Текст книги "Палач"

Мобильный зазвонил раньше, чем он успел к нему прикоснуться. Слишком громкий звук, отозвавшийся внезапной болью в висках, от которой Демьян сжал зубы. На экране высветилось имя «Михаил».

Демьян ослабил галстук и снова поморщился, открыл аптечку. Обезболивающее закончилось, а Ольга забыла купить. С раздражением справиться не удалось: он с треском захлопнул ящик стола, и только после этого ответил на звонок.

– Привет, – голос прозвучал глухо и хрипло.

– Совсем заработался? Я в поместье, но Анжела сказала, что ты теперь здесь редкий гость. Нам нужно поговорить, и чем скорее, тем лучше.

Вернулся, значит. Судя по всему, дело не требовало отлагательств и явно не годилось для того, чтобы решать вопрос по телефону. Раздражало все: уязвимость, усталость, невозможность послать все к чертям и уехать с Ванессой – пусть ненадолго, но ослабить поводья. Демьян хотел пригласить Стрельникова завтра в офис, но передумал. Какой смысл тянуть, если сегодня он чувствует себя столь паршиво?

Не хотелось показывать эту отвратительную слабость Ванессе.

– Я только выезжаю из офиса.

– Хорошо, я дождусь.

Демьян нажал отбой, заказал для Ванессы букет – двадцать пять кремовых роз, и спустился вниз. Виктор стоял у машины и разговаривал по телефону, но сразу попрощался и сел за руль. На заднем сиденье Демьян закрыл глаза и тут же провалился в тяжелую полудрему, из которой вынырнул, когда они выехали за город. Дорога была почти пустой, мелькающие огни фар на встречной и темная лента дороги усыпляли. Он привык ложиться поздно, но день казался бесконечным и грозил так и не закончиться.

Виктор хотел что-то сказать, но Демьян покачал головой, набрал номер Ванессы и, услышав её голос, улыбнулся и поздоровался.

– Я сегодня не приеду, – сказал он, и добавил, – к моему величайшему сожалению.

– Не самая приятная новость, – тонкие нотки разочарования она поспешно спрятала за благодарностью. – Дэмиан, цветы восхитительны. Спасибо тебе.

– Прекрасные цветы для прекрасной женщины, – Демьян тепло улыбнулся, но на последней ноте голос сорвался из-за резкой боли, пронзившей виски.

– Всё в порядке? – взволнованно спросила она.

– Замечательно, – он встретился взглядом с Виктором в зеркале заднего вида.

– Завтра будет чудесный день, – в её голосе звучали медовые нотки откуда-то с моря. Веяло солнечным днем и истомой.

Невероятная женщина. Роман с ней стал наградой за неприятности и разочарования.

– До завтра, – мягче, чем обычно, отозвался он.

Ему хотелось знать, как прошел её день. Сама идея встречи с Михаилом сегодня уже не казалась замечательной. Возможно, рядом с Ванессой он бы забыл об усталости.

Он снова перехватил взгляд Виктора.

– В чем дело?

– Мне кажется, за нами постоянно идёт машина, – неуверенно пробормотал водитель.

Демьян прищурился, обернувшись, посмотрел на дорогу. За ними действительно шел черный джип – на расстоянии, не сбавляя скорости.

– Кажется? – раздраженно процедил он. – Какого черта ты молчал все это время?

– Демьян Васильевич, вы спали, потом звонили, – испуганно произнес Виктор.

– Твою мать! А если бы по нам стрелять начали?!

Водитель съежился на сиденье, хотя сам по себе был крупным мужиком. Вот так думаешь, что рядом с тобой находится умный человек, а на деле недалекий хлюпик, который толком блеять не научился.

Демьян перевел дух: Виктор ничего не знал о его проблемах.

– Когда ты их заметил?

– За городом, когда поток машин поредел. Они не обгоняют и не сворачивают.

Демьян мысленно выругался. Набрал номер Звоновского, снова обернулся.

– Гена, – сказал он, – похоже, у меня проблемы. Черная «Тойота Прада» идёт за нами. Возможно, от МКАД… Номера я не разгляжу при всем желании. Нет, я отключился, поэтому не заметил сразу. У тебя есть кто поблизости?.. Новорижское или Большая Кольцевая? Отлично.

Нажав отбой, Демьян откинулся на спинку, с силой сжимая в руках смартфон. Он злился на Виктора, и на себя тоже. Угораздило же его заснуть именно сегодня! Да ещё и согласиться на встречу с Михаилом. И как в такой ситуации отказаться от Звоновского? Хотелось, чтобы тот лично занимался поисками Лоранс, но теперь придётся снова искать обходные пути.

На встречной ярко вспыхнули фары идущей на скорости машины, и иномарка вылетела прямо на них. Виктор резко вывернул руль, чтобы избежать лобового столкновения. Демьяна швырнуло в сторону, потом вперед. Сразу последовал второй удар с его стороны. Машина закрутилась сломанной каруселью и перевернулась. Правую руку и грудь обожгло болью, он услышал воющий крик Виктора и отвратительный скрежет сминаемого железа перед тем, как отключиться.

Демьян пришел в себя от резкого запаха бензина, но попытка пошевелиться отозвалась дикой болью. Ощущение было такое, что в теле не осталось ни единой целой кости. Змеиное шипение растерзанной машины предвещало скорую смерть. Он успел подумать, что выбраться не удастся – дверцу рванули на себя, а его выволокли наружу и быстро потащили по земле.

Демьян чувствовал, что задыхается, несмотря на прохладу ранней весны. Взрыв отозвался в ушах лопнувшим глухим звоном, полыхнуло жаром и человек, полетевший рядом с ним в грязь, смачно выругался. Не осталось ничего, кроме тишины. Не было даже глухого свиста, мир застыл без звука. Боль – жалящая, резкая, раздирающая тело на части, оборвалась темнотой.

Часть 2. Освобожденные

1

Москва, Россия. Апрель 2014 г.

Разговор с Осиповым прошел на удивление легко, и Джеймс успел на место встречи. Шагнул из огня да в полымя. Свои секреты и базы данных Орден оберегал серьезнее, чем Форт Нокс2727
  Форт Нокс – военная база США в Кентукки, где расположено хранилище золотых запасов. Считается одной из самых защищённых в мире. Гранитные стены покрыты слоем бетона, а вход защищает дверь в 20 тонн. Чтобы открыть её, нужно знать код, который разделен между несколькими людьми.


[Закрыть] золотой запас. Приземистый толстяк в очках, менее многословный, чем его коллега в Нью-Йорке, задавал только дельные вопросы. Он не пытался вести доверительных бесед и не рассказывал душещипательных историй о том, как оказался в Ордене.

Джеймс не ожидал, что выгорит с именем, и ещё до поездки в архив прикидывал возможные варианты поиска, но ему чудесным образом повезло. Михаил Стрельников засветился в Ордене, будучи измененным всего три года. Ни одного портрета или гравюры, но описание точь-в-точь соответствовало внешности мужчины, которого он видел с Александрой. В конце семнадцатого века распотрошили гнездо молодняка, и измененные на допросе сдали своих с потрохами. Методы получения информации в Ордене были весьма действенны.

То ли в приступе ностальгии, то ли по какой другой причине, бывший измененный вернулся к настоящему имени. В четырнадцать лет его соблазнила молодая измененная и привела парня в свое гнездо. Насладиться бессмертием они не успели – их накрыли раньше, но Михаилу повезло оказаться далеко во время облавы. В деле стояла пометка «открыто», что значило, что его так и не нашли.

Неудивительно, что Демьян обратил на Стрельникова внимание. Парень обладал недюжинным умом и выдержкой, если сумел выжить и замести следы. Или же не сумел?.. Его могли найти, но взамен за жизнь и свободу он щедро снабжал Орден сведениями. Джеймс знал, что молодых измененных цепляли на разные крючки. Наверняка Стрельникову стоило немалых усилий оставаться рядом с Осиповым и ни разу не проколоться.

Джеймс просмотрел дела всех, кто собрался под крылом «мамаши» Михаила. Все они благополучно почили либо во время захвата, либо в застенках Ордена. Ещё двоих обнаружили после. Шелуха информации лучше, чем её отсутствие. Сегодня Джеймс собирался выжать из Архива всё.

Дальше шли Оксана и её сестра. Имя Миргородской засветилось однажды – в качестве свидетельницы по делу Ру. Как Джеймс и предполагал, дело было датировано днем смерти Филиппа. Просто мгновенное реагирование. Нет, Осипов не выпустил бы такую информацию за пределы узкого круга осведомленных. Более того, если оно просочилось в полицию, Оксана не отделалась бы «легким испугом». Как ни крути, алиби у неё не было.

По кому хотел ударить Стрельников? По Осипову через Оксану?.. Через её семью?

Назрел тот самый разговор, которого он упорно избегал: нужно обязательно выяснить, каким образом она связана с Осиповым. Как это сделать, Джеймс пока представлял смутно, но неразрешимых задач не бывает.

Он не забыл и о загадочной силе Оксаны и Александры. Измененные часто злоупотребляли силами и играли с людьми под внушением, так что ссылок и дел высыпалось бесчисленное множество. На шестом часу просмотра у Джеймса заболели глаза, а крепкий кофе без сахара прошел мимо.

Сейчас пригодились бы стимуляторы, но Джеймс не хотел превращаться в зомби. Препарат разработали специально для оперативников Ордена, для поддержания концентрации внимания и сил на протяжении двух суток. Разумеется, не обошлось без побочного эффекта. При постоянном применении – а оперативникам без них было никуда, адреналин зашкаливал, ощущение сил отравляло сиюминутным превосходством. Он подсел на стимуляторы в России, в тренировочном лагере, и продолжил в Бостоне. В прошлом году Джеймс снова колол их, чтобы выдержать краткий забег на дистанцию к Хилари. Чуть меньше двух месяцев, не постоянно, но достаточно часто. Откат оказался страшным.

Он почти заснул за монитором, и очнулся, когда услышал покашливание Архивариуса. Ещё несколько дел – и снова излияния о том, как измененные превращали людей в сексуальных марионеток. Не самая приятная тема, но отступать Джеймс не собирался.

Спустя полтора часа он наткнулся на показания мужчины из психлечебницы. Тысяча девятьсот девяносто шестой год, не дело даже, так, кратенькая справка – о том, что к парню каждую ночь приходила демоница-суккуб в образе обольстительной женщины, чтобы тянуть из него силы и дарить небывалое наслаждение. По его словам, познакомились они на рок-концерте, встречались около месяца, а потом она исчезла. У того сорвало планку. Он как одержимый искал искусительницу и однажды набросился на похожую девушку прямо в ночном клубе.

Был приложен и протокол беседы с его пассией, и фотография девушки, сексапильной красотки с длинными светлыми волосами, отдаленно похожей на Клаудию Шиффер2828
  Клаудия Шиффер – немецкая супермодель, киноактриса.


[Закрыть]. Результаты анализов её крови доказывали, что она обычный человек, и дело закрыли по распоряжению сверху, официально «за отсутствием неопровержимых улик и доказательств причастности, в виду невменяемости свидетеля».

Это можно было с легкостью отнести к разряду фольклора или обсуждения «очевидцев» в интернете на уровне эротических фантазий, но Джеймс знал, что Орден по крупицам собирал действительно важные сведения. Восстановить историю сейчас не представлялось возможным, потому что не был указан код ведущего аналитика. Архивариус пояснил, что коды изымались из дел, которые не имели особой ценности.

Видимо, кто-то не желал, чтобы расследование продолжалось. Суккубы и инкубы – нечто вроде мифических страшилок, о встречах с которыми рассказывали в желтой прессе в духе откровенных любовных романов. Вот только четыре года назад Джеймс и измененных, читай вампиров, считал исключительно фольклором. Нимфы, сирены – были ли эти существа чем-то совершенно иным? Оставалось только наблюдать за Оксаной.

От Архивариуса его снова везли с завязанными глазами в закрытом фургоне. Что ни говори, а с доверием в Ордене было туго. Высадили в одном из районов Москвы, откуда он добирался на такси.

Джеймс включил телефон и обнаружил один пропущенный вызов от Оксаны. Звонить не стал, потому что небо уже посветлело, и, скорее всего, она недавно заснула. Мысли о ней вызвали теплую улыбку, которая мгновенно погасла.

Джеймс вспомнил о человеке, закрытом в психлечебнице из-за помешательства на женщине. Такое могло произойти, потому что парень изначально не дружил с головой. Но если вспомнить необъяснимое магнетическое обаяние Миргородских, ненормальную зависимость от близости с Оксаной, поведение её бывшего любовника, Тимура, получится слишком много совпадений.

Усталость все-таки взяла своё. Джеймс принял душ и отключился, как только голова коснулась подушки.

Разбудил его звонок в дверь. Казалось, что он закрыл глаза лишь на мгновение. Джеймс резко сел на постели, пытаясь прийти в себя. Ему снова снилось что-то на редкость омерзительное, но что именно, он не помнил.

Звонок повторился: настойчивый и раздражающий. Джеймс натянул джинсы и вышел в прихожую, рывком открыл дверь и оказался лицом к лицу с сестрицей Оксаны.

– Добрый день, Семен, – у Александры был низкий сексуальный голос, – не ожидал?

Не дожидаясь приглашения, она прошла в квартиру. Легкий шлейф духов, свежих и тонких, как сопровождение образа: под распахнутым приталенным пальто – короткое светлое платье. Александра с брезгливым непониманием рассматривала комнату. Легенда Тихорецкого не вписывалась в сверкающий стиль современной московской богемы, а для женщин, привыкших к роскоши, его жильё казалось жалкой хибарой. Как ни странно, Оксане здесь нравилось.

– Вот значит, как живет близкий друг Ксанки, – хмыкнула Александра и повернулась к нему.

– Именно так, – сегодня Джеймс чувствовал себя иначе, нежели чем на выставке. – Нашла мой адрес в телефоне сестры?

Сестрица Оксаны была весьма привлекательна, но сегодня влечения к ней он не испытывал. Подозрения о загадочной силе, которой обладали сестры, стали ещё ярче.

– Догадливый… Ума не приложу, почему ты задержался рядом с Ксанкой. С теми, кто умеет думать, моя сестренка быстро начинает скучать.

Саша провела пальцем по его обнаженной груди. Джеймс перехватил её запястье, и мир покачнулся. Будто кто-то повернул переключатель и прибавил температуру в комнате. Жар побежал по венам, животное желание обрушилось на него с такой силой, словно Александра была первой женщиной, которую он увидел.

Усилием воли Джеймс отстранился и отошёл на несколько шагов, набросил рубашку, начал застёгивать. Пальцы едва уловимо дрожали, соскальзывали и пуговицы отказывались проходить в разрезы.

– Неожиданно, – она подошла к нему со спины, положила руку на плечо. – Я рассчитывала, что мы наоборот разденемся… Почему ты не позвонил, Семен?

Джеймс хотел ответить, что не собирается с ней спать, но пока пытался подобрать слова, в горле пересохло. Он чувствовал, что тормоза сдают. Если не выставить сестрицу Оксаны за дверь сейчас же, он завалит её прямо на пол. Внутри проснулось нечто жуткое, дремучее и злое. Остервенение, гнев и исступление, слитые воедино в безумии.

Александра прижалась всем телом, поглаживая его пах поверх джинсов. Он почувствовал её большую, упругую грудь. Шум в ушах нарастал – такое бывает, когда самолет идет на взлёт или на посадку. Болезненное напряжение и жажда обладания стоящей позади женщиной смешались с дикой, животной злобой.

Джеймс резко развернулся, перехватил её запястья и прижал к стене, женский крик полоснул сознание, но он не остановился. Мёртвый захват. Невозможно вырваться или пошевелиться, не причинив себе боли. Голова словно наполнилась раскалёнными углями, но хватка не ослабла, и вот тогда в глазах Александры он прочёл страх.

Сквозь проблески разума Джеймс понимал, куда его занесло. Страшно осознавать, что ты превращаешься в обезумевшее животное. Как тогда, когда он сидел на стимуляторах. Как в день, когда в его палату пришла Хилари.

Выстрел огнём взорвался в висках, он разжал пальцы и с силой отшвырнул Александру.

– Уходи, – процедил он.

– Ты псих! – взвизгнула она, растирая запястья и пятясь в прихожую. – Двинутый маньяк! Не приближайся к моей сестре, а не то сильно об этом пожалеешь!

Угрозы звучали жалко, и Джеймс, криво усмехнувшись, сделал шаг в её сторону.

Наваждение спало. Сестрица Оксаны развернулась и опрометью выбежала из квартиры.

Раскаленная игла продолжала жалить виски, руки дрожали. Теперь его знобило, хотя воздуха все равно не хватало. Из носа хлынула кровь, а силы стремительно таяли. Джеймс сполз на пол прямо в прихожей, вцепившись пальцами в волосы. Сердце билось рваными толчками, каждый удар отдавался в ушах набатом.

Он с силой сдавил виски. Кровь безнадежно залила рубашку, отбрасывая назад во времени, на Остров. Расплывающееся пятно на майке Хилари. Джеймс не раз стрелял в измененных, для него это стало чем-то вроде утреннего звонка боссу с отчетом. Обыденность, работа.

Эту отдачу – последнего выстрела в упор, когда он оставил её одну умирать в палате – запомнил. Запомнил и её лицо – растерянное, искаженное болью. Такой Хилари осталась в его памяти. Сейчас, во взбесившемся воображении, она смотрела на него с волчьим оскалом. Потом запрокинула голову и дико, по-звериному захохотала.

2

После букета и потрясающе теплого вечера Семен снова исчез. Он выключил телефон, и Оксана подумала, что так будет лучше для них обоих.

Она впервые встретила настолько сильного мужчину, но энергия чувствующей понемногу разрушала его панцирь. Рядом с ней нельзя закрываться, а иначе он не умел. Чем больше Семен сопротивлялся, тем хуже становилось. Были дни, когда Оксане казалось, что он отпустил себя, и что ему больше ничего не угрожает, но потом все возвращалось на круги своя.

Она понимала, что будет скучать. По тому, как в его глазах вспыхивал огонь страсти, как уютно он молчал, как внимательно и серьезно относился ко всему, что она говорила. Оксана убеждала себя, что у них бы ничего не получилось. Постоянство не для чувствующих.

У бабушки было трое любовников. Хотя предпочтение она отдавала одному, всё равно выходил небольшой гарем. Саша относилась к мужчинам, как к машинам: понравился – покаталась – сменила. Да и сама Оксана до встречи с Семеном меняла поклонников, как перчатки, и останавливаться не желала.

Полина отпустила возлюбленного, чтобы окончательно не свести с ума. Оксана думала о ней, когда рука тянулась к телефону. Эгоистка внутри не замолкала: «Позвони Семену, ведь вам так хорошо вместе!» Она ругала себя, злилась, смеялась, засунула телефон в кухонный шкаф от греха подальше. Даже танцы получались без огонька.

Оксане всегда хотелось знать, как к мужчинам относилась мать. Ведь она встретила отца и по меркам чувствующих оставалась с ним очень долго. Три с половиной года. Она вышла замуж, хотя бабушка отговаривала, и рассказала ему всю правду. Как она решилась на такое? Как решилась на второго ребенка, хотя Саша далась ей тяжело?

Беременность для чувствующей – не самое легкое испытание. Внутри тебя развивается новая жизнь, требующая огромных сил. Такое вынесет не каждая. Ребёнок буквально вытягивает из матери жизнь, а во время родов ты и вовсе остаешься один на один со своими силами. Бабушка не смогла помочь, потому что была гораздо слабее мамы.

Сила чувствующих возрастала из поколения в поколение, и тем сложнее им было продолжать свой род. Рано или поздно нить обрывалась. Третье поколение – уже из ряда вон. Бабушка рассказывала о четырех, а было ли больше, неизвестно. Первая чувствующая появилась давным-давно на Гаити, когда измененный пожелал подарить приглянувшейся ему креолке бессмертие. Природа, а может, местные знахари, решила иначе, и в ту ночь в мире родилась первая santi2929
  Santi (креол.) – чувствовать – имя нарицательное. Так себя иногда называют чувствующие.


[Закрыть]. Теперь, когда измененных больше нет, чувствующие тоже обречены на вымирание. С каждым годом их все меньше, и скоро в истории их расы тоже поставят точку.

Философия и мысли о вечном немного отвлекали от желания позвонить Семену. Временами помогало, временами не очень, но отступать Оксана не собиралась. Раз уж решила все закончить – иди до конца! Вечером она собралась в клуб и как раз выбирала, кого бы пригласить с собой, когда заявилась Саша.

Стоило ей поднять трубку домофона, как оттуда донесся разъяренный крик сестры:

– Открывай! Сколько я ещё буду под дверью стоять?!

Ох уж этот её тон оскорбленной королевы! Саша вечно была чем-то недовольна, но судя по всему, ей опять поручили с кем-нибудь спать. Оксана нажала на кнопку и задумалась, что же привело сестру к ней второй раз за три дня. Обычно они могли не видеться месяцами, и не страдали от этого. А тут на днях забежала поговорить, и следом снова.

Приоткрытая дверь чудом не сорвалась с петель, и в прихожую ворвался ураган. От Саши фонило ненавистью, и Оксана подавила ребяческое желание спрятаться. Глаза сестры сверкали, а в воздух наэлектризовался злостью.

– Что случилось?

– Ты подцепила психопата, вот что! – Саша прошла в комнату, задержавшись только для того, чтобы снять сапоги. Швырнула пальто и сумку на кресло и развернулась. – Тебе мало того, что ты учудила, хочется самой проснуться с перерезанным горлом? Где ты откопала этого монстра?

Оксана замерла. Она ожидала чего угодно, но не разговора о Семене. Даже не сразу поняла, о ком сестра говорила, тем более так. С чего бы? Наверняка разозлилась, что он ей не позвонил. Они пересеклись один раз на выставке, где Саша тянулась к нему своими загребущими ментальными щупальцами. Когда Оксана впервые поймала его волну, она тоже решила, что Рыцарь немного странный. Странный, но не более.

И тут её осенило.

– Подожди… Ты с ним встречалась?!

Оксана задохнулась от возмущения. Конечно же, встречалась! Саша снова решила её облагодетельствовать монаршим покровительством, а в гости зашла, чтобы узнать телефон и адрес Семена. Теперь она сама разозлилась не на шутку.

– Ты!.. – резко выдохнула Оксана, понимая, что ещё чуть-чуть – и выскажет сестре все, что о ней думает, и отнюдь не в приличных выражениях.

– Дура! – крикнула Саша. – Зачем тебе голова, задницы вполне хватило бы, именно ей ты и думаешь! На, полюбуйся!

Она протянула руки, показывая синяки на запястьях. Не просто отпечатки пальцев, а уродливые, иссиня-бордовые пятна. Свежие. Оксана побледнела и отступила назад. Она не представляла, что сделала Саша, если Семен набросился на неё. Поначалу она и сама чувствовала, что Рыцарь находится на грани, но в последнее время он был другим. От его враждебности и недоверия не осталось и следа, вулкан по-прежнему дымился, но уже не казался опасным. Ошибиться она не могла.

Глядя сестре в глаза, Оксана не шевелилась, словно та пригвоздила её к месту. Она думала о Семене, и боялась с первым движением вцепиться сестре в волосы.

– Что ты с ним сделала? – угрожающе тихо спросила Оксана.

– Здорово! – Саша хлопнула в ладоши. – Я показываю тебе синяки…

– Ты понимаешь, о чем я. Что ты с ним сделала?

Оксана не повысила голоса, что казалось странным, потому что маленькая девочка внутри в ужасе зажмурилась, топала ногами и кричала. Раньше и она сама орала бы на сестру так, что мало не покажется, но не сейчас. Она понимала, что если сорвется на крик, уже не остановится, а ей нужна была трезвая голова. И силы.

– Всего лишь прощупала немного. Меня окатило таким ушатом завихрений, что я уже подумала, там и останусь, – она присвистнула и выразительно покрутила пальцем у виска, – а вывезет он меня частями. Ксанка, я не представляю, как вы проводите время, что ты до сих пор ничего не просекла, но я чувствовала его и видела взгляд. Мне плевать, кто он такой, но к тебе больше не приблизится. Я сейчас же позвоню Мише и попрошу избавить нас от этого досадного недоразумения.

Она расстегнула сумку и дрожащими руками достала айфон. Её трясло от ярости, Оксана же чувствовала себя на удивление спокойной. Она в два шага преодолела расстояние между ними, вырвала телефон из рук Саши и с силой швырнула о стену. Что-то смачно хрустнуло, а следом звякнуло, когда телефон упал на пол. Сестра замерла с открытым ртом, переводя взгляд с неё на сотовый и обратно.

– Я не позвоню Демьяну, – отчётливо произнесла Оксана, – и не скажу, что ты светишь силами направо и налево ради позерства только потому, что ты моя сестра. Ещё я не расскажу ему, что ты поломала психику Сергею и взялась за другого парня. Можешь не благодарить. Уходи.

Оксана сама не ожидала такого, а что уж говорить о сестре. До сегодняшнего дня Сашин авторитет был непререкаем. Раньше ей просто не хватило бы смелости, но сейчас при мыслях о Семене страхи и неуверенность съежились до размеров паука, которого легко сбить с плеча щелчком пальцев.

– Если я сейчас выйду за дверь, – злоба Саши полыхала пламенем, – ты сильно пожалеешь! Я не хотела приплетать сюда бабушку, но ты, дорогая сестренка, не оставляешь мне выбора.

Только бабули здесь не хватало! Оксана понимала, чем всё закончится, но не отступилась. Если она права, у Семена осталось мало времени, а Саша по-прежнему здесь.

Она глубоко вздохнула, мысленно сосчитала до трех и повторила:

– Уходи.

Сверкнув глазами, сестра подхватила сумку, круто развернулась и вышла в коридор. Громко хлопнула дверью, но Оксане сейчас было не до неё. Она снова и снова набирала номер Рыцаря и натыкалась на равнодушие длинных гудков. Прыгая по квартире с телефоном в руках, Оксана одевалась наспех. Хватала первое, на что упал взгляд.

Времени ждать такси не было. Оксана бежала в сторону метро, сломя голову, не замечая никого и ничего. Вечерний час пик – то ещё испытание, но она пробивалась сквозь толпу с прытью и силой, которых раньше в себе не замечала. Люди косились, толкались в ответ, огрызались и матерились, но ей было наплевать. Стиснутая в вагоне плотным людским потоком, Оксана думала о чём угодно, но только не о том, что может опоздать. Мысли метались, сменялись одна на другую и уходили.

Раньше Оксана поступила так, как сказала бы Саша. Забыла и оставила. Так было с Сергеем. Она закрылась в себе и наслаждалась обидой, думала о том, как гадко с ней обошлись, а он при этом сходил с ума. Она немного погрустила, и вернула жизнь в прежнее русло, а он запил по-чёрному. Оксана не знала, что с ним произошло потом, и никогда не пыталась узнать.

Семен не открывал долго, и она заколотила по двери кулаками, не замечая боли. Из соседней квартиры выглянула старушка, что-то укоризненно пробормотала себе под нос, но Оксане ничего не сказала.

Он все же открыл, когда она почти отчаялась. Семен держал дверь, готовый в любой момент захлопнуть её, чтобы отгородить Оксану от себя. Она видела, что сейчас у него не получится задержать даже котенка. Бледный, с покрасневшими глазами, он привалился к стене и едва держался на ногах. Саша его здорово потрепала. Даже едва уловимая аура чувствующей могла здорово навредить, и Оксана закрылась, спрятала силу, как учила Наталья Валентиновна.

Они использовали такой трюк в присутствии измененных, чтобы слиться с толпой. Теперь перед Семеном стояла самая обычная девушка: без макияжа, со спутанными волосами, замерзшая и бледная от волнения.

Оксана чувствовала, что он хочет её выгнать, но уйти не могла.

– Я пришла помочь, – прошептала она, – позволь мне. Пожалуйста.

Искра ярости погасла, не успев даже сверкнуть, растворилась бесследно. Перед глазами стояли жуткие синяки на Сашиных запястьях, но Оксана верила, что Семен не причинит вреда. Не сможет, потому что сил в нем сейчас почти не осталось. И потому что она – это она.

Он отступил в сторону, и она поспешно шагнула в коридор, опасаясь, что Семен передумает. Оксане было стыдно смотреть ему в глаза. Как если бы не Саша, а она сделала это с ним. Но сестра никогда не пришла бы к нему, если бы Оксане хватило смелости расстаться с ним раньше.

В прихожей было темно, но она не включила свет. Мягко прикрыла дверь и взяла его за руку.

– Я должна тебе кое-что объяснить. Пойдем в комнату.

Рыцаря повело, но он покачал головой, когда Оксана попыталась подхватить его под локоть. Оперся о стену и постоял неподвижно, прежде чем они пошли дальше.

На полу валялась рубашка с пятнами засохшей крови. Неудивительно, что сейчас Семен собирал себя по частям.

На него было больно смотреть. Хотелось извиниться за поведение сестры, но она подумала, что лучше не говорить о Саше. Та часто пользовалась способностями и безнаказанностью, но на этот раз перегнула палку. Мало того, что ударила по Семену всей силой «очарования», так после ещё и защищалась.

Оксана незаметно прощупывала его ауру и хмурилась, когда находила в ней разрывы. Саша оказалась под ударом горячего воздуха перед извержением, но страшно представить, что будет, когда он придет в себя. Под потрескавшейся коркой бурлила магма, старательно сдерживаемые эмоции прорывались наружу раскаленными пузырями. В лучшем случае ему это грозило нервным срывом. В худшем…

– Позволишь сначала тебе помочь? – спросила она.

Семен поморщился и кивнул. Он с явным облегчением опустился на диван, и Оксана послушно села рядом, протянула руки ладонями вверх.

– Доверься мне, – мягко попросила она, хотя сама дрожала от волнения и сдерживаемой силы.

Напряжение разрядами искрило в воздухе. Семен смотрел на ее руки так, словно они – пропитанные ядом веревки, которые привяжут навсегда, стоит к ним прикоснуться. Вопьются в запястья, изъязвляя кожу, проникая в кровь и отравляя. В каком-то смысле так и было, но ему Оксана предлагала спасительное тепло. Она почти потеряла надежду, когда Семен коснулся её ладоней.

Оксана бережно сжала его руки – обычно такие сильные и нежные, но сейчас дрожащие, и прикрыла глаза. Зрение человека мешало чувствовать, а она хотела видеть каждую крохотную трещинку в его ауре. Возможно, сейчас она выглядела странно, но куда важнее было восстановить равновесие.

О возможности все исправить Оксана давно знала от бабушки, но раньше никогда такого не делала. Разрушать куда легче, чем созидать. Обычно чувствующие забирали энергию, провоцируя на желания, но сейчас ей предстояло сделать все наоборот. Делиться силой и забирать боль. Она не представляла, как происходит обратный обмен энергией с человеком, и чем им обоим это грозит в случае ошибки, но не отступила.

Израненная аура дымилась ядовито-огненными всполохами, и сквозь неё утекала жизнь. Оксана с ужасом поняла, что Семен слабеет. Она видела своё здоровое свечение, и содрогнулась, представив, как пульсирующие обугленные нити вольются в её чувства. Только усилием воли она осталась на месте, соединяя их потоки воедино. Сияющее мерцание смешалось с полыхающими отблесками, и Оксану затрясло. Она содрогалась от боли Рыцаря: чувства вины, потерь, бесконечного одиночества. Как можно держать это в себе и не сойти с ума?!

Медленно, но верно, она переплавляла ярость и страх в спокойствие и уверенность, стягивала разрывы до едва уловимых точек, которые закрывались под серебристым мерцанием. Ее энергия согревала его. Холодные пальцы Семена, его ладони стали горячими. Оксана до крови прикусила губу, понимая, что стремительно теряет силы. Главное – успеть довести дело до конца. Она чувствовала, как к нему возвращается жизнь, видела, как закрываются прорехи, и в одну из них провалилась сама, окруженная мглой.

Оксана пришла в себя на кровати. Перед глазами плавали разноцветные круги, по телу разливалась слабость, а в ушах шумело. Она сначала почувствовала, и только потом увидела Семена, сидящего рядом. Он держал её за руку, и выглядел посвежевшим и отдохнувшим. Никакого надрыва, опасность миновала. У неё получилось!