Текст книги "Страсти Челси Кейн"

Джадд, пошатываясь, поднялся на ноги и начал отдавать распоряжения растерявшимся рабочим и бригадирам. Не прошло и нескольких секунд, как один из них осторожно приподнял голову и плечи пострадавшего, который потерял сознание от шока, другой взбирался в кабину подъемного крана. Хантер, стоя на лестнице, бурил отверстие в средней части глыбы, еще несколько человек прилаживали тросы к крюкам, торчавшим из разных сторон валуна. Огромная дрель в руках Хантера оглушительно визжала, вгрызаясь в твердый гранит. Он налег на нее всем телом. По лицу его струился пот. Закончив бурение, он ввел в отверстие крюк и, убедившись, что тот закреплен надежно, соскочил с лестницы.

Крановщик подцепил тросы своим мощным краном и стал поднимать глыбу. Она оторвалась от земли и повисла в воздухе. Джадд и несколько рабочих осторожно передвинули пострадавшего.

Его левая нога представляла собой кровавое месиво. Никто из мужчин, поддерживавших его голову и плечи, не осмелился прикоснуться к ней, чтобы не причинить ему еще больших страданий. В этот момент он очнулся, и его пронзительный крик эхом отозвался под сводами шахты. У Челси мучительно сжалось сердце. Никогда прежде она не видела ничего подобного. Больше всего ее угнетало сознание собственного бессилия.

Тем временем вокруг происходило движение. Оно не носило характера беспорядочной суеты, как это обычно бывает при дорожных столкновениях. Все действия рабочих были четки, слаженны и осмысленны. Подобные происшествия не были редкостью в их профессии, недаром считавшейся одной из самых опасных.

Они переговаривались между собой приглушенными голосами, звук которых доходил до Челси, все еще не оправившейся от потрясения, словно откуда-то издалека.

– Смитти сейчас подгонит грузовик к подножию холма.

– Срочно в больницу…

– Ближайшая в другом городе. Неблизко.

– На носилки, осторожнее, осторожнее…

– О Господи! Моя нога!..

– Потерпи чуток, Венделл, дружище!..

Носилки несли восемь человек – по одному спереди и сзади и по трое с боков. Преодолев все лестничные марши, они вышли на склон горы и принялись неторопливо спускаться вниз. Среди них были Джадд и Хантер. Челси держалась в нескольких шагах позади них. Рядом с ней шагали еще несколько рабочих.

Венделл протяжно, жалобно стонал. Остальные старались подбодрить его. Лица всех свидетелей происшествия были бледны, на ходу они отрывисто переговаривались между собой.

– Чертова глыба не была уравновешена!

– Кран стал поднимать слишком рано…

– Крючья повылетали…

– Петля сорвалась. Я видел…

– Где же Смитти, черт возьми?

– Какого черта она здесь болтается?

Последний из возгласов привлек внимание Джадда. Он оглянулся и только теперь увидел Челси. На лице его мелькнуло удивление, затем он нахмурился и резко мотнул головой в сторону, давая ей понять, что она должна немедленно уйти. Но Челси не собиралась повиноваться ему. Он нетерпеливо повторил свой жест. Челси отвернулась.

– Хантер! – крикнул Джадд, хотя тот находился возле него. – Уведи ее отсюда!

Рабочие возобновили прерванные разговоры, темой которых стала теперь Челси.

– Только бабы нам здесь не хватало…

– Совсем совесть потеряла…

– Шляется, где ей заблагорассудится…

– Беременная, а туда же…

Внезапно перед ней возник Хантер и загородил ей дорогу.

– Я пойду с ними! – решительно заявила она. Но он отрицательно покачал головой.

Челси метнулась вправо, затем влево, и наконец ей удалось увернуться от его рук. Она побежала вдогонку за носилками.

Они спустились к подножию горы как раз в тот момент, когда из-за ближайшего холма вынырнул грузовик. Челси наблюдала, как носилки с раненным Венделлом подняли на борт и бережно опустили на кровать, находившуюся внутри крытого кузова. Из раздавленной ноги обильно текла кровь. Желая убедиться, что положение его не безнадежно, Челси отыскала глазами Джадда, но лицо его, бледное и осунувшееся, поразило ее мрачным, даже каким-то скорбным выражением. Тут только она заметила, что его левая рука залита кровью. Поначалу она решила, что это кровь Венделла, но тут он покачнулся и схватился за ручку кабины грузовика, чтобы не упасть.

– О Боже! – воскликнула она и бросилась вперед, но Хантер остановил ее, обхватив за плечи и развернув лицом к себе.

– С ним ничего страшного не случилось! – заверил он ее. – И с Венделлом, даст Бог, все обойдется.

Челси попыталась высвободиться.

– Я поеду с ними в грузовике. Пусти меня!

– Я отвезу тебя.

– Я хочу…

– Мы доберемся туда раньше, чем они, Челси! Где ты оставила машину?

– Там, у подножия горы. С другой стороны.

– Тогда побежали!

Грузовик, взревев мотором, скрылся из вида. Челси и Хантер со всех ног бросились к противоположному склону горы.

Челси бежала впереди, надеясь, что Хантер последует ее примеру и увеличит скорость.

– Что с ним? – спросила она, когда он поравнялся с ней.

– Крюк соскочил и впился ему в плечо. Док Саммерс заштопает его лучше некуда.

– Он истекает кровью!

– Проклятый крюк вошел глубоко…

– Как ты думаешь, он не разорвал ему сухожилия или какие-нибудь важные сосуды?

Хантер посмотрел ей в глаза, затем взгляд его скользнул по ее животу.

– Думаю, тебе не о чем беспокоиться, – ответил он. В памяти Челси всплыло все то, что происходило до того, как она увидела окровавленную руку Джадда.

Они заметили, что она беременна. Ее тайна отныне перестала быть тайной.

– Это не от Джадда, – сказала она Хантеру, хватая ртом воздух. Ей почему-то казалось, что он должен об этом знать.

– Правда?

– Правда.

– Но по времени все сходится. Вы же стали путаться в июле.

– Нет. Да и теперь между нами уже все кончено. Но забеременела я еще в Балтиморе.

– Какая ты, однако, шустрая!

– Не думай, что я сплю с несколькими одновременно! Это случилось, когда я еще не знала Джадда. Хантер, а что же будет с Венделлом?

– Может потерять ногу.

Теперь Хантер бежал впереди нее. Челси двигалась с трудом, ей не хватало дыхания, ноги ее начали слабеть.

– Он из недавно нанятых рабочих?

– Нет. Он у нас работает пятнадцать лет. Впереди показалась машина Челси. Добежав до нее, она обеими руками оперлась о капот, переводя дыхание.

– Дай мне ключи, – попросил Хантер.

Она передала их ему и без сил опустилась на сидение.

– Скажи, в местной больнице хорошие условия? Хантер нажал на педаль газа, и машина тронулась.

– Если они не смогут сами сделать все, что требуется, док Саммерс так и скажет. На него можно положиться.

– А на чем он специализируется?

– На всем. Он же ведь единственный врач в городе, и ему приходится заниматься всем подряд – накладывать швы, вправлять переломы, принимать роды. – Он отвел взгляд от дороги и еще раз пристально посмотрел на ее живот. – Вот так дела! – Он издал довольный смешок. – Представляю, как им это понравится.

– Кому?

– Да всем. Всему Норвич Нотчу. – Он снова хихикнул и помотал головой. – Это, доложу я тебе, будет скандал с большой буквы!

– Да брось ты, Хантер. Какой там скандал? Ведь мы не в средневековье. Сейчас, что ни говори, девяностые годы двадцатого века.

– Неважно. Это Норвич Нотч.

– Женщины имеют обыкновение время от времени рожать детей!

– Но только не те, кого в городе все знают и кто при этом не замужем! – Он искоса взглянул на нее и спросил. – Я правильно понял? Ты одинока?

– Будь я замужем, разве я стала бы заниматься любовью с Джаддом?!

– Я спросил. Ты не ответила.

– Я не замужем.

Хантер выехал на скоростную магистраль. Машина мчалась как стрела. Некоторое время они ехали молча. Челси вспоминала Джадда, его окровавленную руку. Тревога за него не оставляла ее ни на минуту.

– Кто-нибудь сможет остановить кровотечение, пока они доберутся до больницы?

– Конечно. Это ведь не впервые.

Челси видела несколько зарубцевавшихся шрамов на теле Джадда. Но они давно зажили, тогда как…

– Так кто же отец твоего ребенка? – спросил Хантер.

– Один человек из Балтимора.

– И он не хочет на тебе жениться?

– Я не хочу выходить за него. Вернее, я бы не стала его женой, даже если бы он сделал мне предложение. Но сейчас об этом и речи не идет. Он не так давно женился на другой. И вполне счастлив с ней.

– Шустрый парень, нечего сказать!

Челси посмотрела в окно. Впереди них ехал большой контейнеровоз. Хантер просигналил, и громоздкая машина дала им дорогу. «Патфайндер» снова набрал скорость.

– Когда же мы, наконец, доберемся дотуда?

– Минут через пять.

– Почему же у вас нет кареты скорой помощи?

– Потому что наш город не может себе этого позволить. Не по карману.

Челси бил озноб. Она засунула озябшие руки под мышки и сжалась в комок.

– Так ты собираешься одна воспитывать ребенка?

– Угу.

– А что ты ему скажешь, когда он спросит тебя, кто его папаша?

– Я скажу ему, кто его папаша. – Челси решила ни в коем случае не скрывать от своего ребенка правды. Она пережила столько тяжелых минут, оттого что не знала, кто ее родители. Но задолго до того, как ее сын или дочь вырастет и начнет задавать вопросы, она расскажет обо всем Карлу. Им с Хейли придется как-то примениться к сложившейся ситуации.

– Вот это правильно! – воскликнул Хантер, одобрительно кивнув. Он умолк, думая о чем-то своем, но через несколько мгновений заговорил снова. – Моя мать не хотела мне этого говорить, сколько я ее ни просил. Я считаю, что скрывать от детей, кто их родители, несправедливо.

– Я согласна.

Он искоса взглянул на нее.

– Ты тоже думала об этом?

– Еще бы! Все время!

– А ты не пыталась представить себе, что на это скажет твой ребенок?

– И до сих пор не прекратила попыток, – ответила Челси. Но у нее не было сил продолжать разговор на эту тяжелую тему. Мысли ее были заняты Джаддом. – Когда же, наконец, мы приедем в больницу? И где их грузовик? – спросила она.

– Сейчас, уже совсем скоро! – уверил ее Хантер.

– Ты не мог бы ехать быстрее?

Хантер, удивленно взглянув на нее, прибавил скорость.

– Ты первая, кто меня об этом попросил. И первая, кто добровольно пустил меня за руль своей машины.

– Знаешь, сейчас я гораздо больше доверяю тебе, чем себе самой, – призналась Челси. Она взглянула на часы и спросила: – Да где же они? Не могли же они настолько опередить нас!

– Вот за этим поворотом мы их и нагоним, – невозмутимо ответил Хантер. Машина резко свернула, взвизгнули тормоза, и впереди показался грузовик компании "Плам Гранит".

Челси не сводила взгляда с крытого кузова, внутри которого находился сейчас Джадд.

– Может быть, он потерял сознание, истекая кровью?

– Не беспокойся ты так! Все с ним будет в порядке, вот увидишь! – Хантер подождал, пока они разминутся со встречной машиной, и пошел на обгон грузовика. Бросив взгляд на Челси, он спросил: – Так вот почему тебя замутило тогда на мотоцикле?

– Угу.

– А какой у тебя срок?

– Пять месяцев.

– Никогда бы не подумал. Ты такая тоненькая!

Но Челси не казалась себе тоненькой. Она чувствовала, что изрядно прибавила в весе.

– Это все из-за одежды. Она скрадывает и живот, и полноту бедер.

– В городе все решат, что у тебя гораздо меньший срок. И что ты беременна от Джадда, а если и не от него, так от кого-то из здешних. В Норвич Нотче такие дела обсуждаются на самом высоком уровне. Так что готовься!

– А на кого указывала молва, когда твоя мать была беременна тобой?

– Я не знаю. Но зато когда она погибла, злые языки обвинили в этом меня. А я был так мал и глуп, что долгое время верил этому. Забавно, ты не находишь?

Челси вгляделась в его лицо, стараясь обнаружить на нем следы волнения или негодования, но оно оставалось бесстрастным. А может быть, она была так поглощена мыслями о Джадде, что утратила способность видеть очевидное…

– Ты правда верил в это? – тихо спросила она. Хантер кивнул.

– Ну да! Думал, что я убил ее. Что больше не смогу смотреть людям в глаза. И никто не попытался выяснить, как все произошло на самом деле, помочь мне, снять с меня это чудовищное обвинение. Никто, кроме Джадда.

На сей раз Челси не надо было долго вглядываться в его глаза, чтобы заметить, как он взволнован. Упоминание имени Джадда лишь всколыхнуло тревогу, которой была охвачена ее душа после происшествия в карьере. Но слова Хантера о том, что лишь Джадд помог ему избавиться от несправедливого обвинения, всколыхнули в ее сознании массу вопросов и предположений. Она очень хотела бы расспросить Хантера, как все это происходило, но они уже въехали в городок, миновали его центральную часть и проезжали по маленькому горбатому мостику, за которым на зеленой лужайке виднелось небольшое здание, построенное в викторианском стиле и занимаемое местной больницей. – Сейчас мы предупредим их, чтобы к приезду грузовика с ранеными док и сестры были готовы к операциям, – невозмутимо произнес Хантер.

Челси пришлось отложить разговор с Хантером на потом.

Когда грузовик подъехал к зданию больницы, Нейл Саммерс и четыре медсестры спустились к входной двери.

Нейлу достаточно было одного взгляда на ногу Венделла, чтобы определить, насколько тяжела травма, полученная им в шахте. Он приказал одной из сестер связаться с больницей в Конкорде, а сам оказал больному лишь самую неотложную помощь: он срезал ботинок с раздробленной ступни снова впавшего в забытье Венделла, ввел ему обезболивающее и сделал все что мог для остановки кровотечения. Через несколько минут прибыла машина скорой помощи из Адамс Фоллса, и Венделла повезли в Конкорд.

Теперь настала очередь Джадда.

Челси и Хантер попросили Нейла позволить им присутствовать в операционной, и он нехотя согласился. Они отошли в дальний угол просторной светлой комнаты и молча наблюдали за происходящим.

Джадд лежал на операционном столе, и для Челси одного этого было достаточно, чтобы испытать к нему мучительную жалость. Ведь он был таким сильным, энергичным человеком! Теперь же его загорелая кожа на обнаженном до пояса теле казалась серовато-желтой. Он согнул одну ногу в колене, закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Челси почти физически ощущала, какую сильную боль он сейчас испытывает. Медсестра протерла его раненую руку дезинфицирующим раствором. Глубокая, зияющая рана находилась в области предплечья. Из нее продолжала сочиться кровь, которая успела пропитать весь верх его джинсов. Понимая, что это произошло не теперь, а по дороге в больницу или скорее всего еще в шахте при переноске Венделла, Челси тем не менее с трудом сдержалась, чтобы не начать торопить доктора Саммерса. Ей казалось, что еще несколько мгновений, и Джадд умрет или потеряет сознание.

Ей самой едва не сделалось дурно. Джадд открыл глаза и, увидев ее, через силу улыбнулся.

– Ничего страшного, – тихо произнес он. – Со мной все будет в порядке!

Но Челси не могла быть в этом уверена. Она знала, что если его мышцы и сухожилия серьезно повреждены и не будут в самое ближайшее время тщательнейшим образом восстановлены, он может остаться инвалидом на всю жизнь.

Нейл, войдя в операционную, склонился над Джаддом и присвистнул.

– Как это тебе удалось, старый ты медведь? – спросил он Джадда, набирая в огромный шприц какую-то жидкость из флакона.

– Что вы собираетесь делать? – спросила Челси.

– Я сделаю ему местную анестезию и потом заштопаю эту царапину. – Он насмешливо взглянул на нее и спросил: – Вас это устроит?

– Вы уверены, что с рукой у него будет все в порядке?

– Я ни в коем случае не могу пообещать вам сделать ее лучше, чем она была, – усмехнулся Нейл. Но, чувствуя, что ему не удалось успокоить Челси, он добавил: – Неужели вы думаете, что я рискнул бы погубить звезду моей собственной баскетбольной команды?! Ведь я ее менеджер. Вы этого не знали?

– Эй ты, трубадур! – охрипшим голосом воскликнул Джадд. – Хватит трепаться и морочить даме голову! Возьмись, наконец, за эту чертову руку! Зашей ее или оторви к чертям собачьим, потому что она болит немилосердно!

– Когда я займусь ею, ты еще не то запоешь! – дружелюбно предупредил его Нейл, вонзая в его предплечье иглу.

Тело Джадда дернулось, и он закусил губу. Но это был лишь первый из серии обезболивающих уколов. Джадд морщился, бормотал ругательства, жмурился от боли. К тому моменту, когда Нейл Саммерс принялся зашивать рану, его обнаженная грудь блестела от пота.

Бездействие начало угнетать Челси. Она неслышными шагами подошла к столу и сжала ладонями здоровую руку Джадда, бессильно свесившуюся вниз. Но отсюда ей было видно все, чем неторопливо и искусно занимался Нейл Саммерс.

Она не ожидала, что это произведет на нее такое сильное впечатление. Тело ее покрылось холодным потом, в операционной внезапно сделалось темно. Джадд что-то произнес, но она не разобрала его слов. Они звучали откуда-то издалека.

– Она сейчас упадет, Хантер! Держи ее!

Челси уже не слышала этих слов и не чувствовала, как руки Хантера подхватили ее, как он поднял ее и уложил на кушетку. Она потеряла сознание.

– Я никогда не думала, что со мной такое случится, – смущенно произнесла она через несколько минут, едва успев прийти в себя.

Хантер издал что-то вроде презрительно-недоверчивого смешка, на которые он был большим мастером.

Медсестра положила ей на лоб смоченное ледяной водой полотенце.

– Некоторым делается худо при виде крови.

– Клянусь вам, раньше со мной такого не случалось. Но уж очень все это страшно! Мне кажется, я видела кость! – Голос ее дрогнул. Вспомнив о том, что пришлось ей увидеть на операционном столе, она вновь почувствовала дурноту. Комната начала кружиться перед ее глазами. Челси прижала полотенце ко лбу и глубоко вздохнула.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Нейл, отодвигая рукой занавеску, отделявшую маленькую каморку, где она лежала, от операционной.

– Спасибо, хорошо.

– Она беременна, – сказал Хантер.

– Я знаю. Оставьте нас с ней наедине. И пойдите постерегите этого разбойника, а то как бы он не удрал. Ведь я с ним еще не закончил!

Челси попыталась сесть, но рука Нейла опустилась ей на плечо, прижав его к подушке.

– Идите же к Джадду! – взмолилась она. – Я уже в полном порядке, уверяю вас!

– Ш-ш-ш! – он взял ее за запястье и сосредоточенно считал пульс. Челси чувствовала себя ужасно глупо. Она втянула голову в плечи и снова сказала:

– Мне не нужна никакая помощь! Я в порядке!

– Вы беременны, – ответил он таким назидательным тоном, словно поставил тяжелый диагноз. Но уголки его губ при этом слегка дернулись вверх, а глаза лучились смехом.

Уже совсем другим тоном он спросил, кладя руку ей на живот:

– Какой у вас срок?

– Пять месяцев.

– Я хочу послушать вашего ребенка.

– Мы оба здоровы, Нейл! Идите к Джадду, ради Бога!

Но Нейл уже вооружился стетоскопом. Через мгновение, приподняв край ее пуловера, он стал внимательно слушать сердцебиение плода. Челси затаила дыхание.

– Крепкий малыш! – удовлетворенно произнес он наконец.

– Дайте и мне послушать, – робко попросила она, не в силах побороть искушения. Он с улыбкой передал ей стетоскоп. Сначала в ушах Челси раздался лишь смутный гул, затем она отчетливо уловила удары крохотного сердечка. Глаза ее заблестели от едва сдерживаемых слез. Она с неохотой передала Нейлу инструмент и одернула пуловер.

Нейл помог ей сесть и тихо спросил:

– Где вы думаете рожать? Здесь или в Балтиморе?

– Здесь. В Болдербруке.

– Тогда я рекомендовал бы вам обратиться к нашей местной повивальной бабке. Она занимается своим ремеслом с тех пор, как шестнадцатилетней девчонкой начала помогать своей матери, опытной повитухе. Тому уже лет сорок. У нее легкая рука.

Если бы Нейл взялся измерить ее пульс в этот момент, у него были бы все основания для тревоги: сердце Челси так быстро, тревожно забилось, что ей стало трудно дышать. Да, она и в самом деле была бы рада встретиться с местной повитухой. Она давно мечтала об этой встрече. Ей следовало о многом порасспросить почтенную особу, и далеко не все из этих вопросов имели отношение к ее будущим родам.

Но сейчас ей предстояло вернуться в операционную к Джадду.

ГЛАВА XVII

В тот же день, приехав из больницы вместе с Джаддом, Челси впервые увидела Лео Стриттера. Она не ожидала, что тот окажется таким невысоким и щуплым. Но, приглядевшись к старику, она поняла, что спину его согнули горе, пережитое в ранней молодости, и годы непосильного труда. В юности же он наверняка был не ниже Джадда. Она подумала, что редко видела лица, исполненные такой доброты и кротости, какими лучилось лицо больного Лео, по-детски бесхитростное и беззащитное, хотя и обрамленное седыми волосами и изрезанное морщинами.

Стриттеры жили в небольшом домике, мимо которого Челси часто проезжала по дороге домой, но в который она еще ни разу не заходила. Это был аккуратный кирпичный коттедж, стоявший в самом конце улицы и окруженный столь же скромными, непритязательными строениями. Челси окинула взором тихую улицу, расположенную в отдалении от аристократического центра города. Большинство соседних коттеджей срочно нуждались в окраске и ремонте. Исключение составлял лишь домик Стриттеров. Челси с удовлетворением отметила, что он содержится в образцовом порядке и чистоте. Крыша коттеджа была недавно заново покрыта черепицей, ставни и двери выкрашены. Вокруг дома тянулась невысокая изгородь, много лет назад сложенная из камня самим Лео.

Выйдя из машины, они застали старика сидящим в кресле на маленькой веранде. Он был одет в теплую фуфайку с эмблемой "Ред Сокс", ноги его покрывал клетчатый шерстяной плед. Он рассеянно глядел куда-то вдаль, почесывая затылок Бака, который положил голову ему на колени. Его сиделка, Гретхен Свиллер, выбежала из дома навстречу приехавшим. Она изменилась в лице, увидев Джадда на пассажирском сидении «патфайндера» с повязкой на плече. Уверив ее в том, что ничего страшного с ним не случилось, Джадд вышел из машины и направился к отцу.

Склонившись над стариком, он ласково улыбнулся ему, превозмогая боль.

– Как твои дела, отец?

Лео окинул его растерянным взглядом и слабо улыбнулся в ответ.

– Это я, Джадд.

Бак, радостно повизгивая, терся о ноги хозяина.

– Джадд, – повторил Лео. На секунду глаза его вспыхнули радостью, но тут же снова погасли. Он положил узловатую руку на плечо сына.

У Челси перехватило дыхание. Лео прикоснулся к раненой руке Джадда, которая, хотя и была забинтована, наверняка отозвалась на это прикосновение. Однако Джадд не подал вида, что ему больно.

– Как ты провел день? – мягко спросил он.

Лео недоуменно взглянул на Гретхен, затем его растерянный взгляд скользнул по лицу Челси и снова обратился к Джадду. Старик выглядел озадаченным и совершенно сбитым с толку. Готовясь к ответу на вопрос Джадда, он уже успел забыть сам вопрос.

– Как ты провел день? – терпеливо и все так же мягко повторил Джадд.

Лео радостно улыбнулся.

– Ходил на прогулку в лес.

– С Гретхен? Вот и хорошо. Тебе всегда нравилось гулять по лесу с Гретхен, – отозвался Джадд, но он мог с таким же успехом обращаться к любому неодушевленному предмету. Лео уже забыл о его присутствии и не сводил глаз с Челси.

– Эмма?

– Нет, отец. Это Челси. – Кивком головы он велел ей приблизиться. Его левая рука была стянута тугой повязкой, правой он опирался на спинку отцовского кресла.

Челси поняла, что от потери крови он едва держится на ногах и с готовностью подошла к нему вплотную. Улыбнувшись ему ободряющей улыбкой, в которой сквозили сочувствие и понимание, она взяла своей теплой ладонью неподвижную руку старика и, сжав ее, раздельно произнесла:

– Я очень рада познакомиться с вами, мистер Стриттер!

– Когда же придет Эмма? – с надеждой в голосе спросил Лео.

– Не сегодня, – ответил Джадд.

Лео недоверчиво взглянул на него и тихо спросил:

– А кто же тогда эта леди?

– Челси – моя знакомая. Помнишь, я тебе о ней рассказывал. Она живет в Болдербруке.

– Болдербрук, – безучастно повторил Лео. Тут лицо его просветлело, и он радостно кивнул головой. – Так значит, Эмма скоро придет?

Силы, которые к недоумению Челси все еще поддерживали изможденное тело Джадда, теперь, похоже, оставили его. Качнувшись, он потрепал отца по плечу здоровой рукой и пообещал:

– Она придет как-нибудь в другой раз. – Он выпрямился и пробормотал: – Я, пожалуй, немного отдохну в доме.

Челси, все это время старавшаяся стушеваться и отойти на задний план, поняла, что Джадд не рассчитывает на ее присутствие. Но она собиралась остаться с ним, если только он самым решительным образом не воспротивится этому. Нейл больше часа зашивал его разорванные мышцы, не считая времени, которое он потратил на нее. Он объяснил ей, что рана глубока и что ему пришлось накладывать швы слоями, в несколько этапов. Зная, что Джадду будет трудно обойтись без посторонней помощи, Челси решила не покидать его. Он может почувствовать сильную боль, ведь действие местного наркоза рассчитано на непродолжительное время. Ее присутствие в таком случае окажется совсем даже не лишним.

Джадд вошел в дом в сопровождении Бака. Миновав скромную гостиную и коридор, он переступил порог одной из двух расположенных близ друг друга спален. Челси, молча следовавшая за ним, остановилась и быстрым взглядом окинула небольшое помещение. Убранство комнаты Джадда оказалось более чем скромным. На стенах цвета охры отсутствовали какие-либо украшения, всю мебель составляли просторный платяной шкаф, старый стул с кожаным сидением и кровать, которая занимала собой больше половины всей комнаты, ведь такому крупному мужчине, как Джадд, подумала Челси, требовалось просторное ложе.

Джадд со стоном опустился на кровать, лег на спину и прикрыл глаза здоровой рукой. Челси затаив дыхание ждала, что он будет делать дальше. Бак, почувствовавший, что с хозяином что-то неладно, подошел к Челси и ткнулся мокрым носом в ее ладонь, словно выражая ей благодарность за то, что она не оставила их. Прошло несколько томительных минут, но Джадд по-прежнему лежал не шевелясь, и Челси, несмело подойдя к нему, осторожно дотронулась до его руки.

– Джадд, – тихо позвала она, надеясь, что звук ее голоса и это легкое касание не разбудят его, если он забылся сном.

Он убрал руку от лица и недоуменно посмотрел на Челси. Узнав ее, он снова прикрыл глаза тыльной стороной ладони.

– Тебе что-нибудь нужно?

– Нет, благодарю.

– Ты ведь, наверное, голоден?

– Я поем позднее.

– Дать тебе обезболивающую таблетку?

– Потом.

Челси не сомневалась, что местный наркоз уже перестал или вот-вот перестанет действовать. Она в таком случае не задумываясь приняла бы обезболивающее лекарство, но Джадд, по-видимому, смотрел на это иначе. После часа, проведенного на операционном столе Нейла Саммерса, он, возможно, чувствовал себя почти так же, как после обычного восьмичасового рабочего дня.

– Может, ты хотя бы снимешь башмаки?

Он начал было садиться на постели, но Челси опередила его. Она расшнуровала его тяжелые ботинки и, сняв их, поставила на пол у кровати. Джадд был без рубашки, которую пришлось выбросить в бак для отходов в операционной – Нейл срезал ее, окровавленную, с тела Джадда перед началом операции и после ее окончания одолжил ему свой жакет.

Челси была уверена, что шерстяная ткань немилосердно колет и царапает обнаженную кожу Джадда.

– Хочешь, я помогу тебе его снять и надеть что-нибудь другое?

– Не теперь. Дай мне немного отдохнуть.

Она простояла над ним еще несколько минут. За это время он ни разу не пошевелился, и Челси, осторожно ступая, подошла к старому стулу и присела на его краешек, зажав ладони между колен. Бак примостился на полу у ее ног.

Она уже решила было, что Джадд заснул или во всяком случае забыл о ее присутствии, когда он вдруг негромко произнес:

– Ты разве не можешь найти себе занятие поинтереснее?

– Нет.

– И долго ты еще собираешься здесь сидеть?

– До тех пор, пока тебе не понадобится моя помощь.

– Скоро тебе это надоест.

– Ничего подобного. Мне есть о чем подумать, пока я здесь сижу.

Он помолчал, а затем спросил нарочито безразличным тоном, словно лишь ради поддержания разговора:

– Например?

Челси была бы рада ответить на его вопрос откровенно. Ей хотелось бы узнать, как протекало детство Джадда в этом скромном домике, и каким был тогда Лео, и что побудило Эмму покинуть их, и была ли Челси похожа на нее, и не крылась ли во всем этом причина того упорного сопротивления, которое Джадд оказывал ее попыткам восстановить с ним доверительные отношения.

Вздохнув, она ответила:

– Например, как дела у бедняги Венделла.

– Ты можешь отправиться в Конкорд и узнать об этом из первых рук.

– Туда поехал Хантер. Он расскажет мне обо всем.

Они умолкли, и Челси перевела взгляд на небольшой коврик, лежавший на полу у кровати Джадда. Ей захотелось спросить, давно ли он здесь лежит, и служит ли он для Джадда источником воспоминаний о детстве или юности, давним старым другом, глядя на который, чувствуешь себя сильнее и увереннее. Сама она очень дорожила своими старыми вещами, которые были для нее подобны талисманам, приносящим удачу и отводящим беды. Не так давно она еще раз побывала в Балтиморе и, сложив большинство из оставшихся вещей в гараж, захватила с собой в Норвич Нотч несколько узорчатых восточных ковриков, которые украшали ее комнату много лет назад. Она отвела им в Болдербруке почетные места: один лежал перед камином в гостиной, другой – в ее спальне, третий – в небольшой комнате, которую она использовала как кабинет, если ей случалось работать дома. При взгляде на любой из них на душе у нее становилось теплее. Ей необходимо было окружать себя предметами, напоминающими ей о прошлом. Это хоть немного притупляло то чувство неприкаянности, которое снедало ее с тех пор, как она себя помнила.

– А о чем еще ты думаешь? – нарушил воцарившуюся тишину голос Джадда.

Она удивленно взглянула на него. В его голосе ей почудились прежние теплые нотки. Она не могла понять, почему ей так хотелось вновь быть с ним рядом, восстановить его утраченное доверие. Часто ночами она лежала без сна на своей широкой кровати, твердя себе, что у нее и без Джадда достаточно дел и забот, но не могла прогнать от себя мысли о нем. Ей недоставало тепла его тела, его запаха, нежных прикосновений его рук…

Она отвела глаза и негромко ответила:

– Я все время вижу перед глазами то, что случилось в карьере. Как жутко все это выглядело – вы с Венделлом недвижно лежите на земле, огромная глыба гранита…

– Тебе незачем было спускаться туда.

– Но мне так хотелось взглянуть на работы! Я чувствую себя не очень уверенно, не представляя, как на деле происходит добыча гранита, который наша компания поставляет найденным мною заказчикам. Джадд, – спросила она, набравшись смелости, – как ты считаешь, не послужил ли мой внезапный приход причиной происшедшего?

– Отверстия были пробурены не там, где следовало.

– А может быть, рабочие, занятые подъемом глыбы, отвлеклись, глядя на меня, и ослабили натяжение тросов? – мысль эта не давала ей покоя.