. Иногда он так уставал, что ему было уже все равно, определят его в рай или в ад. Он просто хотел, чтобы все, наконец, закончилось. Не будет ни горя, ни злости, ни отчаяния, ни забот, ни сожалений. Он хочет перестать, наконец, существовать, как и должно было случиться с самого начала.

Однажды он попытался объяснить Майклсу свои чувства, но тот, как всегда, исчез, не попрощавшись. Джейк ненавидел эту его манеру. Майкле появлялся и исчезал как настоящее привидение. Хотя, наверное, Джейк ведет себя точно так же. Если это его десятое дело, значит, ему засчитали все девять предыдущих. Хорошо, хотя воспоминания о людях и делах стерлись из его памяти.

А вот воспоминания о его настоящей, земной жизни никуда, не деваются. Если, конечно, такие люди, как он, имеют право на воспоминания.

Смешно, как много он теперь знает и как многого не знает. Он знает, что его подстрелили в 1886 – м во время вооруженного нападения на банк. Но он не знает, почему черти сразу же не утащили его в ад и не поджарили на большой сковороде. Майкле никогда не отвечал на его вопросы. Он просто посылал Джейка на землю помогать людям. Таким, как эта молодая женщина, например. Джейк выпрямился и сдвинул шляпу на затылок.

Ветер, прилетевший с высоких равнин Колорадо, просто издевался над ее недавно причесанными волосами. Гвен поморгала, чтобы песок осыпался с ресниц, а потом стала рассеянно наблюдать за тем, как ветер носит по улице какую-то смятую бумажку. Пыль покрывала ее лицо толстым слоем, парусиновые туфли были грязными. Чудесную картинку она, наверное, являет собой. Жаль, никто не предупредил ее заранее, что она попадет в страну ветра, пыли и кузнечиков. И запахов. Будучи исключительно городским жителем, Гвен не сразу определила их происхождение, но потом поняла, что живописный сельский пейзаж включает в себя не только коров, но и их лепешки, повсюду лежащие на земле. Нет, Гвен не была глупой. Просто в последнее время на нее столько навалилось, что она никак не могла сообразить, как ей жить дальше.

Она наклонила голову от ветра и пробормотала:

– Безумие – имя твое, Гвен Эштон! Крисси хихикнула и крепче обняла ее за шею.

Гвен посмотрела на племянницу с притворным негодованием:

– Такая взрослая девочка должна идти своими ножками. Тебе скоро четыре годика, а я несу тебя на руках, как младенца.

– Я устала, – сердито ответила Крисси.

– Какая жалость. Я думала, мы съедим с тобой по порции мороженого. Но раз ты так устала, что не можешь даже идти, то наверняка не сможешь и есть.

Малышка тут же заерзала у нее на руках.

– Я хочу идти сама, опусти меня. – Очутившись на земле, Крисси подняла голову и со счастливой улыбкой посмотрела на свою тетю. – Клубничное?

Гвен нарочито содрогнулась.

– Клубничное? Фу.

– Добрый день, мэм.

Вначале Гвен и не сообразила, что этот низкий, протяжный голос обращен к ней. Она никого не знала в городе Тринидад, штат Колорадо, кроме Пруденс. Гвен напомнила себе, что больше не живет в Денвере. Может, здесь принято здороваться на улице с незнакомыми людьми? Не ответить было бы грубо, поэтому, растянув губы в любезной улыбке, Гвен обернулась к мужчине, стоящему в тени навеса. Он был очень высоким, и ее глаза оказались на уровне его могучей груди и широченных плеч.

Рядом на земле лежали седло и вещевой мешок. Улыбка замерла на губах Гвен.

Этот человек словно сошел со стенда «Их разыскивает полиция». Великан был небрит, квадратный подбородок словно высечен из гранита. На его губах играла улыбка – так, наверное, улыбается сам дьявол, – но серые глаза под тяжелыми веками оставались непроницаемыми.

Мужчина снял потрепанную широкополую фетровую шляпу. Угольно-черные волосы незнакомца были давно не стрижены и слегка примяты.

– Разрешите представиться, мэм. Джейкоб Стоунер. Зовите меня просто Джейк. Полагаю, вам требуется ковбой.

Гвен непроизвольно одной рукой покрепче прижала к себе кошелек, другой схватила за руку Крисси.

– С чего вы взяли? Джейк передернул плечами.

– Слухами земля полнится. Это не ответ.

– Вам Пруденс сказала, что я ищу нового работника на ранчо?

– Пруденс? – В глазах незнакомца вспыхнуло и погасло удивление. – Мэм, работа на вас и вашего мужа не имеет ничего общего с расчетливостью .

– У меня нет мужа. – Гвен прикусила язык, но было уже поздно.

Теперь осталось только рассказать этому беглому преступнику, что они с Крисси живут у черта на куличках, а до ближайших соседей не один десяток километров; что управляющий болен, а единственный работник сбежал от нее прошлой ночью; что замок в двери давно сломан, а единственное оружие в доме – старое охотничье ружье, из которого она все равно не сможет выстрелить, потому что не знает, как это делается. Ее единственная надежда – местный шериф, которому она обещала позвонить в случае опасности. Интересно, появление подозрительного незнакомца устрашающего вида можно считать опасностью?

– Ты делаешь мне больно, – прохныкала Крисси, пытаясь высвободить ручку.

Гвен не успела и глазом моргнуть, как мужчина присел перед малышкой на корточки.

– Привет, партнер.

– Я Крисси, – ответила девочка, – а не партнер.

– А я Джейк. Рад знакомству, Крисси. – Джейк протянул малышке руку.

Гвен окаменела от страха, однако успела сообразить, что у беглых преступников вряд ли бывает седло и вещевой мешок.

При виде того, как маленькая ладошка девочки тонет в большой, загорелой руке незнакомца, на Гвен накатили воспоминания. Перед ее мысленным взором возник Дэн, с восхищением рассматривающий крохотные ручки и ножки своей новорожденной дочери.

– Крисси, – Гвен с трудом проглотила ком в горле, – мы должны идти.

– А он пойдет с нами есть мороженое?

– Я как раз собирался угостить тебя самой большой порцией ванильного мороженого, какая только найдется в этом кафе.

– Хочу ванильное! – Крисси немедленно забыла, что совсем недавно отдавала предпочтение клубничному.

Мужчина взял девочку за руку и поднял с земли седло и мешок.

– Одну минутку, мистер Стоунер.

Что-то в голосе Гвен заставило его вновь опустить свои вещи на тротуар и посмотреть ей в лицо.

– Мистером Стоунером звали моего отца. А поскольку я буду у вас работать, зовите меня просто Джейк.

Гвен проигнорировала ленивую, самоуверенную улыбку, заигравшую на губах верзилы.

– Вы не будете работать у меня, мистер Стоунер. Я не нанимаю неизвестных людей. Мужчина укоризненно покачал головой.

– Какой же я неизвестный? Я представился, и вы теперь знаете, что мое имя – Джейк Стоунер.

– Мистер Стоунер, – снова начала Гвен, – Пруденс Оуэн, адвокат и поверенная мистера Берта, сама подберет мне работника.

– – Не думаю, мэм. Если бы это было так, зачем бы вам понадобился я?

– А кто сказал, что вы мне нужны? – Терпению Гвен пришел конец.

– Я знаю, что нужен. Именно поэтому я здесь и собираюсь работать у вас на ранчо ковбоем.

Может быть, этот человек, узнав, что она никогда раньше не жила на ранчо, решил, что она еще и полная идиотка? О работе на ранчо она не знала ни-че-го и даже меньше. С каждым днем это становилось все яснее. А может, здесь так принято и все владельцы ранчо именно так, случайно, нанимают работников? Гвен тряхнула головой.

– О, Господи, почему я не в Канзасе?

– Вы приехали из Канзаса?

– Из Денвера.

Гвен сделала глубокий вдох, ведь она раньше уже нанимала на работу незнакомцев.

– А почему вы ушли от предыдущего хозяина?

– Вы имеете в виду людей, которым я помогал до этого? Я ушел потому, что они во мне больше не нуждались Наверняка его уволили. И рекомендательных писем у него явно нет.

Гвен внимательно посмотрела на мужчину. К сожалению, ни в его внешности, ни в одежде ей не удалось найти ничего такого, что опровергло бы ее первое впечатление о нем как об очень опасном типе. Его вылинявшая рубашка до этого была, очевидно, черной, а бледно-розовый платок на шее – красным. Потрескавшийся коричневый кожаный пояс удерживал на талии видавшие виды голубые джинсы. Ботинки со стоптанными каблуками вряд ли знали, что такое обувной крем и щетка.

Мужчина терпеливо дожидался окончания осмотра, но Гвен почему-то была уверена, что он не сомневается в ее положительном решении. Его самонадеянность взбесила Гвен.

– Мне очень жаль, что вы остались без работы, мистер Стоунер, но боюсь, что не смогу вас нанять. Мне требуются хоть какие-нибудь рекомендации и гарантия, что человек отличает коровью голову от хвоста. Всего доброго, мистер Стоунер.

Гвен никогда не видела, чтобы человеческое тело, за миг до этого расслабленно прислонившееся к стене, с такой стремительностью подобралось и одним рывком превратилось в непреодолимую преграду посреди пыльной дороги.

Мужчина вытянул вперед руки ладонями вверх. Ткнув на рубец, пересекающий одну из них, он прорычал:

– След от веревки. Мне было двенадцать, и я должен был поймать и усмирить молодого бычка, у которого были свои планы. Но я уже тогда был достаточно упрям, чтобы справиться с ним.

– Удалось? – не удержавшись, спросила Гвен.

– А то! Это… – он показал шрам на тыльной стороне другой ладони, – я заработал, когда пытался убедить одну техасскую корову, которая решила оставить меня и уйти с молодым быком.

Эти большие и сильные руки произвели на Гвен магическое впечатление. Она представила их сжимающими рукоятку кольта или натягивающими поводья норовистой лошади. Или ласкающими обнаженную женскую грудь… Последнее видение Гвен немедленно прогнала прочь.

– Если вы думаете, что перечень ваших боевых шрамов может заменить письменную рекомендацию, то ошибаетесь. Напротив, они еще раз убедили меня в том, что вы не обладаете нужной квалификацией для работы на ранчо.

– Со всем моим уважением вынужден не согласиться с вами, мэм. У меня большой опыт. А опыт, как известно, лучший учитель.

У этого типа на все был готовый ответ. Если она не поостережется, то не успеет оглянуться, как наймет этого бандита на работу. На самом деле она отчаянно нуждалась в ком-нибудь, кто разбирался бы в лошадях и коровах.

Решение пришло неожиданно. Пруденс!

– Как я уже говорила вам, мистер Стоунер, моими делами занимается мисс Оуэн. Мы прямо сейчас отправимся в ее офис, и она проверит вашу личность и вашу квалификацию. Но не считайте, что я непременно найму вас, – поспешно добавила Гвен.

Он бросил на нее недоуменный взгляд.

– Вы наймете меня.

Пруденс не выказала удивления, увидев на пороге офиса Гвен в сопровождении рослого ковбоя.

– У вас есть какое-нибудь удостоверение личности? – спросила Пруденс после того, как Гвен объяснила ей ситуацию.

Поколебавшись, мужчина извлек из заднего кармана джинсов бумажник и протянул его адвокату.

Пруденс достала из бумажника пластиковую карточку. Это оказалось водительское удостоверение. Просканировав его, Пруденс удовлетворенно кивнула.

– С ним все в порядке, – сказала она, протягивая бумажник и удостоверение Гвен.

Гвен молча прочитала: Джейкоб Карл Стоунер. Рост шесть футов и три дюйма. Волосы черные. Глаза серые. Возраст… Гвен мысленно подсчитала, сколько ему лет. Тридцать один. Это удивило ее. Было нечто в его глазах, что заставляло Гвен думать, что он старше. Вложив документ в бумажник, Гвен протянула его Джейку.

Пруденс задала Джейку несколько профессиональных вопросов и осталась довольна его ответами. Поблагодарив, она попросила мужчину подождать в приемной.

– Что ж, Гвен, – произнесла она, как только дверь за ним закрылась. – Считай, что работника ты себе нашла. Откуда он взялся?

– Поджидал меня на улице в полной уверенности, что я найму его. Наверное, до него дошел слух, который ты распустила.

Пруденс нахмурилась.

– Честно говоря, я была так занята, что никому ничего не успела сказать о тебе. – Ее брови сошлись на переносице, и она покачала головой. – Я прожила здесь большую часть своей жизни, но не перестаю удивляться, с какой скоростью распространяются слухи.

– Ты действительно думаешь, что мне стоит нанять его? Он не кажется тебе несколько… опасным?

Пруденс рассмеялась.

– С этим парнем все о'кей. Знаешь, я даже жалею, что у меня нет ранчо и мне не нужен ковбой. – Затем, уже серьезно, добавила:

– Похоже, дело свое он знает. И ты должна радоваться, что так быстро решила свою проблему. Дай ему пару недель испытательного срока, а потом примешь окончательное решение. Если он тебе не подойдет, я найду кого-нибудь другого.

Закрыв дверь офиса, Гвен надвинула на глаза темные очки.

– Все в порядке, мистер Стоунер. Я нанимаю вас с испытательным сроком в один месяц. Если ваша работа меня устроит, мы обсудим условия долговременного соглашения.

– Я останусь у вас до тех пор, пока буду вам нужен.

Обычные слова приобрели в его устах какой-то скрытый, более глубокий смысл. Будто он знал что-то, чего не знала она, Гвен.

– Что вы имеете в виду, мистер?

– Мэм, я человек, который сегодня здесь, завтра там. Перекэтиполе, одним словом. Когда вы перестанете нуждаться в моих услугах, я уйду.

– Я не заинтересована в найме, как вы сказали, перекатиполя, – резко сказала Гвен. – Один работник уже сбежал от меня. Откуда мне знать, не поступите ли вы точно так же?

Джейк посмотрел ей прямо в глаза. Его взгляд был чистым и открытым.

– Я останусь до тех пор, пока буду нужен вам. Я всегда так поступаю.

– Хорошо, – медленно произнесла она. – Когда вы можете приступить? – Хорошо бы сейчас, взмолилась про себя Гвен.

– Как только мы скрепим наш договор рукопожатием, мэм, – произнес Джейк, протягивая руку.

Гвен медленно протянула руку. Ее словно током ударило, стоило загрубевшей мужской ладони прикоснуться к ней.

– Я только заберу свои пожитки, – сказал Джейк, затем тихо рассмеялся и вышел из приемной.

Провожая взглядом его широкоплечую фигуру, Гвен увидела нечто, от чего ее сердце чуть не выскочило из груди. Она попросила секретаршу Пруденс присмотреть за Крисси, пока они с Джейком будут решать свои проблемы с адвокатом. Сейчас малышка безмятежно спала на полу, тесно прижавшись к огромной желтой собаке.

Собака открыла глаза и посмотрела прямо на Гвен. Один глаз пса был голубым, а другой – коричневым. Гвен замерла, боясь не то что пошевелиться – вздохнуть. Крисси по привычке держала во рту большой палец, голова ее уютно покоилась на седле ковбоя. Гвен взмолилась, чтобы племянница ненароком не разозлила собаку, и шепотом спросила:

– Чья это собака?

– Моя. – Дородный мужчина прервал свой разговор с секретаршей и обернулся. – Мэк не обидит ее. Он любит детей. Моя жена сбежала с моими сыновьями в Калифорнию и отказалась брать с собой Мэка. Я не могу держать его у себя, поэтому должен сдать в приют для животных. А это ужасно, поверьте.

– А какой он породы? – Гвен внимательно посмотрела на собаку.

Мужчина пожал плечами.

– Он – помесь. Мэк будет очень хорошим сторожем для вашей малышки.

Гвен приблизилась к спящей Крисси. Пес поднял голову и внимательно посмотрел на Гвен.

– Отойди, Мэк, – попросила Гвен. – Я должна разбудить Крисси. Будь хорошей собачкой.

Пес выскользнул из-под руки девочки, встал на лапы и легонько толкнул ее носом. Крисси открыла глаза и захихикала.

– Посмотри, Гвен. Он полюбил меня. Этот дядя сказал, что мы можем забрать Мэка к нам домой.

– Ему сделаны все прививки. У меня с собой все его медали и кубки, а в машине – полный мешок собачьего корма. – В глазах мужчины появилась надежда. – Я боюсь, что Мэк не выживет в приюте или его усыпят.

Безумие какое-то! Направляясь в город, Гвен и представить не могла, что вернется на ранчо с ковбоем и собакой в придачу.

– Мэк – мой новый лучший друг. – Крисси обняла огромного пса за шею.

Гвен недоверчиво рассматривала собаку. Похоже, пес действительно полюбил ее племянницу и станет для нее хорошим охранником и сторожем.

Мэк вскочил на заднее сиденье рядом с Крисси и приготовился к путешествию. Перед этим он в два укуса съел предложенный ему рожок с мороженым и жадно следил за Крисси, пока та доедала свой. К большому облегчению Гвен, он не стал отбирать его у маленькой девочки, зато потом с чистой совестью облизал ее своим огромным розовым языком. Восторгу Крисси не было предела. Всем своим маленьким сердечком она уже привязалась к огромной собаке.

– Детям на ранчо бывает одиноко. – Джейк Стоунер снова безошибочно прочел мысли Гвен. – Этот пес станет малышке хорошим другом и охранником. Вы не ошиблись, взяв его с собой, мэм.

– Если эта псина что-нибудь натворит, я сама отвезу ее в собачий приют. – Гвен заметила выражение скепсиса на лице Джейка. – Непременно отвезу. И не называйте меня мэм.

Джейк рассмеялся.

– Вы уже сами привязались к собаке, и знаете это. А что касается мэм, то я не имею чести знать ваше имя. Вы не представились.

– Гвен Эштон.

– Эштон? Ваша семья давно владеет здешними землями?

– Нет. Я неожиданно для себя унаследовала ранчо от одного моего клиента.

– А-а-а…

Гвен не понравилась многозначительность, с которой было произнесено это «А-а-а»…

– Никакого «А-а-а…» не было и нет! Меня не волнует, какие слухи дошли до вас, но Берт и я были просто друзьями. И ничего более.

– Я ничего не знаю ни о каком Берте. Почему бы вам самой не рассказать мне?

Она ничего не обязана объяснять наемному работнику…

– Я – дипломированный бухгалтер. Работала в одной фирме в Денвере и познакомилась с Бертом, когда он обратился к нам по вопросу налогообложения.

Как объяснить этому незнакомцу, каким извилистым путем забросила ее судьба в эти края? Как рассказать, что предприимчивый и удачливый во всем, что касалось разведения и продажи скота, Берт Уинтроп полностью терялся, как только вставал вопрос о бумажной волоките? Гвен ужаснулась, когда узнала, сколько нечистоплотных сборщиков налогов нагрело руки на нем.

– Он оставил вам свое ранчо, потому что вы научили его, как обмануть государство и не платить налоги?

– Он оставил мне свое ранчо, потому что понял, что я полюбила здешние места так же сильно, как любил он. Я любила слушать рассказы Берта о его предках, которые были в числе первых поселенцев. Поколения его семьи рождались, жили и умирали на этой земле. Берг рассказывал, что его предки участвовали в Гражданской войне… Вы интересуетесь историей, мистер Стоунер?

– От случая к случаю.

– Никогда не думала, что история одной семьи может быть столь захватывающей. Представляете, один из предков Берта издавал журнал. Эти старые журналы оказались безумно интересными и, кроме того, представляют собой историческую ценность. Ни за что с ними не расстанусь! Я предложила Гордону сделать копии, но он не проявил интереса. Во всяком случае, к журналам.

– А кто такой Гордон? Бывший муж?

– Я никогда не была замужем. Гордон Пиз – племянник Берта. Он уверен, что я хитрая интриганка и вынудила его дядю оставить ранчо мне, манипулируя больным стариком. За последние годы он не провел рядом с Бертом и десяти минут, иначе знал бы, что кем-кем, а выжившим из ума стариком Берт никогда не был.

– А каким он был?

– Думаю, одиноким.

– А вы были добры к нему…

– Все наоборот! – негодующе воскликнула Гвен. – Это Берт обогатил мою жизнь.

– Вы хотите сказать, что старик оставил вам ранчо за то, что вы выслушивали его воспоминания? – Джейк даже не скрывал своего скепсиса.

– Он оставил мне ранчо потому, что видел, как я его полюбила. Берт поздно женился, но его любимая Сара вскоре умерла. Он мог бы жениться снова, но не захотел. Поэтому так случилось, что вся его семья – это Гордон. Гордон переехал в Колорадо пять лет назад и немного пожил у Берта. Но за это время Берт успел понять, что Гордон ненавидит ранчо и все, что с ним связано, что после его смерти он немедленно его продаст, а деньги пустит по ветру.

– А вы не планируете продать ранчо?

– Никогда! Всю свою жизнь я мечтала о доме. Большом доме с белым забором. Мой отец был летчиком, и мама предпочитала держать вещи в коробках, не распаковывая их, чтобы не пришлось упаковывать вновь. Такая жизнь «на коробках» устраивала и маму, и моего брата Дэна, но только не меня. Я хотела оседлости. Мама говорит, что во мне победили гены бабушки Эштон. Оба моих деда были легкими на подъем. В поисках мест, где трава зеленее, они бесконечно переезжали. Бабушка Эштон ненавидела эту кочевую жизнь. Она любила показывать мне фотографии и рассказывать о чудесном доме в Миссури, где прошло ее детство.

– С белым забором?

– Это образ, мистер Стоунер, – раздраженно ответила Гвен. – Я говорила о корнях. О месте, которому принадлежит человек.

– Было время, когда я мечтал о чем-то очень похожем. Даже построил дом. Кстати, неподалеку отсюда…

Гвен свернула на подъездную дорогу к дому и припарковала машину. Затем повернулась посмотреть, почему Джейк Стоунер прервал себя на полуслове. Он в полном изумлении взирал на дом Берта. Ее дом.

– Я знаю, дом выглядит немного странным, – поспешила объяснить Гвен, – но я очень люблю его. Он был построен в конце XIX века, и каждое последующее поколение что-нибудь пристраивало. Так что этот дом имеет свою историю и свой характер.

Джейк тем временем выбрался из машины и молча стоял, глядя на дом. Щурясь от солнца, он медленным взглядом обводил постройки. Наконец его глаза остановились на домике, где жили работники.

– Будь я трижды проклят, – прошептал он в недоумении. Он еще раз оглянулся вокруг, бросил взгляд на горы и долины вдалеке и… разразился хохотом.