Электронная библиотека » Эжен Шаветт » » онлайн чтение - страница 12

Текст книги "Сбежавший нотариус"


  • Текст добавлен: 21 декабря 2013, 04:35


Автор книги: Эжен Шаветт


Жанр: Литература 19 века, Классика


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Шрифт:
- 100% +
XI

В течение нескольких лет Бержерон жил под дамокловым мечом в виде билетов, выданных на сумму в двести тысяч франков. Потом, видя, что нотариус не дает о себе знать, решил, что тот вытребовал векселя лишь как средство устрашения, а теперь успокоился и совсем забыл об их существовании.

Что касается Ренодена, он оставался скрытен с отцом и теткой и ни словом не обмолвился о пилюле, которую преподнес Бержерону. Всякий раз, как они расспрашивали его об обещанном реванше, он повторял одно и то же: «Вы обещали ждать». – «Но вы пришли однажды и возвестили, что ожидаемый случай представился и что вы наконец-то поймали негодяя», – робко возражала тетушка. «Да, это правда, – отвечал Реноден, – в тот день я посадил дерево, плоды которого еще не созрели. Подождите, пока можно будет сорвать их».

Время между тем шло. Лоре минуло восемнадцать лет, и она готовилась к выходу из пансиона. Что касается ее отца, то страсть к женщинам довлела над ним сильнее прежнего. Его последним увлечением была известная куртизанка. Хоть и говорят, что волки не едят друг друга, но пословица эта не всегда справедлива. Плутовка ловко накинула петлю: за то, чтобы отдаться ему, она потребовала пятьдесят тысяч франков.

Бержерон, чтобы добыть эту сумму, обегал всех ростовщиков и знакомых; две недели прошли в тщетных поисках денег. Оставалось одно – подать в отставку и забрать залог в двести тысяч франков, который он внес при вступлении в должность.

На что он будет существовать, когда истратит эти последние деньги? Пылая страстью к куртизанке, Бержерон ни на минуту об этом не задумался. Его волновали только наличные, благодаря которым желанная женщина будет завтра же принадлежать ему.

Итак, он подал в отставку. Но каковы были его ярость и негодование Бержерона, когда он пришел в министерство финансов за своими деньгами, а чиновник, к которому он обратился, с удивлением посмотрел на него и сказал: «Но вы должны знать, что у вас ничего не осталось».

При таком известии Бержерон подскочил от изумления: «Как ничего не осталось?» – «Да, не осталось ни единого су. Весь ваш залог принадлежит теперь нотариусу Ренодену. Он накладывал на него запрет постепенно, по мере того как вы выдавали ему перевод платежа по десять тысяч франков».

С этими словами чиновник вынул из синего конверта пачку сколотых билетов, которые Бержерон подписал в кабинете полицейского комиссара, когда Реноден предложил ему заплатить за двадцать лет пребывания в Кайенне. Итак, выиграв партию у моего отца, Бержерон проиграл нотариусу.

«Ничего, со временем я сыграю другую партию и отплачу проклятому нотариусу», – подумал он.

Когда вечером он явился с пустыми руками к куртизанке, ожидавшей от него пятьдесят тысяч, она позвонила и приказала горничной: «Жюли, избавьте меня от этого господина».

Нет денег – нет и женщины! Было отчего скрежетать зубами, а потому Бержерон, возвратившись домой, был в неописуемом бешенстве. Но его злоба мгновенно исчезла при виде девушки, открывшей ему дверь.

Это была особа лет восемнадцати, с белокурыми волосами, великолепным цветом лица, изящными формами – одним словом, прелестное создание. При виде такой дивной добычи развратник сразу же забыл куртизанку с ее наигранными интонациями и напудренным лицом.

Пока он, безмолвный от восхищения рассматривал белокурую красавицу, та, скромно опустив глаза, сказала ему робким голосом: «Господин Бауэр нанял меня сегодня утром в услужение мадемуазель Лоре».

Бауэр был опекуном, заменившим Бержерона. Человек умный и честный, он так хорошо управлял состоянием малолетней сироты, что почти удвоил его. Он хотел, чтобы по выходе ее из пансиона, что должно было совершиться завтра, Лора нашла свой дом обставленным соответственно ее доходам. Были заранее наняты кучер, повар, лакеи и другие слуги. Хорошенькая служанка была взята последней.

«Как вас зовут, моя прелесть?» – спросил Бержерон самым нежным голосом. «Аннета. К вашим услугам, сударь», – ответила девушка, делая реверанс.

Помня, как он некогда ошибся в нотариусе, Бержерон, казалось бы, не должен был доверять первому суждению о людях, однако он вновь ошибся. «Воплощение невинности и простоты», – подумал Бержерон, глядя на девушку.

Чистосердечный смех Либуа прервал рассказ Морера.

– А! Хороша невинность! И простота! – воскликнул художник.

Морер улыбнулся и продолжил рассказывать:

– Бержерон, желая подразнить нотариуса, отказывался выдать ему залог. Ренодену пришлось добиться этого судебным порядком, на что потребовалось несколько месяцев. Спустя две недели после смерти моего отца Реноден явился к моей тетке.

«Вот, любезный друг, – сообщил он ей, – ваше приданое вернулось к нам!»

После этого он в подробностях рассказал ей о своих походах на врага и о хитром маневре, на котором тот, наконец, попался. Тетушка, выслушав все до конца, печально покачала головой: «Вы нажили себе опасного врага». – «Полно! – отозвался нотариус. – Не думайте об этом. Со своей неистощимой жаждой денег Бержерон сосредоточит всю ненависть на Бауэре, опекуне своей дочери до дня ее свадьбы или до наступления совершеннолетия. Впрочем, с чего ему сердиться на Бауэра? Поскольку Бауэр хотел, чтобы его воспитанница подыскала себе мужа, равного ей по состоянию, он решил преобразить дом, так что папаша теперь живет в довольстве. Голод делает собаку злой, а если кормить ее потрохами да костями, то она смирится, отяжелев от жира. Так и Бержерон толстеет от куропаток и не думает о том, чтобы кусать меня. Со времени отставки он живет в Париже вместе с дочерью. Мы далеко друг от друга, не имеем ничего общего – чего же мне его бояться? Пусть наслаждается покоем». – «Вы так думаете?» – спросила тетушка, услышав последние слова нотариуса. «Конечно, – ответил Реноден, усмехнувшись. – Он уже стар, чтобы бегать за женщинами».

На другой день после этого разговора тетушка позвала меня к себе. Когда Реноден говорил, что он живет далеко от Бержерона, ему и в голову не приходило, что судьба так скоро вновь сведет их вместе и что ему придется за обедом у тетушки, когда у нее собрались все ее друзья, сообщить ей неприятную новость. Замок Кланжи перешел в руки нового владельца – бывшего сборщика податей по имени Бержерон.

Бержерон, поселившись в замке, имел дерзость, как я вам уже рассказывал, явиться с визитом к тетушке, которая, высматривая его из-за занавески, предупредила меня, что я должен остерегаться этого мошенника, смертельного врага нашего семейства. Вам также известно, что на другой день меня пригласили в замок.

XII

Теперь, когда доктор разъяснил прошлое и коснулся известных ему событий, Либуа счел за лучшее во избежание всяких повторов, которые лишь разжигали его любопытство, приступить прямо к развязке, то есть к смерти Ренодена.

– Да, – прервал он доктора, – и когда вы прибыли в замок, то совершенно случайно узнали о власти Аннеты над Бержероном. Власти ужасной, которая была направлена на то, чтобы выйти замуж за отца, для начала обогатив его за счет наследства дочери, которую намеревались отравить до вступления в супружество.

– Планы эти я расстроил. Жизнь Лоры была спасена, а виновные застигнуты на месте преступления. Таким образом я разрушил надежды Аннеты, метившей в супруги Бержерона, – добавил доктор и потом, покачав головой, медленно продолжил: – Когда Аннета заставляла Бержерона всыпать мышьяк в чашку дочери, она говорила ему: «Она или я!» Теперь же Аннета, став супругой Генёка, в ответ на мольбы любовника покинуть мужа и бежать с ним отвечала ему: «Богатство или ничего!»

Зачем ей следовать за человеком, у которого ничего нет, который беден, как Иов? Аннета была женщиной расчетливой и практичной, а потому оставалась глуха ко всем мольбам Бержерона, снедаемого сластолюбием.

«Богатство или ничего!» – твердила она. «Где же мне взять богатство?» – скрежеща зубами, отвечал Бержерон, задыхаясь от собственного бессилия. «Это твое дело». – «По крайней мере дай мне совет!» – «Снова обратись к тому средству, которое я не одобряла сначала, но при настоящих обстоятельствах им не следует пренебрегать». – «К какому средству?» – «Выдать Лору замуж за какого-нибудь голодранца, который бы за четыреста или пятьсот тысяч приданого дал квитанцию на все ее состояние». – «Где найти такого человека?» – «Я уже указывала вам на Морера, этого доктора без единого су за душой. Он любит Лору. Это, быть может, сделает его сговорчивее…» – «Попытаюсь», – пообещал Бержерон.

Либуа прервал Морера вопросом:

– Он сделал попытку?

– Нет, ибо тут на сцене появился господин, который, как собака среди кеглей, расстроил все планы.

– Кто же это?

– Маркиз де Монжёз.

«Не мешай ей выйти замуж за Монжёза», – советовала мне тетушка, выпытав у меня признание в любви к Лоре.

Тогда, видя, что, увлекаемый страстью, я не слушаю ни советов ее, ни просьб, она решилась объяснить мне причину своего отвращения к Бержерону и рассказала историю из своего прошлого, вызвавшую в ней ненависть к этому человеку – ненависть, распространившуюся и на его дочь.

Разве тетка не заслуживала, чтобы я принес для нее жертву, эта добрая, мужественная женщина, оставшаяся на всю жизнь старой девой из-за того, что пожертвовала своим приданым ради моего отца?

Когда она надтреснутым голосом, в котором звучала глубокая скорбь, умоляла меня отказаться от моей любви, я скрепя сердце ответил ей: «Будь по-вашему».

В тот же вечер нас навестил Реноден. Когда в разговоре было случайно упомянуто имя Монжёза, нотариус разразился искренним смехом, потом объяснил нам взрыв своей веселости так: «Решительно, этот Бержерон – просто наглец!» – «Что еще он выкинул?» – спросила тетушка. «Вчера я представил ему господина Монжёза, а сегодня утром он уже пытался обмануть его!» – «И преуспел?» – поинтересовался я. «Это вряд ли!» – промычал нотариус, покачивая головой. «Что же, нашла коса на камень? Господин Монжёз – большой хитрец?»

Реноден знал, что может говорить откровенно и слова его останутся между нами, а потому сказал без обиняков: «Монжёз – хитрец? Да это дурак, каких мало!.. И он выглядит еще глупее оттого, что считает себя очень умным и беспрестанно твердит: «Хитрым же должен быть тот, кто меня проведет!» И говорит это с таким апломбом…» – «Друг мой, оставьте Бержерона в покое, особенно когда дело вас не касается», – посоветовала тетка.

Нотариус возразил: «Это свыше моих сил! Я не могу допустить, чтобы у меня на глазах мошенник отхватил огромный куш». – «И велика сумма?» – «Шестьсот тысяч франков». – «Не может быть! – воскликнула тетушка. – Шестьсот тысяч!» – «Ни больше ни меньше». – «И нужны они ему, конечно, для того, чтобы разделить их с женой Генёка».

При упоминании о белокурой бестии Реноден снова разразился безудержным смехом.

«А, кстати, об Аннете! – воскликнул он. – Знаете ли вы, что из-за нее мне три дня назад чуть не переломали ребра?»

Мы с удивлением взглянули на него.

«Да-да, чуть все ребра не переломали. И кто же? Ее болван супруг. Угадайте, за что! За то, что, увидев меня беседующим с его женой, приревновал ко мне и вообразил, что я за ней ухлестываю».

И, весело повернувшись перед нами на одной ноге, Реноден продолжил: «Заметьте, однако, какой я обладаю ловкостью и осанкой соблазнителя! В мои-то годы я становлюсь грозой мужей и любимцем женщин. Как ревность Генёка возвысит меня в глазах окружающих! Благодаря ему будут говорить, что старый волк нотариус искушал бедную овечку Аннету!»

По дружбе тетушка позволила себе заметить: «Невероятно, чтобы Генёк приревновал к вам. Вы слишком стары для нее!» – «Эге! – промолвил нотариус. – Не так уж я и стар! Генёк, чтобы спасти свою дражайшую половину от созерцания моих прелестей и моего красноречия, отправил ее в Куандре, к одной из своих родственниц». – «Значит, Аннеты нет больше в замке. Следовательно, она не видела маркиза де Монжёза?» – спросила тетушка. «Нет, она уехала еще до его прибытия, эта бедняжка, очарованная мной», – продолжал глумиться Реноден. «Однако, – заметила тетушка, – чтобы приревновать к вам, Генёк должен был увидеть, как вы расточаете любезности Аннете». – «Да, он застал нас в тихом уголке сада, где мы беседовали…» – «О любви?» – договорила тетушка с сомнением и насмешкой. «Не совсем: Аннета спрашивала меня, как законным порядком развестись с мужем, чей ревнивый и грубый характер делает ее жизнь чересчур тяжелой. Как видите, Генёк, намереваясь переломать мне ребра, не угадал, за кого ему взяться».

Реноден, снова посерьезнев, задумчиво промолвил: «С одной стороны, жена Генёка, решившая бросить мужа, с другой, Бержерон, пытающийся вытянуть шестьсот тысяч франков у маркиза, – есть о чем подумать тому, кто знаком с этими мошенниками. Они определенно задумали что-то… Я еще позабавлюсь», – прибавил он, потирая руки.

Тоном Иеремии, когда тот пророчил бедствия, тетушка проговорила: «Реноден! Реноден! Берегитесь! Оставьте плута с его плутнями!»

Если Реноден ничего на это не ответил, то только потому, что за ним пришел старший клерк.

«Маркиз де Монжёз ожидает вас в конторе, ему нужно немедленно переговорить с вами», – доложил клерк.

XIII

Кто говорит «глуп», подразумевает «хвастлив». Одно от другого неотделимо. Робер де Монжёз был настолько глуп и хвастлив, что заткнул бы за пояс любого гасконца. К тому же он был скуп и жаден. В тридцать лет, в возрасте, когда всякий богатый и здоровый мужчина думает лишь о наслаждении жизнью, маркиз, владелец большого состояния, заботился лишь о его увеличении и при всяком удобном и неудобном случае кичился этим.

Была у него лишь одна заноза, не дававшая покоя. Лучшим замком в окрестностях считался замок Кланжи. Он был больше, красивее и древнее, чем тот, что принадлежал маркизу. Монжёз не мог смириться с этим. Желание стать хозяином замка Кланжи превратилось у него в навязчивую мысль, в настоящую манию.

Владельца замка, человека проницательного, страшно раздражала глупость маркиза. Он говорил: «Если бы он предложил вымостить мой двор золотом, то и тогда бы я не продал свой замок этому тщеславному дураку».

Владелец замка, помимо того что отличался упрямством, был заядлым игроком и любителем женского пола. Поэтому Монжёз решил, что наступит день, когда, промотавшись окончательно, тот рад будет продать имение. И такой день однажды наступил. Узнав, что замок Кланжи продан другому, маркиз поднял шум у нотариуса Ренодена, которому еще десять лет назад поручил следить за его продажей и вести дело от его имени.

Нотариус выслушал Монжёза с хладнокровным видом и ответил, что сделка совершена втайне, в Париже, и что он узнал о ней уже после ее совершения. Правдивый ответ должен был бы прозвучать иначе: «Я первый узнал о продаже. Но, когда явился к продавцу от вашего имени, тот закричал: «Ни за что не продам замок вашему маркизу! Этому павлину! Этому чучелу, набитому золотом! Я лопну от злости, если узнаю, что мой замок оказался в руках этого тщеславного дурака!»

Вынужденный примириться с продажей замка, Монжёз лелеял еще одну, последнюю надежду. Чтобы исполнить заветное желание, он заставил замолчать свою жадность.

«Если мы предложим хорошую выгоду новому покупателю, не перепродаст ли он замок?» – спросил он. «Сомневаюсь, – ответил нотариус. – Покупка сделана на имя несовершеннолетней девушки. Вряд ли опекун бросится на деньги. У девушки большое состояние. Тем более что такое помещение капитала весьма выгодно, а со временем в искусных руках может стать еще выгоднее, потому что в настоящее время земли проданы за третью часть своей стоимости – предшествующий владелец пренебрегал делами».

Монжёз отлично знал, какое золотое дно представлял собой замок. Оттого он еще больше злился, что упустил его. Тогда-то в виде шутки Реноден сказал: «Есть еще одно средство – завладеть замком, женившись на дочери Бержерона».

Услышав этот шутливый совет, маркиз даже не спросил, не безобразна ли, не кривонога ли, не глупа ли эта девушка, – он тотчас мысленно согласился на этот вариант, лишь бы завладеть замком.

Наконец-то его тщеславие будет удовлетворено! За тщеславием было на очереди корыстолюбие, которое даже не ожидало столь прекрасной добычи. Когда зашел разговор о взаимных интересах и Монжёз объявил двести тысяч ливров дохода, а опекун Лоры стал перечислять ценные бумаги, принадлежавшие девушке, у маркиза слюнки потекли.

Чтобы получить в свое владение замок, он готов был бы жениться на девушке, которая принесла бы в приданое лишь несколько тысяч дохода. Но замок Кланжи и в придачу к нему три миллиона – такого он просто не ожидал! С великолепной рыбой ему предлагали еще и вкуснейший соус! Можно было задохнуться от радости.

В эту минуту маркиза охватил мучительный страх, что женитьба сорвется. Если бы он обращал больше внимания на Лору, то заметил бы, что при мысли об этом браке глаза девушки блестят отнюдь не от удовольствия. Но могло ли прийти в голову самолюбивому Монжёзу, что Лора, выходя за него замуж, не чувствует себя на седьмом небе от счастья! Ведь он – молодой, красивый, титулованный, элегантный, умный, любезный! При этом маркиз воображал, что относится к себе не только справедливо, но даже несколько преуменьшает свои достоинства.

Как? В тот день, когда его представили Лоре, она была неподвижна, точно деревянная, но ведь это она оцепенела от восторга, а отнюдь не от неприязни. Она застыла в восхищении… Ни на минуту не сомневаясь, что девушка может отвергнуть его предложение, Монжёз и не думал о каких-либо препятствиях со стороны Лоры.

Бауэра, опекуна, которого занимала лишь финансовая сторона дела, Монжёзу бояться было нечего. К тому же готовность, с которой опекун изложил ему мельчайшие подробности относительно состояния несовершеннолетней девушки, ясно доказывала его желание увидеть свою воспитанницу маркизой. Не стал бы он таким тщательным образом демонстрировать богатство Лоры, если бы имел что-нибудь против этого брака.

Следовательно, подвоха можно ждать лишь от отца Лоры – этого внушавшего уважение господина с прямой осанкой и величественным выражением лица.

«Отец Лоры!.. У него чересчур строгий вид, нужно его умаслить», – подумал Монжёз, раскланиваясь. И в продолжение целого часа он расписывал перед Бержероном картины будущего счастья той, на которой он женится и которая принесет в семью столько добродетели, заимствованной ею у отца.

«Однако он не легко поддается!» – думал маркиз, сбитый с толку холодным видом Бержерона.

На все предположения и похвалы Монжёза тот только одобрительно покачивал головой. После первого свидания маркиз бросился к нотариусу. «Ну что? – спросил Реноден. – Уладили дело, не так ли?» – «Да, я только одного боюсь: потерпеть неудачу», – произнес Монжёз взволнованно.

Нотариус ошибся в причине волнения и сказал, улыбаясь: «А! Вы познакомились с Лорой и влюбились? Попались! А отец? Вы его видели? Как он вам?»

Маркиз считал Ренодена близким другом семейства Бержерона, а потому нашел за лучшее сказать: «Какой почтенный человек! Сразу видно, сама добродетель!»

Согласно пословице, аппетит приходит во время еды. Жадность Монжёза сначала была обращена на замок Кланжи, потом устремилась на миллионы Лоры. Но, как видно, и этого было еще недостаточно, потому что он спросил: «Состояние девушки, которое было мне представлено во всех подробностях, досталось ей после матери. А отец разве ничего не даст дочери?»

Пожав плечами, как человек, который ничего не может утверждать, нотариус закинул удочку ненасытному маркизу: «Господин Бержерон очень щедр!» После этих слов Монжёз простился с нотариусом.

«Ступай, пусть тебя ощиплют, дурак!» – проворчал ему вслед Реноден.

Всю ночь маркиз думал о будущем тесте, этом бдительном страже семейного очага. «Уж он от меня не уйдет, – повторял он мысленно. – Я вытяну из него несколько сот тысяч в приданое дочери».

Кстати сказать, в это самое время страдавший бессонницей Бержерон рассуждал о том, как бы хорошенько попользоваться деньгами дурака Монжёза. На следующий день после завтрака маркиз отправился верхом в замок Кланжи, чтобы поухаживать за Лорой. На пути к замку он увидел прогуливающегося господина, погруженного в глубокую задумчивость. Заложив за спину руки, тот медленно брел с обнаженной и опущенной головой. Услышав стук лошадиных подков о мостовую, он поднял голову, и Монжёз понял, что перед ним Бержерон.

Человек, которому с неба валятся в рот жареные жаворонки, не мог бы выразить большего удивления, чем то, которое появилось на лице у Бержерона при виде Монжёза. Похоже было, что старик не ожидал встретить маркиза.

А между тем Бержерон, еще издали завидев Монжёза, радостно пробормотал: «Попался, простофиля!»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации