Текст книги "Это взрослая жизнь, детка! Как прожить свои двадцать так, чтобы ни о чем не жалеть в тридцать"

56. Берегись! «Официальные взрослые» могут навеки навесить на тебя ярлык «двадцатилетнего»

Поколенческие стереотипы – Божья кара наших дней. По какой-то причине мы уверены, что целое поколение можно втиснуть в ярлык, состоящий из двух параграфов, точно в коробку экстратонких крекеров.

Если тебе кажется, что в силу твоего возраста тебя воспринимают стереотипно, то твой лучший союзник – спокойная уверенность; скромная последовательность, которая просто делает всю работу. Ты не споришь с другими о своих навыках, ты просто каждый божий день демонстрируешь им, насколько восхитительны твои навыки.

Это трудная, неблагодарная работа, но скоро, очень скоро ты докажешь всем, что ты – личность, а не возрастная категория.

57. Не обрекай себя на удушье в обществе «двадцатилетних». Нам необходимо приправлять свою жизнь этаким поколенческим попурри – собранием людей разных возрастных категорий, с разным происхождением и опытом

Многие из нас, «двадцатилетних», обожают обсуждать друг с другом «Великую Проблему», не сознавая, что все мы видим «Великую Проблему» под одним и тем же углом, что становится Наибольшей Проблемой на свете. Нам необходимы какие-то иные точки зрения.

Нам в жизни необходимы умудренные опытом старые ветераны, вдалбливающие нам в головы всевозможные глубокие седые истины.

И так же необходимы в нашем окружении милые детишки, чтобы они напоминали нам, что даже мелочи в этой жизни могут быть странными и забавными.

Давайте перестанем жить так, будто играем ведущую роль в сериале «Двадцать с чем-то», и если в нем вообще появляется персонаж постарше, то только ради комической разрядки.

Давайте перестанем быть горошинами из одного стручка «двадцать с чем-то». На этом подходе со всех сторон написано: «Сценарий категории Б, сразу на DVD».

58. Все слишком заняты пиар-раскруткой собственной жизни, чтобы интересоваться твоей

Хочешь узнать, к чему люди больше всего неравнодушны?

К самим себе.

К своей внешности, к своей профессии, к своему будущему, к своему ЧСВ – чувству собственной важности.

Люди размышляют над текстом своей жизни, читают ее мелкий шрифт и разбирают на винтики каждую подробность. На твою жизнь они бросают лишь беглый взгляд.

Мы тратим так много энергии, беспокоясь о том, что думают другие люди, в то время как они, если честно, вообще о нас не думают.

Мы тратим столько времени, стараясь сделать свою жизнь виртуально привлекательной, в то время как, возможно, нам следовало бы тратить больше времени на то, чтобы просто делать свою жизнь.

Не живи для них. Живи для себя. Фокусируйся на достижении своих собственных персональных рекордов, а не на публикации собственной рекламы.

59. Самое смешное, что ты можешь сделать как взрослый, – перестать быть смешным

Воспринимать себя слишком серьезно – это очень серьезная работа. Очень важный, упорный, «прошу-не-отвлекать-меня» труд, в процессе которого ты экономишь каждый грош, чтобы купить билет в одну сторону в Скукотоскоград – это все равно что Диснейленд, только совсем наоборот.

И там, в Скукотоскограде, ты можешь даже стать мэром. Ты можешь сколько угодно носиться со своими отчетами. Ты можешь ходить в слаксах и говорить громкие слова. Ты можешь доказывать величие своего интеллекта с каждым «но базы данных говорят нам иное». Ты можешь спускать проекты подчиненным и никогда не смотреть им в глаза. Ты можешь разглагольствовать о политике, процедуре и протоколе весь день напролет. Ты можешь рассылать всем-всем-всем пламенные эмейлы, нахохлившись за своим широким дубовым столом. Да, ты можешь быть Мэром Скукотоскограда и там проводить дни свои, ведя очень деятельную, никогда не отступающую от курса «круизно-контрольную» жизнь. Ты можешь порождать столько же волн, сколько порождает их мертвый сухой лист, падающий в лужу. Это фантастически не-фантастично.

А можно жить по-другому. Можно жить смешно.

Каково правило «смешной жизни» № 1? Никогда, ни за что, ни при каких обстоятельствах не переживай из-за того, что люди считают тебя смешным. Смешные люди даже не знают, в каком месте на карте находится Скукотоскоград, не говоря уже о желании выставляться там на выборы.

Ненавистники любят ненавидеть. Скучные люди любят скучать. Реалисты живут чересчур реально. Скептики обожают свой неиссякаемый запас скептицизма.

Напротив, люди смешные живут, с головой окунувшись в фантастическую жизнь, и им плевать на того, кто выползает из-под коряги, чтобы выговорить им, что купание в фантастическом удовольствии – это неприемлемое или безответственное использование ресурсов.

Смешные люди – это те странные, непонятные люди, которые на самом деле заставляют тебя почувствовать себя живым. Стоит им войти в комнату – и тяжкое бремя душной взрослости уплывает прочь, точно шарик, надутый гелием.

Смешные люди верят в других больше, чем другие верят в самих себя. А еще они постоянно подбивают других узреть ту истину, которую видят они.

Смешные люди не особенно заботятся о фактах. О да, они принимают их в расчет, но знают, что «факты» не всегда опираются на реальное положение дел. Они знают, что факты бывают сфабрикованы самопровозглашенными взрослыми ради их собственных капризов.

Смешные люди больше заботятся о том, чтобы поступать правильно, чем о поступках, которые будут казаться правильными другим.

Я хочу быть смешным. Ты со мной?

60. Наши «двадцать с чем-то» – не время для поисков дома; эти годы – время для поисков подходящего места для его строительства

Знакомы тебе такие моменты? – возвращаешься домой после очень долгой поездки, самолет приземляется, и ты набираешь эсэмэс «я уже здесь!» тому достаточно важному в твоей жизни человеку, который может приехать и забрать тебя из аэропорта. На шкале «Насколько реальны наши отношения» это где-то чуточку выше оплаты счета в ресторане и чуточку ниже помощи в переезде на другой конец города. В квартиру на четвертом этаже.

Чуть ли не звеня от нервного возбуждения, ты едва способен удержаться, чтобы не отбросить прочь ремень безопасности и не стать Тем Самым Парнем, который притворяется, что не понимает человеческого языка, пытаясь опередить пассажиров из всех передних 15 рядов, пока взволнованные стюардессы кроют его почем зря через громкоговоритель.

Но пока ты ерзаешь в своем кресле, возбуждение начинает спадать, поскольку твой самолет выруливает с полосы так долго, что ты уже начинаешь бояться, что пилот случайно спутал поворот и направляется обратно в Нью-Джерси.

А потом самолет наконец останавливается, и пилот объявляет, что ваш рейс – четвертый в очереди на высадку.

И пока ты пытаешься переварить эту информацию, самолет медленно катит вперед, точно приземлился на полосу, заполненную влажным цементом.

Потом наконец гаснет надпись «пристегните ремни», и взволнованные путешественники состязаются за вожделенную награду в соревнованиях «Накося выкуси! Я встал с места первым!».

И пока ты стоишь в этом неловком «близком контакте самолетной степени», полусогнутый под нависающей над головой полкой для ручной клади, оседлав боковину кресла и свою сумку, пилот снова включается, чтобы сообщить, что выходная дверь не работает и из Ньюарка выслана специальная техническая команда, чтобы починить ее.

К небесам возносится коллективный стон.

Потом наконец дверь открывают, и позади тебя, оседлавшего кресло 545 F, виднеются фигурки людей, которые, кажется, выходят из самолета. Но потом ты замечаешь, что все до единого пассажиры, выходящие перед тобой, старше 77 лет и притом каким-то непонятным образом ухитрились впихнуть по нескольку полноразмерных дубовых столов в отделение для ручной клади, а теперь пытаются их оттуда вытащить. Без особого успеха.

И там, оседлав кресло 545 F, нервно ероша волосы на голове, то сжимая, то снова отпуская свою сумку, отчаянно пытаясь не стать тем неопознанным сумасшедшим, которого показывают в одиннадцатичасовых новостях, ты начинаешь всерьез терять надежду на то, что когда-нибудь доберешься до дома…

Ага, к сожалению, жизнь в наши «двадцать с чем-то» может создавать примерно такое ощущение.

Твой самолет приземлился, ты готов выйти из него и мчаться домой, но процесс высадки занимает от 4 до 7 лет. И как только ты высадишься, до тебя доходит, что на самом деле ты прилетел не в тот город и твой дом находится в 3735 километрах к западу отсюда.

Звучит депрессивно? Угу, типа того. Давай не будем себе врать.

Ибо в свои «двадцать с чем-то» ты вовсе не спрыгиваешь с самолета, чтобы вернуться домой. Жизнь двадцатилетнего – это жизнь кочевника. Это значит – собрать свою палатку и постоянно пребывать в движении, не теряя из виду стадо и изучая почву, чтобы найти подходящее место для остановки, которое можно будет назвать его домом.

Твои «двадцать с чем-то» – не время для поисков дома; твои «двадцать с чем-то» – это пора поисков подходящего места, чтобы этот дом построить.

61. Университет – это изучение всех методов и теорий ныряния с аквалангом. Вручение диплома – это подход к бортику и прыжок в воду. Всю оставшуюся часть своей жизни ты тратишь на старания научиться плавать

62. Изменись или умри

Большинство «двадцатилетних» переживает почти десятилетний переходный период, меняя места работы и жительства чаще, чем хамелеон меняет цвет.

Перемены навязали нам, точно свидание вслепую, – мы их не хотели, но благодаря этому опыту научились кое-чему важному.

Мы должны были измениться, трансформироваться, стать лучше и увеличить запас своих жизненных сил. Отсутствие красной ковровой дорожки заставило нас искать иной, более подходящий путь на вечеринку.

Вечная истина: выигрывает тот, кто умеет меняться. Если ты овладел искусством перемен, я уже вижу ТЕБЯ с широкой ухмылкой и главным призом в руках.

63. Разрыв отношений – как пожар. Он уничтожает. Многое. Но иногда он бывает полезен и необходим – так фермер приходит на поле, заросшее сорняками, и предает его огню

Ты больше узнаешь о любви в зареве «пламенного» расставания, чем за все время просмотров романтических комедий.

Если ты позволишь пожару расставания испепелить мертвые сорняки твоей жизни, то заново выросшие в ней растения принесут тонны сладких плодов.

64. Не становись членом клуба Настоящих Живых Взрослых Полумертвецов

Что я имею в виду? Ну, чтобы это объяснить, предлагаю перенестись в некий колл-центр.

Кризис в колл-центре

По моему мнению, единственная разница между преисподней и колл-центром заключается в наличии телефонов. (Если только дьявол в наши дни не обзавелся сотовым.)

Когда начинаешь работать в колл-центре, до тебя довольно быстро доходит, что люди звонят сюда не потому, что им хочется поболтать или рассказать тебе о том, какую изумительную работу выполняет твоя компания.

Нет. Они звонят потому, что у них есть проблема. Рушащая жизнь, сталкивающая кометы, взрывающая миры проблема, в которой следует обвинить тебя.

И поскольку в нашем колл-центре была просто чудовищная нехватка людей, каждый звонивший, с которым я разговаривал, обычно проводил в очереди ожидания около часа. О, к тому времени, когда они добирались до меня, разговаривать с ними было так же приятно, как в летний день впиться зубами в персик!

Повариха из колл-центра

Единственным светлым пятном в работе в колл-центре были солидарность и единство в коллективе, основанные на одной простой истине: все мы ненавидели свою работу. Все до единого.

Но потом я стал расспрашивать коллег, как долго они здесь работают.

– Пять лет, – говорили они.

– Пять лет! – восклицал я в ответ. – А когда вы впервые начали ненавидеть эту работу?

– Пять лет назад, – говорили они.

– Пять лет? – переспрашивал я.

Что-то в этих разговорах явственно отдавало бессмыслицей.

Возьмем, к примеру, Рози, которая сидела позади меня. Ей было около 45 лет. Добрая, энергичная и замечательная повариха. Офисные пирушки, на которые она приносила морковный торт, были единственными моментами, когда в очередь ожидания отправлялись все без исключения абоненты.

Но Рози работала в колл-центре давным-давно и жаловалась на эту работу с той же частотой, с какой раздавались входящие звонки.

– Рози, почему бы тебе не бросить эту жалкую работенку и не заняться кулинарией всерьез? – спросил я. – Ты же великолепная повариха. Ты терпеть не можешь эту работу. Зачем тебе оставаться здесь?

– О, я пыталась как-то раз стать поваром, – отвечала она. – Но это было нелегко. Мне недостаточно платили, понимаешь? И никакой возможности передохнуть. Поэтому я отказалась от этой мысли и пришла работать сюда.

– Знаешь, я думаю, тебе следовало бы попробовать еще разок, – предположил я.

– Нет-нет! Это уже не для меня, – покачала она головой, надевая наушники. – Я покончила с мечтаниями. Они только порождают беспричинные надежды. Ты еще молод, но когда-нибудь поймешь. Иногда просто приходится сказать «прощай» волшебной сказке и надеть свои взрослые штанишки.

Прямо там, в тот самый миг, я дал себе клятву. Я никогда не надену взрослые штанишки.

Видишь ли, наш колл-центр был полон настоящих живых взрослых полумертвецов – людей, которым комфортнее мириться с отстоем, чем пытаться осуществить перемены к лучшему.

Они удовольствовались тем, что будут жить паршиво до конца своих дней. Я – нет.

На свете слишком много настоящих-живых-взрослых-полумертвецов, чтобы еще и ты вливался в их ряды. Так что если в какой-то момент тебе захочется нечаянно бросить свои «взрослые штанишки» в настоящий-живой-огонь, я тебя заранее благословляю.

65. Умей понять, когда заканчивается пора печали и надо просто встать и сплясать

Думаю, некоторые из нас забывают, как это – не быть печальными.

Мы настолько погрязли в «настроении соул», что не знаем, как из него выйти. Эти печальные песни, которые поддерживали нас во все наши одинокие вечера, застряли на повторе, потому что были единственными нашими друзьями.

Кстати, не пойми меня неправильно. Я так же люблю составлять свой плей-лист из старых добрых Bon Iver, Band of Horses, Райана Адамса и Death Cab, как и любой «двадцатилетний». Из таких композиций, которые словно переносят тебя в середину дождливого дня в Сиэтле, и ты сидишь там на лесном пеньке, попиваешь эспрессо и сражаешься с самыми трудными жизненными вопросами. Что может быть лучше?

Но, как мне кажется, многие из нас искусственно поддерживают себя в «настроении соул», потому что мы продолжаем снова, и снова, и снова слушать все те же старые песни – буквально и фигурально.

Иногда нужно просто поблагодарить Bon Iver за проведенное вместе время: мол, спасибо большое, но мне пора. Нужно купить билет в одну сторону и лететь к более солнечным небесам.

Пора сменить этот плей-лист.

66. Всегда помни: порой именно у тех, кто может похвастаться самой глянцевой внешностью и самой красивой гостиной, в шкафах прячется наибольшее количество мусора

67. Родители – твои всегдашние союзники

В детстве многим из нас родители представлялись самим совершенством. Мистика и Магия мамы и папы не могли ничего сделать неправильно.

В подростковом возрасте многие из нас видели в родителях абсолютное несовершенство. Разочарование и Обыденность папы и мамы не могли ничего сделать правильно.

Став взрослыми, мы начинаем видеть в маме и папе не совершенство или несовершенство, а людей – с их собственными мечтами, страхами, комплексами, недостатками и сильными сторонами. В свои «двадцать с чем-то» мы начинаем узнавать маму и папу такими, какие они есть на самом деле, – как взрослые люди взрослых людей.

Да, когда мы жили дома, возможно, бывали времена, когда ситуация становилась чуточку неустойчивой. Но если вы все втиснуты в одну лодку, а за бортом поднимается волна, без некоторого напряжения никак не обходится.

Теперь, когда ты учишься управлять собственным кораблем, последнее, чего хочется родителям, – это увидеть, как ты идешь ко дну. Не важно, какие войны вы вели в прошлом, родители – твои всегдашние союзники.

68. Разочарование может быть лучшим проводником к тому месту, куда тебе нужно попасть

Конечно, разочарование – это полный отстой. Оно не станет тихонько сидеть, элегантно скрестив ноги, этакая воплощенная вежливость и спокойствие. Нет, оно будет глодать твои внутренности, как крыса грызет кукурузный початок.

Но именно потому-то мы в нем и нуждаемся.

Не пытайся смягчить свое разочарование высокими дозами шоколада или вина. Не прячься от своего разочарования в бесконечных сезонах последнего сериала, который нельзя не посмотреть.

Сядь. Переведи дух. И позволь себе побыть разочарованным. А потом постарайся понять, о чем говорит разочарование. Прислушайся к его голосу. Оно говорит тебе о проблеме и просит найти решение. Большинство изобретений и инноваций начинаются с разочарования, поскольку оно заставляет человека искать лучший способ, если ему это позволить.

Позволь волам разочарования тащить твою повозку в будущее. Позволь разочарованному «это не то место, где я хочу быть» мотивировать тебя к продолжению пути.

Вперед. Разочаровывайся. Только позаботься о том, чтобы сделать из разочарования что-то продуктивное.

Лучший способ облегчить разочарование – с головой нырнуть прямо в него.

69. Если твой офис пропитан культурой самодовольства, особенно в направлении сверху вниз, – игра окончена. Пакуй вещички. Пора уходить

Тебе нужно понять, не страдает ли твой офис от самодовольства? Это очень просто. Как воспринимаются здесь новые идеи? Исследуют ли их – или мгновенно выпаливают из карабина словами «это невозможно»? Ты пробыл на этой работе два года, но все еще не смеешь открыть рот?

Разрешается ли тебе браться за проекты, выходящие за пределы твоих «должностных обязанностей»?

Хочет ли твой начальник там работать? Хочет ли работать там начальник твоего начальника?

Самодовольство – это болезнь. Крайне заразная. Легко передается от одного работника другому.

Я так же серьезен, как директор похоронного бюро после сердечного приступа.

Потому что ты, о звездноглазый двадцатилетний, входящий сюда с новой энергией и новыми идеями, будешь снова и снова сокрушен цунамическими волнами самодовольства. Пока не заткнешься, не смиришься и не подхватишь эту болезнь сам.

В культуре самодовольства присутствует болезненная, извращенная любовная связь с текущим положением вещей. И, честно говоря, потребуется немало тяжкого труда, чтобы это изменить.

70. Чтобы заводить и сохранять друзей в твои «двадцать с чем-то», необходимо намерение

Теперь более, чем когда-либо прежде, нам нужна помощь друзей.

Так почему же столь многие из нас после университета выбрасывают их, как освежитель воздуха в виде рождественской елочки? То, что некогда оживляло нашу жизнь хвойной свежестью, ныне – лишь клочок мусора на обочине шоссе.

Для многих из нас переходный период после университета бывает таким же пугающим, как ДТП с десятью машинами всмятку. Ты ничего не видишь, не можешь вести машину, и в ней нет никого, кто мог бы помочь и перехватить руль. Потому что всех друзей, которые были на пассажирском сиденье, разметало, точно венчик одуванчика ураганом. Куда подевались все эти дружеские связи и как нам вернуть их себе?

Как находить и сохранять друзей после университета: три совета

1. Итак… друзья по-прежнему важны?

Это первый вопрос. Потому что, честно говоря, мне кажется, кое-кто из нас пришел к выводу, что в нашей чересчур занятой жизни друзья не входят даже в «горячую десятку» приоритетов.

Конечно, «технически» мы не нуждаемся в друзьях – так же, как чисто «технически» не нуждаемся в крыше над головой. Но как только жизнь начинает поливать нас какой-нибудь мерзкой субстанцией, безусловно, приятно знать, что на свете есть нечто такое, что поможет тебе защитить себя.

Готовы ли мы стремиться к этой мелочи, называемой дружбой? Будут ли нашим приоритетом отношения – или мы будем в этом смысле «одинокими рейнджерами» и в финальной сцене твоей жизни лишь ты и твой конь будете уезжать в закат?

И хотя из этого получается убойная голливудская концовка, кто на самом деле останется в зрительном зале, чтобы посмотреть ее?

2. Участвуй.

Нам необходимо участвовать. Хоть в чем-нибудь. В команде фрисбистов, в общественной работе, в группе поддержки для молодых матерей, в клубе защиты полярных медведей, в хипстерских тренингах – в любом деле, которое ты находишь привлекательным.

Церковь тоже может быть неплохим местом для поиска друзей. Потому что, вероятнее всего, в постулатах их религии заложено условие любить тебя безусловно.

3. Отвечай на эти чертовы звонки.

Честно говоря, у меня с этим трудности. Я вижу, что звонит друг. Я хочу с ним поговорить. Мне нужно поговорить. Но как только я тянусь к кнопке «ответить», что-то овладевает моей рукой и отводит ее в другую сторону, а телефон печально ускользает обратно в карман, как речная выдра в депрессии – в свою нору.

Что это за тварь, которая контролирует меня, словно какой-нибудь джедай? Мое расписание. Мой список дел. Моя жизнь. Мое время. Мое, моему, меня, мне, Я-я-я-я! О да, этот страшный Я-МОНСТР испоганил множество хороших отношений и разговоров.

Так что в следующий раз, когда позвонит друг, возьми трубку. Убей Я-МОНСТРА. Да, в твоем списке есть дела, которым не суждено быть сделанными. И это прекрасно. Потому что разговор с другом воспламенит твою креативность и энтузиазм эффективнее, чем пять «Ред Буллов».

Бонус 4: Гордыня предшествует «другопаду».

Или, того хуже, я не беру трубку ради хорошего друга потому, что просто не хочу говорить о своей жизни. Я не хочу давать десятиминутную сводку обо всех препятствиях и тусклых, малоосязаемых деталях своего успеха за последний месяц. Особенно если знаю, что друг на другом конце линии наслаждается бо́льшим успехом, чем я сам. Это ужасно – да, я знаю. Одно только то, что я не могу переплюнуть своего друга, означает, что мне приходится от него прятаться.

Почему мы не можем быть друзьями…

Чтобы заводить и сохранять друзей в наши «двадцать с чем-то», необходимо намерение. Считай это коллективным испытанием для нас обоих, для тебя и меня, – дать дружбе шанс.