Текст книги "Дикие дни"

Падая, Шарков увидел, как над ними пронеслось растянувшееся в прыжке огромное тело не то зверя, не то человека.

Из темноты снова раздалась автоматная очередь. А затем – отчаянный крик, быстро захлебнувшийся и навсегда умолкший.

Глава 18
Шарков

Следующим, что услышал Шарков, были слова, произнесенные недовольным голосом Мастера:

– Вас что, и на десять минут нельзя одних оставить?

Тут же в коридоре загорелся свет.

– Ты как? – Игорь локтем осторожно тронул лежащего на нем Димона.

– Нормально, – прохрипел тот.

– Что нормально? – все так же недовольно продолжил отчитывать их Мастер. – У тебя вся спина в крови. Это, по-твоему, нормально?

– У меня высокая степень регенерации, – будто оправдываясь, ответил Димон.

– Ага, поэтому ты даже на ноги подняться не можешь, – насмешливо заметил Мастер.

– Сейчас поднимусь…

– Не дергайся, – Мастер посмотрел на Шаркова. – Ну, ты хотя бы выползи из-под него, что ли.

Игорь так и поступил.

Выбравшись из-под придавившего его к полу тела альтера, он встал на ноги и первым делом осмотрелся.

Проход, в котором они находились, имел квадратное сечение, что, надо сказать, смотрелось несколько странно. Стены, пол и потолок были покрыты пленкой непонятного вещества палевого цвета. Не было видно ни стыков, ни швов – пленка будто заливала все плоскости, сглаживая углы. Ламп или каких-либо других светильников в коридоре не было. Источником света служила белая, светящаяся полоса, тянущаяся по потолку от начала до конца, где проход был будто запечатан плитой тьмы, недвижимой, тяжелой и вечной, как само Мироздание. Еще одной странностью этого места, на которое сразу же обратил внимание Шарков, было то, что здесь ничем не пахло. Абсолютно ничем. Не было даже намеков на запахи, которые витают в любом, самом чистом и проветриваемом помещении.

Рядом с Шарковым, улыбаясь самым дурацким образом, стоял Карцев. Когда Шарков посмотрел на него, Виктор помахал ему рукой. Как будто давно не виделись.

Внизу, на границе света и тьмы, уткнувшись лбом в пол, неподвижно лежал человек в форме охранника. Снизу вверх, по наклонному полу, медленно поднимался Федор.

– Извини, Мастер! – громко произнес он, разведя руки в стороны так, что ногти его заскребли по стенам. – Я убил его!

– Не переживай, – успокоил Федора Мастер. – Это была самооборона.

– Точно, – подумав, кивнул Федор. – Он первый начал… Но я все равно не хотел его убивать. Он какой-то хлипкий оказался. Я только взял его за шею, – выбросив руки вперед, Федор изобразил, как он это сделал. – А она – хрясть! – и сломалась.

Федор снова развел руки в стороны, словно недоумевая, как такое могло произойти.

Мастер присел на корточки, откинул в стороны полы пальто, подтянул рукава вверх и быстро провел руками над мокрой от крови спиной Димона.

– Две пули прошли навылет, пробив правое легкое. Одна при этом еще сломала ребро. Сильного кровотечения нет – и это хорошо.

– Кровотечение само остановится, – сказал Димон, – У меня высокая степень регенерации…

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю, – недовольно перебил его Мастер. – Еще одна пуля застряла у основания шеи, – Мастер пальцем указал место. – И последняя, четвертая, застряла в кости, раздробив правую лопатку.

– Чтобы осколки кости собрать, нужна Виола, – скорбно произнес Димон.

– Попробуем без нее разобраться, – Мастер двумя пальцами оттянул воротник Димоновой куртки, чтобы взглянуть на рану на шее. – У кого-нибудь нож с собой есть?

Шарков достал из внутреннего кармана куртки складной армейский нож, открыл его и рукояткой вперед протянул Мастеру.

– На твоем месте я бы поблагодарил Димона, – сказал Мастер, принимая нож. – Полагаю, у тебя степень регенерации не такая высокая, как у него. Если бы эти четыре пули достались тебе, ты, скорее всего, был бы уже мертв. А оживлять мертвецов я не умею.

– Не умеешь или не пробовал? – спросил Димон.

Чем спас Шаркова, который после произнесенной Мастером речи чувствовал себя крайне неловко. Он и сам, слава богу, не дурак, понимал, что обязан Димону жизнью. Но он не знал, какими словами выразить свою признательность. Особенно в присутствии других людей.

Мастер одним движением разрезал воротники куртки и рубашки на Димоне и завернул края разреза внутрь, чтобы оказалось открыто входное пулевое отверстие.

– Щекотки боишься? – спросил он у Димона.

– Что? – непонимающе приподнял голову тот.

– Не шевелись! – строго приказал ему Мастер. – Дернешься, велю Федору тебя держать.

– Понял, – обреченно вздохнул Димон.

Судя по голосу, приготовился он к самому худшему. Хотя, казалось бы, что еще могло быть хуже, чем пуля в шее?

Рукой, в которой он держал нож, Мастер оперся на пол. Раскрытой ладонью другой руки он сначала сделал круговое движение над открытой раной, после чего отвел ее в сторону и чуть согнул пальцы, как будто готовясь поймать брошенный ему мяч.

– Считай до десяти, – велел он Димону.

– Один, два, три…

Шарков глазам своим не поверил! Пулевое отверстие на шее Димона само собой вдруг раскрылось, и оттуда вылетела немного деформированная пуля!

Взмахнув рукой, Мастер, словно муху, поймал ее на лету.

– Довольно, – сказал он Димону.

И кинул пулю Шаркову.

Прижав к кровоточащей ране ватно-марлевую прокладку из индивидуального перевязочного пакета, что нашелся в сумке у Карцева, Мастер занялся второй раной. Пулю из нее он извлек тем же способом, что и из раны на шее. Но на то, чтобы собрать раздробленную лопаточную кость, у него ушло около десяти минут. Со стороны могло показаться, что он вообще ничего не делал. Мастер сидел на корточках и только время от времени быстро проводил над раной на спине Димона рукой, совершая при этом быстрые, кажущиеся хаотичными, движения всеми пятью пальцам одновременно, как будто пальцы его запутались в липких, тянущихся нитях, от которых он старался избавиться.

Рядом с ним на корточки присел Федор. Положив большие руки длинными, широкими кистями на колени, Федор с любопытством наблюдал за манипуляциями Мастера.

– Что там, в конце? – спросил Мастер.

– Темнота, – негромко ответил Федор. И, чуть помедлив, добавил: – Мрак.

– Ты не заглядывал в Темноту? – спросило Мастер.

Федор отрицательно мотнул головой.

– Разве альтеры не могут видеть в темноте? – удивился Карцев.

– Это другая Темнота, – ответил Федор.

– Что значит «другая темнота»? – непонимающе пожал плечами Виктор.

– Не та, которая наступает, когда гасят свет, – объяснил Федор.

Виктор недовольно поджал губы. Ответ Федора не устраивал его, но он не знал, как объяснить альтеру, что он от него хочет.

– В саамском языке существует более ста восьмидесяти слов, относящихся к снегу и льду, – сказал Мастер, в очередной раз проведя шевелящимися пальцами над раной Димона. – Саамы живут среди снега и льда, поэтому правильное определение того и другого может оказаться для них жизненно важным. Мы привыкли жить при свете дня или при электрическом освещении. Мы гасим свет, только когда ложимся спать. Поэтому разница в оттенках тьмы для нас несущественна. Хотя на самом деле тьма бывает разная. В ту Тьму, что внизу, даже я не могу заглянуть. Это не просто темнота, а, если можно так выразиться, идеальный мрак.

– И откуда он здесь взялся? – спросил Виктор. И, словно пробуя слова на вкус, медленно повторил: – Идеальный мрак.

– Интересный вопрос, – едва заметно улыбнулся Мастер. – Но ответа на него у меня нет.

В очередной раз проведя рукой над раной, Мастер вдруг резко встряхнул кистью, как будто хотел избавиться от остатков прилипшей к кончикам пальцев паутины.

– Вставай, – сказал он Димону.

И сам легко поднялся на ноги.

Димон встал. Подвигал плечами. Наклонил голову сначала к одному плечу, затем к другому. И, заведя правую руку за спину, поскреб пальцами между лопаток.

– Порядок, – сообщил он всем и в первую очередь Мастеру. – Вроде все на своих местах.

– Отлично, – довольно улыбнулся Мастер.

Посмотрев на перепачканную кровью руку, Димон вытер ее о штаны.

– Мне бы переодеться, – сказал он. – А то рубашка к спине липнет.

И выразительно посмотрел вниз по коридору, где возле стены непроглядного мрака лежал мертвый охранник.

– Давай, – коротко кивнул Мастер. – Только быстро.

– Пять секунд!

Димон побежал вниз по коридору, на бегу расстегивая куртку и рубашку.

– Туда, где темнота, мы не пойдем? – с надеждой спросил Карцев.

– Не сейчас, – ответил Мастер.

– А из прохода, что сворачивает налево, несет формалином, – продолжил Виктор.

– Там мертвецы, – сказал Федор. – Много мертвецов. Я был там.

– Где же тогда лаборатория? – непонимающе развел руками Карцев.

– Прямо по коридору, – ответил Мастер.

– То есть за стеной? – уточнил Виктор.

– Ага, – кивнул Мастер.

– Значит, нам нужно обойти эту стену, – нарисовав пальцем полукруг, Карцев таким образом изобразил обходной маневр, который следовало совершить.

– Нужно убрать стену, – предложил иной вариант Мастер.

– Сломать? – удивился Карцев.

– Убрать, – еще раз повторил Мастер.

– Ясно, – сказал Карцев.

И задумался. Потому, что на самом деле так и не понял, что хотел сказать Мастер.

Вернулся Димон, поправляя на себе одежду охранника.

– Почти впору, – довольно улыбаясь, сообщил он.

– Идемте, – сказал Мастер и первым зашагал прочь из странного коридора, в конце которого притаился неизъяснимый Мрак, не похожий на обыкновенную тьму.

Димон прошел мимо Шаркова с таким видом, будто ничего не произошло. Даже не взглянул в его сторону.

– Постой, – поймал его за локоть Шарков.

Димон остановился и обернулся.

Шарков отвел взгляд в сторону.

Черт возьми, в этом проклятущем коридоре взгляду не за что было зацепиться! Одинаково ровные палевые стены, пол, потолок. Если вдруг коридор начнет вращаться вокруг своей оси, то только светящаяся полоска подскажет, где изначально находился потолок. Хотя если свет погаснет, а коридор несколько раз повернется, то после того, как свет снова загорится, кто сможет уверенно сказать, что он горит на потолке? Такие же светящиеся полосы могут находиться и в стенах, и в полу…

– Ну, что? – прервал размышления Игоря Димон.

Игорь быстро взглянул на Димона и снова отвел взгляд в сторону.

– Слушай… Я на самом деле очень тебе признателен за то, что ты сделал. – Он произнес эту стандартную фразу очень быстро, лепя одно слово к другому, и умолк, не зная, как продолжить. – В общем, я хотел сказать…

– Да ладно, не парься, – усмехнувшись, хлопнул его по плечу Димон. – Главное, все живы. Верно? – Игорь молча кивнул. И только после этого подумал, что выглядело это, должно быть, невообразимо глупо. – По большому счету, нам обоим нужно Федора благодарить. Если бы он автоматчика не завалил… Я так думаю, он больше, чем я, пуль словил. Так ведь, Федор?

– Я не считал, – ответил тот и толкнул их обоих в спины, чтобы не стояли попусту на месте и не задерживали движение.

– Спасибо, – оглянувшись, сказал Шарков.

Федор оскалился и молча рукой махнул.

– Почему вы просто не окликнули меня? – спросил Игорь.

– Потому, что мы с Федором видели автоматчика в конце коридора. Если бы мы тебя окликнули, он бы сразу принялся стрелять в темноту. И ты бы у нас превратился в один из главных сакральных символов поклонников Летающего Макаронного Монстра.

– Во что? – не понял Федор.

– В дуршлаг, – уточнил Димон. – Честно говоря, я не ожидал, что загорится свет. Думал незаметно догнать тебя в темноте и повалить на пол. Чтобы потом уже с охранником разобраться. Но, видно, тут у них что-то вроде ловушки было. Когда свет вспыхнул, я и подумать толком не успел. Все на автомате сделал.

– Что он вообще здесь делал? – спросил Шарков. – Я имею в виду охранника.

– Наверное, просто прятался, – предположил Димон. – Должно быть, это Федор его напугал.

– Он собирался спрятаться в темноте?

Шедший сзади Федор отрывисто хохотнул, будто гавкнул.

– Что смешного? – посмотрел на него Шарков.

– Даже я туда не пошел бы, – ответил Федор.

– Почему?

– Страшно.

– Ты боишься темноты?

– Не темноты. А того, что в ней. Или – за ней.

– Федор прав, – сказал Димон. – Я, когда охранника раздевал, только и думал, как бы поскорее оттуда убраться. Страх так и царапал по коже холодными, острыми коготками.

Димон дважды согнул и разогнул пальцы на руках.

– И что это было? – спросил Шарков. – Что тебя напугало?

– Не напугало, а… – Димон провел пальцами по лбу. – Черт, я даже не знаю, как объяснить… Это был какой-то совершенно необъяснимый, беспричинный страх… Как будто ты вдруг почувствовал, что у тебя внутри пустота. И от этого… Нет, не так!

– Возле этой стены мрака я вдруг понял, что когда-нибудь непременно умру, – сказал Федор. – Я будто бы увидел этот мир не через себя, а без себя. И мне стало невыносимо себя жалко.

– Точно! – щелкнул пальцами Димон. – Страх небытия! И жалость к самому себе! Я тоже это почувствовал!

– А как же охранник? Он стоял там один. В темноте.

– Должно быть, в тот момент Федор внушал ему больший страх, чем то, что таится во мраке.

– Ты говоришь так, будто точно знаешь, что там что-то есть.

– Прости, ловчий, но ты этого не поймешь, – покачал головой Димон.

– Не поймешь, – вторя ему, добавил Федор.

– Хочешь сказать, что я слишком глуп для этого?

– Ты слишком не-альтер, – усмехнулся Димон. – Ты воспринимаешь мир не так, как мы.

Шарков не успел решить, стоит ли ему обидеться на эти слов или нет, а они уже дошли до конца прохода.

Мастер с Карцевым стояли возле глухой стены, за которой, по словам Мастера должна была находиться лаборатория. Карцев постучал по стене согнутым пальцем.

– Там глухая стена, – убежденно завил он.

– Там стальная плита, – возразил ему Мастер. – Дверь, как в банковском хранилище.

– Кому нужно закрывать вход в лабораторию стальной дверью? – недоумевающе пожал плечами Карцев.

– Ну, может быть, она здесь всегда была? – предположил Мастер. – Еще когда лаборатории не было?

– У этого здания вообще очень необычная планировка, – заметил Шарков.

– Необычная – это еще мягко сказано, – добавил Димон. – Я бы сказал, что внутренней планировкой здания занимался какой-то безумный архитектор.

– Я предлагаю поискать обходной путь! – уверенно завил Карцев.

Не успел он это сказать, как стена плавно откатилась в сторону.

Глава 19
Доктор Иволгин

В открывшемся проеме стоял очень высокий и чрезвычайно худой мужчина лет шестидесяти. Его узкое лицо было покрыто частой сетью неглубоких, но четко прочерченных морщин. С первого взгляда могло даже показаться, что это театральный грим, не очень удачно наложенный на лицо актера, которого намеренно пытались состарить. Однако сухие, бледные, плотно сжатые, будто склеившиеся губы не оставляли сомнения в том, что мужчине именно столько лет, сколько кажется. На орлином носу с ярко выраженной горбинкой сидели большие очки с очень толстыми линзами в роговой оправе. Даже увеличенные линзами, бледно-голубые глаза незнакомца казались слишком маленькими, но взгляд их был жестким и колючим. Совершенно седые, но все еще густые волосы были зачесаны назад, оставляя открытыми глубокие залысины на висках. Незнакомец был облачен в белый медицинском халате, выглядевший столь идеально, будто он его только что надел. Из-под обрезов черных, прямых брюк были видны красные носки и странного вида туфли, изумрудно-зеленые, с вышитыми золотом узорами и загнутыми вверх носками. Руки его были спрятаны за спину. А острый подбородок был вскинут так высоко, слово это был нос корабля, готового отправиться в плавание.

– Добрый день, господа, – сухим, надтреснутым голосом произнес человек в белом халате.

Он хотел продолжить речь, но взгляд его, внимательно изучавший лица гостей, упал на стоявшего позади всех Федора.

– Вынужден спросить, вы осознаете опасность, которую представляют собой дикие альтеры? – голос его при этом даже не дрогнул, и внешне он никак не проявил свою тревогу.

– Вполне, – ответил Мастер.

– Ну, что ж, – сказано это было таким едким тоном, что прозвучало, как: «Пеняйте на себя». – Как я понимаю, вы представляете новую временную администрацию пансионата?

Услышав такое, Димон ухмыльнулся.

– Можно и так сказать, – согласился с предложенным определением Мастер.

– Смею заверить, мы ничего не собираемся скрывать. Дверь была закрыта потому, что мы редко пользуемся этим входом. Меня зовут Иван Ильич Иволгин. Я являюсь директором и научным руководителем данной лаборатории.

– Вы возглавляете проект «Джокер», – уточнил Мастер.

– Да, – едва заметно наклонил голову Иволгин.

– А там у вас что? – Шарков указал в сторону прохода, в конце которого таился Мрак.

– Темнота, – коротко ответил доктор Иволгин.

– Какое отношение имеет эта Темнота к вашей работе? – спросил Шарков.

– Весьма опосредованное, – ответил Иволгин.

– Так, давайте не будем забегать вперед, – строго глянул на Шаркова Мастер. – Иван Ильич… Или мне лучше называть вас доктор Иволгин?

– Как вам будет угодно.

– Вы не пригласите нас в вашу лабораторию, Иван Ильич?

– Для начала я бы хотел увидеть документы, подтверждающие ваши полномочия.

– Можно я с ним поговорю? – сделал шаг вперед Димон.

Мастер жестом предложил ему действовать по собственному усмотрению.

Димон достал из кармана сложенный вчетверо обрывок газетной страницы, развернул его и протянул Иволгину.

– Вот письмо, подписанное самим спин-протектором.

Иволгин взял газетный обрывок в руки, глаза его забегали из стороны в сторону, будто он и правда читал то, что было на нем написано.

«Вот так он обводил вокруг пальца все наши патрули», – подумал про Димона Шарков.

Иволгин аккуратно сложил газетный обрывок по сгибам и вернул его Димону.

– Не думал, что для того, чтобы сменить администрацию, нужно врываться в пансионат с оружием, – как и прежде, сухо произнес он.

– Ситуация того требовала, – глубокомысленно изрек Димон.

– Понимаю, – сказал Иволгин. И, судя по выражению его лица, он действительно это понимал! – Итак, с чего вы хотите начать?

– Прежде всего, я хочу знать, есть ли в лаборатории кто-то из прежней охраны? – спросил Мастер.

– Мы постоянно пользуемся двумя входами в лабораторию, – ответил Иволгин. – Возле каждого дежурит охранник.

– Попросите кого-нибудь показать, где находятся входы.

– Виктор! – громко позвал Иволгин.

Карцев недоумевающе вскинул брови.

Но Иволгин обращался не к нему. Секунду спустя рядом с ним появился совсем молодой парнишка, лет восемнадцати. Халат, что он носил, выглядел далеко не столь идеально, как тот, в который был облачен директор лаборатории.

– Это наш лаборант Виктор Крюков, – представил парнишку Иволгин.

Мастер жестом велел Димону следовать за лаборантом.

– Пойдем, поможешь, – кивнул Димон Шаркову.

И они отправились решать вопрос с охраной.

– Если вы все сделаете два шага вперед, я закрою дверь, – сказал Иволгин.

– Не надо ее закрывать, – ответил Мастер.

– Но правила безопасности… – начал Иволгин.

– Правила поменялись, – перебил его Мастер.

Доктор Иволгин возражать не стал, только еще плотнее сжал губы. Лицо его, как и прежде, оставалось бесстрастным. Но и без того нетрудно был понять, что новая администрация не очень-то ему нравится. А может быть, и совсем не нравится.

– У нас есть прекрасно оборудованные, безопасные вольеры.

Иволгин произнес это так, будто именно с рассказа о вольерах решил начать знакомить гостей с лабораторией. Однако при этом он бросил весьма многозначительный взгляд на Федора. Предоставленный самому себе дикий внушал Ивану Ильичу не просто беспокойство, а страх, поскольку доктор Иволгин очень хорошо знал, на что способны дикие. Он не хотел, чтобы гости это заметили, но, вместе с тем, предпочел бы избавиться от дикого, в котором он, разумеется, распознал творение рук своих.

– Федор, хочешь взглянуть на вольеры? – не оборачиваясь на того, к кому обращался, спросил Мастер.

Ему не нужно было видеть Федора, чтобы догадаться, какой будет реакция на его слова.

Федор пригнулся, поднял руки к груди, развел локти в стороны, оскалил зубы и тихо, утробно зарычал.

Самообладание Иволгина наконец-то дало трещину. Чего, собственно, и ждал Мастер.

– Уберите его! – отпрянув назад, воскликнул Иван Ильич.

А Мастер тем временем, просочившись незаметно сквозь трещинку страха, скользнул в его разум. С первого же взгляда на Иволгина Мастер понял, что вытягивать из него информацию будет непросто, поэтому решил воспользоваться первоисточником.

К тому моменту, как Иван Ильич снова взял себя в руки, а потребовалось ему на это всего восемь секунд, Мастер уже знал все, что ему было нужно. Ну, разве что, за исключением некоторых деталей. Которые, по задумке Мастера, Иволгин сам должен был им поведать. Так ведь было интереснее.

– Иван Ильич! – с укоризной, наклонив голову, посмотрел на заведующего лабораторией Мастер. – Поверить не могу! Вы столько лет проработали с дикими, и они все еще внушают вам страх?

Иволгин плотно сжал губы. При этом подбородок его совершенно непостижимым образом дернулся в сторону. Вряд ли это было проявлением нервозности, скорее, привычное движение, помогающее сосредоточиться и собраться с мыслями.

– Почему дикий с вами? – спросил Иволгин. – Где Охотник-Девять?

Мастер поднял руки и соединил пальцы чуть ниже подбородка.

– Скажем так, он подал в отставку.

– А где остальные дикие из девятой стаи?

– Бегают где-то по пансионату, – с нарочитой небрежностью взмахнул рукой Мастер.

Увидев выражение, появившееся на лице Иволгина при этих словах, Карцев не смог сдержать усмешку. А Федор активно засопел.

– Вы это серьезно?

– Абсолютно.

– То есть диких никто не контролирует?

– А зачем?

Иволгин возмущенно затряс головой, быстро и часто.

– Вы представляете, насколько это опасно?

– Да, – абсолютно спокойно ответствовал Мастер.

Двумя пальцами взявшись за оправу, Иволгин поправил очки и внимательно посмотрел на Федора. Затем изучающе посмотрел на Карцева. И вновь обратил свой взор на Мастера.

– Теперь вы его Охотник?

– У Федора больше нет Охотника.

– У всякого дикого должен быть свой Охотник, – на слове «должен» Иволгин сделал особый акцент. – Иначе…

– Где мы можем раздеться, Иван Ильич? – демонстративно перебил Иволгина Мастер.

На силу характера Иволгин никогда не жаловался. Он умел общаться с людьми, знал, как угодить одним и как подчинить себе других. И, что самое главное, он легко, едва ли не с первого взгляда мог отличить первых от вторых. Однако человек, что стоял сейчас перед ним, представлял собой загадку, которую Иволгин не мог решить. Но он уже успел понять, что мериться с Мастером харизмой не имеет смысла.

Иван Ильич сделал шаг в сторону и откатил дверцу встроенного в стену шкафа.

Когда Мастер и Карцев сняли верхнюю одежду и повесили ее в шкаф, Иволгин достал с верхней полки накрахмаленный и аккуратно сложенный халат.

– Прошу вас, – протянул он благоухающий лавандой халат Мастеру. – Пусть ваш дикий хотя бы халат наденет. Так он, по крайней мере, не будет бросаться в глаза персоналу.

– Он прав, – Мастер кинул халат Федору. – Мы же не хотим, чтобы здесь началась паника.

Федор понюхал халат и оглушительно чихнул.

– Сильно пахнет, – сказал он, проведя под носом пальцем.

– Это хорошо, – ободряюще похлопал его по плечу Карцев. – От хорошего человека должно хорошо пахнуть.

Мастер посмотрел на Виктора и невольно улыбнулся, вспомнив, как после его возвращения в пансионат доктор Карцев сидел взаперти в своей провонявшей сигаретным дымом комнате, похожий на дикаря, понятия не имеющего, как пользоваться туалетными принадлежностями, и знать не знающего, зачем вообще нужно хотя бы изредка менять одежду.

– Так с чего вы хотите начать осмотр? – осведомился доктор Иволгин.

Тем самым он давал понять, что готов выполнить каждое желание, даже любую прихоть новой администрации пансионата, за которую он принимал Мастера и его друзей, но сам никаких инициатив проявлять не собирается.

Мастер прекрасно понял сигнал, что посылал ему завлаб. Но ему не было до этого дела. Он знал, что все равно получит свое.

– Для начала, Иван Ильич, покажите нам операционную.

Доктор Иволгин попытался, но не смог скрыть удивление и растерянность.

– Операционную? – Иволгин растянул уголки тонких губ в стороны, имитируя улыбку. – Простите, но это научная лаборатория, а не больница. – Вроде как с сожалением Иван Ильич слегка развел руки в стороны и показал Мастеру открытые ладони. – Мы здесь не проводим никаких операций.

– Как же тогда вы называете помещение, в котором превращаете людей в животных? – Мастер взглядом указал на Федора.

Иволгин также взглянул на облачившегося в белый халат альтера – присутствие дикого, как и прежде, внушало ему опасение, от которого он не мог избавиться. Весь его опыт общения с этими существами говорил, что дикие чертовски опасны и могут напасть в любой момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Та беспечность, с какой относился Мастер к присутствию рядом с ним дикого, по мнению Иволгина, могла свидетельствовать о присущих главе новой администрации скрытых суицидальных наклонностях. Иволгину доводилось сталкиваться с подобным – двое кандидатов в Охотники поплатились за это жизнями. Хотя, похоже, они к этому и стремились всю свою жизнь. Вот только никак не могли выбрать достойный способ умереть.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сухим, надменным голосом произнес Иволгин.

– Все вы прекрасно понимаете, Иван Ильич, – недовольно вздохнул Мастер.

Взяв завлаба под локоть, он решительно направился вперед.

– Постойте!.. – возмущенно воскликнул Иволгин. – Я не понимаю!.. Что вы делаете?..

– Идемте, Иван Ильич, я покажу вам, где тут у вас операционная, – ответствовал на это Мастер.

Завлаб пытался упираться, но с учетом разницы в силе, выглядело это откровенно глупо. Иволгину хватило ума это понять. И когда они вышли в коридор, по обеим сторонам которого тянулись застекленные лабораторные комнаты, откуда в их сторону были устремлены любопытные взгляды персонала, Иволгин бодро зашагал в ногу с Мастером, старательно делая вид, что это он ведет дорогого гостя.

Основной лабораторный блок был спланирован в виде планетарной системы. В центре располагался большой, похожий на круглый аквариум, зал, разбитый на несколько секторов. Вокруг него поясом тянулся коридор, по другую сторону которого также располагались лабораторные помещения. Интерьеры за прозрачными стенами были будто скопированы с глянцевых страниц каталога фирмы, предлагающей своим клиентам самый современный и модный дизайн научных лабораторий. Поглядывая то в одну, то в другую сторону, Виктор Карцев не мог отделаться от впечатления, что он находится не в научном учреждении, а на выставке. Посуда на полках стеклянных шкафов была идеально чистая и расставлена так, как рачительная хозяйка расставляет в серванте дорогой и красивый чайный сервиз, который выставляет на стол раз в десять лет, строго на юбилей. Банки с реактивами на стеллажах выглядели так, будто их ни разу не открывали, на многих даже контрольные бирки были не сорваны. На панелях большинства приборов, способных вызвать зависть любого понимающего в этом толк научного работника, горели только красные сетевые клавиши. Если же какие и работали, то исключительно в тестовом режиме. Виктору дважды попались на глаза работающие коллекторы, в которые не собирались никакие образцы. А в холодильных шкафах с прозрачными стенками он мог видеть ионообменные колонки, заполненные разноцветными смолами, замкнутые сами на себя. Смотрелось все это необычайно красиво, однако совершенно безжизненно. Ни в одной научной лаборатории нельзя увидеть идеальный порядок. Разве что только в той, где никто не работает. Но там все покрыто пылью.

Люди в белых халатах за стеклянными стенами были заняты, в основном, канцелярской работой. Одни что-то печатали, другие – ксерили какие-то документы, третьи – листали журналы и большими ножницами вырезали фрагменты текста.

– Хорошо у вас тут работа поставлена, Иван Ильич, – заметил на ходу Мастер.

Сказал он это таким голосом, что даже Виктор не смог понять, была ли это ирония или искреннее одобрение.

– Мы стараемся организовать процесс так, чтобы получать максимальный результат, – многозначительно изрек в ответ на это Иволгин.

– А семинары вы проводите? – спросил вдруг Карцев.

– У нас закрытая лаборатория, молодой человек, – строго глянул на него доктор Иволгин. – С высочайшим уровнем секретности.

– Да ладно вам, Иван Ильич, – улыбнувшись, по-дружески прижал к себе локоть завлаба Мастер. – Кто же не знает о проекте «Джокер»!

Не зная, что на это ответить, Иволгин лишь издал некий странный звук, похожий на скрежет редуктора, меж зубьев которого попал песок.

Они прошли примерно четверть круга, когда из бокового прохода навстречу им вышли Димон с Игорем.

– Ну, как? – спросил Мастер.

– Охрану сняли, заменили на моих парней, – ответил Димон.

– А про ребят Федора что-нибудь слышно?

– Они отловили большую часть охранников, но все еще рыскают по корпусу, проверяя потайные места.

– Тебе два раза звонили, – Шарков протянул Мастеру телефон. – Не понимаю, почему ты сам не пользуешься телефоном?

– Просто не привык, – ответил Мастер, даже не взглянув на протянутую трубку. – Кто звонил?

– Из администрации спин-протектора.

– Давно пора. В следующий раз скажи, что я буду говорить только с генералом Наутилиным.

– Слушайте, мне одному кажется, что эта лаборатория похожа на паноптикум? – разведя руками, спросил Димон.

– Это называется рациональная организация исследовательского процесса, – сказал Мастер. И, наклонившись к Иволгину, негромко спросил: – Я правильно излагаю, Иван Ильич?

Губы завлаба затряслись, подбородок дернулся из стороны в сторону, и он издал звук, как будто лопнул крошечный шарик, надутый из обрывка большого воздушного шара. Доктор Иволгин решительно не понимал, что происходит в его лаборатории. Кто эти люди?.. Ну, да, это новая администрация пансионата, назначенная спин-протектором, – он сам, своими глазами видел соответствующий документ… Но только ведут они себя в высшей степени странно!.. Доктор Иволгин на своем долгом научном веку повидал много разных администраторов. Некоторые были с причудами. Но таких, как эти!..

Покрепче ухватив завлаба за локоть, Мастер свернул в очередной боковой проход.

На смену стеклянным пришли капитальные стены, выложенные кафельной плиткой цвета кофе, очень сильно разбавленного молоком.

Остановившись возле блестящей металлической двери, Мастер отпустил локоть завлаба и жестом попросил его открыть дверь.

Иволгин втянул губы так, что на месте рта образовалась тонкая-тонкая линия, будто прорезанная остро отточенным лезвием. Поколебавшись несколько секунд, он достал из кармана магнитный ключ и приложил его к считывателю.

Сухо щелкнул открывшийся замок.