Текст книги "Ночная школа"

«Потому что напилась как свинья, – подумала она с отвращением. – Или же… – Тут выражение ее лица резко изменилось… – Быть может, Сильвиан подмешал мне что-то в шампанское?…»

Нельзя сказать, чтобы Элли совершенно не умела пить. По крайней мере, до сих пор никогда не напивалась до такой степени, хотя в старой школе частенько налегала на сидр. А ведь от сидра тоже можно захмелеть – да еще как! Между тем на вечере она выпила всего три бокала шампанского. На ее лице начал проступать ужас.

«Неужели Сильвиан способен на такую подлость?»

Но прежде чем она успела додумать эту мысль, до ее слуха снова донесся пронзительный крик. На этот раз он слышался совсем близко, буквально за углом. Элли отпрыгнула в густую тень кустов, прижалась спиной к стене и вся обратилась в слух.

Из-за угла доносились какой-то треск, шум, звуки ударов. Определенно там дрались. Потом все стихло.

Элли затаила дыхание.

Через секунду в темноте послышались шаги. Кто-то бежал к тому месту, где она укрылась.

– Картер? – неуверенно спросила она.

Звук шагов мгновенно затих.

Элли с шумом втянула в легкие воздух, осознав, какую ошибку она допустила. Адреналин прочистил ей мозги от алкоголя, и она, желая хоть как-то обезопасить себя, еще сильней вжалась в стену, чувствуя спиной сквозь тонкое платье холодные жесткие прикосновения кирпичной стены. Хотя она ничего не видела, у нее не оставалось сомнений, что какой-то человек или люди находятся рядом с ее убежищем, возможно, ищут ее.

И тогда она, по своему обыкновению, снова принялась считать. На этот раз, обмирая от страха, она мысленно отсчитывала удары забившегося вдвое быстрей сердца.

«…десять, одиннадцать, двенадцать…»

Опять послышались шаги. Кто-то снова двигался в ее сторону – правда, значительно медленнее, чем прежде. Отлепившись от стены, Элли помчалась что было сил ко входу в академию. Тот, кто ее выслеживал, устремился за ней: она слышала у себя за спиной звуки его шагов. Она наддала еще больше в надежде, что преследователь ее не догонит, но потом зацепилась ногой за что-то и, издав душераздирающий вопль, потеряла равновесие и рухнула на землю.

Лежа на мокрой от ночной росы траве, она свернулась в клубочек и, обхватив голову руками, стала ждать неминуемого, как ей казалось, нападения. Но его не последовало. Вместо этого шаги, слышавшиеся прежде у нее за спиной, вдруг изменили направление и стали быстро от нее удаляться. Через минуту они исчезли, и Элли сделала вывод, что ее преследователь по неизвестной причине сбежал.

Элли еще некоторое время лежала в траве тихо, как мышка – пока не убедилась, что осталась совершенно одна. Затем осторожно приподнялась, присела и осмотрелась.

В следующее мгновение она почувствовала, что руками вляпалась в какую-то лужу. Когда же ее глаза окончательно привыкли к ночной темноте, она поняла, что споткнулась о тело девушки в светлом платье, лежавшей ничком посреди лужайки.

Элли осторожно дотронулась до девушки, но та не шевелилась. Тогда, схватив ее за плечи, не без труда перевернула ее на спину.

– Эй, ты как? В норме?

А потом она кое-что увидела. И с шумом втянула в легкие воздух.

Окружающий мир на некоторое время разом лишился всех своих красок и звуков.

Пятясь, она отползла от тела девушки, неотрывно глядя на ее светлое платье.

Словно онемев и оглохнув, Элли побрела, спотыкаясь на каждом шагу, к заднему входу академии.

Внутри свет не горел. В холле было темно, царил страшный беспорядок, и пахло дымом. Люди, что-то крича и не замечая ее, пробегали мимо. К Элли наконец начали постепенно возвращаться чувства восприятия действительности. И первым делом она ощутила странную отстраненность от всего происходящего. Ее сознание словно дистанцировалось и от школы, и от всех этих людей, и от того, что здесь случилось. Она смотрела только перед собой, а измазанные кровью руки держала перед собой – так, чтобы они не касались тела.

При этом она, словно молитву, вновь и вновь повторяла про себя две фразы.

«Все это не имеет никакого отношения к реальности. Это просто не может быть правдой. Все это не имеет никакого отношения к реальности. Это просто не может быть правдой…»

По мере того как она приближалась к бальному залу, дым становился все более густым и едким, и скоро у нее начали слезиться глаза. Огромный зал – такой красивый в начале вечера, с горевшими в канделябрах свечами, расставленными повсюду в вазах белыми цветами и льняными скатертями на столах – был весь затянут дымом. Свет пробивался лишь в нескольких местах – там, где учителя орудовали электрическими фонариками и где редкие сполохи пламени пронизывали дымовую завесу. По залу носились молодые люди в смокингах, пытавшиеся потушить огонь, хлеставшие по пламени влажными льняными скатертями, сорванными со столов, в то время как девушки в вечерних платьях таскали в зал воду в чем только могли, включая серебряные ведерки для льда, медные емкости для пунша и цветочные вазы. Пол был забросан скинутыми за ненадобностью туфлями на высоких каблуках и усыпан осколками разбитых хрустальных бокалов для шампанского.

Возгорания были небольшие, и уже начали затухать – ученики определенно битву с огнем выигрывали. Но худшей проблемой оказался густой дым. В зале было просто нечем дышать.

– Откройте окно! – послышался чей-то крик.

– Ни в коем случае! – сказал кто-то твердым голосом. – Приток воздуха позволит ожить огню. Так что терпите, а кто не может – выходите продышаться на улицу.

Как ни странно, голос Желязны внушал уверенность и успокоение. Элли по крайней мере почувствовала это на себе, когда стояла посреди всего этого кошмара, не в силах осознать грандиозность бедствия во всей его полноте.

– Элли! Ты в порядке? – воскликнула материализовавшаяся из дыма и темноты Джу с измазанным сажей лицом и цветочной вазой в руках. – Господи! Да ты вся в крови. Ты что – ранена?

Поставив вазу на пол, Джу взяла подругу за руки и стала осматривать их в поисках открытой раны. Элли отрицательно покачала головой, но промолчала, поскольку все еще не могла говорить. Губы у нее, правда, шевелились, но совершенно беззвучно.

– Элли, ты меня пугаешь, – сказала расстроенная Джу со слезами на глазах. – Прошу тебя, скажи скорее, что ты в порядке.

Казалось, последняя реплика Джу вывела наконец Элли из состояния прострации, и она начала говорить – сбивчиво и невнятно, комкая слова.

– Там, у стены… за углом… кто-то пронзительно закричал, а потом… а потом… Короче, там все залито кровью, абсолютно все… Понимаешь?

Васильковые глаза Джу расширились от ужаса, а пальцы впились в предплечья Элли с такой силой, что девушке стало больно.

– Чья кровь? Откуда? Элли, сосредоточься и попытайся объяснить спокойно и членораздельно, где ты видела кровь?

Элли снова посмотрела на свои руки.

– Джу! Это кровь Рут. Она там… на улице. С перерезанным горлом… и я думаю… она умерла.

Джу сглотнула комок и хриплым от волнения голосом крикнула:

– Джерри! Где Джерри?

Элли остановившимся взглядом следила за тем, как Джу, пробиваясь сквозь дым и пламя, бежала к учителю, хлеставшему тлеющие головешки мокрой полотняной скатертью. Лицо у него, как и у всех, кто боролся с огнем, было черным от сажи. Рядом с Джерри стояла библиотекарша Элоиза с таким же запачканным лицом и спутанными волосами, висевшими у нее вдоль спины, как кусок грязной пакли. Она была босиком и заливала огонь пеной из небольшого огнетушителя.

Подбежав к Джерри, Джу очень быстро зашептала что-то ему на ухо. Элли не разобрала ни единого слова, видела только паническое выражение на лице подруги.

Джерри и Элоиза обменялись взглядами. Потом Элоиза отдала огнетушитель какому-то парню, и они с Джерри выбежали из комнаты.

Когда Джу вернулась, Элли, обведя взглядом помещение, спросила:

– А где Лайза?

Джу прикусила губу:

– Хоть я и пыталась, нигде не смогла найти ни ее, ни тебя.

– Выходит, ты вообще ее не видела? – В голосе Элли прорывались истерические нотки. Она осознавала это, но никак не могла от них избавиться. – Джу, боюсь, как бы с ней не приключилась беда… такая же, как с Рут.

Глаза Элли наполнились слезами, и она попыталась смахнуть их тыльной стороной ладони. Джу сказала:

– Спокойно, Элли. У меня не было возможности заняться ее поисками всерьез. – Джу окинула взглядом комнату. – Кажется, огонь здесь уже почти потушен. Пойдем искать ее вместе.

Джу схватила Элли за руку и потянула за собой. Они торопливо шли сквозь задымленное помещение, вглядываясь в лицо каждой девушки, проходившей мимо.

Но Лайзы среди них не оказалось.

– Теперь на улицу через главную дверь. – Поскольку Джу, как обычно, мчалась, как гоночный автомобиль, Элли то и дело приходилось переходить на рысь, чтобы поспевать за ней. Девушки очень быстро достигли главного холла и направились было к двери, как вдруг остановились и замерли, словно пораженные громом. Ближе к выходу на каменном полу холла распростерлась хрупкая фигурка в серебристо-голубом платье. Лицо ее было прикрыто прозрачно-голубым шарфиком, легким, словно дымка. Поперек тела девушки лежал тяжелый подсвечник на длинной деревянной ножке.

– Господи, только не это! – едва слышно прошептала Джу, когда они с Элли бросились к подруге.

Элли присела на корточки рядом с Лайзой, взяла ее за руку и пощупала пульс:

– Слава богу, жива.

Джу сняла с тела Лайзы подсвечник и отшвырнула в сторону. Элли отвела с лица девушки шарфик, затем прядку светлых волос и обнаружила у нее на щеке длинный глубокий порез. Джу вскрикнула и, чтобы не разрыдаться, прикусила зубами кулачок.

– Лайза, ты нас слышишь? Пожалуйста, приди в себя, ты нам очень нужна.

Элли увидела падавшие на голубое платье капли и вдруг поняла, что это ее собственные слезы. Тогда, закрыв лицо руками, Элли расплакалась по-настоящему. Сидевшая рядом с ней на полу Джу тоже плакала навзрыд.

Глава шестнадцатая

Спустя несколько часов ученики и учителя собрались в темном зале. Принесли ящик с электрическими фонариками, которые раздали присутствующим, в то время как медсестры огородили в углу закуток и оказывали необходимую помощь тем, кто получил ссадины и ожоги.

Слышались обрывки разговоров:

– Передай мне бинт!

– Пакет со льдом на лодыжку…

– Этой немедленно инъекцию антибиотика…

Лайза продолжала находиться в бессознательном состоянии и ее отнесли в школьный лазарет. Джу и Элли требовали, чтобы им позволили сопровождать ее и суетились вокруг носилок, как испуганные несушки. Элоизе, однако, удалось убедить их остаться.

На щеке у библиотекарши по-прежнему красовались черные полоски сажи, как нельзя лучше подходившие по стилю к ее маленькому черному платью, теперь кое-где опаленному огнем. Туфли она где-то скинула и была босиком – хотя это было небезопасно. В ее лице не читалось и намека на усталость.

– Обещаю, что с вашей подругой все будет хорошо, – сказала она. – Просто ей нужно немного отдохнуть. А мне нужна ваша помощь здесь. Я ведь могу на вас положиться?

Поколебавшись, девушки без особой охоты кивнули, после чего были отправлены на жилой этаж, чтобы умыться и переодеться.

Когда девочки поднимались по лестнице, начало сказываться пережитое напряжение. Кроме того, им просто было страшно, поскольку свет не горел в коридоре дортуаров и там царила почти чернильная тьма. Элли и Джу крепко держались за руки. У Элли сильно болела голова, а под солнечным сплетением образовалась противная сосущая пустота, и ей казалось, что ее вот-вот вырвет.

Когда пришло время разойтись по комнатам, Джу сказала:

– Надеюсь, нам ничего не угрожает? Здесь ведь безопасно, правда?

– Если бы Элоиза думала обратное, она бы ни за что на свете нас сюда не послала, – ответила Элли, но полной уверенности в ее голосе не чувствовалось.

– О’кей! Только нигде не задерживайся и сразу беги в ванную. Я буду ждать тебя там.

Элли медленно открыла дверь своей спальни и первым делом посветила своим маленьким фонариком во все углы, чтобы убедиться, что там никого нет. В темноте комната выглядела по-другому: казалась чужой и не имевшей к ней никакого отношения. Что же касается ее вещей, то можно было подумать, что их отнесли туда по ошибке. Пробежав через комнату к гардеробу, Элли открыла его и стала хватать первое, что ей попадалось под руку.

Позже, в темноте душевой, освещенной лишь тусклым лучом фонарика, висевшего на каблуке одной из одолженных ей Джу туфель, Элли изо всех сил соскребала с тела присохшую к коже кровь. Холодный душ окончательно прочистил ей мозги и вернул способность мыслить трезво и рационально. Джу с включенным фонариком ждала ее в комнате с умывальниками. Время от времени девочки перекликались, чтобы не было так страшно, поскольку знали, что не только в ванной, но и на всем этаже нет ни единой живой души.

– Ты еще жива?

– Жива. А ты?

– Хочется в это верить.

Покончив с мытьем, Элли оставила безнадежно испорченное белое платье и серебристые туфли Джу в шкафчике для переодевания.

Выйдя из ванной, Джу и Элли торопливо спустились на цокольный этаж. По закопченным стенам метались лучи фонарей, ученики выносили из бального зала пострадавшую от огня и поломанную мебель. Из открытой задней двери доносился звук заработавшего дизельного генератора, гнавшего ток по змеившимся по коридору кабелям в сторону главного холла, где неяркий свет загоревшихся наконец ламп, постоянно мигавших от перепадов напряжения, пронизывал клубы все еще стлавшегося по помещению серого дыма. Картина напоминала кадры из голливудских боевиков об освоении какой-нибудь дальней планеты.

Джу и Элли молча стояли бок о бок, оглядывая происходящее. Потом Элли с запинкой произнесла:

– Думаю, нам надо найти Элоизу.

Но вместо библиотекарши они наткнулись на Изабеллу, которая, взгромоздившись на шаткий деревянный стул, спокойным голосом отдавала команды преподавателям и ученикам. Ее белое платье в нескольких местах было испачкано сажей и копотью, но по-прежнему сидело на ней безукоризненно. Она вообще, несмотря ни на что, выглядела очень хорошо, возможно, лучше всех присутствующих. Только прическа растрепалась и тщательно уложенные в начале вечера волосы теперь рассыпались по плечам. Увидев Джу и Элли живыми и здоровыми, она испытала немалое облегчение. Но более всего, как показалась Элли, Изабеллу почему-то обрадовало ее присутствие.

Сойдя со стула, она взяла Элли за руки и притянула к себе. Потом тихим шепотом, чтобы ее могла слышать одна только Элли, произнесла:

– Мне очень жаль, что тебе пришлось увидеть тот кошмар. Как ты?

Слыша сочувствие в ее голосе, Элли едва не расклеилась. Ей хотелось плакать из-за Рут, из-за жалости к себе самой. Ей хотелось обнять Изабеллу. Но вместо этого она, сдержав слезы, ответила, что все в порядке. Изабелла внимательно посмотрела на нее и, кивнув, снова встала на стул.

– Значит, так, – сказала Изабелла уже совсем другим, деловым голосом и протянула девочкам пластиковый пюпитр с прикрепленными к нему скрепкой листками бумаги и карандашом на веревочке. – Мне нужно точно знать, где находится тот или иной ученик. Всего в академии по спискам летнего семестра насчитывается пятьдесят два школьника. Их имена на первом листке. Обойдите школу, идентифицируйте каждого из тех, что вам встретится, и запишите имена на втором листке. Да, чуть не забыла! Вам поручается обойти только центр цокольного этажа, подниматься на верхние этажи и заходить в крылья запрещается. А уж о том, чтобы выйти за пределы здания, даже думать не смейте. Этого нельзя делать ни в коем случае. Понятно?

Девочки кивнули.

В это время к Изабелле подошла группа учителей, и она повернулась к ним.

Поначалу Джу и Элли не знали, как подступиться к выполнению порученного задания. В школе было очень темно, а ученики, проносившиеся мимо них, напоминали скорее тени, чем живых людей. Но потом подруги выработали систему действий: затаившись в углу и ведя наблюдение (глаза к тому времени уже привыкли к темноте), они записывали тех, кого знали лично, а когда покончили с этим, занялись парнями и девчонками, которых раньше видели лишь мельком – отводили в сторонку и задавали вопросы. Потом отправились бродить по комнатам, сверяя сделанный ими список со списком учащихся, полученным от Изабеллы. Время шло, и количество не попавших им на карандаш школьников постепенно уменьшалось. Кроме того, эта работа положительным образом сказывалась на состоянии их нервной системы: обе заметно успокоились.

Прошел еще час, и кое-где загорелось электричество, что в значительной степени помогло им. И хотя запах дыма все еще был очень силен, воздух в здании определенно начал очищаться.

Все это время Элли испытывала странное ощущение отстраненности от происходящего. Оно настигло ее, когда она как безумная влетела в школу с окровавленными руками. Ей все еще казалось, что она видит себя словно со стороны – как на экране телевизора. И все ее злоключения, вообще все, что она делала и делает, происходит только на экране. Она даже усталости не испытывала. Казалось, тело принадлежит кому-то другому, не ей.

К рассвету в их списке все еще не хватало двадцати одного человека. И среди отсутствующих числились столь хорошо знакомые им Гейб, Картер, Сильвиан, Джулия и Лукас.

– Как ты думаешь, где они могут быть? – спросила Элли.

– В вечерней школе. – Голос Джу звучал устало. Она растирала виски. – Все они посещают вечернюю школу. Мы, кажется, всё обыскали, но не нашли их. Значит, они там. А нам туда дорога заказана.

Заглянув на всякий случай в столовую и библиотеку, они пошли дальше по коридору и обнаружили Изабеллу, Джерри и Элоизу в бальном зале. Там стояла густая вонь сгоревшего дерева и штукатурки. Электричество в зале все еще не работало; генератор же давно выключили, так как настало утро. В проникавшем сквозь закопченные окна неярком утреннем свете можно было различить летавшие по воздуху частички пепла, похожие, по мнению Элли, на крохотных черных мух. Одна стена в зале была полностью закопчена и покрыта сажей до самого потолка, но в общем помещение получило значительно меньше повреждений, чем ожидала Элли.

Изабелла быстро просмотрела составленные девочками списки, после чего протянула бумаги Джерри, который тоже пробежал их глазами и кивнул.

– Спасибо, девочки, – сказала Изабелла, – вы прекрасно поработали.

– Но ведь в списке так много отсутствующих! – запротестовала Элли.

Покрасневшие глаза Изабеллы были обведены темными кругами, и она выглядела такой усталой, что Элли испытала чувство вины за попытку привлечь ее внимание к пробелам в списке.

– Мы знаем, где они находятся, – сказала Изабелла, обнимая Элли за плечи. – У них все в порядке, так что можешь за них не беспокоиться.

– Это всё ребята из вечерней школы, не так ли? – спросила Джу, скрестив на груди руки.

– Ты прекрасно знаешь, что мы не можем разговаривать с тобой о вечерней школе, но, полагаю, сама в состоянии ответить на заданный тобой вопрос, – резко сказала Элоиза.

Джу не отставала:

– Извините, Элоиза, но мне казалось, что именно сегодня нам следует быть более откровенными друг с другом, чем обычно.

Изабелла поощрительно похлопала Элли по плечу, после чего повернулась к Джу.

– Кстати, многие учителя наверняка бы согласились с такой постановкой вопроса, – сказала она, к величайшему удивлению Элли. – Но сейчас перед нами более важная проблема: как прожить следующие двадцать четыре часа.

– А сколько всего человек… погибли? – едва слышно прошептала Элли.

– Один, Элли, – ответила Изабелла полным сочувствия голосом. – И мне очень жаль, что тебе пришлось оказаться свидетельницей. Если захочешь поговорить с кем-нибудь об этом – обращайся к любому из нас в удобное для тебя время. Мы будем находиться здесь весь день.

Когда девочки собрались уходить, Джерри пожал Элли руку, а Элоиза заключила ее в объятия.

– Далеко не уходи, – прошептала библиотекарша.

Когда они направились к двери, Джу остановилась и повернулась к Изабелле.

– А как там Лайза? Мы можем ее проведать?

– Лайза все еще спит. Доктор сказал, что ее не нужно сейчас беспокоить. – Во взгляде Изабеллы читалась тревога. – В столовой накрыли несколько столов. Перекусите, а потом идите отдыхать. Не беспокойтесь, если вы нам понадобитесь, я сама найду вас.

Хотя Элли начинало тошнить при одной только мысли о еде, они с Джу двинулись по коридору в сторону столовой. В обеденном зале царила печальная тоскливая обстановка, несмотря на бившие в окна яркие солнечные лучи: свет казался какими-то неуместным и оскорбительным. Усталые грязные студенты клевали носами над тарелками с недоеденными холодными закусками. На одном из столов подруги увидели блюда с только что приготовленными бутербродами, рядом стояли большие медные чайники с горячими кофе и чаем.

Девочки некоторое время стояли около буфета, с сомнением глядя на пищу. Представлялось почти невероятным, что после всего пережитого может вдруг появиться аппетит, тем не менее девочки положили на тарелки по паре бутербродов, взяли кружки с чаем и оккупировали единственный незанятый столик, сдвинув в сторону грязные пустые чашки и тарелки с объедками. Потом в полном молчании принялись за еду. Джу сидела на стуле в позе лотоса, Элли, зацепившись каблуком за перемычку между ножками стула, выставила вверх колено и оперлась о него локтем. Справившись кое-как с одним сандвичем, она решительным жестом отодвинула от себя тарелку.

– Что конкретно ты видела? – неожиданно задала она Джу вопрос.

Лицо Джу некоторое время сохраняло озадаченное выражение, но очень скоро оно исчезло, а ее светлые глаза расширились.

– Вчера вечером?

Элли кивнула.

Джу с затуманившимся лицом поставила на стол чашку с чаем, которую поднесла было ко рту.

– Ах, Элли, это было настоящее безумие. Кстати, где ты все это время пропадала? Впрочем, неважно. А важно то, что поначалу все вокруг было так красиво. Ну, ты знаешь… Мы с Гейбом как раз пошли танцевать, когда неожиданно послышался звук, похожий на громкий хлопок. Все лампы в мгновение ока погасли. В зале стало темно, хоть глаз выколи, и в этой кромешной тьме все или почти все вскочили со стульев и бросились в ту сторону, где, по их представлению, находилась дверь. При этом многие кричали, что их заперли и они не могут выбраться наружу. Ну а потом перевернулся и упал первый стол с подсвечниками и начался пожар. Ты даже не представляешь, какой там был едкий и зловонный дым…

– Мы с Гейбом легли на пол, чтобы было легче дышать, и сделали из салфеток нечто вроде масок. Потом отползли туда, где еще ничего не горело, и Гейб сказал, что необходимо выяснить, почему никто не может выйти… Короче, он тоже пополз к двери и… пропал.

Элли ожидала продолжения, но Джу замолчала, оторвала корочку сандвича и стала ее крошить.

– Так что же произошло потом? – не выдержала Элли.

– Как я уже говорила, стояла непроглядная тьма… Я ничего не видела, только слышала пронзительные крики… и буквально задыхалась от дыма. Похоже, дверь действительно была заперта со стороны коридора, поскольку через некоторое время послышался громкий хруст и грохот, и в зал хлынул поток свежего воздуха. Дышать сразу стало легче, но почти одновременно пламя разгорелось еще сильней. Часть людей выскочила в коридор, а оставшиеся принялись тушить пожар, заливая его водой, пеной из огнетушителей и мокрыми скатертями, сорванными со столов. Потом мы начали выбегать из зала, чтобы набрать в цветочные вазы и ведерки для льда воды и возвращались обратно… Ну а потом появилась ты…

Джу вздохнула, перестала крошить корочку и откусила крохотный кусочек сандвича. Элли видела, что подруга жует через силу, заставляя себя съесть хоть что-нибудь.

– Ты видела после этого Гейба?

Джу отрицательно покачала головой, и у нее по щекам покатились слезы.

– Нет, но я стараюсь не паниковать. Внушаю себе, что раз Элоиза сказала, что у учеников выпускного класса все хорошо, значит, так оно и есть. Просто он… оставил меня, бросил одну в огне… Но если не считать этого, то все действительно хорошо.

Джу закрыла лицо ладонями, и Элли поняла, что она снова залилась слезами.

– Бедняжка… – Элли погладила подругу по плечу, лихорадочно задаваясь вопросом, что можно сказать, чтобы утешить ее. – Но Гейб, между прочим, прежде чем отправился выяснять, в чем дело, убедился, что ты жива и здорова… И знаешь, что еще? Он в тебя верил. Знал, что ты девушка с характером, не паникерша какая-нибудь, и можешь позаботиться о себе. А такая вера дорогого стоит.

Джу кивнула, но по ее лицу было заметно, что слова Элли ее не убедили. Потом она вытерла слезы и пробормотала:

– Господи, кто бы знал, как я устала…

Элли пододвинула свой стул поближе к Джу – так, чтобы подруга могла положить голову ей на плечо.

– Я тоже.

Через несколько минут они обе спали мертвым сном, обхватив друг друга руками.

Их разбудили разговоры и шум. Оказалось, вернулись ученики вечерней школы.

Первым в столовую вошел Гейб. Увидев его, сонная еще Джу мгновенно вскочила с места, подбежала к своему бой-френду и повисла у него на шее. Потом они вышли за дверь, и Элли слышала, как они о чем-то шептались.

Сильвиан тоже не заставил себя долго ждать. Элли, так до сих пор и не понявшая, что произошло между ними в ту ночь, была не готова его видеть. Она сползла по спинке стула как можно ниже и опустила глаза, уставившись на пустую кофейную чашку в надежде на то, что Сильвиан ее не заметит.

Что же произошло у стены?

И почему она так быстро напилась?

О том, что тогда кое-что случилось, напоминала лишь шишка на затылке, которую она изредка ощупывала. Шишка стала меньше, но все еще болела.

Когда через пару минут в столовую вошли Картер и Лукас, она почувствовала облегчение.

Лица парней были измазаны сажей и копотью, а их волосы слиплись от пота. Лукас сразу заметил Элли.

– Знаешь что-нибудь о Лайзе? – спросил он.

Элли покачала головой:

– Пока ничего нового.

Лукас сжал губы в нитку:

– Лучше бы я тогда остался с ней.

Видя, как он измотан и расстроен, Элли не могла не обнять его.

– Изабелла сказала, что с ней все будет хорошо.

Лукас кивнул. Элли добавила:

– Ужасно выглядишь. Тебе нужно срочно отдохнуть.

Лукас едва заметно улыбнулся:

– Ты прямо как Картер. Он все время говорит мне то же самое.

Когда Лукас удалился, Элли перевела взгляд на Картера. Тот сидел в полном одиночестве за одним из дальних столов, широко расставив ноги и с безучастным видом жуя бутерброд. Казалось, ему никого и ничего не хотелось видеть.

Элли подождала, пока он доест, поднялась с места и подошла к его столу. Из-за страшной усталости он казался слабым, беззащитным и ранимым – прямо как маленький мальчик, и у Элли от жалости перехватило горло. Но как только он увидел ее, в его взгляде сразу же проступила настороженность. Элли догадывалась, что он не предложит ей присесть рядом, поэтому сама выдвинула из-за стола свободный стул и опустилась на сиденье.

– Привет, – сказала она.

– И тебе привет, – ответил он, едва удостоив ее взглядом.

Она пристально на него посмотрела:

– Ты в порядке?

– Более-менее. – Тут он поднял на нее глаза. – А ты?

Элли пожала плечами:

– Жива, а это главное.

– Да, я слышал о Рут…

Элли инстинктивно вскинула руку:

– Не надо.

– Извини, – сказал он.

– Ты здесь ни при чем. – Элли усилием воли постаралась изгнать из сознания образ мертвой окровавленной девушки. – Просто… не могу сейчас говорить об этом.

– Понятно… – Он взял кружку с кофе и начал медленно отхлебывать.

Над их столиком повисло молчание.

Она снова начала считать про себя и насчитала три вдоха и выдоха. Потом сказала:

– Картер?

– Что?

– Ты Фила видел? Он в порядке?

Картер покачал головой:

– Разумеется, нет. Он в шоке, винит себя за то, что не был с ней рядом. Собирается уехать домой.

Элли помолчала, затем заговорила снова:

– Насчет вчерашнего вечера…

– Элли… – Он укоризненно посмотрел на нее, но она проигнорировала этот взгляд.

– Я была пьяна? Или… ну я не знаю… Находилась под воздействием наркотика? К тому это говорю, что мне уже приходилось выпивать, и я неплохо представляю, как и в каком объеме алкоголь действует на меня. Ну так вот: я выпила всего три бокала шампанского. И пришла в такое состояние… Впрочем, я не очень хорошо помню, какой я тогда была.

– Я тоже не знаю, какой ты тогда была, Элли.

В его тоне явно проступало неодобрение, и обиженная Элли отодвинулась от него.

– Эй, нехорошо так говорить… Ты несправедлив ко мне.

– Хочешь знать, что я думаю? – Его темные глаза сверкнули от сдерживаемого гнева. – Ты слишком много выпила и полностью доверилась Сильвиану, хотя я предупреждал тебя не делать этого.

– Да, предупреждал. Помню. – Она тоже начинала злиться, но ее гнев, как ни странно, был направлен против нее самой. – Это все моя вина. И мне очень жаль, что я к тебе не прислушалась. Сглупила. Показала себя полной дурой. Ну что – доволен? Теперь-то хоть простишь меня?

Выражение его лица смягчилось.

– Я уже говорил тебе об этом раньше и скажу еще раз… Ты прожила здесь слишком мало, чтобы понять, как вращаются в этом заведении шестеренки и как поступают у нас в некоторых случаях. А раз уж ты этого пока не понимаешь, изучай людей, окружающую обстановку и постоянно будь настороже. Не все здесь такие, какими кажутся. Хотя его голос звучал теперь куда мягче, чем прежде, то, о чем он говорил, вызвало у нее холодный озноб.

«Что же это за школа такая, чтоб ее черти взяли?! И кто все эти люди, которые здесь учатся?»

От волнения и беспокойства у нее заныл желудок.

«Могу я доверять здесь хоть кому-нибудь? Тому же Картеру? Он бывал груб со мной. Но это фигня. Куда важнее другое: приходилось ли ему мне лгать?»

Она некоторое время всматривалась в его серьезное усталое лицо, потом протянула руку и положила ладонь ему на предплечье.

– Спасибо тебе, Картер.

Картер удивленно выгнул бровь:

– Это за что же?

– За то, что вчера вечером спас меня от моей же собственной глупости. Если разобраться, за последние двадцать четыре часа ты дважды спасал меня. А в некоторых странах люди готовы за своего спасителя жизнь отдать, или назвать его именем своего первого ребенка, или сделать что-нибудь еще в этом роде.

Он улыбнулся уголками губ, но его глаза все еще сохраняли настороженное выражение.

– Просто в следующий раз ты мне верь… О’кей?

Она с готовностью кивнула в знак согласия.

Тем временем Картер откинулся на спинку стула и, потягивая остывший уже кофе и сощурив глаза, устремил взгляд на некий объект, находившийся за спиной у Элли. Элли повернулась и увидела Сильвиана, сидевшего в полном одиночестве за столом в противоположном конце комнаты и внимательно наблюдавшего за ними. В его позе и взгляде было столько злости, что Элли ощутила ее едва ли не собственной кожей.