Текст книги "Псионик. Побег из лаборатории"

– В их случае проще убить сразу, чем так мучить.

– Но меня предпочли мучить.

– Ты и так был при смерти. Долго бы твоя нервная система не протянула без подобного вмешательства.

– Что вы от меня хотите?

– Это молодые ребята, которые вынуждены скрывать свои псионические способности. Они необученные и не знают, что делать. Мы хотим, чтобы ты их взял под своё покровительство, научил их всему, что ты знаешь, нашёл им подходящее дело…

– Да… Да… То есть сначала над ними ставили опыты, потом вспомнили, что они живые люди и им с этим надо жить. Теперь решили их скинуть на меня, так как самим возиться с ними влом. Так получается?

В голову Рушана пришла мысль. Пусть Ханаану удалось одолеть Арамею с его помощью, но в войне мало победить – надо победу удержать. Сейчас начнутся политические игрища, и если не подсуетиться, то вывернут всё таким образом, что Ханаан и вовсе не выигрывал в войне и все усилия пропадут зря.

Пропадут зря. Зря Ильхам потерял ногу, зря воины получали раны? Война ещё не закончена, просто она будет проходить на других фронтах – политическом и информационном. И тут простые, неискушённые воины ему не помощники – тут нужны другие люди.

– Хорошо… Кто эти люди и где их найти?

Какой-то молодой человек подмигивал ей. Асель собралась рассердиться на него за эти заигрывания, как он снял очки и стал протирать их.

– Ты…, – сказал она, не веря своим глазам, – ты?

Он улыбнулся, обрадовавшись, что его узнали. Асель бросилась к нему обнимать, тот крепко обхватил её и закружил вокруг себя.

– Меня зовут Хасан, – сказал он весело, но с нажимом на последнее слово. Асель все поняла.

– Ну, хорошо… Хасан. Я знаю – поблизости есть халяль-ресторан, там подают замечательный люля-кебаб

– Это неплохо.

В ресторане Хасан заказал отдельное помещение.

– Почему ты не хочешь в общем зале?

– Я с недавних пор страдаю паранойей.

Сделав заказ, они продолжили разговор.

– Мне прямо не верится, что я вижу тебя. Я всегда знала, что ты жив, но ты просто исчез неизвестно куда, и до этого от тебя не было вестей.

– Прости – я, правда, раньше не мог связаться. Я не мог так рисковать.

– Рисковать?

– Да. Меня забрали джинны и восстановили нервную систему. Я был очень зол на них – я и так был при смерти, зачем причинять такую боль? Но они не только провели операцию, но и заблокировали псионику.

– Ты этого хотел?

– Да, хотел. Они изменили внешность – не знаю, каким образом, дали небольшую квартиру и документы. Потом ко мне явился посланник от джиннов и сказал, что есть ещё люди с псионическими способностями, и чтобы я взял их под своё наставничество. Я хотел завязать с псионикой раз и навсегда, но подумал, что сейчас в Ханаане нестабильная политическая обстановка и что можно легко потерять таким трудом заработанную победу. Тогда я отыскал этих людей, создал из них Команду, и мы стали работать на информационном фронте, чтобы сплотить мусульман и добиться признания победы Ханаана.

– Но это же просто титанический труд!

– Такова наша работа, – скромно ответил Хасан, – первое время мы практически не спали – ситуация менялась каждые пять минут, время было очень дорого. Абдуль-Малик ругался, что нельзя так гробить своё здоровье и практически силком заставлял есть, пить, ложиться спать.

– А кто эти ребята?

– Хамза в шутку называет нас командой «четыре Х», так как у всех имена начинаются на Х.

– У тебя не на Х.

– Я не хотел раскрывать своё прошлое, а в паспорте я записан как «Хасанов Рушан», и я решил называть себя Хасаном. В первую очередь я нашёл Хаджар – она владеет телепортацией и телекинезом. Потом мы пошли за Хамзой – он телепат.

– Но он мог покопаться у тебя в голове и узнать все о тебе.

– Я тоже об этом думал и взял с него обещание, что я научу ему всему, что знаю сам, а он не будет читать мои мысли. И он не нарушил своё обещание, но думаю, главным аргументом была Хаджар – они недавно заключили брак, кстати. Тяжелее всего пришлось с Харуном – он пирокинетик, то есть способен управлять огнём и характер у него – мама не горюй. Он бы точно заглянул бы в мою голову, если бы мог.

– Кто бы говорил про характер!

– Вообще было тяжело на первых порах – я никогда не умел ладить с людьми и привык действовать в одиночестве. Нужно было объяснять, разжёвывать, повторять по много раз и то тебя не всегда понимают. Это требовало огромного терпения, которого у меня не было, поэтому частенько срывался, а Харун был не из тех людей, кто будет безропотно терпеть.

– Даже представлять не хочу, – вздохнула Асель, вспомнив, как нередко ей приходилось терпеть резкости от тогда ещё Рушана.

– Сейчас мы, слава Аллаху, более-менее ладим, ну Харун – это отдельная история, не конфликтуем – и это очень хорошо.

– Но ведь об этом никто не узнает.

– Мы стараемся не ради славы, а ради благополучия мусульман, а для этого нам нужно соблюдать секретность. Да нам не поставят памятники и не про нас не напишут в статье, но нам этого как раз и не надо. Ты тоже можешь участвовать в этом.

– Как?

– Ты вращаешься в высоких кругах, так что ты можешь узнавать важные новости, у тебя есть деньги и связи – да, нам сейчас нужны только связи.

– Что ж… Чем могу – помогу.

Хасан сел за компьютер и вдруг из пальцев полезли проводочки.

– Ох, ты ж ёшкин кот!

– Мансура, хочешь стать знаменитостью?

– Очень смешно, – процедила сквозь зубы.

– Я абсолютно серьёзен. Допустим, ты не желаешь светиться в этой истории. Ладно, затрём лицо на видеозаписях, уберём из данных твоё имя. В таком случае, совершить информационный сброс будет намного труднее, да и на успех не приходится рассчитывать. Что ты намерена делать дальше?

– Вернусь домой к родителям.

– А вот и нет – они тебя не признают и вызовут федералов, чтобы арестовали за мошенничество.

– Как родители не признают родную дочь!

– Даже если и признают – что дальше будешь делать? Нужно будет учиться и работать, а для этого нужны документы. Если захочешь официально – нужно будет пройти через сканирование памяти. Но допустим, ты обманула машину, получила документы…

– Только вот в чём закавыка, – подхватил Хамза, – без доказательств нам никто не поверит! Болтать можно что угодно – что на Марсе бегают собаки без носов. Мы можем говорить, что арамейская лаборатория хочет создать универсального солдата, но если мы не предъявим им хотя бы одного такого солдата – нас никто не воспримет всерьёз.

– И это значит, что лаборатория продолжит свою деятельность…

Чета Абузаровых готовились к ужину.

– Вот опять ты смотришь телевизор. Там же ничего хорошего не показывают!

– Сенсация дня! Арамейская лаборатория ставит незаконные опыты на людях! Жертве опытов удалось бежать! Итак, Мансура Абузарова…

– Что???

Азат выронил пульт, да так что у него отлетели крышка и батарейки, но тот не обратил внимания. В студии сидела, щурясь от света софитов… их дочь Мансура.

– Итак – как вы оказались в лаборатории.

– Я не помню. Последнее что было – это когда я вышла из поликлиники после медосмотра и ощутила укол в лопатку, потом я потеряла сознание. Потом я очнулась уже в лаборатории.

– Официально вы признаны мёртвой.

– Я не имею представления, как удалось обмануть врачей, патологоанатомов и самое главное – моих родителей.

– Каким образом обнаружили, что вы обладатель уникального генотипа?

– Предполагаю, что по анализу крови, который сдаём, ежегодно проходя медосмотр

– Как вы сбежали из лаборатории? Почему вы приняли решение рассказать об этом?

– До памятного выступления я была даже не покорным рабом – материальным воплощением чужой воли, чего собственно они и добивались. Когда он стал с презрением отзываться об исламе, я вспомнила, что я мусульманка, и я захотела помешать его планам. Дальше вы видели, что произошло.

– Но ведь лаборатория была посреди тайги.

– Да.

– Как вам удалось выжить в лесу.

– Я бежала, пока не выбилась из сил. Но я не замёрзла насмерть, а впала в анабиоз и меня нашли в таком состоянии.

– Кто же вас спас?

– Я не могу назвать его имя.

– Как вы распространили информацию?

– Я скопировала данные из компьютера себе в мозг и передала их заинтересованным людям. Их имена я тоже не могу назвать.

– Вы утверждаете, что это угроза для всего мира?

– Да, вы могли слышать про наполеоновские планы арамейцев на видео.

Мансура зашла в номер гостиницы и села в кресло. Тут же появилась Хаджар:

– Ассаляму алейкум. Как дела?

– Валейкум ассалям, замучили совсем. Задают каверзные вопросы, а ты думай, как ответить, чтобы их не переврали.

– Радуйся, ты делаешь политику!

– Я не думала, что это утомительно. Как у вас дела?

– Альхамдулиллях, только у Хамзы голова болит.

Хаджар предпочла молчать про состояние перманентной войны, в которой находилась Команда. Харун и Рушан молча ревновали друг друга к Мансуре, к тому же Рушан имел возможность общаться с Мансурой, а Харун – нет. От неравных на его взгляд условий конкуренции, он копил в себе злость. Рушан старался не втягиваться в конфликт, но под конец телепатической связи, где приходилось тщательно продумывать каждую фразу, ведь даже одно неверное слово могло свести на нет все усилия, он сильно уставал. Сначала ограничивались вялыми перебранками, но всё чаще были пламенные разборки, иногда пламенные в прямом смысле. Да и у Хамзы под конец раскалывалась голова и его это сильно раздражало. Абдуль-Малику приходилось выступать в роли рефери.

Рушан только лёг на кровать, как Харун запустил огненный шарик в воздух за место ночника.

– Давай поговорим по-мужски.

– Слушай, отвали от меня. Ещё один такой разговор – и Абдуль-Малик выгонит ночевать на улицу.

– Что насчёт Мансуры…

– У нас только деловые отношения, если ты до сих пор не заметил.

– Признайся, ты к ней неравнодушен!

– Это тебя не касается.

– Что же ты тогда так заводишься?

– Говори, что тебе надо или заткнись! – Рушан рывком повернулся и приподнялся на локтях.

– Давай тогда решим, кто будет парой Мансуре.

– Она не бессловесная рабыня, кто ей больше понравится – того она и выберет.

– Знаешь, как в детдоме решали такие вопросы? Каждый брал горящую лучинку…

– Конечно, знаю, я тоже там вырос, но это не слишком честно, учитывая, что ты пирокинетик и можешь приказать огню не жечься…

– То есть ты считаешь, что я не смогу вытерпеть боль и пойду на обман? Нет, я смогу это, а вот ты…

Днём при ясном свете эта идея была бы абсурдной, достойной только неразумных подростков. Но ночь искажает восприятие, мелочь кажется безобразием, а бредовые идеи – чем-то разумным. Вот и Рушан вскочил и принёс две одинаковые деревяшки.

– Зажигай!

Два ярких огонька с аппетитом пожирали дерево.

– Только кто лучинку выпустит – тот даже не смеет заглядываться на Мансуру!

Кожу стало ощутимо припекать. У Харуна выступил пот на лбу – тот и в самом деле держал слово и показывал, что способен вытерпеть боль. Огонь спускался всё ниже и ниже, лизнул незащищённую кожу…

– Да вы что, совсем оборзели!!! Дом решили спалить, идиоты!?

Абдуль-Малик редко повышал голос и ещё реже выражался. От неожиданности парни чуть не выронили лучинки, но Харун быстро загасил огонь.

– Вытянуть руки.

– Дядя Малик, мы…

– Руки, я сказал!!!

У Рушана ожог стремительно заживал прямо на глазах, у Харуна было намного хуже – кожа покраснела и покрылась водянистыми пузырями.

– На кухне стоит кувшин со льдом. Опусти туда руки и держи там десять минут. Рушан буди всех, у меня важное сообщение.

Абдуль-Малик был зол, и с ним не хотелось пререкаться. С вопросом «ну что вы на этот раз натворили?» сели Хамза и Хаджар. Харун сел рядом с Абдуль-Маликом, и тот стал ему перевязывать руку. Ожог очень сильно болел, но мужчина, обычно подбадривающий и подшучивающий во время лечения, чисто механически выполнял манипуляцию.

– Значит так, братья-кролики, знать не желаю, из-за чего готовы вцепиться в глотки, но больше терпеть это я не намерен. Если ещё раз устроите что-то подобное – я вас просто выгоню отсюда. Мне всё равно, где вы будете кантоваться и что делать, хоть поубивайте друг друга со злости.

Жалко было Абдуль-Малику ребят, да только он виду не подал. Единственный способ заставить человека что-то сделать – это вывести его из зоны комфорта.

– Куда вам Ханаан охранять, если даже ужиться друг с другом не можете…

Какая-то старушка упорно совала визитку. Телохранитель с привычной бесцеремонностью выхватил бумажку, а потом, скривившись, отдал Мансуре:

– Реклама занавесок. Если хочешь – взгляни.

Та задумалась, зачем ей занавески, если она дома не живёт, когда высветилась надпись: «Сегодня важная встреча в шесть вечера. Охранник для нас не проблема».

«Что это значит, Рушан?».

«Наконец-то зашевелились».

«Может это ловушка?».

«Скорее всего, это силовые структуры. Если что – Хаджар вытащит, ин шэ Аллах».

«Как они устроят встречу, если сегодня съёмки допоздна?». Но в студии телеканала сломалась техника. Режиссёр сыпал отборным матом, но хочешь-не хочешь съёмки пришлось отменить. Тогда они решили вернуться в гостиницу, как вдруг понадобилось заправиться. Там нахальный парень стал приставать к нему, а когда разозлённый телохранитель стал объяснять ему, где его место под солнцем, тот неожиданно врезал ему. Мансура выскочила из автомобиля и увидела, что дамочка на красном Бенце поманила её. Она бегом села в салон.

– Сообразительная.

– Какая есть. Вы откуда?

– Особо секретный отдел.

– В первый раз слышу.

– Неудивительно. Обо всех деталях расскажет шеф.

Машина привезла в гостиницу среднего пошиба. Там Мансура получила ключ и поднялась в номер.

– Здравствуйте, меня зовут Ярослав Владимирович.

– Здравствуйте.

– Мне интересно, почему вы решили так открыто заявить о себе.

– Я хотела избежать сканирования памяти.

– Чем оно так для вас так нежелательно?

– Я не хочу выдавать тех, кто спас меня и, кто осуществил информационный сброс.

– Мне было бы интересно познакомиться с тем, кто смог осуществить столь грамотный сброс информации. Первой что мы хотим – это данные о лаборатории.

– Хорошо.

– Второе – это сопряжено с огромным риском. Вы можете пройти ускоренную подготовку в элитных войсках и участвовать в уничтожении лаборатории.

– Согласна, – лицо стало ещё суровее.

«Расскажи ему, что я тоже бионик и что я тоже хочу участвовать».

– Один парень был смертельно болен, и я перелила ему свою кровь.

– Вы сами говорили, что ваша кровь смертельно опасна.

– Он бы всё равно не выжил, а так ему удалось вытянуть счастливый билет. Теперь он тоже бионик.

– Это очень неплохо.

– Он прибудет через несколько дней.

Рушан и Мансура – правильнее Гамма и Дельта. Это были их кодовые имена и им строго запрещено использовать любые имена, помимо этих. После интенсивного курса подготовки они смогли приступить к заданию.

– Зачистить лабораторию!

«Что?!» – Дельта была в недоумении, но промолчала – их приучили не задавать лишние вопросы. Гамма сам подошёл к ней и взял за руку. Этому жесту дали насмешливое название «пожать руку на удачу», и невдомёк было, что они соединяли проводочки, идущие из рук и на сверхзвуковой скорости передавали друг другу информацию.

«Что происходит? Они должны уничтожить лабораторию!».

«Ничего удивительного – ОСО решил присвоить разработки Арамеи себе».

«Этого нельзя допустить!».

«Я знаю, поэтому решил это использовать. Когда закончим зачистку, Команда взорвёт лабораторию. ОСО будет думать на Арамею, Арамея на ОСО, в конечном счёте, они не смогут разобраться, кто виноват».

«На словах это гладко».

«Я научил свою Команду не придерживаться плана жёстко. План – это карта, а уж как будешь передвигаться по местности – это твоё дело».

– Давай и я пожму лапу на удачу, – неприятно усмехнулся Сигма. Дельта удостоила его холодным взглядом.

– Я приказываю немедленно покинуть лабораторию! Сотрудникам, добровольно покинувшим лабораторию, будет гарантирована безопасность! В противном случае мы будем вынуждены применить силу.

Ответом было высокомерное молчание.

– Они сами нарвались! Чтобы никто не предъявлял претензии, что мы не пытались вести переговоры.

Альфа и Бета прикрепили взрывчатку к дверям лаборатории. Прогремел взрыв и отряд проник внутрь. Последовательно они очищали помещение за помещением.

– А вот и ты Мансура! Ты доставила мне очень много неприятностей!

– Как я рада это слышать, Мехельсон

– Рада? Тогда следующая новость не доставит тебе радости. Жаль, что в своё время я не попытался искать носителя генотипа среди сотрудников лаборатории. Нам бы не пришлось связываться с тобой, глупая девчонка!

– Жаль, что я в своё время не застрелила тебя…

– Трусиха показывает характер? Похвально, похвально, только тебе не получится застрелить меня.

– Это почему же? Пистолет в руках, и я умею стрелять.

– Да потому что я – носитель генотипа!

Гамма и Дельта переглянулись. Если профессор не блефует, то дело значительно осложняется. Осложняется, но не становится невозможным. Нановирусы не заменят боевой опыт, что они показали, значительно потеснив Мехельсона.

– Неплохо, очень неплохо. А что, если… – и достал что-то похожее на безыгольный инъектор. Гамма понял, что он не должен допустить, чтобы Мехельсон попал в Дельту и оттолкнул её в сторону…

Мехельсон выстрелил ему в живот. Рана не заросла.

– Что… это…

– Препарат уничтожающий нановирусы. Что, животик бо-бо?

Рушан выплюнул кровь и засмеялся. Мехельсон на минутку испугался – было странно видеть, как раненный человек смеётся с видом победителя.

– Что ты ржёшь?

– Я вспомнил когда Саид ибн Джубейр рассмеялся перед смертной казнью, Хаджадж ибн Юсуф – маньяк и губитель, казнивший множество учёных ислама, – спросил о причине его смеха. Саид ответил: «Я поражаюсь твоей наглости и благоразумию Аллаха в отношении тебя!».

– Ты умрёшь!

– Да, я умру, но думаешь ты самый умный? Думаешь ты самый хитрый? Думаешь, ты победил?

– Смотри, ты заслонил собой подругу, но это не спасёт её.

– Ты просто не знаешь, кто я такой. Я – Спаситель Ханаана!

– Ты лжёшь! Спаситель Ханаана – псионик!

– Мне удалось выжить, но я утратил псионические способности, которые ты сам того не подозревая вернул мне. Не для того я воевал, чтобы арамейцы захватили Ханаан.

– Что ты хочешь этим сказать? – на лице Мехельсона появилась паника.

– Что я могу сделать так, чтобы твой мозг сварился как куриное яйцо и тебе никакие нановирусы не помогут.

– Ты лжёшь! – завизжал учёный.

– Зачем мне лгать, если ты с соизволения Аллаха умрёшь мучительной смертью? Но самым мучительным будет то, что когда ангел смерти вырвет твою душу, ты поймёшь, что прожил свою жизнь зря.

И Мехельсон, схватившись руками за голову, обрушился на пол. Он катался по полу и визжал как закалываемая свинья и крик был ужасен и отвратителен. Хамзе стало дурно – мозг арамейца и в самом деле поджаривался, словно его положили в микроволновку. Он ощутил трепет – то, что он проделывал, было лишь детскими игрушками. Стало ясно, как Рушан сводил с ума главнокомандующих и наводил панику на целые армии.

От учёного мерзавца осталась лишь падаль, скорчившаяся в судорогах. Рушан стал медленно заваливаться, но Мансура успела его подхватить и уложить на пол.

– Рушан! Потерпи немного, тебя спасут ин шэ Аллах! – она не заметила, как по её щекам стекали горячие слёзы.

– Мансура… Какой же я был дурак, что не предложил тебе жениться…

– Продержись ещё чуть-чуть! Я люблю тебя.

Юноша уже потерял сознание.

– Не плачь, невеста, я смогу ему помочь.

Мансура увидела врача с бирюзовыми глазами.

– Иди и сражайся, а сделаю своё дело, ин шэ Аллах. Харун, помоги мне дотащить до операционной. Эх, Рушан, Рушан, что же ты не бережёшь себя.

Асель сшила разорванные кишки, промыла брюшную полость, поставила дренажные трубки, как вдруг запищал кибермедик, сообщая об остановке сердца.

– Разряд тысяча вольт!

– Разряд, полторы тысячи вольт!

– Разряд две тысячи вольт!

Без толку.

– Начать непрямой массаж сердца! – кибермедик щупальцами зацепился за поручни операционного стола и стал нажимать на грудную клетку…

«Рушан, не смей умирать! Не смей!!! Или я тебя достану на том свете!».

– Ну, живи же ты ради Аллаха!

Кибермедик запищал, сообщая, что всё позади. Асель подняла руку, чтобы утереть лоб и стало заметно, что от пережитого у неё тряслись ноги. Но она твёрдым жестом запретила входить и кое-как наложила последние швы на кожу.

– Харун, помоги мне переложить его на каталку.

Но на этом неприятности не кончились. Асель не знала плана здания, к тому же не падала от усталости только из-за упрямства. Рушан тем более не защитник.

– Ты любила его.

– Я и сейчас люблю, но как старшего брата. Вредного такого старшего брата, с непростым характером.

– Он и сейчас у него не сахар. Проклятье!

В коридоре, куда они хотели свернуть, была перестрелка и их лишь чудом не пристрелили

– Клянусь Аллахом, если мы выберемся живыми, я женюсь на тебе!

– Кажется, начинается сезон скоропалительных свадеб.

– Как Гамма?

– Жить будет, ин шэ Аллах.

– Что же вы не идёте?

– Сама посмотри.

На втором этаже холла расположились солдаты, готовые расстрелять любого, кто попытается прорваться к выходу. Асель вышла вперёд.

– Я врач и у меня раненный.

Ответом стал автоматный выстрел, который чуть не ударил по её ногам.

Дельта понимала, что у них нет чести. Но что делать, что же делать? Высунется вперёд – и пристрелят как зайца. Эх, если бы иметь возможность предугадать действия…

«Я должна стать телепатом!». Рушан не раз говорил, что псионические способности зависят от работы нервной системы.

«Я должна стать телепатом!». Что-то стало происходить в её мозге, потому что от боли у Мансуры потемнело в глазах.

«Я ДОЛЖНА СТАТЬ ТЕЛЕПАТОМ!!!».

И это произошло. Мансура чувствовала каждую мысль, каждое намерение своего врага. Она стала снимать бронежилет.

– Дельта, ты сошла с ума!

– Я знаю, что делаю!

Мансура выпрыгнула вперёд. Тут же затрещали автоматные очереди, но она прыжками, кувырками, перекатами чудом уходила от пуль, которые пролетали в сантиметрах от её тела. Это смертельный танец, в котором она умудрялась убивать тех, кто замешкался. Плясать можно до бесконечности, пока она не выбьется из сил и не допустит ошибки, которая окажется фатальной. Тогда…

Автоматная очередь прошила её грудь.

– Не-е-е-ет, Дельта, что ты наделала!

Безвольное тело с кровавыми пятнами на груди лежало посреди холла. Мансура была убита, но даже в этом положении она не выпустила автомат из рук.

Умершая села рывком и дала сплошную автоматную очередь. Арамейцы, увидев подобное чудо, как убитый солдат встаёт и продолжает сражаться, впали в панический ужас.

– Чисто, – отрапортовала Мансура.

– Но как же так, Дельта? У тебя даже бронежилета не было! – воскликнул Омега.

– Не время болтать! – рявкнула она.

По рации позвонили:

– У выхода нет солдат?

– Да, нам удалось очистить его. Гамма ранен, Омега со мной.

– Покинуть лабораторию!

Харун и Омега подхватили на руки Рушана и вместе с Мансурой и Асель первые покинули лабораторию. Позже к ним присоседились другие бойцы элитного отряда. Но как только последний человек покинул лабораторию, прогремел взрыв.

– Но, – командир был растерян, – нам сказали очистить лабораторию, а не уничтожить её.

– Значит, они решили «Так не доставайся же ты никому», – изрекла Мансура и упала ничком.

– Что с ней? Врача скорее!

– Это было просто невозможно! – кричал возбуждённый Омега, – она бегала под пулями и не одна из них не могла попасть в неё! А потом словила очередь в грудь! Мы думали – всё, нет Дельты, а она встаёт, как ни в чём не бывало, и перестреляла этих арамейцев, как куропаток!

– Это переутомление, – сказала Асель, – и у неё нет следов от пуль! – добавила с удивлением.

– Как нет? Я своими глазами видел!

– Мало ли что видел! Нет следов, лучше поверь на слово! И отвалите от меня, я тоже вот-вот брыкнусь с копыт!

Она с хитрым видом посмотрела на Харуна:

– Ну что, женишься на мне?

– Я от своих слов не отказываюсь.

– Кажется, мы будем танцевать на свадьбе!

– И не на одной.