Текст книги "Олимпиада. Бубновая дама"

Одевшись и зачесав волосы в высокий хвост, чтобы хоть как-то скрыть цветные пряди, я спустилась в холл и получила у коменданта небольшой прямоугольный кусочек меди с выбитыми на нем числами и буквами.

– Тоже пропуск получила? – заискивающе спросила Дина, выловив меня в толпе студентов у расписания. – Пойдем в город?

Найдя Мелиссу, мы направились к маленькому воздушному порту.

– Неужели прошло так мало времени? – хмыкнула Дина, заметив дату на табло.

Мы дружно переглянулись и расхохотались.

– Будто целый месяц, – призналась Лисса.

Спуск в город вновь ничем приметным не запомнился, как и поход в банк, чего не скажешь о первой же кондитерской лавочке, откуда мы ушли лишь спустя несколько часов, обвесившись многочисленными свертками с шоколадом, мешочками с сахарной ватой и связками с леденцами в форме сердечек, зайчиков и белочек. После долго отдыхали в большом парке на окраине, наслаждаясь игрой шарманщика и видом с холма. У добродушного дяденьки с бочкой на колесиках купили по большому бокалу сладкого лимонада в одноразовых магических кувшинчиках и устроили настоящее сладкое пиршество.

– Я потом неделю не буду на конфеты смотреть, – хихикнула Дина, раскусывая шоколадный шарик с дробленым миндалем. – Но вкусно!

Мы с Лиссой согласно закивали, прихлебывая лимонад.

В парке, где чопорно прогуливались дамы в длинных платьях с оборками, держа под руку не менее чопорных кавалеров, мы, тройка безалаберных девиц в брючках и майках, смотрелись столь вызывающе, что очень хотелось вести себя плохо. Особенно когда дамы бросали на нас гневные взоры, а джентльмены наоборот – заинтересованные.

– Сколько выпускниц после окончания академии работает по профессии? – с любопытством уточнила я у Мелиссы.

– Мало, – честно призналась та и вздохнула. – Близкие не хотели отпускать меня сюда. Ну, кроме папы, конечно…

О себе она рассказала нам еще в первый день посиделок, с интересом слушая истории про другой мир. Сама Мелисса родилась и всегда жила в Подлунном. Ее родные обосновались в крошечном городке у границы с землями гномов, и большую часть детства Лисса провела, наблюдая за работой матери. Та продавала травы и различные простые зелья как людям, так и гномам. Знания в семье передавались из поколения в поколение, до Мелиссы никто из родственников не учился в Академии магического искусства, но отец, будучи не самым преуспевающим колдуном, желал дать дочери хорошее образование.

В Хилгар Лисса приехала задолго до начала занятий и поселилась в маленькой комнатке над лавкой с травами, которую ей сдал местный лекарь и старинный друг деда. Лисса несколько недель привыкала к шуму города, его широким мощеным улицам, вечно спешащим куда-то жителям, к запаху болота. Но больше всего к тому, что приходилось жить самой.

– Я раньше никогда никуда не ездила, – рассматривая свои ладошки, усмехнулась блондинка. – Даже одежду мы не покупали, а шили сами. Нравы у нас очень строгие, так что за первую и последнюю попытку пройтись по центральной улочке в брюках меня едва не арестовали.

Мы с Диной переглянулись.

– Городок совсем маленький, – с усмешкой вспоминала Мелисса. – Несколько улиц, и только одна из них вымощена булыжником. Дома простые, в основном в два этажа. Гостиницы нет. Да и живут там, надо сказать, люди определенного достатка: рабочие, которых нанимают гномы, торговцы средней руки да ремесленники, что выкупают часть добываемой гномами меди. Мы там были единственной семьей колдунов: я, родители, бабушка и дядя Фил. Благо… травники! – Она усмехнулась. – Не маги. Вот нам и прощали многое из того, что магам бы с рук не сошло. А так… Я с бабушкой пропадала в горах, собирая травы, а в городке мы появлялись редко.

– Мой дядя так живет, – кивнула Дина. – Но он увлечен изучением свойств драгоценных камней. Хочет получить идеальный вариант камня-накопителя, соединяя разные кристаллы и металлы.

Допив лимонад и съев половину конфет, мы неторопливо прошлись по городу, любуясь тем, как раньше других зажигаются фонари на воздушной части Хилгара. Повздыхали, что происхождение не дает нам возможности попасть в один из дворцов князя или богатых дворян, а после отправились в академию, договорившись устроить в воскресенье что-нибудь веселое и безопасное.

В комнату я ввалилась уставшая, мечтая лишь о душе – наконец! – и мягких объятиях подушки, а вместо этого напоролась на укоризненный взгляд вампира. Он сидел на стуле и помахивал тем самым письмом, которое я так и не удосужилась достать из-за окна.

– О, привет, – смущенно выпалила я, осторожно скосив глаза на кровать и убедившись, что в мое отсутствие домовики не только ее заправили, но и засунули бабушкину тетрадку в общую стопку к другим учебным принадлежностям. – Что надо?

– Сегодня ты куда добрее, – по-своему оценил мое поведение Гедымин.

– Выспалась, – не стала вдаваться в подробности я.

Сбросив покупки на покрывало, я сделала вид, что очень увлечена сортировкой, искоса наблюдая за вампиром.

– Ты меня игнорируешь? – мягко уточнил вампир, встав и пересев на кровать.

– Скажем так… – постучав себя по губам леденцом, завернутым в шелестящую вощеную бумагу, сказала я. – Хм… Мне не совсем ясно твое ко мне внимание.

– Почему же? – пальцем раздвигая гору конфет и за хвостик вытягивая шоколадного мышонка, непринужденно уточнил вампир.

Я смерила его хмурым взглядом и на вопрос не ответила. Мы оба понимали, что мой вопрос небезоснователен, а вампир лишь пытается как можно дольше играть в несознанку.

– Во-первых, я считаю, что вампир, да еще и с какими-то связями, которые позволили ему легко уладить дела с моим поступлении в академию…

– Буба, – попытался отвлечь меня Гедымин.

– …не может вот так просто ехать в плацкартном вагоне, да еще и рядом со мной, хотя практически все места были свободны, – не давая себя сбить, сказала я. – Это странно и выглядит слишком нелепо.

Гедымин вздохнул, но ничего не сказал.

– Во-вторых, – тут я улыбнулась, – да, я ведьма и, вероятно, довольно милая… временами. Возможно даже красивая. Но не настолько, чтобы банальный дорожный флирт перерос в интерес к моей персоне.

– Ты отлично играешь в карты, – примирительно заметил вампир.

– Ну и… в-третьих, как-то все выглядит еще страннее, если учесть, что мою квартиру ограбили, а ты слишком навязчиво расспрашивал о родителях.

Гедымин вздохнул, оценивающе глянул на развернутую конфету, а потом сказал:

– Тебе так нужна правда?

Я кивнула, внимательно наблюдая за вампиром. Тот посерьезнел, обреченно вздохнул и встал, перестав выглядеть милым и добродушным. Показалось даже, что немного повеяло холодком. Я с любопытством исследователя подалась вперед, увлеченно принюхиваясь.

– Ну и почему в книгах пишут, что, когда вампиры не маскируют свои чары, в воздухе пахнет сырой землей, – оскорбленно воззрилась я на Гедымина. – А это что? Туалетная вода «Мужская краса»?

Вампир сначала закашлялся, а потом рассмеялся и заметил:

– Правду говорят, что дети от родителей, как яблоки от яблонь.

Внешне он мало изменился, только стал казаться чуть взрослее, да на небрежно накинутом на плечи пиджаке появился аккуратный значок Надзора.

– Вряд ли бы ты смог причинить мне вред, – пожала я плечами, – поэтому родители тут ни при чем.

– Уверена? – хмыкнул Гедымин, садясь на стул и забрасывая ногу на ногу.

– Если бы хотел, то уже давно сделал, – резонно отозвалась я и устроилась на кровати так, чтобы было удобно слушать и видеть вампира. – У тебя было много возможностей, но ты ими не воспользовался.

– А что, если это было просто потому… – Гедымин отправил в рот шоколадного мышонка, – что ты не знала об обмане?

– Слишком сложно, – покачала головой я. – И слишком неправдоподобно.

– Раз мы разобрались с тем, что ты девочка подозрительная и в обычную влюбленность бедного и несчастного вампира не поверила, то… – Гедымин сухо улыбнулся, а потом кивнул, давая мне карт-бланш.

– Ты работаешь в Надзоре, так? – задала я вопрос, хотя и так уже знала ответ.

Вампир кивнул и добавил:

– Гедымин Приони. Отдел контроля за действиями, не превышающими третий уровень опасности.

Я хмыкнула, оценив доверие. Прошлое я помнила плохо, но знала, что работники Надзора не разбрасываются сведениями о себе, ведь это может дать преимущество перед возможным противником.

– Третий уровень… – повторила я и прищурилась. – И как это связано со смертью моих родителей, колдуном и делом десятилетней давности? Третий уровень – это ведь даже не нарушения, совершенные разумными магическими существами.

Гедымин одобрительно кивнул и отметил:

– Ты знаешь классификацию отделов Надзора.

– Когда мама уставала, то вместо книжки читала мне этот перечень на ночь, – хмуро призналась я. – Не самое интересное чтиво. Я под него всегда засыпала.

– А я говорил своему шефу, что дочь охотников проще посвятить в дело, чем пытаться задурить ей голову, – довольно сказал вампир.

Я искривила губы в усмешке и ничего не сказала. Не объяснять же Гедымину, что мне не достался ни сильный дар, как у отца, ни развитое чутье, как у мамы. Я родилась и выросла самой обычной ведьмочкой. Да и в учебе вряд ли смогу выделиться. На первое же задание потратила кучу времени, и уши краснеют, когда кто-то с гордостью говорит о моих родителях. А что догадалась и сопоставила странности? Не такое уж это достижение.

– И как связано дело моих родителей и твой отдел? – спросила я Гедымина.

– Надеюсь, этот разговор не станет известен каждому в академии? – уточнил вампир, а после моего обещания помалкивать продолжил: – Шеф расследовал эту историю… Там еще… Все дело в опытах, которые ставил тот колдун.

– То есть?

– Ему удалось что-то создать, – выдал тайну Надзора вампир. – Что-то, что может оказаться очень опасным для людей.

– И? – Я даже подалась вперед, желая знать подробности.

– И теперь, после его гибели, кто-то разнюхал про исследования и пытается воплотить идею в жизнь, разыскивая все, что может хоть как-то помочь в повторении опытов… – вздохнул вампир.

– Что можно искать? – хмыкнула я. – Пепел колдуна? Если тогда он взорвал себя, моих родителей и весь дом, то найти хоть что-то будет проблематично.

Вампир смерил меня взглядом, словно видел перед собой глупую девчонку, а потом ответил:

– Твои родители долго за ним охотились, возможно, они случайно еще раньше узнали про эксперимент, но… Совершенно точно, что сведения не были утрачены вместе с гибелью колдуна. Несколько раз за последние годы мы сталкивались с попытками проводить эксперименты по созданию… – Вампир хлопнул себя по губам, а потом с тяжелым вздохом продолжил: – Извини, но вот это уже тайна Надзора, и раскрывать ее…

– Поняла-поняла, – отмахнувшись, я предложила: – Совсем не обязательно выдавать тайны, но если что-то касается меня, то я хочу это знать.

– Резонно, – согласился Гедымин, – хотя мы как раз-таки пытались оградить тебя от лишней информации.

«Выведав что-то без моего ведома!» – хмуро подумала я, но вампиру сдержанно улыбнулась. За маленький обман на него сердиться даже не подумала, ведь на самом деле ничего плохого Гедымин мне не сделал, только помог.

– Рассказывай дальше, – попросила я.

– Эксперименты были разными, – вздохнул вампир, – и мы не сразу заметили связь. Это вообще сложно было сделать. Служба Надзора состоит из множества подразделений, а они, в свою очередь, делятся на отделы. И если охотники работают на всю организацию в целом, имея доступ к полным картотекам и архивам в любом из отделов, то сами подразделения между собой сотрудничают редко. – Вампир утащил с покрывала еще одну конфету. – Есть большая разница между взбесившимся колдуном, что может перемещаться по всему Подлунному миру, меняя города, княжества и королевства, и природными явлениями, вроде просачивающейся из другого мира ядовитой плесени или обнаглевшей нечисти. Не говоря уже о локальных группах подконтрольных обитателей.

Я негромко фыркнула, удержавшись от напоминания, что по классификации Надзора вампиры также относились к контролируемым созданиям.

– Естественно, отделы вроде моего не обмениваются статистикой странных явлений, – пожал плечами Гедымин. – Мы бы и не заинтересовались делами других подразделений, если бы не инвентаризация!

Я хихикнула, заметив страдальческое выражение на лице вампира.

– Что, и у вас это не любят?

– А где любят? – хмыкнул Гедымин и продолжил: – Тут-то и выяснилось, что материалы по делу твоих родителей кто-то выкрал. И даже не озаботился скрыть пропажу – в перечнях документы по-прежнему числились. Дело четы Лись не мелочь вроде случайно взорвавшейся колбы в лавке лекаря в присутствии покупателя, поэтому шеф взял расследование под свой контроль. Начали копать, подняли все возможные архивы, где могли быть еще сведения о деле того колдуна, допросили сотрудников, работавших десять лет назад, а потом разыскали все отчеты о похожих делах последних лет. Сведений было мало, так что охотники передали материалы в наш отдел, ведь хотя и были зафиксированы опасные очаги магии, но колдунов или магов при этом никто не видел.

– То есть вроде как это все само по себе? – переспросила я.

– Вроде как, – согласно кивнул вампир. – Охотников не так много, и им есть чем заняться помимо сбора данных. Ну, так мой шеф сказал… Он сам пытался во всем разобраться сначала, очень переживал… А потом и меня подключил.

«Вот точно никогда не буду охотницей, – решила я. – Да и вообще… Не пойду в Надзор!»

– А чем занимаешься ты? – решив выяснить все, задала я один из самых важных для себя вопросов. – Пытаешься разузнать, что известно мне? Да еще так, чтобы я ничего не заподозрила?

Вампир усмехнулся, а я опять почувствовала себя ничтожной малявкой, которая видит лишь круги на воде, но не способна рассмотреть больше.

Углубиться в размышления на эту тему мне не дал стук. Нахмурившись, я огляделась и едва не завопила, заметив за окном морду фавна.

– Издеваетесь? – вместо вопля спросила я и выдохнула. – Так ведь и напугать можно! Я хоть и ведьма, но такая рожа, да еще в сумерках, не самый приятный вид.

Гедымин ничего не ответил, лишь неторопливо прошел к окну, распахнул его и принял у посланника пухлый конверт. Я исподлобья наблюдала за вампиром, не представляя, что именно мог доставить фавн такого срочного, раз ему пришлось добираться до моего этажа, а ведь летать рогатые не умеют, чай не бабочки. Я хихикнула, представив хмурого, покрытого темной шерстью фавна в розовой балетной пачке с парой больших нежных крыльев, как у бабочки-капустницы, прихлопнула рот ладошкой и поймала конфету, которую фавн нагло подманивал к себе.

– Брысь! – крикнула я и силой мысли захлопнула окно.

Фавн обиделся, показал мне язык и ухнул вниз, как мешок с цементом, перевернувшись в падении.

– Моя цель, как и других работников Наздора, – предотвращать что-либо, способное навредить как представителям магического сообщества, так и тем, кто не обладает даром, – привлекая мое внимание, сказал Гедымин. – Любыми средствами. И при этом мы должны не допускать утечек информации.

– И что? – фыркнула я, не очень разобравшись в словах вампира.

И так, похоже, он считает меня хоть и догадливой, но не самой умной девушкой.

Интересно, сколько ему лет? По вампирам же не поймешь. На вид может быть едва ли больше двадцати, а на деле «юный» вампир окажется вдвое или втрое старше моей бабушки.

– А то! Когда мы поняли, что, не найдя подробностей об эксперименте, злоумышленники могут попытаться добиться подсказок от тебя, решено было действовать, – ответил Гедымин.

– Но почему таким способом? – прищурилась я, задавая вопрос. – Нельзя было просто…

– Ну, действия мои начальство не курирует, – усмехнулся вдруг вампир, садясь обратно на стул. – Передо мной лишь поставили две задачи, а уж как я буду их исполнять – мое дело.

– Какие задачи? – не повелась я на улыбку Гедымина.

Пусть! Пусть довольно симпатичный и даже, по мнению Дины, красивый, но меня улыбочками не проймешь!

– Защита и информация, – перечислил вампир. – Мой план был достаточно прост: легкая влюбленность позволит мне находиться рядом… и при этом интерес к твоему прошлому не будет выглядеть странно.

– Моя влюбленность? – ехидно уточнила я. – Или твоя игра в якобы влюбленность?

Гедымин хмыкнул и спросил:

– А первое было возможно?

– Меня бабушка воспитывала, – напомнила я. – А она у меня настолько разумная и сильная женщина, что и мне от нее мозгов перепало. Я уже давно не девочка-цветочек, чтобы нежно млеть от любого внимания к себе.

Сказала и порадовалась, что не покраснела, ведь хоть немножко, но я соврала. Да, Гедымин немного мне нравился. Даже… чуть больше, чем немного! Но не настолько, чтобы я влюбилась.

«Спасибо, бабушка!»

– Жаль, – хмыкнул вампир. – Так было бы намного проще.

– И что теперь, раз я все знаю? – Я переборола свою неловкость, стремясь узнать важную информацию.

Вместо ответа вампир протянул мне распечатанный конверт. Я нахмурилась, но взяла и заглянула внутрь, а потом вытащила сложенные вдвое листы.

– Это договор о молчании, – объяснил Гедымин. – Подписав его, ты обещаешь не рассказывать никому о том, что узнала от меня по поводу Надзора, без особой надобности. А также…

– Вижу-вижу, – перебила я вампира. – Охрана моей ценной персоны под видом… тут сказано: «Образ, не вызывающий подозрений». Хо-хо! Довольно размыто, да?

– Внешне все останется ровно так, как и до нашего разговора, – пояснил Гедымин. – Со стороны будет выглядеть так, будто я за тобой ухаживаю. Ну, раз теперь ты знаешь, то у меня лишь несколько просьб. Не таких уж сложных, – предупредил мои возражения вампир. – Во-первых, все же отвечай на послания. Очень прошу.

Я фыркнула, но, сложив руки на груди, кивнула.

– Во-вторых, предупреждай, если собираешься за пределы академии, – продолжил перечислять вампир. – И никаких прогулок ночью!

Я засопела, но промолчала.

– Далее…

– Поняла, поняла я. – Вскочив, я прошлась по комнате. – Одной не ходить, ночью спать в своей постельке, обо всем рассказывать и делать вид, что между нами что-то есть. Так?

Гедымин кивнул и протянул серебряную ручку.

– Так ли все это нужно? – усомнилась я. – Меня хотят убить?

– Лучше предупредить опасность, – ответил вампир. – Но…

– Но? – вздернула я бровь.

Хотелось подойти к вампиру и хорошенько потрясти его за плечи лишь потому, что ситуация мне совсем не нравилась.

– Но при этом я хочу узнать больше о тех, кто ищет способ воспроизвести эксперимент колдуна. А если они будут знать, что за тобой присматривает Надзор, то и носа не высунут, – честно рассказал Гедымин, и я захохотала, выпуская наружу свою нервозность.

Вот оно что! Вот то, что я чувствовала кожей, но не могла осознать. Интуиция подсказывала, что меня тянут в опасную игру. Я всего лишь подсадная утка, иначе и не назовешь, а Гедымин – охотник, ждущий хищника.

Опасно ли все это? Очень. Но, похоже, нужно соглашаться, ведь от меня мало что зависит.

– А о чем ты говорил с ректором? – Я со вздохом протянула подписанный договор вампиру, и тот поставил свой росчерк внизу каждой страницы.

– Шеф установит следящие чары на шпилях башен и еще проведет инструктаж для призраков-охранников, – ободряюще потрепал меня по плечу Гедымин. – Думаю, тебе совершенно не о чем волноваться, но если ты что-то вспомнишь из разговоров родителей, то не забудь рассказать. – Он снял с пальца и протянул мне тонкое черное кольцо с небольшим темно-фиолетовым аметистом в центре. – Если захочешь послать весточку, то нажми на камень – это артефакт-передатчик. Через несколько минут рядом с тобой будет ворон. Это мое личное, а не рабочее. Не удивляйся.

Я кивнула, принимая кольцо. Оно оказалось холодным и чуть шершавым, а от камня, наоборот, исходило приятное тепло. Я осторожно надела кольцо на указательный палец, опасаясь, что оно окажется большим, но артефакт мгновенно подстроился под нужный размер.

– Поняла, но в таком случае…

– Да? – придвигаясь ближе, улыбнулся вампир.

Я нахмурилась, видя, что он вновь играет ранее обозначенную роль. Может, в другое время я даже оценила бы это, но не сейчас.

– Перестань заявляться ко мне, как к себе домой, – велела я.

– Ладно, – посерьезнев, вскинул руки Гедымин. – Ты права. Что ж…

– Да, тебе пора. – Я недвусмысленно указала взглядом на окно.

– Жестокая… – хмыкнул вампир. – Буба.

Я зашипела, вскочила и принялась подталкивать Гедымина в спину. Он смирился с необходимостью удалиться, хотя вздыхал и посматривал на меня с удивительно искренней тоской.

– Иди, – хихикнула я, – отчет напиши для начальства.

– Надо, – уже у рамы согласился вампир, перебрасывая ногу через подоконник. – Только…

– И кстати, про должок забудь, – расставляя все точки над «i», сообщила я. – Я никому ничего не буду рассказывать и даже соглашусь делать вид, что ты мне нравишься, но ничего более!

Гедымин хмыкнул, глянул мне в глаза, будто пытаясь увидеть мысли, но я уверенно экранировала любые попытки пробиться в мою голову. Иначе…

Я все же покраснела, осознавая, что немножко лгу сама себе. Играя в реалистку, я все равно оставалась немножко романтиком, а таким личностям неприятно осознавать, что все наши отношения с вампиром – лишь умело разыгранная им пьеса. И хочется, пусть и неосознанно, чтобы чувства ко мне были чуть глубже, чем роспись в договоре.

«А нужно ли это мне?» – задала правильный вопрос логика. Вряд ли, но… Но хочется, чтобы хоть флирт был не из-за задания, а по более естественным причинам. Ведь… Ведь вампир сам выбрал такую тактику.

Я вздохнула, приказав себе думать меньше, и повторила:

– Тебе пора.

Гедымин улыбнулся, поймал мою ладонь, когда я подняла руку, чтобы заправить волосы за ухо, и невесомо поцеловал кончики пальцев.

– Долга больше нет, – сказал он и прищурился, как большой кот.

Я промолчала, не зная, что сказать. Очень сложно найти верную тактику поведения, если, даже открыв правду, с тобой продолжают играть.

– Пиши, если что, – сказал на прощанье Гедымин и скрылся в провале окна.

Оставшись одна, я еще долго рассматривала макушки деревьев в подступающей темноте, вдыхая прохладный воздух и думая о разговоре с Гедымином. Казалось бы, мы во всем разобрались, но почему все стало еще более запутанным?

– А может, это я возвожу воздушные замки там, где ничего нет? – захлопнув раму, спросила я себя. – И вообще!.. Я приехала в академию не флиртовать или в любовь играть, а учиться!

Решительно кивнув на этой фразе, я забралась в постель и мгновенно уснула, пообещав себе не витать в облаках и сосредоточиться на занятиях.

Новая учебная неделя началась куда лучше, чем предыдущая, хотя и не для всех. Мы с сочувствием взирали на тех, кто еще бился над первым занятием, но не спешили подсказывать, разобравшись, что чужой опыт никак не повлияет на скорость достижения результата.

– Все вы разные, – вышагивая перед нашей, уже пополнившейся Никой и Ариной группой, говорил преподаватель, а мы завистливо следили, как шквальные порывы и магические кулаки огибают его, вновь нападая на нас. – Даже две ведьмы не обладают схожей силой. Впрочем, у магов – то же самое. Наши занятия направлены на то, чтобы исследовать себя, постигать собственную силу и учиться использовать лучшие… выигрышные особенности.

– Еще бы они у нас были, – простонала я, вновь приземляясь на пол.

Как бы я ни злилась на Шишеня, но благодаря наколенникам, которые он мне принес, я страдала от падений немножко меньше, пусть и не стала падать реже.

– Ну, никто не виноват, что студентка Олимпиада Лись, дочь заслуженных охотников и одной из самых сильных пар «маг – ведьма» оказалась столь неуклюжей, – с усмешкой сложил руки на груди бородач, наблюдая, как я с кряхтеньем пытаюсь устроиться на своем коврике. – Но вполне вероятно, что ты, Липа, окажешься более умелой в чем-то другом.

– Например? – полюбопытствовала Мелисса, цепляясь за края своего летательного средства.

– Когда все остальные таки пройдут первое испытание, – загадочно начал преподаватель, – мы это узнаем.

– Что он имел в виду? – уже сидя в столовой и быстро расправляясь со своей порцией супа, уточнила я. – Мне кажется, я самая невезучая не только в нашей подгруппе, но и среди всех, кто поступил в этом году.

– Неправда, – не согласилась Арина, услышав мои слова. Она развернулась на стуле с ложкой йогурта в руке и сообщила, как военную тайну: – В другой подгруппе парень по имени Макс расшиб себе лоб на первом занятии, а потом… – Она рассмеялась. – В общем, после каждой медитации он отправляется к миссис Дрю. То занозу в палец вгонит, то синяков наставит, то в стенку врежется. Вот уж кто невезучий.

– Жаль, – хмыкнула я, – а так хотелось, чтобы все лавры достались мне.

Дина и Мелисса засмеялись, да и Арина с Никой и Эллоей за соседним столиком не удержались от смешков.

– Впереди еще много предметов, – проходя мимо с подносом, заметил Шиш, – еще успеешь отхватить свой приз неудачницы.

Я зашипела и едва сдержалась от желания запустить в мага вазочкой с соусом.

– И что вы никак не поделите? – наблюдая за моей реакцией, спросила Лисса. – Шиш хоть и вредный, но тебя он задирает куда чаще, чем кого-либо.

– Но и на руках таскает Липу он чаще, чем кого-либо, – хихикнула Дина.

– Да он только ее и носит! – поправила Мелисса, и подруги расхохотались, но тут же умолкли, заметив мой свирепый взгляд.

– Девочки, прекратите, – велела я, – а то… Пусть я и не могу сконцентрироваться, чтобы не свалиться с коврика, но надрать вам обеим уши…

Дина фыркнула, а Лисса заметила:

– Мы же правду сказали!

– Правду, – кивнула я. – Но я слышать ничего не хочу про этого мага. Хватит с меня того, что он постоянно маячит перед глазами.

Подруги захихикали, Дина склонилась к столу и спросила:

– Что ты так на него взъелась? Пусть и вредный, но в целом же симпатичный парень!

– Потому что половина моих проблем – из-за него! – отчеканила я. – Да и просто… Он меня раздражает!

Подруги переглянулись, но я предпочла проигнорировать их взгляды и сосредоточилась на большой порции вишневого пудинга.

На занятие по теории мы явились задолго до звонка и расположились на нейтральном третьем ряду в аудитории. Дина и Мелисса перестали сверлить меня взглядами и теперь обменивались идеями по поводу тех простейших заклинаний, изучением которых нам предстояло заняться. Как и все представители магического населения, мы знали множество этих самых простейших, но конечно же никто и никогда не объяснял нам принцип действия.

Преподаватель явилась сразу после звонка, сообщила, что зовут ее профессор Алиса Дарина, и тут же перешла к делу, со скоростью автомата надиктовывая нам огромное количество информации. Она безостановочно читала лекцию, прерываясь лишь на десятиминутные перемены, не улыбалась и смотрела мимо нас, словно тридцать студентов мало волновали профессора.

Отправляясь после уроков в столовую, чтобы перекусить, Дина поделилась с нами наблюдением:

– Она такая… будто ей не хочется быть в академии, но профессор вынуждена.

Мы с Лиссой переглянулись и пожали плечами, не зная, что сказать по этому поводу. Я никаких выводов сделать не успела, слишком занята была конспектированием. Отметила лишь внешний вид женщины, да и то мельком, в самом начале. Потом я интересовалась только тетрадкой и ручкой, а вовсе не размышлениями.

Алиса Дарина выглядела явно чуть старше из-за строгой прически и консервативного серого платья в викторианском стиле. На нас она взирала сквозь стекла очков в тонкой металлической оправе, и во взгляде преподавателя теории простейших заклинаний не сквозило и тени таинственности и увлеченности своим предметом.

– Может… она практику отрабатывает? – предположила Мелисса через несколько минут, получив свой кисель и пару кексов с черникой. – Она довольно молода, хоть и пытается это скрыть.

Дина обдумала эту мысль и хмыкнула:

– Это маловероятно. В академию не принимают слишком молодых преподавателей. Это не закон, но негласное правило многих и многих ректоров.

– Но она профессор, – напомнила я. – Значит, не так молода, как вы рассуждаете.

– Мой дядя стал профессором в сорок, а в свои восемьдесят пять выглядит едва ли на тридцать пять, – парировала Дина. – Он продолжил обучение сразу после академии. Вполне вероятно, что и Дарина также не стала искать престижную должность, а сосредоточилась на изучении наук и написании исследовательских работ.

– Давайте расспросим Ардуса, – нашла я выход. – Он же сказал, что теперь для нас как папочка, вот пусть и расскажет историю профессора.

Подруги поддержали мою идею, и на следующий день до начала занятий мы подкрались к преподавателю и задали ему сакраментальный вопрос. Обведя подгруппу взглядом и обнаружив, что ответ интересует не только нас троих, бородач вздохнул и рассказал:

– Это не самая приятная история. Я хорошо знаю Алису, она была когда-то в моей подгруппе. Очень талантливая девочка. Схватывала на лету. Сильный маг. Ей прочили отличную должность еще до завершения учебы, к тому же ее отец занимает довольно высокое место в свите князя Арлийского, хорошего друга кого-то из эльфийских владык. На практику ее отправили в Пресветлый лес, а после она год служила при дворе в Сумрачном лесу.

Мы дружно присвистнули, оценив перспективы. Кто бы что ни говорил, но талант лучше всего сочетается со связями, от этого святого союза рождается такое приятное и желанное всеми нами благосостояние.

– Но потом она не рассчитала силы… – вздохнул преподаватель. – Слишком верила в себя. Да и… Тут мы сами немного виноваты, ведь убедили ее в превосходстве. В итоге…

– Истощение, – перебила Ардуса Ника. – И конец всем мечтам.

– Да, – даже не заметив бестактности студентки, кивнул бородач и подтянул рукава свободной клетчатой рубахи, – именно так. Была вероятность восстановления способностей, но… Не сложилось.

Больше преподаватель ничего не сказал, а мы в раздумьях разошлись по местам.

– Однако, – протянула Дина, – не хотела бы я…

– Это ведь как… – вздохнул Адам, поправляя очки, – как без руки жить. Магия для нас не просто что-то отдельное, а как часть нас самих.

Следующие несколько дней прошли для нас всех, как в забытье: до обеда – физические тренировки, а после – попытка не уснуть лицом на тетрадке. В таком ритме никто даже думать не успевал, зато все искренне радовались, когда еще кто-то из подгруппы после выполнения задания переходил из одной части зала в другую.

К концу недели уже вся наша десятка справилась с первым заданием, и преподаватель освободил половину от занятий на понедельник, других загрузив по полной программе. Мы с девочками радовались, но не слишком, уже зная, что после вся подгруппа будет занята новым делом.

И именно теорию по этому заданию, как оказалось, надиктовывала нам профессор всю неделю. Об этом мы узнали от самой Дарины, когда та закончила утомительный и неинтересный курс первого вида простейших заклинаний.