Текст книги "Стоя на краю неба"

– Спит или – кажется?

– Спит. Я не рискнул его переносить, ждал вас. Воду набрал новую, это все… ну… ну, словом, я его помыл, все нормально. Меня больше беспокоит второй…

– А что не так?

Голоса – на кромке сознания, по самому краю. Оступись – сорвешься…

– Он все время мечется, стонет, у него тахикардия и, кажется, боли – я не понимаю, почему.

– Ну-ка…

Теплая сухая рука скользит по лбу, по шее… исчезает. Потом – слабое нажатие на живот, и выдержать невозможно, потому что боль вспыхивает с новой силой, так, что звезды из глаз…

– Арус, ты идиот, ты в курсе?

– Что?..

– Ты сколько флаконов ему за шесть часов залил?

– Восемь. Сейчас стоит девятый.

– Угу. И антидот, который стимулирует почки. Естественно, ему больно, а как же иначе?.. За это время ты сам сколько раз ходил писать, придурок? Посчитал? И что ты от него хочешь? Скажи спасибо, что у него до сих пор не лопнул мочевой пузырь…

– Но я не…

– Ну конечно, догадаться было чертовски сложно. – Голос звучит издевательски. – Эй, гермо! До сортира дойти сумеешь? Или тебя тут обработать?

Тут?!

Надо встать.

Вот только ничего не видно. Совсем.

– Арус, помоги ему… Черт, ты где, сволочь проклятая?!

Как же это больно – каменным полом по лбу! Уйййй…

– Ну ладно, ладно, упал, подумаешь, с кем не бывает. Поднимайся, и пойдем. Арус, смени белье, тут все облевано. Потом поможешь ему вымыться…

«Какой кретин сказал, что счастья на свете не бывает?

Этого бы кретина так же, а потом отправить в туалет – он быстро изменил бы свое мнение. Про счастье».

– Арус, я сама займусь вторым, вымой этого…

Как его мыли и кто именно, «этот» не запомнил – потому что очень вовремя потерял сознание.

* * *

– …надо срочно уходить. Они сдадут всех нас тут же, ваше высочество, и…

– Никуда я не пойду. Сейчас они слишком слабы, чтобы хотя бы связаться со своими и вызвать помощь. Потом – посмотрим.

– Вы подвергаете себя опасности! Я не могу позволить…

– Что именно ты не можешь позволить, трус? Ну ты и тряпка, Арус. Ничего они мне не сделают, ни сейчас, ни потом, вот увидишь.

– Почему?

– Не твоего ума дело. Бери группу и уводи в точку встречи. Я пока что останусь тут. Разговор окончен.

– Вы думаете…

– Что я думаю, тебя не касается! Пошел вон!!!

– Орбели, вы же знаете, что такое Официальная служба!.. Они все зомбированы, они даже решения самостоятельно принимать не умеют и не могут! Я вас умоляю, одумайтесь! Давайте уйдем вместе!.. Они уже вне опасности, придут в себя и найдут способ связаться, с кем им нужно. Пожалуйста…

– Пожалуйста, закрой свой рот и убирайся отсюда прочь, пока я тебя не пристрелила. И запомни, Арус. Я всегда делаю то, что я хочу и что я считаю нужным. А если кому-то не нравится мое решение – добро пожаловать отсюда вон. Все понял? Вон!!!

Торопливые удаляющиеся шаги, звук закрывшейся двери, затем – слабый шум двигателя в отдалении.

– Умолять он меня будет… – еле слышно, словно про себя. – Дерьмо…

Несколько минут тишины – кажется, она куда-то вышла.

Вернулась.

«Как же болит голова, сил нет никаких…»

– Эй, гермо, давай пей… ну, не отворачивайся, чего ты нервный такой…

«Как там Скрипач? Видимо, живой, раз ему пить предлагают.

Это хорошо…»

Зрение постепенно возвращается, но все равно – вместо картинки муть и силуэты. Если напрячь глаза, то можно различить два пятна, похожие на чьи-то фигуры. Одна сидит, вторая лежит.

– Пей, не бойся. Это всего лишь холодный чай…

Вот так, блин, задания и проваливают. На кого мы нарвались?.. Совсем голова не работает, но на кого-то мы конкретно нарвались, понять бы…

Снова муть, снова мир становится неразличимым, но, к счастью, хотя бы больше не тошнит. И попить в самом деле было бы неплохо. Но лучше – поспать. Тело ноет, тянет, до сих пор ощущается онемение.

И голова совсем дурная.

«Вот это в самом деле плохо…»

– Интересные вы какие. Странно. Значит, не только метаморфоза, но еще и модификация? Достаточно достоверно сделано, ребятки. Ладно, это мы потом…

Спать… силуэт какой-то в той части комнаты, которая у окна… что это за звуки?.. ладно, не важно… а почему светло? Сейчас день?.. Наверное, день… Светло, тепло. Попробовать повернуться на бок, и еще бы руку под голову… нет, не слушается рука. Ну хоть самому немного удалось повернуться, и то хорошо… ненавижу слабость…

– У тебя обалденные волосы, очень красиво… Что, руки онемели, да? Знаешь, мне известно отличное средство против онемения рук… сейчас я тебе его покажу…

Теплое тело рядом, под тонким одеялом, маленькая ладонь скользит по груди, горячее дыхание у виска и…

Что…

О, Боже!..

– Ни о чем не спрашивай, гермо… только запомни, я всегда делаю то, что я хочу…

* * *

За утро он просыпался несколько раз, но тут же засыпал вновь. Только позже, уже днем, удалось окончательно продрать глаза и кое-как оглядеться. Ит с трудом приподнялся на локте.

Небольшая комната, заставленная старой, довольно ветхой мебелью. Стол у стены, рядом – допотопный комод, снабженный кучей маленьких ящиков, еще дальше – продавленное кресло, на которое в беспорядке накиданы какие-то тряпки. Тряпки? Да, как же. Там валяется то, что осталось от их вещей.

Окно узкое, высокое, сейчас занавешено тяжелой, траченной временем шторой. В тонкую полоску между шторой и стеной пробивается свет: действительно, уже день. На соседней кровати спит Скрипач. Зрелище, надо сказать, удручающее. Волосы, как пакля, торчат в разные стороны, рука, высунувшаяся из-под одеяла, какого-то чуть ли не зеленого цвета… лицо, видимо, будет не лучше.

«И сам я тоже не лучше», – мрачно подумалось Иту.

Но что интересно – а ведь живые.

И мало что живые, так еще и…

– Сбежала, – глухо констатировал Скрипач, не поднимая головы. Говорил он в подушку, и его было почти не слышно. – Мы с тобой феерические придурки.

– Еще бы не сбежала, – подтвердил Ит. – Антиконтроль. Да еще, видать, из бригадиров. Я бы на ее месте тоже сбежал.

– Зато будет что рассказать, – Скрипач, наконец, соизволил повернуться. Зеленое, отекшее лицо, под глазами – чудовищные синяки, нижняя губа тоже опухшая, видимо, прокусил. Глаз почти не видно, щелочки. Значит, с почками до сих пор какая-то фигня, а ведь антидот они оба получали, и не по разу. От медиков не отвертеться. Плохо. Лишние проблемы.

– Да… – протянул Ит. – Рассказать будет что, это точно. У меня такого секса в жизни не было.

– И у меня, – уважительно подтвердил Скрипач. – Кто же знал, что девушки настолько высоко ценят подаренную защиту?.. Если бы нас предупредили, мы бы имели такое гораздо чаще.

Ит хрипло засмеялся, Скрипач – тоже.

– Веселитесь? – раздался вдруг голос из коридора. – И что же такое смешное произошло за полчаса моего отсутствия?

Глава 7
Орбели-Син

Дверь в комнату открылась. На пороге стояла та самая девушка-рауф, на этот раз без личины. Ит и Скрипач во все глаза уставились на нее.

Посмотреть было на что – девушка оказалась более чем хороша. Полутораметрового роста, с тончайшей, точеной фигуркой, с короткой светло-рыжей шерсткой на голове и травянисто-зелеными глазами. Одежда – неброская, но явно недешевая и очень удобная даже на вид. Облегающие брюки темно-серого цвета, кофта с длинными рукавами, легкие туфли без намека на каблук, на плоской подошве. В руках девушка держала объемистую сумку, непонятно чем набитую.

– Почему ты не сбежала? – спросил Ит первое, что пришло ему в голову.

– С какой радости? – удивилась она. – Куда это я побегу? А поговорить? А позавтракать?

– А если мы на тебя стукнули? – вопросом же ответил Скрипач.

В ответ она расхохоталась.

– Ну да, конечно. Стукнули. Ты даже на ноги встать не можешь, и потом… ведь не стукнули же, верно?

– Верно, – покладисто согласился Скрипач. – Как тебя зовут?

– Настоящее имя тебе ничего не скажет. А так, для работы – Орбели-Син, – отозвалась она, водружая сумку на кресло.

– Орбели? – недоуменно повторил Ит. – Подожди, но ведь это имя…

– Я неплохо знаю историю кластера, – фыркнула она. – И давно интересуюсь историей Сонма. Русского Сонма, если точнее. Видимо, ты ее тоже неплохо знаешь, раз спросил.

Ит медленно кивнул.

– И что с тобой случилось? Что вообще должно было случиться, чтобы захотелось взять имя женщины, своими руками расстрелявшей собственную семью? – тихо спросил он. – Зинаида Орбели была садисткой, сумасшедшей, насколько мне известно.

– Садисткой – возможно, – девушка тряхнула головой. – Но вот сумасшедшей она не была. Семья предала ее, и она поступила с ними… так, как сочла нужным. Тебя это смущает?

– Немного, – признался Ит.

– Слушай, а это не едой там пахнет? – с интересом спросил Скрипач, приподнимаясь.

– Едой, – подтвердила она. – Что, хочется есть? Понимаю. Сейчас что-нибудь придумаем. Как вас называть?

– Меня – Рыжий или Скрипач, а вон его – Ит. Фамилия нужна? – Скрипач прищурился.

– Без разницы, – поморщилась она. – Так, что у нас тут…

Из сумки показался прозрачный пакет, в котором лежали какие-то баночки и коробочки.

– Что это такое было? – Ит сел повыше, подтянул одеяло. – То, что нас траванули, я понял, но чем?

– «Синяя смерть», – невозмутимо ответила Орбели-Син, поворачиваясь. – Вам еще очень крупно повезло…

– Это тебе крупно повезло, – парировал Скрипач. – Если бы не твоя придурошная затея с лучевиком, то и нам бы повезло, но вместо этого…

– Не перебивай меня, – ледяным голосом приказала Орбели. – Вам повезло, что у нас на этой точке оказался достаточный запас антидота.

– На кой черт ты полезла на выставке убивать эту Гоуби? – не выдержал Ит наконец. – Зачем, ради всего святого?!

– Ты ни черта не знаешь, официал! Ни черта!.. Сколько вы тут пробыли?

– Полторы недели.

– А мы тут сидим полгода! И замечу тебе, что я-то знаю побольше вашего!.. Ты в курсе, что этой мрази, к примеру, принадлежит Зеленый квартал? Знаешь, сколько денег они делают через того же Ойтмана? Ты вообще хоть что-то знаешь?

– Откуда?! – вызверился Скрипач. – Откуда мы можем что-то знать, когда мы ее только вчера начали разрабатывать?!

– И это лишний раз доказывает, что вся ваша Официальная служба – полное дерьмо, – веско заключила Орбели. – Я всегда говорила: фигней страдаете. Фигней! Понятно? Явились, твою мать! То нельзя, это нельзя, такой закон, сякой закон!.. А что тут гермо, ваши же собратья, пачками мрут – нормально? А то…

– Погоди, – поморщился Ит. – Давай не все сразу. Я понял, что вы тут уже давно и успели разработать Гоуби, так?

Орбели-Син кивнула.

– Но убивать зачем? – справедливо спросил Ит.

– Затем, что большая часть всей пакости, которая тут творится, держится на этой мрази, – ответила она.

– Так не бывает, – спокойно возразил Скрипач, усаживаясь на постели. – Прости, но так действительно не бывает. Невозможно отрыванием одной головы или одним выстрелом решить все проблемы сразу. Их тут, кстати, на поверку гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.

– Вот тут ты не прав. Иногда – такое возможно, – Орбели, наконец, развязала пакет и принялась выставлять на стол баночки.

– А что такое «синяя смерть»? – полюбопытствовал Ит.

– Синтетический наркотик, очень сильный. Вернее, я бы не назвала это наркотиком. Скорее уж это яд, но перед смертью он дает очень яркие переживания – отсюда и легенда про «дорогу домой»…

– Избави Бог в дальнейшем от таких «ярких переживаний», – пробормотал Скрипач. – Какое там «домой»…

– Ну, то, чем вы подышали, было не только «смертью», там, по всей видимости, еще и газ какой-то присутствовал, – пожала плечами Орбели-Син. – В общем, в любом случае вам повезло. Сейчас как? Тошнота, головокружение, слабость?

– Слабость, – честно ответил Ит. – Ты права, мы действительно для тебя сейчас совершенно безопасны.

– Кто бы сомневался. А если бы слабости не было – поскакали бы к начальству с докладом? – ехидно спросила она.

Ит и Скрипач переглянулись.

Нет.

Разумеется, нет.

– Я могла бы и не спрашивать, – прокомментировала Орбели затянувшееся молчание.

– Тогда зачем спросила? – с опаской посмотрел на нее Скрипач.

– Люблю провокации. Одежду я вам купила, только сильно сомневаюсь, что она в ближайшие часы вам понадобится. Сейчас съедите по банке детского питания, и спать. Вечером еще поговорим… если захотите.

– То есть ты решила…

– Я ничего пока что не решила.

– Ты не ответила про имя, – напомнил Ит.

– Имя я взяла после того, как моя собственная семья отняла у меня мою же собственную дочь, – на пределе слышимости произнесла Орбели-Син. – Надеюсь, ты доволен?

– Да, – Ит кивнул. – Извини.

* * *

Несмотря на протесты Орбели, код-подтверждение они все-таки отправили. Если точнее, «серый код» – нештатная ситуация, травма, но все живы, помощь не требуется, на связь выйдем позднее. Джессику решили не тревожить – в такие передряги ей попадать не следовало. Тем более, с ними за компанию. Пусть лучше сидит дома и играет с Мотыльком.

Орбели, конечно, категорически возражала против кода, но Ит справедливо заметил, что если они дадут о себе знать, искать их не будут, а вот если не сделают этого, то не исключено, что через некоторое время сюда приедет бригада боевиков из того же дипломатического… кому-нибудь нужно? Если не нужно, то дай планшетку и помолчи тридцать секунд.

Сначала перекусили, потом по очереди сходили в ванную, немного привели себя в порядок. Ит, увидев свое отражение в зеркале, горестно покачал головой. С такой рожей не то что в метаморфоз, неделю отлеживаться надо! Синяк на лбу – еще ерунда, а вот что делать с лицом, которое выглядит как после длительного запоя? Кошмар… Отеки, впрочем, уже проходили, но стать обратно Найф в ближайшие дни ему явно не светило. Скрипач выглядел ничуть не лучше, разве что без синяка.

– Слушай, я вот не совсем понял про вторую ночь. – Скрипач, выскребавший ложкой банку из-под детского питания, искоса глянул на Орбели, которая ела сладкий творог из прозрачного стаканчика. – Объяснись, пожалуйста, уж будь так любезна.

– Тебе не понравилось? – напрямую спросила она.

– Наоборот, мне все очень понравилось, но я, прости, не улавливаю логики, – Скрипач отставил баночку, посмотрел на Орбели-Син вопросительно. – С какого перепуга ты это… гм… сделала?

– Ну, во-первых, вы мне понравились, – начала она.

– Оба? – удивился Ит.

– Оба. А что тут такого?

– Ничего. Продолжай.

– Во-вторых, вы экзотически выглядите.

– Особенно Ит с разноцветной рожей, – заржал Скрипач.

– Да замолчи, дай объяснить. В-третьих, я хотела обезопасить себя от вас… скажешь, мне это не удалось?

– Удалось, – тут же кивнул Ит.

– А в-четвертых… полгода без секса – это слишком много, – призналась она. – Поневоле на стенку полезешь. Да, учтите сразу: у меня блокировка, так что детей не будет.

– Насчет детей можешь не волноваться, – мрачно произнес Скрипач.

– Почему? Насколько я поняла, вы замужем? – Орбели с интересом посмотрела на Скрипача.

– Да, мы замужем, но он с нами не спит, – Скрипач мрачно усмехнулся. – Так что твои полгода без секса – это, прости, ерунда полнейшая.

– Не спит? Но почему? И давно?..

– Семьдесят лет, – обозлился Ит. – «Полгода», – передразнил он. – Что, съела? Довольна? Баш на баш про имя, да?

– Интересное выражение, надо потом посмотреть. Как ты сказал? «Баш на баш»?

– Да, я так и сказал, – Ит отвернулся.

И тут до Орбели дошло, что же именно он сказал.

– Подожди, – медленно произнесла она. – Я что-то не… семьдесят лет? Вы… вы живете вместе? Семьдесят лет? И за все это время… он больной?

– Здоровый, – Скрипач опустил глаза.

– Это договорной брак? – не унималась Орбели.

– Нет, настоящий.

– Такого не бывает. Это… это бред какой-то. Садизм натуральный, вот что это такое! Как вы позволяете так над собой издеваться?

– Не садизм, а принципы у некоторых, – Скрипач поморщился.

– Не криви рожу, а объясни толком! – взорвалась Орбели. – Я сразу заметила, что с вами что-то не совсем так, как положено, но чтобы такое?!

«Нарывается Скрипач, – безучастно подумал Ит, слушая длинное и путаное объяснение Рыжего. – На жалость нарывается. Да еще и врет все время. Дурак, глаза открой! Эта девица и жалость – понятия слабо совместимые. Хотя… вроде бы слушает. И даже кивает временами. И головой качает понимающе».

– Да уж, – подытожила Орбели, когда Скрипач, наконец, замолчал. – Ситуация и впрямь получается идиотская. То-то я и смотрю, что вас от малейшего прикосновения в астрал выносит. – Она хихикнула. – Ладно. Если честно, я хотела покинуть вас сегодня, но, пожалуй, побуду с вами… еще несколько дней. Считайте, что это моя личная месть Официальной службе. С приветом, так сказать, от «Карающего молота».

Ит тут же выпрямился и пристально посмотрел ей в глаза. Она не стушевалась, не отвела взгляд, наоборот – смотрела дерзко и насмешливо. А потом и вовсе рассмеялась и показала язык.

* * *

После еды их очень быстро сморило – все-таки общее состояние еще оставляло желать лучшего. Ит заснул почти сразу, Скрипач немногим позже. Сквозь сон Ит услышал, как захлопнулась входная дверь, и вяло подумал, что, вероятно, Орбели они все-таки больше не увидят, несмотря на ее слова о том, что она решила остаться.

Проснулся он спустя три часа и ощутил, что стало действительно лучше: тренированное тело, приученное в любых условиях восстанавливаться самостоятельно, справлялось весьма и весьма неплохо. Рыжий все еще спал. Ит выбрался из кровати, добрался до оставленного Орбели пакета и вытащил из него пластиковый конверт с одеждой. «Вот за это спасибо», – подумалось ему. Он ожидал подвоха, но в конверте обнаружились вполне приличные вещи. Две серые майки-безрукавки, две пары штанов темно-зеленого цвета, белье и одноразовые летние сандалии, по фасону больше всего напоминающие мокасины. Сойдет на первое время…

Он оделся, сходил в ванную (синяк слегка уменьшился, но до завтра точно не пропадет, а жаль), потом взял из пакета с едой еще одну баночку с детским питанием, открыл, сел к столу и задумался.

Да, ситуация и впрямь получалась странная.

Не совсем понятно, как поступить дальше.

Вариантов получается три, и все три у Ита восторга не вызывали.

Первый – выйти на связь с рабочей группой и дать им информацию о том, что в окрестностях Джовела действует сейчас одна из террористических бригад «Карающего молота». Безусловно, это самый правильный вариант, но…

Но.

Делать это категорически не хотелось. Информацию о бригаде озвучить, вне всякого сомнения, придется, вопрос в другом. Когда это лучше сделать? Сейчас или позже? Позже. Однозначно позже.

Второй – «вернуть» Файри и Найф на законное место и действовать, исходя из обстоятельств. Этот вариант Ит тут же отмел как бесперспективный. Файри и Найф понадобятся, но не сейчас. Их ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов, но сейчас им лучше на несколько дней исчезнуть.

Третий – разработать бригаду «Молота». Этот вариант, конечно, рискованный и выбивается из общего концепта их действий. Отработка изначально предполагалась как «мягкая», без эксцессов, без прорывов, без активной работы. На них висел лишь сбор информации. И наблюдение. Файри и Найф были исключительным образом «глазами», и ничем другим. И если бы не досадное недоразумение с Орбели, ими бы и остались.

– Эй, мозговой центр, чего ты там делаешь? – сонно поинтересовался Скрипач.

– Думаю. Не мешай.

– Чего тут думать? – Скрипач поудобнее подоткнул подушку, со вкусом зевнул и натянул тонкое одеяло на голову. – Хотя… ммм… что-то решил?

– Отработаем бригаду, – предложил Ит. – Как идея?

– Ты комнату проверил?

– Я с этого начал. Чисто.

– А эта где?

– Ушла куда-то.

– Ясно… Ит, я еще полежу?

– Спи, горе. Как самочувствие?

– Чего мне сделается. – Скрипач снова зевнул. – Ну думай, думай…

Через минуту он уже спал.

Так… значит, попробовать войти в контакт с бригадой. Хорошо.

Допустим, она вернется. Она ведь обещала вернуться, не так ли? Срочно нужна какая-то линия поведения…

«Ит, какая, на хрен, линия поведения, скажи, пожалуйста? Какая линия, когда у Скрипача… Да кой черт у Скрипача, у вас обоих от ее присутствия крышу уносит на форсаже в неизвестном направлении?! Никакой линии разрабатывать не надо, потому что тут получается очень удачная комбинация, и грех ее не использовать.

А ты сможешь потом сдать женщину, с которой спал, агент?

И если бы только спал…

Ты с ней не спал. Ты с ней занимался сексом, будем грубыми, правдивыми и циничными. А если стать еще и точными, то это она с тобой проделывала то, что ей хотелось, и… и тебе это чертовски понравилось. А сейчас одна мысль о том, что, возможно, это все повторится, заводит тебя с полоборота»…

Ит нервно усмехнулся.

До этого у них не было любовниц-рауф. Только человеческие женщины. Это было, конечно, хорошо, но… совсем не так, как сейчас. Действительно, «очень приятный механический процесс», который требовал полчаса свободного времени, а потом нечувствительно выпадал из памяти напрочь. Ну, секс, ну да. Хорошо. Да. Сейчас – совсем иначе. Совсем…

«Так, стоп, блин! – Ит с ожесточением потер ладонями лицо. – Хорош, нечего сказать!.. Иди в ванную и посмотри в свои бесстыжие похотливые глаза! Ты сюда приехал работать или зачем-то еще?

Но все равно, просто так ситуацию оставить нельзя.

И Орбели… боже, что теперь получится из этого всего?

Про честь, долг и все прочее можно трепаться без устали и делать умное лицо лишь в том случае, если у тебя за спиной – хороший крепкий тыл, у тебя все в порядке и…

Опять же – стоп.

Она ведь нас не бросила, – подумал Ит. – Если бы ей было все равно, она бы оставила нас на стоянке перед комплексом, и только мы бы ее и видели. Но она почему-то притащила нас сюда, сидела с нами сутки, выводила из тяжелейшего отравления, отмывала от блевотины, ругалась со своим помощником и – осталась сейчас.

Почему?

Только потому, что испугалась «двух трупов убитых официалов»?

Черта с два!»

Бригадира такого класса не могут напугать подобные мелочи. Подумаешь – два агента-жмурика! Никак не могут. Ит уже начал понимать, кто такая Орбели-Син и какую должность в «Молоте» она занимает. Еще он отлично понимал, что, представься Орбели возможность, и она сама, и ее бригада с радостью повесили бы на себя «два трупа». Как нечего делать. Еще и повышение бы в организации получили…

И, тем не менее, она возилась тут сутки с антидотом, капельницами и всем прочим, да еще и свою же бригаду угнала куда-то. Видимо, из страха, что соратники сомневаться не будут и вопрос с «телами» решат быстро и радикально.

«Мы спасли ее – почему?

И почему она спасла нас?

Это ведь ее бригада проверяла наш пансион. Точно ее. И проверку мы прошли, потому что наблюдение восстанавливать никто не стал. «Высокий мужчина» – конечно же, Арус, больше некому. Человеческую личину он нацепить сумел, технология не нова, но что прикажете делать с ростом? Вот поэтому он и разговаривал с горничной, сидя в машине – и все равно, та сумела заметить, что говорящий высок.

Мы тоже хороши. Акцент, рост… Мы просто не ждали, не предполагали, что тут могут быть и другие рауф.

А на выставке позавчера прокололись не мы, а Орбели. На феромонах. Причем его собственное тело догадалось быстрее, чем он сам – о том, кто перед ним.

И защиту мы отдали ей быстрее, чем успели сообразить, что делаем…

Рефлексы, мать их так! Классические для гермо рефлексы – в опасности женщина, ее надо спасать, любой ценой.

Но почему эти же рефлексы не включались раньше ни разу? Работать приходилось много где, и женщины не раз и не два гибли у нас на глазах, и человеческие, и рауф. Вот только мысли отдать свою защиту, подвергая риску работу и собственную жизнь (да, именно в таком порядке), до этого никогда не возникало.

А сейчас все получилось вот так. Неожиданно, спонтанно и… глупо. И очень обидно, потому что мало приятного в том, чтобы валяться в луже собственной рвоты, корчась от невыносимой боли и с ужасом ощущая, как сердце останавливается.

Хватит об этом!

Нужна какая-то мотивация именно для Орбели. В дополнение к скрытой – внешняя. Такая мотивация, чтобы она оставила нас при себе. Пусть ненадолго…»

Ит открыл баночку с детским питанием, понюхал. Что-то вроде мясного пюре и какие-то овощи. Ладно, съедим пока что это, но, кажется, организм вполне готов употребить что-нибудь посущественнее. Хороший кусок мяса, например. Жареного. Что-нибудь сладкое тоже неплохо. И настоящего черного чая, такого, как дома – здоровенную кружку, а лучше две. Чай был, пожалуй, единственной связующей с прежней инкарнацией нитью. Они оба не курили, к алкоголю относились с презрением, наркотики вообще не воспринимали как класс. А вот чай почему-то остался. Во время отпусков они обязательно заглядывали туда, где можно было пополнить запас, хранившийся дома…

«Кстати, про дом. Это тоже придется как-то решать, и пока что совершенно непонятно, как именно. Если все закончится благополучно (благополучно – вернуться живыми с отработки, конечно же, не важно, с травмами или без), то Эдри снова поднимет вопрос о разводе с Фэбом. И будет, к сожалению, совершенно права. Потому что они трое действительно много лет вынуждают ее нарушать закон. Да, в сравнении с проблемами кластера это такие мелочи… но порядок, как известно, складывается из мелочей…»

Ит как-то незаметно для себя машинально доел безвкусное пюре, поискал что-нибудь, куда можно выбросить баночку. Взял опустевший пакет из-под одежды и сложил весь мусор со стола в него.

«Нас в любом случае разведут, тут и думать нечего. Что дальше? Без работы, пусть даже и с деньгами, тоска ужасная, а это значит, что придется спешно устраивать какую-то личную жизнь…» – От этой мысли Ита передернуло.

«Что ж все так плохо?

Они ведь друг друга любят.

И представить себе невозможно, что он, Ит, в этой жизни вообще позволит к себе кому-то прикоснуться, кроме Фэба.

Который сам этого не сделает под страхом смерти.

А это означает…

Это означает, что отработка в качестве агентов у них – последняя. И что закон придется обходить иным образом. После… гм… после развода придется перейти в другой отдел. Дипломаты их примут весьма охотно, там постоянная нехватка сотрудников, потому что никто не хочет тащиться жить в экспансированные миры второго уровня, типа того же Окиста, к примеру. Там на отсутствие семьи смотрят сквозь пальцы, и там вполне можно как-то устроиться…»

«Стоять! – одернул себя Ит.

В захолустье, вроде Окиста, если повезет, и в полной заднице с одним поселением и тремя тысячами разумных, если не повезет.

Прощай, карьера. Прощай, хорошая работа. Прощай, перспективы преподавать и делать что-то действительно полезное. Мы будем сидеть черт-те где в черт-те какой должности и годами заниматься унылой бюрократией. Если раз в год в окрестностях такого мира появится чей-то корабль, это уже большое событие. – Ит вспомнил, как на Окисте соревнуются овощевозки, и его передернуло еще сильнее. – Можно окончательно добить себя: попроситься на Окист. А ведь получится. Еще как получится.

Замечательная перспектива – сдохнуть от тоски.

Фэб, ну за что же ты с нами вот так?..»

Его невеселые размышления прервал звук открывшейся двери. Надо же, снова вернулась. Ит беззвучно засмеялся – классная получается игра. Этакая веселая «угадай-ка». То ли вернется, то ли не вернется. Куда она в этот раз ходила, интересно?

– О, ты уже встал? – удивилась Орбели, входя.

– Есть захотелось, а толком и нечего, – Ит кивнул на остатки еды на столе.

– Значит, я была права, – Орбели сунула ему в руки новый пакет и вдруг, совершенно неожиданно для Ита, легко поцеловала его в висок. – Знаешь, я впервые в жизни не жалею, что спасла жизнь официалам.

– А ты раньше это делала? – спросил Ит, раскрывая пакет.

– Ни разу, – призналась она.

– А убивать?

– Приходилось. – Она сморщила нос. – Скотская у вас все-таки контора, Ит. Признай это сам. Вот сделай над собой усилие и признай.

– Я бы так не сказал, – осторожно возразил Ит. – Контора как контора.

– Контора как контора? – возмутилась Орбели. – Да что ты говоришь! Когда ваша замечательная контора ловко закрывает глаза на события, вроде тех, что происходят тут, – нормально? Когда ваше начальство лижет задницу Контролю при каждом удобном случае – тоже нормально? А когда такие же, как вы, бестолочи пачками кладут собственные жизни в войнах, которые вообще ни к чему не способны привести? А когда вас сейчас…

– Подожди, – попросил Ит. Из пакета очень вкусно чем-то пахло, есть хотелось ужасно, и он решил, что этот разговор лучше бы все же свернуть. – Скажи честно – тебя ведь не приняли?

Она неохотно кивнула.

– Происхождение? Или завалила тесты? Или все сразу?

– Темперамент, – Орбели-Син, чуть склонив голову к плечу, глянула ему в глаза. – Тесты я прошла, а происхождение…

– Я слышал, что Арус называл тебя «Ваше высочество», – Ит выжидающе посмотрел на нее. Она потупилась. – Это ведь правда?

– Ну да, это правда. А что в этом такого? Да, я действительно… из боковой ветви, и действительно одна из принцесс. И дальше что?

– Ничего, – примирительно улыбнулся Ит. – Не вижу в этом плохого.

– А я не вижу хорошего, – отрезала Орбели. – Это не жизнь. Это тюрьма. И я подобной жизни не хотела и не хочу. Понял?

– Понял, понял, – покивал Ит. «Так, тему пока лучше не трогать. Темперамент? О, да, и еще какой! Заметно». – Знаешь, давай лучше о том, что важно на данный момент.

– Ты о чем? – Орбели села на свободный стул и принялась бездумно переставлять стоящие на столе баночки.

– Я о том, что делать дальше. Понимаешь, сейчас получается следующее. Вернуться в метаморфоз и продолжать работу мы не сможем. В ближайшие дни – точно не сможем, нам надо восстановиться, – Ит решил, что чем меньше он сейчас будет лукавить и недоговаривать, тем лучше. – Но выводить персонажей из игры мы не хотим. Поэтому сейчас я прошу тебя о следующем. Возьми нас с собой.

– И речи быть не может! Да ты что, помешался? – тут же взвилась Орбели. – Совсем с ума сошел? Какое с собой?!

– Такое «с собой», – Ит выпрямился, строго посмотрел на нее. – Предположим, мы… уедем на несколько дней. Из города. Тебе, правда, придется смотаться за нашими вещами в пансион…

– Совсем хорошо!..

– Я еще не закончил. Так вот, съездишь за вещами, и мы несколько дней пробудем с тобой и с твоей группой. Потом войдем в метаморфоз и вернемся обратно. И будем квиты.

– А что будет, если я не соглашусь? – с вызовом спросила Орбели.

– Тогда нам придется сдать группу, – вздохнул Ит.

– То есть, если я вас возьму, вы нас не сдадите?

– Не сдадим. Если, конечно, ты пообещаешь, что вы не будете лезть на рожон и совершать глупости, подобные той, что ты хотела сделать на выставке.

Орбели задумалась. Подперла кулачком щеку, нахмурилась. Ит понимал: сейчас она прикидывает, что подобная комбинация может ей дать. Может, девочка, может – и ты это видишь. Ну да, разумеется, проще было нас там бросить и самой смыться, но, во-первых, сделанного не воротишь, во-вторых, совесть ты не окончательно еще потеряла, и, в-третьих, следует признать, что мы тебе нравимся. Нравимся, нравимся, не притворяйся.