Текст книги "Дикие дни"

– Ну, что? – спросила она с видом строгим, как у учительницы алгебры. – Наконец-то нашли время дать о себе знать?

– Это Мастер! – тут же кивнул на альтера Виктор.

– При чем тут Мастер? – недоумевающе развела руками Юлия.

– Это Мастер привез нас сюда.

– То есть без него вы бы сюда не приехали?

– Без него нас бы сюда не пустили, – уточнил Шарков.

Юлия молча кивнула – с последним трудно было поспорить.

– Ну а как вам удалось получить пропуск? – спросила она у Мастера.

– У нас не было пропуска, – ответил тот.

– Шутите?

– Вовсе нет.

– Как же тогда?..

Мастер вскинул руки и раскинул пальцы веером.

– Ловкость рук.

– Он вместо пропуска дал охраннику карманный календарик, – сообщил Карцев.

– Охранник взял календарик и пропустил вас? – недоверчиво прищурилась Юлия.

– Именно так, – подтвердил Мастер.

– Ложь! – презрительно фыркнула Юлия. – Он бы не смог этого сделать, даже если бы захотел!..

– Послушайте, – осторожно, боясь вновь допустить какую-нибудь оплошность, Мастер кончиками пальцев коснулся локтя женщины. – Давайте поговорим обо всем в машине.

– Игорь, когда звонил, сказал, что вы собираетесь навестить моего отца, и предложил составить вам компанию. К нему в лабораторию вы тоже собираетесь заявиться без пропуска?

– Да, – кивнул Мастер.

Лицо и взгляд у него при этом были такие, что его просто невозможно было заподозрить во лжи.

– Но это невозможно, – качнула головой Юлия.

– Давайте съездим и проверим, – заговорщицки подмигнул Мастер. – Вам же хочется это, Юлия! Вы ведь никогда не были на работе у своего отца и понятия не имеете, чем он там занимается! Кроме того, я думаю, он будет рад вас видеть.

– Как бы мне этого ни хотелось, я не могу покинуть пансионат во время своей смены, – обреченно вздохнула Юлия.

– И кто может вас от этого освободить? – спросил Мастер.

– Ну, если только сам спин-протектор, – улыбнулась Юлия.

– Отлично. У вас есть мобильный? – Мастер протянул руку.

– Это уже не смешно, – Юлия перестала улыбаться.

– А я вовсе и не шучу, – вполне серьезно ответил ей Мастер.

– Он не шутит, – подтвердил Виктор.

Глава 4
Димон

Устало опустившись на стул, Димон стянул с головы темно-малиновую спортивную шапку с широкими отворотами, под которой пряталась неизменная бандана с черепами. Расстегнув куртку, Димон сдернул с шеи шарф.

– Чаю хочешь? – спросил Соломон.

– С превеликим удовольствием, – блаженно улыбнулся Димон.

Соломон включил электрический чайник и поставил на стол две большие кружки.

Димон постоянно жил в другом убежище, но раз в неделю-другую, как позволяли обстоятельства, наведывался в Студельки, чтобы обсудить с Соломоном насущные вопросы, которых и с самого начала была тьма-тьмущая, а с каждым днем становилось все больше.

– Ну, как тут у вас? – спросил Димон.

– Как и прежде, – ответил Соломон. И, немного подумав, добавил: – Скучно.

Димон улыбнулся.

Нужно было знать Соломона, чтобы понять, что означало это его «скучно». Деятельная натура Соломона не давала ему и минуты на месте просидеть, если он не был занят каким-то делом. А он умел находить для себя дела. Причем такие, справиться с которыми мог только он один. Кто еще, как не Соломон Шток, смог бы построить поселок, продумать и организовать всю инфраструктуру, чтобы собрать в одном месте более пятисот альтеров? И все это в ближнем Подмосковье, под самым носом у ловчих. И поселок этот просуществовал не год и не два, а десять лет. До тех пор, пока слетевший с катушек альтер Алексей Муромский не возомнил себя Мастером и не сдал, каналья, поселок ловчим.

Соломон утверждал, что Муромский на самом деле Мастер и что у него есть какой-то там план, ради которого он и указал на поселок ловчим. Димон в это не то чтобы не верил – скорее, не хотел смешивать все в одну кучу: планы Муромского и планы Соломона. Что там замышляет Муромский, никому не ведомо, а Соломон вот уже на протяжении многих лет вполне конкретно помогал альтерам выживать и оставаться самими собой в мире, который отказывался их принимать.

В общем, сидеть без дела для Соломона было все равно что для кого-то другого рвать зуб мудрости у стоматолога-практиканта. Ему требовалось какое-нибудь серьезное дело. И желательно не одно. Но чем можно было заняться в заснеженном домишке посреди брошенной всеми деревни? Поэтому приезды Димона были для Соломона как глоток свежего воздуха в застоявшейся духоте чулана. Димон ведь тоже был таким, как он, – без дела начинал хиреть и чахнуть.

– Чужаки не появлялись?

– Нет. – Соломон ополоснул кипятком чайник, насыпал в него заварку и налил воду. – У нас тут тишь, да гладь, да божья благодать, – произнес он с неизбывной тоской.

– Следов каких вокруг не было?

– Да не беспокойся ты, Дмитрий, – Соломон сел за стол напротив Димона, подпер щеку кулаком и улыбнулся. – Игорёк свое дело знает. Раз в день он на пару с Николаем обходит деревню, от дальних ферм до сгоревшей силосной башни. И хоть бы раз чего приметили. Чужие, Дима, здесь не ходят. Нечего делать чужим в этой глухомани.

Димон перевел взгляд на чайник.

– И ничего странного тоже не замечали?

– О чем это ты? – недоумевающе сдвинул брови Соломон.

– Ну, мало ли что… – Димон как будто проглотил конец фразы. – Волки, к примеру, у вас тут не объявлялись?

– Волки, говоришь? – Соломон встал, взял чайник и, не торопясь, тоненькой струйкой начал наливать чай в кружку. – Ты к чему это клонишь?

– Да так, – улыбнувшись, махнул рукой Димон.

Он не хотел попусту пугать Соломона, когда никаких фактов у него не было, одни лишь догадки да подозрения.

– А как Андрейка? – спросил он, чтобы сменить тему разговора.

Соломон вздохнул и покачал головой. Наполнив кружки чаем, он выставил на стол вазочки с баранками, овсяным печеньем, мармеладом и нугой.

– Андрейка не перестает меня удивлять. Это что-то невероятное! Всего три недели, как он стал истинным альтером, а парнишка уже способен на такое, о чем и мечтать не могут многие воплощенные. Сегодня он назвал мне все карты в колоде Зенера. Ни разу не ошибся.

– Может, он читал твои мысли? – высказал самое очевидное предположение Димон.

– Я открывал карту только после того, как он называл ее. Он владеет левитацией, телекинезом, пирокинезом, телепортацией… Про телепатию я даже не говорю – для него это настолько просто, что даже неинтересно. Дед Спиридон ради смеха предложил ему поиграть в телепорт-догонялки. И мне подмигнул, смотри, мол, как я его сейчас уделаю. Так что бы ты думал, он не смог поймать Андрейку! А уж лучше деда Спиридона никто телепортацией не владеет. После этого дед Спиридон взялся учить Андрейку своей технике телепорт-карате. Нахвалиться на него не может. Говорит, что скоро ученик превзойдет учителя.

– Да уж, дела, – Димон сделал глоток чая и блаженно зажмурился.

Если дед Спиридон был гением телепортации, то чай лучше всех заваривал Соломон.

– Сегодня мы выяснили, что Андрейке достаточно только посмотреть на обложку книги, чтобы узнать ее содержание. Представляешь? При этом он утверждает, что сам не понимает, как получает информацию.

– Так, может, он тоже Мастер? – предположил Димон.

– Нет, – как комара, расплющил Димонову догадку Соломон. – Во-первых, Мастером человек становится в зрелом возрасте, будучи воплощенным альтером и пережив какое-то сильное эмоциональное потрясение. Андрейка же едва стал истинным. Во-вторых, средневековые летописцы, на которых я уже ссылался, в один голос твердят, что в одном поколении может появиться только один Мастер.

– Ну, летописцы могут и ошибаться. Кто-то один ляпнул, а остальные повторили.

– Может быть, – не стал спорить Соломон. – И все же Андрейка не Мастер. Он что-то совсем другое. Что-то, о чем мы ничего не знаем и пока что не можем понять. Пока он еще только мальчик, едва-едва прошедший обращение. Попытайся только представить, на что он будет способен, когда станет воплощенным альтером.

Димон честно попытался, но у него ничего не вышло. На что еще может оказаться способен альтер в будущем, если он сейчас уже может все и даже более того?

Взяв двумя пальцами белый, липкий кусочек нуги, Димон внимательно посмотрел на Соломона. Разумеется, Соломон не лжет, когда говорит, что ему не известна истинная природа Андрейкиных талантов. Однако в разговорах с Димоном Соломон сам пару раз намекал на то, что ему известно о Андрейке что-то, чего он пока никому не может или не хочет рассказать. Видимо, у него имелись на то причины. Димон всецело доверял Соломону, а потому и не лез с расспросами. Придет время, Соломон сам все расскажет. Если сочтет нужным.

– И что нам с ним делать? – спросил Димон.

– Прежде всего, необходимо позаботиться о том, чтобы рядом с ним всегда находился наставник, которому Андрейка доверяет и от которого у него нет секретов. Наставник, который будет помогать ему принимать правильные решение и воздерживаться от необдуманных поступков.

– Ну, с этим, я полагаю, проблемы нет, – улыбнулся Димон.

– Пока я справляюсь с этой ролью, – серьезно ответил Соломон. – Но не думаю, что смогу всегда оставаться для Андрейки непререкаемым авторитетом. Молодежь отрицает то, что им говорят старшие, уже только потому, что возраст является для них не заслугой, а как раз наоборот – причиной для конфликта. Молодые ищут свои пути в жизни. Расшибают себе лбы, ломают ноги, но все равно уперто прут по бездорожью, – Соломон лукаво прищурился. – Да кому я рассказываю. Ты сам все это прекрасно знаешь. И это нормально. Если бы вы топали по тропинкам, протоптанным отцами и дедами, жизнь стояла бы на месте. Но в случае с Андрейкой любая ошибка может оказаться роковой. Причем не только для него самого. Ты ближе к нему по возрасту, и к твоим словам он прислушивается внимательнее, чем к моим.

– Да какой из меня наставник, – криво усмехнулся Димон.

– Не хочешь быть наставником, стань для него другом. Нельзя допустить, чтобы Андрейка оставался один. Или, не приведи случай, сбежал, как Муромский, – Соломон раздавил в кулаке баранку. – В любом случае это вопрос не сегодняшнего дня. Я дам тебе знать, когда пойму, что сам уже не справляюсь.

Какое-то время они молча пили чай. Соломон с баранками, Димон с мармеладом. То, что Димон не спешил сообщать новости, уже говорило о том, что они плохие. Поэтому и Соломон не торопил события.

Когда кружка Димона опустела, Соломон заново наполнил ее. Димон сделал глоток и поморщился, как будто в кружке был не чай, а раствор хинина.

– Плохо? – тихо спросил Соломон.

Димон молча кивнул.

– Что теперь?

– Шестое убежище накрыли.

– Где?

– В Вологде. Новый жилой район. Дома еще не заселены до конца. Соседи друг друга даже в лицо не знают. – Димон вскинул вверх пальцы лежащей на столе ладони. – Убежище казалось исключительно надежным.

– Сколько человек?

– Семеро.

– Кто был старший?

– Игорь Плотников.

Соломон коротко кивнул.

– Шесть убежищ за три недели. Надежные, как ты сам говоришь, убежища. Это не может быть случайностью. Не могли шесть групп почти одновременно засветиться столь явно, что кто-то тут же настучал на них ловчим. Значит, мы имеем дело с предательством.

– Списки убежищ имеются только у моих ребят и еще четырех человек. В том числе у тебя.

– Да, но наверняка многие имели возможность заглянуть в них. Хотя бы мельком. Если ты обладаешь феноменальной памятью, то снять копию – не проблема.

– Ты думаешь, нас предал альтер?

– Я не могу исключить такую возможность.

– Почему тогда не накрыты все убежища разом?

– А куда им торопиться? Они уверены, что мы никуда не денемся.

Димон задумчиво почесал щеку.

– Я много думал об этом, Соломон. И так крутил ситуацию, и эдак, – Димон сделал несколько быстрых движений кистями рук, как будто собирал невидимый кубик Рубика. – И никак у меня концы с концами не сходятся. Все время остаются какие-то пробелы. Смотри. Если у ловчих имеется список всех наших убежищ, почему они начали с окраин? В Подмосковье у нас пять убежищ. И ни одно из них пока не накрыто. Тебе не кажется, что логичнее было бы начинать с того, что рядом, только руку протяни?

– У меня своя логика, у ловчих – своя.

Соломон развел руками, будто хотел сказать: «Ну как можно браться судить о том, о чем не имеешь представления?»

– В каждом из шести накрытых убежищ находилось от четырех до семи альтеров, как истинных, так и воплощенных, – продолжил Димон. – Помнишь, какого шороху мы задали ловчим в поселке? А тут все прошло тихо и гладко.

– Быть может, сработал эффект неожиданности?

– Ты сам-то веришь в то, что говоришь, Соломон? Там были альтеры, которых невозможно застать врасплох. Почувствовав приближение ловчих, они могли успеть скрыться или подготовиться, чтобы дать бой. Один хорошо подготовленный воплощенный альтер стоит пяти, а то и семи ловчих.

– Не меряй всех своей меркой, – заметил Соломон. – Далеко не все альтеры совершенствуются, развивая боевые навыки, как это делаешь ты. Кто-то развивает в себе способность к научному познанию, кто-то совершенствует эстетическое восприятие, кто-то изучает самого себя, кто-то пытается постичь Вселенную…

– Все равно, – прервал Соломона Димон. – Кто-то должен был суметь уйти от ловчих. Кто-то непременно сумел бы переиграть их, хотя бы просто за счет умения просчитывать ситуацию. Ловчие работают очень грубо и прямолинейно, все время используют одни и те же наработанные схемы. И я не верю, что они смогли переучиться за пару недель после того урока, что мы преподнесли им в поселке.

Соломон озадаченно выпятил губу.

– Ну, и что ты хочешь этим сказать?

Димон молча развел руками.

– Готов об заклад биться, это работа не ловчих.

– Чья же тогда?

– С альтером может справиться только другой альтер, если он сильнее и лучше подготовлен. – Димон сделал паузу. Соломон молчал, ожидая продолжения. – Мне кажется, тут не обошлось без Мастера.

– Мастер ловит альтеров для «Вечности»?..

Соломон скептически поджал губы и с сомнением покачал головой.

– Он вернулся в пансионат, в котором его держали двадцать лет, – напомнил Димон. – Может, это что-то вроде Стокгольмского синдрома?

– Почему он тогда предупредил нас о захвате поселка?

– Таким образом он дискредитировал ловчих. Теперь он единственный и неповторимый охотник на альтеров.

– Нет, – решительно отмел подобное предположение Соломон. – Для Мастера это слишком мелкая задача.

– Это может быть не конечной целью, а промежуточным этапом на пути к ней. Помнишь, ты ведь сам мне рассказывал, что идеологом якобинского террора тоже был Мастер.

– Тот Мастер не читал «Улисса».

– Верно, – подумав, согласился Димон. – А при чем тут это?

– Ты полагаешь, что человек, который смог прочитать и оценить «Улисса», может оказаться способен на низость и подлость?

На этот раз Димон ответил не сразу. Ему потребовалось воскресить собственные впечатления от прочтения «Улисса». Книга показалась Димону несколько затянутой, местами скучной. И все же… И все же он снова согласился с Соломоном:

– Не думаю.

Соломон улыбнулся и протянул Димону мармеладку.

– Черничная, – сказал он. – Самая вкусная.

Димон взял мармеладку и сунул в рот.

– Ну, если Мастер тут ни при чем, тогда я вообще не понимаю, что происходит и кто стоит за всеми этими нападениями.

– Сейчас это не важно. Надо решать, как спасать людей. И на долгие размышления времени у нас нет. Ясно, что нападения на убежища будут продолжаться. В том порядке, в каком были накрыты убежища, не просматривается никакой системы, значит, мы не можем предугадать, где будет нанесен следующий удар. Мы должны исходить из того, что противнику известны местоположения всех убежищ, и следующим может оказаться любое из них. Сколько их всего?

– Пятьдесят два. Кстати, насчет системы. Были накрыты самые малочисленные убежища.

– Это о чем-то говорит?

– Быть может, ни о чем. А может быть, о том, что противник пока не рискует трогать более крупные убежища, опасаясь получить отпор.

– Тогда это точно не Мастер. Он бы начал с самого большого.

– Почему?

– Потому, что он читал «Улисса», Дмитрий.

– А-а, – многозначительно протянул Димон. Хотя совершенно не понял, что имел в виду Соломон. – И что мы можем сделать, чтобы предотвратить очередной удар?

– Ничего. Резервных убежищ у нас не осталось?

– Нет, мы использовали все.

– Значит, прежде всего мы обязаны предупредить всех наших людей о грозящей им опасности.

– Понятно.

– Из небольших, малочисленных убежищ людей следует перевести в более крупные. С большой группой альтеров ловчим будет труднее справиться.

– Это не ловчие.

– Кто бы они ни были, они работают на «Вечность». Иначе просто быть не может. Значит, они все равно ловчие, пусть даже нового поколения.

– Ну, хорошо, пусть будут ловчие.

– И мы должны, по возможности, вооружить людей.

– Соломон! – Откинувшись на спинку стула, Димон с неподдельным удивлением воззрился на старшего товарища. – Ты ли это? Я был уверен, что никогда не услышу от тебя подобных слов!

– И лучше бы не слышал. Но сейчас у нас нет выбора. Мы должны дать людям возможность защитить себя, если сами не в состоянии сделать это.

– С оружием проблем не будет. У нас есть парочка схронов с закладками оружия.

– Самое главное, следует немедленно начать поиск и подготовку новых убежищ, о которых неизвестно ловчим. С тем, чтобы как можно скорее перевести в них людей.

Димон обескураженно покачал головой.

– Будь на дворе лето, не было бы никаких проблем. А сейчас мороз, в сарае с сеном или в шалаше долго не высидишь. Да и недолго – тоже.

– Нужно что-то придумать, Дмитрий.

– Разумеется. Будем думать.

Димон одним глотком допил остававшийся в кружке чай.

– А что в пансионатах? – спросил Соломон.

– Не знаю. Я не связывался со своими информаторами с того дня, как мы оставили поселок. Это было бы слишком опасно и для нас, и для них. Что именно тебя интересует?

– Я все думаю, как они поступили с обычными людьми, находившимися в захваченных убежищах? Люди-то, в отличие от альтеров, им ни к чему.

– Для людей можно организовать отдельный пансионат, – предположил Димон.

– Чтобы просто держать их там за казенный счет? – Соломон с сомнением качнул головой.

– Людей могут использовать в каких-то экспериментах.

Соломон скептически усмехнулся.

– Эксперименты на людях – это уже слишком. Даже для «Вечности».

– А почему нет? Этих людей никто не станет искать. Они давно уже числятся пропавшими. Юридически их просто не существует.

– Нет-нет, – помахал кистью руки Соломон. – В такое поверить я пока не готов.

– Поэтому ты и отдаешь предпочтение ненасильственным методам борьбы. А что если я предоставлю тебе доказательства?

– Того, что в «Вечности» проводят эксперименты на людях?

– Да.

– Тогда я первым подпишусь под призывом уничтожать членов «Вечности» любыми доступными способами, не останавливаясь ни перед чем.

– Того, что они ставят эксперименты на альтерах, тебе мало?

– Ну, видишь ли, друг мой, по официальной версии, мы – вечная угроза жизни на Земле. Для посвященных в суть дело членов «Вечности» мы – нелюди. Чудовища, монстры, упыри. Не сомневаюсь, что многие в это по-настоящему верят. Хотя бы уже потому, что верить в эту чушь проще, чем искать реальные объяснения тому, что происходит. Исходя из их извращенной логики, эксперименты на альтерах оправданы тем, что они якобы помогают изливать благодать на все человечество. Знаешь, во время Второй мировой войны собак использовали для изучения последствий тяжелых осколочных ранений. Врачи намеренно калечили собак, наносили им проникающие ранения, удаляли частично или полностью внутренние органы. А чтобы не сойти с ума от нескончаемого скулежа и воя страдающих животных, им удаляли голосовые связки. Безусловно, это была чудовищная жестокость. Но это делалось ради того, чтобы врачи знали, как в такой же ситуации помочь раненым людям. Однако опыты над себе подобными ничем невозможно оправдать. Этим могут заниматься только моральные уроды с полностью вывернутыми представлениями о добре и зле. Этих моральных деградантов следует изолировать или уничтожать, дабы они, не дай бог, не передали потомству свои дефектные гены.

– Интересная логика, – Димон невесело усмехнулся. – Выходит, ты готов драться за людей, но не за альтеров?

– Я готов драться за каждого, кто того заслуживает, – серьезно ответил Соломон. – Но прежде, чем лезть в драку, я должен быть уверен, что другого способа решить проблему не существует.

Глава 5
Мастер

Серебристая «Бентли» уверенно двигалась в потоке машин, строго соблюдая правила, притормаживая на светофорах и разгоняясь до разрешенный скорости на свободных участках трассы.

Вскоре Новая Москва осталась позади. Поток машин стал плотнее и движение заметно замедлилось. То и дело на перекрестках возникали локальные пробки. Которые, по счастью, сами собой рассасывались.

По Ленинградке машины так и вовсе ползли, как черепахи. Наверное, было бы скорее выйти и пешком дойти до ближайшей станции метро, чтобы под землей добраться до нужного места.

Мастер почти не обращал внимания на перепады в скорости движения. Он вел машину будто на автомате, так, что и не скажешь, что первый раз сел за руль. Юлия оказалась необычайно интересным собеседником. Именно таким, о каком он мечтал с самого первого дня своего возвращения в пансионат. Она внимательно выслушивала любое высказывание Мастера и, даже если была с ним согласна, приводила ряд доводов, которые позволяли либо несколько иначе взглянуть на заявленную тему, либо развивали ее в весьма неожиданном направлении. Очень скоро Мастер с Юлией перешли на «ты». Причем они даже не договаривались об этом – все произошло само собой. Собеседники и сами не сразу заметили, как это случилось. А когда наконец заметили, то долго смеялись, обмениваясь ссылками на похожие ситуации из классической литературы.

О литературе они вообще говорили много, увлеченно, перескакивая с одной темы на другую. Оба оказались заядлыми книгочеями, оба читали все, что попадало в руки, выбирая из общего потока то, что потом становилось любимым, оба любили не просто читать, но, как торт, разбирать текст по слоям, чтобы добраться до самых потаенных его глубин. Порой беседа их уносилась в такие горние выси, что сидевшие на заднем сиденье Шарков с Карцевым только недоуменно переглядывались, силясь понять, о чем идет речь. Так, к примеру, Шаркову довелось узнать, что Набоков – это глыба, но одновременно и бездна. Как такое могло быть, он решительно не понимал. Про Набокова ему было известно лишь то, что тот написал книгу «Лолита», по которой был снят фильм, который таки Шарков посмотрел. И остался крайне недоволен увиденным. А когда Мастер с Юлией на пару, перебивая друг друга, принялись декламировать стихи современных поэтов, имена которых Шаркову вообще ни о чем не говорили, бывший ловчий окончательно заскучал. Карцев же, нахмурив брови, все пытался вспомнить, успел ли Мастер по ходу всех этих литературных бесед сказать Юлии, что он альтер? И если сказал, то получается, что никакой заметной реакции с ее стороны на данное заявление не последовало. Потому что иначе бы он непременно это запомнил.

Серебристой каплей ртути машина выкатилась на Тверскую. Здесь поток машин был густым, как настоявшийся кисель. Но неожиданно машины, едущие впереди, начали суетливо прижиматься к обочине, освобождая для «Бентли» центральную полосу.

– Что происходит? – удивленно глядя в окно, спросила Юлия.

– Надо полагать, это снова наш друг чудит, – меланхолично изрек Виктор.

– В каком смысле? – Юлия посмотрела на Мастера. – Он тебя имеет в виду?

Мастер улыбнулся.

– Я поставил на крышу машины мигалку и включил сирену.

– Какую еще мигалку? – Юлия посмотрел наверх, как будто могла видеть сквозь пластик и металл. – Я не слышу никакой сирены?

– Хочешь услышать?

Юлия зажала уши ладонями, скорчилась и болезненно скривилась.

– Выключи!

– Как пожелаешь.

Юлия осторожно убрала ладони от ушей. Убедившись, что сирены больше нет, она села прямо, вздохнула и провела пальцами по краю малиновой юбки.

– Что происходит? – спросила она строго.

Мастер через зеркало кинул взгляд на заднее сиденье.

– Что думаешь, Игорь?

– Это виртуальная мигалка и такая же виртуальная сирена, – ответил Шарков.

– Что значит виртуальная? – Юлия приподняла руки и чуть развела их в стороны.

– Это значит, что на самом деле их нет. Они существуют только в воображении тех, для кого предназначены.

– Пять баллов! – глядя в зеркало, подмигнул Шаркову Мастер.

– То есть ты внушаешь всем вокруг, – Юлия попыталась широко взмахнуть рукой, но ударилась запястьем о дверную ручку, – что у нас на машине стоит мигалка и воет сирена?

Она смотрела на Мастера, не ожидая, а требуя ответа.

Сейчас же.

Немедленно!

– Все намного проще, – улыбнулся альтер. – Я внушил это лишь троим водителям машин, ехавшим перед нами. А они уже запустили вперед своеобразную нейроволну. То есть каждый водитель, получив сигнал о том, что сзади едет машина с мигалкой, начинал слышать сирену и сам, в свою очередь, передавал эту информацию вперед по цепи.

– Но я ведь тоже услышала сирену.

– Потому, что захотела ее услышать. Люди очень часто видят и слышат не то, что есть на самом деле, а то, что сами хотят увидеть или услышать. Так всевозможные святые видят ангелов и даже разговаривают с ними.

– И все это происходит уже без твоего участия?

– Без моего участия, но под моим контролем. Нейроволна остановится, как только нам расчистят путь до Маяковки.

– Но, так ведь можно…

Юлия умолкла, не закончив фразу. Но все и без того поняли, что она хотела сказать.

– Можно, – утвердительно наклонил голову Мастер. – Еще как можно. Можно запустить не просто нейроволну, а нейроцунами, которое обежит земной шар несколько раз. Но я не собираюсь этого делать. Кажется, даже Виктор уже в это поверил.

– Не до конца, – не разжимая губ, упрямо пробурчал Карцев.

– Ну, по крайней мере, ты свою тюбетейку больше не достаешь.

Карцев с усмешкой достал из кармана куртки сложенную шапочку из фольги и демонстративно помахал ею.

– Странные у вас отношения, – прищурилась Юлия.

– В каком смысле? – спросил Мастер.

– Я думала, вы друзья.

– Нет! – решительно воспротивился такому определению Виктор.

– Ну, или единомышленники.

– Какое там, – криво усмехнулся Игорь.

– Тогда что вас держит вместе?

С минуту подумав, Шарков указал на Мастера.

– Он.

– Точно, – согласился с ним Карцев.

Юлия озадаченно поджала губы.

Посмотрев на нее, Мастер улыбнулся.

– Все очень просто, – сказал он. – Этим двоим кажется, что они знают, на что я способен. Именно что только кажется, потому что на самом деле они ничего не знают. И им обоим страшно интересно, что же я затеваю. То есть я бы сказал, что их удерживает любопытство.

– А что тебя привязывает к ним?

Мастер через плечо бросил взгляд на Карцева.

– Мне интересно с ними беседовать.

– И это все? – удивилась Юлия.

– Это не так мало, как тебе кажется. Мне, как любому нормальному человеку, порой бывает просто необходимо облечь в слова собственные мысли. Хотя бы для того, чтобы придать им законченную форму. Но разговаривать с самим собой или с монитором компьютера, согласись, очень глупо. Ну, по крайней мере, я сам чувствовал бы себя в такой ситуации невыносимо глупо. Поэтому мне просто необходимы люди, которых бы я хорошо знал и которые меня бы неплохо знали, которые умели бы не только слушать, но и комментировать услышанное, может быть, даже иногда возражать. При этом у них не должно быть в этом никакой личной заинтересованности.

– Все? – помолчав, спросила Юлия.

– Пожалуй, – подумав, ответил Мастер.

– В таком случае это и есть дружба.

– Нет, – недоверчиво покосился на Юлию Мастер.

– А что же тогда, по-твоему, дружба?

– Ну, это совместные попойки, драки, разговоры о женщинах…

– Где ты это вычитал? – не дослушав, перебила Юлия.

– У Дюма, – честно признался Мастер.

– А, ну тогда понятно, – медленно кивнула Юлия. – Какой же русский не любит «Трех мушкетеров»!

– За что? – спросил Карцев.

– За тотальный пофигизм, – ответила Юлия.

– Я ничего не понял, – сказал Мастер.

– Главное в «Трех мушкетерах» не попойки и драки. И вовсе не это определяет дружбу героев.

– Что же тогда?

– Как уже сказал Виктор, тотальный пофигизм.

– И в чем это выражается?

Юлия взглядом переадресовала вопрос Карцеву.

– «А не смотаться ли нам в Англию?» – изменив голос, с французским прононсом продекламировал Виктор. – «А почему бы и нет! – произнес он немного другим, более высоким голосом. – Все равно до пятницы делать нечего!»

– Кто бы еще, кроме друзей, поехал с тобой в секретную лабораторию подразделения «М»? К тому же без пропусков? Это ж чистой воды авантюра!

– Я не задумывался об этом, – несколько смущенно признался Мастер. – Но, вообще-то, у меня все под контролем.

На Маяковке машина свернула на Садовую.

Здесь машин было не меньше, но, поскольку ехать оставалось недолго, Мастер решил не использовать снова мигалку с сиреной.

– Ты никогда прежде не бывала на работе у отца? – спросил Мастер у Юлии.

– Да кто бы меня туда пустил? – усмехнулась она.

– И ты не знаешь, чем он там занимается?

– Только в самых общих чертах. Чем-то связанным с поведением альтеров.

– Он никогда не говорил об этом дома?

– Отец большую часть своей сознательной жизни проработал в подразделении «М». Он прекрасно знает, о чем можно, а о чем нельзя говорить с родными.

– А о чем можно?

– О погоде, о прочитанных книгах, о просмотренных фильмах, о результатах футбольных матчей, о том, что неплохо бы поменять мебель на кухне…

– Понятно. Ты не находишь это странным?

– Что именно?

– То, что поведение альтеров изучают так, будто это какие-то другие существа.

– Ну, собственно, к этому и сводится официальная точка зрения. Альтеры – это не люди. Это – чуждые нам существа, которые несут погибель всему роду человеческому. За все то время, что я работаю с альтерами, я встречала только двух человек, которые открыто пытались это опровергнуть. Для обоих это плохо закончилось. Один был уволен и не смог найти другую работу по специальности. Хотя он был талантливый врач-пульмонолог. Несмотря на это, он продолжал выступать, отстаивая собственное мнение, где только представлялось возможным, публиковал статьи в Интернете. В итоге он попал под машину. Говорят, что был сильно пьян. Хотя, насколько мне был известно, он вообще не пил ничего крепче пива. Другой известный мне врач, придерживавшийся отличной от официальной точки зрения на альтеров и не боявшийся об этом говорить, просто однажды пропал. Ходили слухи, что он уехал работать по приглашению то ли в Эмираты, то ли в Южную Корею. Но те, кто были с ним в близких отношениях, говорили, что так и не смогли отыскать его следов.

– То есть все все знают, но все молчат?

– Я бы сказала, что многие догадываются о том, что официальная версия не вполне соответствует действительности.