Текст книги "Тайные гастроли. Ленинградская биография Владимира Высоцкого"

Байки у реактора

Поездки Высоцкого в Гатчину запомнились с налетом мистики и эротики
Май 1967 года, июнь – июль 1972 года, октябрь 1974-го, Ленинградский институт ядерной физики

Для биографов Владимира Высоцкого расположенный в Гатчине Петербургский институт ядерной физики интересен тем, что Высоцкий там выступал чаще, чем во всех других ленинградских предприятиях. В этом институте прошло четыре концерта, еще одна творческая встреча была дома у одного из ведущих ученых института Николая Попова.

Влияние радиации

Это застолье с песнями случилось в ночь с 5 на 6 июля 1972 года, и никаким концертом его назвать нельзя. Но все же любой коллекционер скажет: у меня есть запись домашнего концерта Высоцкого у Попова.

А первый концерт в гатчинском Институте ядерной физики прошел в период с 15 по 18 мая 1967 года (точная дата не установлена), когда Петербургский институт ядерной физики еще не был самостоятельным заведением, а считался филиалом Ленинградского физико-технического института имени Иоффе. Второй и третий концерты прошли 24 и 30 июня 1972 года, когда институт уже обособился и стал называться Ленинградским институтом ядерной физики (ЛИЯФ – я так его и буду называть). 4-й концерт прошел 19 октября 1974 года. Кроме того, 3 октября 1967 года Высоцкий выступал в самом Физтехе перед концертом в клубе самодеятельной песни «Восток». Но об этом уже было написано.

Выступления Высоцкого в ЛИЯФе имеют одну характерную особенность: воспоминания очевидцев этих концертов носят, если можно так выразиться, несколько иррациональный характер – с элементами мистики и даже эротики.

Трудно сказать, почему так произошло, может, виной всему аномально жаркое лето 1972 года, а может, причина в том, что ЛИЯФ – единственное в Ленинградской области предприятие, на территории которого располагается самый настоящий ядерный реактор (кроме ЛАЭС, естественно). Я не готов анализировать эти загадочные причины, но результат представляется интересным. Из него, во всяком случае, видно, как рождаются слухи.

Высоцкий на последнем концерте в ЛИЯФе в октябре 1974 года. Это один из самых высококачественных ленинградских снимков Высоцкого того времени.

Фото бывшего старшего инженера по радиоэлектронике ЛИЯФа Владислава Толчина. Владислав Григорьевич и сегодня работает в институте – он кандидат физико-математических наук, старший научный сотрудник

Но перед тем, как перейти к ним, хочется вспомнить, что в организации концертов Высоцкого в ЛИЯФе принимал активное участие бывший сотрудник института Мариан Томбак. Он трагически погиб 16 августа 1988 года при крушении поезда «Аврора» сообщением «Москва – Петербург». Я хорошо помню эту аварию, потому что косвенно тоже пострадал от нее. В то время я служил в армии, в учебной части, расположенной под Ногинском (небольшой городок в Московской области). Как раз накануне мой отец приехал навестить меня, а в Ленинград он возвращался в день крушения. Я не знал, на каком именно поезде он уехал, поэтому, когда услышал про аварию, очень переживал – не на потерпевшем ли крушение. К счастью, обошлось. Но та авария сохранилась в моей памяти одним из самых ярких армейских воспоминаний.

Однако вернемся к воспоминаниям очевидцев общения Высоцкого с сотрудниками одного из самых серьезных «атомных» институтов страны. Учитывая специфичность этих воспоминаний, я называю их байками.

Байка первая

В мае 1967 года в Ленинград приехал гастролировать Театр на Таганке. Сотрудники гатчинского филиала Физико-технического института им. Иоффе решили пригласить его к себе. Активисты допустили стратегический промах – перед одним из спектаклей они попросили «присласть» в Гатчину Высоцкого главного режиссера театра Юрия Любимова. Говорят, Любимов, выслушав физиков, сделал красноречивый жест: слева направо провел ребром ладони по шее.

«Достал меня ваш Высоцкий со своими „левыми“ концертами. Ходи потом – объясняйся. Сами с этим типом договаривайтесь», – якобы сказал мэтр.

Байка вторая

После одного из спектаклей Высоцкий оказался в гатчинской квартире сотрудника ЛИЯФа физика Юрия Петрова. Там перед концертом ему организовали домашний обед.

Артист приехал не один – с ним была девушка, по словам очевидцев весьма симпатичная. Милая такая, подчеркнуто скромно одетая. Мужчины, судя по всему, разглядывали девушку пристально. Ее колготки описывали во всех подробностях, включая следы штопки, – последние произвели парадоксально положительное впечатление на представителей технической интеллигенции: мол, скромность красит любую красавицу.

В общем, физикам она понравилась, а физичкам – наоборот. Самое колоритное воспоминание, услышанное мною от сотрудницы института:

– Я узнавала – у Высоцкого в каждом городе была такая девушка, которую он везде возил с собой в качестве непременного атрибута…

«Непременный атрибут», судя по всему, никак себя больше не проявил – только позлил местных представительниц прекрасного пола, которым не светило оказаться в такой роли.

Зато воспоминания очевидцев, связанные с тем концертом, имеют интересное продолжение. Говорят, после концерта организаторы решили устроить Высоцкому культурную программу – съездили с ним погулять в парке Гатчинского дворца. На прогулку ехали на рейсовом автобусе, где встретились с директором ЛИЯФа, физиком с мировым именем, академиком Сумбаевым.

Об этой встрече мне рассказал сам Сумбаев: мол, да, содействовал проведению концертов опального Высоцкого, но так сложилось, что видел его лично лишь единожды – случайно в том самом автобусе.

Я рассказал об этом нескольким очевидцам концертов Высоцкого в ЛИЯФе – в качестве обмена информацией. Реакция показалась мне неожиданной: люди застывали с открытыми ртами. Потом переводили разговор на другую тему. Один физик-теоретик позже объяснил под большим секретом: встреча Высоцкого с Сумбаевым в автобусе – из области фантастики, потому что Сумбаев все время ездил на персональной «Волге», а Высоцкому предоставляли чей-то автомобиль. Лияфовцы же рассказали мне об этом под большим секретом, потому что Сумбаев на тот момент продолжал быть их руководителем.

Объяснить сей феномен я не могу – ведь академик Сумбаев сам рассказал об «автобусной» встрече с Высоцким. Может, сотрудники института привыкли видеть босса в черной «Волге» и забыли, что в 1967 году ее у него еще не было?

Так или иначе, Олег Сумбаев действительно пользовался огромным авторитетом. Достаточно вспомнить такой эпизод. После того как летом 1972 года Высоцкий дважды выступил в актовом зале ЛИЯФа, представители партийных органов стали проявлять нездоровую активность. Сотрудники института хотели видеть и слышать артиста вновь, а смысловой вектор партийных указаний сводился к категоричному «забудьте». Между тем несколько инициативных физиков договорились с Высоцким о концерте и, столкнувшись с противодействием парткома, пожаловались Сумбаеву. Академик, недолго думая, дал ту самую свою персональную черную «Волгу» с водителем и сказал:

– Езжайте.

С Высоцким была договоренность о встрече на Московском вокзале. Описание этой встречи ее участниками тоже выглядит невероятно. По их словам, с промежутком минут в 20 из Москвы прибыли два поезда. На первом приехал Высоцкий с симпатичной молодой женщиной. Поздоровался с физиками, представил женщину: моя жена.

Минут через 20 приехал второй поезд. Очевидцы с увлечением вспоминают, как из него вышла Марина Влади. Что любопытно, их встреча не показалась моим собеседникам неожиданной…

Говорят, Марина приехала не одна – с нею был сын Пьер. Интересно, что женщины, с которыми мне потом довелось общаться по поводу тех событий, своего восхищения Высоцким как мужчиной никак не проявляли (похоже, они его и не испытывали). Зато их явно тронул Пьер: не сговариваясь, несколько участниц тех событий с мечтательным туманом в глазах рассказывали мне, какой это был красивый мальчик. Одним словом, настоящий француз!

До ЛИЯФа они в тот день так и не доехали – у Высоцкого был очень плотный график из-за съемок на «Ленфильме». Физики вернулись на директорской «Волге» ни с чем.

Общее впечатление: ну ни фига себе!

У Николая Попова была фотография Высоцкого, на обороте которой поэт оставил ему в ту ночь автограф: «Коля! Я рад, что знаю тебя!»

Из архива Николая Попова

Байка третья

5 июня 1972 года физик Николай Попов пригласил Высоцкого к себе домой, чтобы в неформальной обстановке со знаменитым артистом смогли пообщаться его друзья – несколько наиболее продвинутых физиков с женами. Люди там собрались серьезные – доктора наук, академики – в том числе ученые с мировым именем. Достаточно сказать, что на этой встрече был академик Владимир Грибов – кто в курсе, оценит.

Высоцкий приехал с очаровательной девушкой, которую представил как начинающую звезду балета. Один участник той вечеринки так охарактеризовал его спутницу:

– Я в жизни больше такой красивой девушки не видел. Правда, у нее был недостаток: все казалось прекрасным, пока она не открывала рот…

В общем, как лет 25 спустя сказали в известном рекламном ролике: «Иногда лучше жевать, чем говорить». Но жвачка в те времена в Советском Союзе считалась дефицитом, а звезда балета внимание мужской части тусовки явно на себя маленько оттягивала. Даже от знаменитого Высоцкого – основной инстинкт, знаете ли.

Воспоминания о той вечеринке (пардон, господа коллекционеры, я знаю, что вы называете это «домашним концертом») насыщены мистикой и эротикой с объективным налетом социалистического реализма – в духе Михаила Булгакова. Хотя все они – честные воспоминанияя очевидцев, записанные мной в 1990–1991 годах.

Высоцкий на концерте в ЛИЯФе летом 1972 года (в этом концерте принимали участие актеры Театра на Таганке, в частности Иван Дыховичный). Автограф адресован автору снимка – Сергею Хмелеву

Байка четвертая

От одного участника того памятного застолья узнал, как оно началось. С моей точки зрения, рассказанное нельзя рассматривать иначе как причудливый изгиб фантазии – впрочем, каждый может отнестись к этому по-разному.

Итак, Высоцкий с балериной зашли в квартиру, все сели за накрытый стол. Высоцкий, по словам моего собеседника, обратил внимание, что перед ним стоит бутылка коньяка, а перед другими – обычное сухое вино. Якобы это обстоятельство сподвигло его на рассказ о том, как он пьет, – в противовес интеллигентам, которые культуры пития лишены напрочь (с чего якобы этот рассказ начался).

По словам моего собеседника, Высоцкий рассказал, что он пьет так.

Во-первых, это происходит один раз в году, когда у него бывает отпуск. Он уезжает в лес, лучше в тайгу, где покупает водку – не ящик, не два, а намного больше. Пьет, сколько хочет, но водки, как правило, не хватает. Заканчивает самогоном и через месяц чувствует, что оказывается на том свете. И вот тогда он приходит на ближайшую шахту или прииск, находит баню и неделю там парится, благодаря чему возвращается с того света. Потом находит гитару, дает концерт, получает деньги, на них покупает билет обратно в Москву и больше не пьет. До следующего отпуска…

Анализировать такое описание этой, якобы рассказанной Высоцким, истории я не в состоянии.

Байка пятая

В 60 – 70-е годы в Советском Союзе помимо прочих были две популярные личности: актер Михаил Яншин и сельская труженица Надежда Заглада. Яншин был комедийным актером, он работал во МХАТе и с 1930 по 1974 год снимался во многих фильмах. Надежда Заглада прославилась во времена Хрущева на ниве свекловодства, за что в 1960 году была удостоена звания Героя Социалистического Труда. Советское правительство пропиарило товарища Загладу через центральную прессу, чему она сама активно способствовала, выступая по любому поводу и на любые темы, в том числе на те, в которых она ровным счетом ничего не смыслила.

Так вот, один из гостей Николая Попова в ночь на 6 июня 1972 года утверждал, будто Высоцкий рассказывал про диалог между Яншиным и Загладой. Якобы на какой-то встрече актера с трудящимися Заглада встала и говорит:

– Знаете, товарищ Яншин, что-то в последнее время такие-то и такие-то актеры как-то не так играют. Халтурят, в общем. Народ, понимаете ли, не доволен…

И далее в том же духе.

А Яншин, якобы по словам Высоцкого, слушал-слушал и отвечает вопросом:

– А скажите мне, товарищ Заглада, почему огурцы на рынке такие дорогие?!

Как говорится, хотите – верьте, не хотите – как хотите. В пользу правдоподобности этой байки говорит то обстоятельство, что аналогичные слова писатель Владимир Войнович приписал актеру Грибову, который якобы так отреагировал на поучения Заглады:

– У нас все разбираются в искусстве, от Хрущева до Заглады, а огурцы на рынке три рубля килограмм…

Байка шестая

Общаясь с участвовавшим в той вечеринке физиком Германом Соколовым, я с удивлением узнал, что Высоцкого, оказывается, во время его поездок все время спрашивали: а есть ли у него «более злой» вариант знаменитой «Охоты на волков». Якобы об этом рассказал сам Высоцкий, после чего спел этот «более злой» вариант.

По словам Германа Соколова, фабула «более злой» «Охоты на волков» сводилась к тому, что главного героя песни некий большой начальник пригласил в свой кабинет спеть «Охоту на волков» и даже пообещал, что ему ничего за это не будет – в смысле никаких неприятностей. Но герой песни понимал, что если он споет – то неприятности точно будут. Но и не спеть нельзя. А вокруг, по словам моего собеседника, расселись волки – приготовились слушать. А герой песни время тянет, петь не решается. И тут самый младший волк говорит певцу: мол, ты не бойся, мой папа – самый главный волк, поэтому тебе точно ничего не будет…

Чем песня закончилась, Герман Соколов не запомнил. Зато, по его словам, сразу после того, как Высоцкий спел ее, включили свет (выходит, он пел в темноте!), увидели, что на часах 5 утра, и стали расходиться.

Остается добавить, что Николай Попов дал мне послушать и переписать магнитофонную запись песен, которые Высоцкий спел в ту ночь. Там действительно была песня:

 
Прошла пора вступлений и прилюдий,
Все хорошо – не вру, без дураков.
Меня зовут к себе большие люди,
Чтоб я им пел «Охоту на волков»…
 

Только песня эта была исполнена в обычном, а не в «более злом» варианте. Да и вообще, про «более злой» вариант этой песни я не слышал, хотя с творчеством Высоцкого знаком, прямо скажем, не понаслышке.

В общем, мистика какая-то.

Высоцкий на концерте в ЛИЯФе летом 1972 года. Автор снимка Сергей Хмелев получил этот автограф, когда привез Высоцкому пачку своих фотографий в Москву

Байка седьмая

Воспоминания о той встрече ее организатора Николая Попова совсем в другой стилистике. Например, вот как ему запомнился разговор с Высоцким про запреты на творчество:

– Если идет поезд, и перед поездом сто человек лягут на рельсы, то на сто первом поезд остановится. Но никому не хочется быть в первой сотне, – якобы сказал Высоцкий…

Или вот такой эпизод

У Николая Попова была собрана неплохая библиотека. Высоцкий заинтересовался, а Николай, увидев интерес, предложил:

– Володя, книга, которую ты выберешь, – твоя.

Высоцкий, по словам Попова, выбрал две книги: «Жизнь Христа» французского филисофа Ренана в дореволюционном издании и Библию. С Библией вышел конфуз.

По словам Антонины, жены Николая (очаровательная женщина, руками которой был приготовлен стол в ту ночь с 5 на 6 июля 1972 года), Библия принадлежала мужу ее подруги – она взяла ее почитать. Антонина с ужасом наблюдала, как супруг широким жестом подарил ее Высоцкому (она зашла в комнату как раз в тот момент, когда Высоцкий, прижав Библию к груди, благодарил Попова), потому как знала: муж подруги – классический советский книголюб, который просто так ни с одной из своих книг не расстанется. А шел, напомним, 1972 год – сложно сказать, что тогда в романовском Ленинграде было труднее достать – Библию или автомат Калашникова.

Переговоры с подругой и с ее мужем ни к чему не привели. Попытки давить на чувство прекрасного – мол, ваша Библия теперь в руках величайшего поэта современности – наталкивались на железобетонное: вы у меня Библию взяли, вы мне ее и верните.

Антонина Попова рассказала мне, что ей пришлось написать Высоцкому письмо, где с бесконечными извинениями содержалась просьба вернуть Библию. По словам женщины, Библия в конце концов была возвращена законному владельцу.

Байка восьмая

Дальше – больше. Представим: ночь, квартира в сталинском доме у Черной речки. Десятка два человек активно общаются. Вдруг в дверь звонят. Хозяйка открывает и видит незнакомого мужчину с большим чемоданом. У мужчины характерная внешность борца – низкий лоб, большой подбородок, широкая кость и мощный торс.

– Я, – говорит, – к Володе.

С этими словами он оттесняет хозяйку могучим плечом, проходит в комнату, где сидят гости, и, не обращая ни на кого внимания, деловито достает из чемодана магнитофон и начинает записывать. Всем становится совершенно очевидно, что с Высоцким пришелец не знаком, но самого пришельца это нисколько не беспокоит. Пока магнитофон крутится, он достает из чемодана фотоаппарат, устанавливает вспышку и фотографирует всех, кто находился в тот момент в квартире.

В 5 часов утра Высоцкий сказал: «Все!» – взял за руку балерину и уехал. Гости стали расходиться, человек с чемоданом молча ушел – с тех пор его никто не видел.

Высоцкий на сцене ЛИЯФа во время выступления Ивана Дыховичного. Фото Сергея Хмелева

Байка девятая

Один очевидец следующим образом выражал свое возмущение вульгарным видом сопровождавшей Высоцкого балерины:

«У нее была неприлично короткая юбка, из-под которой, когда она нагибалась, виднелась задница. И она специально принимала такие позы, чтобы привлечь внимание Высоцкого, который вместо разговоров о творчестве, вместо песен смотрел на ноги и попу девушки!»

Мне показалось, что собеседник немного приврал – он не мог знать, куда смотрел Высоцкий, потому что, похоже, сам был слишком увлечен внешностью девушки. Особенно когда она нагибалась. Хотя я так и не понял – зачем она нагибалась-то? Не полы же мыть. Может, физик малость преувеличил, добавив к впечатлению, произведенному на него балериной, собственные эротические фантазии?

К тому же свою роль в формировании таких фантазий могло сыграть той жаркой летней ночью и спиртное, присутствовавшее на столе в изобилии. Впрочем, очевидцы утверждают, что сами они пили только сухое вино, Высоцкий – исключительно чай, а длинноногая балерина налегала на коньяк…

Кстати, «звезду балета» после окончания вечеринки доставили домой. Как бы ни хотелось очевидцам-физикам, для которых жизнь популярного актера представляется вечной восточной сказкой, но длинноногую красавицу Высоцкий «сдал на руки» ее маме, которая встречала дочь на балконе (были белые ночи). В гостиницу актера повезли одного.

Высоцкий на последнем концерте в ЛИЯФе в октябре 1974 года. Фото Владислава Толчина

Байка десятая

Бывший сотрудник ЛИЯФа Григорий Борухович рассказал мне занимательную историю. Якобы во время застолья Высоцкого спросили о том, что такое «бульники». Вопрос касался песни-сказки про нечисть, где есть такие строки:

 
Соловей-разбойник главный
Им устроил буйный пир.
А от них был змей трехглавый
И слуга его вампир.
Пили зелье в черепах,
Ели бульники,
Танцевали на гробах,
Богохульники…
 

По словам Григория Залмановича, Высоцкий ответил так: «бульники» – это трансформация от слова «булыжники», придуманная им самим для рифмы, – «булыжники» и «богохульники» не рифмуются.

Видимо, этот эпизод может показаться интересным для исследователей филологической стороны творчества поэта. Я попробовал провести собственное скромное изыскание с помощью «Словаря живого великорусского языка Даля». Там такого слова вообще нет, равно как и в словаре Ожегова. Впрочем, Даль предлагает несколько вариантов старых русских слов, которые употреблялись вместо слова «булыжник» и по звучанию напоминают «бульники». Например, «булыга» или «булыч». Кроме того, словом «бульбух», по Далю, обозначался водяной пузырь от брошенного камня.

К сожалению, выяснить подробности этого разговора теперь уже вряд ли возможно – Григорий Борухович умер от рака примерно через год после нашей встречи, а другие очевидцы этого разговора почти не помнят.

Зато – мир тесен – 11 лет спустя у меня в службе расследований Агентства журналистских расследований начала работать замечательная журналистка Ирина Борухович. Она оказалась дочерью Григория Залмановича.