Текст книги "Держи хвост пистолетом"

– Но в горах, всего в двадцати с небольшим километрах от города, мы наткнулись на засаду. Чем уж мы им показались подозрительны, не знаю, но они оттащили нас к своему бородатому красавцу командиру.

– Нос у него с горбинкой? И родинка возле левой брови? – встряла Мариша.

– Да, – кивнула Гуля. – Вы его знаете?

– Еще бы нам его не знать, мы у него танк угнали, – похвасталась Мариша.

– Так это вы?! – неожиданно возмутилась Гуля. – Нас из-за этого танка чуть не четвертовали. А это, оказывается, ваши проделки! Они нас даже пытать собирались.

– Почему? – удивились мы с Маришей.

– Они приняли нас за вас, – пояснила Белла.

– Ну, их трудно в этом винить, вряд ли они предполагали, что в одном и том же месте найдутся сразу две женские парочки, которые по ночам раскатывают на разных транспортных средствах по горам, – заметил Илья.

– В общем, вспоминать не хочется, как с нами там обошлись, – продолжила Гуля. – И самое интересное, что тот бородатый в какой-то степени нас защищал. Если бы не он, нас бы порвали в первые же минуты. Но и под его защитой тоже пришлось несладко. Нас заперли в какой-то амбар, где воняло мышами и плесенью, и весь день не давали есть. А ночью снова вызвали на допрос.

– И чего спрашивали? – поинтересовалась Мариша.

– В этот раз уже ничего не спрашивали, – буркнула Гуля. – Бородатый командир сразу же обрушился на нас с обвинениями, что мы его обманули.

– А мерзкий мальчишка – его родственник – крутился возле него и подначивал? – не удержалась я.

– Нет, он был один, – сказала Белла и задумалась.

– В чем обвинял-то? – не утерпела Мариша.

– Сказал, что я все врала насчет своих детей, – пояснила Гуля. – Сказал, что его люди были у меня дома и никаких детей там не нашли и их кроваток и вещей тоже, а так как это было в третьем часу ночи, то если бы дети у меня были, они спали бы в своих кроватках. Я спросила про мужа, и мне такое сказали, что и пересказать стыдно.

– Ей сказали, что мужа у нее никогда и не было, и обвинили нас с ней в противоестественной связи, – невозмутимо произнесла Белла. – А потом они сказали, что на рассвете сожгут нас и даже насиловать не будут, так им противно.

– Какая мерзость, – пробормотала Мариша, непонятно что имея в виду. – А дальше?

– Дальше все было просто, – продолжила Белла. – Нас снова отвели в амбар, но Гуля так рыдала по утраченному мужу и детям, что мои нервы не выдержали, и я решила, раз уж нас все равно на рассвете убьют, то надо бежать.

– Я чуть не свихнулась, пытаясь понять, куда они могли деться, – с глазами, полными слез, произнесла Гуля. – Может быть, просто Махмед из мести увез их. Или все значительно хуже? Наверное, они утром обнаружили, что меня нет дома, пошли меня искать и не вернулись? Или к нам забрались грабители и, не найдя ничего особенно ценного, забрали детей? Или их увезли в Чечню, чтобы там продать? А требование о выкупе уже поступало?

– Твоя тетка взяла их к себе до тех пор, пока ты не вернешься, – сказал Илья. – А кроватки и все их вещи я сам лично перетаскивал. Она меня попросила, сказала, что раз уж тебя нет, то надо создать хотя бы подобие дома для бедных крошек. А Махмед сейчас по горам рыщет в поисках тебя. Странно, что он еще сюда не пожаловал.

– А чего это бандиты вас сочли подозрительными? – поинтересовалась Мариша. – Вы что, не могли сказать, что едете к родственникам в гости?

– Мы как-то сразу не догадались, а когда сообразили, как именно надо было соврать, то было уже поздно. Мы уже сказали, что ищем ребенка.

– Чудесный повод отправиться ночью в горы! – одобрила Мариша. – Почему же он им не понравился?

– Они решили проверить, есть ли у нас в самом деле дети, – пояснила Гуля. – С этой целью ко мне домой и наведались.

– Удивительно порядочный человек этот ваш командир, – заметила Мариша. – Другой бы на его месте сразу же расстрелял вас, чтобы голову не ломать.

– Он почему-то заинтересовался Беллой, – не подумав, ляпнула Гуля.

Белла немедленно ощетинилась и с угрозой спросила:

– Что это ты имеешь в виду? Что мной нормальный мужик уже и заинтересоваться не может? Думала бы прежде, чем такое говорить. Твой муж, между прочим, тоже невесть где болтается. Говорит, что тебя ищет, а сам небось у любовницы прохлаждается. Иначе уже давно был бы здесь.

– И освободил бы вашего пленника, – коварно подсказала ей Мариша.

– И освободил бы… – начала Белла, но вовремя осеклась и воскликнула: – Эй, кого это ты называешь пленником? Он тут по доброй воле находился.

– Под замком и при окнах с решетками, – подхватила я.

– Что вы понимаете, – презрительно бросила Белла. – Это была конспирация, чтобы снаружи не увидели и ничего не заподозрили. Я специально закрывала дверь на замок, чтобы люди подумали, что я тут одна живу.

– Так тут жил ваш… друг? – осторожно осведомилась Мариша.

– И очень давний, – кивнула головой Белла. – А где он теперь, хотела бы я знать.

– Это наводит меня на мысль о другом пленнике! – неожиданно воскликнул Илья. – Кого вы держали в погребе у Гули? И кого вы отправились искать к помойке? И почему именно туда?

Гуля с Беллой явно растерялись. Они переглянулись, и Гуля спросила:

– Откуда ты знаешь?

– Он подслушивал! – догадалась Белла. – Недаром мне казалось, что кусты качаются. Он сидел в кустах и слышал наш разговор перед тем, как мы уселись в машину.

– Илья, – укоризненно произнесла Гуля. – Подслушивать…

– Знаю, знаю, – отмахнулся Илья. – Не маленький. Кого вы там прятали? Еще одного любовника? Только тому его условия жизни показались неудовлетворительными, и он решил сбежать? Или это был все тот же Беллин ухажер, который с горя отправился гулять по помойкам и которого вы все-таки нашли, отмыли и перевезли в этот райский уголок?

– Так и предполагалось, только вся беда в том, что мы беглеца не нашли, – сказала Гуля. – Поэтому нам и пришлось ехать искать ему замену.

Мы с Маришей удивились неприхотливости этих женщин. Брать первого попавшегося мужика, да еще ночью, когда все кошки серы, а уж про мужиков и говорить нечего. И это все только ради того, чтобы заполнить пустующий погреб?

– Что за спешка? – удивилась Мариша. – Не могли до утра подождать?

– Его надо было еще успеть выпотрошить, натереть солью и пряностями и испечь в печке, – пояснила Гуля. – До утра бы и провозились.

После ее слов нам троим стало как-то не по себе.

– И вы со всеми так поступаете? – дрожащим голосом спросил Илья.

– Нет, – ответила Белла. – Иногда их перед жаркой еще маринуют, если, конечно, перед этим разрубить на части, а то слишком много маринада требуется готовить. И не всегда под рукой бывает емкость подходящих размеров, чтобы целиком замочить, да и маринуются отдельные куски лучше, чем целая туша. А еще можно было его потушить со сметаной и хреном. Тоже очень вкусно, но мне больше нравятся просто запеченные в печке или духовке.

– Вы ее слушайте, – сказала Гуля в ответ на наши растерянные взгляды. – Для меня это тоже в новинку. Я первый раз собиралась поучаствовать в таком мероприятии, но Аллах уберег.

– Вот уж точно! – в один голос произнесли мы втроем.

– Чушь это все, – презрительно посмотрела на нас Белла. – И лягушек едят, и змей едят, даже собак и лошадей едят, дикари даже своих дедушек и бабушек кушают, а тут… Подумаешь! Что с тобой, парень?

Илья тем временем уже почти добрался до выхода из комнаты, воспользовавшись тем, что Белла погрузилась в кулинарные тонкости. Видя, что его маневр разоблачен и от судьбы не уйти, несчастный горестно взвыл и сполз по стенке на пол. Очутившись на четвереньках, он очень быстро пополз прочь из комнаты.

– Что это с ним? – удивилась Белла. – Припадок?

– Да, да! – обрадованно закричал Илья уже из коридора. – Я припадочный, а еще у меня гепатит, туберкулез в открытой форме и какой-то новый и смертельно опасный вирус, который не погибает даже при температуре в пятьсот градусов по Цельсию. А весь прошлый год у меня было плохо с деньгами, и я был вынужден питаться одной селедкой. Знаете, как она воняет! Я ею насквозь пропах. Теперь и за три года не выветрится.

С этими словами он исчез где-то за углом, оставив нас с Маришей в состоянии жуткой зависти. Так как Илья перечислил почти все важнейшие причины, из-за которых нас не должны были съесть, то мы несколько загрустили. Утешало, правда, сознание того, что и Гуля вроде бы не горела желанием переходить на экзотический рацион. Но все-таки нам было как-то неуютно, и в комнате воцарилось натянутое молчание. Былая сердечность куда-то делась. К счастью, в этот момент Белла сладко потянулась и с вызовом произнесла:

– И даже если я из-за этого попаду в ад, жалеть не буду. Вкусней молочного поросенка я в своей жизни ничего не пробовала.

Она посмотрела на нас, ожидая возражений, но мы, очнувшись от ступора, дружно бросились заверять ее, что и сами того же мнения. И даже присовокупили, что ни один нормальный человек не может считать себя полноценным гражданином Земли, если хоть раз в жизни не отведает запеченной поросятины.

– Хорошо, что вы меня понимаете, – заулыбалась Белла, показывая внушительный золотой запас у себя во рту. – А то в этой стране все словно помешались, поросят никто не выращивает, приходится ездить за ними в жуткую даль, да еще платить такие деньги, за которые я спокойно могу купить взрослую овцу с ягнятами.

– Вот ее и покупала бы, – злобно буркнула Гуля. – А своему гурману сказала бы, что это свинина. Насыпала бы побольше пряностей, он бы и не заметил. А мы сейчас не сидели бы здесь несчастные и голодные, а были бы дома. И твой мужик тоже был бы на месте.

– Ты не понимаешь! – возмутилась Белла. – Если Кирюша просил поросенка, то это должен быть поросенок. А не взрослая свинья или кабан. Ясно тебе?!

– Ясно, что ты совершенно на нем помешалась, – заявила Гуля. – А за столько лет могла бы и остыть. И зачем тебе понадобилось тащить его сюда?

– А где мне его еще было спрятать? – возразила Белла. – Его все ищут. Чеченцы ищут, русские ищут, его личная охрана тоже без дела не сидит. Того и гляди они Интерпол подключат.

– Интерпол?! – поразились мы с Маришей. – Ты прятала международного преступника и кормила его тут печеными поросятами и персиками из дедушкиного сада?

– Он не преступник! – возмутилась Белла. – То есть не совсем преступник.

– А еще точней, преступник, которого невозможно поймать и привлечь к ответственности, потому что все свои преступления он оправдывает благом для своего народа, – вмешалась Гуля. – Одним словом, он политик.

– Ты прятала тут премьера? – завопила Мариша. – Вот тут? И никто об этом не догадывался? А как тебе удалось его сюда заманить? Ты его усыпила или оглушила?

– Ничего подобного, – обиделась Белла. – Он со мной сюда добровольно приехал. Он очень обрадовался, когда меня увидел, сказал, что страшно скучал и хочет провести со мной хотя бы несколько дней, только не знает, как это провернуть, ведь у него расписание и план. Тогда мы вместе и придумали это похищение. И провели в этом домике незабываемые дни и ночи. Я старалась всячески ублажать своего милого. Добывала ему все, что его душенька пожелает.

– Потрясающе, – пробормотала я. – А где этот горе-политик теперь?

Этого говорить мне не следовало, потому что Белла немедленно подскочила на месте.

– И в самом деле, где нам его искать? – спросила она, вышагивая по комнате. – Бедняга решил, что я его бросила тут умирать голодной смертью, и отправился за пропитанием.

Эта ее манера шагать и говорить заставила меня напрячься. Кого-то она мне напоминала. Вот только кого именно, мне вспомнить не дали. В дверях появился Махмед, как Мариша и предсказывала, в гордом одиночестве и, судя по выражению лица, без всякой надежды на успех. Увидев жену, спокойно устроившуюся в кресле и попивающую какую-то ароматную жидкость, явно снабженную необходимым для восстановления душевного равновесия количеством градусов, Махмед оторопел. Гуля, здорово похорошевшая после нескольких стаканов белой жидкости, которая только по цвету напоминала безобидное молочко, приветствовала мужа невнятным восклицанием.

– Что это? – вытаращив глаза на жену, прошептал Махмед. – Она пьяна?

– Последствия плена у чеченцев, – охотно пояснила Мариша.

Не знаю, что она подразумевала под этими словами, но Махмед понял ее по-своему и, несмотря на загар, побледнел так, что стал одного цвета с жидкостью, поглощаемой Гулей.

– И что теперь? – спросил он.

– Будем искать Беллиного любовника, – еще более охотно произнесла Мариша. – К тому же и людей мобилизовывать не нужно, все и так собрались. Надо только им сказать, что теперь мы ищем вместо двух женщин всего одного мужчину. Но зато уж такого мужчину, что им и не снилось.

– Белла, – страшным голосом произнес Махмед, – признайся, что с вами там делали? Разве можно называть любовником человека, который вас обесчестил?

– Почему «вас»? И почему «обесчестил»? – опешила Белла. – Он был только со мной.

– А Гуля? – несколько окрепшим голосом осведомился Махмед. – Она им не понравилась?

– Кому?

– Тем бандитам, которые вас захватили, – объяснил Махмед.

– Не понравилась, – подтвердила Белла. – Они решили, что она все врет насчет своих двух детей. Поэтому мы и сбежали, не дожидаясь, пока они на рассвете надумают, что с нами делать.

– Так вы сбежали до рассвета? – опять пробуждаясь к жизни, спросил Махмед таким тоном, словно все ужасные вещи случались именно в это время. – Это меняет дело. Но почему тогда Гуля так напилась и кто же любовник?

Мы ему объяснили.

– Не верю, – внезапно охрипшим голосом произнес Махмед и тут же, противореча самому себе, скомандовал: – Тогда по коням! Надо его найти быстрей, чем это сделают чеченцы или русские.

– Почему ты против полковника? – машинально спросили мы с Маришей, даже не успев задуматься, откуда Махмед может знать, что именно полковник возглавляет поиски премьера.

– Пусть этот мерзавец, неведомо как ставший премьером, сначала женится, – мрачно произнес Махмед. – А уж потом пусть его находит кто угодно и где угодно.

Последнее замечание прозвучало несколько двусмысленно.

– А если он не захочет? – робко спросила я.

– Захочет, – уверенно ответил Махмед. – Поживет пару деньков на голодном пайке и захочет. Сам умолять будет, чтобы ему позволили жениться. Эти политики страсть как не любят голодать.

– А если он уже женат? – подала голос Мариша.

– Официально он не женат, – вступила в беседу Белла.

– Тем лучше! – возликовал Махмед. – Проблем меньше. Надо только сказать моим людям, чтобы они не медлили. На чем поедем?

Гуля с Беллой прибыли на своих двоих, а часть пути проделали на попутной машине, которую чудом удалось отловить, но водитель попался очень капризный, никак не желал поверить в чеченский плен и немного свернуть со своего пути из сочувствия к потерпевшим.

– А твою машину, Махмедик, мы оставили в плену, – сообщила ему Гуля, пьяно икая. – Надо же было хоть что-то им оставить на память.

– На чем же я буду ездить? – растерялся Махмед. – Мотоцикл я пока отдал.

– А сюда ты как попал?

– Я угнал… боевого скакуна, на нем и приехал, – нехотя признался Махмед, но сразу предупредил: – Только мы все на нем не поместимся.

– У Ильи есть мотоцикл, – важно заметила Гуля. – Я его видела.

Быстро сообразив, что мотоцикл только один и нас для него слишком много, кому-то неизбежно придется идти пешком, мы всей оравой поспешили из дома. Никому не хотелось отправляться в город пешком. Возле ворот на привязи рядом с мотоциклом Ильи стоял маленький печальный ослик и задумчиво жевал ветку какого-то цветущего растения. Все бы мы на нем точно не поместились, в этом Махмед был, без сомнения, прав.

Нас с Маришей терзали проблемы, во много раз превосходившие матримониальные планы Махмеда, которые он строил для своей сестры.

– Ты узнала эту тетку? – спросила шепотом у меня Мариша. – Это она шастала из Оксаниного номера в гостинице. И это за ней мы потащились в тот дом. Как ты думаешь, что у них общего?

– Спроси у нее, – посоветовала я.

– Неудобно как-то, – замялась Мариша. – Скажет, какое наше дело.

Я в это время думала совсем о другом. Если, по словам Беллы и Гули, чеченские бандиты сами ищут премьера в горах и даже не стесняются выпытывать у своих пленниц, не видели ли они кого похожего, то, значит, премьера у них нет. Тогда с какой стати русской стороне выполнять свои обещания и платить выкуп за того, кого у чеченцев в помине нет и не было? Не хватало еще, чтобы мы в очередной раз попались на удочку хитрых авантюристов. Хватит уже, напились нашей кровушки, а то все думают, что Россия большая и можно попользоваться ее щедростью. Нет уж. Надо немедленно найти полковника и все ему рассказать. Пусть активней ищет премьера, пусть его люди каждый кустик обнюхают и каждый камешек перевернут. И сделать это надо как можно скорей. А в этом нам сильно мешал Махмед, одержимый идеей выдать замуж Беллу.

Но, с другой стороны, можно понять и его. Когда у тебя такая сестра, которой неведомо как удалось подцепить богатого жениха, то выпустить этого жениха из виду никак нельзя. Даже если в этом случае боевики получат атомное оружие. Даже если это случится, то при условии, что Белла выйдет замуж, Махмед будет весь остаток своей жизни считать, что провернул недурную сделку с судьбой. А почему бы ему и не воспользоваться удачей, которая сама идет к нему в руки. Для этого нужно только, чтобы чеченские боевики отвлеклись от поисков премьера или направили бы свою энергию в другое русло. Тогда вовсе не обязательно, что премьера срочно и активно станут искать русские солдаты. Пусть его найдет Махмед, или премьер сам найдется, если захочет. Только вряд ли. Он небось рад-радешенек, что избавился от своей любовницы.

– Человек, который так поработал с дверью, явно имел твердое намерение никогда больше сюда не возвращаться, – неведомым образом прочитала мои мысли Мариша; телепатия, да и только.

– Да, – согласилась я. – Тогда он запрячется подальше и поглубже или постарается вернуться к своим.

– Вот тут они его и прихватят, – несколько туманно сообщила Мариша и неожиданно добавила: – А что та карта, которую мы нашли, может быть, по ней посмотреть, куда мог отсюда направиться премьер?

– А где она? – удивилась я.

– Здесь, – похлопала себя по заднему карману джинсов Мариша. – Я ее постоянно с собой таскаю. Другую, которую нам дал полковник, в карман не положишь, а эта отлично помещается. Вдруг заблудимся, она нам здорово поможет. Только нам нужен кто-нибудь из знающих эту местность, потому что названий на той карте, сама понимаешь, нет.

На это я ей заметила, что если мы все-таки заблудимся, а потом нам повезет и мы наткнемся на местного жителя, то он и так покажет дорогу и карта нам не пригодится. Мариша презрительно фыркнула и заявила, что сокровищ мне ни в жизнь не найти.

Мы повернулись к нашей компании, которая активно препиралась о том, кому и куда ехать на мотоцикле. Махмед требовал, чтобы мотоцикл дали ему, и соглашался взять с собой жену и сестру. Илья согласен был предупредить людей, занятых в поисках, но ехать хотел сам с Гулей и Беллой, правда, последнюю назвал без особого энтузиазма.

– Это мой мотоцикл! – возмущенно отдирая Махмеда от руля, кричал он.

– И вовсе не твой! – отвечал тот. – Мотоцикл покупал твой отец и не раз говорил, что в жизни тебе его не подарит.

– Ну и что, – визжал Илья. – Все равно он в большей степени мой, чем твой. И ехать должен я, потому что мотоцикла ты не знаешь и где-нибудь перевернешься. Я тебе не доверяю. И женщин я тебе не доверю, можешь один гробиться, если хочешь.

– С ума сошел! – возмутился Махмед. – Чтобы я оставил двух самых дорогих женщин на попечение такого придурка, как ты. Можешь взять ишака и отправляться в город.

– И оставить девочек одних? – возмутился Илья. – Их же похитят. А твоей жене вообще не стоит показываться в городе, ее ведь подозревают в убийстве, могут и в тюрьму посадить. Пусть здесь остается, я поеду на ишаке, а девочки отправятся с тобой.

Махмед сердито посмотрел на нас с Маришей, но внять увещеваниям Ильи отказался. Дело кончилось тем, что он один уехал на мотоцикле, взяв с нас всех клятвенное обещание, что мы запремся в доме и никуда до его прихода не денемся. Чувствовалось, что оставлять Гулю без присмотра ему страшно не хочется, но все же желание пристроить сестрицу замуж перевешивало. Запираться в доме, где не было одной двери, мы не стали, а просто прошли в гостиную и продолжили обсуждение наших дальнейших действий. Наконец Мариша, пользуясь присутствием сразу нескольких местных жителей, развернула карту, которая уже немного потерлась по краям, и потребовала, чтобы ей объяснили, что на ней изображено.

Увидев карту, Белла вздрогнула и прямо-таки впилась в нее взгядом.

– Откуда это у вас? – спросила она, бережно разглаживая смятую бумагу.

– Нашли, – туманно объяснила Мариша и добавила, чтобы сразу же отмести лишние вопросы: – Она там никому не была нужна.

– Ты знаешь, что это? – спросила я у Беллы, склонившейся над бумагой.

– Это ваша турбаза, – ткнув пальцем в какую-то точку, произнесла Белла. – Это изгиб реки С., – и она ткнула в длинного извивающегося червяка, который мы считали дорогой. – Тут город Б., а тут…

– Хорошо, хорошо, – прервала ее Мариша. – Мы верим, что ты узнала местность, но что это за стрелки? Смотрите, вот эта синяя, которая проходит совсем рядом с нашей турбазой, помечена цифрами 0608. А как раз шестого августа мы и видели тех людей, которые приняли нас за лесных дев. Даша, помнишь, там еще и Махмед с Оксаной были. Значит, эти цифры на самом деле вовсе не высота над уровнем моря или тайный шифр, а просто даты.

– Получается так, – подтвердил Илья, тоже проявивший интерес к карте. – А вот сегодняшним числом ничего не помечено.

– Зато завтра намечается целых два груза. Один через пункт Б., а другой через Д., – сказала Гуля.

– Про Д. можете забыть, – мрачно буркнула Белла.

– Почему это? – обиделись мы с Гулей.

– Он помечен красной линией, – охотно пояснила она, но ясней нам от этого не стало.

– Красной линией помечают маршрут следования особо важных персон, – сжалившись над нами, сказала Белла. – В данном случае этой важной персоной должен был быть Кирюша, но его и след простыл. Карту ведь составляли, еще когда он был на месте.

– И другие линии тоже бесполезны? – расстроилась Мариша.

– С другими все в порядке, – заверила ее Белла. – По зеленым везут продукты и медикаменты, по синим сплошным – оружие, а по синим штрихованным – обычно все остальное.

– Тогда я знаю, как нам обезвредить чеченцев! – радостно воскликнула Мариша. – Надо подсунуть им эту карту и одновременно сообщить об этом русским. Тогда полковник устроит засаду и схватит весь чеченский отряд. А Махмед сможет спокойно отлавливать премьера в горах, не беспокоясь, что его перехватят чеченцы.

– Пока полковник поверит нам, пройдет целая вечность, – возразил Илья. – Он не показался мне настолько наивным, чтобы верить кому-то на слово. И даже если это произойдет, то как мы подсунем эту карту чеченцам? Пошлем по почте?

– Кто-нибудь должен отправиться к ним с картой и попытаться продать ее, – предложила Мариша. – Они, конечно, покупать не станут, а заберут ее даром. Надо только выбрать в качестве посла подходящего человека.

– Боюсь, что я не гожусь на эту роль, – поспешно отказалась Гуля.

Илья мямлил что-то невразумительное, но однозначно отрицательное, да и мне, честно говоря, Маришин план не пришелся по вкусу.

– Тогда можно просто прогуливаться где-нибудь неподалеку от их лагеря, а они уж сами нас найдут, – внесла поправку Мариша, но ее план от этого не слишком выиграл.

– Во-первых, я думаю, что после нашего бегства боевики должны были перебраться в другое место, а во-вторых, отправиться к ним – это все равно, что положить голову в пасть волку, – попыталась вразумить ее Белла.

Помимо воли у меня перед глазами возникла картина, как она запихивает свою голову в пасть волка, и я всерьез пожалела бедное животное.

– Это не страшно, – сказала Мариша. – Мы с Дашей легко провернем это дельце. Разумеется, полковник должен нас подстраховать. Но я думаю, что он человек порядочный и в назначенное время обеспечит нам прикрытие.

– А что удержит боевиков от расправы над нами до того момента, как полковник обеспечит нам прикрытие? – спросила я.

Этого Мариша не знала, но тут же принялась вдохновенно придумывать.

– Мы скажем, что знаем, где скрывается премьер, и можем указать это место, но только за соответствующую плату и не раньше, чем завтра во второй половине дня.

– Почему во второй? – вяло поинтересовалась я, заранее зная, что ничего хорошего не услышу.

– Потому что тогда первую половину дня они посвятят грабежу каравана, – объяснила мне Мариша. – И еще надо будет им сказать, что премьер прячется где-нибудь неподалеку от Д., чтобы они сначала захватили груз, а потом уж отправились за премьером.

– Все-таки расстояния достаточно велики, – с сомнением произнесла я. – И мы не знаем точно, когда нас захватят в плен. Вдруг мы всю ночь проблуждаем в горах, а на боевиков так и не наткнемся? Может быть, лучше предусмотреть второй вариант? Если мы передаем им карту уже завтра ближе к вечеру, то вся операция переносится на сутки. И… какой там маршрут имеется?

Сказав это, я с ужасом поняла, что дала-таки Маришиному безумству снова меня захватить.

– Из Грузии через Х. в Д., – сверившись с картой, сказала Белла, не замечая моего состояния.

– Не подойдет, – решила Мариша. – Что же это нам, через весь край шастать? И полковник не согласится. Придется постараться и управиться за сегодняшнюю ночь. И надо будет изъять у Махмеда мотоцикл.

– Точно! – обрадовался Илья. – Я поеду с вами. Скажем, что, пока искали моих жуков, случайно нашли премьера.

– Странно только, что он до сих пор нигде не объявился, – задумчиво пробормотала Белла. – Что бы это значило?

Мы с Маришей отлично знали, что это могло значить. Бедняга премьер приходил в себя после пленения прекрасной Беллой и был настолько напуган, что не решался дать о себе знать, опасаясь, что она про него тут же пронюхает и примчится спасать. А потом снова отвезет в какой-нибудь загородный дом, где примется закармливать его жареной свининой и поить дорогими коньяками. А легко ли это с больной печенью? Сидит себе сейчас где-нибудь на опушке и пьет травяной чаек, опасаясь выйти к людям. И ведь он прав! Если угораздит его попасться в лапы Махмеда, то ему уж не выкрутиться. Махмед человек простой, отвезет к мулле, и вся недолга. Процедура много времени не займет. Вот и сидит несчастный и нос высунуть боится.

– А что с Гулей будем делать? – Я ловко перевела разговор в другое русло.

Мы все внимательно уставились на Гулю, которая под воздействием непривычного напитка крепко спала в кресле. Во сне она улыбалась.

– Совсем не похожа на убийцу, – призналась Мариша. – Да и с чего ей убивать собственного любовника, можно сказать, единственную отраду в жизни.

– Тогда кто? – спросил Илья. – Остается Махмед.

– У него алиби, – со вздохом сказала Мариша. – Сразу две женщины утверждают, что он был с ними в ту ночь.

– Развратник, – прошипел с отвращением Илья. – И за этого человека она вышла замуж.

Он с укором посмотрел на безмятежно посапывающую Гулю.

– Это не то, что ты думаешь, – остудила его пыл Мариша. – Одна из женщин неизбежно врет. А может быть, врут обе, и на самом деле Махмед не был ни с одной из них той ночью, а сначала караулил Мурата, а потом убивал его.

Такой вариант устроил нас всех, у Махмеда, в общем-то, были все права прикончить Мурата, которого к тому же никто из нас толком не знал, поэтому мы оставили эту тему и вернулись к обсуждению нашего плана. Но тут спящая Гуля внезапно открыла глаза и сказала:

– Девочки, хочу вам кое в чем признаться.

Голос у нее был настолько трагическим, что мы сразу поняли, что разговор пойдет про убийство.

– Дело в том, – начала она, – что я была в ту ночь возле бассейна. И мало того, я еще и разговаривала с Муратом. Честно говоря, мы с ним повздорили, я узнала, что он ухлестывает за какой-то крашеной коровой из отдыхающих. Их даже видели вместе в городе. Я послала этому негодяю записку и, когда он явился, высказала все, что о его поведении думаю. Он стал оправдываться, но так вяло, что я взбесилась. Наверное, в голове у меня что-то испортилось, потому что я схватила какую-то корягу и, пока он разглагольствовал о роли женщин в мироздании, со всей силы стукнула его по башке. А когда он упал, я испугалась, что убила его, и сбежала домой.

– И все? – осведомилась Мариша. – Можешь быть спокойна, ты его не убивала. Он умер от выстрела в сердце. Но, может, ты еще кого-нибудь видела возле места преступления?

– Я так мчалась, что даже по сторонам не смотрела, – призналась Гуля.

– Выходит, снова мимо, – констатировала Мариша, и все тяжело вздохнули.

У полковника этот день не заладился с самого утра. То есть само утро было чудесное, солнце приветливо светило, кофе подали натуральный, и все было отлично до тех пор, пока полковнику не принесли телефонную трубку. Этот звонок испортил ему настроение надолго. Звонили из Администрации президента и требовали вернуть премьера любым способом. Лично полковнику такая привязанность президента к своим сподвижникам была непонятна. Он с самого детства всегда рассчитывал главным образом на себя и на свои силы, и это здорово сберегало его веру в людей.

– Где я вам его достану? – рявкнул полковник в трубку, пользуясь тем, что связь на линии была плохая и его рык в Москве никто не расслышал. – В Чечню мне армию вводить? Тогда давайте бомбардировщики, с имеющимися у нас в данный момент силами я ничего сделать не смогу, только весь состав положим.

Ему заявили, что такие вопросы решать с кондачка нельзя, а выкуп за премьера готов. Полковник опешил и, подумав, что виной всему плохая связь, попросил уточнить последние слова.

– Высылаем деньги якобы на восстановление разрушений после военных действий. Главным образом на восстановление больниц, школ и жилых домов. А вы передадите эти деньги боевикам в обмен на премьера, – услышал он. – Пусть распоряжаются ими как хотят. Бомбы им все равно никто не продаст, а остальное вас, полковник, не касается. Ваша задача передать груз по назначению и проследить, чтобы премьер вернулся.

– А как же переговоры?

– Какие еще переговоры! – возмутились на другом конце трубки. – Никаких переговоров, война неизбежна.

Полковник почувствовал, что ему никогда в жизни не понять политиков и ходы в той игре, которую они ведут. Если они собираются продолжать войну, то какого черта поставляют деньги на вооружение противника? Он тяжело задышал и поздравил себя с тем, что ему не приходится задумываться всерьез и надолго над решением таких вопросов. Так недолго и свихнуться.