Текст книги "Кровь Кьянти"

Через год я случайно встретил Лизу в аэропорту. Было видно, что она оправилась от горя, вернее сказать, свыклась с ним, приняла как данность. Ее нежность и светлость так и не вернулись к ней, их место заняли внутренний покой и смирение, отчего от Лизоньки веяло холодом. Но в моей памяти эта женщина навсегда осталась Ангелом.

– Как ты? – бесцветно спросила она.

– Без тебя плохо, – честно ответил я.

– Я приду завтра в восемь. Жди! – бросила Лиза и покинула аэропорт.

На следующий день, это был вторник, я стал ждать. Ждал молча, в привычном оцепенении и темноте. Ровно в восемь залаяли псы.

Приехала Она!

В этот момент черная дыра изрыгнула из себя какие-то обрывки трепета и света, я услышал стук своего сердца – оно выпрыгивало и рвалось наружу. Мое бедное истерзанное сердце! Оно еще живо! Оно еще может чувствовать и болеть!

Лизонька здесь!

Я заплакал.

Лиза молча вошла, скинула шубу. Подошла ко мне сзади, немного постояла, положив руки на плечи. Потом села на пол и обняла мои ноги. Все это – не проронив ни единого слова.

Я не шевелился, смотрел в одну точку: боялся спугнуть ожившее и так отчаянно бившееся в груди сердце, мое вырвавшееся на волю сердце. Слезы капали на грудь, оживляя меня, когда-то так жестоко преданного.

Я не знаю, сколько времени мы просидели в полной тишине и темноте. Очнулся я от знакомого ощущения погружения в атмосферу Лизы, в теплоту рук, горячего дыхания и трепета ее тонкого тела.

Мы скатились на пол. Наши руки, ноги и волосы сплелись как корни редких деревьев древней Амазонии, крепко и на века.

В середине ночи Лиза ушла. Так продолжалось целых восемь лет. Восемь лет я был счастлив на долю секунды. Черная дыра отступала по вторникам – и то лишь для того, чтобы я наполнился атмосферой Лизоньки. Потом дыра вновь пожирала этот свет и тепло, и уже в среду во мне зияла пустота. Я медленно сходил с ума.

Меня интересовало лишь одно: о чем думала Лиза все эти восемь лет, когда уходила посреди ночи. И через восемь лет я спросил ее об этом. В тот день черная дыра поглотила не только меня, но и дом. Я давно распускал прислугу по вторникам и оставлял двери открытыми. Лиза пришла, как всегда. Ровно в восемь. Интересно, что она говорила мужу все эти годы? Скорей всего, он не смел ее об этом спросить, как и не смог тогда позвонить мне. Тюфяк!

Она поднялась в спальню, я ждал за дверью, Лиза вошла. Не обнаружив меня, развернулась и направилась к выходу. Но тут выскочил я и, повалив ее на кровать, стал душить. Я душил ее и орал: «Почему, почему ты всегда уходишь? Отвечай мне, тварь холодная! Сейчас же отвечай, а то убью!!! Почему ты каждый раз оставляешь меня одного?! Я так больше не могу!»

Я придушил ее довольно сильно, испугался и отпрянул. Моя жизнь стала невыносимой. Я должен был знать, почему она так поступает со мной! Это развлечение? Может, так она черпает вдохновение для своей игры на сцене? Обновляет эмоции? Что ЭТО? Что ЭТО? Что ЭТО? Я должен узнать ЭТО сейчас!

Лиза отдышалась, села. Я тоже взял себя в руки. Она тихо произнесла: «Каждый раз, когда я уходила от тебя по вторникам, каждый раз все эти восемь лет я сбегала, чтобы не остаться навсегда. И каждый раз я плакала, – Лиза положила правую руку на грудь, не давая рыданиям прорваться наружу. – Потому что нам не суждено быть вместе в этой жизни! Я слишком сильно люблю тебя!»

На какое-то мгновение мое сердце остановилось, я даже не мог вдохнуть.

– Но я тоже слишком сильно люблю тебя! – я взял лицо Лизы в свои руки и заглянул ей глаза. – Так почему же мы не вместе? – меня затрясло.

Она отвела их и глухо произнесла:

– В тот день, когда я ушла от тебя, у Софи парализовало ноги. Если бы мы здесь остались, то наше счастье разбилось бы в долю секунды. А так у нас были эти восемь лет…

24.10.2014

Курица с бритыми яйцами

– И запомните, Фима, презерватив – это временный разовый контрацептив.

А гондон – это постоянная черта характера… на всю жизнь!..

Давид Маркович Гоцман (актер Владимир Машков), сериал «Ликвидация»

С Жорой мы были знакомы семь лет. Он нравился мне всегда. Крупный, статный и высокий мужчина сорока трех лет, интеллигентного вида, с густыми, черными волосами с проседью и усами, которые являлись предметом его особой гордости.

Сначала я думала, что Жора кавказец. При виде женщин любой «масти» его глаза всегда ярко вспыхивали, усы шевелились, а на больших руках вздувались вены. Я чувствовала, что нравлюсь Жоре, так как он всегда делал мне недвусмысленные комплименты, а при случае крепко обнимал. В эти мгновения я ощущала огонь его желания и мужскую силу. По большому счету, из всей этой компании знакомых мужчин мне нравился только он. Но почему-то дальше легкого флирта наши отношения не продвигались. Странно, это даже задевало! «Меня – и не добиваются? – мысленно удивлялась я. – Ну и дела!»

Позже выяснилось, что у Жоры есть девушка Кристина. Оказывается, мы были с ней знакомы – работали в одном модельном агентстве. Про её отношения с Жорой я узнала совершенно случайно на совместной тусовке.

На эту вечеринку молодые красавцы-бизнесмены пригласили тридцать моделей ведущего агентства Москвы. Праздник по поводу успешной продажи банка проходил в их казино.

Все веселились в закрытом VIP-зале, официанты суетились, ублажая гостей. Было тепло, уютно, красиво и по-домашнему. Царила атмосфера свободы, легкого флирта и праздника, ведь это было накануне Нового Года. Зал был украшен гирляндами, игрушками, в углу стояла красивая пышная ель до потолка, то и дело мерцающая разноцветными огоньками, с красной пятиконечной звездой на верхушке. Под ёлочкой приветливо улыбались фигурки Деда Мороза и Снегурочки. Это был один из тех вечеров, когда после непринужденного общения гости забывают друг о друге навсегда.

После горячительных напитков и развлекательной программы, когда страсти уже изрядно накалились, один из компаньонов Жоры выступил с рациональным предложением: «Ребята, а не взять ли нам девчонок с собой?!» Повисла пауза. Многие мужчины были семейными и планировали отпраздновать Новый Год со своими жёнами и детьми в Куршевеле, но уже через пару секунд все кричали «ура», чокались и целовались. В общем, на том и порешили, за то и выпили. Конечно, тридцать девчонок никто брать с собой в Куршевель не собирался, а потому сразу посыпались предложения из серии «Как всё это совместить и никого при этом не обидеть». Мужчины вошли в азарт, а девушки тем более. Стали обсуждать, по каким критериям будет проходить отбор счастливиц, поднимались тосты за «лучший выбор» и за «счастье всех на Земле».

Для себя я сразу решила, что если и полечу, то лишь по личному приглашению Жоры, так сказать, «отдельным номером». И сообщила об этом Кристине. Та очень странно посмотрела на меня и предложила выйти покурить. «Хм! С чего бы это? – подумала я. – Хотя, мало ли? Может быть, она хочет сообщить мне что-то интересное о Жоре?!»

Мы вышли на улицу. Кристина закурила. Стояла красивая предновогодняя ночь: снег кружился и падал, повсюду сияли огни, и на Душе было светло. Внешность Кристины я бы оценила на твердую четверку по пятибалльной шкале. Она была высокой, кожа – гладкой, брови красиво изогнуты. Четко очерченный небольшой ротик, ровный нос и голубые глаза дополняли картину. Если не считать её слегка выпирающего подбородка, можно было бы с уверенностью сказать, что она настоящая красавица. Однако при такой эффектной внешности Кристина не была яркой. От неё всегда веяло какой-то непроходящей грустью, даже когда девушка улыбалась или смеялась. На фоне горящих огней ночной Москвы она напоминала угасающую лампу, которая уже отсветила своё.

Я поинтересовалась, сколько ей лет, она ответила, что двадцать восемь. По московским меркам это много! Несмотря на то, что я была ее старше, выглядела я намного моложе. Что же касается Кристины, она была девушкой вне возраста, ей можно было дать и двадцать восемь, и тридцать восемь и даже сорок.

В ответ на мой вопрос Кристина вдруг задала свой, нравится ли мне Жора. Я ответила, что да, конечно, он классный мужик, самый лучший из всей компании, пусть и не самый богатый.

– А тебе? – в свою очередь спросила я.

– Мне тоже… и давно! – ответила Кристина.

– Ого! Ничего себе! – от неожиданности воскликнула я. – А как так вышло?

– Да просто я его девушка… уже три года. Работаю у него секретарем.

«М-да… чудненько! – подумала я. – Так вот к чему этот перекур… Теперь все ясно!»

Я оказалась в неловком положении, но неловкости при этом почему-то не испытывала. Я просто стояла и любовалась заснеженным Арбатом. Кристина курила рядом и пристально смотрела на меня, чего-то, видимо, ожидая. Я молчала.

И тут она очень жалостливо заглянула мне в глаза, взяла за руку и произнесла почти шепотом:

– Лера, я вижу, ты ему небезразлична. Пожалей! Ты молодая, еще все успеешь, а мне уже под тридцать! Я прошу тебя, оставь его мне!

– Хорошо, – просто ответила я.

После этого вечера я не раз виделась и с Кристиной, и с Жорой, но всегда по отдельности. Кристина, как правило, вела себя со мной подчеркнуто отстраненно, Жора, напротив – радушно и приветливо.

Прошло более семи лет. Я уже окончила карьеру модели, получила второе высшее – финансы и кредит, и работала частным консультантом в банке. Мой приятель Виталик позвал меня отметить сразу три дня рождения: свой, мой и дочери, с ней я родилась в один день, чему он был не особо рад.

Я подарила Виталику книгу о здоровом питании, поскольку за эти годы он стал тучным и боролся с лишним весом, а его дочурке чудесное бархатное платьице и пушистого игрушечного зайку. Виталик мне не подарил ничего. Более того, он нисколько не был смущен данным обстоятельством. Видимо, он считал, что ужин в ресторации и есть его подарок. Должна заметить, что он вообще никогда не отличался особой щедростью.

Приняв поздравления и подарки, Виталик собрался представить меня Жоре, но тот опередил его и крепко меня обнял. Так я вновь оказалась рядом с Жорой. Этому обстоятельству Виталик тоже был не рад. Напротив нас сидела очаровательная блондинка с третьим размером груди в маленьком черном платье, похожая на Мишель Пфайффер. Чуть позже к Виталику присоединилась еще одна молодая, очень худенькая, но весьма симпатичная особа с яркими голубыми глазами. Она была одета скромно: в серый кардиган и черные узкие кожаные брюки. На ногах были кроссовки из черной кожи.

Жадно впившись глазами в меню и объявив о том, что он наконец-то чувствует себя свободным (Виталик недавно вернулся с оздоровительного курорта Испании, куда ездил с целью похудеть), именинник заказал четыре блюда: на закуску он выбрал карпаччо из говядины, теплый салат с морепродуктами и фуа-гра в малиновом соусе, на основное блюдо предпочел взять телятину medium rea с жареным картофелем. Я заказала кальмары на гриле с пюре из авокадо без соли и перца. Жорик взял жареные мини-кальмары с лисичками. Пфайффер заинтересовалась лишь салатом из морепродуктов, а вот спутница Виталика не уступила в аппетите своему бойфренду: помимо салата из морепродуктов, она заказала уху из морской рыбы с гренками, спагетти с грибами и пармезаном. «И как такая худенькая мадам все это съест?» – подумала я.

Вечер начался. Разумеется, я сразу вычислила, что Пфайффер была приглашена для Жоры, а меня пригласили как подругу, просто за компанию. Именно на это и рассчитывала госпожа Пфайффер, то и дело кидая на Жорика томные взгляды. Но что-то пошло не так (или наконец-то, впервые за семь лет – так!). Жора решительным мужественным жестом резко придвинул меня к себе вместе со стулом, взял мои руки и стал нежно их целовать, прикасаясь губами и мягкими усами. Я расслабилась, расценив этот искренний порыв нежности как дружеский жест, вызванный неожиданной встречей, как своеобразную дань уважения нашему долгому знакомству.

Сидящие за столом были удивлены поступком Жоры, особенно Пфайффер. Я решила, что самое время все выяснить и спросила:

– Как у вас с Кристиной?

– Никак, – ответил Жора. – В прошлом году мы расстались.

Вечер обещал быть прекрасным. Спокойно и ненавязчиво играла живая музыка, певцы исполняли песни на итальянском, французском, английском и русском языках. В бокалах искрилось белое молодое вино со вкусом черной смородины, изысканные блюда вдохновляли божественными ароматами. Публика в ресторане была избранная: и селебрити, и медийные лица, и узнаваемые политики, и олигархи, и, конечно же, их неизменные спутницы, красивые женщины. Взгляд скользил по богатому интерьеру, роскошным нарядам посетителей, все были довольны, улыбались и пили вино. Я была счастлива.

Жора стал показывать мне свои фотографии. «Вот моя дочь, вот сын, а это муж дочери – комментировал он. – А это я на Сейшелах, а вот в музее Ниццы, тут мы гуляем по Неаполю». Когда я увидела фото его восьмидесятилетней мамы, то спросила: «Ты еврей?» – «Да, – ответил Жора. – Ты что, не знала? Чистокровный!» Я тут же выпалила, что всю жизнь считала, что он кавказец. Все рассмеялись. Ну правда, уж очень кавказскими были у Жорика его нос и усы. После того, как Жора показал мне фотку, где он стоял в плавках рядом с сыном на пляже, я заинтересовалась им всерьез. Из последней модели айфона на меня смотрел интересный, подтянутый, атлетически сложенный мужчина средних лет с рельефным торсом и выступающими кубиками мышц в области живота. Однако самое интересное наблюдалось ниже – под кубиками! Я даже взяла у Жоры телефон и растянула это изображение на экране. «О Боже, правда?! – пронеслось у меня в голове. – М-да, теперь я понимаю Кристину! Она боролась за него не зря, жаль, что тщетно!»

Внезапно Жора поцеловал меня в губы. Вообще-то, я никогда не целуюсь на глазах у всех, но Жору не отстранила. «Неужели по истечении семи лет что-то будет? – подумалось мне. – Скорее всего, да, ведь нас всегда так сильно тянуло друг к другу!»

Жора весь вечер пестрил шутками, рассказывал анекдоты, и как бы невзначай несколько раз повторил: «Виталик платит!» Я не придала этой фразе большого значения, но слух она мне резанула. Принесли еду. Все приступили к трапезе, пожелав друг другу приятного аппетита. Вкус моих прекрасных кальмаров был потрясающим – натуральным и очень нежным. Жора предложил мне отведать своих с собственной вилочки. Я попробовала, но лишь из вежливости, так как жареную пищу не употребляю уже очень давно. А вот Виталик и его подружка набросились на еду с жадностью, успевая при этом еще и подворовывать из тарелок друг друга. И лишь для Пфайффер вечер явно не задался. Она оказалась лишней на этом празднике жизни. Медленно и безучастно девушка ковыряла вилкой свой салат, но даже по истечении двух часов он так и остался несъеденным.

Пухлыми короткими ручонками Виталик потянулся к корзинке с хлебом, и тут наши с Жорой нервы просто не выдержали. Жора резко ударил Виталика по руке и выхватил кусок хлеба, а я переставила корзинку подальше. Виталик немного смутился, а потом недовольно заметил: «Я восемь дней ничего не ел, дайте мне пожрать спокойно!» И принялся дальше жадно уплетать свое мясо, закусывая картошкой. Его худая подружка тем временем поедала спагетти.

Жорик в этой гастрономической паузе поведал нам о том, что пару лет назад он бросил есть мясо и хлеб, в результате чего похудел на пятнадцать килограмм. И теперь он ест только птицу, причем исключительно кошерную, как и положено еврею, типа курочки, индейки или утки. Кроме того, до сегодняшнего похода в этот популярный ресторан, Жора уже съел жареную курочку целиком в своем личном, не менее популярном ресторане, дабы не наедаться на ночь.

Пришло время десертов. Я, Жора и Пфайффер отказались, а вот Виталик с подружкой – нет, чем никого особо не удивили. Виталик хотел заказать шоколадный флан, но я чудом уговорила его взять сорбет. В итоге он остановил свой выбор на пяти шариках. Его худенькая подруга заказала панна-котту, которую съела полностью и при этом еще успела полакомиться половиной сорбета Виталика. Тот не остался в долгу: он успел отхватить кусок панна-котты и съел весь прилагающийся к ней сироп.

Сам процесс поглощения пищи Виталиком и его подругой являл собой уникальное действо, достойное отдельного описания. Низко склонившись над тарелкой, они жадно забрасывали в себя куски пищи, которые затем резко и злобно пережевывали. Не прожевав до конца, тут же закидывали себе в рот новую порцию еды. Так продолжалось до тех пор, пока тарелка не становилась пустой. В общем, зрелище было более чем ужасным и лично у меня вызывало глубокое отвращение.

«Высшее общество, – ухмыльнулась я про себя. – Ну да Бог им судья, пусть жрут, пока не лопнут!»

Вечер подошел к концу. Платил Виталик.

Честно говоря, я думала, что Жора будет настаивать на продолжении, но он оказался порядочным еврейским мужем, прожившим больше тридцати лет в законном браке с женой еврейкой. Он поспешил домой, чтобы провести выходные с семьей, чему я была весьма рада.

Мы обменялись с Жорой телефонами, и в тот же вечер я стала получать от него приятные смс-ки. Писал он мне и в субботу, и в воскресенье. После текстовых сообщений пошел обмен фотографиями, и уже где-то к полуночи воскресного дня я обнаружила свое фото у него на аватарке в WhatsApp. «Ничего себе! – удивилась я. – Видимо, этот номер телефона его семья не знает! Оригинально!»

В понедельник вечером мы опять встретились с Жорой в шикарном ресторане. В этот раз отмечали день рождения его друга – депутата из Ставрополя. Чиновник был очень симпатичным, светловолосым мужчиной лет тридцати пяти. Рядом с ним сидела весьма миловидная девушка. По её чрезмерно блестящей одежде с кружевами было понятно, что она не из Москвы. Напротив меня – одинокий, но тоже достаточно интересный крупный седой мужчина за пятьдесят, как выяснилось позже, декан МГИМО. Справа сидел Денис, лучший друг Жоры, с девушкой. На вид Денис был неопределенного возраста, но, учитывая его давние дружеские отношения с Жорой, я предположила, что они ровесники. Денис был копией Фантомаса – такой же лысый, с белыми губами, без ресниц, без бровей, со щеками как у шарпея. Его лоб был изрезан глубокими морщинами, а по обеим сторонам головы торчали два белых, острых как у эльфа, уха. Молодая любовница Дениса, напротив, обладала красивым выразительным лицом. У неё были черные густые брови, карие глаза и маленький правильный носик. Голова была украшена густой темной копной волос до самой талии. На ней был серый бесформенный мешковатый джемпер с накладными карманами, из-под которого виднелась коротенькая джинсовая юбка и длинные худые ноги. Жора выглядел прекрасно: выбритый, подстриженный, благоухающий, в отличном модном сером костюме и подшофе. Я опоздала на полтора часа, а потому все уже были слегка пьяны.

Вечер продолжался. Как всегда, пили белое сухое. Я заказала тартар из тунца. Все остальные ели мясо. Жора как всегда ел жареную курочку. Руками, при этом смачно причмокивая. Да, это были мелочи, на которые я старалась не обращать внимания, но, скажу честно, они меня не радовали.

Жора поднял тост за именинника. Раздался звон бокалов.

– Пьем до дна! – произнес Жора. – Андрей платит!

«Опа! Еще одна мелочь! – пронеслось у меня в голове. – Как интересно, где-то я это уже слышала!»

В центре стола стояла огромная тарелка с салатом из овощей, из которой Жора по очереди вылавливал то огурец, то перец, то помидор… руками!

Подкрепившись подобным способом, Жора резким движением пальцев подцепил салфетку, быстро вытер руки, промокнул рот и усы, а затем так же резко схватил меня, развернул к себе и смачно засосал. Я почувствовала вкус жареной курицы откуда-то из самых недр его чрева. Это было не столько противно, сколько абсолютно не моё! Прошло уже много лет с тех пор, как я полностью отказалась от мяса и птицы всех видов.

Несмотря на всё это, я решила перестать считать неприятные мелочи, расслабилась и вспомнила сегодняшнее утро: свое сладкое пробуждение, добрые и символичные сны, приятные сборы, радостные мысли и трепетное ожидание встречи с Жорой. Этими картинками я постаралась перебить мелкие неприятности сегодняшнего вечера. И, кажется, мне это удалось.

Слева от нашего столика сидели четверо молодых красивых модно одетых девушек с одинаково длинными русыми натуральными волосами. Они спокойно общались, иногда, правда, повышая голоса так, что обрывки фраз доносились до нашего стола. Одна из девиц встала и пошла в уборную. Одета она была в очень короткую юбку и жакет на голое тело, несмотря на минусовую погоду за окном.

Жора сообщил мне, что он откуда-то её знает, и, когда девица вновь вернулась за стол, он еще раз подтвердил, что никого из девушек за столом не знает, а вот ее – точно знает!

– Везет тебе, они все реально очень красивые! – усмехнулась я.

– И заметь, им еще есть о чем поговорить друг с другом! – сострил в ответ Жора.

В течение вечера он еще не раз откровенно и неприкрыто рассматривал столик этих русых девиц, при этом то крепко сжимая, то целуя мои руки. Стоит отметить, что на «русалок» нельзя было не обратить внимания. Я не ревновала. Однако подумала: а что, если бы вместо них сидели красавцы-мужчины, и мы с девчонками по очереди то и дело поглядывали в их сторону, бросая долгие оценивающие взгляды, и, ничуть не смущаясь, их обсуждали? Как бы это понравилось нашим спутникам?

Я поняла, что в итоге уже сбилась со счета, отмечая мелкие неприятности сегодняшнего вечера.

Градус моего настроения стремительно падал вниз, но привкуса горечи я пока не ощущала. Просто нарастало напряжение. Чиновник засобирался домой, сославшись на раннее утреннее совещание. Он и его любовница в блестящих одеждах откланялись и покинули праздник. Жора тут же возмутился, дескать, чиновник он и есть чиновник, на день рождения позвал, а банкет не оплатил, чего от него еще ждать. Настроение Жоры заметно испортилось: он как-то весь осунулся и поник. Все пошутили по этому поводу, а затем продолжили спокойно есть и выпивать.

Вскоре Жора снова повеселел. Он приобнял меня и, взяв мое лицо в свои цепкие руки, быстро поцеловал взасос, съев окончательно всю помаду. Надо отдать должное, целовался он хорошо. Ну не в ресторане же, не за столом, не при всех! Это не мой стиль, я этого просто не люблю. Далее на меня посыпался град из многочисленных поцелуев в глаза, брови, плечи, шею. Затем Жора приблизился к моему уху и тихо прошептал: «Ты сегодня моя?» Я спокойно ответила: «Нет». Он спросил почему, и я честно сказала: «Потому что у меня начались месячные!» Это было правдой. Еще утром из-за этого расстроилась, так как была не против бурного секса с Жорой. Жора прошептал: «Это не помеха для меня! Ерунда! Мы тебя хорошенько вымоем, и я сделаю тебе куннилингус… буду лизать твой клитор!» – уточнил он.

В животе заурчало, и я почувствовала, как тошнота подкатила к горлу. В этот момент Жора опять хотел меня засосать, но я резко его отстранила. Через пару секунд пришла в себя и спросила, глядя ему прямо в глаза: «Но ведь будет идти кровь! Это первый день месячных! Она оттуда просто льется!» Жора ответил: «Не страшно!» Он показался мне вампиром, чей рот был измазан не моей красной помадой, а кровью. Мне стало не по себе. Я залпом выпила стакан воды. «Хорошо, что вино закончилось!» – подумала я. Потом отдышалась и досчитала до пяти. Подумать только! Еще десять часов назад я очень хотела этого мужчину, он был мне интересен, я мечтала полностью раствориться в нем – в его губах, руках, волосах, в аромате его сильного и крепкого тела.

И тут Жора решил добить меня окончательно, заявив во всеуслышание о том, что сегодня он был сильно удивлен, когда в мужской раздевалке одного из элитных фитнес-клубов Москвы обнаружил, что бритые яйца только у него. Эта «рекламная информация» явно предназначалась для меня. К горлу вновь подступила тошнота. Жора не сдавался. Он еще раз повторил (видимо, для тех, кто не понял или не расслышал): «Нет, ну вы представляете? Только у меня были полностью лысые яйца!» Затем он браво подмигнул мне и лихо осушил бокал.

Я подумала о супруге Жоры: «Бедная еврейская женщина! Если бы она только могла знать, что её родной Жорик – страстный любитель месячных! Да уж, век живи – век удивляйся!»

Пошел второй час ночи, ресторан заметно опустел. Жора решил окончательно развеять все мои сомнения относительно его «благородства». Он показал мне свою сегодняшнюю переписку с Виталиком в WhatsApp. С экрана телефона на меня уставилась весьма симпатичная длинноногая мадам лет тридцати. Она была одета в майку с глубоким вырезом и шорты, которые скорее можно было назвать трусишками. Фото было студийным. Девушка стояла в туфлях на высоких каблуках, которые, однако, не скрывали ее толстых щиколоток. Жора тихо и по-заговорщицки сообщил мне, что сегодня эту фотку ему прислал Виталик, мол, очень хорошая девочка, не шлюха, развелась, ищет мужчину. Я промолчала. Жора продолжал показывать мне переписку, пролистывая на экране смс. Я нечаянно прочла его комментарий: «Что-то у нее ноги вяловатые!» И тут же пошутила:

– Неужели Виталик такой жадный, что даже бывших любовниц за долю пристраивает?

Жора возразил:

– Ты еще жадных не видела! Вот я – жадный!

Далее Жора заявил, что это вообще не его программа, типа он в девках не нуждается, так как этого добра у него полным-полно. После чего, гордо подмигнув, добавил: «Ты смотри, Валерия, долго не думай, уведут меня!» Я хранила молчание. Мысли с бешеной скоростью вертелись в голове: «Откуда у этих среднестатистических мужских особей такая завышенная самооценка? От мам? От жен? От любовниц? Может быть, от любовников?!»

Тут я вспомнила про молодого чиновника из Ставрополя, который не так давно скромно откланялся. Он был интересным собеседником и физически намного привлекательнее, чем все эти мужчины вместе взятые, к тому же, еще и лет на пятнадцать моложе, но вел себя достойно. «Откуда в них это, скажите на милость?!» – продолжала недоумевать я. И тут меня осенило: « Это же Москва, детка!» Я облегченно вздохнула и про себя рассмеялась: «Да, это Москва. Пора бы уже и привыкнуть! Здесь практически все женщины являются товаром и хотят от мужчин лишь денег. Им абсолютно все равно, как он ест, пьет, говорит, хорош ли собой и какие у него яйца. Да пусть хоть черт с рогами, лишь бы платил. А мужчины за нашим столом очень богаты. Вот и весь ответ. Ларчик просто открывался!»

Жора всё не унимался и решил поведать мне ещё одну историю «на правах саморекламы». Расставшись с Кристиной, он решил как-то развеяться и отправился вместе с друзьями в ресторан. За соседним столиком сидели две очаровательные дамы бальзаковского возраста. Жора преподнес им в качестве комплимента бутылочку белого сухого, после чего взял у понравившейся женщины номер телефона. Через пару дней он пригласил её на свидание. Она пришла при параде и в хорошем настроении. Жора галантно ухаживал, события стремительно развивались, но ему весь вечер не давала покоя одна мысль: он откуда-то знал эту прекрасную Елену, во всяком случае, видел её неоднократно. «Вспоминай, вспоминай, ты точно с ней знаком!» – шептал он, рассматривая своё отражение в зеркале туалета. И тут он вспомнил. Это была знаменитая телеведущая советских времен Елена Сергеева. «О боги, ей же за пятьдесят! – ужаснулся Жора. – Да, выглядит она хорошо, но секс… секс с ней – это невозможно!» Жора вернулся за стол, продолжая играть роль восхищенного кавалера. Они еще выпили, и Елена, лукаво глянув исподлобья, томно спросила: «Георгий, я могу отпустить своего водителя?» Тут Жора быстренько сообщил ей о срочной командировке, в которую должен был улететь именно сегодня ночью. Не моргнув и глазом, соврал, что следующую встречу они проведут вместе при более интересных обстоятельствах и поспешно ретировался.

Я молча выслушала признания Жоры и задала лишь один вопрос:

– Какая разница, сколько лет женщине, если она действительно понравилась? Тем более, что тебе самому 52 года…

– Валери, спать с бабушкой – никогда! – категорично заявил Жора.

– А сколько лет твоей супруге? – не сдавалась я.

– Мы одногодки.

– Ты с ней спишь?

Жора промолчал.

Вскоре попросили счет. Официант сообщил, что его оплатил чиновник. Тут Жора резко расправил плечи, как будто его ударило током, и весь прямо-таки засиял. На радостях все решили посидеть еще – выпить чаю и отведать десертов. Я невольно услышала, что сумма составила где-то пятьдесят тысяч рублей. «Это примерно тысяча евро! – подумала я. – Надо же, как немного нужно для радости нашим богатым бизнесменам. Ох, как немного!» Все разошлись не на шутку, можно сказать, у компании открылось второе дыхание. Мужчины вновь обратили внимание на соседний столик, за которым сидели русоволосые девицы. Денис уже открыто проявлял к ним интерес, обсуждая их со своей любовницей, по лицу которой было понятно, что она их осуждает. Стоить отметить, что красавицы-русалки вели себя очень достойно и за весь вечер даже не обернулись в нашу сторону.

Я решила поинтересоваться у декана:

– Сергей Михайлович, а почему бы Вам не познакомиться с одной из этих принцесс за соседним столиком?

– Ну что Вы, Лерочка! – ехидно улыбнулся профессор. – Принцессам уже лет двадцать пять-двадцать семь, а я люблю молоденьких студенток-первокурсниц!

Немного погодя любовница Дениса засобиралась домой.

– Муж? – поинтересовалась я у Жоры.

– Да нет, что ты! Какой муж! – ответил он. – Они уже восемь лет вместе. Расставались на полгода и на год, но снова сходились. Просто лучше не нашлось.

– А-а! Понимаю! – сказала я. – Она реально симпатичная, ну и плюс привычка…

– Не смеши, Валери! – саркастично улыбнулся Жора. – Каждый раз она возвращалась сама, первая писала смс. Это она не нашла никого лучше, чем Денис!

Я была в шоке от услышанного. Молодая красивая девушка не смогла найти за целый год никого лучше, чем этот лысый Фантомас! Это что, шутка?!

Фантомас проводил любовницу – отправил её на такси. «Да уж! Великолепненько! – подумала я. – За восемь лет отношений этот „лучший мужчина“ в ее жизни так и не удосужился подарить своей даме хоть какое-нибудь средство передвижения. Что тут скажешь! Не иначе – любовь!»

Когда Денис вернулся, то попросил нас помочь определиться с билетами в цирк для своих детей в Торонто. Завтра он улетал в Канаду, где уже двадцать лет жил с семьей, секретарь предлагала ему билеты на выбор: партер или VIP. Все решили, что для детей сойдет и партер, все равно фуршет и напитки им пока не нужны.

Вечер подошел к концу, ресторан опустел, и все засобирались домой. Напоследок заглянули в санузел, который был совмещен. Как ни странно, я вышла первая и отправилась в гардероб за шубой. Я уже успела одеться, а мужчин всё еще не было. Через несколько минут появился декан. Он надел пуховик и стал рассматривать себя в зеркале. Было видно, как его взгляд потеплел. Декан явно нравился себе. Наконец вышли Жора и Денис. Жора даже не глянул в сторону зеркала – он смотрел на меня, не скрывая восхищения. Весь мой образ (шуба, туфли, сумка) производил на него сильное впечатление, он явно испытывал гордость за мой внешний вид. Денис извлек из рукава своего кашемирового пальто шапочку из дубленой кожи и стал примерять ее у зеркала, откровенно любуясь своим отражением. Сзади его голова стала похожа на черный гриб. Денис продолжал поправлять шапку, явно получая наслаждение от этого процесса, при этом не переставая общаться с нами.