Текст книги "Точка кипения"

57

– На пожарище все осмотрели, – сообщил Брен Каллен, когда мы собрались у меня на Торнлей-корт вечером того же дня. – Человеческих останков не обнаружено. Пожарный эксперт сказал, что пламя было мощным и вероятность того, что тело сгорело до костей, велика.

– Говорю вам, он прошмыгнул за моей спиной, когда я помогал Эйлин спуститься, – сердито повторил Пэдди.

– Я этого не видел, – сказал Брен.

– Потому что думал о себе. Это естественно. Да и по крыше спускаться непросто. К счастью, мы с Эйлин проходили учения по спасению на пожаре.

Каллен с удивлением поглядел на Пэдди. Мне показалось, я понял, о чем он хочет спросить, но Брен промолчал.

– Это был поджог? – несчастным голосом спросил Пэдди.

– Пока сказать не могут. В доме хранилось много краски и строительных материалов, верно?

– Ну да, – кивнул Пэдди и уставился на меня так, будто в случившемся виновен я.

Я опустил голову: за последнее время все близкие мне люди попали в беду.

– Послушай, парень, – тихо сказал Пэдди, – я всегда знал, что это опасно… я говорю о плане «Облава». Я тебя ни в чем не виню. Этот секрет висит на моей шее уже столько лет… Потому-то я и знал, что твои дела с Винсом Кингом и Карлайлами могут плохо кончиться.

– Почему ты раньше не объяснил мне, в чем дело? – с горечью спросил я.

– Не мог. Я был обязан хранить государственную тайну. Я присягу давал.

– Папа, на мою жизнь покушались дважды, не считая того, что произошло сегодня, а я не понимал причины.

Пэдди помрачнел.

– Я скажу все, что знаю, но это не больше того, что вам уже известно. Мерзавец Кинг выкрал список с грифом сверхсекретности, которым затем воспользовался Карлайл. На этом он и разжирел.

– Но при чем здесь мы, мистер Кьюнан? Почему нас пытались убить? – спросил Брен.

– Нам остается только гадать, – ответил Пэдди, снова глядя на меня. – Бывают случаи, когда нельзя будить спящую собаку, но бывают и люди, которые не хотят этого понять.

– Спасибо, папа!

– Я тебя не раз предупреждал, – строго сказал отец.

– Давайте все же попробуем выяснить, кто заинтересован в нашей смерти, – предложил Брен. По тому, как высоко взлетели его брови, стало ясно, что инспектор не поверил ни одному слову Пэдди.

– Согласен. Во-первых, кража, совершенная Винсом Кингом, официально не зарегистрирована. Хотите верьте его байкам о компьютерном зале, не хотите – не верьте.

– Я о такой краже никогда не слыхал, – невозмутимо сказал Брен.

– Вот именно. О похищении кассет с планом «Облава» известно нам четверым, присутствующим здесь, самому Кингу и Брэндону Карлайлу. Подозреваю, что о ней знал и Мик Джонс, если именно он помог Кингу добраться до компьютеров.

– Почему кассет? Кинг говорил только об одной кассете, – сказал я.

– Кинг – прирожденный лжец. Он никогда не скажет точно, который час, прежде чем не убедится, что вы при часах. Кассет было две, вторая – запасная.

– Все остальное – тоже ложь? – спросил Брен. Его взгляд был спокоен, но тон красноречиво свидетельствовал о том, что ему бы хотелось провести воскресный вечер интереснее.

– Кинг из породы самовлюбленных. Уверен, все происходило почти так, как он описал, – сказал Пэдди. – Худшее, что я пережил за годы моей службы, – известие о пропаже кассет. В управлении полиции Манчестера было всего несколько человек, посвященных в этот секрет, но я оказался первым в списке подозреваемых. Никогда не забуду, как на допросе меня спросили, не проводил ли я отпуск в Москве.

– По всей видимости, ты оказался чист, – без тени сочувствия заметил я.

– Эти люди из «Эм-Ай-пять» мальчики из хороших семей, люди с высшим образованием, а в головах у них ничего, кроме советской угрозы, не было. Когда я высказал предположение, что в компьютерную мог проникнуть какой-нибудь местный вор, они смеялись до колик. К счастью для меня, разведчики решили, что выкрасть кассеты мог только специально засланный профессионал из Лондона.

– Все это по-прежнему не проясняет вопрос о том, кому и за что понадобилось уничтожить нас? – устало произнес Брен.

– Не согласен. Двадцать лет назад никто бы не заподозрил в такой краже Карлайла, заурядного мошенника местного значения. Он был, конечно, ловкач, но плавал мелко. И что же стало с ним с тех пор? Он превратился в сказочно богатого человека. Если верить газетам, Карлайл сейчас седьмой в списке самых богатых людей страны. Каким же образом ему удалось разбогатеть? Да очень просто: он шантажировал банкиров и биржевиков, попавших в список неблагонадежных, и они сообщали ему, какие акции покупать и когда их продавать. Откуда, к примеру, ему было известно, что выгодно покупать акции «Альгамбра ТВ», в то время как канал еще не получил лицензию на вещание? Кто-то может сказать, что Карлайл везучий игрок…

– Прошу вас, ближе к делу… – попросил Брен.

– Вам невдомек, как работает служба госбезопасности или разведка. Сейчас все пользуются компьютерами. Если им требуется собрать информацию на Карлайла, а человек, которому доподлинно известно, как Карлайлу удалось разбогатеть, сиди в Москве или Тель-Авиве, или Вашингтоне, или, упаси боже, в Багдаде! – с ним можно легко связаться. У наших органов накопилось много вопросов к Карлайлу. Возможно, ему удалось убедить их в том, что он уничтожил кассету, а может, они в доле и теперь знают, что в дело влез Дейв и к нему могла попасть вторая кассета, которая должна была храниться у Сэма Леви, главного партнера Карлайла.

– Ты ничего не сказал о британском правительстве. Если бы стало известно о том, что Карлайл завладел секретной информацией, его тотчас бы арестовали, – сказал я.

– Представьте себе масштабы скандала, который мог бы разразиться, если бы сотни известных людей узнали, что занесены в черный список!

– Хорошо, допустим, но трудно поверить, что до сих пор не произошло утечки информации.

– В течение нескольких месяцев после вылазки Кинга вся «Эм-Ай-пять» тряслась от страха: со дня на день ожидали пресс-конференцию в Москве. Правительство приняло решение категорически отрицать всякие обвинения. Все копии кассет, содержащих план, были уничтожены. Людям вроде меня, посвященным в эту государственную тайну, приказано было держать рот на замке.

– Не легче ли было убить Карлайла? – удивился я.

– О нем тогда никто не знал. Он действовал крайне осторожно, ведь ему требовалась информация, а не деньги. Деньги пришли гораздо позднее. Вы можете не поверить, но в том списке было много богатых людей, которые заигрывали с русскими на случай, если тем вдруг удастся взять верх.

– А полицейские в этом списке были? – спросил я.

– Не знаю. Я получил только общие указания к действию.

– Ну а что с Кингом?

– Сами подумайте, вы ведь горазды версии выстраивать… Карлайл, Леви и Джонс получают кассеты и понимают, что у них в руках нечто большее, чем они могли рассчитывать, – величайший компромат в стране. Кроме того, благодаря Джонсу, они вне подозрений полиции. Только представьте себе, какие люди попали к ним в западню: государственные чиновники, политические деятели, банкиры и промышленники, богачи и сотни обычных людей, возможно, просто допускавших мысль о победе Советов. Все это уже в прошлом, но тогда многие считали, что советская система лучше той, в которой жили мы. Господи! Чокнутые они были, наверно. Помню, однажды я прочел в газете заметку о мясном магазине. Писали, что русские выстаивали в очереди, как зомби, надеясь получить хоть что-то, а потом в присутствии полицейского на прилавок выбрасывали связки сосисок из конины, и каждому доставалось по сосиске. Одна сосиска на человека – недельный паек…

– Да, дорогой, ты бы там не выдержал, – вставила Эйлин. – Ты любишь бифштекс и ненавидишь очереди.

– Любимый бифштекс ему обеспечен, а Советского Союза больше не существует, так что займемся Кингом, – сказал я.

– Вероятно, «Карлайл и Компания» решили, что Винс – слабое звено в цепи. При желании профессионального вора всегда можно упрятать за решетку. Они боялись, что он проболтается.

– Он бы не проболтался. Ты сам слышал, как он орал, что не стукач.

– Мы-то знаем, а вот они тогда не знали. Его раньше не арестовывали, а в семидесятые годы в Лондоне было полно стукачей, которым ничего не стоило сдать своих дружков. И ничего нет удивительного в том, что Карлайл попытался уничтожить Кинга. Думаю, что Джонс вначале оглушил Кинга, чтоб потом инсценировать схватку между Кингом и Масгрейвом, в результате которой они прикончили друг друга. Джонс велел Фуллаву оставаться в машине, но тот был парень молодой, в полиции недавно, ему стало любопытно, что происходит. Услышав выстрел, он вошел на почтовый склад, а когда понял, что Джонс хладнокровно уложил Масгрейва, возможно, решил сообщить своим, тогда Джонс прихлопнул и его. Потом, перед тем как появился наряд полиции, Джонс вложил в руку отключившегося Кинга оружие. Дальше они пообещали Кингу, что не пожалеют денег на лучшего адвоката, а пока, для начала, его делом займется личный адвокат Брэндона. Убедившись, что Кинг не станет их подставлять, они решили: пусть покуда посидит в клетке за преступление, которого не совершал.

– Но они забыли о Марти, – сказал я, – которую Кинг действительно любил. Когда социальная служба привезла ее на свидание с Кингом, у него сдали нервы. Кинг позвонил Карлайлу и сказал, что он запоет, как соловей, если тот не позаботится о девочке. На следующий же день Карлайл практически удочерил Марти, сочтя ее за лучшую гарантию того, что Кинг и впредь будет хранить молчание. С тех пор она жила в семье Карлайла, и ей позволили стать женой Чарли.

– Кинг – живучий, по крайней мере, всегда таковым считался. Если теперь от него осталась лишь горстка пепла, то в дело вмешалось само провидение.

– Предположим, он жив, что тогда будет с Марти? – спросил Брен Каллен. – Он дожидался удобного момента, чтоб повидаться с ней. Одному Богу известно, что может натворить эта парочка, объединившись против Брэндона и Чарли.

– А вы за них не волнуйтесь, – успокоил Пэдди. – Черти друг с другом лучше разберутся.

– Мне бы вашу уверенность, – отозвался Брен.

Я смотрел на Пэдди. Вид у него был изнуренный, но смертная тень, испугавшая меня днем, улетучилась. Возможно, в него вдохнула жизнь перспектива перестройки дома.

– Почем нам знать, что мы теперь не на мушке? – спросил я. – И что нам предпринять, чтоб эта загадочная группа, которая охотится за нами, разведка или не знаю, что там еще, оставила нас в покое?

– Погляди в окно, Дейв, – лаконично предложил Брен.

Ее величество Пресса заняла всю Торнлей-корт. Двое полицейских в форме едва сдерживали натиск репортеров, пытавшихся прорваться в дом. Мы уже успели послушать новости по «Скай-ТВ»: БЫВШИЙ ЗЭК ИСЧЕЗ ИЗ ОБЪЯТОГО ПЛАМЕНЕМ ДОМА БЫВШЕГО ОФИЦЕРА ПОЛИЦИИ. Теперь журналистам на несколько дней работы хватит.

– Полицейским их не остановить. Придется мне с ними понянчиться, – сказал Брен, устало вздохнув. – Надо придумать какую-нибудь убедительную историю, чтоб они ничего не пронюхали… Жизнь Кинга трагически прервалась в доме старинного друга – что-нибудь в этом роде.

– Спасибо за старинного друга, – сказал Пэдди. – Не забывайте, что Кинг отбывал срок за убийство полицейского.

– В общем, надо срочно что-то придумать.

– Забудь о журналистах, они все равно правды не напишут. Нам нужно придумать, что делать с «секретными агентами», пока они трагически не прервали наши жизни.

– Не зацикливайся, Дейв! – сказал Пэдди. – Посмотри на вещи с другой стороны, как профессионал. Допустим, они охотились только за списком, то есть за кассетой, в то время как любопытный сыщик, который сует свой нос куда не следует, добывал сенсационный материал для своей подруги из газеты. Чтоб была сенсация, нужны факты, нужно продемонстрировать публике вещественные доказательства, – а доказательств нет, сгорели вместе с домом. Теперь тебе ничего не грозит.

На этой оптимистической ноте Пэдди пошел в спальню для гостей, где ждала его Эйлин. Отец был неестественно бодр и весел, в то время как у меня кружилась голова, и кружилась она не потому, что я наглотался дыма.

– Хитрожопый старичок, – сказал Брен, как только за отцом закрылась дверь. – Ну и напел он нам тут… Признайся, нелегко тебе с ним жилось? Он ведь из тех, что «всегда на чеку»? И реакция молниеносная – вытащил нас из горящего дома раньше, чем мы в штаны успели наложить.

– Хотел бы я быть таким уверенным, как он.

– О себе не волнуйся. Твою южноафриканскую подружку наверняка нанял кто-то из конкурентов по бизнесу.

Каллен улыбался, но его улыбка была столь загадочна, что я не мог распознать, о чем он на самом деле думает. Мне хотелось рассказать ему о ночном визите Марти – не приснилась же мне она, – но я решил, что еще не время.

– Брен, ты уверен, что Кинг мертв? Помнишь, как Пэдди обмолвился, что Кинг живучий?

– Кинг сгорел.

– Брен, – не унимался я. – Ты заметил, что снег, лежавший вокруг дома, растаял?

Он кивнул.

– Когда ты спросил меня про Кинга, я пошел его поискать. В тех местах, где снег еще не успел растаять, я увидел следы пары ботинок, которые уходили в поле. Они шли не к дороге, а прямо в поле, по направлению к холмам.

– Что находится в том направлении?

– Ничего особенного. Только карьеры Эджертона.

– Ясно, – тихим голосом сказал Брен. – Существенное наблюдение, Дейв. Значит, старый проходимец успел сбегать на карьеры и установить там детонаторы? Прости, но так не бывает. К тому же теперь на карьерах используют взрывную эмульсию, которую привозят в огромных автоцистернах красного цвета. Кинга больше нет.

– Не уверен.

– А я уверен, что завтра среди пепла найдут его вставную челюсть или «золотой ключик», которым он вскрывал сейфы, – вот увидишь.

– Как быть с кассетами?

– О-ох, – простонал Брен. – Прости, друг, но в эту лабуду я не верю. Я думал, что ты человек с необузданным воображением, пока не познакомился с твоим отцом. Он тебя переплюнул. Пока старик предавался скорби по поводу освобождения Кинга, разыгралась больная фантазия.

– Кинг тоже говорил, что…

– Он говорил то, что хотел услышать твой отец. Подхватил тему и пустил в ход свое воображение, чтоб потешить старика, или просто грубо наврал.

– В таком случае где ответ на вопрос о происхождении богатства Карлайла? – запротестовал я. – Деньги Карлайла – не плод больного воображения.

– Дейв, Карлайл сделал деньги на покупке небольших разорившихся компаний. Латал там кое-что, а потом перепродавал дороже. Мне представляется невероятной лишь скорость оборота. В процессе купли-продажи он нажил много врагов, которые жаловались на него и нашим финансовым органам и американским, и, сам посуди, если бы его манипуляции основывались на шантаже, за столько лет правда вылезла бы наружу. Я поверю в эти черные списки только тогда, когда увижу их собственными глазами. План «Облава» – надо же такое выдумать! Все, я пошел. Если не увижу сегодня семью, домашние включат меня в черный список, и я лишусь крова.

Наверно, у меня был жалкий вид, потому что в дверях Брен добавил:

– Дейв! Мне жаль, что так вышло с Кингом. Ты помог ему выбраться на волю, а твой отец тут же его поджарил. Круто, ничего не скажешь! Только брось печалиться об отце и о Кинге. У тебя серьезная травма головы, подумай лучше о себе, не то снова в больницу загремишь.

58

Банда репортеров, запрудивших Торнлей-корт, за ночь рассосалась. Не знаю, отвела ли их от входа в мой дом всемогущая десница Брэндона Карлайла или сами они разошлись, устав от ночного бдения, – впрочем, какая разница?

Последовав совету Каллена, в понедельник я вернулся к работе, чтобы хоть как-то упорядочить мою жизнь. Агентство было завалено работой и сулило только прибыль. За время моего отсутствия новых попыток обыскать контору не наблюдалось. Новость об освобождении Винса Кинга перестала быть сенсацией уже на следующий день: в наше время судебная ошибка гроша ломаного не стоит. В местных газетах мелькнуло несколько строк о пожаре. Пэдди уже начал поговаривать о строительстве нового коттеджа, но пока решил снять для них с Эйлин домик за городом. У меня мороз по коже пробегал, когда я вспоминал о людях, в короткий срок пополнивших ряды усопших, в то время как окружающим было наплевать на их кончину. Может, это признак надвигающейся на меня старости?

Мне хотелось, чтоб какой-нибудь судья разразился вопросами: куда подевался Олмонд? почему погиб Кинг? по какой причине пытались убить Дейва Кьюнана? – но такого служителя Фемиды не нашлось. Инспектор Каллен не показывался. Пришло письмо из комиссии, рассматривающей жалобы на действия полиции, с уведомлением о том, что расследование в связи с нанесенными мне телесными повреждениями продолжается, поскольку пока еще недостает фактов для окончательного заключения.

Позвонила Жанин и предложила вместе пообедать. Я воспринял ее приглашение как начало возвращения к нормальной жизни.

– Что-то у меня с работой не клеится, – пожаловалась Жанин, когда подали первое.

Я воздержался от комментариев, чтоб не показаться злорадным.

– Когда каждую секунду думаешь о детях и волнуешься за них, становится ясно, что истории о старлетках или их любовниках, страдающих наркоманией, – полная бессмыслица.

После истории, из которой я едва вышел живым, непросто было подыскать слова, чтоб успокоить Жанин, но я все-таки попытался:

– Генри теперь в Америке, так что дети в безопасности.

– Не уверена, – сказала Жанин, закусив губу. – Тут полно профессионалов, которые похищают детей, чтобы получить выкуп. Он может добиться своего через них.

Ей было очень тяжело. На лбу появились морщины.

– Могу предоставить телохранителя, если хочешь, – предложил я, улыбаясь.

– Знаю, но это дорого, в независимости от того, кого нанимаешь, мужчину или женщину, – ответила она, далеко не первую неделю сохраняя беспокойное выражение на умном лице.

Жанин не безупречная красавица, меня она привлекает своей глубиной и в то же время горячностью. Ее способность к скоропалительным заключениям сродни такому же качеству в моем характере.

– Иногда можно найти телохранителя, который согласен работать за чаевые. Есть и другие варианты, – начал я таким же серьезным тоном, каким рассуждала Жанин. Она внимательно слушала. – Скажем, в случае, если ты будешь кормить его обедом и предоставишь спальное место…

– Дейв! – воскликнула Жанин. – У тебя на уме только одно! Я еще суп не доела, а ты уже тащишь меня в постель! Клайд Хэрроу и тот скромнее! Он, по крайней мере, дождался, пока я наемся.

Я отщипнул кусочек хлеба и, скатав шарик, пульнул им в Жанин.

– Смею заметить, леди, что хулить человека с честными намерениями, грех.

Она рассмеялась, и морщинки на лбу исчезли, но лишь до тех пор, пока она снова не посерьезнела.

– Я не перестаю о тебе думать, Дейв, но мне необходимо успокоиться, прежде чем принять решение. У меня перед глазами до сих пор это видение: ты лежишь на полу с окровавленной головой. Не будем торопиться. Дети о тебе спрашивают. Дженни сейчас готовит доклад о науке. Может, съездим вместе в Музей наук [9]9
  Музей истории науки в Лондоне с большим собранием машин, приборов и аппаратуры. Основан в 1857 г.


[Закрыть] в ближайшие выходные?

Я был несказанно рад. Мы условились, где и в котором часу встретимся, чтобы ехать в музей, – до выходных я ни на что большее претендовать не мог. Хотя Жанин и отвергла меня как ночного постояльца, сдерживать любовный пыл оказалось нетрудно. Мое затухшее либидо наводило меня на мысль, что полуночное свидание с Марти – плод воображения. Конечно, я мог бы позвонить ей, чтоб утвердиться в этой мысли, но счел за благо поступить иначе, ведь даже близкий друг считал, что я готовый клиент желтого дома. Стоит ли расширять круг людей, готовых присоединиться к его мнению? Что до Брэндона Карлайла и его намерении «заказать» меня, – тут точных ответов вообще ждать не приходилось, это не банковский счет, о состоянии которого можно справиться по телефону.

К четвергу я почти вошел в обычный ритм жизни, и это «почти» объяснялось отсутствием в ней Жанин и детей. Я по ним скучал.

– Срочный звонок, босс, – объявила Селеста, – третья линия.

Временами мне все еще не верилось, что с некоторых пор в «Робин Гуд Инвестигейшнз» работает многоканальная телефонная станция.

Я взял трубку.

– Дейв, новости слыхал? – едва дыша, спросила Жанин. – Наверняка нет. Нам только что сообщили. В резиденции Карлайла странная ситуация, похоже на захват заложников. Говорят, есть жертвы. Наш главный разрешил мне туда подъехать, потому что я знаю дорогу.

– Не горячись, Жанин. Полиция не даст тебе приблизиться к поместью ближе чем на полкилометра.

Жанин, как и всегда, намерения своего не изменила, но материала для репортажа собрать не удалось. Новость широко освещалась по каналу национального телевидения и по радио. Передавали, что личности людей, захвативших в заложники Карлайлов, не установлены. СМИ с восторгом включились в игру по разгадыванию суммы выкупа, установленной злоумышленниками, которых уже успели окрестить террористами. Полиция никакой информации не распространяла, а высокопоставленный чиновник из министерства внутренних дел сообщил о заявлении министра, в котором тот призывал террористов сдаться без боя.

У меня возникли собственные догадки и даже надежды по поводу этого захвата, но, поскольку их сочли бы за очередные сказки, я помалкивал. У меня не было желания разговаривать с Бреном Калленом, а Пэдди мне сам не звонил.

Перелом наступил около четырех утра. Я ворочался в постели, стараясь устроиться поудобнее, чтоб проспать остаток ночи, когда послышался звук летящего вертолета. Как и большинство жителей Манчестера, я не удивился. У нас сложилось особое мнение о веселых ребятах в синей форме, оглушающих нас своей игрушкой с пропеллером в самые неурочные часы. Такое впечатление, что они летают лишь для того, чтоб снабжать материалом телевизионные программы. Я накрылся подушкой и забылся полусном, но вскоре забарабанили в дверь.

– Какого черта! – выругался я, увидев на пороге Брена Каллена.

– Одевайся, солнышко, за тобой прилетела стальная птичка, – объявил он.

Глаза возбужденно горели, лицо раскраснелось. Давненько я не видел его таким бодрым и полным энергии.

– Смеешься?! – разозлился я. – Зачастил ты сюда. Пора по этому адресу открывать филиал манчестерской полиции!

– Послушай лучше, красавица ты моя спящая, новости. Я о захвате Карлайла.

Винс Кинг – вот кто все это устроил!

– Он мертв. Ты мне сам говорил, – сказал я, притворяясь, что меня это совершенно не волнует.

– Говорил, прости. А сейчас говорю, что он нашпиговал взрывчаткой поместье Карлайла и ее хватит, чтоб разнести в клочья половину Чешира. Кинг требует, чтобы переговоры велись через тебя.

– Нет, Брен. Откуда у него взялась взрывчатка? Можешь мне объяснить?

– Ему не понадобилось грабить каменоломни и свозить ее в поместье. Как выяснилось, Карлайл-младший увлекается пиротехникой. У него целый склад на дому, там столько всего, что на месяц пальбы хватит. Он соорудил десятки взрывающихся ловушек, которые управляются с компьютерного дисплея. Этот паршивец хитрее, чем дюжина змей.

– Он старый человек, ему не справиться.

– У него были помощники, по крайней мере трое, но теперь он остался один.

Волна адреналина, ударившая мне в голову при появлении Каллена, сошла, а он вдруг утерял раздражавшее меня выражение превосходства на лице, обычное при разговоре со мной.

– Извини, Брен, я устал и возвращаюсь в кровать.

– Не надо так шутить, Дейв. Ты должен ехать. Вспомни, как я закрыл глаза на то, что ты незаконно хранишь огнестрельное оружие.

– Какое еще оружие? Скажи лучше, по какому праву ты вламываешься ко мне среди ночи? Это розыгрыш? – сказал я, решив доставить себе истинное удовольствие.

Вместо ответа на последний вопрос Каллен развязал пояс на моем халате.

– Дейв, мы прикрепим к тебе микрофон, – сказал он, не обращая внимания на мой протест, – чтоб записать все, о чем они говорят. У нас появился блестящий шанс прихлопнуть рэкетиров Карлайлов.

– Карлайлы не рэкетиры. Разве не ты пытался убедить меня в этом?

– Хорошо, можешь теперь поиздеваться надо мной, ты заслужил. Несколько месяцев назад я говорил тебе, что Карлайлы пользовались мощным покровительством, которое могло быть связано только с интересами государственной безопасности. Вы с отцом приоткрыли завесу этой тайны, но я не мог себе позволить делать серьезные выводы из рассказов двух гражданских лиц, а ты и твой отец – не более чем обычные граждане.

– Но сейчас ты нуждаешься в помощи обычного гражданина, чтоб его руками таскать каштаны из огня, – сказал я, стараясь подавить злорадство. – Итак, что же натворил Кинг?

– Он потребовал приезда министра внутренних дел с тем, чтобы Карлайл признался в их давнишнем сговоре. Нам удалось отговорить его от этой затеи, тогда он заявил, что взорвет дом, если до рассвета там не появишься ты. Никому из полиции он не позволил ступить на порог, ни за какие деньги, а с тобой хочет о чем-то договориться. Он наверняка подозревает, что ты будешь с микрофоном, так что действуй осторожно. Там уже есть три трупа – у громил Карлайла ни грамма мозгов, сплошные мускулы. Всех остальных Кинг держит в спортивном зале. Он не шутит. Говорит, что Карлайл в любом случае уберет его чужими руками, так что ему, Кингу, терять нечего и он намерен получить с обидчика сполна.

Я быстро оделся. Брен пригласил в комнату техника, и тот закрепил у меня на груди миниатюрный радиомикрофон. Передатчик поместили на пояснице. Затем мы с Бреном забрались в небольшой полицейский вертолет, ожидавший нас на Медоуз, и, минуя спящие кварталы Манчестера и его предместья, взяли курс на уединенные холмы резиденции Карлайла.

– Ты! – взревел Карлайл, увидев меня на пороге атриума, где сидели заложники – он сам, Чарли и Марти.

Многочисленные стеклянные и керамические вазы для цветов были заполнены банками с черным порохом и связаны между собой проводами, тянувшимися по всей длине помещения. У входа в спортивный зал в лужах крови распростерлись три тела, красноречиво демонстрируя летальное действие шрапнели.

– Да, – ответил я Карлайлу, – и не думайте, что я попал сюда случайно.

– Кьюнан, как у тебя совести хватило заявиться? – удивился хозяин.

– Это я его вызвал, – подал голос Кинг. – А ты, Карлайл, заткни свою пасть, пока тебе не дали слова.

Брэндон Карлайл рассмеялся:

– Мелко плаваешь, Кинг… всегда таким был, умишка маловато. Сначала потребовал министра внутренних дел, а потом согласился на ищейку из Манчестера. Смех, да и только!

Но Кингу было не до смеха. Он облачился в полный военный камуфляж и, судя по исходившему от него запаху, не одни сутки провел в коровьем хлеву. В модный декор дома Карлайла он внес свои изменения. Все двери, кроме той, через которую я вошел, были забаррикадированы мебелью. В просветах между ними лежали груды пиротехнических приспособлений, которые в моем сознании всегда ассоциировались с радостными событиями.

Сюда же Кинг приволок электронную консоль для фейерверков и установил ее на один из мраморных столов.

– Стоит мне нажать на кнопку, – тихим голосом сказал он, указывая на консоль, – и юный Карлайл уже не обойдется без костылей. Так что заткнись, пока я не рассмешил тебя по-настоящему.

Я посмотрел на Чарли. Он с головы до ног был обмотан петардами, хотя слово «петарды» не отражает полной картины. Бедняга был обложен тяжелыми толстыми трубками со взрывчаткой, которые Кинг закрепил на его теле изоляционной лентой. Чарли был перепуган до смерти. По его мясистому лицу катился пот. Ни он, ни связанная Марти, лежавшая на диване рядом со свекром, звуков не издавали. Диван тоже был обмотан взрывчаткой, а Марти и Брэндон приклеены друг к другу скотчем.

Кинг наблюдал за мной, пока я внимательно рассматривал его пленников. Казалось, он горд собой и тем, что совершил.

– Не думай, что я отпущу Марти, потому что она моя дочь. Она не лучше Брэндона. Представь себе, заявила, что мой долг оставаться в тюрьме, чтоб она могла наслаждаться шикарной жизнью! Каково?! – Голос Кинга едва не сорвался.

– Может, все же отпустите ее? – попросил я.

– Нечего мне советы раздавать! Запомни, Кьюнан, ты здесь только для того, чтоб услышать, что запоет наш соловей. Подойди-ка сюда! – приказал он.

Я подошел, и он обыскал меня. Я почувствовал, как его ладонь коснулась передатчика. Прежде чем заговорить, он поглядел мне в глаза:

– Вот так, хорошо. Чист как слезинка. Микрофона нет, так что можно поговорить начистоту, как друзья. Начинай, Марти, и расскажи в первую очередь о том, сколько раз ты пыталась прикончить этого клоуна, который считает себя детективом.

– Папа!

Этот был голос Марти, и впервые с тех пор, как мы познакомились, в нем слышалась искренняя мольба.

– Говори. Он должен знать.

– Не буду, – ответила Марти.

Винс нажал на одну из кнопок консоли, и дом тряхнуло от мощного взрыва.

Задребезжали оконные стекла, с потолка посыпались хлопья штукатурки.

– Мне работы на целый день хватит, – сказал Кинг. – Кто б мог подумать, что Чарли способен принести пользу? У него тут, оказывается, целая фура контрабандной китайской пиротехники. Запасливый малый, верно?

Глаза Чарли округлились, когда он попытался проговорить что-то сквозь заклеенные лентой губы. Марти бросила хмурый взгляд на его скрюченную лежащую фигуру, но упрямо продолжала молчать.

– Так это ты послала вслед за мной тот белый пикап? – спросил я.

В отличие от Марти, я не был уверен, что родной отец не причинит ей вреда. Она плотно сжала челюсти, будто ей грозило удаление зубов без анестезии, и только слабо мотнула головой.

– Говори, сука! – заорал Кинг. – Не то живо узнаешь, что твоя песенка спета.

Если в ту минуту Кинг прикидывался, что разрывается от бешенства, его можно считать великим актером. Пальцы Кинга потянулись к пульту.

– Я и так все знаю, Марти, – не выдержал я.

– Что, нервишки не выдержали? – саркастически проговорила она. – Сколько раз я предлагала тебе бросить твою фригидную подружку, но ты просто дурак. Неужто ты возомнил, что я смирюсь?

– Как тебе удалось устроить аварию?

– У Пола Лонгстрита много знакомых. Одни из них сидели тогда в машине. Они следили за мной.

– А что же с мифической лондонской бандой, которая хотела, чтоб Брэндон поделился кушем?

Она разразилась своим сумасшедшим смехом. Брэндон злобно толкнул ее локтем.

– Какая теперь разница? – бросила она ему. – Разве ты не видишь, что Винс угробит нас, что б мы ни говорили. – Она снова повернула голову ко мне. – Дейв, ты доверчивый придурок. Тебе что ни скажи, всему веришь.

– Не всему, – возразил я. – Я подозревал, что ты убила Сэма Леви.

Ее смех стал громоподобным. По щекам катились слезы. Все терпеливо ожидали окончания приступа.

– Интересно, сколько времени у тебя ушло на то, чтоб догадаться, что поезда между Лондоном и Манчестером ходят в обоих направлениях. Я вернулась, как только Брэндон сказал мне, что Сэм решил шантажировать нас убийством Лу Олли.