Электронная библиотека » Жорж Сименон » » онлайн чтение - страница 1

Текст книги "Маньяк из Бержерака"


  • Текст добавлен: 12 ноября 2013, 22:19


Автор книги: Жорж Сименон


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Жорж Сименон
«Маньяк из Бержерака»

Глава 1
Пассажир, который не мог заснуть

Случай во всем! Еще накануне Мегрэ и сам не знал, что уедет. Однако уже наступило то время, когда Париж начинал действовать ему на нервы: март с привкусом весны, с ясным и теплым солнцем.

Мадам Мегрэ уехала в Эльзас на пару недель к сестре, которая должна была родить.

Итак, в среду утром комиссар получил письмо от своего бывшего коллеги из уголовной полиции, который два года назад ушел на пенсию и обосновался в Дордони.

«…Если тебя занесет попутным ветром в наши края, обязательно заезжай ко мне на несколько дней. Моя старая служанка бывает довольна, лишь когда в доме гости. К тому же начинается ловля лосося…»

Мегрэ размечтался, обратив внимание на маленькую деталь: на листе почтовой бумаги был изображен силуэт небольшого замка с двумя башенками по бокам. И надпись:

ЛЯ РИБОДЬЕР в ВИЛЬФРАНШ-ан-ДОРДОНЬ.

В полдень позвонила мадам Мегрэ и сообщила, что роды у сестры будут, видимо, завтра к вечеру и добавила: «Здесь прямо настоящее лето… Уже яблони цветут!» Случай!.. Случай!..

Чуть позже Мегрэ дружески беседовал со своим начальником в его кабинете.

«Кстати… Вы еще не были в Бордо – насчет того, о чем мы с вами говорили?..»

Дело пустяковое. Несрочное. При случае Мегрэ нужно побывать в Бордо, порыться в городском архиве.

Невольная ассоциация: Бордо-Дордонь.

А тут еще солнечный луч на хрустальном шаре, которым его начальник пользовался как пресс-папье.

«А ведь это мысль! Срочного пока ничего нет…»

Часов в шесть вечера с билетом первого класса до Вильфранша он сел в поезд на вокзале Орсей. Служащий напомнил ему, что в Либурне нужно сделать пересадку («Если только у вас место в спальном вагоне, его прицепляют там…»)

Мегрэ не обратил внимания на эти слова, просмотрел несколько газет и пошел в вагон-ресторан, где и просидел почти до десяти.

Когда он вернулся в свое купе, шторы были опущены, лампа светила слабо, а какая-то пожилая супружеская пара захватила обе нижние полки.

В это время мимо проходил проводник.

– Не найдется ли случаем свободной полки?

– Только не в первом классе… Думаю, что есть во втором… Если вам все равно…

– Разумеется!

И вот Мегрэ уже тащит по коридорам свой саквояж. Проводник, открыв несколько дверей, находит наконец купе, где занята только верхняя полка.

Здесь тоже штора опущена, горит ночник.

– Вам зажечь свет?

– Спасибо, не надо.

В купе царит духота. Откуда-то доносится легкое посвистывание, словно отопление не в порядке. Кто-то ворочается наверху, ворочается и вздыхает.

Комиссар потихоньку снимает ботинки, пиджак, жилет. Вытягивается на полке, затем берет шляпу и прикрывает ею лицо: откуда-то тянет сквозняк.

Заснул ли он? Во всяком случае, задремал. Может, час, может, два, а может, и больше. Но это была лишь полудрема.

И в этой полудреме он чувствовал себя как-то не по себе. Быть может, от духоты и этого сквозняка? Скорее всего, из-за человека на верхней полке, который ни минуты не мог лежать спокойно.

Сколько раз он переворачивался с боку на бок? И ведь точно над головой Мегрэ. Каждое его движение отдавалось грохотом. Человек дышал неровно, словно у него был жар.

Наконец измученный Мегрэ встал, вышел в коридор и начал ходить взад-вперед. Но здесь было слишком холодно.

И опять купе, полудрема, в которой смешиваются мысли и ощущения. Отрезан от всего мира, словно живешь в каком-то кошмаре.

Показалось ему это или нет: мужчина наверху приподнялся на локтях и наклонился, пытаясь разглядеть своего соседа?

Сам же Мегрэ, наоборот, не решался сделать ни одного движения. Полбутылки бордо и две рюмки коньяка, выпитые в вагоне-ресторане, давали о себе знать неприятной тяжестью в желудке.

Тянется ночь. На остановках раздаются неразборчивые голоса, шаги по коридору, хлопанье дверей. Этот поезд никогда не тронется!

Похоже, человек наверху плачет. Временами он перестает вздыхать. Затем вдруг всхлипывает. Переворачивается. Сморкается. Мегрэ уже жалеет, что не остался в своем купе со стариками. Он засыпает. Просыпается. Вновь засыпает. Наконец, не выдерживает. Кашляет, чтобы прочистить горло.

– Мосье, прошу вас, постарайтесь все же лежать спокойно!

Он смущен, потому что его голос прозвучал резче, чем он хотел. А вдруг этот человек нездоров?

Тот не отвечает. Лежит неподвижно. Должно быть, это стоит ему огромных усилий. Мегрэ вдруг подумал: может, это вовсе не мужчина. Это вполне могла быть и женщина. Он ведь не видел. Скрытого полкой человека не разглядеть.

А этот спертый воздух там, наверху, наверное, просто удушает. Мегрэ пробует переключить вентиль отопления. Тот не работает.

Ох-хо-хо! Три часа ночи…

«Теперь нужно все-таки заснуть!»

Но ему больше не хочется спать. Он наэлектризован почти так же, как и его сосед. Мегрэ выжидает.

«Ну вот! Опять началось…»

И Мегрэ заставляет себя дышать ровно, считая до пятисот в надежде уснуть.

Точно, этот человек плачет! Наверное, ездил в Париж на похороны! Или наоборот. Бедняга работает в Париже и получил печальное известие из провинции: заболела мать или умерла. Или его жена… Все может быть… Иногда к поезду прицепляют специальный похоронный вагон…

А свояченица в Эльзасе должна рожать! Трое детей за четыре года!

Мегрэ спит. Поезд останавливается, затем трогается. Со страшным грохотом он пересекает металлический мост; Мегрэ открывает глаза и неподвижно смотрит на ноги, свисающие над ним. Человек наверху сел. С бесконечными предосторожностями зашнуровывает высокие ботинки. Это первое, что увидел комиссар. Несмотря на слабый свет лампы, он заметил, что это были высокие лакированные ботинки. Носки же были из простой серой шерсти и, похоже, домашней вязки.

Человек замирает, слушает. Может, он прислушивается к изменившемуся дыханию Мегрэ? Комиссар вновь начинает считать.

Это удается с трудом, потому что ему очень интересно наблюдать за руками, которые так дрожат, завязывая шнурки, что в четвертый раз принимаются за один и тот же узел.

Поезд без остановки проходит небольшую станцию. Сквозь шторы мелькают лишь пятна света.

Человек спускается! Это все больше и больше походит на кошмар. Он мог бы спускаться самым нормальным образом. Или боится новой нахлобучки?

Долго ищет ногой опору. Еще немного – и свалился бы. Он спускается спиной к комиссару.

Вот он уже вышел, забыв закрыть за собой дверь. Ныряет куда-то в глубь коридора.

Если бы не эта распахнутая дверь, Мегрэ, безусловно, попробовал бы воспользоваться этим, чтобы заснуть. Но ему пришлось встать, чтобы ее закрыть. Комиссар смотрит в коридор.

И едва успевает накинуть пиджак, позабыв про жилет.

Потому что в конце коридора незнакомец открыл входную дверь. И не случайно. В то же время поезд замедлил ход. Вдоль полотна тянулся лес. Невидимая луна освещает редкие облака.

Скрипят тормоза. С восьмидесяти километров в час скорость упала до тридцати, а то и меньше.

И человек прыгает, исчезает за насыпью, по которой он, наверное, съехал на спине. Почти не раздумывая, Мегрэ бросается за ним. Поезд тормозит еще больше. Он ничем не рискует.

И вот Мегрэ уже оторвался от подножки. Падает на бок. Катится. Трижды переворачивается вокруг себя, останавливается у натянутой рядами колючей проволоки.

Красный фонарь удаляется вместе с грохотом состава.

Комиссар ничего себе не сломал. Он встает. Его сосед упал, должно быть, не так удачно, потому что стал подниматься только сейчас, метрах в пятидесяти отсюда, медленно и с трудом.

Глупое положение. Какой-то инстинкт, подумал Мегрэ, заставил его спрыгнуть с поезда, в то время как его вещи ехали в Вильфранш-ан-Дордонь. Он даже не знает где он!

Он видит лишь лес, наверняка очень большой. Где-то видна светлая полоска дороги, уходящая в чащу.

Почему этот человек не двигается больше? Это лишь тень человека, стоящего на коленях. Видел ли он своего преследователя? Не ранен ли он?

«Эй! Вы!..» – кричит ему Мегрэ и лезет в карман за револьвером.

Он не успевает его достать и видит только вспышку красного огня. Прежде чем слышится выстрел, что-то ударяет его в плечо. Это длилось не больше десятой доли секунды, а человек уже поднялся, побежал сквозь кустарник, пересек просеку и исчез в кромешной темноте.

Мегрэ выругался. В его глазах стояли слезы не от боли, а от крайнего изумления. Это все произошло так быстро! И сейчас он так жалок!

Он выпускает револьвер из рук, потом пытается его поднять, морщась от боли в плече.

Вернее, не от боли, а от того ощущения, что кровь обильно течет из него, – при каждом ударе сердца из перебитой артерии брызжет горячая жидкость.

Он не решается больше бежать. Не решается двигаться. Даже не поднимает револьвер.

Виски его влажны от пота, в горле пересохло. А рука его, как он и думал, на уровне плеча покрыта густой жидкостью. Он сжимает плечо, ощупывает его, ищет артерию, чтобы остановить кровотечение.

Сознание Мегрэ затуманивается, ему кажется, что поезд остановился, по крайней мере, за километр отсюда и долго стоит, долго, в то время как он тревожно прислушивается в тишине.

А что ему до того, что поезд остановился? Отсутствие шума поезда подсознательно пугает его, как пустота.

Наконец! Где-то там шум возобновляется. Наверху, в небе, позади деревьев движется что-то красное. И ничего больше вокруг! Лишь один Мегрэ стоит и держится за плечо правой рукой. Да нет, это ведь левое плечо! Он пробует пошевелить левой рукой. Ему удается слегка ее приподнять, но…рука, слишком тяжелая, падает.

В лесу ни звука. Такое впечатление, что тот человек не побежал дальше, а замер в кустах. А вдруг он снова выстрелит, чтобы прикончить Мегрэ, когда тот пойдет к дороге?

– Идиот! Идиот! Идиот! – клянет себя Мегрэ, сам себе кажущийся отвратительно жалким.

Зачем ему надо было прыгать с поезда? Рано утром Ледюк будет ждать его на станции в Вильфранше, а служанка приготовит для него лосося.

Мегрэ идет вперед неровной походкой. Метра через три останавливается, вновь идет, опять останавливается.

В ночи светится лишь дорога, белая от пыли, словно летом. А кровь все течет. Только чуть слабее. Мегрэ зажимает рану рукой. И эта рука вся в крови.

Далее не верится, что он уже трижды был ранен. Он нервничает, волнуется, словно на операционном столе. Лучше уж резкая боль, чем это медленное вытекание собственной крови.

Ведь все-таки глупо умереть здесь, одному! Сейчас он даже не знает, где находится… А багаж его в это время едет дальше, без него.

Ну и черт с ним! Пусть стреляет! Он идет быстро, как только может, наклонившись вперед, в каком-то яростном порыве. Столб-указатель. Луна освещает только правую его часть: 3,5 километра. До какого города, до какой деревни?

Оттуда, куда повернут указатель, раздается коровье мычание. Небо там чуть светлее. Это, конечно, восток! И начинается рассвет.

Незнакомца там больше нет. Или он отказался от мысли прикончить его. Мегрэ прикинул, что ему еще хватит сил минуты на три-четыре, и решил использовать их. Он идет, как его учили в армии, размеренным шагом, считая, чтобы не думать.

Корова, которая мычала, наверное, с фермы. Там встают рано… Так что…

Кровь течет вниз, под рубашку, под брючный ремень, до бедра…

Что это? Он видит свет? Или он уже бредит?

«Если потеряю больше литра крови…» – думает Мегрэ.

Да, это свет. Но нужно перейти через вспаханное поле, а это будет потруднее. Ноги вязнут в земле. Он уткнулся в трактор.

«Эй, люди!.. Кто здесь есть!.. Скорее!..» Он опирается спиной о трактор. Скользит. Уже сидит на земле. Слышит, как открывается дверь, угадывает, что в чьей-то руке качается фонарь…

«Скорее!..»

Только бы человек, который приближается, догадался остановить кровотечение! Ослабевшая рука Мегрэ больше не зажимает рану, вялая, она опустилась рядом с туловищем.

«Раз… два… раз… два…»

На каждый счет вытекает очередная порция крови

Смутные видения перемежаются с пустотой. И на всем печать страха, рождаемого кошмаром.

Равномерное покачивание… Цокот копыт… Под головой солома, а справа мелькают деревья…

Это Мегрэ понял. Он лежит на повозке. Уже рассвело. Повозка медленно двигалась по дороге, обсаженной с обеих сторон платанами…

Не поворачивая головы, он открыл глаза… В поле зрения наконец попал мужчина, который шел вразвалочку, помахивая кнутом.

Не бредит ли он? Мегрэ не видел лица человека из поезда. Он лишь смутно помнил его фигуру, ботинки из мягкой лакированной кожи и серые шерстяные носки.

Тогда почему же он думает, что везущий его крестьянин и есть тот самый человек из поезда?

Перед ним было грубое лицо с большими седыми усами и густыми бровями… И светлые глаза, которые смотрели прямо, не обращая внимания на раненого…

Где они?.. Куда едут?..

Комиссар двинул рукой и почувствовал что-то непривычное, стянувшее ему грудь, какую-то толстую повязку

Затем в голове его все смешалось в тот самый момент когда солнечный луч неожиданно ударил ему в глаза.

Потом были дома, белые фасады… Широкая улица, вся утопающая в свете… Шум позади повозки, шум идущей толпы… И какие-то голоса… Но слов он не разобрал. Толчки отдавались болью.

Толчки прекратились… Теперь его только качало сверху вниз и из стороны в сторону – ощущение, которого он никогда раньше не испытывал…

Он лежал на носилках… Впереди шел мужчина в белом халате… Кто-то закрыл большие решетчатые ворота, за которыми толпились люди… Кто-то пробежал…

– Быстрее отнесите его в палату!..

Он не поворачивал головы. Не думал. Однако следил глазами за происходящим.

Пересекли парк, где стояли невысокие аккуратные здания из белого кирпича. На скамейках сидели люди в одинаковой серой одежде. У некоторых были повязки – на голове, на ноге… Суетились медсестры!..

Его мозг лениво и безуспешно пытался составить слово «больница»…

Где тот крестьянин, похожий на человека из поезда?

У-мм-мм!.. Его поднимают по лестнице… Больно…

Мегрэ вновь просыпается и видит мужчину, который моет руки и внимательно смотрит на него.

Его словно что-то толкнуло… У этого человека была бородка, густые брови…

Был ли он похож на того крестьянина?.. Во всяком случае, он похож на человека из поезда!..

Мегрэ не мог говорить. Он открыл рот. Человек с бородкой спокойно сказал:

– Положите его в третью… Лучше ему быть отдельно от других из-за полиции…

Как это – из-за полиции? Что это значит?

Люди в белом увезли его, вновь провезли через парк. Светило солнце, какого комиссар еще никогда не видел: такое яркое, такое веселое, что казалось, оно заполняет собой все вокруг!..

Его положили на кровать. Стены белые. Здесь почти так же жарко, как в поезде.

Где-то раздался голос:

– Комиссар спрашивает, когда он сможет…

Но разве это не он комиссар? Он ни о чем не просил! Все это смешно!

А главное, эта история с крестьянином, который был похож на доктора и на человека из поезда!

А вообще, была ли у человека из поезда седоватая бородка? А усы? А густые брови?

– Разожмите ему челюсти… Хорошо… Достаточно… Доктор наливал ему что-то в рот.

«Чтобы прикончить, чтобы меня отравить, черт побери!» – решил комиссар, теряя опять сознание.



Когда к вечеру Мегрэ пришел в себя, сестра, дежурившая у его постели, вышла в коридор, где ожидали пять человек: следователь из Бержерака, прокурор, комиссар полиции, судебный секретарь и судебно-медицинский эксперт.

– Вы можете войти! Но профессор советует не слишком его утомлять. Впрочем, у него такой странный взгляд, не удивлюсь, если он сумасшедший!

Все пятеро переглянулись с понимающими улыбками.

Глава 2
Пятеро разочарованных

Это было похоже на мелодраму в исполнении плохих актеров: медсестра вышла из палаты с улыбкой, бросив на прощание Мегрэ взгляд, который означал: «Оставляю вас ненадолго».

Пятеро мужчин заполнили комнату, каждый улыбался по-своему и в то же время одинаково-угрожающе. Казалось, все это не всерьез, что они делают это специально, что они хотят сыграть с ним какую-то шутку!

– Прошу вас, господин прокурор – Коротенький мужчина с прической ежиком, с грозным взглядом, изображать который он, наверное, специально тренировался, чтобы привести его в соответствие со своей должностью. И напускные холодность, недоброжелательность!

Он небрежно прошествовал мимо постели Мегрэ, бросив на него короткий взгляд, затем, словно на церемонии, встал у стены, держа шляпу в руке.

И таким же образом продефилировал следователь, ухмыльнулся, взглянув на больного, и встал рядом со своим начальником.

Затем секретарь… Они уже втроем стояли вдоль стены, похожие на трех заговорщиков!.. И вот наконец к ним присоединился врач!..

Остался лишь комиссар полиции, толстяк с глазами навыкате, который собирается играть роль палача.

Вот он бросает взгляд на окружающих. Затем медленно опускает руку на плечо Мегрэ.

– Ну что, попался!

В любое другое время это могло бы быть очень смешно… Сейчас же Мегрэ даже не улыбнулся, наоборот, тревожно нахмурил брови.

Его беспокоило собственное состояние! Ему по-прежнему казалась расплывчатой граница между реальностью и бредом, и с каждой минутой эта грань стиралась все больше.

А тут перед ним разыгрывают настоящую пародию на допрос! Этот смешной полицейский комиссар изображает из себя великого хитреца.

– Признаться, я доволен, что наконец-то увидел, на что похожа твоя физиономия.

А четверо остальных у стены молча наблюдали. Удивленный Мегрэ глубоко вздохнул, достал правую руку из-под простыни.

– На кого ты напал этой ночью!.. Опять на женщину или девушку?..

Только теперь Мегрэ понял, как много придется ему говорить, чтобы объяснить сложившуюся ситуацию, и это привело его в ужас. Он был измучен. Ему хотелось спать. Все тело его болело.

– Чего уж там… – пробормотал он и слабо махнул рукой. Те ничего не поняли. Он повторил еще тише. – Чего там… Завтра…

Он закрыл глаза, и в голове его вскоре смешались прокурор, следователь, врач, комиссар и судебный секретарь в один образ, похожий и на хирурга, и на крестьянина, и на человека из поезда.



На следующее утро он сидел в постели – вернее, туловище его было слегка приподнято двумя подушками – и смотрел на медсестру, которая ходила туда и обратно, освещенная солнцем, и наводила порядок в комнате.

Это была красивая девушка, высокая и крепкая, яркая блондинка. Она вызывающе и одновременно опасливо посматривала на больного.

– Скажите-ка… Ведь сюда приходило вчера пятеро каких-то мужчин?..

Та высокомерно усмехнулась:

– Не выйдет!

– Как хотите… Скажите тогда, зачем они сюда приходили…

– Мне нельзя с вами разговаривать, я вас предупреждаю, что я передам все, что вы можете мне сказать!

Забавнее всего то, что в этой ситуации Мегрэ испытывал какое-то удовлетворение, как это бывает, когда рано утром до полного пробуждения упрямо пытаешься досмотреть какой-то свой сон.

Солнце было яркое, как в детских сказках-картинках. Где-то за окном проехали верхом солдаты, и, когда они завернули за угол, раздался победный звук горна.

В это время сестра проходила рядом с кроватью, и Meгрэ, чтобы привлечь ее внимание и вновь расспросить, ухватил двумя пальцами подол платья девушки.

Та обернулась, издала страшный вопль и убежала.

Все утряслось более или менее лишь к полудню. Доктор снимал с Мегрэ повязку, и в это время пришел полицейский комиссар. На нем была ноденькая соломенная шляпа и ярко-синий галстук.

– Вы даже из любопытства не заглянули в мой бумажник? – вежливо спросил Мегрэ.

– Вы прекрасно знаете, что у вас нет никакого бумажника!

– Ну да! Тогда все понятно. Позвоните в полицейское управление. Вам скажут, что я начальник отдела, дивизионный комиссар Мегрэ. Если хотите сделать это поскорее, сообщите моему коллеге Ледюку, у него свой дом в Вильфранше… Только прежде всего соблаговолите мне сказать, где я нахожусь!..

Полицейский все еще не сдавался. Он иронически улыбнулся. Даже пару раз слегка подтолкнул доктора локтем.

До самого прибытия Ледюка, приехавшего на старом «форде», все держались настороже.

Наконец им пришлось признать, что Мегрэ – это действительно Мегрэ, а не маньяк из Бержерака.



У Ледюка было прекрасное розовое лицо довольного жизнью рантье. С тех пор, как он ушел из полиции, Ледюк старался делать вид, что не делает ничего, кроме как курит пеньковую трубку, вишневый чубук которой высовывался из кармана.

– Вот коротко об этой истории: я сам не из Бержерака, но езжу туда каждую субботу на рынок на своей машине… Заодно обедаю в гостинице «Англия»… Ну так вот, почти месяц назад на шоссе нашли мертвую женщину… Точнее говоря, задушенную… И не просто задушенную!.. Убийца был такой садист, что уже мертвой он ей всадил в сердце огромную иглу…

– Кто была эта женщина?

– Леонтина Моро с фермы «Новая мельница». У нее ничего не украли.

– И не…

– Нет, ее не пытались изнасиловать, хотя это была женщина красивая, лет тридцати… Преступление произошло вечером, с наступлением темноты, когда та возвращалась от свекрови… Это первое!.. А второе!..

– Их было два?

– Два с половиной… Вторая жертва – шестнадцатилетняя девочка, дочка начальника вокзала, она поехала покататься на велосипеде… Ее нашли в таком же состоянии…

– Вечером?

– На следующее утро. Но преступление было совершено вечером. Наконец, третий случай. Это было с горничной из гостиницы, она ходила в гости к брату, он – путевой смотритель и работает на участке дороги в пяти-шести километрах отсюда… Она шла пешком… Кто-то внезапно схватил ее сзади и опрокинул… Но это крепкая женщина… Ей удалось укусить нападавшего в руку… Тот вскрикнул и убежал… Она видела его смутно, лишь со спины, когда сама убегала через лес…

– Это все?

– Все! Все люди уверены, что речь идет о сумасшедшем, который прячется в лесах поблизости. Никто и мысли не допускает, что это может быть кто-нибудь из жителей городка… Когда фермер заявил, что нашел на дороге тебя, все подумали, что это ты убийца, и что тебя ранили, когда ты опять пытался совершить преступление…

Ледюк был серьезен. В этой ошибке он, видимо, не видел ничего смешного.

– Впрочем, – добавил он, – есть люди, которые и сейчас так думают.

– Кто занимается расследованием этих преступлений?

– Прокуратура и местная полиция.

– Ну, хорошо, оставь меня, я посплю.

Без сомнения, причиной этому была его слабость. Мегрэ все время неодолимо хотелось дремать. Он чувствовал себя хорошо лишь в полудреме, и лучше, если можно было повернуться к солнцу, лучи которого проникали сквозь закрытые веки.

Теперь у него были новые образы, которые он должен был построить, оживить в уме, как ребенок, оживляющий разноцветных солдатиков из коробки с игрушками. Тридцатилетняя фермерша… Дочка начальника вокзала… Горничная из гостиницы…

Он вспомнил лес, высокие деревья, светлую дорогу и представил себе это нападение, жертву в пыли дороги и убийцу, заносящего над ней огромную иглу.

Трудно себе представить! Особенно здесь, в больничной палате, куда доносится ровный шум улицы. Кто-то минут десять пытался завести мотор своей машины прямо под самым окном Мегрэ. Приехал доктор в быстрой и послушной машине, которую он вел сам.

Было восемь часов вечера, и свет уже был зажжен, когда врач склонился над Мегрэ.

– Это серьезно?

– Скорее, это надолго… Недели две постельного режима…

– А я могу переехать в гостиницу?

– Вам здесь плохо?.. Конечно, можете, если есть кому ухаживать за вами…

– Скажите… Что, между нами говоря, вы сами думаете об этом сумасшедшем из Бержерака? Врач долго молчал. Мегрэ уточнил:

– Вы, как и все, думаете, что это маньяк, который живет в лесу?

– Нет!

Черт побери! У Мегрэ ведь было время поразмыслить над этим, вспомнить подобные дела, уже знакомые ему, или о которых он слышал!

– Это человек, который обычно ведет себя, как вы и я, не так ли?

– Возможно.

– Другими словами, очень может быть, что он живет в Бержераке и имеет какую-то профессию, место…

Доктор как-то странно посмотрел на него, не решаясь что-то сказать.

– Вы кого-то подозреваете?

– Было много предположений, одно за другим… Я раздумываю над этим… Опять к ним возвращаюсь… Если смотреть под определенным углом, то любого можно заподозрить в нарушении психики.

Мегрэ засмеялся:

– Вы перебрали всех в городе! От мэра и даже прокурора до первого встречного! Не забыли и своих коллег, и больничного сторожа…

Нет, врач не смеялся!

– Минутку!.. Не двигайтесь… – сказал он, зондируя рану с помощью тонкого лезвия. – Это страшнее, чем вы думаете…

– Сколько жителей в Бержераке?

– Тысяч шестнадцать… Судя по всему, этот сумасшедший из самых высоких слоев, и даже…

– Ну конечно игла! – проворчал, поморщившись, Мегрэ – доктор сделал ему больно.

– Что вы имеете в виду?

– Что эта игла, вонзенная в сердце безошибочно два раза подряд свидетельствует о некотором знании анатомии…

Наступила тишина. Доктор озабоченно наморщил лоб. Он заново перевязал плечо и грудь Мегрэ, со вздохом выпрямился.

– Вы говорили, что предпочли бы гостиницу!

– Да… Я вызову жену…

– Вы хотите заняться этим делом?

– Еще как!



Дождь бы все испортил. Но уже не меньше двух недель не было ни капли дождя.

Мегрэ устроился в лучшем номере гостиницы Англия, на втором этаже. Его кровать была придвинута к окнам, так что он наслаждался видом площади, где наблюдал за тенью, медленно покидавшей один ряд домов, чтобы переползти на противоположный.

Мадам Мегрэ приняла случившееся, как принимала все: без удивления, спокойно. Всего лишь час она находилась в гостиничном номере, и он уже стал ее комнатой, которую она устроила по-своему.

Такой же мадам Мегрэ была два дня назад в Эльзасе, у постели рожавшей сестры.

– Громадная девочка! Ты бы видел ее! Весит около пяти килограммов.

Она спрашивала доктора:

– Что ему можно есть, доктор? Хороший куриный бульон? А что ему надо запретить, так это его трубку!.. Это для него как пиво!.. Будет просить ее каждый час…

На стенах были чудные красно-зеленые обои. Кроваво-красные. Кричаще– зеленые! Длинные полосы, которые прямо звенят на солнце!

А отвратительная гостиничная мебель из американской сосны, покрытая лаком, качающаяся на своих слишком тонких ножках!

Огромная комната с двумя кроватями. И камин, которому лет двести, куда вставили дешевый радиатор.

– Чего я не пойму, так это почему ты спрыгнул вслед за этим человеком с поезда… А если бы ты упал на рельсы… О, знаешь что! Я приготовлю тебе сейчас сливки с лимоном. Надеюсь, они разрешат мне пользоваться кухней…

Теперь Мегрэ реже снились кошмары. Даже когда он закрывал глаза под лучами солнца, мысли его были более или менее ясны.

Но комиссар продолжал вдыхать жизнь в персонажи, придуманные воспаленным воображением.

– Первая жертва… Фермерша… Замужем?.. Есть дети?..

– Замужем за сыном хозяина… Но не слишком ладила со свекровью, которая винила ее в том, что она слишком кокетлива, надевала шелковое белье, чтобы доить коров…

И вот, старательно и терпеливо, словно художник, пишущий картину, Мегрэ мысленно создавал портрет этой крестьянки, которая, как ему казалось, была аппетитной с виду женщиной, в теле, очень опрятной, принесшей в дом свекра новые идеи, парижские журналы мод… Она возвращалась из города… Мегрэ очень хорошо представлял себе эту дорогу… Они все похожи из-за этих высоких деревьев, бросающих тени по обеим сторонам… И очень белая, известковая почва, режущая глаз при малейшем луче солнца…

Потом эта девочка на велосипеде.

– Был ли у нее парень?

– Неизвестно! Она каждый год приезжала на пару недель из Парижа отдохнуть у тетки во время каникул…

Постель была влажная. Доктор приходил два раза в день. После завтрака на своем «форде» приезжал Ледюк; он неловко маневрировал под окнами, прежде чем поставить машину на стоянку.

Утром третьего дня он приходил в соломенной шляпе, такой же, как у полицейского комиссара.

Нанес визит прокурор. Он принял мадам Мегрэ за служанку и протянул ей трость и котелок.

– Вы, разумеется, простите нашу ошибку. Дело ведь в том, что при вас не было документов…

– Да-да. Мой бумажник исчез. Садитесь же, мосье…

У прокурора был постоянно воинственный вид. И с этим он ничего не мог поделать. Такое выражение ему придавали нос картошкой и жесткие торчащие усы.

– Дело это весьма плачевное и угрожает спокойствию такого прекрасного края… Если бы это произошло в Париже, где порок царит постоянно… Но здесь!..

Черт побери! У него тоже густые брови! Как у крестьянина! Как у доктора! Седые брови. Их Мегрэ непроизвольно приписывал человеку из поезда.

Трость с резным набалдашником из слоновой кости.

– Ну что ж… Я надеюсь, вы скоро выздоровеете и не будете вспоминать худым словом наши края!..

Это был всего лишь визит вежливости. Он спешил уйти.

– У вас прекрасный врач… Он ученик Мартеля… Жаль, что в остальном…

– Что – в остальном?

– Я имею в виду… Впрочем, не беспокойтесь… До скорого свидания. Я буду справляться о вас каждый день…

Мегрэ съел свои сливки с лимоном. Настоящий шедевр кулинарии… Но его раздражал запах дымящихся трюфелей, доносившийся из ресторана.

– Это поразительно! – говорила жена. – Они здесь подают трюфели, как жареную картошку. Можно подумать, что они ничего не стоят! Даже в меню за пятнадцать франков…

Но вот и очередь Ледюка.

– Садись… Хочешь сливок… Нет?.. Что ты знаешь о личной жизни моего врача, я даже не знаю его имени…

– Доктор Риво!.. Я знаю немного… Так, сплетни… Он живет с лесной и с сестрой жены. Здешние жители говорят, что эта свояченица тоже его жена… Однако…

– А прокурор?

– Господин Дюурсо?.. Тебе уже сказали?..

– Давай, давай… Выкладывай!

– Его сестра, вдова капитана дальнего плавания, сумасшедшая. Кое-кто утверждает, что он засадил ее в сумасшедший дом из-за денег…

Мегрэ ликовал. Его бывший коллега с изумлением смотрел на сидящего в постели комиссара, который, прищурившись, глядел на площадь.

– Ну, что дальше?

– Ничего! В маленьких городках…

– Видишь ли, старина, дело-то в том, что это не такой городок, как остальные! Это город, где есть сумасшедший!

Самое забавное – это то, что Ледюк всерьез встревожился.

– Маньяк на свободе! Маньяк, который становится маньяком только тогда, когда на него находит, и который все остальное время ходит, говорит, как ты и я…

– Твоя жена не слишком здесь скучает?

– Она на кухне произвела фурор! Дает рецепты шеф-повару, переписывает у него… Кстати, может быть, этот шеф-повар – маньяк?

Мегрэ испытывает легкое опьянение от того, что избежал смерти, что выздоравливает, что его лелеют, и что все это происходит в какой-то нереальной атмосфере.

А еще оттого, что он все же заставляет свой мозг работать ради удовольствия. Оттого, что наблюдает из постели в окно новое место, новый город…

– Здесь есть муниципальная библиотека?

– Конечно!

– Так вот, будь другом, сходи туда и принеси мне книжки, где говорится о разных душевных болезнях, извращениях, маниях… И принеси мне снизу телефонный справочник. Из него можно многое узнать! Спроси внизу, длинный ли шнур у телефона, и можно ли будет его приносить сюда время от времени…


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации