Текст книги "Путь самурая"

– О-о-о! Кого я вижу! Поджигатель! Террорист! Ну-ка, ну-ка, расскажи, как ты там чурбанов выкуриваешь, каленым железом выжигаешь?! Мне рассказали – я поржал! Молодец! Вот так и надо! Млять, офанарели совсем – суки! Никакого удержа! Мента уже в хрен не ставят! Я бы их, млядей, к стенке ставил! Гомики!

– Вась, да болтовня это все! – попробовал я утихомирить развеселившегося опера. – Ну чего ты всякую чушь на веру принимаешь?! Прокурорские сейчас кровь пили, теперь вот ты мне макушку клюешь! Охренели все, что ли?! Я никакого отношения к пожару не имею!

– Прально! – довольно кивнул Васька. – Никогда не сознавайся! Никому не верь! И мне не верь. Ментовка – клубок гадюк. Вот ты со мной говоришь, а может, я потом отчет напишу – «соседям»! Мол, провел с тобой беседу! Выяснил!

Я поморщился и сокрушенно покачал головой. Точно, ведь так и может быть. Каждый второй тут стучит, меня предупреждали. Язык надо держать за зубами покрепче!

– Так че пришел-то? С повинной? – Васька хохотнул. – Или хочешь, чтобы я рассказал тебе новый рецепт коктейля Молотова? Хо-хо-хо…

– Васьк, кончай уже, а?! – начал сердиться я. – По делу пришел! Ты помнишь ограбление с двойным убийством в центре? Ну… где двух стариков убили, глотки им перерезали? Ты не знаешь судьбу этого дела? Есть какие-нибудь контакты в ГОВД? Узнать можешь, как и что там? Может, поймали уже злодеев?

– И звонить не́ фиг! – уверенно заявил Васька, доставая из ящика стола початую бутылку водки в закрутке и два стакана. – Будешь? Нет? Ух ты! Слышал, что ты бросил, да. А у меня сил нет на это. Слаб! Набегаешься, насмотришься – так без бутылки не разберешься! Щас, я хлебну и тебе все расскажу.

Я подождал. Васька налил в стакан, выпил, достал откуда-то из кармана замусоленную конфетку, сунул в рот. Разжевал, громко рыгнул, обдав меня запахом водки. Я невольно поморщился, и Васька демонстративно разогнал рукой перегар:

– Неприятно, ага! Я когда курить бросил, просил, чтобы при мне не курили. Противно! А потом все равно закурил. Нервы! Закуришь, и вроде спокойнее становишься. Легче! Так о чем я? А! Об этом убийстве. Так оно не наше, оно центровых. Пусть у них башка болит. Нам довели – только на днях, что убийство так и не раскрыто, что надо обойти ломбарды с фото часов, что там взяли, ну и… все такое прочее. А нам будто дел нет, кроме как по их делам работать! И награду эту хрен получишь! Центровые все присвоят, точно. Вот так!

– Какую награду?! – насторожился я. – Что за награда?

– А я разве не сказал? – Васька удивленно похлопал глазами и потянулся за бутылкой. – Вчера перебрали с пацанами, никак отойти не могу. Трясет! Извини – еще хлебну. Вроде отпускает!

Вот так и начинается запой, по себе знаю. Но говорить об этом не стал. Какое мое дело? Я терпеть не мог, когда кто-то начинал читать мне мораль: не бухай, работай – и будешь счастлив! Не буду я счастлив! И не ваше дело – бухаю я или нет!

Васька снова выпил, вытер губы, закусывать уже не стал. Плохой признак. Точно на запой идет. Без закуски глохчет. Но пусть. Не мое дело, и все тут!

– Пятьдесят тысяч баксов награда, однако! – ухмыльнулся поплывший Васька, глаза которого влажно заблестели. – Мол, кто даст информацию, которая приведет к поимке убийц, тому выплатят пятьдесят тысяч. Вначале десять было. Потом двадцать. А теперь до пятидесяти дошел! И где такие деньги берут, а?! Сцука, тут пашешь, пашешь… и что получаешь?! Только на пузырь и хватает! Может, все-таки бухнешь со мной?! Черт с ним, со здоровым образом жизни! Ты что, собираешься жить вечно?! В натуре?! Эх, Андрюха, парень ты хороший, и даже отчаюга – чурбанов вон пожег! А не понимаешь – все сдохнем! Все равно сдохнем! Да! И будем в аду! Думаешь, ты в ад не попадешь?! Попадешь! Жариться будем на сковородах и подпрыгивать! Только яйца затрещат!

Ваську несло. Пьяный бред нужно слушать тогда, когда ты сам пьян. И даже тогда не слушать. А если ты трезв как стекло, планов громадье, времени не хватает, то сидеть перед пьяным опером и выслушивать его дебильные монологи – нет уж, увольте! Лучше тогда сразу в народное хозяйство!

Быстренько отделавшись от Васьки, требовавшего отправиться с ним бухать («Телки будут! А каких я телок знаю! Не пожалеешь! В натуре, чего ты кобенишься?! Зазнался, что ли?! Не уважаешь?!»), я ушел из РОВД, решив обдумать, как мне действовать дальше – не спеша обдумать, с расстановкой, не на ходу. Очень хотелось жрать, просто до воя! Но я не решался поесть на улице, помня свой давнишний эксперимент с чебуреком. Отучили тогда меня от уличных «фастфудов». Навсегда отучили.

Из РОВД отправился к больнице, благо что отсюда несколько остановок на троллейбусе. Почему к больнице? А так… захотелось!

Ларек был на месте, а вот продавщица – другая. Когда покупал бутерброд, не удержался, спросил:

– А где девчонка, что тут работала? Темненькая такая, симпатичная? Уволилась?

– Надька-то? Нет, не уволилась, – сорокалетная дебелая продавщица вдруг довольно разулыбалась. Оно и понятно. Если и любят бабы что-то, то не больше, чем устраивать жизнь своих подруг. Эти интриги, это сводничество в крови любой особи женского пола! Вот мне лично пофиг, с какой бабой будет жить Васька Калдин или Петька Ефремов! Ну какое мне дело, ублажает он какую-то девку или Дуньку Кулакову терзает?!

Женщины же – другое дело. Устроить встречу подруг и сослуживцев, а потом отбить мужика у единственной в мире подружки – нет в мире более радостного дела! Почему так, не знаю. Женский разум таков! Тайна!

– Хорошая девчонка, да! – радостно сообщила продавщица. – Свободная, между прочим! Разведенка! И без прицепа!

– Какого прицепа? – слегка оторопел я и тут же понял, поморщился. – Да я так, просто понравилась.

– Без детей, вот что значит – без прицепа! – пояснила продавщица, любуясь моим смущением. – Ей двадцать три года, год всего замужем побыла да развелась!

– И чего так? – Я оглянулся. За мной никто не стоял, так что никто не станет вопить, что торопится и нечего тут лясы точить. Почему бы не поговорить?

– Чего так мало-то?

– По любви выскочила, как обычно, – усмехнулась продавщица. – А он бухает, оказывается! А то не знала, когда выходила за него… хе-хе… Друзья повадились ходить, пьяные компании. Ей надоело это все, она и ушла. И правильно сделала! Вот ты… видно, что непьющий! Милиционер – значит, при деньгах! Хороший мужик, видный! Ей бы такого! А она вообще-то верная, не гулящая! И замуж девочкой вышла!

– Ты-то откуда знаешь?! – не выдержал я. – Что «девочкой»! Свечку держала, что ли? Все-то ты знаешь!

– Свечку не свечку, а знаю! – загадочно улыбнулась женщина и, снова хихикнув, пояснила: – Витек, ее бывший, хвастался. Мол… распечатал Надьку! Девка была! Вот так. Она с матерью живет. А тебя как звать? Я ей скажу, что ты заходил, спрашивал ее… Она завтра работает, мы два через два работаем. А хочешь, я тебе ее адрес дам? Так как звать-то?

– Андрей…

Я был так ошеломлен таким напором этой молодящейся женщины, попутно усиленно строящей мне глазки, что невольно пошел у нее на поводу, сообщив даже свое имя.

Вообще-то я сам не знал, зачем сюда пришел. Просто не выходила из головы эта продавщица, и все тут. И Танька Краюхина. И они у меня в голове вдруг слились в единое целое, некую Таньку-Надьку, объект довольно-таки вожделенный и волнующий. В свете изменений, происшедших с моим телом и здоровьем.

Смутило упоминание о том, что Надя не любит алкашей и даже развелась по этому поводу с мужем. А я ведь при ней пил водку, да еще и посреди дня, в форме! Стремно как-то получилось. Но разве я виноват, что она сама начала ко мне клеиться именно в тот момент, когда я принимал лекарство от похмелья?! Похмелялся, проще сказать. Но все равно неприятно. Стыдно!

Стыдно?! О, мне стало стыдно за мое поведение перед другими людьми?! Что со мной?! Я мертв! Меня нет! Для меня нет жизни! Есть только удовлетворение потребностей и Цель! Все остальное – ерунда!

Из ларька я ушел раздраженным, сердитым, будто мне в бутерброде попался курчавый волос или мышиная какашка. Или все вместе, и в каждом бутерброде. Холодная ярость – на себя, сексуального маньяка! Не о том надо думать, не о том! Ни к чему мне круглые задницы и гладкие коленки! Или наоборот? Круглые коленки и гладкие задницы? Хм… интересно, у Нади гладкая попка? А у Тани?

Тьфу! Это все Сазонов виноват с его адским питьем и уколами! Подстегнул организм, вот тело и бунтует! Это не я, это лекарства говорят! Мозг туманят! Кровь гонят, куда не надо!

Хм… кстати сказать, не так уж и туманят. Голова ясная, чистая и не болит! Не то что раньше! Мысли звонкие, четкие, все понимается на раз! Стоит только подумать – и результат готов! Хорошо. Это правда хорошо!

Снова достал часы, посмотрел, невольно усмехнулся – идут! Точно, идут! А что автоподзавод, ничего удивительного. Посмотрел, который час… хм… уже шесть часов!

Так. Дежурит сегодня Гаранкин, я отдежурил вчера, так что сейчас в свободном плавании. Сегодня какой день? Среда. Этот самый олигарх, скорее всего, работает до шести…

Тьфу! Вот я болван! Олигарх, да чтобы работал с девяти до шести?! Тут надо ставить вопрос иначе – он или дома, или не дома! Все!

Адрес я знаю. Ну так что, поехали? Посмотрим, что там за олигарх?

Понавылезали, гады, как дождевики после ливня! Всю страну прихватизировали! Я злюсь? Да, я злюсь. Почему? Потому, что мне ничего не досталось? Потому, что не родился в правильной семье? Да. Поэтому. И что в том такого? Вот так и рождаются революции. На зависти неимущих и на жадности и подлости нахапавших. История идет по спирали, давно уже было сказано. И во что выльется этот период безудержного разворовывания страны – никто не может сказать. Может, и ни во что. А может – в такую кровавую баню, что 1917 год покажется детскими играми. Жесткая рука нужна. Жесткая! Порядок навести! К ногтю прижать эту «демократическую» сволочь!

Чего это я так раскипятился? Жара, что ли? Ну да, жара, час пик, полный автобус – когда висишь где-то под мышкой у толстой дамы гренадерского роста, сам по себе в голове возникает текст прокламации, зовущей на баррикады. Бей богачей! Спасай Россию! Смешно… если бы не было грустно.

Дом олигарха находился не очень далеко от моего РОВД. На набережной. Не центр. Гораздо лучше центра. Скорее всего, у них есть и загородный дом, но предпочитают жить в квартире – из-за города ездить дольше, да еще и по пробкам. Они у нас, конечно, не такие, как в Москве, но вообще-то тоже есть.

А может, и нет дома за городом, просто не вкурили еще сладость загородной жизни. Оно ведь как всегда было у наших до– и постперестроечных бонз – самая лучшая квартира в центре, в самом-пресамом муравейнике. Там, где больше всего народа, столпотворение и строительство Вавилонской башни. Нормальное мировоззрение нуворишей, внезапно обретших власть и богатство. Они просто пока не представляют, что им делать с внезапно упавшими на голову огромными деньгами. Привыкли жить при Советах. А там побаловаться не давали.

Забавная пятиэтажка. Серая, кирпичная – как и все пятиэтажки в районе, городе и вообще по стране. Типовой проект! Типовой, да не очень. Весь верхний этаж занимают две квартиры. На несколько подъездов сразу. Не увидишь – не поверишь. Никто о том не знал (кроме посвященных), пока не начались постперестроечные времена, и наши олигархи перестали скрывать свое богатство от народа. В советское время стеснялись выпячиваться – нескромно ведь! Могли и по шапке дать.

Лицемерие, конечно, – все, кому надо знать, знали. Но все равно выпячиваться было нельзя. Соблюдай правила игры, и у тебя только одна дорога – вверх, на высшие уровни. Или в стороны, на том уровне, на котором ты оказался. Номенклатура – вот как раньше назывались олигархи. Именно они и оказались у главной кормушки, оттеснив от нее всех остальных. Или же просто уничтожив.

В общем, анфилада комнат, зимний сад, солярий, под домом гараж. Раньше это была квартира Первого Секретаря, теперь – просто главы какой-то газонефтеперекачивающей организации. Я не знаю и названия его должности-то. В сводке было написано: «Глава закрытого акционерного общества….» – вот и все. Глава!

Меня долго не хотели пускать – плевать им, что я милиционер. Охранное предприятие – форма с иголочки, похожи на крутых американских рейнджеров. Сейчас вот выскочат и начнут водить стволами направо-налево, круто так, красиво! Я по сравнению с ними – как помоечный кот на фоне ангорских кошек. Высокие, плечистые, породистые – ну не охранники, а секс-мачо какие-то!

Впрочем, насчет ширины плеч – у меня тоже не палка в рукава вставлена! И ростом я не подгулял! Только вот как это получается, что какой-то там охранник ВИП-лица, который одного со мной роста или даже пониже, умудряется смотреть сверху вниз? У него глаза вылезают, как у рака, что ли? Нет, не вылезают. Но смотрит сверху вниз – как на плевок. И при этом абсолютно вежлив и корректен: «Постойте здесь. Вам назначено? Нет? Тогда я не могу вас пропустить. Все, чем могу помочь, – позвонить секретарю хозяина».

Вот ведь! Даже не хозяину – секретарю! Честно сказать, я и не подозревал, что у нас есть такие серьезные олигархи с такими степенями охраны!

Стоп. А как тогда к ним проникли грабители? Каким образом? КАК они смогли проникнуть в квартиру?! Бред какой-то!

Меня все-таки пропустили. Охранник в такой же черной «гестаповской» форме повел меня по лестнице наверх, постоянно оглядываясь, будто удостоверяясь, что я ничего не сопру по дороге. Я ничего не спер (хотя очень хотелось! хоть что-нибудь! вазу китайскую, например, если бы в карман влезла! просто из чувства протеста!) и через пять минут сидел в большой пустой комнате, уставленной кожаными диванами. Комната просматривалась со всех сторон видеокамерами – я их заметил две с разных сторон. Зачем? Ясное дело зачем. Вдруг посетитель набросится на хозяина кабинета и попытается домогаться его пряного тела?! Должен же отряд «рейнджеров» тут же прийти на помощь! Иначе зачем они тут болтаются, изображают из себя суперпрофи?

Хозяин кабинета появился минут через десять, которые я провел в приятной прохладе, исходящей от бесшумных импортных кондиционеров, и в полудреме, навеянной съеденными у ларька тремя бутербродами с колбасой и одним беляшом, вывернутым мной наизнанку и осмотренным со всех сторон на предмет нахождения бактерии бутулизма, так и тянущей ко мне свои грязные лапы.

Подумалось: зря я ел тот беляш. Вдруг сейчас мой желудок начнет великую июньскую революцию и погонит меня на поиски уединения с белым журчащим прибором?! Позорище ведь, однако! Но не смог удержаться, я был очень голоден, а беляш был таким румяным, промасленным, так хорошо пах!

А еще я подумал, что в ларьке, где работает такая красивая продавщица, как Надя, вряд ли торгуют беляшами, после которых едва успеваешь добежать до сортира. Не может такого быть в Надином ларьке! Впрочем, и ее «сваха» развеяла мои опасения, сказав, что беляши получают из армянской пекарни под боком, в ста метрах от них, так что те не успевают пропасть и разбираются больными из больницы по соседству.

Олигарх выглядел совсем не по-олигархически – мужчина лет пятидесяти с большим хвостиком лет. Я не удосужился посмотреть его возраст, да мне и не интересно все это было. До такой должности молодой парнишка вряд ли долезет, если только его не поставил какой-то великий Папа из-за Кремлевской стены. Да и то очень даже сомнительно. Провинция далеко от Пап, тут свои разборки и выборы.

В общем, обычный мужик лет пятидесяти, с довольно-таки приятным, открытым, немного грубоватым лицом. Возможно, что когда-то начинал даже помбуром на агрегате бурения, потом продвинулся по комсомольской линии, окончил нефтяной институт, стал инженером и полез наверх – расталкивая локтями, строя интриги и пытаясь выжить в безумной конкуренции вокруг источника денег. Многие из нынешних олигархов и больших начальников начинали именно так. Тот же Черномырдин начинал свою трудовую деятельность слесарем и машинистом компрессорных установок. И кем теперь стал?! И друзей своих подтянул – все там, наверху, такие же, как он, старые волчары, прошедшие весь путь с низов до самого Олимпа.

Все-таки в советском времени был свой «цимес», как говорят евреи. Если ты умный, деловой, знающий – ты пробьешься наверх, будешь зарабатывать и все у тебя будет. Был тогда шанс выбиться наверх за счет своих незаурядных способностей, в отличие от нынешнего времени, когда у парня из семьи шофера (такого, каким был когда-то отец Черномырдина) нет по большому счету никаких перспектив. Или работаешь на грязной, дурно оплачиваемой работе, или идешь в бандиты, чтобы жить недолго, но очень ярко. Сгорая в подорванной на армейской мине бандитской «бэхе».

Олигарх прошел в комнату, сел на диван, на котором сидел я, но только напротив. Диван был сделан прихотливо, буквой «П», посередине – небольшой столик из массива. Темное резное дерево, никаких тебе дешевых стеклянных столешниц.

Интересно, обставлял квартиру сам или нанимал дизайнера? Судя по внешности, вряд ли он оканчивал курсы хороших манер. Мужчина будто только что снял с себя походную робу и сапоги, переодевшись в домашний удобный наряд – свободные брюки, рубаху и что-то вроде сандалий. Ну да, в тапочках на босую ногу такие люди не ходят! Не по статусу!

– Итак, вы сказали, что имеете информацию по убийцам моих родителей, – хрипловатым голосом начал олигарх, не считая возможным даже поздороваться. На что я тут же взвился – терпеть не могу хамства, ни бытового, ни служебного!

– Здравствуйте… – после паузы ответил я, всем своим видом показывая, что собеседник мог бы быть и повежливее. Пауза.

– Здравствуйте! – моргнув, ответил мужчина и неожиданно, после паузы, добавил: – Извините за невежливость. День такой сегодня… дурацкий. Суета на работе, некоторые проблемы. А тут вы – с известием. Ну и я вот разволновался. Итак, что вы хотите мне сказать?

Оп-па! Вот тебе и олигарх! Почему-то мне всегда представлялось, что все олигархи – обязательно хамы и подлецы, для которых простые люди грязь под ногами. Возможно, что так оно и есть – в большинстве случаев, но тут, как вижу, кое-что иное! Или это только со мной? Потому что нужен? Но по большому счету какая разница? Мне вести свою игру. Ему – свою.

– Я участковый, фамилия моя Каргин… – начал я, но олигарх меня тут же прервал, с легкой гримасой досады:

– Я знаю! Мой начальник безопасности все о вас уже узнал и мне доложил. К делу, пожалуйста!

Ну, к делу так к делу! Я был слегка ошарашен, но не удивлен. Почему бы и нет? У человека денег куры не клюют, что ему стоит за считаные минуты добыть информацию? У него на это было не менее пятнадцати минут – позвонили, спросили, им тут же все радостно обо мне и выложили. Вот так, сцука, – заплатят, и кому хочешь на тебя наводку дадут! Хоть чеченам, хоть рептилоидам с планеты Небиру! Проклятое продажное время!

– Да, я имею информацию о том, кто убил ваших родителей. Можно сказать, я почти знаю, кто это сделал.

Олигарх наклонился вперед, впился в меня глазами. Рот его был оскален в страшной гримасе: демон, а не человек! Дай ему сейчас кого-нибудь из этих убийц, он бы порвал их голыми руками! Да, только такой и мог пробиться на верхушку пирамиды, пусть даже и провинциальной. Слабаков тут нет! Кстати, такие и с бандитами связь держат, да и сами почти бандиты – у каждого своя служба безопасности на уровне ФСБ, не меньше. Странно, что так и не сумели никого из убийц найти…

– Как вышло, что мы не нашли, а ты нашел?! – хрипло выдохнул олигарх, тараща безумные глаза. – Ты что, с ними связан?! КАК?!

Мне вдруг стало страшно: что в голове у этого типа?! А если сейчас прикажет своим мордоворотам взять меня в оборот?! Вот я дурак – притащился в логово разъяренного льва! Осел, самый настоящий… вкусный осел! Корм для львов!

– Случайно. Информация попала ко мне случайно! – честно ответил я, невольно оглядываясь в поисках путей отступления. Но путь был один, и я знал, что пройти его безболезненно я не смогу. Слишком много рифов, точно сяду на брюхо.

Тут же беру инициативу на себя:

– Скажите, как так получилось, что сюда смогли проникнуть воры?! Да вашу квартиру охраняют лучше, чем какую-нибудь воинскую часть! Я не понимаю, как это произошло.

Мужчина выдохнул, выпрямился, потом откинулся на спинку дивана и ответил, продолжая внимательно рассматривать меня с ног до головы:

– Это сейчас охрана. А тогда я здесь нечасто жил, вот и попросил родителей здесь побыть. Не было раньше такой охраны. Консьержка, и все. Никто и не думал, что такое может быть. Охрану поставили потом, после убийства. Только родителей это уже не вернет. Вот же гадство! И зачем я им сказал, чтобы они приехали! А вы разве не читали дело? Вопросы странные задаете…

Он снова подозрительно уставился на меня тяжелым, оценивающим взглядом. Будто прикидывал, как лучше снять с меня шкуру.

– Я читал только сводку, и больше ничего. Сводку по городу. Дело – не читал! – пояснил я. – Оно в ГУВД, а я из района и никакого отношения к делу не имею. До сих пор не имел.

– А почему теперь решили вдруг этим делом заняться? С какой стати?! А! Забыл. Я же назначил награду. Пятьдесят тысяч долларов США. И вы соблазнились, так?

– Так, – пожал плечами я, – мне деньги нужны. Впрочем, как и всем. А кроме того, я хочу наказать негодяев, убивших беззащитных стариков. Они не заслужили смерти. Их зарезали оглушенных, подло и гадко. Простите, что я об этом напоминаю, но я ненавижу этих тварей. Хотя и деньги мне, конечно, нужны. Вот так.

– Понятно, – кивнул мужчина. – Так что вы конкретно хотите? Дадите мне адрес и имена убийц?

– Нет. Я пока всех имен не знаю.

– А тогда – что? Вы дадите наводку на кого-то и возьмете за это пятьдесят тысяч?

– Нет! – ответил я, чувствуя, как собеседник откровенно злится, вероятно считая меня мелким аферистом. Мол, пришел какой-то хрен с горы, участковый! И начинает втирать, что он знает о преступлении. А сам – алкаш (тот, кто ему рассказывал обо мне, не знает ведь, что я бросил пить), лейтенант залетный, по этим его залетам задерживают и присвоение звания. И вот этот залетчик рассказывает, что знает, где найти убийц?! Или идиот, или аферист! А может, и то и другое сразу! Может, вытолкать его в шею?!

Я сунул руку в карман, достал оттуда часы и положил на столик перед собой. Мужчина как-то так подслеповато прищурился, разглядывая предмет, затем схватил часы и поднес к глазам, побледнев как полотно:

– Ты правда их нашел?! Убийц?! Нашел?!

– Мне кажется, да, – кивнул я, глядя на то, как мужчина судорожно сжал часы в руке. – Это ваши часы?

– Нет! Да! – Мужчина спохватился, пояснил: – Отцу подарил. На руке у него были. С мертвого сняли, гады! Часы-то невидные, отец и не подозревал, что они настоящие, швейцарские. Он у меня простой… был. Всю жизнь на заводе слесарем проработал. Он думал, что это что-то вроде «Ракеты», только импортные. Только удивлялся, что ходят слишком точно, не как наши часы. И автоподзаводу радовался. И вот их забрали.

– А почему у вас деньги лежали открыто? Много вообще взяли? Вы что, их в сейфе не держали?

– Дверь сейфовая, железная. Да и не такие уж большие эти деньги! Триста тысяч всего… долларов. В сейфе были. Но сейф тот ерундовый вообще-то. Повторюсь – я не думал, что на меня – на меня! – могут так нагло наехать! Ну ладно, бабки забрали, но зачем было стариков убивать?! Ну и мрази же, а?!

– Мрази… – согласился я и добавил: – Искренние вам соболезнования! От души!

Мы посидели молча, собираясь с мыслями, и молчание прервал олигарх:

– Так что будем делать? Вы покажете, где сидят эти твари? Или как?

– Я предлагаю вот что: я сам проведу расследование, найду этих негодяев и сделаю все, чтобы они сознались в своих преступлениях. А потом, как скажете: передам их в правоохранительные органы или отдам вам, это уже как вы решите. И мне бы хотелось знать, как я получу свое вознаграждение. Работа серьезная, опасная – ребята так просто со своей жизнью не простятся. Сами понимаете, у меня будут и расходы, и мне не хочется, чтобы меня кинули. Было бы просто обидно.

– Я не кидаю! – покосился на меня мужчина. – Хотя вас и понимаю. Сейчас время такое: торгуют воздухом, кидают, обманывают – никому верить нельзя!

– Мне – можно! – улыбнувшись, ответил я словами Мюллера.

– Можно? – вопросительно поднял брови мужчина. – А где уверенность, что это не спектакль, с помощью которого у несчастного терпилы собираются выманить пятьдесят кусков?

– А часы? Я что, эти часы сам сделал? – хмыкнул я. – Потому их и притащил сюда, чтобы вы поверили. И если вы вдруг думаете, что я как-то связан с теми типами, это просто глупо. Вы же меня «просветили». Как рентгеном. Вы знаете, насколько я ненавижу всю эту уголовную шваль! Так что хватит дурью маяться, давайте-ка решать по существу.

– Давайте, – кивнул мужчина. – Итак, что вы сейчас хотите? – Он подчеркнул интонацией слово «сейчас», и я понял, что разговор все-таки вошел в нужное русло. Иметь дело с сильными мира сего – это как по минному полю ходить. Только и смотри, чтобы не взлететь на воздух!

– Сейчас, – я тоже выделил слово «сейчас», – мне нужно десять тысяч долларов. На расходы. Сотовый телефон с предоплатой. Видеокамеру – маленькую портативную, с маленькой кассетой. Часы пока останутся у меня – я должен их кое-кому показать, чтобы иметь возможность нажима. Хорошо было бы еще получить машину под зад – что-то вроде «девятки» или «восьмерки». Можно не новую – неброскую, невидную, но с хорошим мотором и резиной. Десять тысяч можно в счет конечной оплаты. Телефон, машину – это расходный материал, вернуть их в целости и сохранности не гарантирую. Могу и разбить. Или мне могут разбить. Неплохо было бы получить незарегистрированный «макаров» и патроны к нему, пары пачек хватит. Но лучше – больше, мне надо будет ствол пристрелять. И еще вопрос: вам этих гадов обязательно нужно получить живыми?

Наступила тишина, мужчина молчал, глядя на меня, и я уже забеспокоился: не слишком ли я на него насел со своими требованиями? Наглость, конечно, и города берет, но олигарх – тертый калач, его так просто, нахрапом-то не возьмешь!

– Мне нужно убедиться, что люди, которых ты найдешь, именно те, которые мне нужны. Если узнаю, что ты сыграл какую-то свою игру и устроил спектакль – я найду тебя и размажу, как плевок!

Ох, как пафосно! Как страшно! Что же ты тогда убийц своих родителей-то не нашел?

– Мне не обязательно видеть их живыми, но я должен точно знать, что они все мертвы. Все! Все, кто тут был! От первого до последнего человека! То, что ты заказал, все получишь. И машину, и камеру. И ствол. Со склада ствол, не бойся. Чистый. Деньги получишь. И десять штук, и потом, по окончании – еще пятьдесят! Да! Пятьдесят! Я уже кучу денег раздал, пытаясь найти негодяев, и результата нет! У меня такое ощущение, что наши правоохранительные органы занимаются только тем, что пишут отчеты да выступают по ящику! Даже за деньги не хотят работать, черт их задери!

Мужчина стукнул кулаком по бежевой кожаной обивке дивана, оставив на ней медленно выпрямляющееся небольшое углубление. Потом снова замолчал, потирая кулаком лоб, изборожденный глубокими морщинами. Сейчас он выглядел гораздо старше тех лет, что я ему приписал. Гораздо старше.

– Когда я получу все затребованное?

– Деньги – сейчас. Машину и… снаряжение – завтра утром. Машину подгонят к твоему РОВД, передадут ключи и документы. Машина будет оформлена на твое имя. Все снаряжение будет находиться в машине.

Вот как все легко решается, когда у тебя есть деньги! Звонок туда, звонок сюда – и ап! Никаких очередей, и ты уже на машине! На твое имя, замечу! Хорошо быть олигархом, да! Ох как хорошо!

Живут вот только олигархи недолго – убивают их. Отстреливают, как оленей. Только и слышишь в новостях – этого убили, того убили. Чиновников мэрии даже начали убивать, вот до чего дело дошло! Похоже, эту чертову преступность никогда не искоренят. И при наших слабых, либеральных законах это попросту невозможно. Мы связаны законами и правилами, а преступники, бандиты – нет!

Пробыл я у олигарха совсем недолго – полчаса или минут сорок. Вышел на улицу, став богаче на увесистую пачку в десять тысяч долларов, лежавшую у меня в кармане форменных брюк. Странное ощущение – вот только недавно ты был нищ как церковная мышь, и вдруг по меркам окружающего меня народа – настоящий богач! За десять тысяч можно купить новую «девяносто девятую»! Даже меньше – за девять тысяч! Или «девятку» – та еще дешевле.

Но эти деньги пойдут на оружие. Тот «макаров», что мне дадут, это для отвода глаз. Я его положу – так, на всякий случай – в укромный уголок. И трогать не буду. Мало ли какой ствол мне подсунут! А вдруг «паленый»? Навесят на него десяток трупов, и загремлю я под фанфары белым соколом! Ну… чтобы мне не платить. Время такое – и за сто рублей могут грохнуть. А уж за пятьдесят тысяч баксов?! Запросто. А все разговоры, что цена не имеет значения, как всегда, для понтов. «Понты дороже денег», – гласит русская народная перестроечная пословица. Или доперестроечная? Не важно.

А здорово вообще-то вот так – иметь дома на расходы триста тысяч баксов. Просто красота! Понадобились денежки – достал из сейфа, дал их кому надо. Жене той же: «Вон там, в тумбочке возьми! Там триста тысяч лежат! Купи себе новые трусы и лифчики!»

Интересно, почему, имея такие бабки, этот придурок побежал за самогоном и расплатился за него часами? Деньги-то есть!

Странная история, да. А как они узнали, что в квартире никого не будет? Что хозяин уехал? Ведь навел кто-то, рупь за сто! И как найти этого наводчика? Это с его работы стуканули. Он ведь в командировке был. Там и знали.

А может, консьерж? Они все знают. Может, сидит вот такой дедок и передает информацию ворам – за вознаграждение. А что – богатеи платят мало, на зарплату не проживешь. А тут… ну, понятно.

Вначале зашел к Сазонову, где освободился от груза денег и часов. Положил их в конверт, заклеил – и на подоконник. Пусть полежат.

Потом мы с Сазоновым поели, и за едой он не упустил времени: рассказывал мне, как надо обнаруживать слежку. Какими методами ведется эта самая слежка, если ее ведут настоящие профессионалы. И как нужно сбрасывать слежку с «хвоста». Слушать было интересно, почти так же интересно, как есть пироги, – обожаю пироги! И Сазонов будто знает мою пироговую любовь, каждый день печет! Это не мужик, а целая пекарня!

Потом мы полчаса позанимались, отрабатывая удары ножом и защиту от ножа – прямо как был, в форме. Когда в животе утряслось – побрел в пикет, волоча свой знаменитый «чемодан». Война войной, но нужно ведь и бумаги исполнять. За меня их никто не исполнит!