Текст книги "Пляска смерти в Белграде"

– Разумеется.

– Поедете через Марибор. Как обыкновенный австрийский турист. Они сотнями отправляются в Югославию кататься на лыжах. Никакого контроля на границе. И возвращаться будете тем же путем.

Малко взглянул на него с удивлением.

– Вы что же, хотите, чтоб я отправился в Югославию на «роллс-ройсе»? Это лучший способ засветиться. Если уж непременно нужно ехать на машине, лучше завернуть к Баджету и арендовать что-нибудь солидное, к примеру, «мерседес-190».

– Замечательная мысль, – поддержал его с облегчением американец. – Тогда я останусь на ночь здесь и рано утром отвезу вас в Вену.

Александра просто сойдет с ума от радости. Трудно поручиться, что она захочет сопровождать его. Весь маршрут Вена – Белград – Вена – около тысячи пятисот километров – проходил по дорогам узким, забитым машинами, по абсолютно непривлекательной местности.

– Чудесно, – произнес Малко. – Приехал я в Белград, и что дальше?

– Будете работать в контакте с Миленой Братич. Только она теперь знает, где прячется Эриванян...

Расскажите мне о ней.

– Она сербка, в прошлом журналистка. Познакомилась с Эриваняном, когда брала у него интервью. Они влюбились друг в друга. Милена приехала к нему в Ливан и два года была рядом с ним. И во Франкфурте тоже, когда произошел этот... несчастный случай. Потом они расстались, но он по-прежнему ей доверяет.

– Чудесно, – сказал Малко. – И как мне с ней быть? Связаться сразу же по приезде?

Американец даже подпрыгнул:

– Только не это! Милена Братич сильно напугана, она не станет с вами разговаривать. Завтра вечером я сам уже буду в Белграде. У нашего тамошнего резидента есть способ незаметно связаться с ней. Я устрою встречу и представлю вас. А потом уж сами действуйте. Чтобы добраться до Белграда, вам понадобится часов двенадцать.

– Если все будет в порядке... – заметил Малко.

Генри Гарвуд согласился.

– Хорошо, накинем немножко. Встретимся послезавтра в пять часов вечера. Милена Братич тоже придет. Вы Белград знаете?

– Нет.

– Это неважно.

Американец вытащил из своего дипломата карту Белграда и расстелил на столе. Он ткнул пальцем в маленький остров между двумя рукавами Савы, на юго-западе города.

– Вот где мы встретимся: остров Цыганлия. Милена Братич тоже сюда явится. Летом здесь купаются, занимаются спортом, греблей, но зимой тут абсолютно пустынно. У северного берега есть несколько ресторанов на баржах. Один из них называется «Код Капитана». Зимой он закрыт. Перед ним небольшая стоянка. Я буду там. В пять. Чтобы туда добраться, вы съезжаете с моста через Саву и едете по бульвару Радничка. В каком-то месте он разделится надвое, одно полотно завернет налево. Вы проедете под пешеходным мостиком, и первый поворот направо приведет вас на остров. Карту я вам оставлю.

Малко сложил ее.

– Путь до Белграда не близкий, – заметил он. – Может произойти все что угодно. Что мы будем делать, если один из нас не явится на встречу?

Генри Гарвуд думал недолго:

– На следующий день вам в гостиницу принесут приглашение. Остановиться вам следует в «Интерконтинентале». Приглашение на небольшое празднество в честь Святого Николы Угодника. Там будет белградский резидент Эндрю Виткин. Он сам подойдет и даст вам дальнейшие инструкции. Номер в гостинице заранее не заказывайте: они зимой пустуют, а югославским спецслужбам так будет труднее выявить вас.

– Я думал...

Генри Гарвуд успокаивающе махнул рукой.

– Конечно, они и сами хотят избавиться от слепого. Только лучше с чертом не шутить.

Американец зевнул и бросил взгляд на часы.

– Нам обоим предстоит завтра длинный день. Выехать нужно будет в шесть...

– Увы! – согласился Малко.

Он терпеть не мог подниматься рано, да еще предстояло предупредить об отъезде кроткую Александру, рассчитывавшую понежиться с ним в постели все утро. Наверняка устроит сцену. Что ж, это издержки его профессии.

Проводив американца в спальню, он спустился к Элько Кризантему.

Малко едва успел стукнуть в дверь: турок стоял на пороге, одетый.

– Я решил, что могу вам понадобиться, – объяснил он скромно.

* * *

Малко уже почти совсем оделся, когда Александра открыла глаза. Пока Малко беседовал с Генри Гарвудом, она все же перебралась в спальню и там заснула. Александра приподнялась на локте, взглянула на часы.

– Куда ты? – спросила она.

– Мне придется совершить небольшой вояж.

Она протерла глаза, зевнула:

– К обеду вернешься?

– Нет. Я уезжаю на два или три дня.

Вот тут она действительно проснулась.

– Куда это? – взревела графиня.

– В Белград.

– И ничего мне не сказал!

– Ты спала...

Резко вскочив с кровати, она сначала швырнула ему в голову свое белье. Потом зажигалку. И наконец сапог, ударившийся о дверь. Малко уже был в коридоре. Элько Кризантем дожидался его в холле, хитрые глаза его сияли.

Наконец-то он снова на службе. Его пальцы ласково касались шнурка, лежавшего в кармане. Благодаря техническому прогрессу, шнурок теперь у него был из тефлона, порвать его практически невозможно. Во дворе Малко еще раз взглянул на горящее окно своей спальни. Снова ему предстоит встреча со смертью. Однажды он уедет и не вернется.

Глава 4

Вереница машин довольно проворно продвигалась вперед, к контрольно-пропускному пункту, хотя обслуживал его один-единственный югославский пограничник. Не покидая своей будки, он проверял паспорта, которые протягивали ему на ходу водители. Двое его коллег занимались увешанными свертками пешеходами, возвращавшимися из Австрии, куда они отправлялись за покупками.

Подошла очередь Малко, и он протянул пограничнику паспорта, свой и Кризантема.

Югослав взял их и тут же вернул, не успев даже толком взглянуть и сопроводив свой жест машинальным пожеланием «счастливого пути». Малко проехал мимо скромного «фиата-600» с синей мигалкой на крыше, олицетворявшего собой ударные силы югославского пограничного отряда... Таможенник проявил к нему любопытства не больше, чем пограничник, он лишь потребовал предъявить документы на машину.

Малко надавил на газ, и его синий «мерседес-190» промчался мимо громадного болгарского трейлера под завистливыми взглядами падающих под тяжестью покупок пешеходов. Вот они и в Югославии. Генри Гарвуд, как и договаривались, отвез их в Вену, прямо к Баджету, где Малко взял напрокат совсем новый «мерседес-190». И они расстались. На самом дне несессера Малко вез разобранный на три части суперплоский пистолет и глушитель. Патроны с особо высокой начальной скоростью были попрятаны в самых разных местах. «Астра» Кризантема лежала в слесарных инструментах. До самой границы Малко несся со скоростью сто восемьдесят километров в час, благодаря отличному шоссе, тянувшемуся в обрамлении елей по территории Австрии. В Югославии совсем другое дело. Элько Кризантем, сидевший рядом с Малко, и не пытался скрывать своей радости. Наконец-то предстоит настоящая работа.

– Мы будем иметь дело с армянами? – спросил он довольно, почти облизываясь.

– Только с одним, – уточнил Малко. – И тот будет с нашей стороны. Так что не стоит губы раскатывать, Элько.

– Эти армяне нас терпеть не могут, – заворчал Элько Кризантем. – Дипломатов наших убивают, бомбы суют куда ни попадя.

– Что правда, то правда, – заметил Малко, обходя еще один болгарский трейлер. – Но у них есть на то кое-какие причины...

Элько Кризантем отвечать не стал. Ни один турок не признает, что именно его народ стал вершителем самого масштабного геноцида века, вырезав примерно два миллиона армян под предлогом очищения турецкой крови. Единицы, соглашающиеся вообще касаться этой болезненной темы, ссылаются обычно на происки военных, якобы всегда благосклонно относившихся к погромам...

Погода была ясной, дорога вилась между холмами, покрытыми виноградниками, не слишком живописными в эту пору, когда они стоят без листьев. Много часовен, как в Австрии. И машин почти столько же, сколько по другую сторону границы, но они заметно старее.

Малко подумал о том, что его нынешняя миссия спасателя скорее забавна... Обычно он как раз охотился на тех, к которым принадлежит его клиент. Террорист, специалист по подкладыванию бомб... «Асала» отличилась несколькими кровавыми покушениями, которые совершала обычно в сотрудничестве с различными палестинскими фракциями.

У обочины появился указатель – Марибор. Во времена Австро-венгерской империи город назывался Мариенбург. По обеим сторонам дороги возникли выстроившиеся в унылый ряд серые бетонные коробки. Стали встречаться набитые задыхающимися пассажирами городские автобусы. А через пять минут они въехали на платное шоссе, то есть на дорогу, чуть лучшую, чем остальные. Было чуть больше полудня. До Белграда еще часов семь езды, если все будет хорошо...

Напрасно Малко то и дело посматривал в зеркало заднего вида: ничего подозрительного он не обнаружил. Однако по опыту знал: опасность всегда возникает внезапно. Пройдено только первое препятствие. Внезапно у него свело желудок от голода.

* * *

В барс было накурено и полно людей, зато в обеденном зале внизу их оказалось всего четверо. Кроме Малко и турка, еще два югославских аппаратчика, прикативших на ослепительно-новом «мерседесе-250». Мясо, что им подали, но югославским стандартам было наверняка прекрасным, но в действительности оказалось просто отвратительным. Элько Кризантем подумывал даже, а не попробовать ли ему силой накормить хозяина этой гадостью. Малко отодвинул подальше водянистое желтоватое мороженое, едва притронувшись к нему, и сказал:

– Пошли отсюда!

До Белграда оставалось еще больше трехсот километров, а Малко уже начал уставать от завывания мотора, необходимости без конца обгонять грузовики или резко тормозить перед тащившимися со скоростью не больше десяти километров в час тракторами. Они ехали теперь по долине Савы, вдали виднелись укрытые туманом высокие поросшие елями сопки, откуда в свое время маршал Тито наносил удары немцам. Церкви еще встречались, а вот прелестных замков, которыми австро-венгерская империя украсила всю Центральную Европу, они не увидели ни одного.

Элько Кризантем дремал. Наконец, когда до Белграда оставалось километров сто, они въехали на настоящий автобан, и Малко смог наконец довести скорость до ста шестидесяти... Слева лениво катил свои воды Дунай. Последний пункт, где предстояло уплатить за пользование дорогой, находился в двадцати пяти километрах от Белграда.

Движение становилось интенсивней. Малко вовремя заметил указатель «Интерконтиненталя». Гостиница с зеркальным фасадом смотрелась словно кадр из научно-фантастического фильма, будто какое-то здание будущего в необитаемой местности. Новый Белград отстраивался сразу после войны и представлял собой монотонные шеренги серых, уже начавших разрушаться построек.

Холл «Интерконтиненталя» не носил ни малейшего отпечатка национального колорита. Вполне можно было предположить, что ты в Брюсселе или в Лондоне, или во Франкфурте. Малко и Элько заняли смежные номера. До завтра делать им было нечего. Малко бросился сначала под душ, потом позвонил в Лицен. Как ни странно, телефон работал отлично. В замке долго не снимали трубку. Наконец надтреснутый голос старой Ильзы ответил:

– Здравствуйте. Замок Лицен. Кто у телефона?

– Где графиня Александра? – спросил Малко.

– Ах, Александра! – буркнула повариха. – Уехала в Вену. Номера, по которому можно с ней связаться, не оставила.

Негодяйка! Он слышал, как старуха продолжала ворчать, что все блондинки настоящие суки, и предпочел повесить трубку. И отогнать мысль о своей непостоянной невесте... В конце концов она всегда возвращается...

Через несколько дней он сам ее приволокет за шкирку...

* * *

Темнело, машины уже включали фары. Малко, рядом с которым сидел Кризантем, вынырнул на бульвар Дружи, ведущий прямо к мосту Газела. Он не рискнул предварительно разведать путь к месту намеченной встречи, чтобы зря не привлекать к себе внимания. Сначала, утомленный дорогой, Малко выспался, потом немного прошелся, чтобы почувствовать, чем дышит Белград. Впечатление не радовало. Не считая памятников австро-венгерской эпохи, здания кошмарные. Расхлябанные трамваи тоже вносили зловещую ноту в общую картину.

Проехав мост, он увидел нужный указатель и съехал на набережную Савы в направлении Савско Езеро, крохотного рукава Савы, протекавшего между берегом и островом Цыганлия. В указанном месте ответвление шло направо. Узкая дорожка вела в глубину острова. Он направил по ней машину.

Единственным украшением вытоптанных лужаек, там и тут изрезанных спортплощадками, служили оголенные зимним холодом тополя и березы. Вокруг ни души. Малко ехал, ехал, пока не уперся в закрытый шлагбаум. Развернувшись на 90 градусов, он заметил полустертую деревянную вывеску «Код Капитана» с указательной стрелкой. «Мерседес-190» затрясло по ухабам.

Наконец он выехал к северному берегу острова. Здесь у причала стояло несколько барж-ресторанов, один пустее другого... По узкой грязной дорожке вдоль берега Малко добрался до белой баржи, украшенной спасательными кругами, видневшимися лишь наполовину под сваленными друг на друга столами и стульями. Надпись на посудине гласила: «Код Капитана». С сушей ее соединяли деревянные сходни. Напротив была видна небольшая стоянка, на которой был припаркован автомобиль. Сидел ли в нем кто-нибудь, невозможно было разобрать из-за темноты.

Малко заглушил мотор и опустил стекло. Легкий скрежет заставил его вздрогнуть: это оказался вращавшийся вхолостую вентилятор на барже. Местечко выглядело зловеще. По другую сторону Савы высились три фабричные трубы, а позади находилась почти лысая, едва прикрытая чахлой зеленью лужайка.

Малко мигнул фарами.

Вполне может быть, что машина на стоянке – «гольф» – Генри Гарвуда.

Но ответа не было. Он подал сигнал еще раз. Безуспешно. Между тем Малко показалось, что он различает силуэт сидящего за рулем человека.

– Пошли посмотрим, – сказал он Элько Кризантему.

Пистолет лежал в правом кармане плаща. Едва они вышли, как сразу почувствовали дыхание ледяного ветра. Мрак окутывал все вокруг. Он и Элько подошли к «гольфу» с разных сторон.

Точно, за рулем кто-то был. А вскоре Малко рассмотрел лысый череп Генри Гарвуда. Сидевшего на удивление неподвижно. Внезапная тревога перехватила горло, и Малко позвал:

– Генри!

Никакого ответа.

Подойдя ближе, Малко увидел на стекле два пулевых отверстия. Он открыл дверцу, и голова Генри Гарвуда упала на грудь. Левую сторону его лица залила кровь. У американца была уважительная причина не отвечать на сигналы.

Он был мертв.

Малко дотронулся до его шеи. Еще теплая.

Обойдя машину, он открыл другую дверцу. На полу лежал кольт-45 и зелено-желтая коробка ремингтоновских патронов. Значит, американца не могли застать врасплох...

Обескураженный, Малко осмотрел «гольф». Что же произошло?

У Генри Гарвуда было назначено свидание с Миленой Братич. Где она? Ее тоже убрали? А может, она и является убийцей? Совершенно очевидно, что Гарвуда поджидали и пришили, как только он появился.

В любом случае для Малко это означало катастрофу. Его миссия оказалась теперь под угрозой срыва. Убийство Генри Гарвуда доказывало, что цепь предыдущих событий не была следствием случайной утечки информации и что вся операция целиком находилась под чьим-то контролем.

Подошел Элько, держа в руке «астру» и пристально глядя на темную опушку леса.

– Лучше бы здесь не задерживаться, – сказал он.

Малко быстро проверил карманы американца, обнаружил блокнот и взял его. Закрыв дверцы «гольфа», они вернулись к своему «мерседесу».

– Надо сматываться, – сказал Малко.

Не стоило рисковать: югославская полиция могла застать их здесь с трупом на руках.

Плохое начало... Остается запасной вариант, предусмотренный несчастным Генри Гарвудом, – завтрашняя встреча с белградским резидентом ЦРУ.

Малко включил дальний свет и развернулся, чтобы возвратиться назад по той же тропке. Во время маневра фары ярко осветили соседнюю баржу «Арку», пробежав ее всю, от носа до кормы.

Малко тормознул так, что Элько Кризантем чуть не пробил головой ветровое стекло. Впрочем, через секунду турок уже держал в руке свою «астру» и вполне был готов к действиям.

– Что случилось, Ваше Сиятельство?

– На барже кто-то есть. Я его только что видел.

Пучок света ударил в стеклянные стены пустого ресторанного зала, пробил его насквозь, и по другую сторону стекла стал заметен силуэт человека, выделявшийся, как в китайском театре теней, на более светлом фоне неба.

Фары продолжали освещать баржу, но напрасно Элько напрягал зрение – человек исчез. Вокруг всего зала тянулось возвышение, за которым или даже внутри которого легко было спрятаться.

– Может, это сторож, – предположил турок. – Машины-то нет...

Малко необходимо было удостовериться. Он зарядил пистолет, вышел из «мерседеса» и по деревянным сходням, защищенным сверху красно-белым навесом, ступил на баржу. Ступеньки были скользкими и прогнившими. Поднявшись на палубу, он дернул дверь ресторанного зала: закрыта. Тогда он двинулся по краю палубы. Элько Кризантем последовал его примеру, но обходил обеденный зал с обратной стороны. «Астра» торчала у него за поясом, а в кулаке он сжимал шнурок. В тишине слышалось лишь поскрипывание гнилых досок под ногами мужчин да шуршание волны, царапавшей старый корпус баржи.

Малко вышел на нос. Никого. Двинулся дальше, чтоб обойти палубу с другой стороны. Он все же успел заметить силуэт, слившийся с деревянной обшивкой, и даже угадал вытянутую вперед руку, прежде чем его оглушил выстрел. Пламя сверкнуло прямо перед ним.

Он инстинктивно шагнул в сторону и одновременно сделал ответный выстрел. Но нога заскользила по мокрой доске, и он потерял равновесие. Пуля ушла вверх, а сам Малко упал, больно ударив правый локоть и выронив оружие.

Снова раздался выстрел, на этот раз еще ближе, и Малко покатился по палубе, надеясь уйти от пули неизвестного стрелка.

* * *

Элько находился на корме, когда раздались выстрелы. Кровь застыла у него в жилах: стрелял не Малко, – у него пистолет с глушителем... Турок не раздумывая бросился вперед, скользя на гнилых мокрых досках. В полумраке он различил силуэт стоящего человека, но Малко не увидел.

В тот же миг Элько бросился на незнакомца, демонстрируя свой излюбленный способ нападения: обвил шею противника шнурком, соединив его концы сзади, уперся коленом в спину жертвы и резко дернул на себя.

Человек вскрикнул, раздался выстрел; Элько увидел, как враг замахал руками, покачнулся и наконец рухнул, увлекая за собой Кризантема, повисшего на нем и сжимающего изо всех сил горло противника. Элько заметил, что с палубы поднимается Малко, и это пролило бальзам на его душу.

Тот, кого он душил, сдавленно зарычал, напрасно пытаясь освободиться от шнурка и беспомощно извиваясь.

Малко, у которого все еще сильно болела правая рука, взял в левую электрический фонарик и направил его луч прямо перед собой, выхватив из темноты бесформенную массу. И изумленно вскрикнул.

– Хватит, Элько! Остановитесь, это женщина.

Абсолютно чуждый галантности, Элько Кризантем по-прежнему продолжал затягивать шнурок, отказываясь понимать, почему собственно он должен прощать кому бы то ни было покушение на жизнь хозяина на том лишь основании, что этот кто-то женщина.

Малко пришлось силой вырвать у турка добычу, правда, предварительно он подобрал свое оружие и то, из которого стреляла в него незнакомка: автоматический пистолет Макарова калибра 7,65, его он спрятал себе в карман. Даже когда шнурок перестал душить женщину, она не смогла сразу подняться и лежала, постанывая, на палубе. Под каракулевой шубой и сапогами трудно было рассмотреть ее фигуру, если не считать обтянутых черными колготами длинных ног. Малко помог ей подняться, и женщина с трудом произнесла по-русски:

– Не убивайте меня, я...

Сильный приступ кашля заставил ее согнуться пополам. Малко осветил фонариком удивительной красоты черты. Высокие славянские скулы придавали загадочность лицу с необыкновенно крупными глазами и ртом. Пухлые губы и глаза миндалевидного разреза, вытянутые к вискам. Волосы были собраны и заколоты. Незнакомка несомненно обладала сильнейшим сексуальным магнетизмом, была в ней какая-то хрупкость и еще что-то неясное, волнующее. Она зажмурилась от яркого луча и попятилась назад.

– Кто вы такая? – спросил Малко.

Она не отвечала, а с полными слез глазами пыталась освободиться из плена, как дикое животное, попавшее в ловушку. На шее у нее алел след от шнурка, и дышала женщина еще с трудом.

Внезапная догадка осенила Малко:

– Милена? Вы Милена Братич?

Удивление мелькнуло в темных глазах молодой женщины. Она ответила по-русски:

– Да...

– У вас была назначена встреча с американцем Генри Гарвудом, тем, что сидит мертвым в машине? И еще кое с кем.

– Да.

– Этот второй человек – я, – сказал Малко. – Однако дальше оставаться тут не следует. Вы на машине?

– Нет.

– Вас привез Генри?

– Нет.

Она наклонилась, подняла с палубы черную фетровую шляпу и надела ее на голову.

Малко подтолкнул ее к сходням. Кто-то мог услышать выстрелы.

«Мерседес» покатил по пустынным аллеям острова. Малко вздохнул с облегчением, лишь выехав на большой бульвар с оживленным движением. Сидевшая рядом с ним Милена Братич потирала шею. Направляясь к центру, Малко уменьшил скорость и только теперь спросил:

– Так что случилось?

– Не знаю, – ответила она. – Я опоздала на десять минут. Дорожная полиция арестовала мою машину за неправильную парковку. Такси брать я не хотела, поэтому поехала на автобусе. И пешком пришлось пройти еще немало.

– Когда вы прибыли, Генри Гарвуд был жив?

– Да. Выстрел раздался с опушки, как раз когда я подходила к машине. Стреляли с глушителем.

– Видели, кто стрелял?

– Нет. И вообще, я ничего не понимаю. Никому ничего не было известно об этой встрече.

Малко не стал возражать. Опять «утечка информации» привела к трагическому исходу.

Милена Братич выглядела измотанной. Он спросил:

– Зачем вы в меня стреляли?

– От страха, – ответила она. – Я спряталась на барже. Минут десять все было тихо, и я уже собралась уходить. Но тут подошла машина. Мне пришлось вернуться в свое укрытие. Потом я захотела посмотреть, кто подъехал, и вы меня заметили, А когда поднялись на баржу, я решила, что вы из тех убийц. Мне правда очень жаль...

Малко не ответил. Да и что говорить: он ведь тоже мог пристрелить ее. Впредь следует быть осмотрительней. Каждый раз, побывав рядом со смертью, он испытывал зверский голод и непреодолимое желание заняться любовью...

Это давало ему почувствовать, что он остался жив, что он дышит. Он посмотрел на профиль Милены Братич, полускрытый волной черных волос. Роскошная женщина... Может, после неудачной попытки убить друг друга они помирятся в постели...

– Все будет хорошо, – сказал он. – Я приехал специально за Арамом Эриваняном, чтобы вывезти его из страны. Правда, сначала придется кое в чем разобраться.

Она повернула к нему голову. Восхитительные глаза и губы. Неудивительно, что Арам Эриванян влюбился в нее без ума.

– Кто вы? – спросила она.

– Меня зовут Малко Линге, – ответил он. – Я работал вместе с Генри Гарвудом.

Теперь он катил наугад, подгоняемый гудками всякий раз, как только снижал скорость. Дорогу ему пересек трамвай. Он свернул и заметил горящую вывеску гостиницы «Москва». Хватит уже блуждать по Белграду. Раз уж он встретился с Миленой Братич, можно действовать дальше по плану.

– Не будем терять времени даром, – сказал он. – Отведите меня к Араму Эриваняну.

Юная югославка повернулась к нему. Выражение ее больших черных глаз разительно переменилось: они смотрели холодно, жестко, почти безжалостно.

– Об этом не может быть и речи, – сказала она тихо.