Текст книги "Иллюзия выбора. Шаг"

Глава 35

Лина

Большой кабинет Повелителя эссиров сейчас был забит под завязку. Сам Повелитель, несколько его советников, стража, Великий князь, Владыка, Старший мастер гномов, Первый вождь орков, Альфа метаморфов, король Вилмор, Дантариониэль и я. Сейчас должна была решиться судьба тех, кто получил «красный свет» – Илья, Калим, Цертилия, Кларис, Карсер, Рашиза, Шархат, Аскотор и наемники. Для всех остальных приговор уже был вынесен. Я, кстати, узнала, какой цвет что означает.

Те, кто получил голубой, – двое молоденьких парней, которых практически заставили участвовать в этой сомнительной операции и которые искренне испытывали отвращение к методам и сочувствовали жертвам, – уже отправились в дальний гарнизон на границу с Мертвыми землями на ближайшие десять лет. Дальнейшее зависело только от них самих.

«Фиолетовых» сослали на рудники и тяжелые работы, дабы трудились на благо драконов и эльфов как наиболее пострадавших от подрывной деятельности. Срок такой службы варьировался от десяти лет до пожизненного. Самое интересное, что ни драконы, ни эльфы не признавали тюрем. Только каторга, чтобы преступник не сидел без дела, а работал на благо тех, кому он причинил вред. По-моему, очень разумная политика.

Ну а красный означал, что таким на Арие не место. И понимай, как хочешь. В обычных обстоятельствах это было равносильно смерти, причем довольно долгой и мучительной, с применением пыток, как физических, так и с вмешательством в область разума. Но тут появился еще один момент. Дабы сохранить равновесие в мирах, необходимо было, чтобы хотя бы те, кто остался в живых, вернулись на Землю.

Вот теперь все сидели и думали…

В общем-то с наемниками решили довольно просто – стирают память, переправляют через портал, а их жизненную энергию привязывают к эшарту, чтобы тот восстановился быстрее, питаясь не энергией Ария, а жизненными силами наемников. Таким образом, они проживут не больше пяти лет, а муки будут испытывать адские – боль, слабость, быстрое старение, а еще кошмары каждую ночь… Достойное наказание.

С Аскотором все оказалось еще проще. Он сам предложил себе наказание. Добровольно отдаст всю свою оставшуюся энергию для дезактивации эшарта. Князь остался князем до последнего. Меня разрывали противоречивые чувства. Все-таки несмотря ни на что, Аскотор имел понятия о чести и достоинстве, и я никак не могла заставить себя испытывать к нему ненависть.

– У меня одна просьба, Рагнарант. – Мужчина спокойно посмотрел на своего князя.

– Говори.

– У меня есть дочь. Ей всего двенадцать. Ее мать простая человеческая женщина, смертная… Ей уже за сорок, я делился с ней кровью, чтобы она прожила подольше… но теперь… Я скрывал и ее и дочь, чтобы Илья не пронюхал. Не хотел давать еще один козырь ни ему, ни вам, на случай, если бы узнали правду. А сейчас прошу позаботиться о них обеих. Аэлин, – он повернулся ко мне, – я прошу об этом и тебя тоже. Эта женщина моя жена, ее зовут Делла. Мы заключили брак перед началом всего этого, я не хотел, чтобы моя дочь была незаконнорожденной. Она в Термере живет, дом такой, с желтой крышей, найдешь, а дочку… дочку Эртой зовут. Позаботься о ней. Она последняя из нашего рода.

– Хорошо. – Голос сорвался, и я поспешно отвернулась.

А вот что делать с оставшимися? Карсера приговорили к пожизненной работе на тех самых рудниках, которыми он угрожал Калиму. Все его имущество решено было разделить между пострадавшими от его произвола людьми. Ну и еще одним наказанием стало отрезание языка. Варварство и дикость, но, оказывается, для аристократа это худшее наказание. Самым страшным является оскопление, но назначается оно только за изнасилование, а доказательств подобного не было.

Илья, Рашиза, Шархат, Цертилия и Кларис. И что с ними делать? Все замолчали, переглядываясь. Просто так отпустить нельзя, это понятно. А как наказать? Первым взял слово Рагнарант:

– Я хочу высказаться на тему своих подданных. Суд Ария и боги повелели им покинуть Арий. И, собственно, я полностью согласен. Поэтому у меня есть предложение. Рашиза и Шархат отправятся на Землю в ожерельях из магрита. Хотели жить среди людей, пусть живут. И пусть живут как люди. Я готов предоставить им амулеты, чтобы они прожили лет по тридцать минимум. Чтобы старели, чтобы никогда не смогли подняться в воздух. Для дракона это страшно. Это будет медленная смерть.

– Думаю, Великий князь прав, – кивнул Повелитель.

– Только с ними отправится еще и мой родственник. Не хочу оставлять под боком врага и предателя.

– Пусть так. Илья?

Вот тут все замолчали. И не потому, что не знали, что с ним делать, просто не могли выбрать достойного наказания. Убить его казалось слишком простым и милосердным, вернуть на Землю тоже… Под конец один из советников Повелителя предложил оставить его у эссиров. Отрезать язык, отрубить правую руку, надеть ошейник из магрита и еще десять лет давать кровь дракона. Пусть живет, мучается и служит тем, кого хотел уничтожить. Таким образом, ему назначили полвека мучений. Следом взгляды плавно перешли на Калима.

– У меня есть предложение, – перебила я начавшийся спор. – Но сначала хотела бы обсудить это с отцом и Повелителем. Дантариониэль, – я повернулась к эльфу, – я бы попросила тебя тоже пойти с нами. – Я нервничала, ведь со вчерашнего утра мы так больше и не разговаривали.

Под недоуменные взгляды собравшихся мы вышли из комнаты.

– Чего ты хотела, Аэлин?

– У меня есть идея, а точнее, просьба… Вы единственные, знающие, кто я на самом деле… – Говорить было все сложнее, сомнения в собственной правоте нахлынули с новой силой. – Рагнарант, ты в свое время обещал, что я могу вернуться домой, хоть и ненадолго, но теперь это невозможно, так?

– Да, – кивнул дракон. А потом напряженным голосом поинтересовался: – Все-таки решила вернуться?

– Нет, – покачала я головой, и мне показалось, что собравшиеся облегченно вздохнули. – Я уже не смогу там жить… просто с тоски умру. Но у меня остались там родители, и они, наверное, с ума сошли, когда я пропала. Поэтому у меня есть идея. Я хочу, чтобы Кларис стала мной. Чтобы она вернулась в тот день, когда я пропала, и начала жить моей жизнью. Чтобы все, включая родителей, считали ее мной. Если возможно, могу поделиться воспоминаниями. Но мне надо, чтобы она любила моих родителей и заботилась о них. Чтобы подарила им внуков. А когда они умрут, пусть делает, что хочет. Мне все равно. Будет ли она все время помнить Арий или вспомнит в момент смерти последнего из моих родителей – главное, чтобы она не навредила им.

– Хм… занятная идея, – задумался Повелитель, а я ощутила напряженный взгляд Дана. – В принципе все выполнимо. Да и Вилмор не сможет противиться такому решению, ведь его дочь останется жива.

– А остальные?

– Пусть тоже отправляются на Землю, – махнула я рукой. – Интересно будет посмотреть, как Цертилия будет жить на съемной квартире на нашу зарплату. Если вообще сможет куда-нибудь устроиться. Хотела в мир людей, пусть отправляется, только уже не королевой. Для такой, как она, это будет худшим испытанием. – Думаю, можно и Калима туда отправить, – помолчав, добавила я.

– Какая забота, – прошипел Дан. – Опять своего приятеля спасаешь?

– Что бы там ни было, он все-таки первым мне здесь помог, – вздохнула я. – Прошу, пусть живет. Он не злой, просто запутался… – Я беспомощно посмотрела на Рагнаранта, побоявшись смотреть в перекосившееся лицо Дана.

– Ты права. Пусть все будет так.

Решение было принято. Король Вилмор ругался, рвал на себе волосы и грозил войной. Итогом этого скандала стало то, что Повелитель прошептал стоявшему рядом эссиру, что у короля вот-вот случится приступ и он упадет с лошади. Это был приговор. Но иначе нельзя. Держать под боком мину замедленного действия не собирался никто. Благо наследников на трон Арсалии оказалось полно.

Вскоре все разошлись, кроме правителей, решивших обсудить более насущные дела. Я осталась одна, посреди коридора, не зная, что делать дальше. Точнее, зная, но жутко боясь. Дан. Мне надо было поговорить с Даном. Сейчас меня больше ничего не сдерживало, никакой долг, никакая память, никакая ложь… А вот он словно отдалился. Неужели мое человеческое происхождение так важно для него?

Вздохнув, поплелась к его покоям, пока не передумала. Чем дольше буду тянуть, тем будет хуже. Уже у дверей остановилась, набрала полную грудь воздуха и вдруг услышала за дверью голоса.

– Даже так… – мурлыкнул знакомый голос.

– Фиата… – Бархатные интонации Дана было трудно спутать с другими, а от осознания, с кем он, стало трудно дышать. – Ты прекрасно все поняла. Ты ведь будешь умничкой? Будешь делать все, как я сказал?

– А что мне за это будет?

– А чего ты хочешь? – в тон отозвался Дан.

– Хм… дай-ка подумать… о! Придумала! Тебя! – и следом раздались характерные звуки.

Не в силах справиться с собой, я прикоснулась к ручке. Дверь приоткрылась, моему взору предстала целующаяся парочка. Горло перехватила судорога, заставила задыхаться, а в сердце внезапным цветком распустилась боль. Как же так… Он же говорил… Альтера – это навсегда, это больше, чем любовь… Время остановилось, они все целовались, а я даже не могла моргнуть. Тело окаменело вместе с уже ненужным сердцем. Я перестала их видеть, что-то застилало глаза, даже не сразу поняла, что это слезы… Дан мягко отстранил от себя девушку и собирался ей что-то сказать, когда Фиата увидела меня. Победное выражение ее взгляда заставило Дана отстраниться и обернуться. Лицо его тут же окаменело, превратилось в холодную маску.

– Простите, – выдохнула я. Бежать! Только бежать… дальше… куда угодно, чтобы только его не видеть. Господи, как же больно! Не в силах справиться с собой, залетела в какую-то комнату, захлопнула дверь и упала на колени. Рыдания душили, я захлебывалась ими. Сердце разрывалось. Боль, нестерпимо сильная, рвала остатки души на части. Закусив кулак, я старалась приглушить рыдания, но удавалось плохо. Сама виновата… Надо вернуться в Шакризард. Сегодня. Срочно.

– Аэлин, открой, я знаю, что ты там. – Голос за дверью заставил невольно вскрикнуть. Я помотала головой, словно он мог это видеть, отползла от двери подальше. Не хочу… ни видеть, ни слышать. – Аэлин, считаю до трех. Не откроешь, сам войду.

– Уходи, ради всего святого, просто уйди…

– Я предупредил. – В следующий момент дверь слетела с петель, и на пороге появился полуобратившийся Дан.

Дантариониэль

Боги, неужели все закончилось?! Я устало упал в кресло, прикрыв глаза. Воистину говорят, что за свое счастье надо бороться, но никогда не думал, что предстоит такое.

Тогда, на поляне, я думал, что у меня остановится сердце, когда увидел, что эта глупая творит. Это же надо было придумать, отдать свою сущность дракона! Но она выжила. И Аскотор тоже. Тогда у меня не было времени это обдумать, только потом Рагнарант выдвинул правдоподобную теорию – в то время, пока мы ждали, когда же она придет в сознание.

А после был суд. Событие, конечно, судьбоносное, но я бы все-таки предпочел больше там не оказываться. Хотя если уж честно, я не сильно нервничал. До этого у меня состоялся разговор с Повелителем, который интересовался, все ли я знаю о своей Альтере. Надо же… к нему явилась сама Высшая! Но зато я был уверен, что Аэлин не пострадает. Правда, полностью волнение так и не исчезло.

С самой Аэлин я предпочел все это время не общаться. Сам толком не знаю, почему, просто было страшно. В какой-то момент дядя даже предложил насильно прервать нашу связь. Оказывается, во время суда все подобные связи блокируются, дабы отделить виновных от невиновных. Но даже сама мысль о разрыве принесла боль… А потом еще дядя добавил, что она может уйти… И я испугался. Испугался, что она предпочтет вернуться, оставит меня наедине с болью… Но принуждать ее я не мог. Если она останется… тогда это будет «да» миру и мне, тогда-то я ее уже никуда не отпущу… Я дам ей время осознать произошедшее, но потом приложу все силы, чтобы завоевать ее окончательно.

Ревность и облегчение сплелись в моей душе, пока выносился приговор. Я был резче и холоднее, чем сам этого хотел, но справиться с собой оказалось трудно. И все-таки она сказала «да»… Вспышка радости пронзила все мое существо, но я сдержал себя. Ей нужно время, чтобы осознать произошедшее, а мне… Мне тоже нужно время, сейчас я слишком устал, чтобы даже просто с ней поговорить…

– Вот ты где, дорогой, – проворковал чей-то голосок над ухом. С трудом разлепив глаза, я взглянул в довольное лицо Фиаты.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришла поздравить тебя. Тебя ведь оправдали, и теперь ты у нас герой.

– Спасибо. А теперь я хотел отдохнуть, если ты не против.

– Я только «за», могу даже помочь, ты же знаешь…

– А ты ничего не забыла? – Я демонстративно выгнул бровь. – У меня уже есть Альтера.

– Да ладно. – Эссира недовольно махнула хвостом. – Ваша связь явно слабее, чем надо, и потом… – Леди облизнула алые губки, придвинулась ближе и положила ладонь мне на грудь. – Вряд ли она сможет дать то, что тебе нужно…

– А ты, значит, сможешь? Какое самомнение, дорогая! Знаешь, если бы даже я не встретил ее, то ты бы все равно не стала моей супругой… недотягиваешь.

– Что?! Ты сравниваешь меня с… этой?! Она не сможет занять мое место, дорогой. Ты меня знаешь, лучше давай решим все миром. Поверь, тебе недолго радоваться…

– Даже не думай! – прошипел я, сжав ее руку до боли. – Если с Аэлин что-либо случится, умирать ты будешь бесконечно долго и мучительно. И мне плевать, докажут твою вину или нет. Ты меня знаешь. Все поняла?

– Даже так? – мурлыкнул она, быстро сменив тон. Но в глазах я увидел искру страха.

– Фиата, ты прекрасно все поняла. Ты ведь будешь умничкой? Будешь делать все, как я сказал?

– А что мне за это будет?

– А чего ты хочешь?

– Хм… дай-ка подумать… о! Придумала! Тебя. – И она прижалась к моим губам.

Нос уловил характерный аромат, и я невольно усмехнулся. Приворот, самый мощный, она действительно была уверена, что во мне недостаточно эссирской крови. Эта эссира всегда была умна, но слишком самонадеянна. И часто недооценивала противника. Будучи на четыре сотни лет старше меня, она привыкла воспринимать меня слабым полукровкой, за чей счет можно хорошо продвинуться. От нее была только одна польза – она отгоняла от меня других, более глупых и слабых претенденток. Эх, все-таки не зря я все время скрывал свои силы от общественности. На чистокровных эссиров, встретивших свою Альтеру, это средство не действовало, а вот на всех остальных… Я только хотел поставить зарвавшуюся девицу на место, когда услышал судорожный вздох за спиной. Резко обернувшись, увидел бледное лицо Аэлин с дорожками слез. В следующий момент эта несносная девица сбежала. Вот опять напридумывает! Хотя положа руку на сердце, сейчас ее винить было трудно.

Резко оттолкнул Фиату, дал зарок вправить ей мозги и поспешил за своей Альтерой. Благодаря связи обнаружить ее мне удалось довольно быстро, а вот то, что я увидел, мне совсем не понравилось:

– Может, поговорим?

– О чем? Все понятно… – Она даже не смотрела на меня.

– Опять? Ты опять это начинаешь? – Нет, она меня когда-нибудь все-таки доведет! – То ты мне не говорила, за что ненавидишь, а как оказалось, и не за что, теперь тебе тоже все понятно! Сколько можно?!

– Дан, я видела!

– Что ты видела, идиотка?! – заорал я, хватая ее за шкирку.

– Как вы целовались!

– И что?

– И что?! Дан… ты… ты целовался с другой! В своей комнате! Наедине! Что еще надо?

– Может, это она меня поцеловала, а не я ее? – не сдержал я ехидства. – Когда ты начнешь мне доверять, а?

– Не знаю… ты не приходил все эти дни… ничего не ответил… а потом это… – Она запнулась, а у меня словно груз сняли с сердца.

– Я дал тебе время подумать. Принять решение. Не хотел давить. Мне плевать, что ты была человеком. Ты моя Альтера, моя половина и моя судьба. Я люблю тебя, хочу жить с тобой, хочу, чтобы ты подарила мне ребенка, а лучше шесть… Что еще я должен сказать или сделать? – Я заглянул в ее удивительные глаза, пытаясь понять, дошло ли до нее, а потом коснулся манящих губ самым нежным поцелуем, на который был способен. Я успокаивал, уговаривал, обещал и ласкал, снимая боль и заживляя сердце. Я открыл душу этой девочке, отдал себя, свою жизнь…

– Я люблю тебя… – Шепот сорвался с ее губ, а я замер, боясь поверить услышанному, а вдруг это галлюцинация? Не сдержался, схватил руками за подбородок, заставил ее смотреть в глаза.

– Повтори! – потребовал я.

– Я люблю тебя.

– Еще!

– Я люблю тебя, я очень люблю тебя, Дан, мой Данте…

Это не сон… Я не сдержал облегченного вздоха и прикрыл глаза, растворяясь в своем счастье.

– Венчание проведем сегодня же! – объявил ей. А то еще опять в голову что-нибудь взбредет. Так все-таки надежнее…

– Что?! – В изумрудных глазах тут же вспыхнул огонь вызова. Вот за это я люблю ее еще больше!

– И не спорь!

Лина

Венчание и правда провели сегодня же. Все были просто в шоке от подобной новости, Рагнарант даже попытался настоять на том, что обряд должен пройти в Шакризарде, но… Но было решено, что в Шакризарде пройдет только официальное торжество, а сама церемония состоится здесь.

Самое интересное, что эссиры на саму брачную церемонию допускают только тринадцать приглашенных, не считая жениха с невестой и жреца, проводящего обряд. Рагнарант, Самаэль, Торнент, Повелитель, Ликаэль, Шиаза, Элизар, Бальсион, Астар, Рамонар, Вельсаана, Вистариэль и Алекориэль оказались в числе приглашенных. Правда, когда Дан увидел, как меня обнимает и целует Алек, чуть не пришлось проводить вместо обряда бракосочетания обряд исцеления. А если Дан когда-нибудь узнает, что мы были близки с господином ректором, боюсь, тогда тому вообще не жить. Кхм… надо будет заодно Шерлиз и Яраэля предупредить, чтобы помалкивали, а то и их еще как свидетелей уберет.

Сама церемония была красивой. Меня облачили в красную тогу (цвет моей сущности как дракона – огонь, вот поэтому и красный), а Дан был в серебристом. Нас подвели к алтарю, над которым кружились в хороводе тридцать три уже привычных светящихся шарика. Жрец разрезал наши ладони по линиям жизни, и капли крови упали в хрустальную чашу. Что-то прошептав, он срезал у нас по пряди волос и окунул в кровь. Голос жреца стал громче, и слова обряда полились как песня. Взяв из чаши наши пропитавшиеся кровью волосы, он соединил ладони – порез к порезу – и обвязал запястья сплетенными волосами.

– Аэлин, согласна ли ты связать свою жизнь и судьбу с Дантариониэлем? Быть его спутницей и помощницей во всем?

– Да.

– Дантариониэль, согласен ли ты связать свою жизнь и судьбу с Аэлин? Быть ее спутником и помощником во всем?

– Да.

– Да будут боги и силы свидетелями ваших клятв!

Светящиеся сферы начали вращаться быстрее, сплетаясь над нашими головами в какой-то невообразимый узор. В последний момент они стянулись в один шар, который взорвался ослепительной вспышкой над нашими головами, осыпая разноцветными искрами, а волосы, оплетающие руки, загорелись и, обжигая запястья, распались искрами. На коже остались лишь серебристые татуировки.

– Теперь ты моя, Аэлин, – раздался шепот Дана, и его светящиеся глаза затмили весь мир. – Я люблю тебя…

– Я тоже люблю тебя…

Эпилог

Лина

Пять лет спустя

Темный грот, освещенный десятками магических кристаллов, свет которых отражался от восьми сталактитовых полупрозрачных колонн. Абсолютно сухое почерневшее дерево, корни которого уходили в каменный пол, а ветви терялись среди потолка, словно были вросшими. Мертвое дерево, оживающее лишь в момент истинного соединения. Почти через пять лет я снова очутилась в пещере, где мы получали благословение Иль Виален, только сегодня невестой была не я, да и черных плащей не наблюдалось.

Сейчас в круге стоял взволнованный Яраэль и смотрел на приближающуюся Шерлиз. Девушка была ослепительна, словно золотисто-розовая бабочка, она легкой походкой скользила вперед. Кто бы знал, что из них получится пара, хотя симпатия присутствовала всегда. Я счастливо улыбнулась. Вот и еще одна подруга практически замужем. А год назад и Вистариэль вышла замуж за эссира. У Ликаэля был юбилей, все-таки пятьсот лет, вот и собрались все, в том числе и братья Дана. Рамонар, когда увидел эльфийку, так и застыл. Смотреть на это было довольно забавно, такой большой и страшный демон открыл рот и смотрит огромными глазищами, как у кота из Шрэка. Вистариэль даже испугалась сначала, платье начала осматривать. А на следующий день Рамонар уже просил руки прекрасной леди у Владыки. Я была рада за подругу и рада, что ее безответные чувства к ректору остались в прошлом.

Шерлиз подала руку Яраэлю, и они вместе пошли к дереву, перешагнув прочерченную круговую линию. В этом круге они были вдвоем и не замечали больше никого. Голос жреца начал негромко напевать. Красивые, непонятные слова, как и тогда, стали окутывать меня, и я почувствовала, как рука Дана сильнее сжала ладонь. Сбоку всхлипнула Шиаза, положив руки на уже заметный живот, и Элизар, стоявший позади жены, успокаивающе поцеловал ее в макушку.

Одновременно с началом обращения к Иль Виален по дереву начали пробегать серебристые искорки, и все облегченно вздохнули: дерево откликнулось. Все-таки каждый раз это шаг в неизвестность. Яраэль надрезал свою ладонь и соединил с порезом на руке Шерлиз. Единая темная капля упала на корень древа. Я услышала тихий общий вздох, словно все набрали в грудь воздуха, а затем….

Так вот как это выглядит со стороны. Дерево вспыхнуло и ожило. Тысячи маленьких цветочков появились и раскрылись на ветвях, осыпая серебристой пыльцой. Пару окружил светящийся ореол, и на миг они вообще пропали из видимости. А затем по пещере ветерком пролетел мелодичный голос, произнося заветное «Алеора Астериам». И все прекратилось. Не сдержавшись, я захлопала в ладоши, и народ, словно проснувшись, присоединился ко мне, выкрикивая поздравления.

– Ну и как ощущения? – прошептал над ухом Дан, коснувшись щеки в легком поцелуе.

– Странные. Но приятные. – Я не смогла сдержать улыбку. – Как я тогда боялась…

– А уж я-то… – пробурчал эльф.

Не выдержав, я засмеялась и потянула мужа на выход.

Сегодня праздник. Смех, танцы, поздравления… Эх, Ликаэля бы еще пристроить в хорошие руки, мелькнула мысль, когда я смотрела на подходящего эльфа.

– Привет, – осклабился он.

– Привет. А что такой довольный?

– А почему бы нет? – подмигнул Лик. – Брата сплавил, сестру тоже… вот и дружок теперь под теплым драконьим крылышком.

– А сам?

– А я еще молодой! – показал мне язык принц. Кстати, два года назад Владыка Самаэль официально объявил Дантариониэля наследником, а следом я отказалась в пользу Лазарда. Правда, о последнем знали пока единицы. В общем, порешили, что не будем объявлять об отречении, пока Данте не вступит на престол, даже если мне придется раньше занять место князя.

– И на тебя управа найдется, – пообещала я. – Глядишь, и Манионэль своего добьется.

– Тьфу на тебя! – передернулся принц. – Совсем достала! Неделю назад я ее вообще у себя в спальне обнаружил. И как пробралась-то, непонятно!

– Вот-вот! – засмеялась я.

– Не вредничай! Кстати, отец пообещал ее сплавить в какое-нибудь соседнее государство.

– Тогда пусть он сделает это побыстрее, – ухмыльнулся Дан, плотнее прижимая меня к себе и указывая взглядом на группу вошедших эльфиек.

Манионэль, как всегда, в центре и вся в золоте. А следом вошел господин ректор, отчего объятия стали удушающими. Яраэль и Шерлиз все-таки не проболтались, но кто-то напел Дану, что ходили слухи о более теплых отношениях между нами. Я стойко уворачивалась даже от прямых вопросов, отчего Дан зверел, но зато у него не было прямых доказательств. Это позволяло господину ректору и дальше жить и здравствовать.

Следом появилась Олимма, которая теперь работала в академии. Жизнь во дворце девушку не впечатлила, и со словами: «Видала я этот гадюшник в болоте!» – она гордо покинула его пределы. Девушка с головой ушла в работу, но то, что под руку ее держал Тиморт, тот самый метаморф, приятель Сета, говорило о том, что и в личной жизни у нее порядок. Оказывается, он давно влюбился в нее, просто не мог решиться подойти, потому что был уверен, что она любит его друга. Сам же Сэт ударился в такой загул, что отец пообещал женить его на первой же девушке, с которой его увидит.

Вдох вырвался сам собой. Столько всего произошло за эти годы, и хорошего и плохого. О последнем сейчас совсем не хотелось вспоминать.

– Дан, а ведь сегодня ровно десять лет с того дня, как я попала сюда… – прошептала на ухо эльфу.

– Да? Тогда это тоже надо отметить. Надо же! У меня сегодня тоже праздник!

– У тебя? – Я округлила глаза.

– Конечно, десять лет назад в мир пришла моя половина и подарила мне счастье. – И он склонился ко мне, одаривая поцелуем. – А ты, ты счастлива?

– Да… Я очень счастлива. Я безумно счастлива, что сделала тогда тот шаг…

– И я, любимая…

Где-то в безмирье. За три дня до начала событий

– Нескучной вечности, сестра!

– Неубывающей силы, брат! С чем пожаловал?

– Неужели я не могу просто так навестить любимую сестренку? – делано возмутился вошедший, сверкая бирюзовыми глазами, и тут же поднял вверх руки: – Молчу-молчу! Ты, как всегда, прозорлива. Ты знаешь о новой игре и ограничениях, которые мне установили?

– Конечно, об этом все безмирье гудит, – пожала плечами девушка.

– Первую девушку уже выбрали.

– Прекрасно.

– Сестра!

– Брат?

– Мне нужна помощь, – сдался голубоглазый.

– И в чем конкретно?

– В исполнении условий. Ты же Судьба, устрой ей счастливую жизнь на ближайшие лет десять!

– На десять? А потом?

– А потом пусть живет как хочет!

– И с такой же просьбой ты придешь ко мне еще три раза? Так, братишка?

– Да, – повесил сереброволосую голову мужчина.

– И что я получу взамен?

– Чего ты хочешь? – Обреченность так и сквозила в голосе.

– За каждую девушку – одно желание. Любое!

– Идет, – после недолгих раздумий согласился брат, но тут же добавил: – В пределах Завета!

– Естественно!

– Что я должен делать?

– Иди и следи за своими подопечными. Как только первая перейдет в другой мир, дашь знать. Ну и каждый раз, когда ситуация будет обостряться, оповещай.

– Я тебя обожаю, сестренка!

– Угу, еще бы, – хмыкнула девушка вслед убегающему брату.

Где-то в безмирье

Через пять дней после начала событий

– Что эта дура творит! – Бирюзовые глаза метали молнии. Все ведь так удачно складывалось. Ей-то всего и надо было согласиться на предложение графа, а уж влюбленность он бы обеспечил. Так нет, мы гордые! Тьфу! – сплюнул он. – Придется идти к сестре.

– Сестренка, не занята?

– Что, девочка буянит?

– Угадала, – поморщился он. – Поможешь?

– До следующей развилки нет, – отрезала сестра. – Да ты не волнуйся, следующий поворот будет завтра.

– Что надо сделать?

– А какие условия были поставлены? – вдруг хитро прищурилась девушка. Брат покорно повторил все требования Совета. – Хм… отлично! Есть у меня идейка, но воплощать будешь сам!

– И что ты задумала?

– Узнаешь, когда придет время.

Где-то в безмирье

Через шесть дней после начала событий

– Ты смерти моей хочешь?

– Слушай меня, дурачок. Капля твоей крови – и она выживет, а твое вмешательство сделает ее драконом! Она получит силу, красоту, бессмертие! Сам знаешь, каплю нашей крови обнаружить нельзя – это сродни благословению. Она растворится в ней, усилив то, что дадут ей драконы. Она не просто выживет, а станет одной из них. Никто никогда не сможет это проверить и доказать, а значит, решение Совета не будет нарушено!

– Ты сразу это спланировала, да? Молчишь… я и так вижу, что да. Что ты задумала, а?

– Помогаю тебе. Выбирай, братишка, или капля твоей крови, или она умрет… через десять минут, кстати…

– Проклятье!

Где-то в безмирье

Примерно через пять лет после начала событий

– Госпожа! – Повелитель эссиров согнулся в поклоне.

– Встань. Завтра будет суд.

– Да, госпожа.

– Эта девушка… Аэлин, княжна, она из другого мира, и здесь по нашей воле, но никто не должен об этом знать. Сделаешь все, чтобы и на суде даже намека на это не проскочило. Я помогу.

– Не может быть…

– Она наша посланница. Она и твой племянник должны быть оправданы. И никто, повторяю, никто не должен узнать о ее прошлом.

– Слушаюсь, госпожа.

Где-то в безмирье

Через десять лет после начала событий

– Твоя первая девушка отбыла положенные десять лет. Ну что, все готовы смотреть?

– Да! – эхом раздалось со всех сторон. В темноте появилось свечение, которое все разгоралось и разгоралось. В итоге посреди огромного зала повис переливающийся шар, в котором спустя мгновение отразились двое.

Тишина. Высшие вслушивались в разговор тех, которые были бесконечно далеко от них, внизу:

– Дан, а ведь сегодня ровно десять лет с того дня, как я попала сюда… – прошептала девушка на ухо эльфу.

– Да? Тогда это тоже надо отметить. Надо же! У меня сегодня тоже праздник!

– У тебя? – Она изумленно посмотрела на мужчину.

– Конечно, десять лет назад в мир пришла моя половина. – Он склонился к ней, нежно целуя. – А ты, ты счастлива?

– Да… Я очень счастлива.

– Ну что же… Мы слышали ответ. Поздравляю, первая девушка засчитывается.

– Я протестую! – Все внимание обратилось на вскочившего Высшего.

– Мы слушаем.

– Она не могла стать драконом!

– Могла! – раздался голос бирюзовоглазого. – Это ее… судьба!

– Судьба? Ха! Или ты имеешь в виду свою сестру? Она всегда помогает тебе!

– Условие соблюдено. Она счастлива! – вспыхнул он.

– Хм… а ведь действительно… Она не могла стать драконом…

– Вы обвиняете меня в чем-то? У вас есть доказательства?

– Нет!

– Тогда Завет соблюден! Все!

– Еще нет. Я знаю, что твоя сестра была на Арие перед судом!

– Это правда? – обратился Арбитр к девушке.

– Да. – Она оставалась абсолютно спокойной.

– И что ты можешь сказать в свое оправдание?

– Оправдание? – Брови удивленно взметнулись верх. – Кажется, вы забыли, кто я! Я – демиург Ария! И согласно Завету могу появляться там, когда хочу! А Суд – одно из важнейших событий, к тому же из-за ваших игр мой мир оказался под угрозой! Мне пришлось исправлять последствия вашей игры! Причем меня никто не уведомил, что зоной будет выбран мой мир. Поэтому я требую права вмешательства в игру в любой момент!

– М-да… Сложный случай. Хорошо, ты нашел очередную лазейку. Не было уговора, что девушка не может стать кем-то другим, если только ты не вмешаешься, а твоего вмешательства не обнаружено, точнее, нет доказательств. Я засчитаю первую победу, но следующее попадание выберешь не ты. Судьба, – он повернулся к девушке, – твое желание законно. У тебя есть право одного вмешательства в игру. На этом все!

Где-то в безмирье

Тот же день, через час