Книга: Голая Экономика. Разоблачение унылой науки - Чарльз Уилан

Вот узнала факт:

 «Спиленные рога у животных не является живодерством или действие для привлечения прибыли, а лишь обратно, это спасение животных, чтобы из-за рогов их не убивали браконьеры, ведь это вымирающие виды.»

Вот несколько интересных отрывков из книги.

Оплачивать счета США — крупнейший в мире должник. Мы задолжали китайским держателям облигаций более триллиона долларов. В последнее десятилетие нам пришлось много одалживать, чтобы оплатить свои счета. И особенно отрезвляюще действует тот факт, что некоторые из самых существенных государственных расходов еще впереди; их время придет тогда, когда поколение беби-бумеров выйдет на пенсию и начнет требовать все причитающиеся им льготы и пособия в рамках систем социального и медицинского страхования.

Чрезмерное заимствование всегда заканчивается скверно, независимо от того, кто занимает: человек, компания или страна.

Дивиденды от мира «Дивиденды от мира», то есть высвободившиеся в результате сокращения гонки вооружений в конце холодной войны, продержались минут 45, не более, так что в ближайшем будущем мы, судя по всему, обречены на большие расходы на оборону. С цифрами не поспоришь: все разумные расчеты, попадавшиеся мне на глаза, подтверждают, что нашу налогово-бюджетную политику ждут большие потрясения. Так что же нам с этим делать? К такой мере, как повышение налогов, у американского общества выработалось не просто отвращение, а явная враждебность.

Было бы замечательно, если бы мы были готовы урезать правительство до размера, который могли бы финансировать.

Но мы пока не сделали и этого.

Эстетика выше кармана Италия показывает нам пример того, что жизнь, цивилизованная жизнь, — это нечто большее, чем нерегулируемая рыночная конкуренция. В ней есть человеческие ценности, культура, красота и чувство общности, и все это зачастую требует от нас умения отойти от холодной логики рыночной теории.

С точки зрения экономистов, в правильной, цивилизованной жизни мы стремимся к максимизации полезности, а не доходов. И иногда полезность подразумевает сохранение идиллических оливковых рощ или старых виноградников, просто потому, что нам нравится их прелестный вид. Становясь богаче, мы часто готовы ставить эстетику выше кармана.

Моментальный снимок Прогулка по Уокер-драйв в Чикаго — это моментальный снимок процветающей американской экономики. По улице уверенно шагают молодые профессионалы, деловито раздавая приказы подчиненным по мобильным телефонам. Покупатели устремляются в изысканные магазины на Мичиган-авеню. Строительные краны возвышаются над очередным новым кондоминиумом класса люкс, корпуса которого убегают за горизонт. Словом, деловая суета, блеск и процветание.

Но у Уокер-драйв есть и менее гламурная сторона, в буквальном смысле слова нижняя, идущая под улицей. Это подземная служебная дорога, она тянется прямо под ее изысканной сестрой, позволяя грузовикам доставлять грузы через недра города. А еще это любимое убежище для чикагских бездомных, многие из которых спят в шалашах, сооруженных из картонных коробок между бетонными опорами. Их не видно тем, кто наверху, и о них, по сути, никто там даже не думает.

Вся Америка подобна этой Уокер-драйв.

На краю пропасти Глобальная финансовая система не вписывается в хрестоматийную модель, в которой сильные компании в периоды кризиса процветают, а слабые терпят неудачу; она больше похожа на группу альпинистов, стоящих в связке на самом краю пропасти. Как же нам сделать так, чтобы рынок наказывал нарушителей правил без того, чтобы все остальные летели в тартарары вместе с ними?

Американская и европейская системы Американская система создает богатую, динамичную и предприимчивую экономику — и одновременно более жесткую и ведущую к большему неравенству доходов населения. Все это, конечно же, способствует созданию большего экономического пирога, при разделе которого победители получают поистине огромные куски. Европейская система, в отличие от американской, успешнее гарантирует каждому хоть небольшой кусочек.

Капитализм вообще весьма разнообразен.

Вопрос в том, какой из его видов мы выбираем.