Текст книги "Данте. Демистификация. Долгая дорога домой. Том III"

Возвращаясь к образу Италии, предшествовавшему образу Франции, понимаю, что Италией поэт называет Священную Римскую империю германской нации, оплот Католичества и папства, горько сетуя на то, что после смерти императора Карла VI в Европе разразилась война за Австрийское наследство, открывшая череду Европейских войн XVIII века и перетекшую в век XIX. Величию Священной Римской империи германской нации восстановиться было уже не суждено.

Данте всем величием своего сердца и гения осуждает в Комедии бесов Революции и Войны!

Ч. VI.1. Портрет императора Российского Петра III (Карл Петер Ульрих Гольштейн-Готторпский, 1728 – 1762 годы).

Родоначальник Гольштейн-Готторпской линии рода Романовых, сын дочери Петра I и Марты Скавронской, Анны Петровны и герцога Гольштейн-Готторпского Карла Фридриха, внучатый племянник шведского короля Карла XII, свергнутый и убитый в результате дворцового переворота в пользу своей жены, Екатерины II.

Ч. VI.2. Российский император Павел I Петрович (Карлович) (1754 – 1801 годы), император в 1796 – 1801 годах.

Сын Петра III и Екатерины II. Убит в результате гвардейского переворота в пользу своего сына императора Александра I Павловича (Благословенного). Его потомки правили Россией до 1917 года.

Ч. VI.3. Перезахоронение императора Петра III, осуществленное императором Павлом I (устранившим беззаконие).

Императорскую корону несёт один из его убийц, граф Алексей Орлов Чесменский.

Ч. VI.4. Надгробия супругов: императора Петра III и императрицы Екатерины II Великой в Зимнем Дворце Санкт-Петербурга.

На табличке с обратной стороны стоит одна дата – смерти императрицы Екатерины II Великой – 6 ноября 1796 года; создаётся впечатление, что супруги жили долго и счастливо и умерли в один день.

Ч. VI.5. Флорентийский собор на иллюстрации к одному из ранних изданий Комедии.

Данте и Беатриче летят над недостроенным Флорентийским собором, стоящим в чистом поле, купол которого незавершен и ворота не установлены. То, что это именно знаменитый собор Санта-Мария-дель-Фьоре, недвусмысленно говорят флорентийские лилии на его стенах и купол характерной формы. Сама Флоренция ещё не отстроена вокруг собора.

Дьявол, сидящий на крыше собора, сыплет папе деньги (откаты, как сказали бы сейчас). Всё бы ничего, но учитывая, что Комедия была только задумана Данте в 1743 году, а закончена не ранее 1814 года, получаю, что в начале XIX века собор ещё не был завершен. И не надо винить в этом художника иллюстратора – он, что видел, то и рисовал. В самом тексте Комедии указаний на состояние Флорентийского собора нет.

Purgatorio – Canto VII. Чистилище – Песня VII
Долина земных властителей

 
Poscia che l'accoglienze oneste e liete
furo iterate tre e quattro volte,
Sordel si trasse, e disse: «Voi, chi siete?». [3]
 
 
«Anzi che a questo monte fosser volte
l'anime degne di salire a Dio,
fur l'ossa mie per Ottavian sepolte. [6]
 
 
Io son Virgilio; e per null` altro rio
lo ciel perdei che per non aver fé».
Così rispuose allora il duca mio. [9]
 
 
И трижды, и четырежды успело
Приветствие возникнуть на устах,
Пока не молвил, отступив, Сорделло: [3]
 
 
«Вы кто?» – «Когда на этих высотах
Достойные спастись еще не жили,
Октавиан похоронил мой прах. [6]
 
 
Без правой веры был и я, Вергилий,
И лишь за то утратил вечный свет».
Так на вопрос слова вождя гласили. [9]
 

Радуясь земляку, Сорделло трёх и четырёхкратно приветствует Вергилия, затем, отступив, спрашивает путников: – «Кто вы, откуда и куда идёте?». Сорделло при жизни не знал ни Вергилия, ни Данте; поэт разбирает здесь его сочинения.

Вергилий называет себя и прямым текстом говорит, что Октавиан Август – император, современник Христа, похоронил его прах и снова подтверждает, что не был христианином, и лишь за то утратил «вечный свет» – Рай.

 
Qual è colui che cosa innanzi sé
sùbita vede ond» e» si maraviglia
che crede e non, dicendo «Ella è… non è…», [12]
 
 
tal parve quelli; e poi chinò le ciglia,
e umilmente ritornò ver» lui,
e abbracciòl là «ve «l minor s'appiglia. [15]
 
 
«O gloria di Latin», disse, «per cui
mostrò ciò che potea la lingua nostra,
o pregio etterno del loco ond» io fui, [18]
 
 
qual merito o qual grazia mi ti mostra?
S'io son d'udir le tue parole degno,
dimmi se vien d'inferno, e di qual chiostra». [21]
 
 
Как тот, кто сам не знает – явь иль бред
То дивное, что перед ним предстало,
И, сомневаясь, говорит: «Есть… Нет…» – [12]
 
 
Таков был этот; изумясь сначала,
Он взор потупил и ступил вперед
Обнять его, как низшему пристало. [15]
 
 
«О свет латинян, – молвил он, – о тот,
Кто нашу речь вознес до полной власти,
Кто город мой почтил из рода в род, [18]
 
 
Награда мне иль милость в этом счастье?
И если просьбы мне разрешены,
Скажи: ты был в Аду? в которой части?» [21]
 

Услышав, что перед ним сам Вергилий, Сорделло растерян и изумлен. Обращаясь к нему, он называет его «светом латинян», поднявшим латынь до полной власти, это значит, что до него латынь ничего не стоила. Вергилий почтил Мантую, свою и Сорделло родину. Сорделло растерянно спрашивает, что ему в этом счастье: – «награда или милость?»

Зная, что Вергилий в Энеиде описывал схождение Энея в Ад, Сорделло задаёт ему прямой вопрос: – «Ты был в Аду сам, а если был, то в которой части?»

 
«Per tutt» i cerchi del dolente regno»,
rispuose lui, «son io di qua venuto
virtù del ciel mi mosse, e con lei vegno. [24]
 
 
Non per far, ma per non fare ho perduto
a veder l'alto Sol che tu disiri
e che fu tardi per me conosciuto. [27]
 
 
«Сквозь все круги отверженной страны, —
Ответил вождь мой, – я сюда явился;
От неба силы были мне даны. [24]
 
 
Не делом, а неделаньем лишился
Я Солнца, к чьим лучам стремишься ты;
Его я поздно ведать научился. [27]
 

Вергилий уклончиво отвечает, что с помощью небесных Сил явился сюда сквозь все круги Ада, подтверждая, что сам прошёл все круги загробного мира. Он понимает, что Сорделло ещё не может знать о его путешествии вместе с Данте.

Он лишен лицезрения Спасителя (Солнца) не потому, что грешил, а потому, что не знал христианской веры. Сорделло, находящийся в Чистилище, на пути в Рай, определённо был христианином.

 
Luogo è là giù non tristo di martìri,
ma di tenebre solo, ove i lamenti
non suonan come guai, ma son sospiri. [30]
 
 
Quivi sto io coi pargoli innocenti
dai denti morsi de la morte avante
che fosser da l'umana colpa essenti; [33]
 
 
quivi sto io con quei che le tre sante
virtù non si vestiro, e sanza vizio
conobber l'altre e seguir tutte quante. [36]
 
 
Ma se tu sai e puoi, alcuno indizio
dà noi per che venir possiam più tosto
là dove purgatorio ha dritto inizio». [39]
 
 
Есть край внизу, где скорбь – от темноты,
А не от мук, и в сумраках бездонных
Не возгласы, а вздохи разлиты. [30]
 
 
Там я, – среди младенцев, уязвленных
Зубами смерти в свете их зари,
Но от людской вины не отрешенных; [33]
 
 
Там я, – средь тех, кто не облекся в три
Святые добродетели и строго
Блюл остальные, их нося внутри. [36]
 
 
Но как дойти скорее до порога
Чистилища? Не можешь ли ты нам
Дать указанье, где лежит дорога?» [39]
 

Вергилий сообщает, что сам он находится в Лимбе, там же, где и младенцы, рожденные до Христа, где и остальные, кто не облёкся в три святые добродетели – так называемые «богословские» – Вера, Надежда и Любовь. Остальные – все остальные добродетели человеческие, которые он свято чтил, нося их в сердце.

Он обращается к Сорделло с вопросом: – «Как скорее дойти до порога Чистилища?»

 
Rispuose: «Loco certo non c»è posto;
licito mȏ andar suso e intorno;
per quanto ir posso, a guida mi t'accosto. [42]
 
 
И он: «Скитаться здесь по всем местам,
Вверх и вокруг, я не стеснен нимало.
Насколько в силах, буду спутник вам. [42]
 

Сорделло утверждает, что очень хорошо знает эти места и неоднократно проходил по Вышневолоцкой Водной системе в ту и другую сторону и поможет путникам, насколько это будет в его силах. Это очень интересно, памятуя о том, что Вергилий и Сорделло, приветствуя друг друга, обнялись и поцеловались не как бесплотные тени; думаю, что встреченный путниками Сорделло был жив в 1743 году и неоднократно совершал путешествия в Санкт-Петербург!

Интересно созвучие фамилий: Сорделло – Сердюков, который по праву был хозяином и лучшим знатоком здешних мест, исходивший всё вдоль и поперёк. Таким образом, Данте вводит своего проводника по Вышневолоцкой Водной системе в Комедию.

 
Ma vedi già come dichina il giorno,
e andar sù di notte non si puote;
però è buon pensar di bel soggiorno. [45]
 
 
Anime sono a destra qua remote;
se mi consenti, io ti merrò ad esse,
e non sanza diletto ti fier note». [48]
 
 
Но видишь – время позднее настало,
А ночью вверх уже нельзя идти;
Пора наметить место для привала. [45]
 
 
Здесь души есть направо по пути,
Которые тебе утешат очи,
И я готов тебя туда свести». [48]
 

Но, замечает Сорделло, время уже позднее, пора наметить место для привала. Здесь, справа от реки есть село, где можно заночевать, он готов показать туда дорогу.

Он готов рассказать Вергилию о правителях Европы и Священной Римской империи германской нации – душах, которые утешат очи, намекая на то, что Вергилий в Энеиде дал «пророчество» о судьбах правителей Римской империи.

 
«Com» è ciò?, fu risposto. «Chi volesse
salir di notte, fora elli impedito
d'altrui, o non sarria ché non potesse?». [51]
 
 
E «l buon Sordello in terra fregò «l dito,
dicendo: «Vedi? sola questa riga
non varcheresti dopo «l sol partito: [54]
 
 
non però ch'altra cosa desse briga,
che la notturna tenebra, ad ir suso;
quella col nonpoder la voglia intriga. [57]
 
 
Ben si poria con lei tornare in giuso
e passeggiar la costa intorno errando,
mentre che l'orizzonte il dì tien chiuso». [60]
 
 
Allora il mio segnor, quasi ammirando,
«Menane», disse, «dunque là «ve dici
ch'aver si può diletto dimorando». [63]
 
 
«Как так? – ответ был. – Если кто средь ночи
Пойдет наверх, ему не даст другой?
Иль просто самому не станет мочи?» [51]
 
 
Сорделло по земле черкнул рукой,
Сказав: «Ты видишь? Стоит солнцу скрыться,
И ты замрешь пред этою чертой; [54]
 
 
Причем тебе не даст наверх стремиться
Не что другое, как ночная тень;
Во тьме бессильем воля истребится. [57]
 
 
Но книзу, со ступени на ступень,
И вкруг горы идти легко повсюду,
Пока укрыт за горизонтом день». [60]
 
 
Мой вождь внимал его словам, как чуду,
И отвечал: «Веди же нас туда,
Где ты сказал, что я утешен буду». [63]
 

Вергилий удивляется: почему в Чистилище ночью нельзя передвигаться вверх и рассуждает о том, связано ли это с противодействием кого-то или это просто не по силам человеку. В Аду путники передвигались по ночам.

Сорделло поясняет, что передвигаться вверх не даст ночная тень. Вниз или в сторону сколько угодно, но наверх идти не поможет бессилие.

Вернусь на реку Березайку, вверх против быстрого течения которой, предстоит подняться путникам. Передвижение вверх по реке ночью невозможно, так как не видно берегов извилистой реки, нет никаких ориентиров для гребцов, которые и днём-то выбиваются из сил. Можно попасть в какой-то приток или заводь, бесцельно потерять время, либо двинуться в обратную сторону. На лодке, находящейся на воде, в отсутствии видимости берегов, направление течения невозможно определить. Когда течение сносит тебя, движения в отсутствии ориентиров не видно. Кроме того, это смертельно опасно; попавшего в холодную весеннюю воду ждёт неминуемая смерть. А вот вниз по течению можно идти легко. Река сама понесёт тебя, не прибивая к берегам. Единственное препятствие – мельничные плотины (со ступени на ступень) также не страшны, перед ними сильного течения нет. Вкруг горы – это уже оставленный путниками путь по Вышневолоцкой Водной системе, вниз по течению рек Мста, Волхов и Нева, но эта дорога займёт около четырёх месяцев.

Вергилий, как и Данте, никогда не бывавший в этих местах, с огромным интересом внимает словам Сорделло и соглашается идти за ним. Сорделло здесь – лоцман Вышневолоцкой Водной системы, прибывший к поэтам по приказу М. И. Сердюкова (или сам Сердюков – Сорделло), сопроводить их вверх по реке Березайке. Без него разобраться в этой реке с её многочисленными поворотами, притоками, заводями и перекатами невозможно.

 
Poco allungati c'eravam di lici,
quand io m'accorsi che l monte era scemo,
a guisa che i vallon li sceman quici. [66]
 
 
«Colà», disse quell ombra, «n'anderemo
dove la costa face di sé grembo;
e là il novo giorno attenderemo». [69]
 
 
Мы двинулись в дорогу, и тогда
В горе открылась выемка, такая,
Как здесь в горах бывает иногда. [66]
 
 
«Войдем туда, – сказала тень благая, —
Где горный склон как бы раскрыл врата,
И там пробудем, утра ожидая». [69]
 

Справа по ходу открылась выемка в крутом, покрытом густым лесом берегу реки, образованная полями и лугами вдоль села Тугановичи. Сорделло приглашает поэтов остановиться там на ночлег.

 
Tra erto e piano era un sentiero schembo,
che ne condusse in fianco de la lacca,
là dove più ch'a mezzo muore il lembo. [72]
 
 
Тропинка, не ровна и не крута,
Виясь, на край долины приводила,
Где меньше половины высота. [72]
 

С берега реки поднимается извилистая, не очень крутая тропинка в сторону села Тугановичи, расположенного в долине меж двух холмов левого (Северного) берега реки Березайка.

 
Oro e argento fine, cocco e biacca,
indaco, legno lucido e sereno,
fresco smeraldo in l'ora che si fiacca, [75]
 
 
da l'erba e da li fior, dentr» a quel seno
posti, ciascun saria di color vinto,
come dal suo maggiore è vinto il meno. [78]
 
 
Non avea pur natura ivi dipinto,
ma di soavità di mille odori
vi facea uno incognito e indistinto. [81]
 
 
Сребро и злато, червлень и белила,
Отколотый недавно изумруд,
Лазурь и дуб-светляк превосходило [75]
 
 
Сияние произраставших тут
Трав и цветов и верх над ними брало,
Как большие над меньшими берут. [78]
 
 
Природа здесь не только расцвечала,
Но как бы некий непостижный сплав
Из сотен ароматов создавала. [81]
 

Весенний апрельский луг, покрытый изумрудными травами, расцвеченный весенними полевыми цветами, в ореоле кустов цветущей черёмухи раскинулся перед Данте. Освещающие его лучи заходящего Солнца добавляют свои радужные цвета в это буйство весенних красок. Аромат цветущей черёмухи и полевых цветов разливается в тёплом вечернем воздухе. Вечерний луг на Северном берегу реки подсвечен лучами Солнца, клонящегося к Юго—Западу.

 
«Salve, Regina» in sul verde e «n su» fiori
quindi seder cantando anime vidi,
che per la valle non parean di fuori. [84]
 
 
«Prima che «l poco sole omai s'annidi»,
cominciò «l Mantoan che ci avea vòlti,
«tra color non vogliate ch'io vi guidi. [87]
 
 
Di questo balzo meglio li atti e ' volti
conoscerete voi di tutti quanti,
che ne la lama giù tra essi accolti. [90]
 
 
«Salve, Regina,» – меж цветов и трав
Толпа теней, внизу сидевших, пела,
Незримое убежище избрав. [84]
 
 
«Покуда солнце все еще не село, —
Наш мантуанский спутник нам сказал, —
Здесь обождать мы с вами можем смело. [87]
 
 
Вы разглядите, став на этот вал,
Отчетливей их лица и движенья,
Чем если бы их сонм вас окружал. [90]
 

«Salve, Regina» (лат.) – «Славься, царица», церковный гимн.

Славься, Царица, Матерь милосердия, жизнь, отрада и надежда наша, славься. К Тебе взываем в изгнании, чада Евы, к Тебе воздыхаем, стеная и плача в этой долине слёз. О, Заступница наша! К нам устреми Твоего милосердия взоры, и Иисуса, благословенный плод чрева Твоего, яви нам после этого изгнания. О кротость, о милость, о отрада, Дева Мария!

Из местной Церкви, скрытой от глаз высоким берегом, доносится пение певчих на вечерней службе Фоминой недели. Сорделло предлагает путникам, пока не село Солнце, подняться на берег для ночлега и разглядеть лица и движения поющих.

 
Colui che più siede alto e fa sembianti
d'aver negletto ciò che far dovea
e che non move bocca a li altrui canti, [93]
 
 
Rodolfo imperador fu, che potea
sanar le piaghe c'hanno Italia morta,
sì che tardi per altri si ricrea. [96]
 
 
Сидящий выше, с видом сокрушенья
О том, что он призваньем пренебрег,
И губ не раскрывающий для пенья, – [93]
 
 
Был кесарем Рудольфом, и он мог
Помочь Италии воскреснуть вскоре,
А ныне этот час опять далек. [96]
 

Чтобы скоротать ночлег, исполняя обещание, данное Вергилию, Сорделло начинает рассказывать о земных властителях современности, описанных им в его произведении: – «Плач по Блакацу». Начинает он с кесаря Рудольфа.

Из академической статьи:

Рудольф II (18 июля 1552 года (15520718), Вена—20 января 1612 года, Прага, Богемия) – король Германии (римский король) с 27 октября 1575 года по 2 ноября 1576 года, избран императором Священной Римской империи германской нации с 2 ноября 1576 года (в последние годы фактически лишён власти), король Богемии с 6 сентября 1575 года по 23 мая 1611 года (под именем Рудольф II, коронация 22 сентября 1575 года), король Венгрии с 25 сентября 1572 года по 25 июня 1608 года, эрцгерцог Австрийский с 12 октября 1576 года (под именем Рудольф V). Сын и преемник Максимилиана II.

Воспитывался при дворе своего двоюродного дяди, короля Испании Филиппа II и совершенно не походил на своих непосредственных предшественников; католики возлагали на него большие надежды, так как он вынес из Испании ненависть к ереси и мог быть послушным орудием в руках иезуитов.

В Пражском Граде, где с 1583 года жил Рудольф (стремясь покинуть Вену, где не пользовался популярностью), им была основана одна из первых кунсткамер – громадная коллекция книг, рукописей, картин, монет и всяких редкостей, пострадавшая от грабежей во время Тридцатилетней войны. Рудольф сыграл большую роль в ренессансной перестройке Праги и особенно Града. К своему двору император, игравший роль мецената, привлёк учёных и деятелей искусства различных стран – при нём в Праге работали астрономы Иоганн Кеплер и Тихо Браге, художники Бартоломей Шпранглер и Джузеппе Арчимбольдо (автор знаменитого портрета Рудольфа), скульптор Адриан де Врис.

Под руководством минералогов Рудольф собрал «Кунсткамеру» – коллекцию драгоценных камней и минералов различных регионов.

Император занимался также различными «оккультными науками», в частности, пытался найти философский камень. В то время граница между астрономией и астрологией, минералогией и алхимией ещё была нечёткой. Рудольф II покровительствовал странствующим алхимикам, а его резиденция представляла центр алхимической науки того времени. Императора называли германским Гермесом Трисмегистом.

К нему были приглашены английские астрологи и алхимики Эдвард Келли и Джон Ди (который в 1584-м и 1586-м жил в Праге), занимавшиеся также и вполне серьёзными с современной точки зрения изысканиями в области математики и астрономии. Алхимиком был и работавший при его дворе (и умерший в Праге) великий астроном Тихо Браге. За 600 дукатов Рудольф приобрёл знаменитую рукопись Войнича.

Став императором, Рудольф II шесть лет не собирал имперского сейма, но должен был созвать его в 1582 году, ввиду необходимости просить у империи помощи против турок, а также ввиду религиозных споров. Рудольф II начал искоренять протестантизм в Австрии, Чехии и Венгрии. В Австрии почти все дворянство и все города исповедовали протестантизм. С восшествием на престол Рудольфа здесь началась сильная католическая реакция, а также борьба абсолютизма с областными сеймами и самоуправлением городов. Особенной силой отличалась реакция в Моравии.

Протестантские члены верхнеавстрийского и нижнеавстрийского ландтагов заключили между собою союз (1603 год) для защиты протестантизма; католики также составили унию (1605 год). В Венгрии владычество австрийцев переносилось весьма неохотно. Видя общее недовольство, Рудольф II думал привлечь общественное мнение на свою сторону войной с турками.

С этой целью Рудольф до последнего момента затягивал подписание мирного договора с Османской империей, пытаясь найти предлоги для его денонсации и возобновления войны против турок. Подобное поведение вызвало общее движение сословий Венгрии, Австрии и Моравии против императора, сохранившего в своих руках только относительный контроль над Чехией, Силезией и Лужицами.

Всеобщее восстание продолжало, однако, быть неизбежным, и родственники Рудольфа сочли необходимым отнять у него власть в пользу его брата Матиаса (апрель 1606 года), сделавшего громадные уступки протестантам. По договору 1608 года Рудольф II отдал Матиасу Венгрию, эрцгерцогство Австрийское и Моравию и объявил его своим наследником в Богемии.

Для удержания за собой чехов Рудольф II вынужден был подписать 9 июля 1609 года составленный сеймом акт, получивший название «грамоты величества». На основании этой грамоты утраквисты и чешские братья были уравнены в правах с католиками. Чехи-протестанты получили право строить храмы, заводить училища, иметь свои синоды и избирать комитет из 24 дефенсоров, по 8 от каждого из 3-х сословий сейма. Комитет должен был руководить действиями консистории, управлять делами Пражского университета, собирать войско, взимать налоги для его содержания, а в случае надобности – созывать представителей протестантского населения для совещаний об общем деле.

Рудольф II придумывал средства отнять у Матиаса отданные ему земли, интриговал против него, но всё-таки должен был отречься от чешской короны. 23 мая 1611 года Матиас был коронован, а Рудольфу дали пенсию и сохранили за ним внешний почёт. Лишённый власти, изнурённый болезнью и помешательством (сифилис третьей степени), Рудольф II умер 20 января 1612 года, не оставив законного потомства, так как не был женат.

Из шестерых незаконнорожденных отпрысков Рудольфа (от Катерины Страда, дочери императорского антиквара) старший, Юлий Цезарь Австрийский, унаследовал психическую болезнь отца и умер в заточении после того, как с особой жестокостью убил свою любовницу.

Рудольф был похоронен в пражском соборе Святого Вита. Он был последним монархом, погребённым в Чехии.

Объединение Италии случилось только в 1866—70 годах, после принятия Венским конгрессом 1814—15 годов «права наций на самоопределение». В этом плане, Венский конгресс сравним с «Беловежским соглашением», покончившим с СССР и открывшим «парад суверенитетов».

Беловежское соглашение – термин, используемый в СМИ для обозначения документа, называющегося Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ), подписанного главами Российской Федерации (РСФСР), Республики Беларусь и Республики Украины 8 декабря 1991 года; ознаменовало прекращение существования Союза Советских Социалистических Республик.

И ещё один штрих: личная корона Рудольфа II стала Императорской короной Австрийской империи, до того не имеющей короны. Сорделло начал своё повествование не так издавна, с коронации Рудольфа II, которая случилась за 167 лет до момента беседы.

 
L'altro che ne la vista lui conforta,
resse la terra dove l'acqua nasce
che Molta in Albia, e Albia in mar ne porta: [99]
 
 
Ottacchero ebbe nome, e ne le fasce
fu meglio assai che Vincislao suo figlio
barbuto, cui lussuria e ozio pasce. [102]
 
 
Тот, кто его ободрить хочет в горе,
Царил в земле, где воды вдоль дубрав
Молдава в Лабу льет, а Лаба в море. [99]
 
 
То Оттокар; он из пелен не встав,
Был доблестней, чем бороду наживший
Его сынок, беспутный Венцеслав. [102]
 

Ошибка переводчика: река Молдава не впадает в реку Лаба (Эльба), зато в Лабу впадает река Мульде (Molta), на территории королевства Саксония. Правителей, упомянутых Данте, следует искать в Саксонии, с центром в Ганновере; в XVIII веке, когда там правила Ганноверская династия, курфюрсты которой одновременно были и королями Великобритании. Именно в это время жители Великобритании и Саксонии получили название англосаксов (Англия + Саксония).

Из академической статьи:

Ганноверская династия (House of Hannover) – династия королей Великобритании с 1714 года по 1901 год. Ветвь древнего германского рода Вельфов, до начала XVIII века правившая Ганновером (столицей нижней Саксонии) и Брауншвейгом. До 1837 года также правящая династия (курфюрсты, а затем короли) Ганновера, находившегося с Великобританией в личной унии.

Во многом чуждые английской культуре (первый король вовсе не говорил по-английски), Вельфы оказались на британском престоле благодаря Акту о престолонаследии 1701 года, отрезавшему путь к британской короне всем многочисленным католикам, находящимся в родстве со Стюартами. Ганноверские правители происходили от курфюрстины Софии Ганноверской, родителями которой были английская принцесса Елизавета Стюарт и протестант Фридрих V, курфюрст Пфальцский.

Время Вельфов, известное также как Георгианская эпоха (первых четырёх королей звали Георгами), – период усиления парламентаризма в Великобритании, ослабления королевской власти, становления британской демократии. При них произошла промышленная революция и начал бурно развиваться капитализм. Это и период Просвещения и революций в Европе, войны за независимость американских колоний, завоевания Индии и Французской революции.

Благодаря вступлению Вельфов на британский престол смогли продолжить свою деятельность в Англии и получить мировую славу уроженцы Ганновера – композитор Георг Фридрих Гендель и астроном Вильгельм (Уильям) Гершель. В то же время английская внешняя политика поменяла вектор, стала руководствоваться интересами защиты Ганноверского курфюршества от возможных посягательств извне. Это стало одной из причин переворота альянсов и Семилетней войны.

Применительно к XIX веку принято вести речь не о Георгианской эпохе, а о периоде Регентства (первая треть XIX века) и Викторианской эпохе – 64-летнем правлении Виктории. По салическому закону Виктория не могла наследовать ганноверский престол, поэтому с 1837 года по 1867 год (год объединения с Пруссией) в Ганновере правили потомки одного из братьев Георга IV – герцоги Камберлендские (Эрнст Август I и Георг V). Ещё одна ветвь рода проживала в Англии, нося титул герцогов Кембриджских.

Список королей Ганноверской династии, правивших во времена Данте (они же были и курфюрстами Ганновера):

Георг I (король Великобритании (1714—1727 годы);

Георг II (король Великобритании) (1727—1760 годы), сын предыдущего;

Георг III (король Великобритании) (1760 -1820 годы), внук предыдущего.

Кого из них поэт именует доблестным Оттокаром, а кого беспутным Венцеславом, можно понять, разобравшись, кто из них нажил бороду. По тексту Комедии ясно, что Венцеслав пережил Данте. Посмотри, дорогой мой читатель, на портрет Георга III в старости [Рис. Ч. VII.1].

Из академической статьи:

Георг III (George William Frederick, George III, Georg III., 4 июня 1738 года, Лондон – 29 января 1820 года, Виндзорский замок, Беркшир) – король Великобритании и курфюрст (с 12 октября 1814 года король) Ганновера с 25 октября 1760 года, из Ганноверской династии.

Долгое (почти 60 лет, третье по продолжительности после царствования Виктории (его внучки) и Елизаветы II) правление Георга III ознаменовано революционными событиями в мире: отделение от британской короны американских колоний и образование США, Великая французская революция и англо-французская политическая и вооружённая борьба, закончившаяся Наполеоновскими войнами. В историю Георг вошёл также как жертва тяжёлого психического заболевания, по причине которого над ним с 1811 года было установлено регентство.

С 1801 года страна стала официально именоваться не Королевством Великобритания, а Соединённым Королевством (United Kingdom); в этом же году Георг III (в рамках временной нормализации отношений с республиканской Францией) отрёкся от чисто формального титула «Король Франции», который использовали все английские, а затем британские короли со времён Столетней войны. В 1814 году (когда Георг был уже неизлечимо болен, и действовало регентство) статус Ганновера был поднят с курфюршества до королевства, соответственно Георг III стал в этом году первым королём Ганновера.

Внук Георга II, старший сын Фредерика Льюиса, принца Уэлльского, умершего при жизни отца в 1751 году. После этого 12-летний принц Георг сам стал принцем Уэлльским, а после смерти деда в 1760 году вступил на престол. Он был первым монархом Ганноверской династии, родившимся в Великобритании; в отличие от отца, деда и прадеда, английский язык для него был родным. В Германии он никогда не бывал.

Воспитанный под руководством лорда Бьюта в антивигских принципах, молодой король немедленно по вступлении на престол (в 1760 году) решился сломить силу вигской партии. При помощи «друзей короля» Питт (Уильям Питт Старший) был удален от власти (1761 год), и результаты его политики были разрушены Парижским миром (1763 год). Однако некомпетентность лорда Бьюта отсрочила торжество торизма, и Георг вынужден был даже вновь допустить к власти вигов (министерство Рокингэма, 1766 год). Наконец Питт, возведенный в лорды с титулом графа Четэма и порвавший с вигами, согласился прийти на помощь королю; но нервное расстройство скоро принудило его удалиться, и во главе правления стал герцог Графтон, следовавший политике ослабления партий и усиления власти короны. В 1770 году Георг, ещё не утративший своей популярности, назначил первым министром лорда Норта, который явился послушным орудием в руках короля. Наступила эпоха бедствий и позора, чрезвычайных мер, запугивания оппозиции.

Угодная королю политика репрессий в отношении к американским колонистам была популярна в Англии, пока за объявлением войны не последовала сдача Бургойна в битве при Саратоге и вмешательство Франции (1778 год). Норт хотел было отказаться от власти в пользу лорда Четэма, но Георг не захотел «владеть короной, находясь в кандалах». Возбуждение в обществе росло; в Америке неудача следовала за неудачей; дома недовольство масс нашло выражение в гордоновских бунтах (1780 год).

Деннинг предложил свои знаменитые резолюции относительно увеличения влияния короны. При посредстве лорда Терло Георг попытался было вступить в соглашение с оппозицией, но потерпел полную неудачу вследствие сдачи армии лорда Корнуоллиса. В марте 1782 года Норт вышел в отставку. Ещё раз король попал под ненавистную ему власть вигов. Во время короткого второго министерства Рокингэма он вынужден был согласиться на признание американской независимости и, хотя нашёл лорда Шелбэрна более уступчивым, но коалиция Фокса и Норта, образовавшаяся в 1783 году, вступила в управление с явным намерением сломить королевскую власть. Георг решился апеллировать к стране: посредством неконституционного употребления своего личного влияния в палате лордов он добился того, что внесенный Фоксом East India Bill был отвергнут. Министры вышли в отставку и после того, как Питт Младший, новый первый министр, мужественно выдержал борьбу с большинством в палате общин, парламент был распущен (1784 год). Выборы констатировали полную победу короны над вигской олигархией. Последовал период значительного материального прогресса, в течение которого превосходное управление Питта снискало короне большую популярность. В 1789 году король подвергся умственному расстройству, но скоро выздоровел.

Взрыв французской революции напугал большую часть даже недовольных королём вигов и склонил их оказать поддержку трону. С одобрения высших классов король и его министры вступили в борьбу с Францией, присоединившись к европейской коалиции. Бремя, наложенное этим на нацию, быстро сделало войну очень непопулярной, а вместе с ней и короля. Тем не менее война продолжалась. В Ирландии вспыхнуло восстание, которое Питт хотел потушить эмансипацией католиков; король не дал своего согласия на такую меру, ссылаясь на то, что это было бы с его стороны нарушением коронационной присяги, и, встретив твердую решимость министра, принужден был принять его отставку (март 1801 года). Георг во второй раз впал в безумие, но вскоре оправился. Преемник Питта, Аддингтон, заключил в марте 1802 года Амьенский мир, однако в мае 1803 года война снова была объявлена. Среди деятельных приготовлений к отражению французов король опять на некоторое время стал жертвой безумия. Неспособность Аддингтона надоела и парламенту, и народу, и они стали требовать возвращения к власти Питта. Были начаты переговоры. Питт хотел сформировать правительство на широких основаниях; но король не согласился включить в него Фокса, лично ему не нравившегося, и было образовано чисто торийское правительство. Борьба с Наполеоном продолжалась без большого успеха. Когда Питт-младший умер (1806 год), король вопреки своему желанию вынужден был призвать Фокса и Гренвиля как вождей «министерства всех талантов». Гренвиль, ослабленный смертью Фокса, попытался выдвинуть вновь притязания католиков в форме скромной меры облегчения офицерам доступа в армию и флот. Король потребовал от министерства отказа от билля. Министры повиновались, но вопреки желанию короля не отказались от права вновь поднять этот вопрос при более благоприятных условиях – и были уволены в отставку. Их место заняло министерство герцога Портленда, фактическим главой которого был Персиваль. Ненормальное состояние общества выразилось ещё раз в одобрении избирателями неконституционного образа действий короля (1807 год). Министерство, несмотря на ряд ошибок и неудач во внешней политике, не было низвергнуто, так как имело на своей стороне слишком значительное большинство; позже благодаря успешным действиям Веллингтона в Испании его положение сделалось ещё более прочным. В 1811 году король впал в безнадежное помешательство и ослеп: управление страной перешло в руки регента.

С 1789 года король страдал от припадков наследственной обменной болезни порфирии, во время которых бывал совершенно невменяем; с 1811 года над ослепшим королём, течение болезни которого стало необратимым, было установлено регентство; принцем-регентом стал его старший сын, Георг, принц Уэлльский. Лишившийся разума монарх угас через девять лет, на 82-м году жизни. Георг так и не узнал о том, что он стал королём Ганновера (1814 год), о завершении Наполеоновских войн, о смерти внучки Шарлотты (1817 год) и жены (1818 год).

Георг III был женат (с 1761 года) на принцессе Шарлотте Мекленбург – Стрелицкой; брак этот был удачным (у короля, в отличие от его непосредственных предшественников и преемников, не было любовниц). Георг был также самым многодетным британским королём за всю историю: у него и Шарлотты родилось 15 детей – 9 сыновей и 6 дочерей. (Королева Анна была беременна 18 раз, но живыми родила только 5 детей, которые все умерли в детстве).

Из 15 детей Георга III двое умерли в детстве, три дочери замуж не выходили, у троих замужних дочерей и одного женатого сына детей не было, сын Георг, ставший королём Георгом IV, имел одну дочь, рано умершую, у сына Вильгельма, ставшего королём Вильгельмом IV, все законнорожденные дети умерли во младенчестве, у сына Эдуарда Августа, герцога Кентского родилась одна дочь, ставшая королевой Викторией, ещё три сына имели потомство, не продолжившее род.

Данте, не доживший до вымирания столь большого потомства короля Георга III из рода Вельфов, из которого был и сам, говорит, что его отец, Георг II, может утешить в горе бездетности императора Рудольфа II, не нажившего законных наследников. Растерявшего Американские колонии, отказавшегося от титула: «Король Франции», короля Георга III, он именует «Беспутным Венцеславом, нажившим бороду». Теперь пора сказать о его деде, названном «Доблестным Оттокаром».