Текст книги "Ночная школа"

– Знаю, вам хочется поскорее узнать, какой работой предстоит сегодня заниматься. Поэтому я не стану испытывать ваше терпение и сразу перейду к делу. Прошу всех следовать за мной.

Наказанные ученики, галдя, нестройной группой потянулись за библиотекаршей. Элли пристроилась в конец группы, стараясь выглядеть гордой и независимой и держать спину прямо.

Элоиза повела их в обход часовни к сараю, находившемуся в дальнем конце двора. Эта часть двора очень понравилась Элли. Там находилось маленькое старинное кладбище с покосившимися надгробиями, поврежденными временем и непогодой. Между ними зеленела травка и росли толстые деревья, а у стены стояла освещенная солнцем, почти развалившаяся садовая скамейка. У сарая школьников поджидал мужчина в черной, похожей на форменную, одежде, какую носил обслуживающий персонал Киммерии.

– Сегодня вы будете убирать церковный двор, – сказала Элоиза. – Мистер Эллисон раздаст вам необходимый инвентарь и даст задание на утро. Желаю удачи!

Продолжая лучезарно улыбаться, Элоиза быстрым шагом пересекла вымощенный булыжником двор и исчезла за воротами церковной ограды. Элли же присоединилась к прочим «арестантам», вставшим в очередь за инструментами, которые начал выдавать мистер Эллисон.

– Я собираюсь разделить вас на группы, – произнес мистер Эллисон приятным, хорошо поставленным баритоном, вручая своим подопечным орудия труда. Элли поразили габариты этого человека. Он был настоящим гигантом, с широченными плечами и мускулистыми руками и ногами. Это потому, предположила Элли, что он всю жизнь работал на воздухе. Кожа мистера Эллисона загорела почти до цвета кофе, а вел он себя доброжелательно и спокойно.

– Те, кому я выдал садовые секаторы, – продолжал мистер Эллисон, указывая на двух парней, вооруженных этими весьма шумными инструментами, – будут подстригать ветви деревьев. А эти, – тут он ткнул толстым указательным пальцем в двух мальчиков и девочку, получивших газонокосилки, – будут стричь траву по всему участку.

Элли стояла в очереди последней. Когда она подошла, мистер Эллисон вежливо поклонился ей и сказал:

– А вы двое будете моими грабельщиками.

«Двое?»

Она обернулась и увидела Картера, стоявшего у нее за спиной и с самым невинным видом взиравшего на садовника, который доставал из сарая грабли. Пока Элли гипнотизировала взглядом нежданного партнера, Картер поблагодарил садовника за инвентарь, повернулся и быстро зашагал по двору, сжимая под мышкой рукоятки обоих грабель.

Элли поспешила за ним, перепрыгивая через надгробные плиты и спотыкаясь на рытвинах. Примерно в это время воздух наполнился противным жужжанием переносных газонокосилок, напоминавшим жужжание рассерженных москитов.

– Что ты здесь делаешь? И куда идешь? – спросила она с неприязнью в голосе, а поскольку Картер проигнорировал ее слова, повысив голос, воскликнула: – Эй! По-моему, мы должны сгребать всякую дрянь, а не нестись неизвестно куда?

На Картера, похоже, ее отнюдь не дружеское отношение не произвело никакого впечатления.

– Я наказан. Неужели непонятно? А вот почему ты здесь? И еще: может, заткнешься хоть ненадолго? Нам необходимо подождать несколько минут, чтобы ребята с газонокосилками предоставили нам материал для работы. Поэтому я собираюсь посидеть где-нибудь в сторонке, чтобы не путаться у них под ногами.

Картер продолжал шагать и остановился лишь около росшего у часовни огромного тиса. Прислонив грабли к дереву, он, использовав как ступеньку вылезший из земли толстый корень, с ловкостью обезьяны вскарабкался вверх по стволу и расположился, словно в кресле, на нижней, самой мощной ветке тиса, свесив вниз ноги. Потом наклонился, протянул руку и вопросительно посмотрел на Элли.

Немного поколебавшись (и успев при этом мысленно произнести весьма избитую фразу: «Спасибо, я постою»), Элли без большого желания взяла его за руку. Внезапно она оказалась в воздухе, а через мгновение – на ветке рядом с Картером. Посмотрев на него в следующее мгновение, она заметила в его глазах какое-то особенное выражение, которое не смогла расшифровать, но тем не менее вдруг покраснела и попыталась отодвинуться. Тогда Картер повернулся к ней, опершись спиной о ствол дерева. Поигрывая сорванной с дерева веточкой, он принялся с любопытством ее разглядывать, как если бы видел впервые в жизни. Элли сосредоточила все свое внимание на газонокосильщиках, притворившись, что не замечает его пристального взгляда. До нее доносился приглушенный шум бегущей воды. Возможно, это был ручей или даже река, о существовании которых на территории школы она даже не подозревала.

– Послушай, – неожиданно сказал Картер. – Я хотел встретиться с тобой наедине, чтобы извиниться.

Она с удивлением на него посмотрела. Вопреки обыкновению, он выглядел чуточку смущенным.

– Тогда, в библиотеке, я неправильно себя повел, – произнес он. – И сказал то, что, по твоему разумению, не должен был говорить. Но я неудачно выразился, а ты неверно меня поняла. Я-то как раз считаю, что ты имеешь такое же право находиться здесь, как любой другой ученик Киммерии. Это чистая правда. О’кей?

Хотя она кивнула, выражение ее лица оставалось настороженным. Картер разочарованно вздохнул.

– У меня на душе до сих пор неприятный осадок после этого чертова разговора. Ведь ты, должно быть, думаешь, что я полное дерьмо.

Она снова кивнула, но при этом у нее на губах появилась едва заметная улыбка. Картер рассмеялся.

Она попыталась подавить улыбку, но у нее ничего не получилось. Улыбка лишь стала еще заметнее.

– И все-таки, Элли, я надеюсь, что ты мне поверила. Я имел в виду совсем другое, когда произносил слова, показавшиеся тебе оскорбительными. На самом деле я терпеть не могу снобов, которых, надо сказать, в этой школе предостаточно. Но я уж точно не один из них. Может, начнем все сначала?

Что-то в его голосе и тоне мешало ей поверить ему. С другой стороны, подумала Элли, с некоторых пор она никому не верит, ни единой живой душе. Так что ничего удивительного в ее недоверии нет. И зачем ему устраивать весь этот балаган, раз у него другие мысли на уме?

– Давай попробуем, – после паузы сказала она.

– Отлично. Значит, теоретически мы в самом начале нашего знакомства. – Потом он обвел взглядом двор и добавил: – На констатации этого факта пока и закончим. Газонокосильщики продвинулись уже довольно далеко. Пора и нам подключаться.

Он легко и ловко спрыгнул с дерева, удачно приземлился, после чего повернулся, чтобы помочь спуститься Элли: она постепенно съезжала на край ветки, которая под ее тяжестью стала прогибаться. И хотя Элли протянула ему руки, он, вновь использовав изогнутый корень как ступеньку, взял ее за талию и с легкостью опустил на землю. Ей оставалось только удивляться его недюжинной физической силе.

– Итак, идем трудиться, – произнес он, беря приставленные к стволу грабли. Элли, смущенная и озадаченная всем произошедшим, некоторое время смотрела, как он быстрым шагом двигался в направлении кладбищенского участка. Потом вздохнула и побежала его догонять.

Из надписей на надгробиях было почти невозможно что-либо узнать о живших когда-то людях (Эмма Литтлджон, любимая жена Фредерика Литтлджона и мать Фрэнсиса Литтлджона – 1803–1849 – Да пребудет с тобой милость Господня). Тем не менее Элли не могла пройти мимо надгробного камня, предварительно не прочитав выбитых на нем имени и фамилии, дат рождения и смерти и какой-нибудь эпитафии и не подумав о человеке, чей прах покоился под гранитной плитой. Ее интересовало, счастливая у него была жизнь или несчастная и какой недуг или роковое событие привели его в это место.

Сорок шесть лет, подумала она об Эмме Литтлджон. Не такая уж и пожилая. Ее собственной матери столько же.

Газонокосильщики почти закончили подстригать траву на кладбище. Картер вручил Элли грабли и принялся сноровисто сгребать траву, ветки и пожухлые листья в кучи. Элли присоединилась к нему и, очищая граблями очередную могилу от мусора, извинялась шепотом перед покойником.

«Прошу прощения за беспокойство, миссис Коксон (1784–1827). Я потревожу вас всего на минутку».

Работала она, надо сказать, неумело и по пути к общей куче теряла половину того, что ей удавалось нагрести.

– Да, мастером грабель тебя не назовешь, – саркастически произнес Картер.

– Не смей меня критиковать! – со смехом воскликнула Элли. – Лучше дай передохнуть. Я в жизни не занималась такими вещами.

– Не занималась такими вещами? То есть не держала в руках грабель? – На лице Картера проступило неподдельное удивление.

Элли пожала плечами.

– Неужели родители никогда не просили тебя помочь им? – В его тоне проскользнули неодобрительные нотки.

– Мы живем в Лондоне, Картер. И у нас нет сада. Есть только крошечный патио, где по периметру врыты в землю горшки с цветами. Цветы я, конечно, пересаживала, но вот поработать граблями мне не довелось.

Он молча работал еще несколько минут, потом покачал головой:

– В Лондоне, должно быть, полно молодых людей, которые не занимались такими вещами. Мне это кажется странным. Лично я не представляю себе жизни без работы на воздухе, когда вечером моешь руки, испачканные грязью и землей.

Элли некоторое время любовалась тем, как быстро и ловко он орудует граблями.

– А сам-то ты откуда родом? – спросила она.

Он широким жестом обвел рукой окружающий их двор.

– Примерно отсюда.

– Ты живешь где-то поблизости?

– Я живу здесь. Киммерия – мой дом.

Озадаченная, Элли не нашлась, что на это сказать, и некоторое время работала в полном молчании. Потом снова оперлась на рукоять грабель и тыльной стороной ладони отвела со лба падавшие ей на глаза волосы.

– Но где ты жил до того, как попал сюда?

Он тоже опустил грабли:

– Нигде. Здесь я и вырос. Мои родители работали в Киммерии в составе обслуживающего персонала. Я живу и учусь в академии, потому что мне дали стипендию. И в другом месте мне жить не приходилось.

– Твои родители – преподаватели?

Картер снова взялся за грабли. Немного поработав, сказал:

– Нет. Говорю же: мои родители были членами обслуживающего персонала. – При этом выделил голосом три слова: «были» и «обслуживающего персонала».

– Значит, – сказала Элли, вороша граблями груду скошенной травы, – они здесь больше не работают?

– Нет. – В его голосе стал чувствоваться холод. – Люди после смерти не работают.

Элли замерла. Зато Карвер орудовал вилами изо всех сил. Она видела, как у него под рубашкой вздулись мускулы.

«Здесь покоятся мистер и миссис Вест. С миром».

– Боже мой, Картер. Извини. Я не знала…

Он продолжал сгребать траву и листья:

– Конечно, не знала. Ты здесь без году неделя. Так что можешь не извиняться.

Бросив грабли, она подошла к нему и дотронулась до рукава:

– Мне очень, очень жаль…

Картер дернул рукой, высвобождая рукав, посмотрел на нее в упор и сказал:

– Что было, то было. Жаль, конечно, да что толку? – Потом, минуту помолчав, добавил: – Слушай, ты сегодня работать будешь? Не хотелось бы торчать здесь весь день. Уловила?

Нечего и говорить, что ответ Картера ее несколько покоробил. Тем не менее она послушно взяла грабли, отошла на некоторое расстояние от своего напарника и принялась за работу. Минут двадцать они работали в полном молчании. От непривычной физической нагрузки у Элли начала болеть спина и руки. Тем не менее ей удалось нагрести несколько порядочных куч травы и листьев. Пару раз она оглядывалась на Картера, но тот работал как автомат, не прерываясь ни на секунду.

Между тем жужжанье газонокосилок стало постепенно затихать, а по прошествии десяти минут и вовсе прекратилось. Газонокосильщики завершили свою миссию и отправились сдавать оборудование мистеру Элиоту, который, приняв и осмотрев машинки, аккуратно поставил их на отведенное им в сарае место.

– Полагаю, мы свое дело сделали.

Элли, орудуя граблями, настолько ушла в свои мысли, что не заметила, как к ней подошел Картер и сообщил, что работа закончена. Лишь убедившись, что он не шутит и не пытается ее поддеть, она опустила грабли. При этом непокорная прядка снова выбилась у нее из прически и она машинально отвела ее со лба.

– Знаешь что? – сказал Картер. – Повернись на минутку.

Она с сомнением на него посмотрела, словно ожидая подвоха, но после секундного колебания повиновалась.

Картер, стоя у нее за спиной, снял заколку, стянул ее волосы на затылке потуже, после чего снова закрепил заколкой. Все это он проделал очень быстро и умело. Она же, чувствуя легкое прикосновение его пальцев к коже на затылке и шее, покрылась мурашками. Картер, занимаясь ее волосами, не произнес ни слова. Прошло еще несколько секунд. Картер по-прежнему хранил молчание.

Тогда Элли сама повернулась к нему и увидела, что он, подобрав с земли грабли, шагает по направлению к сараю.

Она побежала за ним, поскальзываясь по совсем еще свежей стерне.

– Вот ваш инвентарь, Боб, – сказал Картер, передавая обе пары грабель мистеру Эллисону.

– Спасибо. Попал в очередную переделку Картер, не так ли?

– Как всегда, Боб.

Мистер Эллисон залился добродушным басовитым смехом, который очень понравился Элли. Она сунула руки в карманы и расплылась в ответной улыбке.

– Надеюсь, мы сделали свою работу на совесть, мистер Эллисон?

– Просто отлично, мисс Шеридан, – ответил, продолжая ухмыляться, мистер Эллисон. – Благодарю за помощь.

Когда она двинулась по тропе вслед за Картером, Мистер Эллисон крикнул ей вслед:

– Мисс, не позволяйте больше этому парню вовлекать вас в свои сомнительные делишки!

Картер, который, судя по всему, и не собирался ее дожидаться, пересек церковный двор и направился к воротам церковной ограды.

Некоторое время Элли размышляла, стоит ли догонять его, но потом решила не делать этого. Более того, перешла на неспешный прогулочный шаг, надеясь, что Картер при его быстрой походке уйдет далеко вперед и намного ее обгонит.

Однако через несколько минут, огибая поворот, она неожиданно снова наткнулась на Картера. Он стоял на тропинке, постукивая носком ботинка о лежавший на земле небольшой камушек. Избегая смотреть ему в глаза, она быстро обошла его и, не сказав ни слова, двинулась по тропинке дальше.

– Элли, подожди! – Она слышала, как он перешел на рысь, чтобы догнать ее, но и не подумала обернуться. Поравнявшись с ней, он пошел рядом и спиной вперед – так, чтобы она могла видеть его лицо.

– Тут такое дело… – протянул он. – Я никак не могу отделаться от мысли, что опять повел себя как последний идиот.

– Не волнуйся по этому поводу, – холодно произнесла она. – Ты продемонстрировал постоянство, а это ценное качество для мужчины.

Она удивилась, услышав в ответ его смех.

– Что ж, я заслужил подобное саркастическое замечание. Рявкнул на тебя ни с того ни с сего. В свое оправдание могу лишь сказать, что есть вещи, по отношению к которым я особенно чувствителен. – Его глаза потемнели, он опустил голову и ударом ноги отшвырнул с дороги какой-то сучок или камешек.

Элли подумала об исчезновении Кристофера и о том, насколько сама она болезненно чувствительна ко всему, что с этим связано.

– Ладно, – сказал она. – Я на тебя больше не сержусь. Как говорится, проехали.

– Ты уверена?

– Абсолютно.

Удовлетворенно вздохнув, он обогнал ее и пошел пятясь, так, чтобы заглядывать ей в лицо.

– Ну как ты? Отошла после вчерашнего вечера? – через некоторое время спросил он.

Она с удивлением на него посмотрела.

– Откуда ты знаешь, что произошло вчера вечером?

– В Киммерии ничто не является секретом. Все обо всем знают, – сказал Картер. – К примеру, я даже знаю, что Джу во время кросса в темноте порезала лицо.

Элли немедленно спросила себя, насколько откровенной ей следует быть с этим парнем. Ей давно хотелось поговорить с кем-нибудь о вчерашнем приключении, но она боялась, что Картер поднимет ее на смех и будет считать истеричкой.

– Мне было очень страшно, – сказала она правду.

– А что конкретно ты видела?

– Ничего, – ответила девушка. – Я имею в виду, что было очень темно. Зато мы слышали…

Она не знала, как описать эти звуки.

– Так что же вы?

– Лично я слышала какой-то рык, – призналась Элли. – Чем-то похожий на собачий. Но потом до меня донесся звук шагов, и эти шаги очень напоминали человеческие. Как ты думаешь, кто бы это мог быть? Здесь кто-то держит собак?

– Нет, – коротко ответил Картер.

– Но, быть может, у кого-то всетаки есть? – настаивала девушка. – Кто-то же рычал… Может, человек?

Он остановился так неожиданно, что она чуть не столкнулась с ним, а потом снова пошел рядом с ней.

– Хочешь правду? – произнес Картер. – Сдается мне, кто-то из парней решил над вами подшутить, напугать вас.

Как ни странно, подобная мысль ни разу не приходила ей в голову.

– Зачем? – Она удивленно вскинула на него глаза. – Это же глупо!

– А затем, что тут полно ребят с инфантильным сознанием, – сказал он, – которым, ко всему прочему, бывает скучно. Не забывай, кроме того, что ты – новенькая. А подшутить над новенькой – святое дело.

Идея относительно того, что несколько парней решили над ней подшутить, показалась ей вполне правдоподобной. Но и обидной тоже, хотя ей не хотелось этого показывать. Она шла по тропинке, опустив голову, словно высматривая что-то у себя под ногами, и размышляла. При всем правдоподобии, у этой теории имелись существенные недостатки. К примеру, как встроить в эту схему Джу, которая тоже была в саду. Джу ведь не новичок, не так ли?

Еще раз все основательно обдумав, Элли решила, что существуют только два возможных объяснения. Или это действительно был заранее спланированный и подготовленный розыгрыш с непременным участием Гейба и Сильвиана. Или Картер ей наврал. Но тогда что же случилось вчера?

Она попыталась осторожно подглядеть за ним сквозь ресницы. Он не заметил ее взгляда и продолжал смотреть прямо перед собой.

– Нас спасли Гейб и Сильвиан, – сказала она ровным спокойным голосом. – Как ты думаешь, они тоже участвовали в этой проделке? Если, конечно, это была проделка.

У Картера сразу же испортилось настроение.

– Говоришь, они вас спасли? Подумать только, какие герои! – Он повернулся и посмотрел на нее: – Кстати, давно хотел спросить, что происходит между тобой и Сильвианом? Ты успела пробыть здесь всего несколько дней, а он, как я слышал, уже заявляет на тебя права.

Вопрос был интересный; она не удержалась и подхватила эту тему.

– Это просто смешно. Никто не может заявлять свои права на другого человека. Просто Сильвиан был любезен и внимателен. По той лишь причине, что он – отличный парень.

– Сильвиан? Отличный парень? – Картер поморщился. – Лично я очень сильно в этом сомневаюсь.

Она одарила его нелюбезным взглядом:

– Знаешь что? Сильвиан мне ничего плохого не сделал. Более того, был мил, тактичен и проявлял внимание по отношению ко мне с первого дня моего пребывания в Киммерии. В отличие от подавляющего большинства других киммерийцев.

Он схватил ее за руку и повернул лицом к себе:

– Будь осторожна – вот что я тебе скажу. Жизнь в Киммерии и отношения между учениками далеко не так просты, как тебе, может быть, кажется.

Хотя он, казалось, говорил искренне, Элли со злостью вырвала руку, но ничего не успела сказать, поскольку в ту же секунду услышала бархатный голос Сильвиана:

– Элли! Вот ты где. А я как раз отправился тебя разыскивать.

Он шел со стороны школы и выскочил как чертик из коробочки из густой тени, которую отбрасывали на тропинку росшие вдоль нее высокие деревья. Картер одарил Элли предупреждающим взглядом; она тоже не осталась в долгу и сердито на него посмотрела.

– А вот и Картер! Ну разумеется. Как же я забыл, что тебе на сегодня выписали «задержание». С тобой ведь это часто бывает. – Хотя Сильвиан улыбался, в его словах явно крылось что-то серьезное.

– А вот тебя, Сильвиан, никогда не наказывают. Ты у нас хороший мальчик. – Картер обошел Сильвиана и, не оглядываясь, двинулся по направлению к главному зданию.

Сильвиан озабоченно посмотрел на Элли:

– Почему такая печальная? Что-нибудь случилось?

– Ничего особенного, – сказала Элли, когда Картер скрылся за поворотом. – Просто… просто Картер совершенно несносен.

– Именно так. – Когда Сильвиан улыбался, глаза у него становились как у довольного кота. – Ну, как прошло «задержание»? Тяжело пришлось?

– Все было не так уж плохо. Только мозоль заработала. – Она продемонстрировала Сильвиану небольшой пузырь, образовавшийся на ладони около большого пальца.

– Что тут скажешь? Трагедия да и только. – Он взял ее ладошку, поднес к губам и поцеловал в натертое ручкой метлы место. – Я тут подумал и решил, что ты больше никогда не будешь заниматься физическим трудом. Не твой стиль. Вокруг тебя должны суетиться служанки, а ты сама – сидеть в шелковом платье в мягком кресле…

Элли на мгновение представила эту абсурдную, как ей казалось, сцену и разразилась веселым смехом.

– Точно. Они будут обрывать виноградную гроздь и класть мне в рот ягоды, а я в этот момент – пересчитывать свои бриллианты.

– Ты вот все шутишь, а между тем и такое возможно. – Продолжая держать девушку за руку, он повел ее по тропе к школе. – Жаль, что у нас не променад. На самом деле я пришел за тобой по просьбе Изабеллы. Она срочно хочет тебя видеть.

У Элли спазмом сдавило желудок. Она знала, что директриса обязательно вызовет ее, чтобы поговорить по поводу назначенного ей наказания. Она только не думала, что это будет так скоро.

– О’кей, – сказала она. – К Изабелле так к Изабелле. Надеюсь, она не будет слишком сильно меня песочить.

Некоторое время они шли молча, потом Элли повернулась к своему кавалеру и сказала:

– Хочу вернуться к теме вчерашнего приключения…

– Ах да! Что-то такое припоминаю, – произнес Сильвиан. – Кошмарное нападение в ночном саду на двух беззащитных девочек.

В его тоне проскальзывали насмешливые нотки, но Элли оставалась абсолютно серьезной.

– И все-таки… Кто там был? Я слышала рычание, похожее на собачье, потом чьи-то шаги…

– Думаю, ты слышала звуки шагов, принадлежавшие нам с Гейбом, – произнес Сильвиан. – А животное, которое приняла за собаку, вполне могло оказаться лисой.

– Рычащая лиса? Очень интересно… – с сомнением произнесла Элли.

– Да запросто. Лисы тоже рычат. Положим, загнала себе в лапу колючку или в яму какую-нибудь провалилась – вот и взъярилась. – Сильвиан пожал плечами. – Не такое уж необычное дело.

Элли всмотрелась в его лицо.

– Картер сказал, что, возможно, все это придумали ребята из школы, чтобы напугать меня.

Сильвиан свел на переносице брови:

– Это просто смешно. Если бы кто-то затеял нечто подобное, я бы знал. Даже не верится, что Картер мог смолоть такую чушь.

Выслушав ответ Сильвиана, Элли отчего-то испытала облегчение.

– Да, – сказала она. – Я тоже подумала, что это не соответствует истине.

Когда дорожка привела их к лужайке, где начиналась территория школьного двора, Элли неожиданно пришла в голову странная мысль:

– Почему, скажи на милость, Изабелла послала за мной тебя, а не какого-нибудь школьника младшего класса?

– Просто я был на собрании префектов, где председательствовала Изабелла. Ну, мы разболтались, вспомнили о том, что ты наказана, и… – Он пару секунд помолчал, потом добавил: – Короче, она поручила эту миссию мне. В этом нет ничего необычного. Тем более она знает, что мы с тобой… хм… друзья…

Она с удивлением на него посмотрела:

– А я и не знала, что ты префект.

– Неужели? – сказал он, притягивая ее к себе. – Ну вот. Теперь знаешь. А значит, должна делать все, что я тебе скажу. Потому что я – босс.

Она рассмеялась, выскальзывая из его объятий.

– Вот как ты это понимаешь. Надо будет навести в этом вопросе порядок.

Она захохотала и побежала по направлению к зданию. Следовавший за ней по пятам Сильвиан поймал ее, обессилевшую от смеха, у дверей школы. Когда она потянулась к ручке двери, та неожиданно распахнулась словно сама собой и в дверном проеме возникла монументальная фигура мистера Желязны.

У Элли смех, образно говоря, примерз к губам.

– Мисс Шеридан? – Хотя стояло утро субботы, учитель истории был одет в строгий костюм и галстук, а в его голосе ясно слышались неодобрительные нотки. – Очень рад лично убедиться в том, сколь серьезно вы воспринимаете наложенное на вас взыскание.

«Раньше меня арестовывали куда менее сварливые и желчные люди», – подумала Элли.

Прежде чем она успела хоть что-то сказать в свое оправдание, Сильвиан шагнул вперед и в прямом смысле закрыл ее грудью от мистера Желязны.

– Это моя вина, мистер Желязны. Я пытался приободрить и развеселить Элли, поскольку, когда встретил ее на тропе по дороге в академию, она выглядела такой печальной и уставшей от проделанной утром тяжелой работы, что у меня сжалось сердце. Прошу вас, не осуждайте ее за то, чему был причиной я.

Мистер Желязны прошел мимо них по лестнице, бросив на ходу:

– Тяжелый физический труд – заслуженное воздаяние за неприглядные поступки.

– Совершенно справедливо, – сказал Сильвиан, придерживая дверную створку и пропуская в помещение Элли, предпринимавшую героические усилия, чтобы не расхохотаться в голос.

Когда они вошли в холл и дверь за ними захлопнулась, Элли аж согнулась от смеха, но Сильвиан поторопился утихомирить ее.

– Не здесь, ma belle Элли, только не здесь, – прошептал он. – У него исключительно острый слух.

Она подчинилась и зажала обеими ладошками рот.

– Мне бы не хотелось, чтобы он выписал тебе «задержание» на целую неделю, – продолжил Сильвиан. – Август такой… хм… чувствительный…

– Август? – переспросила удивленная Элли, сразу перестав смеяться.

– Ну да, мистер Желязны. Август – его имя.

– О! Бедняга.

– А вот теперь мне придется тебя покинуть, – сказал Сильвиан. – Изабелла ждет в первой классной комнате – справа от лестничной площадки. Желаю удачи.

С этими словами он наклонился и поцеловал ей руку.

Элли замерла, не зная как на это реагировать, но, поскольку времени на раздумья не оставалось, выпалила первое, что пришло в голову:

– Привет!

Потом повернулась и двинулась быстрым шагом по пустынному гулкому коридору в сторону перехода, ведшего в учебное крыло.

Первая дверь справа от лестничной площадки была закрыта, и Элли легонько постучала в дверную створку.

– Войдите! – послышался голос директрисы, который невозможно было не узнать, даже если бы его обладательница сидела за двойными дверями.

Элли вошла в класс и увидела Изабеллу, расположившуюся за столом в окружении толстых пачек различных бумаг и документов. Перед ней стоял ноутбук, который она сразу же закрыла. Тем не менее Элли продолжала смотреть на него, словно завороженная.

«Все-таки двадцать первый век существует…»

– Присаживайся, прошу тебя. – Изабелла указала на стоявший рядом стул. – И прошу меня извинить. Я занимаюсь подведением счетов, а это такое море бумаги, что я решила расположиться в классе, а не в своем маленьком офисе.

Сняв очки, она поднялась из-за стола и потянулась, после чего передвинула свой стул поближе к Элли.

– Как утреннее наказание? Терпимо?

– Вполне. – Элли пожала плечами. – Я имею в виду, что работать пришлось довольно много, но это не вызвало у меня неприятного чувства.

Изабелла одарила ее добродушной улыбкой.

– Полагаю, Август обошелся с тобой слишком сурово, и я ему прямо так и сказала. И хочу, чтобы ты знала об этом. С другой стороны, мне не пристало подрывать его авторитет, отменяя наложенное на тебя взыскание, даже если я не считаю его справедливым.

Слова директрисы так удивили Элли, что она не знала, как на них ответить. Так уж сложилось, что никто и никогда не извинялся перед ней за причиненную ей несправедливость. Она даже не предполагала, что такое возможно.

– Спасибо, – пробормотала она, не сумев придумать более пространного и содержательного ответа, но Изабелла по выражению ее лица поняла, как много это значило для нее.

– Август известен своей суровостью, так что не надо чувствовать себя очень уж виноватой, заработав у него «задержание», – продолжала директриса. – Просто он считает, что каждую неделю несколько воспитанников по той или иной причине обязательно должны работать в саду, на уборке помещений или территории. Тем не менее я попросила его оставить тебя на некоторое время в покое, чтобы ты могла привыкнуть к нашим правилам. И лишь после этого включать при необходимости твое имя в списки нашей «штрафной роты».

Некоторое время она исследовала Элли взглядом, потом сказала:

– А теперь поговорим о вчерашнем инциденте. Сильвиан упомянул, что вчера вечером вас напугало в саду какое-то дикое животное. Так ли это?

– На самом деле мы даже не знаем, что нас напугало, – сказала Элли. – Кажется, что-то лезло напролом сквозь густой кустарник в ту сторону, где мы сидели, а потом… потом стало нас преследовать. Кроме того, мы слышали звуки, похожие на рычание или на что-то в этом роде. Как вы думаете, что бы это могло быть?

– Сильвиан высказал предположение относительно диких лис. Действительно, их довольно много в здешней округе, – ответила Изабелла.

Элли сосредоточенно сдвинула на переносице брови и слегка склонила голову набок.

– В Лондоне лисы тоже встречаются. Но я ни разу не слышала, чтобы они рычали или преследовали людей.

– Ну, мы живем в сельской местности, – сказала Изабелла. – И лисы здесь по-настоящему дикие. Те, что обитают в Лондоне, практически ручные. Между тем лисы, защищающие своих детенышей, могут быть по-настоящему опасны. Я попросила обслуживающий персонал проверить окрестности, но не думаю, что это могло быть иное животное, кроме лисы. Тем не менее я рада, что все закончилось хорошо и никто не пострадал.

Ее голос звучал серьезно и искренне, и Элли была безмерно благодарна ей за то, что она не выставила их с Джу круглыми дурами и трусихами. А это вполне могло случиться, поскольку, будь Изабелла другим человеком, ей не составило бы труда представить все дело так, будто две взрослые девицы испугались до полусмерти какой-то ерунды.

Между тем Изабелла сменила тему и приступила к обсуждению других проблем.

– Как вообще поживаешь? Друзей и подруг уже завела? Сильвиан говорит, что твоя, так сказать, акклиматизация в этих стенах проходит успешно и что ты с ним неплохо поладила, заработав тем самым себе определенный авторитет. Коли так, то я рада это слышать, поскольку Сильвиан считается одним из лучших наших учеников.

Элли вспыхнула. Ей было странно думать, что Сильвиан, который постоянно с ней заигрывал, обсуждал подобные темы с директрисой школы.

– У меня все в порядке, – сказала она, смущенно поерзав в кресле. – Да, я дружу с Сильвианом и Джу, кроме того, познакомилась со многими другими ребятами. И все они по отношению ко мне милы, тактичны и внимательны, за исключением…

Она прикусила было язычок, но Изабелла, пристально взглянув на нее, спросила: