Текст книги "Голубая искра"

* * *

Лиза не знала, сколько времени просидела в убежище. То, что это какое-то рукотворное убежище, она стала осознавать, когда немного успокоилась. Голос Леонида давно затих, но то, что он бродит где-то поблизости, исключать было нельзя. Во всяком случае, убийца прошел мимо. Самое удивительное – Лиза слышала, как он по ходу продолжал разговаривать с ней так, будто она идет впереди. Голос его все удалялся и скоро затерялся в чаще. Возможно, он зашел далеко и собьется на обратном пути. В лесу легко потерять направление. К тому же он ранен, поэтому у Лизы появилась некоторая надежда на спасение.

Она осмотрелась. Свод убежища уходил высоко, по кругу поднимались земляные стены, а дальше переходили в металл. Лиза словно находилась под каким-то металлическим куполом. Она убедилась в этом на ощупь – металл был гладким, холодным и тускло отсвечивал, роняя золотистые блики на землю. Поначалу Лиза почти ничего не различала, но постепенно ее глаза привыкли к полумраку, а вскоре и снаружи посветлело, сквозь лаз просочился рассеянный свет. Теперь Лиза разглядела напротив себя на земле что-то темное, продолговатое, похожее на груду тряпья. А рядом светилась какая-то точка, как голубая звездочка в ночи, упавшая с небес. Это было так странно, нереально – чистое голубое сияние под землей, как крупица надежды среди жути, боли и страха. Лиза невольно потянулась рукой к спасительной лучезарной звезде. В ее ладони оказался какой-то твердый предмет – Лиза поднесла находку к глазам. Это был перстень. На вид старинный, в богатой оправе, с большим камнем, горящим яркой голубизной. Даже в полумраке было видно, насколько красив перстень. Лиза надела кольцо на палец и залюбовалась игрой искусно ограненного кристалла.

Снаружи день разгорался. Утреннее ненастье сменилось спокойной погодой, небо разъяснилось, и в пещере у Лизы становилось светлее. Неожиданная находка заставила ее заинтересоваться темным предметом, что лежал в глубине. Она подползла поближе, но не смогла сразу определить, что же это такое. Какая-то полусгнившая черная ткань, то ли мешок, то ли чья-то старая одежда. Да, пожалуй, что-то вроде халата, а вот и рукав – тянется к тому месту, где Лиза нашла кольцо. Она наклонилась ниже. Дрожь пронзила ее: из рукава торчала кисть скелета, желтые фаланги пальцев были сложены щепоткой, словно перед смертью этот человек положил рядом с собой перстень и сразу же испустил дух. Лиза со страхом посмотрела туда, где должна была находиться голова, и встретилась взглядом с пустыми глазницами черепа. Нервы у бедной девушки и без того были на пределе – она не совладала с собой, в панике резко отшатнулась. При этом спиной задела какую-то веревку, свисавшую из середины металлического купола.

И тотчас родился громоподобный, всепоглощающий, невыносимый по силе звук. Лиза утонула в нем, мгновенно оглохла, зажала уши, завизжала так, как никогда в жизни. Ей показалось, что земля испустила низкий убийственный вопль и обрушилась, завертелась, началось светопреставление, землетрясение, конец света. В следующую секунду в измученном организме Лизы сработал предохранитель, защитные силы отключили потрясенное сознание, она рухнула без чувств рядом с истлевшим скелетом.

Когда Арсений и Яков вернулись к тому месту, где лежал умирающий Рагдай, там уже находились Рогозин и полицейские. Они подоспели с вертолета. Один из членов экипажа взялся сопроводить собаку в городскую ветклинику. Все присутствующие близко к сердцу восприняли ранение овчарки. Рагдая с большими предосторожностями положили на куртку Арсения и перенесли на борт вертушки.

– Что же здесь произошло? – Рогозин осматривал место происшествия, складывал окропленные кровью листья, комочки земли в прозрачные пакетики. Нож, которым был ранен Рагдай, уже упаковали в пакет. Рогозин был чрезвычайно доволен находкой. Возможно, сказал он, нашлось орудие предыдущих убийств.

– Там для вас улик поболе найдется, – махнул в сторону болота Яков. – Похоже, убийца сбрасывал с себя по ходу одежду, в том числе куртку, которая принадлежала погибшему Крапивину. Арсений узнал куртку друга.

– Не убийца, а подозреваемый, – поправил дотошный следователь. – Так где вы видели одежду?

– Я покажу, но сначала помогите нам найти девушку.

Рогозин заважничал, взял официальный тон – не Якову указывать, чем заниматься следственной группе. Раз имеются важные улики, свидетели должны немедленно предъявить их следствию.

Яков уперся в свою очередь:

– Жизнь девушки важнее, чем сто тысяч улик, неужели вы не понимаете? Ваш подозреваемый, по всем имеющимся данным, утонул в болоте, и поверьте, из той бездны вы вряд ли его достанете. А девушку еще можно спасти.

Что до Арсения, тот совершенно потерял над собой контроль.

– Какая от вас польза?! – кричал он, наскакивая на следователя. – Лиза погибает в какой-то ужасной ловушке, а вы здесь стоите рассуждаете!

– Вам бы, Кравцов, вообще лучше помолчать, – ядовито парировал Рогозин. – Странная картина получается – ваш друг убит, вашу невесту похитили, причем, заметьте, из вашего же дома. Я обычно намечаю центр окружности в своих расследованиях, а в данном случае центром оказались вы.

– Вы еще забыли упомянуть мою собаку! – взвился Арсений. – Здесь она дралась со своим хозяином, то есть со мной, я ее ранил, потом совершил пробежку к дому и обратно, уже вместе с Яковом. У вас здорово работает голова, Рогозин.

– Не надо ерничать, Арсений Сергеевич. Что касается вашей невесты, то я позаботился о ее розыске. Сюда направляется отряд волонтеров, они будут здесь с минуты на минуту. Так что не считайте меня казенным сухарем, судьба девушки, как видите, волнует не только вас.

Волонтеры появились через четверть часа – в основном команда состояла из молодежи, но были добровольцы и постарше, они вышли к оврагу цепью – не теряли времени даром, прочесывали по дороге лес. С ними пришла Дуся, которой невмоготу было сидеть дома.

Пока совещались, в какую сторону направить поиски, Скай бегал по оврагу и что-то вынюхивал. Арсений пошел за ним, он не мог оставаться в бездействии. Скай проявлял беспокойство, метался то в одну сторону, то в другую, шумно обнюхивал каждую впадинку, фыркал, скулил, наконец сунулся в какую-то дыру. Арсений увидел, как голова самоеда исчезла в круглом отверстии под корнями, но в следующую секунду собаку выбросила неизвестная сила. Густой мощный рокот внезапно вырвался из-под земли, заставил содрогнуться волонтеров и полицейских, некоторые присели на корточки, съежились от неожиданности и страха, не понимая, что происходит. Стая птиц сорвалась с деревьев, вороны подняли возмущенный гвалт.

Арсений, в отличие от новичков, не растерялся, несмотря на очевидную шокирующую близость к источнику громового пения. Он узнал трубный знаменитый Глас Савелия, именно это необъяснимое явление толкнуло в первый раз Лизу в объятия ее нынешнего жениха.

Поразило Арсения другое: в победном гуле Гласа послышался ему отчаянный крик Лизы.

Последние отголоски прокатились по верхушкам деревьев и затихли. Арсений стоял напротив обнаруженного Скаем отверстия, пес же не стал дожидаться, пока люди опомнятся, предпринял новую попытку исследовать отверстие, энергично протиснулся в лаз.

– Сюда! – закричал Арсений. – Она здесь! Лиза! Я слышал ее голос.

Он бросился вслед за собакой, но его перехватили волонтеры со словами:

– Осторожно, земляной пласт может осесть, не мешайте, мы все сами сделаем.

Юноши и девушки взялись за работу. Лаз осторожно расширили, сначала извлекли упирающегося самоеда, затем Лизу. Она была в сознании; как рассказывала потом, в чувство ее привел горячий язык Ская. Пес бурно проявлял свою радость, облизывая девушке лицо. Потом к ней потянулись руки, она увидела молодые лица, веселые глаза, ее подбадривали, бережно передавали из рук в руки, наконец перед ней возникло самое желанное на свете лицо, и Лиза очутилась в объятиях Арсения.

Она силилась что-то сказать, но не могла, голос не повиновался ей. Все, что ей удалось, – это разрыдаться на груди у любимого. Она видела сквозь слезы, как радуются волонтеры, им удалось спасти человека, и, кажется, они нашли что-то еще.

Лиза слышала возгласы:

– Братцы, вы только посмотрите!.. Все сюда!.. В это невозможно поверить!.. Это же сенсация!..

Волонтеры лезли поочередно в подземелье, где до того пряталась Лиза, потом выползали оттуда с округлившимися глазами, с восторженными восклицаниями.

– Что они там нашли? Что там, Лиза? – спросил Арсений.

Лиза не отвечала, она прижималась к Арсению, ей сейчас ни до чего больше не было дела.

– Пошли копать сверху, – кричали волонтеры, – все, у кого есть лопатки! Наверх, ребята!

Дальше Лиза не слушала, она положила голову на плечо Арсению и поплыла, поплыла, наслаждаясь чувством безопасности у него на руках, а он нес ее, позабыв о больной ноге; дорогу им показывал белый пушистый пес.

– Лизонька, будешь вставать или тебе принести завтрак в постель? – спросила Элла Леонидовна, входя в спальню будущей невестки.

Сегодня она не поленилась взойти на второй этаж. Арсений уже находился подле спасенной возлюбленной. Обоим крепко досталось, о чем свидетельствовали ссадины и синяки, сверкавшие у каждого на лице. Накануне Лизу осматривали врачи, прописали различные препараты, посоветовали оставаться в постели. Тем не менее влюбленным не терпелось, они не отказались от своих планов – сегодня же решили ехать в ЗАГС, подавать заявление. Элла Леонидовна покачала головой при виде молодой пары: хороши голубчики, хоть сейчас под венец!

– Придется спуститься, Элла Леонидовна, – отозвалась Лиза. – Хочется нормально позавтракать, прежде чем позвонит Рогозин. Он предупредил, что вызовет нас к себе. Нам все равно надо ехать в город по делам и в клинику к Рагдаю. Бедный мой, бедный Рагдай. Неужели не выживет? Он примчался ко мне на помощь, а я даже не узнала друга, позорно сбежала, как последняя шкурница.

– Не казни себя. Кто бы сохранил трезвость мысли на твоем месте? – попытался утешить Арсений. – Он выживет, вот увидишь! Рагдай никогда меня не подводил.

– Не хочется идти к Рогозину. Для меня эта кошмарная история закончилась. Какие ему еще нужны показания?

– Пусть работает, – пожал плечами Арсений. – Теперь он знает, что на тебя напал Леонид Ганжа, что в куртке Игоря нашли документы как убитого, так и убийцы, у следствия есть орудие убийства. Если им мало доказательств, пусть выуживают тело маньяка из болота.

– Дело не только в маньяке, Сеня, – возразила Лиза. – Все страшно запутано – Крымов, Аннет, ее сообщники. Думаю, Рогозину долго придется распутывать этот клубок, чтобы понять, куда тянется ниточка.

В гостиной, где Дуся уже накрыла большой стол к завтраку, дожидались почетные гости – Яков и Черенок.

Лиза повисла на шее у мага, чмокнула его в худую щеку. Черенок тоже получил заслуженный поцелуй, отчего крякнул, замялся, потом расплылся в застенчивой улыбке.

Яков взял Лизу за руку, на которой сиял лучезарный кристалл. Подробный рассказ Лизы о ее злоключениях присутствующие уже слышали накануне, рассказала она и о том, как нашла кольцо, о скелете и странной усыпальнице, которая оказалась для нее спасительной.

– Дай мне подержать кольцо, – попросил Яков.

Лиза так и не снимала перстень с того момента, как надела его на палец, но теперь с готовностью передала драгоценность Якову. Колдун зажал перстень в кулаке и так держал некоторое время, закрыв глаза. Остальные смотрели на него в ожидании. Молчание затянулось. Арсений и Лиза переглянулись с одинаковой мыслью: не заснул ли их непредсказуемый друг. Тот наконец подал признаки жизни – по лицу его разлилась блаженная улыбка.

– Камень, хранящий любовь, – проговорил Яков и открыл глаза, которые впервые на памяти Лизы лучились радостью. – Знаешь, что досталось тебе, Лизонька? Легендарный перстень – Голубая искра!

– Но как?! – воскликнули все хором. – Неужели он существует?

– Он перед вами! – торжественно подтвердил Яков. – Не верь тому, кто скажет, что это простое кольцо.

– Какое же оно простое! – воскликнула Элла Леонидовна. – Огромный камень! Неужели алмаз?

– Нет, это аквамарин. Ценность камня преувеличила народная молва. Но истинная ценность Голубой искры не в каратах и не в металле, кольцо дарит своей обладательнице счастливую взаимную любовь, единение супругов на долгие годы.

Тут Черенок вмешался в разговор:

– А что скажешь, Яша, насчет скелета в пещере? Бабы наши судачат, что это останки дьякона Савелия. По преданию, тела так и не нашли, а он вона где, под родным колоколом кости свои сложил. Видать, решил, что вместе им лежать положено в земле.

– Какой колокол? – спросила Лиза. Она посмотрела на Якова, на Дусю – тетка ободряюще улыбнулась. – Колокол?.. Нет, погодите… Что вы такое говорите?.. Так это был колокол?!

– Ну да, – оживился дед. – А ты не поняла? Славные ребятки, что тебя вытащили, пошли дальше копать. Останки усопшего извлекли, само собой, потом за колокол взялись. Полностью отрыли красавца нашего. Теперь весь край гудит, это же находка века! По новостям показывали. Сейчас туда народу видимо-невидимо сбежалось. Люди плачут, сам видел. Специалисты сказывают, колокол древний, семнадцатого века, из ценных металлов отлит, на ем рисунки затейливые, надписи разные…

– Откуда он там взялся? – недоумевала Лиза.

– Проще простого, – не унимался дед. – Перед тем как взорвали Свято-Успенский храм, большевики всю церковную утварь и колокола погрузили на подводы, в том числе большой праздничный колокол. Только чересчур тяжел великан оказался для ворюг, далеко не утянули. Видать, наскоро у черных камней зарыли, чтобы позже откопать. Только потом сами в болоте сгинули. Кормилец наш голос подавал, чтобы избавили его от земляного плена, но никто понять не мог, что за призыв разносится по лесу. На тебе, Лизавета, видать, благодать Божья лежит. Не зря Савелий тебе перстень передал.

– Ой, что ты, дедушка! – отмахнулась Лиза. – Перстень я случайно нашла. И в лаз случайно провалилась. Не пойму только – как же колокол звонил, замурованный в земле?

Черенок хитро улыбнулся:

– Дык природа-то на нашей стороне. Это все лисы, патрикевны неугомонные. Склон норами и ходами изрыли. А под колоколом и рядом с ним полости образовались, лаз, поди, сам Савелий прорыл, да с тем и помер. На земле веревка лежит. Какая лиса не соблазнится утащить? Почем ей знать, что веревка-то к железному языку привязана.

– Удивительная история! – Лиза вздохнула. – Я бы пошла посмотреть на это чудо, но только не там, где все случилось. Не хочу вспоминать тот ужас. Не отошла еще.

– Люди каждый день приходят, – добавил Яков. – Многие плачут, на колени встают. Управленцы приезжают, прикидывают, как вывезти колокол из леса, а он стоит сверкает, свету Божьему радуется.

– Начнем всем миром хлопотать о восстановлении храма, – вмешался Арсений. – Тогда колокол вернется на свое место и будет разносить благовест по всей округе, как много лет назад.

Беседа быта прервана звонком Рогозина. Он передал хорошее известие из ветеринарной клиники: рану Рагдая признали не смертельной. Состояние его остается тяжелым, но пес сильный, поправится.

* * *

После затянувшегося завтрака Лиза и Арсений уехали. Черенок откланялся и пошел в деревню обсуждать последние новости. Элла Леонидовна прилегла отдохнуть до обеда. Яков и Дуся остались в гостиной одни. Дуся пересела на диван, поближе к Якову, тот обхватил ее за плечи. Они сидели молча, глядя в окно, там снова шел снег, теперь снежинки были сухими, легкими; кружась, садились на землю и уже не таяли.

– Лиза предлагает нам перебираться к ней в Москву, – сказала Дуся. – Но я даже не стала обсуждать этот вопрос. Она молода, счастлива и по простоте душевной стремится осчастливить других.

Яков хмыкнул:

– Если бы я даже обладал идеальным характером, то не воспользовался бы предложением твоей безрассудной племянницы. Она умница и добрая душа. Я рад и спокоен за тебя, Дуся. Ты всегда можешь на нее положиться. А я буду вечно жить среди этих зачарованных лесов и болот. Мне не подходит цивилизация. Мне нужна природа, ее энергетика, духи стихий, тайные силы и познание. В этом мое призвание, здесь мое место.

– Миленький ты мой. – Дуся погладила Якова по щеке. – Ну какие еще духи? Сам убедился: не было Гласа Савелия, не существовало! Да и дьякон ваш сам давно почил сном праведника. У людей богатая фантазия, насочиняли небылиц, покойного регента своим заступником объявили. Нет тут никаких голосов и духов тоже нет.

– А ты вспомни, что Лиза рассказывала: Ганжа стоял рядом с ней в овраге, нашел бы ее убежище без труда, но что-то его отвлекло. Лиза слышала, как он звал ее так, словно она стояла перед ним, и пошел за кем-то, продолжая разговаривать как с Лизой, да так прямиком в Саврасову топь и угодил. Это тебе ни о чем не говорит?

– Ой, брось, Яша! Он же помешался, Лиза сама сказала. А сумасшедшему что угодно может привидеться. Что духи, что глюки. У нас дедки с перепою чего только не видят, тоже вроде как психами на время становятся. Повезло нам, что у маньяка полное затмение разума случилось в решающий момент. Так что духи тут ни при чем, Яша.

Яков взял Дусю за подбородок, посмотрел на нее ласково, как на ребенка.

– Не бери в голову. Шут с ними, с духами. У них своя жизнь, у нас своя. Ты когда сегодня домой собираешься? Я по тебе соскучился, сил нет. Примешь гостя? А может, прямо здесь?.. Нет ведь никого.

– Да что ты, Яша?! Руки-то не распускай! Пусти! Вот сейчас половником огрею! Ишь, что удумал. В хозяйском доме!

Дуся с трудом отбилась от поклонника, вскочила, оправила на себе одежду.

– Приходи вечером. Останешься ночевать, если брачующиеся не нагрянут. Лиза свои вещи хочет забрать. Решила пока сюда переехать.

Яков пошел домой лесом, как всегда, через овраг по протоптанной тропе, теперь припорошенной снегом. На малейший шорох останавливался, вглядывался в спутанные ветви ставшей уже прозрачной чащи. Потом шел дальше и думал, что Савелия, ставшего на долгие годы героем народных преданий, вероятно, больше никто не увидит. Дьякон сделал все, что хотел, привел людей к колоколу, Лизу к кольцу. Теперь измученная душа должна обрести покой, если только покой возможен для мятущейся души, ждущей от мира людей справедливости.

Арсений и Лиза стояли над неподвижным Рагдаем. Тот спал после перенесенной операции, не чувствовал постороннего присутствия. Грудь овчарки была обмотана толстым слоем бинта. Лиза протянула руку, чтобы погладить собаку, но передумала: не стоит будить Рагдая, сон сейчас ему необходим. Она была обязана жизнью четвероногому другу. Убийца готов был всадить ей в грудь нож, но тут подоспел Рагдай. Удар ножом достался ему, но Лиза смогла укрыться за время схватки. Как быстро менялись события, причудливо и страшно, два раза она была на волосок от смерти, и оба раза приходило избавление. Теперь убийца мертв, об этом тоже позаботилось провидение. Лиза верила: в том, что Рагдай выжил, проявилась высшая справедливость.

Одно ее тревожило – Голубая искра. Она поделилась своими сомнениями с Арсением. Кольцо досталось ей случайно. Она не имела на него никакого права. Ей следовало отдать перстень Рогозину, сдать, как найденный клад.

Яков отговорил ее от этого шага. Он заверил, что перстень предназначался именно Лизе. Но кто она такая, возражала девушка, чтобы владеть семейной реликвией рода, к которому принадлежал регент Савелий и его несчастная сестра Капитолина?

– Ты подумай, Яша, – спорила Лиза с магом за завтраком. – Если верить легенде, Голубая искра – залог верности, прочных супружеских отношений, но при наличии одного условия: перстень передавался женщинам рода из поколения в поколение. А я кто? Неужели ты думаешь, что я наткнулась на останки Савелия неслучайно?

– Я в этом уверен, Лиза. Перстень нашел свою хозяйку, он сам сказал мне об этом, стоило к нему прикоснуться. Не торопись. Возможно, будущее предоставит нам отгадку.

Яков уговаривал Лизу с вдохновением, весь его облик дышал убежденностью. Он искренне верил в избранность Лизы, чье появление в Вольшанках повлекло за собой цепь пугающих и знаменательных событий. Лиза же по складу ума была прагматиком, в духов, предзнаменования, чудеса не верила, но понимала, что Яков живет в своем особенном мире, куда он никому не позволял вторгаться, потому что ценил и оберегал среду своего обитания. Лиза могла бы посмеяться над его представлениями о ней, но уже давно любила его как друга, как надежного, верного человека. Ей попросту не хотелось его огорчать и разочаровывать.

Сейчас, стоя у ложа раненого Рагдая, Лиза и Арсений вновь говорили о Голубой искре.

Арсений горячо поддерживал мнение Якова: ему не давало покоя видение на дороге, он не раз пытался убедить себя в том, что дьякон с кольцом ему привиделся, но жизнь раз за разом преподносила необычайные, знаковые совпадения. Кроме того, доказывал Арсений, перстень достался Лизе в экстремальных условиях, на грани жизни и смерти, в любом случае его надо сохранить как память о ее чудесном избавлении.

– Ах, Сеня! Я бы хотела вообще забыть весь этот ужас, – возразила Лиза шепотом, чтобы не разбудить Рагдая. – Но возможно, ты прав. – Она обняла жениха, прижалась в нему. – Ведь оба мы, и я, и Рагдай, могли оставить тебя одного на белом свете. Можно ли теперь отвергать кольцо, сулящее верность и любовь?

Рагдай поднял ухо и открыл один глаз. Два его любимых человека целовались. Пес стукнул хвостом, но влюбленные ничего вокруг себя не замечали. Рагдай снова смежил веки. Все было отлично, все прекрасно в его собачьей жизни, хозяева были рядом, девушка невредима, скоро он побежит впереди них по лесной дороге вместе со Скаем, и никакая сила в мире не сможет их всех разлучить.

Днем позже Лизе снова пришлось выдержать неприятный допрос. С утра у нее было деловое настроение. Лиза взялась сама приготовить завтрак для Арсения. Встала пораньше и долго возилась у плиты. Талантами искусного кулинара она не обладала, но решила, что надо восполнять пробел немедленно, не дожидаясь свадьбы. Давно начиталась на женских сайтах предостережений о том, что не умеющая готовить новобрачная – большое разочарование для супруга. Мужчины придают большое значение вкусной домашней еде, для многих из них кулинарные способности избранницы стоят в ряду важнейших условий счастливой семейной жизни. Лиза, пока жила одна, вовсе перестала готовить, что помнила – и то забыла, наскоро завтракала по утрам бутербродами, на обед бегала с работы в ближайшее кафе. Теперь же с тревогой осознала, что не представляет, как приготовить хотя бы одно из тех вкусных мясных блюд, которые обожал Арсений. Надо учиться у Дуси, по крайней мере до отъезда готовить все самой под руководством тетки. Завести блокнот и подробно записывать рецепты. Изучить приправы, соусы, разные травки. Это почище теории относительности, неведомая область, темный лес!

Вздохнув, Лиза стала жарить гренки, хоть на это у нее соображения хватило. К счастью, скоро подоспела Дуся, и дело пошло веселее.

У ворот кто-то позвонил. Кто бы это мог быть в такую рань, удивилась Дуся и пошла открывать. Лиза, высунув кончик языка и шмыгая носом, шинковала лук.

– Иди уж, опять по твою душу, – сообщила Дуся. – Рогозин заявился. Не сидится на месте следаку.

Рогозин сидел в гостиной в кресле, положив ногу на ногу, пальцами барабанил по подлокотнику. Увидев Лизу, указал ей на другое кресло, стоящее напротив, – ему непременно надо было видеть собеседника перед собой, как в следственном кабинете.

– Доброе утро, – с легким сарказмом приветствовала Лиза Рогозина: не мешало бы ему сначала поздороваться.

Тот намек не понял, сразу взял казенный тон:

– Елизавета Петровна, вы должны мне рассказать, почему за вами охотилась целая преступная группа, чего они от вас добивались, какие условия выдвигали при похищении.

– Вы меня поражаете, Виктор Дмитриевич, мы с Арсением подробно осветили причину похищения недавно в вашем кабинете. – Лиза отвечала в том же ключе, сохраняя гордую осанку.

– Чудесно, Лиза! Я чрезвычайно доволен нашим последним общением. – Теперь Рогозин начал ерничать. – И все-таки я уверен, что вы скрываете что-то важное. Вы уверяли меня, что открытие Крымова осталось для вас тайной. Так ли это?

– Безусловно, Виктор Дмитриевич. Крымов сделал самостоятельные выводы в мое отсутствие. Позже он отказался посвящать меня в свое открытие для моей же безопасности, как он выразился.

– Какая трогательная забота! Мне жаль старика, но неужели он был настолько наивным? Не понимал, что вас в любом случае не оставят в покое?

– Он был неискушенным человеком. – Лиза потянулась за салфеткой, промокнула повлажневшие глаза. – Бедный Иван Васильевич! Как выяснилось, он даже в собственном доме был окружен врагами.

– Позвольте и мне салфетку. Бедный, бедный Иван Васильевич! – Рогозин поднялся. – Что ж, Лиза, кого я искренне жалею, так это вас. Вы понимаете, о чем я. Подумайте, посоветуйтесь с женихом. – Арсений как раз вошел в залу и остановился за спиной у Лизы. Я ни секунды не верю в ваше неведение. Скорее всего, вы все отлично знаете. Вам было бы выгоднее передать ваши записи в государственные структуры. Уверяю, таким образом вы избавите себя от риска. Еще раз прошу все взвесить и сообщить мне о своем решении.

Арсений и Лиза молча проводили Рогозина глазами. Лиза не шелохнулась, ее жених также не проявил должной учтивости. Следователь покинул усадьбу без провожатых.

Лиза запрокинула голову, на лице ее было страдальческое выражение. Арсений склонился поцеловать девушку.

Уже сидя за накрытым столом, приступая к завтраку, он спросил:

– Мы будем рассматривать его предложение?

Лиза болезненно перекосилась:

– Сеня, дай мне время. Во всяком случае, эту проблему я буду обсуждать не с рядовым следователем.

Неделю спустя Лиза и Арсений выходили из торгового центра, нагруженные покупками. На них оборачивались, многие узнавали. Лиза стала знаменитостью: историю о чудесной находке колокола опубликовали не только местные, но и столичные газеты. Телеканалы передавали репортажи с места события, Лизу снимали на фото– и телекамеры. Ни одна криминальная история не имела такого резонанса; огласку она получила благодаря невероятной развязке, когда православный колокол указал местонахождение похищенной девушки. Несмотря на то что еще не всплыла подоплека всех преступлений, начавшихся с убийства Крымова, Лизе уже звонили отовсюду, писали в почту, приглашали на работу в престижные организации. Рядом с именем Лизы все чаще упоминалось имя Арсения Кравцова. Работодатели были не прочь заполучить сразу двух ярких талантливых ученых, поэтому Арсений с Лизой что ни день рассматривали очередное выгодное предложение.

Рагдай вернулся домой, пока выходил только в сад или подолгу лежал у камина, положив голову Лизе на колени. Чтобы не обидеть Ская, пришлось пускать в дом и его, только одетый в толстую шубу самоед не любил долго оставаться в натопленном помещении, он уходил в холл и ложился на холодную плитку у двери.

Элла Леонидовна готовилась к свадьбе сына, составляла список гостей, рассылала приглашения. По настоянию врачующихся дед Черенок также получил приглашение на свадьбу. Бедный старик потерял покой и сон, приходил к Дусе, показывал старомодный костюм, извлеченный из нафталина, советовался, как одеться.

Сама Дуся приготовила для себя строгое платье, которое не помешало бы выполнять ее обязанности. Она не собиралась отказываться от места, хоть и являлась родной тетей невесты.

– Это моя работа, – говорила она. – Так к этому и относитесь.

Элла Леонидовна сделала над собой усилие и забыта слово «прислуга». К тому же было совершенно не ясно, где после свадьбы будут жить молодые, уедут ли в Москву или останутся в Вольшанках. Сейчас они ни о чем не могли думать, кроме предстоящей свадьбы, после чего намеревались ехать в свадебное путешествие за границу.

У Эллы Леонидовны было много причин для волнения – годами налаженная жизнь пришла к повороту. Что будет дальше, никто не знал…

Лиза и Арсений набили покупками багажник, сели в машину и поехали домой.

Лес вдоль автострады стоял весь белый, укутанный толстым слоем свежего нетронутого снега. Лиза смотрела в окно и думала: недаром люди, живущие близко к природе, сочиняют сказки, предания, легенды. Глядя на проплывающие мимо волшебные пейзажи, невольно поверишь, что где-то в чаще бродит старец Савелий, наведывается по ночам в деревни, заглядывает к землякам в окна. А кто-то по вечерам слышит тихое стройное пение со стороны разрушенного храма.

Рогозин сказал, храм будут восстанавливать, история с колоколом привлекла к проблеме внимание общественности и правительства. Дай-то Бог! Может, и на умирающие деревушки обратят внимание…

С их машиной поравнялся грузовик, посигналил. В окно высунулась веселая физиономия водителя Гены. Он помахал рукой, предлагая остановиться.

– Что ему надо? Холодно ведь, – поежился Арсений. – Ладно, скажу заодно, чтобы к нам не заезжал. И так всего полно.

Машины встали на обочине. Лиза вышла, кутаясь в новую шубу, подаренную Арсением.

– Приветствую! – Геннадий спрыгнул с подножки. – Тебя-то, Елизавета, мне и надо. Остановил вас, не мог утерпеть. Я тут о тебе кое-что узнал, Лиза. Может, оно тебе и не особо важно, но все ж дай, думаю, скажу. Старик мой тебя по телевизору видел в связи с нашумевшей историей. Он ее близко к сердцу принял, сам-то острюхинский, помнишь, я тебе говорил?

– Помню, Гена, – кивнула Лиза.

– Так вот, помимо всего прочего шибко он твоей личностью заинтересовался, стал выспрашивать кто такая, откуда. Я и скажи, что мать твоя тоже родом из Острюхина. Он сразу: Лида Колыванова! Тут я фамилию вспомнил, ты мне ее называла. Подтвердил, что не ошибся батя. Он маму твою хорошо знал и всю семью Колывановых. Ты, оказывается, здорово на свою бабку похожа. Батя ударился в воспоминания, рассказывал много. Я прямо заслушался. А он вдруг возьми и скажи:

«Лиза, стало быть, кости своего предка нашла».

«Как это, – говорю, – то же дьякон Савелий, разве у него были дети? Дьякону по сану жениться не положено».

«Ему не положено, а у брата его были дети, два сына и дочь Анфиса. Сыновья в Отечественную погибли, а Анфиса вышла за Петра Колыванова. Лизе она бабушкой приходится».

– Правда, – пробормотала Лиза. – К бабушке Анфисе я на могилу ходила. Вот так история! Сеня, ты слышишь?

– Сходи еще раз, – посоветовал Гена. – Там теперь могилка Савелия прибавилась. Рядом с племянницей похоронили. Все они там рядком лежат – прадед твой, сестра Капитолина и останки мученика Савелия. Народ ходит к нему на поклон. Вот восстановят храм, тогда, глядишь, по заслугам оценят деяния старца, заступника нашего. – Гена перекрестился. – Ну ладно, я поехал, – заторопился он. – Заболтался тут с вами. Решил вот рассказать. Подумал, может, тебе интересно будет свою родословную узнать. Случай уж больно любопытный, поразительно, что именно ты останки Савелия нашла.