Текст книги "Шаман. Сборник рассказов"

Шаман
Сборник рассказов
Ната Злата

Эту книгу я посвящаю своей Маме

Родная, 19 августа 2015 года, в праздник Преображения Господня, меня озарило, как сильно я люблю тебя.

Спасибо за жизнь, терпение и за то, что всё прощаешь.

Нет на Земле сердца больше, чем сердце матери.

© Ната Злата, 2016

Художник Светлана Малахова

ISBN 978-5-4483-1486-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вступление
девять историй как девять жизней

…На самом деле в каждой истории непостижимым образом переплетаются несколько человеческих судеб. Второй сборник «Шаман» писательницы Златы Наты, как и первый, «Кровь Кьянти», состоит из девяти захватывающих рассказов. Он вышел немного мистическим, и в этом его шарм. Завораживающая, шокирующая, книга читается на одном дыхании. Абсолютно все сюжеты основаны на реальных событиях.

Сборник открывает рассказ о маленькой девочке, от ужаса потерявшей дар речи в горящем самолете. Отцовская любовь творит чудеса, а заговоры перуанского шамана исцеляют душу. «Бумеранг» – современный водевиль о том, как датчанка Ирма, которую всю жизнь подавляла мегера-мать, вырвалась из-под гнёта её опеки и наконец нашла свою любовь. «Орган Якобсона» – забавная зарисовка о неунывающей сексапильной женщине за сорок, от которой мужчины без ума; а что такое сам орган Якобсона, вы узнаете из рассказа.

«Шарик» – практически готовый сценарий для современной криминальной короткометражки. Отчаявшаяся обозлённая девушка оказалась за решёткой, но просвет в этой мрачной истории всё же есть, ведь героиня молода и сильна духом. В финале все получают по заслугам: и вечно равнодушный отец со своим запоздалым раскаянием, и горе-киллеры, и толстая мачеха-медсестра. Судьба Шарика, как ласково называл отец вторую жену, сочувствия у читателя не вызывает, ведь женщина изводила главную героиню с подросткового возраста, настраивала против неё отца девушки и буквально толкнула на панель.

В «Королевской охоте» действие происходит в семье прокуроров. Единственный сын и надежда рода Богдан растёт замкнутым и странным, его творческие порывы строгий отец рубит на корню. Слишком поздно родители узнают, что случилось непоправимое… Знакомый библейский мотив звучит свежо и уверенно в унисон с социальными проблемами и реалиями наших дней.

Искалеченные женские судьбы показаны читателю через образ модели Яны, страдающей гигантизмом («Калека»). Вот она, цена красивой жизни – богач-самодур обращается со своей любовницей хуже, чем с собакой и жестоко мстит через год после того, как она решает поменять образ жизни и бросает его. «Зимбабве» – колоритная история об африканце Тинаши, которому не удалось обмануть Судьбу, несмотря на то, что он чудом спасся от неминуемой гибели. Злата её услышала в солнечной Доминикане и написала пугающую первобытной справедливостью эзотерическую сагу об обрядах, которые сохраняют магическую силу сквозь время и пространство. Завершает книгу «Песенка про Кота» – психоделическое произведение, смешное и трагическое одновременно. В финале главная героиня закономерно сходит с ума – её надежды не воплотились в реальность, банкир Толик, на которого она потратила восемь лет жизни, выбирает жену и детей.

Рассказы Златы Наты кинематографичны, уже поступают предложения от продюсеров об экранизации, но их можно адаптировать и под театральную постановку – диалоги живые, персонажи яркие и характерные, автор наблюдательный и тонкий. Порой даже складывается впечатление, что для Златы Наты окружающий мир лишь декорация. На передний план выведены психология и глубинные мотивы действий человека, показана причинно-следственная связь между образом мышления, поступками и тем, что получается в итоге. Это делает повествование глубоким и красочным. Неудивительно, ведь писательница – кандидат психологических наук.

Мария ПАНКЕВИЧ, писатель, журналист

От Автора

Дорогие мои читатели!

Лето 2015 я посвятила написанию сборника, который вы держите в руках. Каждое слово в нём – правда! И это бесценно, потому что Вы сможете взять именно то, в чём реально нуждается Ваша Душа. Описанные события можно примерить на себя и использовать опыт героев для того, чтобы не попадать в двусмысленные ситуации и не совершать ошибок.

Прежде всего, я благодарю Создателя за то, что Он открыл мой Путь. Какое счастье – творить!

Родителей я почитаю наравне с Богом, они – мои лучшие друзья и… строжайшие критики. Спасибо! Я никогда не смогу отдать вам столько же! Я считаю, что все мы в неоплатном долгу перед родителями, какими бы они ни были. Что может быть дороже жизни, которую нам подарили?! – Дара щедрее в природе просто не существует!

Мне нравится служить людям (оговорюсь, так было не всегда). Это наполняет меня неподдельной радостью! Ведь, по сути, когда человек один, ему не нужно ничего! Все мы призваны служить друг другу.

Самое тяжёлое в создании произведений не их написание, а вычитка, и я бы ни за что не справилась сама! В этом нелёгком деле мне помогали журналистки Мария Панкевич и Татьяна Зубкова; Маша пишет прозу, а Таня – стихи.

Спасибо, мои золотые пчёлки-труженицы!

Также хочу поблагодарить своих клиентов, знакомых и друзей, чьи откровенные истории легли в основу некоторых рассказов. События из моей жизни послужили созданию характера психолога-консультанта Росс Нины Владимировны. Но, дорогой читатель, прошу помнить, что образ этот собирательный и не стоит путать его с личностью автора.

Милые мои, я пишу для вас, потому что люблю. Без вас – нет меня!

Итак, представьте, что Вы на личной консультации психолога…

С уважением, Злата Ната, писатель, кандидат психологических наук

Шаман

Посвящается Д. К.

Под Новый год прилетела моя единственная дочь Лина. Ей было десять, с её матерью мы развелись два года назад. После нашего разрыва я отправил их жить в Лондон. Дочь получала образование в элитной закрытой школе для девочек. Учёба давалась ей легко. Через год она уже бегло говорила по-английски, обзавелась друзьями и по дому особо не тосковала. Несмотря на расстояние, между нами существовала невидимая связь. Мы нежно любили друг друга и часто виделись. Все каникулы Лина проводила со мной, путешествуя по миру; я летал к ней в Лондон на выходные каждые две недели. Отношения с бывшей женой оставались натянутыми, она всё порывалась вернуться ко мне. Я не придумал ничего лучше, как переключить её внимание с себя на кого-то другого, и нашёл ей нового мужа. Мои расходы увеличились – сначала я содержал дочь и жену, теперь я содержу дочь, жену и её мужа.

Вечером мы сидели у камина в моём загородном четырехэтажном особняке и крутили хрустальный глобус Swarovski, размышляя, где бы нам хорошо встретить этот Новый год. Выбор пал на Сейшельские острова. Туда же я позвал своих старых израильских друзей с детьми возраста Лины. Уверен, скучно не будет. Заодно отпразднуем юбилей – девятого января мне должно исполниться пятьдесят. Бывшая супруга с новым мужем тоже собирались прилететь на праздник.

Я велел подготовить борт моего частного самолета на двадцать пятое декабря. Когда сборы были закончены и батлер получил последние распоряжения, мы с дочерью направились в аэропорт. Несмотря на жуткие пробки, кавалькада из трёх машин долетела до «Внуково-3» за двадцать минут – мигалки помогли. Тем не менее, ждать всё же пришлось: вылетов было много, самые умные покидали Москву пораньше. Минут через сорок подошла очередь нашего борта. Мы прошли паспортный контроль и направились к самолёту.

Когда люди говорят, что беду можно почувствовать заранее, что судьба посылает нам знаки, а внутренний голос звучит громко как колокола, я могу лишь грустно улыбнуться в ответ – ничего подобного в тот день со мной не происходило.

У трапа нас ждала стюардесса Маша с американской улыбкой во все тридцать два. Поднявшись в самолёт, мы удобно расположились: Лина в левом ряду, а я в правом. Мария закрыла дверь, плавной походкой прошла по салону, ещё раз проверила шторки иллюминаторов и объявила: «Дорогие Лина и Михаил! Наш самолёт готов к полёту. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности! Мы желаем вам приятного путешествия!» Я помог дочери затянуть ремень, снова сел на место и уткнулся в газету, а Лина – в окно. Ей всегда доставляло удовольствие наблюдать за мелькающими огоньками взлётной полосы. Сам я никогда не пристёгивался – чему быть, того не миновать.

Самолёт начал выруливать, готовясь ко взлёту. Дверь в кабину управления была открыта, до нас доносились обрывки фраз пилотов и диспетчеров. Это нарушение правил безопасности я допускал сам. Во время долгих перелётов мы с дочерью любили заходить в кабину, смотреть на мигающую разноцветными лампочками приборную панель, необъятное величественное небо и причудливые облака.

Через пару минут малышка взволнованно сказала:

– Папа, смотри, с моей стороны что-то сверкает, прямо как бенгальские огни!

Я, не отрываясь от газеты, пошутил:

– Угу, Новый год начался!

– Пап, честно, мне кажется, мы горим!

– Лина, ты вообще соображаешь, что говоришь?! – я напрягся и бросил строгий взгляд на дочь.

Самолёт неумолимо набирал скорость.

– Па, я серьёзно, сам посмотри!

Отложив газету и с трудом преодолев центростремительную силу, я подошёл к ребёнку и просто остолбенел от того, что увидел в иллюминаторе! В разные стороны сыпались искры, занималось пламя. На секунду мне показалось, что я смотрю какой-то блокбастер. Резко отстегнув Лину, я схватил её за руку, заорал на весь салон: «Стоп машина! Мы горим!!!» и медленно стал продвигаться к кабине пилотов.

На лице стюардессы застыла дурацкая улыбка, она продолжала сидеть в своем кресле как истукан, даже не расстегнув ремень. Не отпуская дочь, я дал пощечину оцепеневшей Маше, чтобы она пришла в себя, и снова заорал: «Мы горим, ублюдки!» Разжав ручонку малышки, я усадил её на пол прямо перед кабиной и заглянул в испуганное личико. В красивых глазах стояли слёзы, но она не плакала, не истерила, не кричала, а лишь тихо спросила: «Папа, мы сейчас умрём?» Я собрался с духом, ласково улыбнулся и ответил: «Доченька, мы будем жить вечно, смерти нет!»

Я начал бешено трясти пилотов за плечи, сорвал с них наушники и заорал: «Тормози!!!» Они растерянно переглянулись, но никак не отреагировали. Я схватил их за шиворот и стал стучать мордами по панели, повторяя: «Мы горим! Тормозите, суки, а то убью!» Когда я саданул их лбами друг о друга, они наконец поняли и дёрнули стоп-кран. Подача топлива в двигатели прекратилась.

Тормозной путь длился вечность, крыло самолёта пылало, жизнь пятерых висела на волоске. В конце концов машина остановилась. Я потянул за аварийный рычаг, дверь самолёта открылась. Подхватив напуганную до смерти, притихшую Лину, я скатился с ней по надувному трапу и побежал напрямик, куда глаза глядят, не замечая ничего вокруг. Сколько я так бежал, не помню. Самолёт остался далеко за спиной… Достигнув безопасного места, я рухнул на снег, не разгибая руку, прижимая дочь к сердцу. Подняв глаза к холодному чёрному небу, я ощутил, как клубы дыма поглощают пространство и время вокруг нас. Звук пожарной сирены вернул меня в реальность. Он доносился издалека, словно из другого мира.

Вы спросите, что я чувствовал, пока бежал? Ничего. Абсолютно ничего. Ни страха, ни тревоги, ни паники. У меня была лишь одна задача – вынести дочь из огня, спасти её любой ценой. Себя я не осознавал, ни одной лишней мысли: мои действия были отточены, словно кто-то сверху запрограммировал меня. Я просто выполнял свою миссию, как солдат из компьютерной игры «Битва миров». Это была моя битва, и я её выиграл.

Приехал медицинский персонал и доставил нас в здание аэропорта, где ждала «Скорая». От помощи врачей я отказался, и водитель помчал нас с дочерью в лучшую клинику Москвы, которая принадлежала моему другу Борису. У меня случился мышечный спазм, рука не разгибалась. Всю дорогу Лина молчала. Молчала она и в больнице. Молчала и дома.

Мне помог курс иглоукалывания. Потом ещё не раз я просыпался в холодном поту с согнутой, как крюк, рукой, словно нёс и прижимал к сердцу Лину, как в ту роковую и святую ночь католического Рождества11
  ^{Римско-католическая церковь и большинство протестантских церквей празднуют} Рождество Христово^{25 декабря по современному григорианскому календарю.}


[Закрыть]. Узнав о случившемся, бывшая супруга сразу прилетела в Москву, но девочка не заговорила даже с ней. Лучшие мировые светила медицины и психотерапии вынесли вердикт – шоковое состояние, чем подтвердили предыдущий диагноз. Учёбу в Лондоне дочери пришлось прервать. Когда она снова заговорит, не мог предсказать никто.

Мне было её невыносимо жаль. Мой маленький Ангел, невольно спасший пять жизней, не мог вымолвить ни слова. Я, такой всемогущий и крутой, почувствовал своё абсолютное бессилие и заплакал как ребёнок.

Однажды я работал дома в кабинете. Фоном по телевизору шла передача о путешествиях. С огромного экрана на меня смотрел древний индеец, который жил отшельником в джунглях. Обвешанный причудливыми амулетами, весь в разноцветных перьях, он не мог не привлечь моего внимания. Я сделал громче и стал слушать как заворожённый. Мужчина утверждал, что ему девяносто лет. Сухой и маленький на вид, он был известен на весь мир своими чудесными исцелениями и умел общаться с душами мёртвых. К шаману было сложно попасть. Он жил в лесу, питался кореньями, ягодами и принимал лишь тех, кто мог сам отыскать его в этой глуши. Сердце моё почему-то дрогнуло, в нём затрепетала надежда. Я решил отыскать шамана во что бы то ни стало и привезти его к Лине.

Сделать это оказалось непросто. Старик категорически отказывался покидать своё жилище, зацепить его было решительно нечем: он не имел семьи, деньги ему тоже были не нужны. Однако слабое место всё же нашлось: его родные леса Перу находились под угрозой исчезновения. Тому, кто внесёт вклад в их спасение, индеец обещал отплатить добром. Тут я сделал ход конём – пожертвовал огромную сумму на восстановление джунглей. Шаман не обманул, приехал и прожил в нашем доме целый год. Комната дочери превратилась в перуанскую хижину. Он колдовал над Линой, совершая обряды: гортанными звуками вызывал духов, играл на неизвестных инструментах, плясал ритуальные танцы, окуривал ребёнка травами, стучал в бубен, развешивал чучела и маски, поил экзотическими отварами… Переводчик сказал, что духи открыли шаману путь Лины – девочка проживет долгую счастливую жизнь и заговорит, когда придёт время. Перуанец поблагодарил нас за гостеприимство и сообщил, что ему пора домой. Во время последнего транса ему явился Дух леса и позвал на родину. На прощание он подарил Лине магический амулет и пообещал, что опасность ей больше не грозит. Мы так успели привязаться к необычному гостю, что поехали с дочерью провожать шамана в аэропорт лично. Я сделал всё, что мог. Оставалось только ждать.

Жизнь потекла в привычном ритме, но надежды в ней больше не было. Дочь так и не заговорила – мой мир рухнул. Я по привычке ездил на работу в офис, решал важные дела, проводил встречи, но ничто меня не трогало, во всём этом не было прежнего азарта и страсти. Я вёл себя словно сомнамбула, и только один вопрос возвращал меня в реальность: «Мишенька, ну что? Как Лина?» От боли всё сжималось внутри, дыхание сбивалось, и прежде чем что-то произнести, я лихорадочно искал сигареты среди кипы бумаг, доставал одну, нервно закуривал, падал в кресло и после пары глубоких затяжек вот уже год неизменно отвечал: «Молчит». Это слово камнем повисало в густых клубах дыма. Я стал курить по три пачки сигарет в день, а не проходящую горечь во рту заедал тортами, пирожными, конфетами. Забросил хобби: фотографию и любительские театральные постановки, песни и пляски в караоке. Мой голос в три октавы больше не радовал друзей на шумных праздниках. Женщины и вино не заводили. Свободные вечера я проводил с Линой у камина… среди молчания. Я начал понимать малышку без слов: по глазам, взмаху ресниц, движению бровей, наклону головы, жестам; научился считыватьитывал желания до того, как она писала свою просьбу на бумаге, улавливая все её порывы и настроения. В этой глубокой тишине я ощущал неземную связь с дочерью. Казалось, мы были знакомы миллионы лет, и наши судьбы навеки переплелись в круговороте бесконечных воплощений. Возможно, она когда-то была моей матерью, женой, сестрой. Кто знает… Мы общались на уровне Душ, перейдя в тонкий мир, где слова были уже не средством, а помехой.

Прошёл ещё один год. Сидя в офисе за рабочим столом, я внезапно ощутил необъяснимый приступ страха, паника мгновенно охватила меня, и грудь пронзила резкая боль, перед глазами поплыло. Всё, что я успел сделать – это нажать кнопку вызова секретарши и вымолвить «срочно зайди». Меня нашли на полу, без сознания, скорая увезла с обширным инфарктом миокарда.

***

Три дня мы с мамой ходили к папе в больницу, проводя возле его обездвиженного тела по многу часов. Только постоянно меняющаяся линия на электрокардиографе монотонным звуком сообщала, что он с нами. На четвёртый день мама куда-то вышла и я осталась с отцом наедине. Как и прежде, я не могла отвести глаз от монитора, следя за его причудливыми зигзагами, понимая, что от их пляски зависит жизнь самого родного мне человека. Вдруг изолиния начала сбиваться, замерла и через несколько секунд превратилась в сплошную прямую… Пространство наполнилось пронзительным звуком. Я видела такое в кино и сразу поняла, что это означает. Выбежала в коридор – никого. Вернулась в палату и в немой истерике уставилась на монитор, судорожно думая, что делать, как вдруг на экране проявилось лицо старого шамана, он пристально посмотрел мне в глаза – в ту же секунду мою грудь разорвал нечеловечески громкий рык. Боже, каким чужим показался мне собственный голос! Я взяла отца за руку и произнесла: «П-п-п-п-п-п-п-а-а-а-п-п-п-а! Я люблю тебя! Смерти нет! Мы будем жить вечно!»

Лицо шамана исчезло, а ровная линия на мониторе пошла зигзагом.

15.04.2015

Бумеранг

Сотни лет и день, и ночь вращается

Карусель-Земля,

Сотни лет все ветры возвращаются

на круги своя.

(песня «Ветер перемен» из к/ф «Мэри Поппинс, до свидания!»)

Часть первая

В девятом часу вечера мне позвонила Катя и велела:

– Ирма, собирайся! Поехали, посидим где-нибудь пожрём!

– Да не хочу я никуда. Выйду – опять напьюсь…

– А ты думаешь, жених сам в дверь постучит? Замуж-то выходить надо! Год прошёл, как ты со своим рассталась. Хорош страдать!

– Катя, я тебя прошу! Не было, нет и не надо!

– Так, всё! Еду! Готовься!

Я послушно побрела в ванную, зная, что от Кати отделаться нереально.

Подруга она хорошая, смущает только её резкая манера общения. От природы чересчур энергичная, Катерина вела себя то как истеричный ребёнок, то как агрессивно нападающая хабалка. Её было слишком много, и никто, кроме меня, этого не выдерживал. Катя на всё имела своё мнение, спорить с ней было бесполезно. Всё-то она знала, всё-то она умела, везде-то она была, и вообще – она лучше всех на свете…

Подкатив на своей битой старенькой BMW, подружка резко посигналила три раза. Моя мама, как всегда, начала возникать:

– Расшумелась тут, как у себя дома! Корова! Всех соседей распугает! А ты куда собралась с этой алкоголичкой на ночь глядя? Лучше бы спать ложилась! С ней точно ни с кем не познакомишься! В это время все нормальные мужики с женами в обнимку третий сон видят! А вам очередные уроды достанутся, импотенты или придурки!

Я пропустила эту привычную тираду мимо ушей, быстро спустилась, и мы помчали в модный мексиканский ресторан. Заказали текилу, лайм, буйабес, кесадилью и острые куриные крылышки с соусом гуакамоле. Начался очередной скучный вечер в очередном ресторане, где персонал, к сожалению, уже знал нас в лицо. После третьей рюмки, сама того не замечая, я вновь завела старую песню о главном – про свою последнюю любовь, депутата и подлеца Евгения.

– Ну почему всё так вышло, Катя? Умный, начитанный, интересный, харизматичный, притягательный – всё, как я люблю! Я таяла, когда видела его, превращаясь в школьницу, растворялась в нём, теряя себя! Честно тебе скажу, такого удовольствия в постели я не получала ни с кем!

Подруга подняла стопку и сказала:

– Давай, за этого урода и твою раннюю седину!

– Не такой уж он и урод… Высокий, крупный, сильный!

– А живот?

– Брось, какой живот?! Маленький животик. Он его совсем не портит. Женю мне никто не заменит. Таких больше нет!

– Ничего себе – маленький животик! Настоящий бурдюк! Ещё и сиськи как у кормящей свиньи висят… Наливай! Пора забыть этого старика! Хотя тебе самой уже под сорок! – съязвила быстро захмелевшая Катя.

– Нет, дорогая, это тебе скоро сорок, а мне всего тридцать пять! Но я никогда больше не полюблю! Я знаю!

– Хватит ныть! Обернись, только тихо – слева за столиком неплохие мужики сидят, одни, без «самоваров»!

Я повернула голову и, сама того не ожидая, подмигнула ребятам, выпила третью рюмку и эротично слизала соль с руки. Мужчины немного опешили. Текила растеклась теплом по моему нутру. Подумалось: «Хорошие ребята, но люблю-то я Женьку!»

– Смотри, смотри, один из них нам рукой машет! – оживилась Катя.

С Катей я дружила ровно год и успела её полюбить. У неё был сын-подросток. Когда-то она гремела на всю Москву. Мужчины дарили ей шикарные подарки: машины, бриллианты, даже загородные дома! В одном из них она и проживала, остальное имущество пришлось продать. Надо было содержать ребёнка: его отец не принимал участия в их жизни и финансово не помогал. Годы нещадно изменили Катерину, однако её повадки остались прежними. Уже десять лет она отчаянно искала себе спонсора, но такой мужчина никак не находился. Я пыталась намекнуть, что она уже не девочка, тактично объяснить, что давно пора сменить стиль одежды и манеру поведения. Но Катя оправдывалась природной импульсивностью и своим темпераментом. Как дурочка, строчила стихи первому попавшемуся кавалеру и совершенно не хотела меняться, будто навсегда застряла в прошлом.

Яркая, сексуальная, спортивная, несмотря на шиньон и силикон, Катя была очень убедительна сегодня вечером, почти как Шерон Стоун в «Основном инстинкте». Сходство налицо, пусть и немного комичное. Залысины и морщины не уберёшь даже пластикой. Но оптимизма и уверенности в себе ей было не занимать – как будто в зеркале вместо неё отражалась нимфетка. Судя по всему, она ни минуты не сомневалась, что выглядит на миллион долларов, однако в реальности это была видавшая виды неумолимо стареющая женщина.

– Хватит сопли на кулак наматывать, взрослая баба, останешься как кукушка одна – ни котёнка, ни ребёнка! Доиграешься со своей любовью… – не отставала подруга.

– Катя, ты же знаешь, это больная тема! Думаешь, мне нравится не спать по ночам и рыдать в подушку, как малолетке?!

Я тяжело вздохнула, достала зеркальце и посмотрела на свои опухшие от слёз глаза. За год страданий вместо голубых озёр на пол-лица я увидела две красные полуприкрытые щёлки. Надо же было так вляпаться с этим Женей! Вечность не общаемся, а из сердца никак не выкинуть. Вот подумаю о нём, и ничего не хочется… Так бы и легла живая в гроб да крышкой накрылась…

На первое свидание он пригласил меня во МХАТ, и я вновь поверила в романтику и в то, что на этот раз всё получится. Женя был заядлым холостяком и к своим сорока шести детьми так и не обзавёлся. Совершенно нетипичный чиновник – интеллигентный, всесторонне развитый, из хорошей семьи… Однако в таком шикарном букете достоинств всё же нашёлся один дурно пахнущий цветок – патологическая жадность. Этот недостаток обесценивал всё хорошее, что было в Евгении. За два года отношений – всего три несчастных герберы! В ресторанах он всегда пристально следил за тем, что я заказываю, и, если, по его мнению, блюдо было дорогим, не стеснялся делать мне замечание: «Милая, ты такая худенькая, как ты всё это съешь?» Когда я не могла осилить несколько кусочков, их без зазрения совести прямо из моей тарелки доедал Евгений. Ужасные костюмы в полоску и вечный бордовый галстук тоже не добавляли ему шика – совок совком. Ни дать ни взять, партийный деятель прошлых лет! Несмотря на это, женщины всех мастей так и вились вокруг него, и мой благоверный всегда подчёркивал, как несказанно мне с ним повезло.

Я не была наивной и понимала, что он вытирает об меня ноги. Любимый мог не звонить неделями, отделываясь дурацкими смс-ками… Однажды и вовсе пропал на пару месяцев. Но я прощала всё: и ложь, и невнимание, и жадность. Ходила словно заколдованная… Смешно, но ничего не могла с собой поделать! Сидела дома, верно ждала его и как дура гипнотизировала телефон. Женя всё время повторял, что это просто фантастика – в таком возрасте встретить женщину своей мечты! И я поверила в Чудо. Но однажды милый исчез и больше так и не появился – перестал звонить, писать, не отвечал на мои вызовы и сообщения. Знакомые доложили, что он сошёлся со своей бывшей, с которой жил до меня восемь лет, и даже втихую на ней женился. Я стоически выждала три месяца, потом не выдержала и написала:

«Женя, неужели я не заслуживаю того, чтобы знать правду?»

«Какую правду?»

«Что ты женился!»

«Малыш, успокойся, я не женат. У меня отец умер. Приеду – наберу!»

От души отлегло. Мне стало стыдно – как я могла так низко думать о своём ненаглядном? У человека горе, а я ревную, в голову лезут грязные мысли… «Разве так можно, Ирма?» – корила я себя. И снова стала ждать, не выпуская из рук телефон. На сердце наступила оттепель. Он всё же мой!

Как выяснилось позже, Женя оказался страшным человеком – он действительно женился, а смертью отца просто прикрывался. Однажды мы с Катей зашли в ресторан пообедать и увидели его: он сидел со своей, нежно заглядывая ей в глаза. Ноги подкосились, я схватила Катину руку и еле доползла до столика. Сквозь изрезанные листья пальмы мы пристально наблюдали за Женей. Он выглядел как побитая собака, избегал смотреть в нашу сторону. Зачем было манипулировать мной, теребить душу, давать надежду? Почему честно не сказать – прости, я женился на другой?!! Странные существа мужчины…

После этого я решила вообще завязать с романами. Не было, нет и не надо. Здоровье у меня прекрасное, я самодостаточна, зарабатываю хорошо, буду жить для себя и путешествовать. Пусть теперь меня любят, я своё отлюбила. Женя был моей последней надеждой, больше я так не смогу, просто не осталось душевных сил. Не в состоянии я, как Катька, влюбляться в каждого ухажёра, писать ему стихи, кричать, что он самый лучший и на этот раз «точно замуж выхожу».

Эти невеселые думы совсем забрали меня в плен, когда к нам подошёл молодой человек, с которым мы перемигивались. Он вежливо поздоровался, и мы предложили ему присесть. На вид мой ровесник, среднего роста и комплекции, симпатичный, одет в модный деловой костюм и пёстрый галстук. Дорогие часы Breguet, запонки, cразу видно – серьёзный парень.

– Девчонки, вы очень сексуально текилу пьёте! Весёлые! Меня Олег зовут.

– Ирма!

– Катя!

– Ничего себе, как красиво – Ирма! Латвия, Эстония?

– Дания.

– Датчанка, значит? Так и запишем! Телефончик можно?

– Пока нет! – улыбнулась я. Олег поцеловал мою руку и пристально посмотрел в глаза.

– Будем знакомы! Всегда мечтал съездить в Данию. Могу попросить об одолжении? Будьте моим личным гидом!

– Попросить – можете! Но я ничего не обещаю.

– Пересаживайтесь к нам за столик! Мы потом едем в караоке! Любите петь?

– Да, да, я очень люблю петь! – залепетала Катя, хотя ей медведь конкретно на ухо наступил. Меня же Бог наградил и красивым голосом в три октавы, и абсолютным слухом. Обычно Катерина всегда вырывала у меня микрофон и шла на сцену, изображая звезду. Самой-то ей казалось, что она восхитительна, но даже я, её подруга, не выносила этих жалких стонов.

Мы присоединились к ребятам. Единственный человек, которого не могла перепить даже я – была моя дорогая Катя. Она смело шлифовала текилу пивом и так и норовила прикоснуться к руке Олега. Провоцировала его недвусмысленными шутками, а под конец застолья провозгласила:

– Без бокала нет вокала! Ну что, на посошок, и погнали наши городских?

Олег оказался джентльменом: оплатил наш счёт и услугу «Трезвый водитель», чтобы Катя не садилась за руль. Мы вышли на улицу и закурили. Было начало сентября, стояла тёплая, почти летняя ночь. Пока ребята разбирались с шофёром и ключами от машины, Катя неожиданно схватила меня за рукав и выпалила:

– Ирма, клянусь, я никогда так не поступаю, но мне очень понравился Олег! Я вижу, он повёлся на тебя… Уступи, прошу, я чувствую, это мой мужик!

Я медленно выдохнула дым и ответила:

– Да забирай! Правда, он мне тоже понравился, но всё равно, я Женьку люблю!

– Спасибо, я этого никогда не забуду! Ты – настоящий друг!

Когда Олег открыл передо мной дверь машины, Катя юркнула первой. Он спросил:

– Ирма, а что же ты?

– Моё сердце занято! Я с вами чисто за компанию, попеть!

Друзья Олега оказались женатыми, поэтому мы поехали втроём. В караоке отдохнули отменно: я спела несколько романтических песен и под занавес растрогалась, думая о своей несчастной любви. «К единственному, нежному, бегу по полю снежному, как будто всё по-прежнему люблю я…» – от этой песни Любови Успенской воспоминания нахлынули на меня, и я не смогла сдержать слёз. Олег, увидев это, подарил нам цветы, окончательно смирился со своей участью и переключился на Катю.