Текст книги "Доверься мне"

Глава 8

– Майло! – позвал Рэнди и через минуту пожал протянутую ему руку.

– Очень приятно видеть вас снова, мистер Рэйлзбек, – приветствовал его мальчик.

Сказано это было очень серьезным тоном, но он переминался с ноги на ногу, прерывисто дышал, и глаза его жадно глядели на бодибилдеров.

Прядка подвела ребенка к нему, а сама пошла надеть перчатки и поработать с грушей, хотя не спускала с них глаз. Рэнди надел перчатки на Майло, а на себя нацепил красные кожаные щитки. Он начал объяснять Майло, что надо делать, но до того, как он закончил, Майло набросился на него с такой яростью, что, промахнувшись, потерял равновесие и, наверное, упал, если бы Рэнди не подхватил его.

– Ну, полегче, тигр. Я вижу, что ты пошел в маму.

Глаза ребенка блеснули, а личико помрачнело.

– Не надо говорить о моей маме.

– Я имел в виду, что у нее такой же резкий удар. Но тебе нужно учиться быть разумным, а не только драчливым.

– У нас в семье все разумные, – заявил Майло. – Я умнее Ви, но она еще маленькая. – Он не хвастался, просто констатировал факт. – Я высокий для моего возраста, но худой, и у меня плохо со спортом.

– Ты просто еще не нашел нужный вид. Как у тебя дела с баскетболом?

По дороге Рэнди купил в спортивном магазине маленькие боксерские перчатки. Прядка не сообразила, что перчатки, предназначенные для взрослых, могут быть велики Майло. Рэнди не собирался говорить ей об этом, ведь она захотела бы расплатиться. Это было его удовольствием и его секретом.

– Не очень. – Опять простая констатация. – Мой папа пытался научить меня попадать в кольцо и иногда играл со мной, но по большей части я просто играю в школе в футбол, хотя и терпеть этого не могу. Я часто спотыкаюсь.

– Над этим надо поработать. Но сначала давай-ка посмотрим, сумеешь ли ты попасть в цель.

Рэнди присел на корточки и стал учить Майло бить точно по щитку на своей руке. Сначала удары были неточными и неуклюжими. Потом мальчик взял себя в руки и стал попадать куда лучше, чем большинство ребят его возраста. Рэнди знал, каково с ними, – его племянники были настоящими маленькими дикарями и изводили своих родителей.

Минут через пятьдесят, несмотря на протесты Майло, Рэнди остановил занятия.

– Делай это помедленней, парень. Я не хочу, чтобы ты порвал мышцы.

– Я хочу научиться побыстрее. Мне надо защищать маму.

Рэнди прекратил расшнуровывать перчатки Майло. Он увидел себя в его возрасте – еще один худой, плохо координированный мальчик, берущий на себя слишком много ответственности.

Много лет назад из-за его недосмотра погиб ребенок. Не по его вине, настаивали его близкие. В отделе нераскрытых преступлений у него появился второй шанс поймать преступников, которые полагали, что им удалось уйти от ответственности. Как удалось когда-то его дядюшке.

Законно, но тем не менее не навсегда.

Рэнди поворошил взмокшие волосы Майло и хотел убрать их с его лица, но мальчик увернулся, непривыкший к такому фамильярному отношению.

– Спасибо, мистер Рэйлзбек. Можно прийти еще?

– Разумеется. Кстати, называй меня Рэнди. Ты сегодня был молодцом, Майло.

– Нет, не был. Но буду обязательно… Рэнди.

Он побежал к своей матери, превратившись из Майло Серьезного в Майло Сверхценного. Он принялся скакать вокруг нее, лупя воздух – показывая, чему он сегодня научился. Он вопил до тех пор, пока они оба не принялись смеяться. Прядка прижала мальчика к себе. Они встретились взглядами над головой Майло. Она улыбнулась и беззвучно произнесла «Спасибо».

Рэнди захотелось присоединиться к ним в этих объятиях – пусть хоть что-то вроде физического контакта с Прядкой. Вместо этого он тоже кивнул и произнес одними губами «Не за что».

Майло сел на полу в уголке спортивного зала и, пока шла тренировка, стал делать домашнее задание, хотя Рэнди ловил его на том, что тот следит за движениями, и был уверен, что мальчик будет повторять их, как только придет домой. Лишь бы не стал тренировать удары на домашних или приятелях, иначе вся вина будет на Рэнди.

Он проводил Прядку и всех остальных до их машин. Фрэнсин и Аманда собирались ехать куда-то ужинать.

Рэнди был вымотан. Это его воздержание и дополнительные тренировки высасывали энергию вместо того, чтобы давать ее. Он как будто бы не должен был чувствовать себя таким выжатым – напротив, готовым зажигать по клубам на Бил-стрит, опрокинуть одну-две «Маргариты», ударить по бабам…

Вместо этого он пошел домой. Наблюдая по телевизору баскетбольный матч, он сказал самому себе:

– Еще немного, и я заведу кошку.

Когда зазвонил телефон, Рэнди мгновенно проснулся и взял трубку.

– Прядка? – спросил он, пытаясь не выдать испуга голосом.

Он взглянул на часы на прикроватной тумбочке. Был час ночи. В это время приходят только плохие новости.

– Это Фрэнсин, Рэнди. О господи! Мне просто некому больше позвонить!

Он сел на краешек постели.

– Что случилось? Ты в порядке?

– Я – замечательно. Это Аманда. Кто-то пытался убить ее.

– С ней… плохо? Она жива?

– Ага, но ее избили. Мы сейчас в кризисном отделении для жертв изнасилования травматологического центра.

– Я буду там через двадцать минут.

Натягивая на себя одежду, он молился о том, чтобы Аманда не слишком тяжело пострадала, и ненавидел себя за то, что так рад тому, что это не Прядка. Он, пренебрегая правилами, припарковался на стоянке крупного медицинского центра, прицепил полицейское удостоверение на приборную панель и бегом бросился в травматологическое отделение разыскивать Фрэнсин.

Увидев его, она бросилась к нему так быстро, что едва не сбила с ног.

– Где она?

– Здесь. – Фрэнсин указала на один из занавешенных боксов. – С ней беседуют полицейские.

Слава богу, она может говорить.

– Что случилось?

– Я напрасно оставила ее. Это моя вина.

– Это не твоя вина. Это вина того, кто с ней такое сделал. Присядь, Фрэнсин. Расскажи мне все с самого начала. Потом я поговорю с Амандой. Сделай несколько глубоких вдохов.

Обширная грудь женщины приподнялась и опустилась несколько раз по мере того, как она жадно глотала воздух.

– Медленнее, а то голова закружится от гипервентиляции.

Она выдохнула.

– Так лучше. Теперь рассказывай.

– Мы с Амандой поехали поесть стейков в Саммер и прекрасно провели время. Когда мы перед этим сидели в ресторане, мне показалась, что она холодная и зажатая, а она оказалась просто застенчивая. – Фрэнсин засмеялась, несколько истерично. – Трудно поверить, что такая женщина может быть застенчивой, но это так. Ну, вот мы попрощались на парковке и разъехались. Или, по крайней мере, это я отъехала. – Она крепко схватила Рэнди за руку. – Я должна была подождать, но не сделала этого. Я знаю, ведь ты говорил нам… Но она садилась в машину, и я подумала…

Она заплакала навзрыд.

– Продолжай. Не думай сейчас об этом.

– Там была автомобильная пробка. Я стояла и ждала, пока не освободится выезд на шоссе, и почему-то взглянула в зеркало заднего вида. Я все еще могла видеть машину Аманды – то, что в ней, я имею в виду, потому что дверь все еще была открыта и в салоне горел верхний свет, но Аманды на водительском месте не было, а на земле что-то происходило. Она находилась прямо за мной.

– И что ты сделала?

Она опять выдавила из себя смешок:

– Сладкий мой, мне еще ни разу в жизни не удавалось сдать машину назад, но я-таки двинулась задом прямо на парковку, лежа на гудке и одновременно доставая ствол. Я въехала бампером прямиком в «ягуар» Аманды. – Глаза Фрэнсин вылезли из орбит. – Она убьет меня, когда увидит, что я сделала с ее драгоценной деточкой.

– Она скажет – да черт с ним.

Рэнди с трудом сдерживал нетерпение – важно было, чтобы Фрэнсин, как свидетель, рассказала о случившемся так, как она это восприняла, но ему хотелось, чтобы Фрэнсин выложила ему все перед тем, как он сможет пойти поговорить с Амандой.

– Я видела, что она лежит на земле сбоку от машины и кто-то наклонился над ней. Похоже было, что они борются.

– Могла б ты описать его?

– Когда я стукнула «ягуар», он вскочил и бросился бежать в кусты. Он был в черном с ног до головы.

– Ты в него стреляла?

Фрэнсин закрыла лицо руками, будто хотела закрыться от этого зрелища.

– Я боялась, что, если выстрелю, промахнусь и попаду в один из тех домишек, что на другой стороне за кустами. Убила бы кого-нибудь во сне…

– Стрелять в убегающих преступников противозаконно. Если б ты в него попала, у тебя были бы неприятности.

Она откашлялась.

– Ты думаешь, они бы обвинили меня, если б я убила его? Но у меня не было возможности. Я буквально вывалилась из машины, даже не выключила двигатель, и оказалась всей моей тушей на земле. Аманда была в таком состоянии, что даже попыталась стукнуть меня. Я не знаю, чем он ее приложил, но из виска у нее текла кровь, и лицо было разбито в кашу. Рукав жакета оторван. – Фрэнсин потрясла головой. – Потом она отключилась. К этому времени из ресторана выбежали какие-то ребята, чтобы посмотреть, кто там на кого наехал, и я сказала, чтобы звонили 911. Они подумали, что это я с ней сотворила – поскольку тюкнула ее авто. Схватили меня, орали от восторга, пока не поняли, в чем дело. Как же, большая черная женщина стоит на коленях над хорошо одетой белой женщиной! Ну и что они могли подумать, если б не знали нас?

– Надеюсь, ты убрала свой пистолет подальше еще до приезда полиции?

Она кивнула:

– Он в сумке. Показала им мое разрешение на ношение, перед тем как дать проверить, что я из него не стреляла. Слава Всевышнему, Аманда оклемалась к этому моменту и продержалась чуть-чуть, чтобы сказать, что не я это сделала. – Фрэнсин стиснула его руку. – Копы пытаются доказать, что это было обычное ограбление – просто выхватили сумочку, но я в это не верю. Он поджидал ее, Рэнди, а не просто кого-нибудь. Ему не нужно было уродовать ее таким образом, если б ему надо было утащить ее.

– Утащить ее? – дернулся Рэнди.

– Ну да. Он вцепился в нее и тянул в сторону кустов. Я сужу по тому, что он оторвал рукав. Там, около ресторана, у него могло быть сколько угодно более легкой добычи. Старички… Зачем ему было ждать кого-то роста Аманды? Уж она-то точно не подходит на роль жертвы.

– Да, не подходит. Ты тоже.

– Надо быть Годзиллой, чтобы напасть на меня. Я поехала в «скорой» вместе с ней, потому что она не отпускала мою руку. Она не слишком хорошо помнит, что случилось. Только то мгновение, когда она отпирала машину, а потом уже то, как она очутилась в «скорой».

Фрэнсин закрыла лицо пухлыми руками и начала всхлипывать. Рэнди обнял ее и прижал к себе. Ему показалось, что он обнимает диванную подушку, которая то надувается, то опадает. Он похлопал ее по спине.

– Все в порядке, Фрэнсин, все в порядке.

Наконец, она наплакалась и села прямо. Рэнди подал ей свой носовой платок, чтобы она могла вытереть глаза и высморкаться.

– Что, если б там не было никакого движения, и я бы просто свободно уехала? Может быть, я бы и не позвонила тебе, но я не знаю, кто еще…

– Разумеется, ты должна была позвонить мне. Я бы потом просто рехнулся, если б ты этого не сделала. Я был прав, посчитав на первом занятии, что ты – супергероиня. Я был прав.

Она усмехнулась:

– Если б я догнала его, со стволом или без, я б его запросто пришибла.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь.

– Детектив Рэйлзбек?

Он поднял глаза. И увидел незнакомого молодого патрульного в униформе, который выходил из-за занавеса, отгораживавшего бокс с Амандой.

– Вы меня не знаете, но я как-то вас видел. – Он улыбнулся Фрэнсин. – Дама в боксе говорит, вы ее ангел-спаситель.

– Угу. Господу придется собрать весь наличный запас крыльев, чтобы оторвать меня от земли.

– Можем мы с вами поговорить, мэм? Детективы захотят побеседовать с вами завтра утром, но мне бы хотелось послушать, что случилось, пока это свежо у вас в памяти. Взять у вас СНО.

– А это что еще такое?

– Свидетельство непосредственного очевидца. – Он пожал плечами. – Это недолго. Парень, что напал на нее, должно быть, уже дома, в постели. У нас есть разрешение от этой леди отогнать ее «ягуар» на спецстоянку, чтобы ребята из Си-эс-ай могли его осмотреть. Ее подержат здесь ночь, чтобы завтра сделать сканирование. Ваша машина на ходу, мэм? Вас не надо отвезти домой?

– Я отвезу тебя после того, как поговорю с Амандой, – вставил Рэнди, а когда они оказались вне слышимости для Фрэнсин, он сказал копу: – Нападавший не знает, как много она и Фрэнсин видели. Он может повторить попытку, с одной или с обеими. Скажи своему начальству, что детектив Рэйлзбек просит приставить охрану к миссис Донован на сегодняшнюю ночь, а потом известите детектива Ричарда О'Хару.

– Посреди ночи?

– Уж поверь мне – он может примчаться сюда прямо сейчас. Я все-таки поговорю с Амандой, если она в состоянии говорить.

Коп кивнул и нажал на кнопку передатчика у воротника, но потом остановился.

– Вы ведь не думаете, что это было нападение с целью грабежа, правда?

– Я бы не стал называть это так или иначе, – сказал Рэнди и подумал, что парень-то неглуп. – Надо обратить на него внимание О'Хары.

Рэнди уже взялся одной рукой за занавес, за которым лежала Аманда, когда патрульный сказал:

– Она тоже ударила его. Вырвала кусок из латексной перчатки, которая была на нем.

Рэнди резко обернулся и уставился на парня.

– У вас есть улика?

– Да, сэр. Дорожная служба обнаружила кусочек латекса, прилипший к ее блузке, и положила его в пакет для улик.

– Прилипший к крови?

– Не знаю, сэр. Они намерены утром отправить его в лабораторию.

Да! Наконец конкретная улика! Ликуя, Рэнди зашел за занавес.

Аманда под легкой больничной простынкой выглядела совсем миниатюрной. Монитор попискивал в такт сердцебиению и давлению крови. Она была под капельницей, на голове белела повязка.

– У тебя будет здоровенный «фонарь», – сказал Рэнди.

Остальная часть ее лица и вся левая рука представляли собой один сплошной синяк.

– Спасибо Фрэнсин, что у меня хоть что-то будет. – Она прикрыла глаза. – Меня накачали лекарствами, я скоро отключусь – так что говори скорей. У меня жутко болит голова.

– Завтра будет еще хуже.

– Ты просто луч солнца в моей жизни.

Он подтащил стул к ее кровати, сел и взял ее за свободную руку.

– Я чувствую себя виноватым.

– Ты так же виноват, как и Фрэнсин, которая спасла меня. Ты сделал нас супербдительными.

– Очевидно, не слишком бдительными. Я должен был поехать на ужин вместе с вами.

– А мы тебя не приглашали. – Она сжала его руку. – Мне страшно. Мне очень-очень страшно.

– Занятия по самообороне тебе, похоже, не слишком помогли.

– Я просто не думала, что мне кто-то угрожает, если не считать какого-нибудь озлобленного разводящегося в здании суда. Но там всегда есть судебный пристав. Ты предупреждал нас. А я не приняла твои слова всерьез. – Она попыталась улыбнуться, и было заметно, что это доставляет ей страдания. – Я защищалась так, как ты нас учил. По крайней мере, я думала, что так. Ты говорил, что нельзя допускать, чтоб нас затащили в какое-то другое место. Возможно, я оцарапала его. Я знаю, что ударила его, когда он пытался зажать мне рот. Вкус резины…

– У нас есть кусочек резины, который ты вырвала. Можешь ты припомнить еще что-нибудь о нем? Рост? Раса?

Она покачала головой:

– Только отдельные мгновения: как я открывала машину, потом как я оказалась на земле, отбивалась и царапала его ногтями. – Она потрогала свою разбитую скулу и вздрогнула от боли. – Это когда он, должно быть, пытался вырубить меня. Следующий момент, который я помню, – Фрэнсин держит меня. – Она сильно стиснула руку Рэнди. – Что, если он думает, что я смогу опознать его?

– Я попросил департамент полиции прислать кого-нибудь, пока ты будешь здесь. – Он встал. – Тебе надо поспать.

– Нет, погоди! Я хочу рассказать, пока это свежо в памяти.

Рэнди снова сел:

– Хорошо. Закрой глаза. Когда ты царапала его, что ты чувствовала?

– Я действовала, как ты нас учил. Не нащупала волос или кожи. Может, какой-то колпак, а? Они проверили у меня под ногтями на случай того, что оцарапала его до крови, но я не знаю, так это или нет. – Она взглянула на свою руку. – Прощай, мой маникюр.

Она начала засыпать.

– Продолжай. Чем от него пахло?

– Маслом.

– Кулинарным?

– Я не помню…

Ее голова бессильно упала…

Когда Рэнди вышел от Аманды, молодой патрульный стоял прислонившись к стене напротив боксов с травмированными пациентами.

– Они пришлют кого-нибудь, чтобы присмотреть за миссис Донован, – сказал он. – Детектив О'Хара не разозлился, когда я ему позвонил. Говорит, он подъедет сюда завтра утром. Сказал, чтобы я поблагодарил вас и что он обязательно вас найдет.

Рэнди довел угрюмо молчавшую Фрэнсин до ее машины. «Ягуар» уже отогнали, авто Фрэнсин было только слегка оцарапано и был разбит фонарь заднего света. Рэнди проводил ее домой в аккуратное бунгало 30-х годов постройки в Восточном Мемфисе и ожидал в гостиной, пока она не проверит весь дом.

– У меня самая лучшая в мире система охранной сигнализации, – сказала она, вернувшись в гостиную. – Все будет хорошо. Уже почти светает, и мы оба нуждаемся в отдыхе.

– Я устроюсь на кушетке.

– Нет, не надо. Ступай домой. Сигнализация включена, пистолет заряжен. Я совершенно вымотана, и никакой няни мне не требуется.

Он сдался.

– Детективы позвонят тебе завтра утром, чтобы назначить время допроса. Сможешь отдать детей на продленку?

– Если потребуется. Кроме того, я же здесь только присутствую. Они смогут обойтись без меня. На самом деле ими занимаются учителя и бабушки с дедушками.

Рэнди неуклюже обнял ее и подождал, стоя на крыльце, пока она настраивала свою систему сигнализации. Он чертовски устал. Вряд ли стоило ехать домой, но ему надо было принять душ, побриться и переодеться в чистое. Если дела пойдут таким образом, он просто заснет за компьютером в отделе. Рано или поздно весь кофеин в мире не сможет поддерживать его в бодрствующем состоянии.

Рэнди не знал, когда Прядка встает, чтобы отвести детей в школу, но он планировал позвонить ей, чтобы рассказать об Аманде и напомнить, чтобы была внимательней.

Второй его мыслью было проехаться вокруг ее дома. Если повезет, новость о нападении не попадет в утренние выпуски, то есть у него есть шанс рассказать ей до того, как она узнает об этом из другого источника.

Все это было не случайно. Аманда выглядела слишком похоже на тех, других женщин, даже если учесть, что она была на несколько лет старше. Рэнди сделал крюк, вернувшись к ресторану, где напали на Аманду, и объехал все улицы поблизости. Он хотел записать номера двух фургонов, припаркованных прямо на дороге, – на тот случай, если они окажутся связанными с преступлением, но на улице фургонов не обнаружил. Если этот парень и приехал в таком, припарковав его поблизости, чтобы запихать туда Аманду, он давно скрылся.

Февральский рассвет был серым и вялым, таким же изнуренным, как сам Рэнди. Ему хотелось остаться в постели. Час под горячим душем и двадцать порций капучино взбодрили его – в достаточной степени, чтобы поехать к Прядке без того, чтобы заблудиться или врезаться в дерево. Кажется, он становился слишком старым для поздних заполночных бдений, ранних подъемов и суточных дежурств.

Не было ли это пинком под зад со стороны судьбы? Если он будет думать в том же направлении и дальше, следующей вещью, над которой он задумается, станет как найти себе жену.

Как если бы…

Он представлял, как увидит Хелену вне занятий. Диафрагма болезненно сжалась при мысли о том, что придется рассказать ей о нападении на Аманду. Его всегда начинало трясти, когда приходилось приносить дурные новости. Он представлял, как бы он поймал ее за длинные темные волосы, провел бы по ним до самого низа, пропуская сквозь пальцы. Ему нравились длинные темные волосы. Правда, светлые и рыжие тоже ему нравились.

Рэнди посидел в машине напротив дома Хелены, пытаясь придумать, как рассказать ей о том, что произошло с Амандой. Потом он бросил это занятие, вышел и позвонил в дверь.

– Мама! Кто-то пришел!

Даже через толстую, усиленную дверь услышал он громкий стук шагов, спускавшихся по лестнице, потом увидел, как поворачивается болт засова.

– Майло! Остановись! Немедленно отойди от двери!

– Но…

– Сейчас же!

Еще шаги, едва слышные. В двери был глазок, но не слишком большой, чтобы увидеть, смотрит ли кто-то в него наружу или нет.

– Ох! – Это был голос Прядки, потом раздался звук поворачиваемого замка.

Еще он услыхал пиканье отключаемой сигнализации. Наконец входная дверь открылась, но страховочная стеклянная дверь оставалась закрытой.

Ее волосы были распущены – замечательно! – но выглядели такими же унылыми. Белая прядь в темных волосах казалась сверкающей серебряной полоской. Он-то надеялся застать ее как минимум в шелковом белье под разлетающимся пеньюаром. Но тщетно. Она была одета в мешковатый серый свитер и широкие спортивные брюки и стояла обхватив себя руками. Но на ее губах была помада. Это нечто новенькое. Ей бы следовало выбросить этот прикид и надеть что-нибудь более ей подходящее, потому что то, что на ней было, все равно не могло скрыть сексуальных изгибов ее тела.

– Что случилось? – спросила она.

Даже без «привет». Но разве может коп появиться на пороге дома в половине восьмого утра, чтобы принести хорошие новости?!

– Не возражаешь, если я войду прежде, чем соседи позвонят в полицию?

Рэнди улыбнулся ей самой широкой улыбкой, на которую был способен. Никакого эффекта. Она открыла страховочную дверь и отступила, пропуская его в холл.

– Я пришел сказать, что…

– Рэнди!

Он успел увернуться и принять бросившегося на него Майло хотя бы на бедро, а не на солнечное сплетение. Чувствительный удар, но он не мог показать этого мальчишке.

– Привет, Майло. Как насчет того, чтобы стать следующим чемпионом мира в наилегчайшем весе?

– В супертяжелом!

Он нацелился кулачком в пряжку на ремне, но Рэнди перехватил его по пути. Парень мог стукнуть довольно сильно – если б достиг цели – и выбить наружу те самые пол-литра капучино.

– Майло, прекрати! – сказала Хелена. – Скажи как положено «доброе утро», закончи завтрак и будь готов ехать в школу, а то мы опоздаем.

– Но…

– Ступай!

Рэнди пожал плечами, показывая, что слова мамы в этом случае важнее. Виола с серьезным видом наблюдала за ними с порога кухни и скрылась за дверью вслед за братом.

– Пойдем ко мне в кабинет, – сказала Хелена.

Проходя за ней, он мельком заглянул в какую-то комнату. Стены были целиком закрыты книжными полками. Еще книжные полки располагались по стенам холла, ведущего в глубину дома, и по стенам небольшого кабинета Хелены. Стол был завален кипами бумаг. Компьютер и два принтера смотрелись на этом фоне довольно странно.

Она не стала садиться за стол, в потертое кожаное кресло, и занять второе кресло, тоже потрепанное, его не пригласила.

– Что случилось?

– На Аманду вчера поздно вечером напали. Он подхватил ее, потому что у нее подкосились ноги, но она стряхнула его руку и присела на краешек стола.

– Она в порядке?.. Ну да, конечно нет… Где? Насколько сильно?

– На парковке у ресторана. После того, как они с Фрэнсин там поужинали. Фрэнсин увидела, что происходит, и врезалась в ее «ягуар». Тот парень запаниковал и убежал. У Аманды подбит глаз и еще пара ушибов, но в целом она в порядке.

– Он сбежал? Рэнди кивнул:

– Скрылся в кустах. Его искали, но он исчез.

– Это был… он?

– Возможно. Я хотел сказать тебе до того, как ты услышишь об этом в новостях.

– Она в больнице? В безопасности?

– Да, под охраной.

– Это Фрэнсин спасла ее? Врезавшись в ее «ягуар»? – Она громко рассмеялась.

Он не удивился такой реакции. Разрядка от напряжения часто выражается в смехе.

– Не уверен, что они доложили об этом Аманде. Радиатор у машины, поди, в лепешку, и это влетит ей в солидную сумму. Автомобиль на спецстоянке. Мы пройдемся по нему частым гребешком.

– Но вы не рассчитываете найти какие-то улики. Рэнди покачал головой. Он уже решил, что не станет упоминать о кусочке латекса. Могут пройти недели, прежде чем специалисты лаборатории в Нашвилле обработают его на наличие ДНК.

– На нем перчатки и маска – как обычно.

– Мама! – позвал Майло. – Мы опаздываем.

Она взглянула на часы.

– Майло прав. Мне надо ехать.

Она проводила Рэнди вниз, в холл. Перед дверью она остановилась и сказала:

– Спасибо, что заехал предупредить.

Звучало это холодно и вполне спокойно, но Рэнди видел, как пульсирует жилка на ее шее, а рука, поворачивавшая замок, дрожит.

– Без проблем.

Когда он проходил мимо, она схватила его за руку:

– Почему вы не ловите его? – Ее глаза сверкали. – Черт вас возьми!

Она начала дрожать всем телом. Рэнди обхватил ее руками и сильно прижал к себе. Он чувствовал, как она прижалась к нему всем телом. Потом она спрятала лицо у него на груди и позволила ему поддержать себя.

– Мы возьмем его, я клянусь, – прошептал он ей в ухо. – Я не позволю ему тронуть тебя.

Она оттолкнула его, ее щеки были мокры от слез.

– Вы не должны дать ему тронуть никого. Обещай мне.

– Ты же знаешь, я не могу.

– Тогда какая от тебя в жизни польза?

Она практически выпихнула его за дверь. Он стоял на крылечке, дожидаясь, когда щелкнет замок.

– Не много, Прядка, не много.