Текст книги "Записки репортера"

10 января2008 г.,20:01

Некоторые граждане увлеклись уже Медведевым и стали размышлять о том, как бы им построить жизнь под него. Однако есть и такие, кто много думает про его предшественника. И пытается понять его действия, угадать планы и определить принципы, которыми он руководствуется в жизни.

Судя по прессе, людям многое непонятно в действиях предшественника Медведева. Непонятно это в основном западникам. И это неудивительно. Ведь шутка насчет того, что Россия – европейская страна, всего лишь шутка, хотя и довольно тонкая. А мы-то – Восток. Не Ближний и не Средний, а тот, откуда к нам пришло дзюдо. И не только оно, но и бусидо – кодекс, по которому живут настоящие самураи. А также дзен.

Достаточно пролистать бегло наставления старых мастеров, и многое, если не все, станет понятным. Про человека, который идет путем воина. Пусть даже и в штатском. Я даю вам тут отрывки и урывки, не помечая, какой из них что объясняет. Но вы и сами догадаетесь, какой абзац к чему относится. Что делать с Америкой, как и зачем шпионить, Абрамович, Ходорковский, свобода прессы (которая, не могу удержаться от намека, выведена в образе физиономиста), как испытывать людей на верность при помощи раскаленных щипцов, с какой скоростью надо бежать по зову хозяина, почему нельзя брать на службу ронинов из других, кроме Питера, провинций… По какой цене надо выкупать нефтянку у тех, кто ее приватизировал… Как прощаться и что значит, когда человек говорит, что уходит… Почему не надо нанимать на работу сильно умных… Как будут взаимодействовать премьер с президентом… Как вообще вести кадровую политику. Как шутить наконец – а мы знаем, что у Предшественника (почему-то захотелось тут написать это слово с большой буквы) есть очень крепкие шутки.

Но главное, чего не могут понять западники, – что для самурая нет плохого и хорошего, для дзенского монаха нет черного и белого, а есть только путь, вот и все…

Ну, поехали.

«Мы можем припомнить слова Нансэна: «Добродетельный правитель не использует умных слуг». Здесь «умный» означает «обдуманный», то есть слишком умный, чтоб ему можно было доверять».

«Чтобы достичь такого состояния, в котором мы соединяем две фазы в одном существовании, мы должны проходить через них снова и снова. По-японски это называется «э-го» (э – перестановка, го – взаимный; можно приблизительно перевести как «взаимный переход».)

Господин Мин-Ван выстроил монастырь для Ло-Шаня и попросил его произнести первую речь в лекционном зале как мастер монастыря. Ло-Шань сел в кресло, но не сказал ничего, кроме слова «прощайте» (!) перед уходом в свою комнату. Войдя к нему, господин Мин-Ван сказал: «Учение самого Будды было, должно быть, таким, как ваше сегодня». Ло-Шань ответил: «Я думал, что вы чужды учению, но сейчас я понял, что вы имеете некоторое представление о дзене».

Когда некий человек говорил, что нужно с большим вниманием следить за расходованием средств, кто-то заметил, что ничего хорошего из этого не выйдет.

Известно, что рыба не будет жить в слишком прозрачной воде. Но если поверхность воды покрыта ряской или другими подобными растениями, то водоем будет изобиловать рыбой, которая сможет прятаться в их тени. Таким же образом более низкие сословия будут жить в безмятежности, если на некоторые вещи смотреть сквозь пальцы или пропускать их мимо ушей. Этот факт следует принимать во внимание при оценке людского поведения.

Бороться с несправедливостью и отстаивать правоту – трудная вещь. Более того, если будешь думать, что быть праведным – это то, к чему нужно стремиться, и делать для этого все, что в твоих силах, то, наоборот, наделаешь множество ошибок. Путь лежит в более высоких пределах, нежели праведность. В этом очень трудно убедиться, но в этом заключается высшая мудрость. С высоты этой точки зрения такие вещи, как праведность, кажутся довольно мелкими. Если человек сам этого не понимает, узнать этого нельзя.

Поведение человека во время дождя позволяет нам узнать кое-что полезное. Когда попадаешь под сильный дождь, то пытаешься не промокнуть и быстро бежишь по дороге. Но пробегая под скатами крыш, все равно остаешься мокрым. Если же ты сразу осознаешь, что от дождя не убежишь, то хотя и промокнешь, зато не будешь выглядеть глупо. Такой подход следует использовать во всем.

Некий человек сказал следующее. Существует две разновидности характера: внешняя и внутренняя, и человек, у которого недостает одной или другой, ничего не стоит. Это, к примеру, как лезвие меча, которое следует хорошо заточить и затем вложить в ножны, время от времени вынимая из них и хмуря брови, как перед схваткой, вытирая лезвие, затем снова вкладывая его в ножны. Если меч постоянно обнажен, то человек станет размахивать им; люди побоятся к нему приближаться, и у него не будет союзников.

Если меч постоянно находится в ножнах, он заржавеет, лезвие затупится, и люди будут соответствующего мнения о его владельце.

Когда Набэсиме Таданао было пятнадцать лет от роду, кто-то из кухонной прислуги повел себя грубо, и один из солдат собирался побить этого человека, однако в конце концов тот зарубил солдата. Старейшины клана посчитали, что слуга заслуживает смерти, рассудив, что, во-первых, он нарушил субординацию и, кроме того, устроил кровопролитие. Таданао выслушал это и сказал: «Что хуже: нарушить субординацию или же отклониться от Пути самурая?» Старейшины не смогли ответить. Тогда Таданао сказал: «Я читал, что, когда само преступление неясно, наказание должно быть легким. Пусть некоторое время посидит в темнице».

Однажды, когда какие-то люди собрались на платформе внутренней цитадели замка, некий человек сказал Утида Соуэмону: «Говорят, что вы учитель фехтования, но, судя по вашему повседневному поведению, вы вряд ли можете научить чему-нибудь путному. Я полагаю, что если бы вас попросили совершить кайсяку (это когда по-дружески отрубают голову парню, который вспорол себе живот. – И.С.), то, вместо того чтобы отрубить голову, вы бы, наверное, отсекли человеку макушку». Соуэмон возразил: «Это вовсе не так. Нарисуйте у себя на шее чернилами маленькое пятнышко, и я докажу вам, что могу нанести точный удар, не отклонившись ни на волосок».

Цзы Чань находился при смерти, когда кто-то спросил у него о том, как управлять страной. Он ответил: «Лучше всего, когда правитель с добротой относится к собственным подданным. Однако управлять страной, проявляя лишь доброту, трудно. Если доброта превращается в мягкотелость, это приведет к тому, что подданные перестанут уважать своего правителя. В таком случае предпочтительнее управлять страной строго. Это значит, что следует проявлять строгость до того, как возникают какие-то сложности, стремясь к тому, чтобы вовсе их предупредить. Проявлять строгость после того, как худшее уже случилось, – это все равно что поставить ловушку.

Когда молодой Хотта Кага-но-ками Мамори был слугой сегуна, он проявлял такое упорство и настойчивость, что сегун решил проверить, что скрывается в глубине его сердца. Для этого сегун нагрел щипцы и положил их на жаровню. Обычно Масамори подходил к противоположной стороне жаровни, брал щипцы и приветствовал господина. На этот раз, когда он, ни о чем не подозревая, взял щипцы, то сразу же обжег руки. Однако он опустился в поклоне, как и обычно, и тогда сегун быстро поднялся и забрал у него щипцы.

Среди изречений священника Банкэя есть и такое. «Не одалживай силу у другого, не полагайся на собственную силу; отбрось мысли о прошлом и будущем и не живи повседневными заботами… тогда Великий Путь открыт перед тобой».

Хирано Гонбэй был одним из Воинов Семи Копий, которые в битве при Сидзугакадакэ атаковали противника и взяли высоту. Впоследствии его пригласили стать одним из хатамото господина Иэясу. Однажды, когда господин Хосокава принимал его у себя дома, он сказал о нем следующее: «Храбрость господина Гонбэя не является секретом в Японии. Поистине жаль, что такого храброго человека поставили на такую низкую должность, как та, которую вы сейчас занимаете. Если бы вы стали моим слугой, я бы отдал вам половину моих владений». Не дав никакого ответа, Гонбэй неожиданно поднялся с места, вышел на веранду, повернулся лицом к дому и помочился. Затем он сказал: «Если бы я был слугой господина, то никогда не смог здесь помочиться».

По словам одного из старейшин, когда самурай выбирает врага на поле боя и неотступно преследует его, это подобно тому, как ястреб бьет птицу. Пусть даже он ворвется в гущу тысячной стаи птиц, он не обратит внимания ни на какую другую птицу, кроме той, которую он выбрал сначала.

Ходзе Ава-но-ками, который был учителем воинских искусств, однажды собрал своих учеников и позвал физиономиста, который был популярен в Эдо в то время, чтобы тот определил, храбрецы они или трусы. Он направлял их к этому человеку по одному, говоря им: «Если он определит «храбрость», вам следует проявлять еще большее усердие. Если «трусость», вам следует прилагать еще большие усилия, пренебрегая своей жизнью. Это то, что дано вам от рождения, поэтому в этом нет ничего позорного». Хиросэ Дэндзаэмону тогда было около двенадцати или тринадцати лет. Когда он сел перед физиономистом, то сказал ему колючим голосом: «Если во мне ты прочитаешь трусость, я зарублю тебя одним ударом!»

Чрезмерное обогащение путем эксплуатации других людей и разрушения усыпальниц запрещается.

Необходимо иметь тайных агентов в имениях ближних и дальних и даже в мирные времена постоянно поддерживать с ними связь.

Если среди людей, служащих нашему клану, есть такие, которым недостает таланта или способностей, то с ними следует обращаться с особым милосердием из-за глубины и силы их непреклонной преданности.

Кроме случаев крайней необходимости, не следует позволять ронину из другой провинции выполнять обязанности своего личного секретаря.

Господин не должен без особых на то оснований претендовать на собственность своих вассалов – например на их лошадей и соколов, или же мечи, копья, картины, или китайские товары. В общем, для вассала обладание ценными вещами является таким же естественным, как и для хозяина. Если же все-таки господин желает что-то заполучить, то он должен предложить за эту вещь цену вдвое больше обычной. Если так не поступить, то вассалы, которые об этом узнают или услышат, утратят желание обладать подобными вещами, и в результате красивые изделия и предметы, передававшиеся от поколения к поколению, будут отосланы в другие провинции. В этом вопросе надо проявлять большую деликатность.

Даже если ты и очень дружен с кем-то, крепко подумай, прежде чем обращаться к нему с просьбой. Древняя поговорка гласит: «Потянувшись от жадности за лишним стаканом вина, можно потерять лодку, полную рыбы».

Если хочешь развлечься, то сделай своими развлечениями такие занятия, как соколиная охота, охота на оленя и борьба (!).

Если тебя вызывает к себе господин, то мешкать никак нельзя. В «Лунь Юй» говорится: «Когда Конфуций вызвал правитель, то он отправился, не ожидая, когда подадут повозку».

…Ну вот, такова в двух словах восточная мудрость. Теперь вы все поняли и можете грамотно прогнозировать будущее…

А вы говорите – Конституция. Что с вас взять?

17 января2008 г.,22:06

Актуально: подобно многим тысячам других юных обладателей MBA, мой племянник Володя Свинаренко, молодой, но солидный финансист, вернулся с лыжного отдыха. И зашел ко мне поделиться своими восторгами. В итоге мы заспорили. Он за, я – против.

Я сам причем бывал на разных лыжных курортах – первым был Давос – наверно, не последнее место, раз там проводят тусовки высочайшего ранга, в ходе которых ньюсмейкеры прогуливают заседания и катаются – так, наверно, и было задумано. Альпийские красоты ни в коем случае не оставили меня равнодушным, я долго мог бы тут гнать волну насчет чистоты воздуха, снега, пряничных домиков, сортиров и проч.

Но вот с гор я не спускался на лыжах. При всей модности этого занятия. И вот выслушивая племянническую оду этому «виду спорта» и выслушивая его рассказы про усталость от катания, которая накатывает к вечеру, я вдруг все УВИДЕЛ.

До меня вдруг все дошло. Вот отчего горные лыжи так модны у нас! Оттого что это не спорт, требующий усилий и затрат энергии и времени, а красивая халява. Вот заберись на гору, вскарабкайся на нее, волоча на себе лыжи и рюкзак с провизией и палатками, – тогда да, я сниму шляпу, глядя, как ты спускаешься. Но – нет… Человека наверх поднимает подъемник, с сиденья которого можно весело поплевывать вниз и сожалеть о том, что так много времени приходится тратить на подъем. «Я катался!» – говорит человек с некоторой даже гордостью. Которая – откуда? Тебя подняли бессловесным грузом, в подъеме нет никакой твоей заслуги, ты после просто и легко соскользнул вниз. Пытаясь делать это красиво.

Смешно, что у других народов – другие забавы. Выбранные по другому принципу. Я помню, с каким священным восторгом смотрел на тысячи людей, которые после захода солнца занимали пляж Копакабана и с остервенением играли в футбол. Так вот откуда, догадывался я, бразильское футбольное чудо! Французы носятся на велосипедах, для них «Тур де Франс» необычайно важен. Японцы десятилетиями засаливают и замусоливают свои пояса каратистов, пока те не почернеют. Ну и прочее в таком духе. И вот мы придумали – а давайте кататься с горочки! Да катайтесь… Но и это еще не все: этим принято гордиться! Это все – какой-то русский путь: с горки стремительно вниз, с дороговизной и самодовольством. Это продолжение темы нефти, которую вовсе не русские закачивали в недра, чтоб после ею торговать и транжирить вырученные деньги на ерунду. И гордиться золотовалютными запасами так интенсивно, как будто они заработаны настоящим честным трудом, а не продажей черной жижи из глубин преисподней.

Забавно также, что все эти катания происходят за границей, это очень концептуально. Я понимаю, что создать свой автопром хотя бы на уровне французского – дело для нас неподъемное (скупка чужих автозаводов не в счет). Но горы-то есть у нас, и гостиницу построить много ума не надо… Но тогда б это вывалилось из концепции – красиво жить на всем готовом! Вот еще – строить и думать; куда изящней прилететь на чужой готовый курорт и героически кататься с горочки…

В таком духе я долго разглагольствовал, но племянник отмахивался от моих аргументов.

– Так дай мне свои!

– Я не готовился к дискуссии, так нечестно! Мы в разных весовых категориях. Легко тебе, старому полемисту…

Я предложил ему подумать три дня и прислать мне свои аргументы почтой. Я пообещал ему поставить их, не читая, в конец своего текста, и у него будет возможность меня побить. В конце концов, почему нет, я просто старый скептик, я сгущаю краски, и, может, я сам, прочтя Вовино письмо, признаю, что торговать нефтью – высокоинтеллектуальное занятие… Делить заработанные другими бабки – благородней, чем учить детей в сельской школе. Что кататься с горочки – это круче, чем пахать. Что красиво транжирить богатства и приписывать себе чужие заслуги – чудесно… Что победные цифры насчет ВВП отражают усилия российского народа, который в едином порыве… Что мы все брюзжим!

На самом деле все ведь, вполне возможно, просто чудесно! Логично также предположить и даже понадеяться, что новое поколение будет лучше нас… И еще нас устыдит.

Но я-то что – я еще деликатен и корректен! И гуманен!

А вот у меня есть старший товарищ, который в принципе мне годится и в отцы, с легчайшей натяжкой (так что мы тут, грубо говоря, представим мнения аж трех поколений), так тот тоже любит горные курорты, но на горные лыжи не вставал ни разу. А что ж он там, спрашивается, делает? Все очень просто: он сидит весь день в ресторане с прекрасным видом и любуется горами, параллельно слегка выпивая в приятной компании (которую сам вывез из Москвы). Пик его удовольствия приходится на те моменты, когда мимо окна проносят какого-то несчастного, который сломал ногу ли, шею или что там еще ломается в таких ситуациях. Он думает: «Я всегда знал, что я умный, но теперь я получил этому лишнее подтверждение. Ну что это за народ, который за свои же деньги ломает себе родные кости?!»

Эту сторону вопроса, заметьте, я не обсуждал вообще, это было грубо все-таки.

Итак, вот обещанное письмо племянника: «Общеизвестный факт, что многие наши соотечественники посещают хорошие рестораны для тусовки, и лишь некоторые – чтобы вкусно пообедать или поужинать. То же, но лишь на первый взгляд, можно сказать о наших поездках на горные лыжи в Альпы. Такой модный и неотъемлемый тренд зимнего сезона. Но если посмотреть на этот отдых по сути, то это возвращение, казалось, так давно утерянного взаимопонимания между нами – россиянами. Высота 3 тысячи метров меняет взгляд на окружающих и осознание самого себя.

Ощущение такое, что подъемник с каждым метром наверх уносит всю спесь, а давно приевшуюся русскую напыщенность перед друг другом – глубоко вниз. А на вершинах свежий горный ветер буквально сдувает, и выдувает всю суету мирскую, и лепечет сагу про мирный край, откуда мчится он.

Грандиозность и величие альпийских вершин, их бесконечный горизонт оставляет только корневые для каждого человека чувства – веру, любовь и понимание. А однажды, когда уже стемнело и центральная улица маленькой альпийской деревушки наполнилась нашими соотечественниками, я услышал гимн России. Здорово!

И может быть, под воздействием чистого горного воздуха и благоприятной окружающей атмосферы в лицах и глазах наших соотечественников я заметил то, чего не увидишь в Москве, – доброжелательность, что ли.

И что бы ни говорили, Альпы – это настоящий и бесконечный «Энерджайзер». Проверено!»

24 января2008 г.,15:43

Намедни, возвращаясь вечером домой, на лестничной площадке встретил соседа. Он, одетый в халат и шлепанцы, выносил мусор.

«Три года живем рядом, а как чужие!» – подумал я и позвал его зайти ко мне и выпить по паре рюмок.

– Но только чтоб не заводиться, без фанатизма! – предупредил я. Он легко согласился и на это тоже.

Зашли. Устроились на кухне.

– А вот шампанское, к примеру, в честь свеженаступившего Нового года! – говорю.

– Нет, – отвечает, – не люблю я эту кислятину.

– Ну тогда коньяк, у меня как раз «ХО»!

– Да ну его. Тоже не люблю.

– Тогда самогоночки! Очищена марганцовкой и активированным углем и апробирована.

– Вот это другое дело!

В итоге мы выпили по сто самогона и съели две банки кильки в томате, после чего сосед пошел домой. Я его проводил с чувством глубокого и полного удовлетворения, а то все как-то не по-людски было.

Забыл сказать, сосед мой – француз. Высокопоставленный сотрудник одной фирмы. Весьма состоятельный человек. И вот поди ж ты! Как все запросто! По-человечески! Без понтов! Я едва не прослезился. В последний раз я так же запросто общался с водопроводчиком Юрой, который заходил по делам – насчет вентилей.

А у нас, а мы… Возьми мельчайшего клерка, и он весь отравлен мыслями о гламуре, он в простоте слова не скажет, он мнит себя элитой: 100 долларов не деньги, у него дома отдельные бокалы для каждого напитка, включая граппу и мартини; мы-то с французским миллионером из граненых. И вот такой пассажир зубрит книжки Минаева и при помощи зубного порошка учится нюхать кокс, скрутив вместо стодолларовой купюры долларовую трубочкой – из экономии. Москва отравлена нефтью, это действительно проклятие. Это наказание за страшные грехи – легко застрять в мыслях о том, какие именно, выбор богатый.

В рамках исполнения этого наказания город покрывается, как заразой, страшными бутиками, в которых скупленный на миланских сейлах и парижских складах хлам продается по удивительным ценам. Ну кто это будет покупать? Пенсионеры? Бомжи? Солидные люди уж всяко хоть пару-тройку раз в году вылетают в заграницы, и там отчего ж не затариться… тем же товаром, но куда дешевле. Я испытал культурный шок этой зимой, приобретя джинсы «Левис» в Нью-Йорке за 39 долларов, ровно такие же в Москве можно без труда найти за 4 тысячи рублей (при курсе 23 рубля за доллар).

Бешеный волк носится по городу и кусает прохожих, и они сходят с ума – вот что происходит! Можно догадываться, в чьем воспаленном мозгу родился грандиозный сатанинский план: вздувать цены, вздувать, взвинчивать, поднимать – на все, просто на все! Представим себе, что есть человек, который получает со всего процент. (Может, он такой не один – это не принципиально.) Чем дороже это все, тем больше получит и он! А остальные как будут жить? Пусть сами позаботятся о себе!

Круче всего это удалось с жильем.

Делается это так. Записывайте, если кто хочет повторить. Значит, надо прежде всего снести все дешевые гостиницы в городе. Все! Сразу! Удавить попутно тех, кто предлагает сперва построить одну новую гостиницу, потом снести устаревшую и так далее. Введены в строй тысяча мест в трехзвездных гостиницах – можно снести 500 мест, и так далее. Но нет! У нас как в песне: «…до основанья, а затем…» Затем начать строить гостиницы супердорогие. Ну помножить парижские цены на три, к примеру. Так-так… Иностранцы, правда, не очень будут ездить в такой город, они у себя в Америках привыкли к дешевизне и почти к дармовщине, ну да что с того? Русские провинциалы тоже не потянут этих цен, но кто ж будет думать о малых сих?

И вот когда в городе остается три или четыре доступные гостиницы – ну так случайно получилось, они как-то уцелели, – начинается самое интересное. Прибыль от них зашкаливает! Как же это пережить тем, кто строит не отели, а простые жилые дома? Очень просто: цены на жилье неизбежно подтягиваются к уровню гостиничных. Сначала в Москве… Далее везде, от Москвы до самых до окраин.

Человек, сидящий на проценте, потирает руки. Наконец-то он счастлив… Похоже, следующий план, по логике, будет такой: отравить в России все колодцы. Но с этого-то какая прибыль?! А не важно, если вошел во вкус – остановиться нельзя и выскочить из колеи не удастся.

Как-то я встретил на МКАДе автоцистерну, возящую, судя по потекам, смолу. Госномер, как сейчас помню, был 666, буквы забыл. Прямые поставки смолы из столицы в пекло! Или, наоборот, из ада в Москву – не важно, это самый идеальный, самый символичный московский бизнес. В концентрированном виде. А нефть – это всего лишь образ пекельной смолы, еще одно ее воплощение, еще один символ халявы, которая из ада идет к нам и уничтожает российского гражданина живьем, превращая его из человека в гламурного живого мертвеца.