Текст книги "Война в воздухе"

12. На бреющем полете

Большое искусство нужно, чтобы работать летчиком на самолете-штурмовике. Чаще всего в сражении летчик должен вести свою машину в «бреющем полете» – низко-низко над землей. Бывали случаи, когда, вернувшись из такого полета, штурмовик приносил на колесах пучки высоких трав и колосья хлеба.

Ясно, что при таком низком полете летчики применяются к местности, обходя или перескакивая через различные препятствия, встречающиеся на пути. Обычно же летчики выбирают такие пути, по которым можно итти без риска на самой малой высоте, например долины рек и ручьев, овраги и балки, прогалины и просеки.

При таком полете штурмовиков их не только не видно при наблюдении со стороны, но даже не слышно. Гул мотора отражается от близких холмов, высоких берегов рек, строений, поглощается лесом и не доходит до противника. Вот почему бреющий полет позволяет подойти к противнику незамеченным и внезапно атаковать его. Но сама атака производится не с бреющего полета. Найдя противника, штурмовики сразу устремляются вверх и начинают атаку уже с высоты 200—300 метров. Это тоже очень небольшая высота, и поэтому штурмующие самолеты всегда бьют врага без промаха.

Для нападения на неприятельские войска штурмовики имеют солидное вооружение – пулеметы, пушки и мелкие авиационные бомбы. Основное вооружение: у пилота – одна-две пушки и два-четыре пулемета; во второй кабине, у стрелка, имеются еще один-два пулемета; до сорока бомб подвешено под фюзеляжем и крыльями.

Для поражения войск применяются осколочные бомбы. Они при разрыве разбрасывают вокруг тысячи раскаленных кусочков металла с зазубренными, острыми краями. Против танков и артиллерии употребляются мелкие фугасные и бронебойные бомбы. Они пробивают толстую броню танков, разворачивают механизмы, убивают бойцов. Против них же штурмовики применяют свои пушки.

В нынешней войне на Западе немцы пользовались очень хитрой и коварной штукой – авиационной миной. Это особая маленькая бомбочка, которая, упав на землю, спокойно лежит до тех пор, пока кто-нибудь не наедет на нее, не заденет ногой. Для взрыва достаточно даже незначительного толчка. Но если ее и не потревожит никто, мина все равно взорвется сама через определенный промежуток времени. Иногда даже через неделю. Когда именно она взорвется – никто не может сказать. В этом и заключается ее коварство.

Представьте себе дороги и поля, усеянные этими минами на пути отступающих войск неприятеля. Преследуемые штурмовиками бегущие в паническом страхе бойцы, мчащиеся самокатчики, мотоциклисты, кавалеристы наскакивают, наезжают на мины. То здесь, то там раздаются оглушительные взрывы, взлетают на воздух люди, разрываемые минами в клочки, опрокидываются повозки и машины. На дорогах создаются пробки и заторы, затрудняющие планомерное отступление войск…

В иностранных армиях штурмовики используются также для разбрызгивания отравляющих веществ с помощью особых приборов – распылителей. Падая на землю в виде дождя, жидкие отравляющие вещества поражают людей и скот, надолго отравляют всю местность.

Много примеров блестящей работы на бреющем полете показали республиканские летчики в Испании. Интервенты никогда не забудут, как разгромили их республиканские истребители и штурмовики в боях под Гвадалахарой.

Весной 1937 года длинной лентой двигались по нескольким горным дорогам Гвадалахары иноземные войска. Они рассчитывали нанести тяжелый удар народной армии, которая стойко удерживала свои позиции.

Республиканская авиация своевременно обнаружила наступавшие неприятельские колонны. И вдруг на войска интервентов ударили юркие республиканские истребители.

Снизившись до самой земли, храбрые летчики открыли по врагу жестокий пулеметный огонь. Почти в упор расстреливали они непрошенных гостей.

За истребителями следовали на бреющем полете штурмовики.

Они обстреливали войска из пулеметов и забрасывали их осколочными бомбами. А истребители в это время кружили над ними и охраняли штурмовые самолеты от неприятельских летчиков.

После того как правительственные истребители и штурмовики в несколько заходов основательно потрепали противника, наступил черед бомбардировщиков. Они подвергали неприятельские войска продолжительной бомбардировке и не давали врагу опомниться после атак истребителей и штурмовиков.

Неприятельская пехота не могла организовать отпор нападавшим на нее республиканским самолетам. Расстроенная их атаками, она быстро поддалась панике. Тогда перешли в наступление правительственные войска: поддерживаемые артиллерией и танками, они обратили в бегство неприятеля. Истребители и штурмовики все время поливали из пулеметов бегущих. Долго после этого разгрома почесывали свои спины враги испанского народа…

13. Красные штурмовики

Немало примеров дала наша авиация в недавних боях: Красной армии с врагами СССР.

Однажды во время боев на реке Халхин-Гол разведка сообщила о неожиданном появлении неприятельской конницы. Она начала собираться близ конного брода, с тем чтобы, переправившись на другой берег, сразу же пойти на помощь японо-маньчжурам. Исход боя в значительной мере зависел от того, успеет ли конница ввязаться в бой..

Когда об этом стало известно командованию советско-монгольских войск, было приказано авиации немедленно атаковать конницу и не дать ей перейти реку.

Через несколько минут эскадрилья, которой было поручено выполнение этой боевой задачи, уже находилась в воздухе. Под самолетами плыла однообразная бескрайная степь. Вскоре показалось и поле сражения. Ползли танки. Дымилась земля. Это артиллерия противника вела огонь по нашим войскам.

Летчикам уже не терпелось. Скорее, скорее к конному броду, пока враг еще не успел пойти в атаку!

Но вот и конный брод. Между двумя озерами – большая колонна неприятельской конницы. Она на галопе спешит к реке, подняв за собой густые тучи пыли. Летчики насторожились. По знаку ведущего, пошли на снижение.

С шестисот метров начали атаку. Заработали десятки пулеметов, тысячи пуль полетели с самолетов в неприятеля. Конница смешалась, попадали кони и люди…

Семь раз набирали летчики высоту, семь раз бреющим полетом шли на врага, поливая его свинцовым ливнем…

Штурмовики сделали свое дело: вражеская конница не перешла реку.

Или вот еще два примера. Они относятся уже к тому времени, когда Красная армия боролась за освобождение Западной Украины и Западной Белоруссии от панского ига.

Сентябрь 1939 года. Советские войска подходили к городу Кобрин. Польская военщина решила помешать нашему продвижению и отстоять город. Противник направил из Пинска в Кобрин крупные подкрепления. Вскоре наша воздушная разведка обнаружила девять неприятельских эшелонов, поспешно направлявшихся в район Кобрина.

Как только об этом стало известно красному командованию, нашей авиации сразу же было дано задание: атаковать вражеские воинские эшелоны и не допустить их к Кобрину.

Одно за другим поднялись в воздух звенья грозных советских самолетов и направились в сторону панской Польши. Недолго пришлось искать вражеские эшелоны. Первый оказался на станции Городец. Красные соколы перешли в пикирующий полет и прострочили из всех пулеметов стоявший у станции воинский состав. Звено за звеном прошлись пулеметами по эшелону самолеты эскадрильи, не оставив без «внимания» ни одного вражьего вагона.

В это время вдали показался второй эшелон. Решили громить его во время движения. Самолеты понеслись навстречу врагу и с высоты 400 метров прямо повалились на него. Противник не дремал; с крыш и окон вагонов он открыл по самолетам ружейно-пулеметный огонь. Но, несмотря на отчаянный обстрел снизу, летчики зашли от паровоза и бреющим полетом пронеслись над эшелоном, поливая его свинцовым дождем. От прямых попаданий паровоз взорвался…

Однако работа еще не кончилась. На станции Дрогин оказалось шесть воинских эшелонов. На перроне суетились люди. Опять пикирующий полет, снова застрекотали советские пулеметы. Им усиленно отвечали снизу. Через несколько минут работу можно было уже считать законченной: в тучах черного дыма горели эшелоны, как муравьи разбегались офицеры и солдаты польской армии. Никто уже не стремился на помощь Кобрину.

В другой раз воздушная разведка обнаружила в районе города Парчев большое скопление польской конницы, пехоты и обозов. Это было в дни окончательного разгрома остатков польской армии.

Красная авиация получила боевой приказ – немедленно разбомбить противника. С огромным воодушевлением встретили этот приказ красные летчики. Они еще накануне видели, как горят белорусские села, подожженные и разграбленные панскими наймитами, и мечтали скорее отомстить белобандитам. Через несколько минут эскадрилья уже была в воздухе в четком строю.

Когда самолеты приблизились к месту, где были обнаружены польские части, войска уже шли по большаку походным строем, растянувшись почти на три километра. Самолеты мигом рассредоточились, приняли нужный строй и, развернувшись, одновременно в разных местах пересекли большак. Заработали разом десятки пулеметов, на панские головы посыпались гостинцы. Почти все бомбы попали точно в цель.

Невообразимая паника поднялась в колоннах противника. Даже те поляки, которые встретили наших летчиков пулеметным огнем, перестали стрелять по самолетам. Уцелевшие бросились врассыпную в густой лес. Весь большак был усеян трупами и разбитыми повозками.

После первого удара самолеты вернулись на свой аэродром за свежими гостинцами. При вторичном налете остатки противника успели разъединиться и растеклись по двум соседним дорогам. Снова заговорили вражеские зенитки и пулеметы. Но новые бомбовые залпы и пулеметный огонь с самолетов окончательно расстроили ряды противника и обратили его в бегство.

Как стало потом известно, противник в панике наткнулся на наши танки и был совершенно разгромлен. На следующий день советские летчики не могли даже обнаружить остатков разбитого врага.

Глава четвертая. Что еще может делать авиация на войне

1. «Война с помощью пера и чернил»

Огромная сила в бою – самолеты. Но не только разведкой и не только бомбами и пулеметным огнем помогают они своим войскам. У авиации имеется немало и других возможностей обслужить армию в военное время и оказать ей помощь в борьбе с врагом.

Возьмем к примеру агитационную деятельность в тылу у неприятеля. В этом деле самолеты поистине незаменимы.

Печатная агитация – одно из сильнейших оружий на войне. И этим оружием пользуются уже с давних времен. Но самолеты к этому делу приспособили всего лишь тридцать лет назад. Это было в дни итало-турецкой войны, о которой уже говорилось в предыдущей главе.

После первых бомб, сброшенных итальянскими летчиками на неприятеля, в лагери арабов с самолетов полетели сотни листовок-воззваний. В них арабы призывались к сдаче оружия и покорности. Эта итальянская агитация не прошла бесследно, и арабы называли ее «войной с помощью пера и чернил».

В первой мировой империалистической войне также практиковалось разбрасывание с самолетов агитационной литературы. Но особенно широкое развитие получило оно в годы гражданской войны. Миллионы экземпляров воззваний, десятки тысяч газет и брошюр было сброшено красными летчиками в неприятельский тыл. И эта агитационная литература сделала не меньше, чем тысячи бомб, сброшенных на голову врага.

Однажды в виде опыта с советских самолетов сбросили в тыл белополяков большое количество листовок, на которых был напечатан специальный пропуск в Советскую Россию. На каждом пропуске имелись подписи ответственных работников армии и даже печать. В листовке говорилось, что всякий военнослужащий польской армии с этим пропуском может свободно пройти в расположение красных войск.

И что же? Немало польских солдат перешло к нам в эти дни.

Печатной агитацией широко пользовались и во всех последующих войнах. Республиканцы в Испании в годы борьбы с интервентами и войсками генерала Франко и китайский народ в своей многолетней войне с японскими генералами неоднократно прибегали к этому испытанному средству бескровной войны.

Вот один пример из опыта китайской авиации.

В мае 1938 года шести отважным китайским летчикам дали задание слетать на японский остров Кю-Сю. Этот остров находится на расстоянии тысячи километров от китайского берега. Летчикам предстояло пролететь несколько сот километров до побережья, тысячу километров до острова, столько же обратно до китайского берега и снова несколько сот километров до своего аэродрома.

У китайцев были очень хорошие самолеты, но они были приспособлены только для полетов над сушей. В этот же раз предстояло пролететь над океаном в оба конца около двух тысяч километров. Ясно, что вынужденная посадка в океане грозила неминуемой гибелью. Но какие могут быть разговоры об опасности полета, когда нужно выполнить очень важное, ответственное задание!

20 мая самолеты были готовы к полету. Вместо бомб под самолетами укрепили специальные ящички с листовками, на которых было напечатано обращение к японскому народу. В нем рассказывалась правда о войне, которую навязали китайцам японские самураи.

Только забрезжил рассвет – все шесть самолетов поднялись вместе в воздух. Земля была покрыта бледной пеленой предутреннего тумана. Набрав достаточную высоту, самолеты легли на курс. Моторы работали безотказно. Добравшись до океана, летчики смело направили свои машины к японскому острову.

После утомительного полета над однообразной водной равниной Тихого океана летчики достигли острова Кю-Сю. Здесь им предстояло побывать «ад целым рядом городов. Как стаи белых голубей, падали на землю сброшенные с самолетов листовки-воззвания. И только когда весь запас их был исчерпан, летчики направились в обратный путь.

Налет китайских самолетов на такой отдаленный остров был совершенно неожиданным для японцев. Они даже не пытались помешать героям-летчикам. Только при обратном полете, около китайского берега, самолеты были обстреляны зенитками с японских военных кораблей.

Все самолеты вернулись на свой аэродром. Рейд продолжался шесть часов.

В другой раз китайские летчики разбрасывали листовки над передовыми частями японских войск. Вместе с листовками были сброшены тысячи карточек-паспортов. Каждому японскому бойцу, добровольно перешедшему к китайцам с этим паспортом, даровалась жизнь и гарантировалось возвращение на родину после окончания войны.

На следующий день в том районе, где были сброшены с самолетов листовки, к китайцам перебежало несколько десятков человек. Они предъявили паспорта, и всех их отправили в глубокий тыл.

Перебежчики сообщили, что после этих листовок целый батальон маньчжурских солдат отказался выступать против китайцев.

2. Подвиг летчика Сатунина

Очень часто самолет на войне – единственное средство связи. А что значит связь на войне – это знает всякий.

Во время боев под Казанью в 1918 году белые атаковали наши войска и заставили их отойти назад. При отступлении некоторые наши отряды ушли далеко в сторону, и всякая связь с ними была утеряна. Между тем мы готовились к новому наступлению, и надо было, чтобы все отряды действовали заодно. Но как это сделать? Как договориться с отошедшими в сторону отрядами о совместной борьбе против белых?

Единственная была возможность – послать туда ответственного работника штаба с секретными поручениями. Решили воспользоваться для этого самолетом.

Предприятие было рискованное – ведь никто не знал точно, где находятся отрезанные от нас отряды. Летчики вместо своих легко могли попасть к белогвардейцам. Это грозило им расстрелом, а нашим войскам – большими неприятностями. Поэтому из осторожности решили поступить так. Летчик должен был подлететь возможно ближе к тому месту, где, по нашим расчетам, находились отрезанные отряды. Там, на опушке глухого леса, он должен был высадить своего пассажира и немедленно вернуться домой. А работник штаба должен был тайком пробраться к своим и передать им секретное письмо.

Был у нас очень смелый и находчивый летчик Сатунин. Ему и поручили выполнение этого ответственного задания. Сатунин хорошо изучил по карте местность, куда он должен был свезти своего пассажира, и приблизительно наметил, где произвести посадку. Затем еще раз проверил свой револьвер, усадил пассажира в кабину самолета и улетел.

Лететь пришлось минут сорок. Под самолетом прошли знакомые места, деревни и села; в стороне поблескивала на солнце Волга. Вдали показался лес – тот самый, наг опушке которого летчик собирался произвести посадку. Сатунин обернулся к пассажиру и указал на лес рукой. Пассажир сразу оживился. Затем, наметив возле леса годную для посадки лужайку, летчик начал медленно спускаться.

«А вдруг здесь белые? – подумал Сатунин, подходя к земле с медленно работающим мотором. – Тогда все пропало: не сдобровать!»

Твердой рукой Сатунин повел самолет на посадку. Через минуту он уже коснулся колесами земли. Не выключая мотора, летчик подкатил самолет возможно ближе к деревьям и остановил машину, чтобы высадить сотрудника штаба.

Товарищи крепко пожали друг другу руки.

Сотрудник штаба выскочил из самолета и что есть духу бросился бежать по направлению к лесу. Когда он скрылся среди деревьев, Сатунин дал полный газ и повел самолет на взлет. Надо было скорее уйти из этого района, чтобы не навести противника на след.

Через полчаса Сатунин был уже на своем аэродроме.

3. Через голову врага

А вот другой пример.

В конце 1918 года Советский Туркестан был окружен то всех сторон тесным кольцом врагов. Несколько сот километров занятой белогвардейцами территории отделяли его от Советской России. Чтобы разбить общих врагов, нашей и туркестанской армиям надо было наступать согласованно и одновременно.

По радио договориться о совместных действиях было рискованно, так как противник мог перехватить телеграммы, подслушать разговоры. А других средств связи не имелось. Оставалось воспользоваться для этой цели самолетом. Но не так-то легко было сделать это.

Нам не было известно точное местонахождение туркестанской армии. Ничего не знали о нашей Красной армии также и туркестанцы. Можно было предполагать, что между нами простиралось не менее 300 километров территории, занятой белыми войсками. А на территории самого Туркестана во многих районах орудовали многочисленные банды, и трудно было установить места, безопасные .для взлета и посадки самолета.

Вполне надежного самолета ни у нас, ни тем более у туркестанцев не было. Тем не менее и мы и они деятельно готовились к перелету. После нескольких безрезультатных попыток туркестанцам первым удалось восстановить утраченную связь с Красной армией. Удалось это сделать покойному летчику Горбунову.

– Я полечу к красным, – заявил однажды Горбунов. Это был очень решительный, энергичный и боевой летчик, но его заявление вызвало улыбку и у его начальника и у товарищей.

– На чем же ты собираешься лететь? Не на палочке ли верхом? – спросили шутя Горбунова.

– А вот увидите сами, – таинственно ответил он.

И Горбунов отправился на аэродром, тщательно осмотрел остатки трех поломанных самолетов типа «Фарман-ХХХ» и тут же решил собрать из исправных частей этих самолетов один.

Решено – сделано. Горбунов с одним летнабом и близким другом, механиком, взялись за трудную работу. Дневали и ночевали в холодном ангаре. От лютого мороза пальцы отказывались слушаться. И все же собрали самолет, да еще какой! Получилась настоящая «зебра»: крылья и хвост были обтянуты разноцветными полотнищами – другой ткани не нашлось. Но эта «зебра» оказалась способной летать.

После томительно долгих и бесплодных ожиданий благоприятной погоды, главное – попутного ветра, Горбунов рискнул лететь, несмотря ни на что. Забрав с собой любимого летнаба, он поднялся со станции Мартук под Актюбинском и взял курс на северо-запад. Лететь пришлось на небольшой высоте вдоль линии туркестанской железной дороги.

Погода была отвратительная. Тяжелые тучи нависали над самым самолетом. Бушевавшая вьюга временами совершенно закрывала землю, а с ней и единственный указатель пути – железнодорожное полотно. От сильного мороза коченели руки и ноги.

У летчиков, на несчастье, не было карты этого района. Только в записной книжке у летнаба имелся карандашный набросок схемы железной дороги да наименования некоторых крупных станций. Поэтому даже небольшая ошибка в счете станций легко могла погубить все предприятие. Вместо Советской России летчики могли вдруг, оказаться в плену у белых.

Когда летчики уже пролетели половину пути и, казалось, рукой можно было подать до линии восточного фронта, их едва не постигла неудача. Зная о расположении белых авиационных отрядов в районе Оренбурга и желая избежать встречи с неприятельскими летчиками, Горбунов решил обойти Оренбург и вновь выйти к железной дороге севернее его. Но когда он пересекал железнодорожную ветку, идущую на Орск, Горбунов заблудился. Он принял эту ветку за оренбургскую дорогу и продолжал свой путь над ней.

К счастью, летчики вскоре обнаружили свою ошибку и повернули на Оренбург. Но здесь они попали в такую низкую облачность, что лететь пришлось над самым полотном железной дороги. Впрочем, это обстоятельство в некоторой степени помогло им ориентироваться в пути. Пролетая на незначительной высоте мимо железнодорожных станций, они читали названия на вывесках и таким способом ориентировались.

Наконец после четырех с лишним часов полета, полного сильных переживаний, летчики добрались до советской земли. Посадка была произведена около станции Сергеевка. Причем, несмотря на то что Горбунов идеально подвел самолет к земле, ветхий «летающий гроб» не выдержал приземления и совершенно рассыпался… Летчики, к счастью, остались невредимы.