Текст книги "Ответственность за организацию преступного сообщества или участие в нем"

Мы считаем, что итальянский законодатель попытался выделить в ст. 416–2 критерии, которые разграничивали бы обычное преступное сообщество от сообщества типа мафии. В качестве таковых он указал средства и преследуемые цели, состоящие не только в совершении уголовно наказуемого деяния, в том числе проникновение в управление и контроль экономической деятельности, подкуп различных служб и получение прибыли, но и в использовании силы устрашения, что в свою очередь считается специфическим критерием, типичным только для мафиозных объединений.

В итальянском законодательстве от состава преступной организации типа мафии следует отличать состав бандитизма. Главный признак, отличающий одно явление от другого, является цель. Следует обратить внимание и на то, что участие в сообществе типа мафия итальянским законодателем отнесено к преступлениям, совершаемым против государственного управления. Банда же, согласно ст. 306 УК Италии, создается для совершения тяжких преступлений против государства, поэтому создание и участие в ней будут являться государственными преступлениями. А следовательно, если мы сравним ответственность этих норм, то увидим, что законодатель предусматривает более строгие санкции за участие в банде, чем за участие в сообществе типа мафии. Также следует сказать, что одной из острых проблем в Италии остается борьба с наркобизнесом. Закон № 162 от 26 июня 1990 г. особо выделил новый вид преступного сообщества – преступную организацию, согласно ст. 74, созданную специально для осуществления незаконного оборота наркотических и психотропных веществ. Лица, которые учреждают, организуют, управляют или финансируют такую организацию, наказываются лишением свободы на срок не менее 20 лет. Участвующие же в такой организации – на срок не менее 10 лет. Автоматически наказание увеличивается до 24 лет, если количество участников такой организации составляет десять и более человек, либо если среди них есть те, кто сам лично употребляет эти вещества. По нашему мнению, чтобы ограничить совершение преступлений, связанных с наркотическими средствами, законодательство Италии справедливо ужесточило наказание, способствуя тем самым уменьшению потребления и распространения наркотических средств.

В настоящее время в Италии действуют одновременно три статьи УК – ст. 416, 416–2, 416–3, если не удается признать преступное объединение мафиозным, установить все признаки, присущие мафиозному объединению, то его членов привлекают к уголовной ответственности по ст. 416, санкции которой менее суровы. Организованная преступность в Италии разделена законодателем на несколько видов, различающихся по численности, либо же по направленности преступной деятельности (например, наркобизнес или сфера экономики), при этом одновременно образуя несколько составов преступлений. Данную идею, на наш взгляд, можно было бы реализовать и в российском уголовном законодательстве, по крайней мере, введя численный коэффициент для разграничения участников организованной группы от преступного сообщества.

Уникальное явление представляет собой Уголовное право Японии. По мнению специалистов, Япония считается страной с самым низким уровнем преступности среди развитых стран, что вызывает как научный, так и практический интерес.[93]93
  См.: Белявская О. А. Уголовная политика Японии // Актуальные вопросы борьбы с преступностью в России и за рубежом. М., 1991. С. 3–4; Комар П. М., Коробов А. М. Уголовная политика Японии // Развитие российского права и права стран АТР в условиях конституционного реформирования: материалы конференции, 29 ноября 2003 г. Владивосток, 2004. С. 63–76.


[Закрыть]

Уголовно-правовая доктрина Японии и действующий УК 1907 г., в редакции 1995 г., в целом поддерживают акцессорную природу соучастия. В институте соучастия, глава 11 УК Японии, отсутствуют общее определение соучастия и понятие организатора. Хотя в Особенной части УК, в отдельных ее нормах, содержится понятие так называемого главаря, который фактически осуществляет функции организатора преступления.[94]94
  См.: Уголовное право зарубежных стран. Общая и Особенная части: учебник / под ред. И. Д. Козочкина. 3-е изд., перераб. и доп. С. 556.


[Закрыть] Например, согласно ст. 77 УК,[95]95
  См.: Уголовный кодекс Японии. СПб., 2002.


[Закрыть] за мятеж наказываются главари, участники совещаний о восстании и руководители толпы, а также лица, выполняющие иные «должностные обязанности». Причем для главарей наказание определено в виде смертной казни или пожизненного тюремного заключения. Для иных же организаторов и руководителей – тюремное заключение на срок от одного года до десяти лет.

На наш взгляд, разграничение наказаний в ст. 77 УК Японии является необоснованным, так как общее понятие организатора в законе отсутствует, а признаков, по которым можно было бы разграничить просто организатора и руководителя от так называемого «главаря», не указано. Однако санкция в виде смертной казни либо пожизненного тюремного заключения намного строже, чем санкция, определенная для организатора. Следовательно, при отсутствии законодательного закрепления разграничительных признаков данных понятий на практике это будет приводить к субъективной оценке и к неверной квалификации содеянного. В отличие от российского уголовного законодательства, в УК Японии 1907 г. отсутствуют отдельные нормы, определяющие уголовную ответственность за организованные формы преступной деятельности, такие как преступные сообщества, организации и бандитизм.

Особого внимания заслуживает УК КНР 1979 г. в редакции 1997 г.[96]96
  См.: Ахметшин Х. М., Ахметшин Н. Х., Петухов А. А. Современное уголовное законодательство КНР. Уголовный кодекс КНР. М.: Изд. Дом «Муравей», 2000. С. 259.


[Закрыть] Так, в соответствии со ст. 25 § 3 Общей части УК, под соучастием понимается умышленное совместное участие двух и более лиц в совершении преступления.[97]97
  Там же. С. 264.


[Закрыть] Специфика уголовного законодательства КНР в том, что в нормах о соучастии в преступлении нет четких определений о видах соучастников.[98]98
  См.: Ахметшин Н. Х. История уголовного права КНР. М., 2005. С. 50–51. См. также: Трощинский П. В. Юридическая ответственность по законодательству КНР // Журнал рос. права. 2000. № 4. С. 148–154.


[Закрыть]

В ч. 2 ст. 26 УК КНР приводится определение преступного сообщества, под ним признаются трое и более лиц, создавших устойчивую преступную группу для совместного осуществления преступлений. Согласно ч. 3 этой же статьи, организатор несет наказание за все совершенные, а также подготавливаемые преступным сообществом преступления. Отдельного внимания заслуживает ч. 2 ст. 294 УК КНР в связи с тем, что преследует и членов зарубежных организаций нелегального характера, вербующих в свой состав граждан, проживающих на территории КНР.[99]99
  Уголовный кодекс КНР 1997 г. URL: http://www.asia-business.ru/law/law1/criminalcode (дата обращения: 03.02.2014).


[Закрыть] Приведенная уголовно-правовая модель, на наш взгляд, не может быть признана совершенной, так как в ее содержание входит больше оценочных категорий, чем чисто юридических признаков.

УК Швейцарии[100]100
  См.: Швейцарский уголовный кодекс 1937 г. в переводе Н. С. Лапшиной. М.: Госюриздат, 1941; Шаргородский М. Д. Новый швейцарский уголовный кодекс // Советское государство и право. 1940. № 2.


[Закрыть] был разработан и принят в 1937 г., однако в действие он введен только в 1942 г. Из организованных форм соучастия кодексу известно два вида – это шайка и преступное сообщество, которое, согласно терминологии кодекса, именуется не иначе как «недозволенным объединением». Шайка предусматривается кодексом применительно к разбойному нападению, а преступное сообщество – к государственным преступлениям. Характер участия в банде или в преступном сообществе в принципе не отражается на ответственности соучастников.[101]101
  См.: Ковалев М. И. Указ. соч. С. 31.


[Закрыть] В Особенной части УК Швейцарии[102]102
  См.: Уголовный кодекс Швейцарии / пер. с нем. А. В. Серебренниковой; научн. ред. Н. Ф. Кузнецова. М., 2000.


[Закрыть] имеются нормы, относящиеся к соучастию. В ч. 1 § 260ter этого УК предусмотрена ответственность за членство в любой преступной организации, которая действует тайно, скрывая свою структуру и проекты своей будущей деятельности. В уголовно-правовой доктрине Швейцарии выделено членство, участие, приобретение выгод и поддержание преступной организации.

По сравнению с российским уголовным законодательством, законодательство зарубежных стран преимущественно имеет мягкие санкции даже за содействие таким сообществам, сговорам или преступным объединениям, наиболее строгие санкции за создание преступного сообщества присущи УК РФ (от пятнадцати до двадцати лет или пожизненным лишением свободы). По нашему мнению, в УК РФ санкции наиболее ярко подчеркивают опасность преступного сообщества.

Законодательство некоторых стран, например России, Франции, Германии, Республики Армения и Республики Казахстан допускает возможность освобождения от наказания (или его смягчения) лица (в том числе создателей, руководителей или организаторов) добровольно вышедшего из состава преступного сообщества или преступной организации. Следует обратить внимание на условие освобождения от уголовной ответственности по ч. 2 ст. 255 УК Украины и ст. 20 УК Республики Беларусь. Мы считаем, что оно является более справедливым, так как не дает возможности организатору или руководителю преступной организации избежать уголовной ответственности. Уголовное законодательство некоторых зарубежных стран содержит в своих нормах точные указания на количественный состав преступного сообщества или преступной организации. Российскому законодателю следовало бы обратить внимание на данное положение и внести количественный показатель в понятие преступного сообщества. На наш взгляд, число участников преступного сообщества должно быть не менее трех. При их наличии преступное сообщество можно было бы считать организованным.

§ 3. Понятие преступного сообщества по действующему УК РФ

Соучастие в преступлении – это один из самых важных и сложных институтов уголовного права. Определение соучастия в советском уголовном праве впервые было дано Руководящими началами, в ст. 21 говорилось: «За деяния, совершаемые сообща группой лиц (шайкой, бандой, толпой), наказываются как исполнители, так и подстрекатели и пособники».[103]103
  Тельнов П. Ф. Ответственность за соучастие в преступлении. М.: Юрид. лит., 1974. С. 8.


[Закрыть] В этом определении мы видим только два признака: это группа лиц и совершение ею преступления совместно. Ничего не сказано о субъективной стороне соучастия. В юридической литературе того времени было много критических высказываний ученых относительно такого определения соучастия. По мнению А. Н. Трайнина, оно было слишком узким, «поскольку охватывало только групповые деяния и оставляло за пределами соучастия совместные деяния преступников, не составлявших группы», а с другой стороны – слишком широким, «поскольку приравнивало к преступной группе бесчинствующую толпу – стечение лиц, хотя и обладающее общей разрушительной силой, но субъективно не спаянное».[104]104
  Трайнин А. Н. Курс советского уголовного права. М., 1970. Т. II. С. 450.


[Закрыть]

Тем не менее такое определение соучастия сыграло положительную роль, подчеркнув важность такого института в уголовном праве. Большинство советских ученых признавало возможность соучастия только в умышленных преступлениях. При этом ими не отрицалась совместность деяний соучастников, но и не выделялась в качестве общего признака соучастия.[105]105
  См.: Немировский Э. Я. Советское уголовное право. Одесса, 1926. С. 144; Рогинский Г. К. Уголовный кодекс РСФСР. Л., 1928. С. 57; Эстрин А. Я. Начала советского уголовного права. М., 1930. С. 81.


[Закрыть] Наиболее развернуто о субъективной стороне соучастия в своих определениях писал А. А. Пионтковский. Он рекомендовал считать соучастием «умышленное участие двух или нескольких лиц в совершении умышленного преступления».[106]106
  Пионтковский А. А. Уголовное право РСФСР. М., 1924. С. 183–186; Пионтковский А. А. Уголовное право. Общая часть. М., 1938. С. 314.


[Закрыть]

Так, в 1958 г. в ч. 1 ст. 17 УК РСФСР появилось новое определение соучастия, которое определялось как «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Однако в науке продолжали усовершенствовать определение соучастия. Большинство исследователей предлагали включить в определение соучастия указание на умышленный характер совершаемого преступления.[107]107
  См., напр.: Пионтковский А. А. Курс советского уголовного права. М., 1970. Т. II. С. 452; Ковалев М. И. Соучастие в преступлении: понятие соучастия. Ученые труды. Свердловск, 1960. Ч. I. С. 130; Бурчак Ф. Г. Учение о соучастии по советскому уголовному праву. Киев, 1969. С. 58.


[Закрыть] Из всех рассмотренных попыток совершенствования определения соучастия наиболее конструктивным, на наш взгляд, представляется указание именно на умышленный характер преступлений, которые и должны совершаться в соучастии. В результате долгого и скрупулезного изучения и изменения института соучастия, наука уголовного права и законодательство пришли к современному определению соучастия.

Нормы о соучастии в УК РФ сосредоточены в главе 7, в ст. 32–36. В соответствии со ст. 32 УК соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления. В этом определении сформулированы основные признаки соучастия, которые отражают принятую в России концепцию соучастия, выработанную еще во второй половине XIX столетия русскими учеными-правоведами. По мнению М. И. Ковалева, это определение полностью соответствует ключевым положениям Резолюции VII Международного конгресса по уголовному праву. Проанализировав взгляды на юридическую природу института соучастия, можно выделить две основополагающие позиции, которые их разделяют: возможно ли неосторожное соучастие в умышленном или неосторожном преступлении и является ли юридическая природа соучастия акцессорной?[108]108
  См.: Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов / отв. ред.: Козаченко И. Я., Незнамова З. А. М.: Норма, Инфра-М, 1998. С. 230.


[Закрыть] Обращаясь к тексту ст. 32 УК, мы находим то, что однозначно исключена ответственность за неосторожное соучастие в умышленном или неосторожном преступлении: в законе четко указано, что соучастием признается умышленное участие нескольких лиц и только в умышленном преступлении. Особого внимания заслуживает вопрос относительно юридической природы соучастия. Сторонники концепции об акцессорной (лат. accessori – «несамостоятельный») природе соучастия считали, что между деяниями подстрекателя, организатора, пособника и преступным результатом находится поведение исполнителя, в этой связи отсутствует причинность между ними, между деяниями и результатом.[109]109
  См., напр.: Ковалев М. И. Указ. соч. С. 98–99.


[Закрыть] К основным положениям акцессорной теории относят: 1) совершение исполнителем преступления – это основание уголовной ответственности других соучастников; 2) соучастников привлекают к уголовной ответственности лишь в случае привлечения к уголовной ответственности исполнителя; 3) вид и меру наказания соучастникам определяют с учетом наказания, которое назначается исполнителю преступления.

Относительно теории акцессорности, на наш взгляд, следует согласиться с М. И. Ковалевым, который утверждал, что «ключевой фигурой является исполнитель, так как без него нет и соучастия. И если его нет, то соучастие рассыпается, как карточный домик… Соучастие по своей сущности акцессорно, зависимо от действий исполнителя».[110]110
  Ковалев М. И. Указ. соч. С. 98–99.


[Закрыть]

Наряду с акцессорной теорией соучастия существует и другая концепция – самостоятельного соучастия. Ее последователи считают, что каждый из соучастников должен отвечать за собственные деяния, независимо от действий исполнителя.[111]111
  См., напр.: Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Избранные работы по уголовному праву. СПб., 2003. С. 369–375; Бурчак Ф. Г. Указ. соч. С. 67–72.


[Закрыть] Основания и пределы ответственности соучастников, согласно этой концепции, лежат не в действиях исполнителя, а в действиях, совершенных лично каждым соучастником. Если же исполнитель добровольно отказывается от доведения преступления до конца, то другие соучастники преступления – организатор, подстрекатель и пособник – должны быть привлечены к уголовной ответственности за совершенные ими общественно опасные организаторские, подстрекательские или пособнические деяния. Одним из противников акцессорной теории соучастия являлся М. Д. Шаргородский, который считал, что благодаря данной теории, осуществляется переход на позицию объективного вменения, тем самым нарушается принцип индивидуальной ответственности. М. Д. Шаргородский полагал, что общественная опасность соучастника определяется его деянием, а его вина определяется его психическим отношением к деянию и его последствиям, а не деянием или психическим отношением к деянию исполнителя.[112]112
  См.: Шаргородский М. Д. Некоторые вопросы общего учения о соучастии // Избранные работы по уголовному праву. СПб., 2003. С. 372.


[Закрыть]

Русская теория уголовного права стояла на признании логической акцессорности, согласно которой действия соучастников должны квалифицироваться по той статье, которая вменяется исполнителю. Правила акцессорности требуют, чтобы все участники действовали совместно и умышленно, а действия каждого соучастника находились в причинной связи с действиями исполнителя и в дальнейшем с преступным результатом.[113]113
  См.: Уголовное право. Общая часть: учебник для вузов / отв. ред.: Козаченко И. Я., Незнамова З. А. С. 231.


[Закрыть]

В настоящее время российское уголовное законодательство отражает фактически признаки двух концепций соучастия. И если исполнитель добровольно отказался от доведения преступления до конца, то согласно ч. 4, 5 ст. 31 УК, неудавшееся подстрекательство или пособничество не могут исключать уголовную ответственность иных соучастников, а это говорит о самостоятельной природе соучастия. Однако, как утверждает Л. В. Иногамова-Хегай, при добровольном отказе исполнителя подстрекатель, организатор или пособник несут уголовную ответственность за приготовление или покушение на преступление, то есть за неоконченное преступление, в то время как в случае доведения исполнителем действий до конца квалификация осуществлялась бы как за оконченное преступление.[114]114
  См., напр.: Иногамова-Хегай Л. В. Конкуренция уголовно-правовых норм при квалификации преступлений. М., 2002. С. 128.


[Закрыть] В данном случае явно прослеживается акцессорная природа соучастия. Двойственность же позиции законодателя, по мнению А. Н. Мондохонова, не позволяет логично оценивать деятельность соучастников и требует от практики прецедентов.[115]115
  См.: Мондохонов А. Н. Указ. соч. С. 20.


[Закрыть]

Существенные изменения в уголовном законодательстве, касающиеся противодействия организованной преступности, произошли в 1996 г., когда в УК РФ, в ст. 35, законодатель впервые закрепил понятие преступного сообщества (преступной организации), а в ст. 210 УК установил ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации) или участие в нем (ней). Кроме того, в дополнение к ст. 210 УК еще в пяти статьях (ст. 208, 209, 239, 282¹ и 282²) предусматривается уголовная ответственность за создание и участие в преступных объединениях различного вида.

Однако правоприменительная практика по ст. 210 УК сталкивается с многочисленными трудностями. Новеллы УК РФ по данной статье позволяют сделать вывод о том, что уголовная ответственность за совершение преступления в составе преступного сообщества наступает лишь в случае его совершения структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо или косвенно финансовой или иной материальной выгоды для членов преступного сообщества (преступной организации), либо получения указанной выгоды членами других незаконных формирований или других лиц.

На практике появились вопросы относительно понятия преступного сообщества (преступной организации), цели его создания, координации преступных действий, раздела сфер преступного влияния, круга субъектов преступления, которые указаны в диспозиции ст. 210 УК. Вызывают затруднения и вопросы отграничения преступного сообщества (преступной организации) от организованной группы. Неоднозначные мнения высказаны по содержанию оценочных признаков, прежде всего касающихся специального субъекта ч. 4 ст. 210 УК.[116]116
  См.: Никитенко И., Якушева Т. Организация преступного сообщества: проблемы квалификации // Уголовное право. 2010. № 5. С. 58.


[Закрыть]

В ранее действовавшем постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2008 г. № 8 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации)»[117]117
  См.: Российская газета. 2008. 18 июня.


[Закрыть] эти положения не были и не могли быть отражены, поэтому возникла необходимость в принятии нового постановления, которое бы разъясняло изменения, внесенные в ст. 35 и ст. 210 УК. Такое постановление было принято Пленумом Верховного Суда РФ[118]118
  См.: Постановление Пленума ВС РФ от 10.06.2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Российская газета. 2010. 17 июня.


[Закрыть]10 июня 2010 г. В нем обращено особое внимание на опасность данного преступления, на особые цели, преследуемые создателями преступного сообщества. Пленум указал более точные признаки преступного сообщества, попытался дать толкование и оценочным категориям, разъяснил спорные вопросы квалификации преступления, ответственность за которое предусмотрена ст. 210 УК РФ. Тем не менее остались проблемы и вопросы дискуссионного характера.

Понятие преступного сообщества (преступной организации) является одним из весьма сложно определенных в уголовном законе – УК РФ – и дискуссионных в теории уголовного права и криминологии,[119]119
  См.: Мордовец А. А. Указ. соч. С. 25.


[Закрыть] о чем свидетельствует анализ научной литературы и материалов уголовных дел, возбужденных по ст. 210 УК. В частности, в юридической литературе отмечается, что «уровень неопределенности новых норм об ответственности за создание преступного сообщества (преступной организации) остается достаточно высоким».[120]120
  Гаухман Л. Д., Максимов С. В. Уголовная ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): комментарий. М.: Учебно-консультационный центр «ЮрИнфоР», 1997. С. 5.


[Закрыть]

В российской юридической литературе предпринято немало попыток конкретизировать признаки преступного сообщества. Так, В. В. Лунеев под преступным сообществом понимает устойчивое объединение лиц, в котором имеется финансовая база; определенная иерархическая структура, отделяющая руководство от непосредственных исполнителей; жесткая дисциплина по вертикали, основанная на собственных нормах; коррумпирование правоохранительных и иных государственных органов для получения информации, помощи или защиты.[121]121
  См.: Лунеев В. В. Преступность ХХ века. Мировые, региональные и российские тенденции. М.: Изд-во «Норма», 1997. С. 287.


[Закрыть] По его мнению, такая организация преступной деятельности позволяет руководителям избегать уголовной ответственности, а привлечение к ней рядовых исполнителей позволяет сохранять преступное сообщество. В. С. Устинов полагал, что преступное сообщество – «иерархически структурированное объединение преступных групп».[122]122
  Устинов В. С. Понятие и криминологическая характеристика организованной преступности: лекция. Нижний Новгород: Нижегородская высшая школа МВД России, 1993. С. 21.


[Закрыть] По мнению Н. П. Водько, преступное сообщество определяет специализация его участников преимущественно на однородных преступлениях; их системность; иерархичность структуры; поступление преступных доходов в единую кассу; создание лжеструктур для отмывания преступных доходов.[123]123
  См.: Водько Н. П. Уголовно-правовая борьба с организованной преступностью: научно-практическое пособие. М., 2000. С. 24.


[Закрыть] А. В. Грошев полагает, что именно «признак сплоченности определяет структуру преступного сообщества, имеющего иерархическое построение (сфера руководства отдалена от сферы исполнения преступления одним или несколькими звеньями), преступные связи между участниками сообщества предполагают совместность действий в достижении целей сообщества, жесткую дисциплинарную и материальную ответственность членов сообщества».[124]124
  Грошев А. В. Ответственность за организацию преступного сообщества (преступной организации): вопросы криминализации и правоприменения // Уголовное право. 2004. № 3. С. 26.


[Закрыть]

Анализируя приведенные точки зрения по вопросу определения преступного сообщества, мы находим, что в своей основе они имеют сходство в том, что любое преступное сообщество определяется в первую очередь как устойчивое объединение лиц, организованных преступных групп, имеющих в своей основе иерархическое построение, точное распределение ролей и жесткую дисциплину, объединенных единой целью на осуществление преступной деятельности для получения материальной выгоды. Эти определения отличаются в основном уровнем обобщенности и количеством оценочных признаков, характеризующих преступное сообщество.

В новой редакции ч. 4 ст. 35 УК закреплено следующее понятие преступного сообщества: «преступление признается совершенным преступным сообществом (преступной организацией), если оно совершено структурированной организованной группой или объединением организованных групп, действующих под единым руководством, члены которых объединены в целях совместного совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений для получения прямо, или косвенно финансовой или иной материальной выгоды».

Уголовно-правовое определение понятия преступного сообщества (преступной организации) раскрывается через признаки организованной группы, содержащиеся в ч. 3 ст. 35 УК, согласно которой «преступление признается совершенным организованной группой, если оно совершено устойчивой группой лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений». Определение понятия организованной группы дается в п. 15 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 декабря 2002 г. «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», в котором отмечается, что под организованной группой следует понимать устойчивую группу лиц, имеющую в своем составе организатора (руководителя), распределившего функции между членами группы при подготовке к совершению преступления и осуществлении преступного умысла, а также заранее разработанный план совместной преступной деятельности.[125]125
  Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 29 от 27 декабря 2002 года «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» в ред. Постановлений Пленума Верховного Суда РФ от 06.02.2007 № 7 и от 23.12.2010 № 31. (см.: [Сайт Верховного Суда РФ]. URL: http://www.supcourt.ru/mainpage.php (дата обращения: 03.02.2014)).


[Закрыть] В основе понятий, как организованной группы, так и преступного сообщества лежат оценочные признаки, поэтому и на сегодняшний день одной из проблем дискуссионного характера является отличие преступного сообщества (преступной организации) от других преступных групп.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 г. № 12 разъясняет, что преступное сообщество отличается от иных видов преступных групп, в том числе от организованной группы, более сложной внутренней структурой. Кроме наличия цели, оно отличается также возможностью объединения двух или более организованных групп. Например, в новой редакции ч. 4 ст. 35 УК под преступным сообществом понимается структурированная организованная группа, а ранее им признавалась сплоченная организованная группа. Понятие «структурированной организованной группы» законом не конкретизировано, но в науке уголовного права по этому вопросу существуют различные точки зрения. Например, С. Белоцерковский в одной из первых своих статей относительно толкования ФЗ № 245-ФЗ отмечал, что признак «структурированности» является неким «недостатком юридической техники».[126]126
  См.: Белоцерковский С. Новый федеральный закон об усилении борьбы с преступными сообществами: комментарий к проблемам применения // Уголовное право. 2010. № 2. С. 9–14.


[Закрыть] Автору ближе точка зрения Н. Ф. Кузнецовой. Она полагала, что организованное преступное сообщество, как и всякая система, обязательно должно обладать структурированностью, то есть включать в себя подсистемы в виде организованных групп различной величины и содержания, от больших к меньшим и далее до неделимых элементов, до конкретных участников организованного преступного сообщества.[127]127
  См.: Кузнецова Н. Ф. Ответственность за преступные сообщества: проблемы толкования и применения новаций, внесенных ФЗ от 03 ноября 2009 г. в УК РФ // Уголовное право: истоки, реалии, переход к устойчивому развитию: сборник материалов VI Российского конгресса уголовного права (26–27 мая 2011 года) / под ред. д.ю.н., проф. В. С. Комиссарова. М., 2011. С. 10.


[Закрыть] Действительно, каждое преступное сообщество представляет собой определенную структуру, состоящую из неких составляющих звеньев, которые связаны между собой единой целью преступного сообщества.

Так, например, 24 марта 2011 г. с участием присяжных заседателей вынесен обвинительный вердикт 15 участникам организованного преступного сообщества «Кинопленка».

Верховным судом Татарстана они признаны виновными в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 ст. 210, ч. 2 ст. 209 УК РФ, п. «н» ст. 102 УК РСФСР, п. «а», «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, а также в совершении других тяжких и особо тяжких преступлений. Установлено, что в 1993–1994 гг. в г. Буинске Ш. создал организованную группу «Бригада Черного» и вошел в состав казанской организованной преступной организации «Кинопленка». В 1995 г. после раскола некогда единой группировки «Кинопленка» участники «Бригады Черного» вошли в состав организованного преступного сообщества «Бригада Ильфатея», поддержав стремление ее лидеров С. и А. к установлению криминального лидерства путем уничтожения участников противостоящей им преступной группы «Бригада Ташкента». Ввиду произошедшего разделения между преступными сообществами «Бригада Ильфатея» и «Бригада Ташкента», произошел вооруженный конфликт, в ходе которого было совершено значительное количество убийств, иных тяжких и особо тяжких преступлений. Также судом установлено, что помимо укрепления криминального лидерства, целью участников преступного сообщества являлось обогащение и финансовая подпитка своей преступной организации.[128]128
  Архив Верховного суда Республики Татарстан, приговор от 24 марта 2011 г.


[Закрыть]

На этом примере мы видим, что в преступное сообщество входило нескольких организованных групп, совершающих тяжкие и особо тяжкие преступления с целью постоянного обогащения.

По мнению Л. Д. Гаухмана, структурированная группа – это организованная группа, имеющая структурные подразделения, каждое из которых осуществляет действия определенного направления. Например, подготовку и (или) совершение преступлений; подыскание мест сбыта имущества, приобретаемого преступным путем, либо наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов; обеспечение преступного сообщества транспортом или иными техническими средствами; установление связи с должностными лицами государственных органов…

и т. д.[129]129
  См.: Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: «Центр ЮрИнфоР», 2010. С. 543.


[Закрыть]

В данном случае характерен следующий пример.

21 мая 2010 г. Орловский областной суд постановил обвинительный приговор по ч. 1 ст. 210 и ч. 2 ст. 228 УК РФ в отношении пяти членов преступного сообщества, которым инкриминировался незаконный оборот героина в особо крупных размерах. Житель Орловской области Р. создал преступное сообщество, имевшее свою структуру, строгие правила конспирации, места хранения и специально подготовленные тайники. Преступное сообщество состояло из двух преступных групп. Среди участников были четко распределены роли. Для бесперебойного получения и сбыта в особо крупном размере наркотического средства «героин» Р. лично организовал канал его поставки из Тульской области. Основная цель сообщества была в получении денежных средств.[130]130
  Архив Орловского областного суда, приговор от 21 мая 2010 г.


[Закрыть]

Структурированность группы предполагает, что между участниками такой группы должны быть строго распределены роли, каждый из них должен осознавать, что от его действий в той или иной мере зависит общий преступный результат, что он является частью структуры, которая называется преступным сообществом.

Иную точку зрения высказал В. Быков, который полагает, что «попытка законодателя определить преступное сообщество (преступную организацию) как организованную группу, имеющую свою собственную структуру, не выдерживает критики».[131]131
  Быков В. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Законность. 2010. № 2. С. 19.


[Закрыть] По его мнению, многие организованные группы имеют свою собственную структуру, которая может быть достаточно сложной, но один этот признак еще не позволяет считать их преступными сообществами (преступными организациями).[132]132
  См.: Быков В. Признаки организованной преступной группы // Законность. 1998. № 9. С. 5.


[Закрыть]

В данном случае мы не согласны с такой точкой зрения, так как законодатель и не утверждает, что преступное сообщество следует приравнять к сложно организованной преступной группе, признак структурированности выступает одним из признаков, определяющих преступное сообщество. И лишь при наличии всей совокупности признаков можно говорить о существовании преступного сообщества. Одним из таких отличительных признаков преступного сообщества (преступной организации) В. Быков называет профессионализм членов преступного сообщества, который они проявляют при совершении преступлений. «Постоянное совершение преступлений для них становится профессией, способом получения преступных доходов, образом жизни и мышления».[133]133
  Быков В. Организация преступного сообщества (преступной организации) // Законность. 2010. № 2. С. 19.


[Закрыть]

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ,[134]134
  См.: Постановление Пленума ВС РФ от 10.06.2010 г. № 12 «О судебной практике рассмотрения уголовных дел об организации преступного сообщества (преступной организации) или участии в нем (ней)» // Российская газета. 2010. 17 июня.


[Закрыть] на взгляд автора, максимально учтены высказанные предложения, точки зрения и даны общие разъяснения признаков структурированной организованной группы, под которой следует понимать сплоченную группу лиц, состоящую из подразделений, подгрупп, звеньев. Прежде всего, она должна отличаться стабильностью состава и согласованностью действий ее членов, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких тяжких либо особо тяжких преступлений. Кроме единого руководства структурированной организованной группе должны быть присущи взаимодействие между членами ее различных подразделений при реализации общих задач, распределение между ними отдельных функций, в том числе наличие возможной специализации при выполнении конкретных действий при совершении ими преступлений, либо иные формы обеспечения деятельности преступного сообщества (преступной организации).

Примером, в данном случае, может послужить вердикт коллегии присяжных заседателей от 10 мая 2007 г. в отношении гр-на Д., который признан виновным в совершении преступлений, уголовная ответственность за которые предусмотрена ч. 1 ст. 209 и ч. 1 ст. 210 УК РФ. Рязанским областным судом установлено, что в мае 1993 г. в г. Рязани гр-н Д. вошел в группу лиц под названием «Айрапетовская группировка», а с 1995 г. Д., объединив вокруг себя часть прежних членов «Айрапетовской группировки» и новых лиц, создал и стал руководить преступным сообществом – «Дороховская группировка». Они имели постоянный состав, внутреннюю дисциплину и организацию. Сообщество состояло из более мелких групп – «звеньев», руководимых «бригадирами», те в свою очередь подчинялись общему лидеру – Д., который руководил и согласовывал деятельность всей группировки. Каждый участник, выполняя свою часть общих намеченных действий, согласовывал свои действия и поведение с другими участниками, объединившимися для совместных нападений на граждан и организации г. Рязани и Рязанской области, установления своего контроля над ними, применения к ним насилия и угроз его применения вплоть до лишения жизни, повреждения и уничтожения имущества, регулярного и безвозмездного получения денежных средств. Эти средства расходовались на личные и общие нужды членов сообщества «Дороховская группировка», на передачу около 30 % в общую кассу – «общак», а также на материальную помощь членам группы «Дороховская группировка», находившимся в местах лишения свободы, их семьям и семьям погибших.[135]135
  Архив Рязанского областного суда, приговор от 30 августа 2007 г.


[Закрыть]

В теории уголовного права Л. Д. Гаухман и С. В. Максимов также выделяют в качестве одного из основных признаков преступного сообщества наличие организатора. Следует сказать, что такую позицию постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.06.2010 г. № 12 относительно организатора преступного сообщества, поддерживают в своих публикациях другие ученые,[136]136
  См.: Агапов П. В. Проблемы противодействия организованной преступной деятельности / под науч. ред. Н. А. Лопашенко. 2-е изд., испр. и доп. М., 2010; Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. М.: «Центр ЮрИнфоР», 2010. С. 543–554; Дорошков В. В. Ответственность за организацию преступного сообщества и участие в нем // Уголовный процесс. М.: ЗАО «Актион-Медиа», 2010. № 7. С. 30–37 и др.


[Закрыть] а также и практические сотрудники правоохранительных органов.