Текст книги "Опасное соседство"

Глава XX. Она вас любит!

Феликс появился через полчаса, но поговорить с ним никакой возможности не было. Мы вернулись к гостям, сели пить чай с тортом, все были очень веселы, и никто не подозревал, какой опасности мы избежали. Вдруг я поймала на себе взгляд деда, очень встревоженный взгляд.

Я постаралась беспечно улыбнуться ему, но, кажется, у меня ничего путного не вышло. Дед сделал мне знак выйти из-за стола и тоже поднялся.

– Ребенок, что случилось? – спросил дед шепотом, когда мы с ним вышли из столовой.

И тут выдержка мне изменила. Я прижалась к деду и дала волю слезам.

– Ну что, моя маленькая, что такое? Да перестань ты плакать, ну, пойдем к тебе, и ты все скажешь своему старому деду. Ему же все можно сказать, он свою девочку не выдаст…

От его ласковых слов, нежного голоса я совсем размякла. Дед завел меня в мою комнату, закрыл дверь, потом достал из кармана носовой платок.

– Вытри нос, ребенок! Вот так! И глазки тоже! Кажется, моя девочка влюбилась? Да и немудрено, такой красавец!

– Дед, ты ничего не понял!

– Нет, я, видимо, просто не все понял, но направление мысли верное! С ним что-то случилось, да?

Больше я терпеть не могла и, всхлипывая и сморкаясь, выложила деду все, начиная с первой бомбы.

– Так! Кажется, вы в таких случаях говорите: ни фига себе заявочки! Да, не самое удачное соседство, прямо скажем! Но все равно, вы с Мотькой большие молодцы! А я, между прочим, заметил, что и несравненная Матильда тоже весьма неравнодушна к этому молодому человеку! Однако это все лирика, а тут надо принимать какие-то меры, а то мы, чего доброго, все взлетим на воздух! Он хотя бы заявил в милицию?

– Не знаю! – всхлипнула я.

– Так я, черт возьми, сейчас это выясню!

– Дед, не надо! – испугалась я. – Мы в понедельник пойдем к Николаю Николаевичу и сами все ему расскажем, но неофициально.

– Глупости! Детские игры! – уже гремел дед. – А впрочем, бог его ведает, может, и вправду лучше без милиции обойтись. Я, честно говоря, уже плохо ориентируюсь в здешней жизни. Но поговорить с этим красавчиком я обязан.

И дед вышел из комнаты. Через минуту он вернулся вместе с Феликсом. У того был бледный, измученный вид.

– Аська, не в службу, а в дружбу, выйди, дай нам поговорить, так сказать, по-мужски, – попросил дед.

Я нехотя вышла из комнаты, но, закрыв за собой дверь, все же оставила щелочку и, разумеется, никуда не ушла.

– Молодой человек, – начал дед, – поймите меня правильно! Внучка только что в слезах рассказала мне всю историю с вашими бомбами! Вы тут еще не живете, а мы все едва не взлетели на воздух! Меня, признаюсь, такое соседство весьма тревожит. И я безмерно удивлен тем, что вы не хотите обратиться в милицию!

– Игорь Васильевич, побойтесь бога! Я и в прошлый раз немедленно вызвал милицию, и сегодня – тоже, но, посудите сами, первым делом надо было обезвредить бомбу, и я, естественно, вызвал своих друзей еще по Афгану…

– Вы были в Афганистане? – быстро спросил дед.

– Увы! Так вот, я понимал, что они с этим справятся быстро и тихо, а милиция подняла бы на ноги весь дом, и еще неизвестно, сколько времени это заняло бы. Ведь в отделениях милиции вряд ли дежурят саперы такого класса!

– Да, вы, безусловно, правы, я об этом не подумал.

– Ася, вероятно, вам уже сказала, что они подозревают главного менеджера моего банка. Мне очень не хотелось бы в это верить, однако против нее есть улики, прежде всего эта злосчастная машина, на которой ездит главный подозреваемый. Мне так трудно в это поверить… Мы с нею давно друг друга знаем, вместе учились в Финансовом институте, вместе начинали…

– По-видимому, у нее есть к вам какие-то… претензии… как бы это сказать… личного характера.

– Нет! Между нами никогда ничего не было!

– В том-то все и дело!

– Вы думаете?

– Почти уверен! Есть женщины, не прощающие невнимания к себе. Можете мне поверить!

Феликс горько рассмеялся.

– Вас тоже пытались взорвать?

– Взорвать? Нет! Время было иное. Но зарезать одна дама меня хотела. Вот, видите, на руке шрам? Это я перехватил у нее нож!

Чего только иной раз не узнаешь! Дед никогда мне про это не говорил.

– И что вы сделали с этой дамой? Вы ведь не сдали ее в милицию?

– Разумеется, нет!

– Вот видите! Мне тоже очень тяжело это сделать, но я понимаю, что с такими людьми шутки плохи. Похоже, она одержима желанием уничтожить меня, и если ее не остановить, то могут пострадать и другие, совсем посторонние люди. Сразу оговорюсь – если это она! Бывают ведь и ошибки. Все кажется вполне очевидным, а потом оказывается, что обвинили ни в чем не повинного человека. Тут надо разобраться! Я на днях, после разговора с девочками, пытался ее прощупать, но она вела себя как ни в чем не бывало. А актриса она неважная, я хорошо ее знаю.

– А скажите-ка мне, молодой человек, случись что-то с вами, кто занял бы ваше место? Эта дама?

– Нет, мой заместитель.

– А если допустить, что и он тоже пострадает?

– Тогда, конечно, она…

– А с вашим заместителем еще ничего такого не случалось?

– Да, на него недавно напали в подъезде какие-то бандиты, и только чудо его спасло. Сосед, каратист, как раз вышел на лестницу. Но ведь такое случается сплошь и рядом.

– А нападавших не задержали?

– Куда там! Прогнали и слава богу!

– Простите, молодой человек, но это не может быть что-то более серьезное, нежели дамские страсти?

– Вы имеете в виду мафию?

– Да.

– Не думаю.

– А почему, простите?

– Мне не хотелось бы сейчас вдаваться в подробности, но, будь это мафия, я уже давно был бы покойником. По-моему, это, так сказать, частная инициатива. А вот чья – это вопрос.

– Короче говоря, как вы намереваетесь обезопасить себя и людей, вас окружающих? Соседей, к примеру?

– Игорь Васильевич, дорогой, – с мукой в голосе произнес Феликс, – не думайте, я все сообщил майору, который ведет дело о первом покушении, даже назвал предположительный номер машины хромого парня. Пусть они сами выйдут на Шуркову, поймите: назови я ее, мне неизбежно пришлось бы упоминать о девочках, а зачем им это? Пусть милиция разберется. И еще я сменю охрану в подъезде. Посажу тут своих ребят, афганцев. Это надежнее. Надеюсь, в ближайшие дни или даже часы все выяснится. А я до конца дней буду благодарен вашей внучке и ее подружке. Они уже дважды спасли меня! И если я смогу что-то для них сделать…

– Ну, ладно, ладно! Пошли к гостям. Время позднее, они скоро начнут расходиться, а хозяин куда-то пропал.

Я отскочила от двери.

– Игорь Васильевич, одну минутку!

– Да?

– Вы сегодня так пели!

– Кажется, действительно недурно! Пошли!

Мотька осталась у меня ночевать, как всегда в подобных случаях. Но я настолько вымоталась за этот день и вечер, что у меня даже не было сил пересказать ей разговор дедушки с Феликсом. Зато утром мы проснулись раньше всех в доме, и я во всех подробностях передала ей эту беседу.

– Он еще сомневается! – возмутилась Мотька. – А вообще, подруга, я от него устала, сил больше нет! Ну его к бесу! Давай лучше про концерт поговорим! Какой Игорь Васильич счастливый! Так петь! Если хочешь знать, я за одного Игоря Васильича десять Феликсов отдам! Я вчера смотрела на того и на другого – разве их сравнишь! Красивый он, Феликс, даже очень, но Игорь Васильич лучше!

– Ну ты скажешь! – засмеялась я. – Дед, конечно, красивый, но…

– Это потому, что он твой дед! Понимаешь, какая кому радость от красоты Феликса? Одни неприятности!

– Мотька, ты настоящая «сыриха»!

– Ну и пусть! Меня не убудет! Игорь Васильич – Артист с большой буквы, а этот – просто денежный мешок!

– Знаешь, что сказала бы Марфуша на эти твои речи? «Дети, мне это напоминает басню Эзопа “Лиса и виноград”».

Ох, как разозлилась Мотька! Видно, я попала в самую точку! Еще минута, и мы бы с нею поссорились, но, к счастью, дверь распахнулась, и в комнату на бешеной скорости ворвался Мефистофель, а за ним чинно вошел Лорд с таким скорбным выражением морды, что я тут же вскочила и начала одеваться. Обычно в этот час бедный пес уже давно выгулян и покормлен. Тофик забрался к Мотьке на руки и громко запел. Всю ее злость как рукой сняло!

– Погоди, Аська, я с тобой!

Внизу дежурили незнакомые парни. Неужто Феликс уже успел сменить охрану?

Мы вышли во двор.

– Аська, пошли, проводишь меня!

– С какой стати? Твоя мама ведь уехала, пойдем к нам завтракать, столько всего вкусного осталось…

Но тут к нам подбежала Лялька Дубова, которой после истории с ложным доносом Макс Гольдберг дал кличку «Ля-ля-фу», по аналогии с модной песенкой «Ля-ля-фа».

– Аська, это правда, что твой дед на иностранке женился?

– А тебе какое дело?

– Да ладно тебе, скажи: жалко, что ли?

– Нет, не жалко. Правда! Женился! На иностранке! И что дальше?

– А говорят, она в окошко корзину цветов выкинула?

– Что? – оторопела я.

– А вон, погляди сама! Это не ваши цветы?

Действительно, возле мусорных контейнеров валялась давешняя корзина с лилиями. При виде поломанных, замерзших цветов щемило сердце.

– Ну ты и дура! – сказала Мотька.

– Ты зато умная! Прихлебательница!

Мотька схватила Ляльку за воротник, встряхнула ее и вместе с ней повалилась на снег. Не знаю, чем бы дело кончилось, но к ним подскочил Лорд и так залаял, что Лялька взвыла, наподдала с перепугу Мотьке и бросилась бежать!

– Попадись мне еще! – крикнула вдогонку Мотька. – Вот погань! Дай руку, а то она мне локтем в живот заехала, больно!

Я помогла Мотьке подняться, стряхнула с нее снег.

– Мотя, что случилось? – спросила вышедшая из дому мама. Ей пора было в театр. – Деточка, ты ушиблась? Нет? Ну и хорошо! Идите скорее завтракать, там столько вкусного осталось!

– Не пойду! Спасибо! Но не пойду!

– Почему? Мотя, что случилось!

– Мама, да тут эта задница, Лялька, назвала ее прихлебательницей!

Мотька вдруг расплакалась.

– Матильда! Не смей реветь! – прикрикнула на нее мама. – Тебе в жизни еще много всякой дряни встретится, так что, из-за всех реветь?! Сию минуту прекрати! Чтобы жить нормально, надо уметь никому не завидовать и не обижаться по мелочам! Впрочем, ты и так совсем не завистлива, а если еще запомнишь то, чему меня научил твой обожаемый Игорь Васильевич, будешь, как говорится, кума королю: обидчивость – признак глупости.

Мотька подняла на маму полные слез синие глаза и улыбнулась.

– Тетя Тата…

– Вот и умница! Все, девочки, я побежала, а то опоздаю! Воспитание мимоходом – самое действенное, я уверена! Привет!

И мама убежала.

– Ладно, кончай реветь, пошли к нам!

– Пошли! – шмыгнула носом Мотька.

Дома только еще собирались завтракать. Когда все наконец уселись за стол, папа вдруг сказал:

– Аська, а ведь ты была права!

– Права? В чем?

– Помнишь, ты говорила, что у нас ворует ребенок?

– Да, а ты уверял, что у вас ребенка нет и быть не может.

– Выяснилось, что наша уборщица приводила с собой своего семилетнего пацана, как оказалось, весьма вороватого! Хорошо, что мы с тобой ничего не предприняли! А то черт знает что могло бы получиться!

– Да уж!

– Асютка, – обратилась ко мне тетя Липа, – ты вот любишь в сыщиков играть, да и Матильда тоже, так скажите мне, куда могла деваться большая корзина цветов?

– Какая корзина?

– Да вот стояла в передней, кроме прочих, корзина с белыми лилиями. Уж так она мне понравилась, а сегодня гляжу – нет ее! Все другие на месте, а этой нет!

Все растерянно переглянулись.

– Липа, а вы ничего не перепутали? – осторожно спросил папа.

– Перепутала? А чего тут можно перепутать? Была корзина, и нет корзины! Я очень белые лилии люблю…

– Липа, ты намекаешь, что мои гости корзину цветов стибрили? – засмеялся дедушка.

– Не знаю, не знаю…

– А может, Тата взяла в театр? – предположил папа.

– Зачем? – удивилась тетя Липа. – И как она ее понесет?

– Я слыхала, что в России часто воруют, – сказала Ниночка, – но это странная кража…

– Зато изысканная! – веселился дед, прекрасно знавший, в чем дело. – Подумайте, вор проник в квартиру, и его так пленили белые лилии, что он махнул рукой на другие ценности и уволок корзину к себе в логово! И там, вдыхая сладостный аромат лилий, он постепенно перевоспитывается! Ниночка, замечательный сюжет для балета, ты не находишь? Это можно так красиво поставить! Роскошный одноактный балет! Лилию будет изображать девица в белой тунике. А назвать такой балет надо… Впрочем, давайте объявим конкурс на лучшее название.

– «Гибель лилии»! – предложил папа.

– Плагиат! «Гибель розы» уже есть!

– «Вор и лилия», – сказала тетя Липа.

– Нет, слишком прямолинейно!

– Просто «Белая лилия», – включилась Ниночка.

– Слишком сопливо! Аська! Мотька! А вы чего сидите? У вас головы молодые, давайте думайте! – шумел дед.

– «Украденная белолилия», – в духе любимого Северянина предложила я.

– Уже лучше, – одобрил меня дед, – хотя слишком по-декадентски.

– «Лилейные грезы»! – воскликнула Мотька.

И в этот момент в дверь позвонили. Я пошла открывать.

– Кто там?

– Асенька, открой, это я, Феликс!

Я распахнула дверь. На пороге стоял Феликс с таким усталым, измученным лицом, что у меня сжалось сердце.

– Еще что-то случилось? – спросила я.

– Слава богу, нет, – улыбнулся он, – просто я не спал ни минуты. Ася, все выяснилось! Можно мне войти?

– Да, конечно, раздевайтесь!

– Я хотел бы поговорить с тобой и Игорем Васильевичем, это возможно?

В переднюю выглянула Ниночка.

– А, Феликс! Заходите, заходите! Выпейте с нами кофе!

– Благодарю вас, не откажусь!

Феликс вошел в столовую, поздоровался со всеми и сел.

– Игорь Васильевич! Мне надо с вами поговорить!

– Поговорим, непременно поговорим, но сперва выпейте кофе и что-нибудь съешьте, на вас нет лица!

Тетя Липа налила Феликсу кофе в большую чашку и пододвинула сливки.

– Спасибо, я черный пью!

– Липа, положи ему пирога! – потребовал дед.

Феликс выпил кофе, поел и с мольбой взглянул на дедушку.

Тот сразу все понял.

– Так, а теперь, дорогие мои, мы с Феликсом ненадолго уединимся!

Мы с Мотькой возмущенно переглянулись. Но дед, проходя мимо, нагнулся, словно бы поцеловать меня, и шепнул:

– Через пять минут жду вас у себя!

Он же гениальный конспиратор, мой дед!

Действительно, мы вскоре вылезли из-за стола и незаметно проскользнули в его комнату.

– А вот и они! – воскликнул дед. – Можете начинать свой рассказ!

Феликс, чуть помедлив, заговорил:

– Игорь Васильевич, девочки, я доставил вам столько беспокойства, что не считаю возможным держать вас в неведении. Благодаря вам, девочки, все выяснилось очень просто. Милиция по номеру машины, естественно, вышла на Аню. Та сразу сообщила, что дала доверенность на свои старые «Жигули» двоюродной сестре.

– Сестре? – удивилась Мотька.

– Да! А парень в бордовой куртке – муж этой самой двоюродной сестры. Эта сладкая парочка разработала план уничтожения меня и моего заместителя для того, чтобы во главе банка встала Аня, ни сном ни духом не подозревавшая обо всей этой истории.

– А зачем им это? – спросила я.

– Они считали, что, когда Аня возглавит банк, они смогут с помощью шантажа полностью подчинить ее себе. Мол, мы тебя вознесли преступным путем, теперь поди отмойся, докажи, что ты не замешана, а потому изволь плясать под нашу дудку.

– Они что, признались?

– Да! Эта баба, кузина Ани, все рассказала со злости… Дело в том, что ее муженек, как выяснилось, уже почувствовал опасность и очень не хотел вчера приносить сюда эту бомбу, но жена настояла. Тогда он сделал это, а потом смылся, прихватив все семейные денежки, не такие уж малые…

– Значит, он еще на свободе? – встревоженно спросил дед.

– Да, но уже далеко. Он еще вчера вечером улетел в Южную Африку. Словом – замечательное сочетание жадности, подлости и глупости! А бедная Аня тут совершенно ни при чем.

– Вы уверены?

– Да! Она слишком умная женщина. И если бы она взялась за это дело, меня бы уже на свете не было! К тому же она…

– Она вас любит! – выпалила Мотька.

– Как выяснилось, да… Но что бы там ни было, я дважды обязан вам жизнью! Благодарности, сообразной этому, просто не существует, но я решил вот что: у вас скоро каникулы, подумайте, поговорите с родителями, посоветуйтесь и скажите мне, куда, в какую страну вы хотели бы поехать на две недели. Я полагаю, если недельку вы в школе пропустите, ничего страшного не будет…

Мы с Мотькой восторженно переглянулись. Вот это предложение!