Текст книги "Пиратская принцесса"

12

Нет ничего хуже неведения.

Французская поговорка

Саймон, сжав кулаки, стоял пред дверью магазина Зэна. «Если этот негодяй сейчас же не откроет дверь, я ее просто вышибу», – думал майор. Когда мадам Фонтейн сказала, что Камилла пошла поговорить с Зэном о свадьбе, он страшно разозлился. Даже на минуту не задержался у Фонтейнов. Сказал, что приведет Камиллу, и помчался сюда, будто за ним дьявол гнался по пятам.

Он хотел удостовериться, что она не нарушила всех его планов насчет Зэна. Она ведь что угодно может ему наговорить, чтобы оправдать эту вынужденную свадьбу. Дело, к которому он готовился десять лет, может провалиться из-за одного глупого поспешного слова.

Он услышал звук отодвигаемого засова и приготовился к драке. Из того, что он слышал о Зэне, непохоже, чтобы пират с восторгом принял весть о замужестве племянницы, особенно если узнал в подробностях, что к этому привело.

Дверь распахнулась, и там, разумеется, стоял Зэн собственной персоной, черные глаза его сверкали. Презренный подонок в человеческом облике! Разбойник и мерзавец. Он не имел ни малейшего права на существование, ведь сколько жизней он загубил, сколько кораблей потопил. Усилием воли Саймон заставил себя успокоиться. Нельзя терять голову, когда имеешь дело с Зэном, иначе закончишь жизнь, как Джошуа.

– Что вы здесь делаете в такой ранний час, месье? – спросил Зэн по-английски с ужасным акцентом.

Саймон отвечал по-французски, чтобы Зэн понял все, что тут будет сказано. Французский Саймона был, безусловно, получше, чем английский Зэна.

– Фонтейн велел мне привести Камиллу, чтобы она могла участвовать в обсуждении брачного контракта, – это было не совсем правдой, но зато такое объяснение как раз подходило на данный момент.

Зэн отступил, чтобы впустить его, но стоило Саймону войти, как тот встал между ним и Камиллой: она, конечно, была здесь и выглядела среди всего этого оружия так же неуместно, как цветок, выросший из ствола заброшенной пушки.

– Итак, – сказал Зэн по-французски, – вы уже надумали, куда пристроить деньги моей племянницы, которые станут вашими, когда вы поженитесь? Значит, сначала вы ее оскорбили, потом…

– Я не оскорблял ее, – нахмурился Саймон. Интересно, что она уже тут наговорила. – Я сделал ей предложение. Для большинства людей это комплимент, а не оскорбление.

– Предложение руки и сердца является комплиментом только тогда, когда не имеет под собой скрытых мотивов.

– Единственным скрытым мотивом моего предложения, – резко сказал Саймон, – было желание спасти репутацию вашей племянницы.

– Ага, репутацию, которую вы же и подорвали, причем намеренно.

Намеренно? Саймон взглянул мимо Зэна на бледную и молчаливую Камиллу, стоящую возле печки.

– Что вы ему наговорили?

Камилла открыла рот, чтобы заговорить, но Зэн не дал ей.

– Это не она наговорила. Это вы недоговорили. Почему вы не сказали мне, что она подслушала? Почему не дали мне самому разобраться!

– Она просила не рассказывать вам.

Зэн отступил.

– То есть как? Саймон пожал плечами.

– Она сказала, что вы рассердитесь. А я, разумеется, не хотел идти наперекор маленьким капризам юной леди.

С мрачной усмешкой Зэн обернулся к племяннице.

– Это правда, Камилла? Она кивнула.

– Я… я не думала, что тебе сильно понравится, что я… вмешиваюсь в твои дела.

Отойдя от входа, Зэн подошел к Камилле. Саймон закрыл дверь. Он вовсе не хотел, чтобы этот спор обсуждали потом все городские сплетники.

Зэн взял Камиллу за руку и кинул взгляд в сторону Саймона.

– Ты отдала себя в руки этого человека, потому что боялась меня? Мне совершенно наплевать, слышала ты наш разговор или нет. Это деловой контракт, только и всего. Ты должна была мне сказать.

– Тогда ей пришлось бы сказать вам правду и насчет ее кузины, – вмешался Саймон. – А я думаю, тогда она не хотела этого говорить. Зэн побледнел.

– Кузины?

Саймон посмотрел на Камиллу.

– Он не знает? Ты ему не сказала?

Она покачала головой.

Проведя ладонью по волосам, Саймон тихонько выругался. Неудивительно, что Зэн так разозлился. Он слишком мало знал о роли Камиллы во всей этой путанице. Не упомянув о своей жажде «спасти» кузину, она действительно поставила Саймона в положение человека, который вознамерился погубить ее.

Камилла кинула на Саймона умоляющий взгляд, но он сделал вид, что не заметил его. Он не позволит ей свалить всю вину на его плечи.

– Дезире Фонтейн беременна, – резко сказал он. – Камилла думает, что виновник – один из моих солдат. Поэтому, подслушав наш разговор, она стала шантажировать меня, чтобы заставить выведать, кто это сделал. Она сказала, что, если я ей не помогу, она убедит вас не иметь дела со мной. Вот почему мы встретились тайно, и вот почему Фонтейн нас застал в саду и велел нам пожениться.

Поскольку Камилла склонила голову, признавая правоту слов Саймона, Зэн вдруг рассмеялся, в долю секунды сменив выражение непонимания на изумление:

– Мой маленький цветок камелии тебя шантажировал? Серьезно? – Он снова расхохотался, взял Камиллу за подбородок и поглядел ей в глаза. – Как я посмотрю, тебе все-таки досталась капля крови Зэна, и довольно основательная. Шантажировала, значит, этого дикаря, американского майора? Вот смех!

– Ну, если бы я не обошелся с ней по-джентльменски, вам бы вряд ли показалось это смешным, – проворчал Саймон, которому шутка совсем не понравилась. – Если бы она пошутила так с другим, не столь выдержанным человеком, ей бы не поздоровилось.

Ухмылка Зэна погасла.

– Да, наверное. По-моему, вы вели себя именно так, как я и ожидал. Подружились с моей племянницей и скомпрометировали ее, чтобы она посчитала себя обязанной выйти за вас замуж. И теперь решили воспользоваться новой завоеванной позицией.

– Что-о?! Какой еще позиции, о чем это вы? – Он взглянул на Камиллу, которая смотрела на него чистыми, широко открытыми глазами. – Что тут насочиняла Камилла?

– Только то, что ты меня поцеловал и… дядя Август нас обнаружил, и все. Но дядя Жак решил почему-то, что… он посчитал, что… ты стал ухаживать за мной… ну, чтобы оказаться связанным с ним более тесными узами, чтобы быть уверенным, что он тебя не предаст.

Саймон затаил дыхание. Ого! Это становится опаснее, чем он думал. Он не предполагал, что если генералу пришла в голову подобная идея, то и Зэн может прийти к такому же выводу, хотя и по другим причинам. Черт бы их всех подрал!

Теперь из-за Зэна и Камилла, видимо, будет тоже так думать. Ее явно расстроила мысль о том, что он заинтересовался ею только из-за родственных отношений с Зэном. Он не хотел причинять ей боль. Как все глупо, просто удивительно, как все глупо!

Не отрывая от нее взгляда, он тихо сказал:

– Поверь, что у меня не было иных причин «ухлестывать» за тобой, кроме самых очевидных. – Ему было противно говорить такие слова при Зэне, но что делать. Он каким-то образом почувствовал, что она ему не поверит, если он не скажет этого при дяде. – С той минуты, как я увидел тебя в бальном зале, я… хотел тебя. Я признаю, что мотивы мои не были так чисты, – я тебе уже говорил, что не искал жену, – но к делам все это не имеет никакого отношения. И я рад, что мы обручены, – он вложил всю свою страсть в брошенный на нее взгляд. – Очень рад.

К его облегчению, она покраснела. Чертова глупышка, как вообще она могла поверить, что он разыграл перед ней спектакль? Он чуть было не взял ее в доме Уилкинсонов, под этим проклятым деревом.

– Не слушай его, – предупредил Камиллу Зэн. – Ясно, что он умелый соблазнитель и решил тобой воспользоваться.

И тут Саймон взорвался:

– Неудивительно, что у Камиллы в ее возрасте не было ни одного поклонника. Вы от всех избавились, да? Или врали ей о них, или грозили убить?

– Грозили убить… о чем это вы? – спросила Камилла. – Вы с ума сошли! Дядя Жак никогда не имел ничего общего с моими поклонниками. Это моя репутация, репутация пиратской дочки, отталкивала всех ухажеров. Он тут ни при чем.

Теперь Зэн мрачно уставился на Саймона. Саймон обернулся к Камилле:

– Очень даже при чем. В тот день, когда я поймал вас у окна, я разговаривал с Мариньи, и Мариньи сказал мне, что ваш дядя всем говорил, что убьет любого, кто станет играть с чувствами его племянницы, не имея серьезных намерений. Я могу поклясться, что большинство креолов предпочли держаться подальше от вас, чем подвергать себя опасности связаться с пиратом.

Камилла в изумлении едва не упала на ближайший стул.

– Вы хотите сказать, что дядя Жак… все эти годы он… – она не смогла договорить, обратила на дядю взгляд, в котором читалась затаенная боль. – Это… правда?

Делая шаг к Саймону, дядя сказал: – Вырвать бы тебе язык за такие вещи!

– Что вам мешает попробовать? – Саймон положил руку на рукоять шпаги.

Камилла вскочила и встала между ними.

– Прекратите, вы, оба! – Глядя на дядю, она понизила голос: – Я хочу услышать от тебя правду, дядя Жак. Ты действительно угрожал убить любого, кто будет за мной ухаживать?

Зэн смотрел на Саймона, очевидно, чтобы не глядеть в глаза Камилле. Облизнув губы, он неуверенно произнес:

– Только тех, кто не будет иметь серьезных намерений. Камилла вздохнула.

– Эх ты, дядя Жак…

– Я просто пытался защитить тебя, – виновато забормотал он. – Я боялся, что ты попадешь в такие руки… как руки этого лживого майора, – он сжал кулаки.

Когда она заговорила, голос ее был таким тихим, что Саймону пришлось напрячь слух, чтобы не пропустить ни слова.

– Лживого? Вообще-то он был со мной более честным, чем все остальные мужчины, которых я знаю.

Более честным. Черт! Саймон почувствовал себя неловко. Хотя у него не было для этого никакой причины. Он выполнял свой долг, не говоря всей правды о своих делах с Зэном. За это его нельзя винить.

– Ты говоришь, что он ухаживал за мной только потому, чтобы стать к тебе ближе, – продолжала она, – но ведь он никогда не притворялся, что любит меня. Если бы он был таким лживым человеком, каким ты его выставляешь, разве не старался бы он прежде всего убедить меня, что влюблен? Кроме того, когда он ухаживал за мной, он явно уже знал, что ты этого не одобришь, потому что все это было уже после разговора с Мариньи.

– Если вы этого не заметили, Зэн, – вступил Саймон, – то напомню, что ваша племянница – весьма красивая женщина. Только сумасшедший может не желать ее. Поверьте, мне не нужны были ни вы, ни ваш бизнес, чтобы оправдать мои ухаживания.

Камилла вспыхнула, а Зэн сжал зубы. Он вздернул упрямый подбородок и посмотрел на Саймона долгим мрачным взглядом.

– Тогда зачем вы на ней женитесь? Человек, который ради выгоды предает закон, не женится на женщине только потому, что он ее хочет. Он попытается соблазнить ее, да, но не жениться.

– Я предложил ей руку потому, что Фонтейн сказал, что иначе он пошлет ее в монастырь или отлучит от семьи, от тети, кузин. И поскольку я знаю, что она ни под каким видом не согласилась бы пойти в монастырь, то она потеряла бы семью, которую, как я знаю, она очень любит. Я не хотел, чтобы мои слишком поспешные действия послужили причиной этого.

Пока Зэн думал, как отнестись к его объяснению, Саймон добавил:

– Разве не может человек быть честным в одном и не совсем честным в другом? Разве вы не слышали о кодексе чести среди воров? Мы ведь, кажется, в кругу своих и можем себе позволить быть честными. Или у вас иные представления о морали?

Зэн посмотрел на Саймона тяжелым взглядом. Не мог же он признать перед лицом обожающей его племянницы, что у него нет представления о морали.

– Да черт с тобой. Наверно, нужно признать, что даже вор может быть галантным с красивой женщиной. – Он усмехнулся. – Но если собираешься жениться на моей племяннице, держи ее подальше от наших дел, понял? Я ее не уберег, но я откладывал для нее деньги не для того, чтобы ты…

– Ты откладывал для меня деньги? – прервала его Камилла.

Его лицо смягчилось, он кивнул.

– Конечно же. А откуда, по-твоему, взялось это твое приданое? Я, может, и распугал неподходящих молодых людей, но я никогда не говорил, что ты не должна вообще выходить замуж. – Он указал на Саймона пальцем. – Но я не для того старался, чтобы какой-то негодяй вроде этого майора воспользовался этим и сорвал свой куш… или воспользовался тобой ради своих целей.

– Мне не нужно ее приданое, – возразил Саймон. – Честно говоря, я вообще не хотел, чтобы она ввязывалась в наши с вами дела. – Вот это истинная правда. Он бы сейчас многое отдал, чтобы Камилла оказалась кем угодно, но не племянницей Зэна. – Моя свадьба с Камиллой никогда не будет иметь к нашим делам никакого отношения. И когда эти самые наши дела принесут мне доход, достаточный для покупки дома и земли, я прерву наше соглашение. – Может, Зэн смирится с этой свадьбой, если будет знать, что их деловые отношения – не навечно.

Зэн скрестил руки на груди.

– Серьезно?!

– Абсолютно! – Поскольку Зэн ничего не ответил, Саймон добавил: – Договорились? Вы благословите нас, если это не будет влиять на деловые отношения? – Он не столько нуждался в одобрении Зэна, сколько хотел убедиться, что все это не заставит пирата расторгнуть договор.

Вместо ответа Зэн повернулся к племяннице:

– Он нравится тебе, да? Нравится тебе этот проклятый майор? Ты действительно хочешь выйти за него замуж?

Когда она посмотрела на него, Саймон затаил дыхание. Ему вдруг показалось, что невидимая рука сжала его сердце. Только она могла даже в этот неподходящий момент пробудить в нем такое.

«Глупо», – подумал он про себя. Почему ему так важно, хочет она выйти за него или нет? Он женится на ней только ради того, чтобы спасти. Если она хочет пойти в монастырь или быть отлученной от семьи, ему-то что за дело? Лишь бы сохранить связь с Зэном. Ему даже выгоднее, если она от него откажется.

Но что толку врать себе, этого он не хотел. Может быть, то было вожделение. А может, обыкновенная глупая гордыня. Он не знал почему, но ему не хотелось, чтобы она его отвергла. Ни сейчас, ни потом.

Камилла смотрела на него, будто пыталась прочитать мысли, скрытые в его сердце, и наконец распрямила плечи и перевела взгляд на дядю.

– Да, он мне нравится. И я хочу стать его женой.

Саймон облегченно вздохнул. Она хочет выйти за него замуж. Спасибо Тебе, Господи. Он обернулся к Зэну.

– Это не повлияет на наш договор, так ведь? Вы удовлетворены тем, что я не вынуждаю ее делать что-то, чего она сама не желает?

Он заметил, что Камилла притихла, но в этот момент ему было не до нее. Он хотел убедиться, что они с Зэном до сих пор партнеры.

Зэн вздохнул.

– Ничего не изменилось. – Глаза его сверкнули. – Но если я когда-нибудь узнаю, что ты обижаешь мою племянницу, я порежу тебя на мелкие кусочки и разбросаю их, понятно?

– Иного я бы от вас и не ожидал, – ответил Саймон, не кривя душой. Он действительно считал Зэна убийцей. Он сказал, обращаясь к Камилле: – Мне неприятно прерывать ваш визит, Принцесса, но мы должны поспешить обратно, к вашему дяде Августу, пока он не выслал за нами городскую полицию.

– Пресвятая Мария! Я совершенно забыла о дяде Августе! – поспешно чмокнув Зэна в щеку, воскликнула Камилла. – До свиданья, нонк Жак. Нам пора. Ты ведь придешь на свадьбу, правда?

– Ни за что не упущу возможности натянуть нос американцам, – улыбнулся тот. – Приду обязательно.

Саймон прикусил язык, чтобы сдержать возмущение. Дни этого негодяя сочтены. Скоро Зэн уже никому не сможет натянуть нос, уж это точно.

Выйдя из магазина и оказавшись за пределами чуткого уха Зэна, Камилла спросила:

– Зачем ты пришел сюда, Саймон? – Впервые за это утро она заговорила по-английски. – Что-то сомневаюсь, чтобы дядя Август послал тебя за мной. Все равно он не дал бы мне ни слова сказать по поводу брачного контракта.

– Но без тебя я не стал бы разговаривать, – сказал Саймон, глядя прямо перед собой. Это было правдой, хотя не поэтому он отправился на ее поиски. – Уж коли мы женимся, я хочу, чтобы ты принимала участие в обсуждении.

Он помолчал. Потом набрал в грудь побольше воздуха и спросил то, о чем хотел спросить весь этот час:

– А ты почему пошла к Зэну? Получить его благословение на свадьбу? Или по какой-то другой причине?

Он кинул на нее взгляд, но она не повернула головы.

– Я не хочу, чтобы все случившееся дошло до него в виде слухов, чтобы он чего-то недопонял. Я подозревала, что он и так может рассердиться, что ты меня скомпрометировал… мог скомпрометировать.

Губы его тронула удивленная улыбка:

– Так ты за меня беспокоилась?

Она смотрела себе под ноги.

– Ну да, конечно. Ты… был более чем добр ко мне, помогал найти любовника Дезире и вообще…

Но что-то в ее тоне насторожило его. Она не выглядела ни довольной, ни спокойной. Она сказала Зэну, что хочет за него выйти замуж. Так что же ее пугает? Что расстраивает?

Может, она все еще волнуется насчет кузины?

– Послушай, насчет того, как найти этого любовника Дезире… Вчера вечером мне пришло в голову, что мы все равно можем осуществить план, который придумали. Я приглашу этих солдат на свадебный обед, и ты сможешь посмотреть, не выдаст ли себя Дезире.

Она поглядела на него пытливо и недоверчиво.

– Неужели тебя все еще заботит моя кузина? Я уже было подумала, что после всего, во что обошлась эта забота, ты не захочешь иметь с ней никакого дела.

Он не понял, была ли в ее словах горечь, или она просто констатировала факт.

– Вообще-то я подумал, что после всего, во что это обошлось тебе, это – самое меньшее, что я могу тебе сделать. Я имею в виду, что, если бы не она, мы бы не были сейчас помолвлены, и просто совестно после всего пустить это дело на самотек и опустить руки. Ты согласна?

– Наверное, ты прав. – Может быть, действительно стоит довести дело до конца и узнать все-таки правду.

«Наверное? Может быть, стоит?» – Нет, ее что-то явно волновало, и это не имело, скорее всего, ни малейшего отношения к ее кузине. Он мысленно вернулся к событиям нынешнего утра и попытался понять, в чем же дело?

– Послушай, ты же не веришь в то, что сказал Зэн? О том, что я женюсь на тебе из-за какой-то сумасшедшей идеи теснее связаться с ним?

– Нет, – она зашагала быстрее, и ему тоже пришлось прибавить шагу.

– Что же тебя так беспокоит? Она резко остановилась.

– Просто… – она нервно теребила концы платка и смотрела мимо него вдоль пустынной улицы. – Ох, Саймон, – сказала она тихо и взволнованно. – Ну зачем тебе связываться вообще с нонком Жаком? Это так опасно. И если тебя раскусит генерал, неприятностей не оберешься.

Он не мог поверить своим ушам. Так вот что ее беспокоило? Она за него переживала? И она не хотела, чтобы он имел дело с ее дядей? Он с трудом подавил улыбку. Черт подери, если бы она только знала!

Что ж, может быть, впоследствии, когда она узнает, что он обманывал и Зэна, и ее, это смягчит удар. Ох, боже правый. Ей это не понравится. Ох, как не понравится.

– Не волнуйся за меня, Принцесса, – пробормотал он. – Никто не интересуется мелкими каперами и их темными делишками. Я просто делаю то, от чего не отказался бы ни один офицер, – он едва не решился сказать ей правду. Но даже если она и не одобряет дядиного бизнеса, она ни за что не захочет, чтобы его арестовали. Ничто тогда не остановит ее, она побежит предупредить Зэна. Нет, он не мог рисковать. – Послушай, это ведь ненадолго. А потом мы попросту забудем обо всем.

Взгляд ее стал умоляющим.

– Мы можем забыть об этом прямо сейчас, – она схватила его за руку. – Почему бы не начать все сначала? Не нужно тебе связываться с нонком Жаком. Мне не важно, сколько у тебя денег, а у меня есть приличное наследство.

– Я не хочу твоих денег, – сказал он. Все ее наследство – результат пиратских набегов. Может, это было глупое упрямство с его стороны, но он не желал даже дотрагиваться до этих денег. – Можешь потратить их на что хочешь, но я сам должен позаботиться о своей жене.

– Но ты же предаешь свою страну ради жалкой горсти серебра и пары глотков виски! – воскликнула она, пожалуй, слишком громко.

Он оглянулся. Улица была пуста, но зачем зря рисковать. Поймав ее за руку, он увлек ее по направлению к полутемной аллее, где их никто не увидит и не услышит. Потом он притянул ее за плечи ближе к себе и заставил смотреть в лицо.

– Наша свадьба и мои дела с Зэном друг с другом не связаны, – так я ему и сказал. И тебя это не касается, поэтому держись от этих дел подальше!

– Нет, касается! А что, если у нас будут дети? Что с ними станет, если их отца посадят в тюрьму или казнят?

Дети. Он открыл рот. У него было такое чувство, будто из него мгновенно вышел весь воздух. Боже правый, она уже думает о детях! Он совершенно не думал о том, что будет после свадьбы. Но дети – это часть семейной жизни, и немалая часть.

Образ сына, который скачет рядом с ним на лошади, учится стрелять и охотиться, поразил его воображение… Черт подери! Он никогда не думал о детях. Но ему всегда хотелось когда-нибудь обзавестись детьми.

Из нее получится превосходная мать. Он представил, как она держит дитя у груди, баюкает, качает.

Вдруг он увидел, что по щекам ее бегут слезы, и сердце его как будто сжал железный кулак.

– Ох, Принцесса, – забормотал он, обнимая ее. – Клянусь, я не допущу, чтобы с тобой или с нашими детьми что-то случилось.

– А вдруг ты ничего не сможешь поделать? – зашептала она горячо. – Вдруг генерал узнает, и …

– Ш-ш, ш-ш, – прижал он палец к ее губам. – Доверься мне, я справлюсь. Только доверяй мне, и больше ничего.

Она хлюпнула носом.

– Я доверяю, но…

И тогда он ее поцеловал. Только этим и можно было отвлечь ее от рыданий. Сначала он подумал, что она отвергнет его поцелуй и будет дальше упрашивать его. Он покрепче обнял ее за талию и свободной рукой поймал ее голову, чтобы она не смогла отвернуться, и Камилла, кажется, сдалась.

И тут он забыл, где они находятся и куда шли. Как будто повторилось все, что произошло вчера вечером в том саду… он ее целует, она отвечает поцелуем, открывает свой нежный маленький рот, чтобы впустить его язык, хотя он бы предпочел войти в нее несколько по-другому.

Одна только мысль об этом так его возбудила, что он застонал и прижался к ее мягкому телу, ища облегчения сковавшему его напряжению. Он не знал, почему она так на него действует, почему с нею он чувствует себя безусым мальчишкой на первом свидании с женщиной, но он не жаловался. Рот ее был сладким и теплым, как разогретая патока, и от нее пахло лепестками розы, высохшими на солнце, и льняной тканью. Он не мог насытиться ею. И вряд ли когда-нибудь ему это удастся.

Руки его, кажется, зажили собственной жизнью, безудержно лаская. Но остановить себя он был не в силах. Он жаждал избавить ее от малейшего сомнения в его истинной страсти. Отодвинув лиф платья, он нащупал возбужденный сосок и поглаживал его, пока она сама не прижалась к нему крепко-крепко, будто повторяя линии его тела.

«Как будет чудесно делать с ней детей», – думал он, прокладывая поцелуями путь от выгнутой шеи к ее груди. Он не выдержит ожидания первой брачной ночи, если не попробует на вкус еще неизвестных закоулков ее восхитительного тела.

Но это все, что удалось ему на этот раз. Потому что стоило его губам сомкнуться на ее соске, она, кажется, очнулась.

– Нет, – зашептала она, отталкивая его.

Он смотрел на нее, желание билось в каждой его жилке.

– Почему нет? Мы помолвлены. Мы скоро поженимся.

Она кивнула и поправила одежду.

– И пока мы не поженимся, я хочу сохранить честь. – Он нахмурился, и голос ее стал умоляющим. – Я не хочу оказаться в положении Дезире – беременная и без мужа. Разве ты не понимаешь?

– Необязательно заходить так далеко. Я хочу дотрагиваться до тебя, Камилла, хочу…

– Нет. – Хотя ему и показалось, что его слова разожгли в ней желание, но подбородок ее был упрямо вздернут. – Не здесь. Не сейчас. После свадьбы для этого будет достаточно времени.

Он стал спорить, и снова сжал ее в объятиях, и целовал до тех пор, пока она снова не перестала воспринимать окружающий мир. Но одного взгляда, брошенного на грязную аллею, где они стояли, оказалось достаточно, чтобы он передумал.

Конечно, она права. Теперь не место и, не время для этого. Придется ему попридержать своего скакуна, пока не настанет его час. Он мог справиться с собой, но радоваться отсрочке он никак не мог. Этого она от него не дождется.