Текст книги "Только играй"

Сглотнула.

Перекошенное от гнева лицо нависло над моим, и на этот раз искусственные глаза выглядели вполне себе живыми. Они сверкали от ярости!

– Тебе что, спального места не хватило? – прошипел Калеб негромко, но до смерти пугающе!

– Хв… хв… хватило… Просто… просто…

Его рука сильнее сжалась на моём плече, и я тихонечко закряхтела.

– Да я просто мимо проходил!

– Мимо? – Глаза Калеба злобно прищурились. – Разве вам не ясно было сказано, что на третий этаж подниматься нельзя?

– Ты мне сейчас кости раздробишь, – прокряхтела громче, пытаясь сбросить с себя его руку.

– Нежный, как девчонка. – Калеб с презрением смотрел мне в глаза. – И слишком везучий!

Он легонько толкнул меня в сторону, но я не удержала равновесия и приземлилась пузом на подушку.

– Да что с тобой? Ноги не держат? Ладно. Плевать. Ещё раз увижу тебя на третьем этаже – это будут твои последние секунды в этом доме, ясно? – холодно процедил Калеб, возвышая надо мной свой великолепный торс… по которому хотелось ударить с ноги и отправить вниз по лестнице.

– Ясно, – буркнула, поднимаясь с пола.

– Что? На этот раз даже спорить не станешь?

– Могу, если надо, – не глядя на него, прошествовала мимо. Вот сейчас. Прямо сейчас мои нервы сдадут. Я ведь не из железа сделана. И даже не из дерева! И даю себе отчёт, что сама себя на это подписала, вот только… как-то чертовски сложно это всё переносится!

Но Калеб не позволил уйти. Оказался передо мной, загородив телом коридор, и вновь потребовал объяснений по поводу ночевки под его дверью.

Небось сталкером меня считает. Или, как Ин Хо, – играющим за другую команду.

Я смотрела себе под ноги, не решаясь поднять понурый взгляд. И с трудом сдерживалась, чтобы не хлюпнуть носом.

– Я жду ответ.

– Слушал, как ты играешь, – ответила честно.

– Понравилось, надеюсь, – угрожающе прорычал Калеб. – Потому что второго такого раза точно не будет. И эта музыка не для твоих ушей.

– Не любишь же ты своих фанатов, – не сдержала циничный смешок и осмелилась поднять голову.

Лицо Калеба тут же нахмурилось:

– В каком смысле?

– В таком. – Равнодушно пожала плечами. – Музыка, которую я слышал, – потрясающая, даже несмотря на то, что её играл ты. А то, что вы играли на последних концертах, – полная лажа, уж не обижайся. Вот я и говорю: не любишь ты своих фанатов. Впрочем, мне без разницы. Дай пройти.

Калеб открыл было рот, чтоб ответить, но не успел.

Раздалась сирена.

Глава 12

Самая настоящая сирена сотрясала перепонки звонким воем. Для пущего эффекта не хватало только красных лампочек, мигающих на стенах, и топота армейских ботинок. Сопли в тот же миг высохли в носу, и на смену подавленному состоянию пришел некий душевный подъем и готовность делать ноги в случае пожара или чего ещё.

– Внимание! Внимание! Всем участникам шоу «Только играй»! – раздался пропущенный через рупор голос мистера Вонга. Тот, облачённый в пёстрый жёлтый костюм в стиле «Вырви глаз» и с идеальной укладкой на голове, стоял по центру блестящего и утопающего в свете восходящего солнца холла первого этажа и выглядел так, точно вообще во сне не нуждался.

Постойте-ка… Рассвет?

– Сколько времени? – задала я вопрос самой себе.

– Шесть утра, – вдруг прозвучал равнодушный голос Калеба, и я вздрогнула, успев позабыть о его присутствии. Брови того резко сдвинулись, и во взгляде вновь появилось лёгкое непонимание. Или озадаченность.

Не нравится мне, когда он так смотрит.

– Первый участник, спустившийся ко мне в холл первого этажа, получит золотую звезду!

– Оу! Кажется, мне туда! – игриво дёрнула бровями, поглядев в хмурое лицо киборга, и рванула вниз по лестнице.

Звёздочка была у меня в кармане!

– Не удивляйтесь, друзья мои! – продолжал вещать в рупор Вонг, когда остальные тридцать девять участников, зевая и почёсывая животы, в одних лишь труселях столпились вокруг него. – Это была проверка на собранность и быстрый подъём. Ни для кого не секрет, каким тяжёлым и практически бессонным бывает график у Far-between! Постоянные перелёты, концерты, интервью, встречи с фанатами… Будущий соло-гитарист должен знать, на что идёт. И теперь каждый из вас понимает, что подобные экстренные подъёмы и недосыпы станут частью жизни одного из вас. Я предупреждал: подобные неожиданности, за которые будут выдаваться золотые звёзды, порой будут случаться. А ещё… – Вонг ехидно улыбнулся, – неотъемлемой частью на ближайшие недели станет… та-дам! Утренняя тренировка, господа! Так что прошу переодеться в выданные вам спортивные костюмы максимально быстро. Тренер ожидает на улице!

Давненько я не слышала такого массового ворчания.

Хорошо хоть, со спортом на «ты». «Спасибо маме и папе за то, что в четыре года отдали меня в спортивную секцию». Сначала были занятия по художественной гимнастике (на них настаивала мама, потому что это женственно и красиво), а затем я по собственному желанию ушла в лёгкую атлетику и упорно занялась бегом на различные дистанции.

– А ну-ка булками шевелите! – орал здоровый лысый мужик с квадратной челюстью, назвавшийся тренером Бублом, и без перебоя дул в свисток. Камеры, разумеется, всё это запечатлели. – Как девчонки, ей-богу! Живее! Живее!

Я бежала одной из первых и неимоверно гордилась собой. Бег – часть меня. Спорт – часть меня. У меня золото с летнего чемпионата мира за дистанцию в полторы тысячи метров. Ещё одно золото за дистанцию в четыреста метров и серебро за марафон. И это лишь самые престижные награды.

Так что вряд ли кто-то из этих заспанных амёб способен сейчас меня обогнать.

– Берите пример с Харпера, девочки! Вот кто среди вас настоящий мужик! – кричал Бубл.

О, да. Я мужик. Кто бы сомневался!

После зарядки все, как дохлые слизняки, разбрелись по комнатам и душевым, а я, не желая терять ни секунды свободного времени, достала из шкафа рюкзак и прямо в новеньком, но уже провонявшем по́том сером спортивном костюме сбежала вниз по лестнице. И вот уже подсчитывала наличку на такси, как услышала разговор Джареда и Калеба на улице перед дверями в коттедж.

– Нашёл? – Голос Калеба звучал мрачно и приглушённо.

– Слушай, мужик, а может, тебе в детективное агентство обратиться, а? – Джаред, как всегда, звучал живенько. – Ну или ещё куда-нибудь. Какого я вообще должен этим заниматься?

– Ладно. Забудь. Я сам.

– Да стой ты! Чего бесишься? – Джаред медленно выдохнул. – Сказал, что помогу, значит, помогу, ясно? Я в процессе. Всё сделаю.

– Уверен, что получится?

– Ну а кому ещё этим заниматься? Сам сказал, что тебя работой нагрузили до самой макушки. Я найду. Не парься.

– Спасибо, Джаред.

– Ой, да ладно тебе, мужик. Давай только без этих соплей. Да и… я ещё ничего не сделал.

Глаза Калеба вдруг остановились на мне, застывшей по ту сторону стеклянной двери, и я поспешила задвигать ногами.

– Я ничего не слышал! – махнула на прощание, не оборачиваясь, и быстрее зашагала к воротам.

– Эй, чудик, это от тебя так воняет? – раздался гогот Джареда.

– Как же он меня достал, – ну а это ворчание Калеба. И я перешла на бег.

Эстер встретила меня в пижаме, с птичьим гнездом на голове и с полузакрытыми веками. Времени-то всего половина восьмого утра.

– Тебя что, выперли? – безжизненно изрекла она, глядя на меня взглядом покойника.

– Где Мики?

– На работе.

– А родители?

– Ушли минуту назад.

– Отлично. – Я отодвинула Эстер в сторону и ворвалась в дом.

– Боже, Лекс, что за запах? Где ты ночевала? Под мостом в обнимку с бродягами?

– Лучше не спрашивай. – Сбросила на пол рюкзак и прямиком направилась в ванную. – Мне нужен чистый комплект мужской одежды и свежий бандаж. И ещё кое-какие вещи с собой.

– Иди, поройся в гардеробе брата. И вообще, что ты здесь делаешь? – Эстер уселась на крышку унитаза и скептическим взглядом наблюдала, как я сбрасываю с себя грязные вещи.

– У меня мало времени. Ровно в десять автобусы отчаливают в студию. И все, кто не успеет вернуться вовремя, автоматом вылетят из шоу.

– О! Так ты ещё в шоу?

Я застыла, раздражённо глядя Эстер в лицо:

– Да, и я тут одна, между прочим, ради всех из шкуры вон лезу. Можешь изобразить хоть каплю радости?

– Так пойдёт? – Эстер улыбнулась от уха до уха и широко зевнула. – Знаешь, что тут вчера было? Думала, Мики убьёт меня. Нет, серьёзно. А потом вдруг поговорил с тобой и резко успокоился. Что ты ему сказала? Надеюсь, вы не расстались?

Я сдвинула брови:

– Шутишь? Нет, конечно. – Не без труда сняла с головы парик и прочие атрибуты перевоплощения, затем бельё и встала под душ.

О-о-о… блаженство.

Эстер всё это время сидела на унитазе и вроде как… дремала.

За быстрым завтраком, пока подсыхал парик, который тоже пришлось освежить, рассказала ей всё о коттедже для участников и об общей концепции шоу.

– Значит, ты подружилась с братом Джареда? – поинтересовалась Эстер, шумно отпивая из кружки кофе и накручивая на палец толстый локон волос.

– Не то чтобы, – я за обе щеки уплетала бутерброд с ветчиной, – но он ничего. В смысле, хороший парень. Что не скажешь об остальных моих соседях.

– Игнорируй их и всё. Будут доставать, приду и надеру им задницы.

– Думаешь это так просто, когда тебя называют «Ванилькой»? – Состроила кислую мину.

– Что? – Эстер нахмурилась. – Как они моего брата называют?

Я мучительно вздохнула и, ничего не ответив, запихала в рот остатки бутерброда.

– Не говори Мики, что я приходила, – стрельнула в Эстер строгим взглядом, переодеваясь в эластичные шорты и в футболку с капюшоном. Влажные волосы падали на плечи, а брови были наконец освобождены от волосатых липучек.

– Почему сразу в мужское не переодеваешься? – Эстер складывала в мой рюкзак одолженную у Мики одежду.

– Парик ещё мокрый. К тому же… хочу заскочить кое-куда.

Бровь Эстер выразительно изогнулась:

– И это «кое-куда» предполагает за собой обличье девушки?

– Это предполагает за собой: дать хоть немного коже подышать, проветрить голову, которая постоянно чешется, и хоть немного почувствовать себя нормальным человеком, а не трансвеститом! – Взглянула на рюкзак. – Зачем мне презервативы?

Эстер дёрнула плечами:

– Мужики всегда их с собой носят.

– Да у нас там чисто мужской изолятор!

– И что? Думаешь, ни у кого нет презервативов?

Не найдя больше аргументов, я застегнула «молнию» на рюкзаке и забросила его на плечи.

– Да, Эстер, и мне нужна лошадь.

– Что? – Глаза Эстер удивлённо округлились. – А может, слона сразу?

Я изнемождённо выдохнула, опустив плечи:

– Мама ждёт фото с уроков по конному спорту. Так что подумай над этим. Я не могу одна обо всем беспокоиться.

– Я уезжаю послезавтра.

– Значит, подумай над этим как можно быстрей, – сдержанно улыбнулась я, обняла Эстер на прощание и выскользнула за дверь, чувствуя себя заново рождённой.

Если честно, я заранее знала, куда отправлюсь. Моё подсознание будто само родило эту мысль в голове в тот момент, когда Вонг объявил время до десяти утра свободным временем; даже территорию коттеджа было разрешено покинуть. И как бы ни угрожали камерами, со мной оператора не отправили. Слышала, правда, Дрейку Кэмерону не повезло – его поездку домой решили запечатлеть.

И вот я стою перед массивной деревянной дверью в «Ноты, струны, два колка» и размышляю над тем, почему все идеи, что рождаются в моей голове, одна безумней другой.

Какая нелёгкая меня сюда принесла?

Парень в чёрной одежде и с максимально замаскированным лицом был на месте. В руках одна из гитар, выставленных на продажу, и, к слову, не самая дорогая, но это не имело никакого значения, потому что любой инструмент в его руках словно обретал собственное дыхание и становился лучшим инструментом на свете.

Прислонившись плечом к одной из витрин, я, закрыв глаза, слушала музыку таинственного незнакомца и вновь переживала эти волшебные чувства.

Кожа покрывалась мурашками, а сердце билось так гулко, словно обрело крылья и изо всех сил стремится вырваться из груди.

Какое сегодня число? Может, и правда гормоны издеваются? А что если я теперь на игру участников шоу буду так реагировать? Это точно ненормально.

Музыка прекратилась, и я открыла глаза. Рука в перчатке лежала на струнах, а вторая на грифе, словно человек устроил себе двухсекундную передышку и сейчас продолжит творить. Но ничего не происходило. Он не двигался. Смотрел на меня.

* * *

Я смотрел на неё.

На девушку, что уже во второй раз пришла в музыкальный магазин, в котором я играю каждое утро с момента прилёта в Лос-Анджелес.

Она пришла послушать, как я играю?

Но вот опять: я не могу спокойно этим заниматься, когда вижу её. Пальцы не слушаются и требуют играть вовсе не то, что играл изначально. Все эти унылые композиции, сочинённые не в лучшие дни моей жизни, не подходят её образу. И то, что я испытываю, глядя на эту девушку, вовсе не трепетные чувства и никакого отношения к симпатии не имеют. Я умею отличать одно от другого. И хоть эта девушка, безусловно, красива, не это вызывает мой интерес к ней.

Первое – то, как она смотрит, когда я играю. Она не видит меня, но видит мою музыку. Так ясно, будто она живая. Будто все эти грустные меланхоличные мелодии, кроме которых больше ничего не могу писать, вызывают в ней нечто большее, чем просто восхищение и любопытство.

Хотел бы я и сам понимать, что имею в виду. Но не понимаю.

Это странно. Я уже и забыл, когда кто-либо в первую очередь «видит» мою музыку, а не меня.

Второе – её лицо так невинно…

И её лицо до безумия мне кого-то напоминает! И именно это вот уже во второй раз тормозит мою игру! Даже больше – я знаю, на кого она похожа! И это полнейшее безумство…

Тот парень, которого Джаред с Патриком прозвали чудиком, буквально мужская копия этой девушки. И мне начинает казаться, что я тронулся умом. Потому что это невозможно.

И без того ненавижу этот город. А теперь, когда здесь происходит ещё и нечто необъяснимое, ставящее под сомнение здравость моего рассудка, становится до тошноты невыносимо.

Я был против проведения кастинга в Штатах. Директор Сок настоял, как это обычно бывает. Наши контракты давно уже не такие жёсткие, какими были ещё три года назад. В них отсутствует множество пунктов на запрет чего бы то ни было, но это ни разу не увеличило свободу слова. Он продолжает нас душить и принимать решения не советуясь. Именно поэтому мы здесь, в этом городе, и именно поэтому проходит это чёртово никому не нужное шоу по поиску соло-гитариста в группу, которое я тоже не одобрял. Я собирался сам найти пятого участника.

Так что… как бы ни раздражал меня этот тип по имени Мики Харпер… Каких бы сомнений ни вызывал и ни бесил своей самоуверенностью и никому не нужным остроумием, в чём-то он был прав. С выходом последнего альбома, написанного для нас новым штатом композиторов, Far-between опустились на дно. И мне, так же как и этому смазливому чудику, не доставляет удовольствия выступать на сцене и исполнять галиматью, написанную для нас якобы профессионалами.

Что держит меня в группе? Почему не уйду? Почему вот уже в третий раз продлил свой контракт?

Хм… Во-первых, я не могу позволить, чтобы Far-between покинули сцену, да и мир шоу-бизнеса, с позором. Единственное верное решение – это смириться с правилами и ограничениями Сока лишь потому, что группа для меня не пустое место. Это часть меня. И я не могу допустить, чтобы история великой рок-группы, которой нас некогда считали, закончилась таким плачевным образом. Именно поэтому мои требования к новому гитаристу настолько жесткие. Я не приемлю в нашу «семью» кого-то не идеального. Участник, готовый подарить группе второе дыхание, должен быть идеален во всём, и не меньше. И уже после этого состоится серьёзный разговор с Соком по поводу того бреда, что он считает песнями, и по поводу смены репертуара и музыкального направления.

Ну а во-вторых… что ещё мне остаётся? Об этом я даже думать не хочу. Потому что всё, что у меня есть, это моя группа. Вот что главное. Это всё, что осталось. От меня.

Девушка продолжала смотреть мне в лицо и будто застыла на месте.

Чего она ждёт? Хочет, чтобы я продолжил?

Не сводя с неё глаз, пробежался пальцами по струнам, и в этот же миг, на глубоком вдохе, её грудь высоко поднялась.

А потом она вдруг потрясла головой, будто что-то отрицая, и что-то прошептала себе под нос.

Забавная. Сама с собой говорит?

Я начал играть мелодию, что написал этой ночью. Такую же тяжёлую и лишённую ярких красок. Тягучую, как дёготь, но на высокой тональности и с резкими перепадами.

Лицо девушки вдруг напряглось. Тонкие брови сдвинулись, а аккуратный носик поморщился.

Её реакция меня озадачила, ведь эту песню ещё никто не слышал. Так почему она выглядит так, будто что-то припоминает? Но нет… вот её лицо расслабилось, и тонкая морщинка между бровей исчезла, а пухлые губки растянулись в мягкой, едва заметной улыбке. Ей нравится мелодия. Совершенно точно. Неужели кому-то вроде неё могут нравиться настолько мрачные творения?

Мне пришлось остановить игру, хоть и вовсе не хотелось – мобильный в кармане завибрировал, и я вынужден был ответить. Никто не знает, что я здесь. Мой загруженный график не предполагает подобных развлечений, так что приходится быть начеку. Но я просто не могу не приходить в этот магазин. Меня тянет сюда, как магнитом. Словно здесь родилась и умерла часть меня. И я обязан быть здесь, чтобы почувствовать это снова.

Ведь именно в этом магазине состоялась наша вторая встреча с Тейт.

Я принял вызов и поднёс телефон к уху.

– Я нашёл её, мужик! – завопил Джаред так, что пришлось отдёрнуть руку от головы. – Чёрт! Да я гений! Ну, не совсем я. Патрик гений! Мозговитый, оказывается, чувак! Ха! В общем, я сделал, что обещал. С тебя тусовка в клубе! До утра! Можешь уже звонить Кану!

– Ты уверен, что это она? – шёпотом произнёс я, впервые за последние годы ощущая, как моё каменное сердце подаёт признаки жизни.

Джаред вдруг рассмеялся:

– Ты не поверишь, когда это увидишь, мужик! Я до сих пор в шоке! Это точно она! А мир нереально тесен. Ты даже представить себе не можешь, насколько близка эта девочка была к тебе всё время! Ты должен сам это увидеть, а потом… потом поговоришь с чудиком. С Харпером, в смысле.

– Скоро буду, – ответил Джареду и сбросил вызов.

Обернулся, чтобы вновь увидеть лицо этой странной девушки, так сильно похожей на Мики Харпера. Но её уже не было в магазине.

Глава 13

Египетские боги! Что это было?!

ЧТО ЭТО БЫЛО?!

Кто это был? Кто играл эту мелодию?! Ту самую мелодию, под которую этой ночью я засыпала, подпирая дверь в спальню Калеба!

Показалось? Была сонная? Голова болела?..

Да, конечно…

У меня абсолютный музыкальный слух!!! Я эту мелодию с закрытыми глазами и подвешенной вниз головой могу повторить!

Боже… Только что чуть не раскрыла себя. Только что чуть не была поймана с поличным!

Стоп. Но я ведь выгляжу, как девушка – это во-первых. А во-вторых – что вообще фронтмен Far-between забыл в древнем музыкальном магазине в такую рань? И не в первый раз, между прочим.

Может, у него гитара сломалась?

Бр-р… что я только несу?

Слишком многое сходится. Его маскировка вполне оправдывается известной личностью, которая под ней скрывается. Но зачем?! Зачем Калебу это нужно? Да и Калеб ли это вообще? А что, если… причина этого странного взгляда, который появляется на его каменном лице время от времени, и есть я, только в женском облике?

Сейчас с ума сойду.

Но с другой стороны, мелодия, которую играл Калеб этой ночью, вообще ему не принадлежит, так что играть её может кто угодно, даже этот странный тип в чёрной одежде!

Но если это действительно Калеб, то что он делает в этом малоизвестном музыкальном магазине!

Лучше не думать об этом.

Да, именно так.

И больше я туда ни ногой!

Как хорошо, что у него зазвонил телефон и удалось незаметно смыться, пока его гипнотическая игра на гитаре вновь не пригвоздила меня к месту.

Двумя часами позже я сидела в небольшом, оформленном в ретростиле зале для презентаций в здании Victory Records, очень напоминающем маленький концертный зал: кресла из красной замши, ступенями убегающие вверх, занавес, подобранный широкими красными лентами, и деревянная сцена, покрытая коричневой краской, – всё на месте. Правда, очень странно было видеть подобного рода помещение в здании аскетичного дизайна. И, судя по лицам остальных участников, не я одна пребывала в замешательстве.

Камеры делали свою работу, продолжая съёмки в режиме нон-стоп, не упуская из виду ни одной детали, включая не совсем приличное поведение некоторых из участников. Анемона в это время брала у кого-то интервью, а мистер Вонг активно переговаривался с кем-то из организаторов и пребывал в отличном настроении.

Такое ощущение, что мы кого-то ждём.

– Приветствую всех участников «Только играй!», всех его организаторов и вас, дорогие зрители, неустанно следящие за развитием событий в одном из лучших музыкальных шоу современности! – На сцене стоял невысокий плотный мужчина в обычной чёрной футболке и свободных джинсах, с проседью в светлых коротко стриженных волосах и с прямоугольными очками без оправы на кончике носа. И зал тут же взорвался аплодисментами.

Я поёрзала в кресле и выпрямила спину, глядя на мистера Тура большими блестящими глазами! Как же мне нравится этот дядечка, словами не передать! В мире шоу-бизнеса он славится своей простотой и умением найти подход абсолютно к каждому.

Речь мистера Тура длилась недолго, но успела несколько раз вызвать смех в ответ на его добрые шуточки. Под конец он ещё раз пожелал всем удачи и в любых, даже самых сложных ситуациях держать хвост пистолетом, затем попросил позвать его на барбекю в ближайшие выходные, так как слышал, что в нашем коттедже отличный повар, подмигнул, спрыгнул со сцены и вышел за дверь.

– Ещё один чудик, – раздалась усмешка моего долговязого соседа по комнате Гарри, и Вонг в приказном порядке велел ему покинуть помещение и до конца съёмок не возвращаться.

– Вот и прилетело кому-то, – хмыкнул Винс, провожая его довольным взглядом.

– Этот зал – любимое место мистера Тура во всём здании Victory Records, – известил Вонг, приняв пост на сцене. – И именно он попросил собрать вас всех именно здесь. Должен сказать, это очень лестное приглашение, равносильное тому, если бы мистер Тур пригласил вас всех к себе домой на чашечку чая. Он очень любит этот зал и открывает его в крайне редких случаях.

– По запашку заметно, – ухмыльнулся Жак – мой четвёртый сосед по комнате, – наполовину француз, наполовину американец. До этого момента он казался неплохим малым, но, видимо, слабоумие Гарри – заразная дрянь.

Вонг, как обычно, говорил долго и не по делу. И вот наконец приступил к разъяснению хоть чего-то существенного:

– Третий тур уже на подходе, друзья! Но, прежде чем озвучить его концепцию, сперва хочу рассказать о парочке новшеств, которые прямо сейчас появляются в холле первого этажа вашего коттеджа. Рядом с главным входом вы сможете увидеть свод правил, с которыми каждый из вас в обязательном порядке должен будет ознакомиться. За несоблюдение пунктов, указанных в нём, вас будут штрафовать, и не только лишением звёзд, накопленных за второстепенные задания, но также нашими судьями будет озвучено наказание, которому подвергнется любой провинившийся. Далее – рядом со сводом правил вы увидите таблицу с вашими именами, таким образом, всегда будете в курсе того, как обстоят дела у ваших главных конкурентов и сколько баллов необходимо набрать, чтобы не вылететь из шоу. Far-between заверили, что не станут выбирать себе любимчиков, однако…

– Где они, кстати? – буркнула я, слегка придвинувшись к Винсу.

– Вроде как у них пресс-конференция, – прошептал тот в ответ. – А потом ещё что-то намечается. Будут ближе к ночи. По крайней мере, так говорят.

– Ну, по крайней мере, сегодня не придётся видеть надменную физиономию кое-кого.

– Ты про Калеба?

– Нет, про Тилля Лидеманна.

Винс усмехнулся:

– Говорят, ты его конкретно раздражаешь. Калеба, в смысле.

– Говорят, это взаимно, – хмыкнула я.

– Уже сегодня будет открыт цокольный этаж в вашем коттедже! – продолжал говорить Вонг. – Тренажёрный зал, студия звукозаписи и несколько репетиционных залов в вашем распоряжении! Основная часть съёмок будет проходить на территории коттеджа, он оборудован всем необходимым, однако и выездов будет немало. Заснятого материала вполне достаточно для нескольких первых выпусков, монтажные работы идут полным ходом, так что лицезреть первый выпуск «Только играй!» вы сможете уже в ближайшие дни. А ровно через неделю пройдёт третий тур, и состоится он в одном из концертных залов Лос-Анджелеса, где всем вам предстоит выйти на сцену, друзья!

Так. А вот это уже не шуточки.

Парни загалдели, явно потрясённые данной новостью.

Сцена? Уже?

– Прошу, не стоит беспокоиться, – улыбнулся Вонг. – У вас есть ещё целая неделя на подготовку. Место проведения держится в секрете, зрители будут приглашены нами лично, так что никаких родственников и друзей позвать возможности не будет – в целях объективности голосования. Да-да, друзья, зрители нашего небольшого концерта станут и судьями тоже. Они отдадут предпочтение одной из команд участников, с помощью «живого» голосования, так что придётся выложиться на полную! Третий тур – проверка работы в коллективе и содействия друг с другом. Восемь команд, каждая из которых должна сплотиться на время третьего тура и принимать решения сообща, по окончании мини-концерта будет оценена и награждена звёздами. Однако! Испытание хоть и коллективное, звёзды будут распределяться индивидуально, хоть и в равном количестве. Соответственно – у участников команды-победителя максимальное количество шансов продвинуться вверх по таблице и не вылететь из шоу. Пять участников, занявших последние строки в рейтинге, покинут нас в тот же день.

– Надеюсь, мы не попадём в одну команду с этим идиотом Гарри, – фыркнула я, и Вонг вдруг объявил:

– Составы команд уже определены! На этот раз распределения не будет. Ваша команда – это ваши соседи по комнате!

– А, ну здорово, – смиренно усмехнулась я. – Нам конец.

– У нас есть Дрейк, – не безнадёжно заметил Винс. – И ты – обладатель абсолютного слуха.

– Ага. А Жака и Гарри смоем в толчок.

– В виде жребия пройдёт лишь распределение музыкальных композиций, – повысил голос Вонг, призывая к вниманию. – Проведём его на заднем дворе коттеджа, откуда и будет дан старт третьему туру. Требования к выступлению узнаете на месте, и сразу же можете приступать к работе, на сегодня больше ничего не запланировано. Господа, прошу вас, тише. Разве вы не были готовы к подобному? Судьи будут помогать с подготовкой, так что у каждой команды появится по отличному руководителю! Каждый из участников Far-between возьмёт под свою опеку две команды и поможет вам с этим непростым заданием.

Ну хотя бы тут можно не беспокоиться – Калеб никогда не возьмёт себе команду, в которой есть я!

Вернувшись в коттедж, первым делом все, разумеется, столпились у таблицы со сводом ограничений и правил поведения. Запретов было полно, но по большей части они относились к тому, на что способны пойти представители мужского пола, например: пригласить в гости девочек, курение на территории или же распитие алкогольных напитков. Нет, я тоже не ангел, но ничего такого точно не планирую. Ну, может, только просмотр порнографического фильма в общей гостиной, что тоже запрещено. Шутка.

Всем велели переодеться в одинаковые чёрные футболки с логотипом известного спортивного бренда – одного из спонсоров шоу и собраться у бассейна на заднем дворе.

– Что может быть хуже выступления с Ванильным на одной сцене? – без умолку ворчал Гарри, выглядя мрачнее тучи.

– Совместный душ? – предположила я, показав ему средний палец.

– Заткнитесь оба, – подал голос Дрейк. – Это командная работа, и из-за вас, придурков, я не планирую вылететь из шоу!

Дрейк и участвовал в жеребьёвке от нашей команды. И с песнями нам не совсем повезло. Попался какой-то «салат» из абсолютно не совмещающихся композиций, а именно этого требовали от нас условия третьего тура. Каждая команда получила несколько песен и собственными силами должна была превратить их в одну большую и вкусную кавер-версию. Со своей аранжировкой, уникальным стилем, тональностью и переходами, но сделать это нужно будет так, чтобы слушатели запросто узнали каждое из известных рок-творений.

– Через час встречаемся в репетиционном зале, – дал команду Дрейк, пряча конверт в карман рубашки. – Чем раньше приступим к работе, тем лучше будет результат.

В коттедже стоял сногсшибательный аромат тушёного мяса и свежего салата – повар вовсю орудовал на кухне, готовя для всех обед. А кто не любит вкусно поесть? Я вот очень люблю, но, покрутившись на кухне, получила от ворот поворот и направилась в свою комнату.

Гарри и Жак валялись на кровати и говорили о чём-то невероятно важном:

– Ну, а я ей такой говорю: эй, детка, у тебя такой аппетитный зад, что так и хочется шлёпнуть. А она мне: а не боишься, что мой парень шлёпнет тебя? Ну и… пришлось отметелить этого козла, сам понимаешь… Он потом две недели с синяками на роже ходил, пока я и его тёлочка развлекались в отеле. Сечёшь?

– Ага-а…

Я закатила глаза, рухнула на свою кровать и придавила голову подушкой. Ещё дышать ртом приходилось, похоже эти двое вообще не в курсе, что такое чистые носки.

От Мики пришло эсэмэс:

«Я не злюсь. Но и не поддерживаю твой сумасшедший план. Если уверена в себе – действуй, но знай, если что-то пойдёт не так, я заберу тебя оттуда в ту же минуту!»

Улыбнулась самой себе. Вот это мой Мики.

Я: «Спасибо. Я не подведу».

Братик Эстер: «Очень надеюсь. Как и надеюсь на то, что эта выходка станет последним безумием в твоей жизни, Лекса. Пора повзрослеть и посмотреть на жизнь другими глазами».

А вот это уже нравоучения…

Я: «Хорошо. Как скажешь».

И долгая пауза.

Братик Эстер: «Где ты живёшь? Надеюсь, у всех разные комнаты?»

Ну вот почему всё обязательно нужно усложнять?

Я: «Первый выпуск скоро будет. Вот и посмотришь».

Братик Эстер: «Мне не нравится твой ответ».

Я: «Это потому, что ты всё ещё злишься, хоть и говоришь, что это не так. Со мной всё хорошо. Чешусь, правда, вся, и носок в трусах всё время съезжает».

Братик Эстер: «Я люблю тебя, Лекса. Не натвори ещё больше глупостей, прошу тебя».

Встречу нашей сногсшибательной команды всё же пришлось отложить ещё на час, так как организаторы позвали всех обедать. Два длинных стола, расположенных в просторной столовой, ломились от обилия горячих блюд и закусок. А запах какой… словами не передать!

Уже практически уселась на один из стульев с высокой стальной спинкой, как Винс подхватил меня под локоть и потащил за второй стол.

– Говорят, FB будут есть с нами, – прошептал он мне на ухо.