Текст книги "Замтийсские сказания 6. Последняя часть"

Замтийсские сказания

Часть 6: 13 отчаянных заключений!

О взбалмошной вестнице (ненадежной и впечатлительной)

Ей 15 всего, а тонкости умелого допроса и выуживание неразберихи стали для нее пристрастием. Девочка терпела риск, уважала шум, не сносила тайн, остерегалась молчания, жила странным домысливанием и избегала ярости тех, о ком сообщала непостижимое.

– Слушай чудище, если ты мне не расскажешь о проблемах князя Кагуна, то я в вечерней сводке о тебе расскажу. – крикнула девочка, оттолкнув будто неживое и темное существо, кое имело несколько глаз, те усыпали все его тело. – Я знаю, что ты в княжестве бедокуришь, учти это. – выдала, стоя у горбатого холма из золотых пастей.

То существо днем скрывалось тут, а вечером и впрямь шалило в княжестве, оно любило куролесить, а заодно полакомиться чужими свободами.

Финара прогуливалась по злачным окраинам, в этот раз, как и каждый день, она искала новых информаторов, заодно и навещала прежних, всячески заставляя тех выдумывать трагедии и драмы, кои нередко подставляли девочку, так как к ней приходили всякие типы выяснять истину, а с ней и мучить ее предупреждениями о нелегкой расправе.

Некоторые, как только встречали девочку с сомнительными пожеланиями и тревожными намерениями, тут же переселялись в другие места, уверенно меняя края и окраины.

– Целую неделю не везет на толковую новость, ту галиматью даже лист не принимает. – подумала Финара, направляясь к духам поля.

О тех она узнала накануне, но почему-то к ним наведаться решила лишь сейчас. Они были сговорчивыми, не темнили, но предостерегали, утешаясь миром, помогали многим.

Та продвигалась по металлическим фразам, вкопанным в синюю землю, сквозь туман из призраков, кои так же приходят к духам этих земель за утешением, полагаясь на ослабевшее чутье и сторонясь тяги к сереньким страстям.

Едва заметные сущности шарахаются от девочки, ведь она им тотчас стала задавать наболевшие вопросы, о причинах смерти, угрюмых чувствах. Они молчали, старались на девочку даже не смотреть, на что прыткая Финара не устрашилась угнести призраков беспощадными догадками.

– Вы тут постояльцы? На разговоры сил нет? Секретами поделитесь? Для новостей истин не одолжите? – задавала вновь и вновь девочка шипящие вопросы призракам.

Призраки терпели ту до ее конечной остановки, ей оказалась духова залежь. Покои 7 удивительных созданий размером в 300 следов, кои отгорожены низкорослыми кустарниками, чей запах в мгновение ока заставляет рассудок черстветь.

Ворвавшись на чужую беседу, девочка продрогла от ужаса, то от заманчивых сведений, которые тут же стала записывать в свой журнал приблизительных сводок. Не прошло и часа, как журнал был весь исписан, девочке оставалось вытащить из сумки книжку с Замтийсскими сказаниями, и начать писать прямо поверх ее содержания, так она и сделала.

– Да, это будет сенсацией. – выдала Финара, угасая рассудком.

Дюжина мгновений стала для нее роковой, ведь не зря в тех землях надолго не задерживались люди, маги, звери, чудища, только на пару десятков минут. Девочка отравилась запахом Фимосы, а телом, как и душой, осталась в этом месте, где не сразу поняла, что стала неживой, то случилось, едва дописала третью сотню несчастий.

Духи ее мигом утешать стали, но она в бегство пустилась. Из тумана из призраков не выбралась, они ее не выпустили с этих земель, скоро заставив читать им ее вычурные сказки, коих смысл та напрочь изувечила, а после особо переиначила.

Шарф из бумаги, слезы вдов и опечатанные души.

Манук обожал свою работу, тот вел разные списки, в которые раз в 3 года заносил живых, не живых, проклятых, и иных созданий, существ и людей. 12 лет он беспощадно работал на износ, а между делом стерег описи и помогал некоторым, тех выписывал из списков. Но тут, прямо перед очередным подсчетом списки исчезли, где он их только не искал впоследствии, да так найти и не смог.

Тем временем в ближайших 3 окраинах неожиданно стали пропадать души, кто-то стирал жизни людей, осквернял время, все то, чему благоволили списки, магические ведь.

Манук собрался в дорогу и отправился по пути скомканных невзгод, а котором его встречали лишь с редкой злостью, даже те кому он помогал ранее. Он пытался выуживать наблюдения и догадки чужаков об особой бумаге, но в ответ слышал лишь грубости, напыщенную дерзость и резкие замечания, на что не реагировал вовсе.

Мужчина обошел 9 селений, лишь в 10 ему ответили должно, ссылаясь на 11, где жили только один человек и гадкое существо. Он тут же направился туда, знал ведь что его в список занести нельзя, с тем стереть жизнь, подавить его время, осквернить тело, отобрать душу. Манук шел долго, то даже странно, ведь селение находится всего в сотню следов от предыдущего. По приходу, у ворот в то, его встретила Ситтра, омерзительное создание, кое слушать было нельзя, от ее слов всякий становился рассеянным.

Мужчина раздавил существо, от рассеянности рухнув на нее мясистым весом, и тут же попытался понять, что за лужи под ногами. Оклемавшись, быстро поднялся с мягкой туши и двинулся внутрь, где рыдала сотня вдов. Он не ожидал увидеть такой неразберихи, какой-то странный мужчина, с шарфом из страниц, сидя на троне из черепа демона, губит чужих мужей, занося их имена в гиблый список, а души мигом опечатывает в жертвенном. Оказалось, что чужих жен тот за души их мужей заставлял готовить, стирать белью, убираться в доме, заботиться, и трудиться столько, сколько с мужьями прожили. Существо же, то незадолго до их прихода, чтобы жены к колдуньям не пошли, спрятало тела мужей, в месте, где те гнить не начнут.

Когда Манук подошел к Рапне, тому злодею, услышал последнее.

Мужчина наказал чужим женам погубить чужака. Так и вышло, дамы окружили старца и забили его метлами, да так колотили, что охапки жестких прутьев пришли в негодность. Через месяц жены совсем отчаялись, ночью выкрали списки, разорвали их, а Рапну в выгребной яме заперли, где он неделю мучился. Они так тел и не нашли, души мужей же им потом снились, благодарили.

Стеклянная шляпа и шуба из крыс!

Престарелая королева, коя ценила ценить наряды, частенько обременяла своих слуг на страшную работу, от которой они с ума сходили. Она регулярно заставляла их шить одежду из пчелиных шкур, крыльев моли, голов пауков, мастерить обувь и шляпы из птичьих костей, когтей ящериц, кожи ежей. Выдумывала зверские участи только сама, остальных любоваться собой вынуждала, а с тем восхищаться умом.

Все подвалы были переполнены исключительной гадостью, кою слуги терпеть не могли, пользовались любыми удобными случаями, чтобы туда не ходить.

Предпоследними странными идеями дамочки были рубаха из морд сов и костюмчик из языков змей. Так из-за жутких наваждений, кои забрали жизни 7 слуг, у той осталось всего 9.

На этот раз Филадра пожелала стеклянную шляпу, а сарафан из мышей, причем дала слугам на воплощение своей омерзительной прихоти всего пару дней.

Придворным это не понравилось, обычно была неделя, а тут всего два дня, у некоторых только 3 уходило на преодоление страхов. Слуги решили расквитаться с королевой, скорейшим способом отбить у нее желание к невыносимым нарядам.

Первый день ушел на то, чтобы перебить стекла в покоях королевы, а из их осколков налепить подобие шляпы, причем змеиным ядом, того в избытке осталось. Второй же день был исчерпан ловлей в подвале одичавших крыс, то ее ночным сетчатым платьем, после чего зверькам связали хвосты с головами, лапы с ушами, тем самым придав жути вид шубка.

К утру третьего дня изделие лежало в покоях Филадры, а слуги за стеной из ее курьезных вещичек стояли и шибко посмеивались.

Королева вернулась с ужина уставшая, много ведь ела, а потому уйму сил на разжевывание пищи тратила, увидала наряд и тотчас примерять его стала. Тем же моментом пала от гиблых изысков, шляпа с ядом расцарапала той череп и отравила раны, а крысы изгрызли ароматное тело.

Неумелый маг и ветряная дама.

Старичок часто ленился, силу свою старался не развивать, ведь на это много времени надо было тратить. Гостил то в одном селении то в другом, частенько менял свои облики, дабы другие не узнавали его и не просили о неугодной помощи, другой от него не получали. Трудиться было пустым для него, ведь все и так почти за даром доставалось. Насекомых на дюжину дней в горсть монет превращал, теми расплачивался за временный ночлег, из ржавых гвоздей мастерил украшения, кои менял на одежду и обувь, сломанные игрушки и детали от устройств чахлых тот обращал в уникальные лампы и забавную мебель, ту он менял на съестные изыски.

Не долго люди терпели выходок чудного мага, поскольку выследить его не получалось, то незнакомцев в селение пускать перестали, а меняться начали на то, чего маг создавать не умел, овощи на ягоды, подштанники на брюки, шторы на простыни.

Поначалу его это не остановило, стал принимать облики тех жителей, но скоро на их причудливых обменах оступился. Пару недель мужчина промучился, его не пускали в селения, не принимали изделий и вещичек, уж слишком те сомнительно выглядели, а его магический подчерк изучили мгновенно, в комнатах на раз отказывали.

Маг огорчился, сел возле забора и начал из камней, веток и травы чудищ создавать, кои его веселили, они резвились у тропы.

Неожиданно по той зашагала угрюмая дама, та ему сразу приглянулась.

Мужчина поинтересовался у нее, чем опечалена, на что в ответ услышал о зубных болях и длинном пути к травнику. Маг сжалился над старушкой, тому даже не потребовалось вставать с серебристого песка, лишь истолочь в руках кору, отодранную от забора, пошептать на нее слов смехотворных, да подуть на крупицы запахом неладным. После чего их отдал даме, сказав той, разжевать их больными зубами.

Старушка приняла кору и тут же стала корчиться от дивной, осторожной боли. Мигом, превратившись в вихрь, который резво помчался в сторону дикой неизвестности, дама закричала, то не от боли, а от кошмара, в котором увязла ненадолго.

Мужчина за ней побежал, ведь приглянулась она, потерял ее у леса, после этого случая он с магией завязал, мельником стал, быстро дело освоил, то в знак неприятности с миловидной и миролюбивой старушки, той, которая жару не любила и весь год просила у высших спасителей холодов.

Оберегающие смерть и повелительница удачи.

Существо то прячет неспроста свое тело, даже оно страшится его. Изгнано нечто из мест, где бессмертие является даром, потому вынуждено прозябать в чужих реальностях, кои с трудом терпит, частенько их сменяя. Призванием стала обида на тех, кто его считал чудищем, омерзительным созданием, гадким зверем, и злость, ведь люди и другие бились с тем, дабы в трофей получить его голову и пугать ей завистников, врагов, воришек. Потому они каждый раз мучили его, терзали плоть, кидали в голову камни.

Поговаривали, что существо безустанно называло себя ″Судьбой″, ″Кармой″, ″Роковой участью″, ″Высшей карой″, ″Воздающим исходом″. Оно частенько меняло зловещие наряды, уж слишком рано те снашивались видимо, так дошло до тонких одеял, в которые нечто с радостью прятало изувеченное тело. Создание словно чувствовало запах скверных поступков, следовало на него, затем испивало горечь трагедий, черпало силы в невежествах и без остановки пугало всех подряд жуткими звуками, которыми не говорили в его родных местах. Не так давно оно сменило очередное имя, назвало себя ″Смертью″, оттого сразу ужасаться куда сильнее и чаще стали.

Витара, это ее настоящее имя, изгоняла души из текущей реальности и подвергало их забвению в другой. Пользовалась силой смещения границ,

...

конец ознакомительного фрагмента