Книги с возрастным ограничением +12
Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика
12+
«Съезд литераторов в Париже был организован под лозунгом защиты культуры от разрушительных посягательств на неё со стороны фашизма. Должно быть, предполагалось, что реальное, фактическое наполнение понятия «культура» современной буржуазии определяется всеми членами съезда однообразно и разноречий возбудить не может. Но – так ли...
Жанр: Русская классика, Классика
12+
«…Казацкая грамота «Роспись об Азовском осадном сидении донских казаков», привезенная на Москву царю Михаилу Федоровичу азовским атаманом Наумом Васильевым, это трехсотлетнее казацкое письмо, по совершенной простоте и силе едва ли не равное «Слову о полку Игореве», – страшно, с потрясающей живостью, приближает к нам ту Россию воли, крови и долга, какой мы разучились внимать.
Торопливо, хотя бы кусками, я постараюсь пересказать это казачье...
Жанр: Русская классика, Классика
12+
«…Старичок-фельдмаршал сказал:
– Ан, вон ордонанс мой… Тебя как, батюшка-майор, звать?
– Премьер-майор Александра Суворов, ваше сиятельство! – восторженно крикнул сухощавый юноша, ступивший к столу из темноты.
– Вот и ладно, мил друг… Вот и скачи-ка ты, душа Алексаша, к левому флангу, к самому князю Голицыну, и сей ордонанс от меня в обсервационный корпус передай, да еще и словами також скажи, чтобы строили фрунт обер-баталии в пять линей кареями, кавалерию, штоб всю в резервы за лес, а мост через Одер-реку мигом...
Жанр: Литература 19 века, Классика
12+
«Было около полуночи. В комнате слышалось глубокое дыхание спящих детей.
В углу комнаты, на полу, стоял медный таз. На дне его было немного воды и стояла сальная свеча в подсвечнике. Свеча сильно нагорела, фитиль покрылся темною шапкой и тихо потрескивал. Кроме того, на стене стучал маятник, а на полу, в освещенном кружке около таза, разместились несколько тараканов. Сдавшись на задние лапки и подняв голову кверху, они смотрели на огонь и шевелили...
Жанр: Юмористическая фантастика, Фантастика
12+
Межавторский цикл о похождениях великого и ужасного комиссара Фухе без малейшей надежды на издание писали в свое удовольствие два десятка авторов (включая Андрея Валентинова) в течение двух десятилетий: с 1976 по 1996 г. Непременными атрибутами цикла стали: зловещее пресс-папье главного героя, брутальность, черный юмор, детективная интрига, стилизация под полицейский протокол, море пива, доля здорового маразма и «коронные» изречения Фухе: «Лиминтарное дело» и «Потому что интуиция!». Я же, соблюдая правила игры, попытался внести в цикл новую струю –...
Жанр: Биографии и Мемуары, Публицистика
12+
«Он был четырнадцатым и последним, самым любимым ребенком в семье директора гимназии. Воспитывала его мать, поскольку отец будущего химика ослеп после рождения своего сына и умер. Известно, что в гимназии Менделеев не отличался особым прилежанием. И особенно не любил закон божий. В 15 лет Дмитрий Менделеев окончил...
Жанр: Зарубежные детские книги, Детские книги
12+
Улисс Мур жив… Он всё время находился на вилле «Арго», рядом с Джейсоном и Джулией. Рик узнал об этом, придя в дом Нестора, старого садовника.
Близнецы между тем пытаются выбраться из Средневековья, где застряли вместе с Оливией Ньютон и её прихвостнем Манфредом. И все желают одного и того же: найти Первый Ключ. Только он один способен открыть любые Двери...
Жанр: Русская классика, Классика
12+
«…Пожелтевшая записка 1883 года, найденная в бумагах петербургского художника с приколотой газетной заметкой об одной из «арфянок», уличных певиц, бродивших в те времена по питерским трактирам, – вот что в основе этой книги.
Это не описание жизни Мусоргского, а роман о нем, – предание, легенда, – но легенда, освещающая, может быть, тайну его странной и страшной...
Жанр: Русская классика, Классика
12+
«…Петр втянул сквозь ноздри свежесть березняка, сырого песку, сосновых бревен. Над земляными кронверками крепости хлопает на высокой мачте желтый штандарт с черным орлом. Не оглядываясь, Петр пошарил за собою руку Катерины. Взял ее, мягкую, точно бескостную:
– Катерина… Помощника нету… Государству наследника… Один… А нынче в ночь, слышу, зовет, слышу, зовет…
Отбросил ее руку с силой. Об Алексии Царевиче молчание отныне и во веки. Тихо повернул к ней серое лицо, под кошачьим усом дергает губу:
– Выдь, Катя, душа… Мне одному быть надлежит… Нынче в ночь он меня сызнова звал, сын, Алексий, казнь...
